Электронная библиотека » Алексей Макеев » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Ищите девочку"


  • Текст добавлен: 21 декабря 2013, 03:10


Автор книги: Алексей Макеев


Жанр: Современные детективы, Детективы


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Но Каляжный все же позвонил в милицию. Кулуарно, с сотовой трубки – самому начальнику управления. Начальник здорово испугался и подвязал Завадского. А Завадский – «не подпольщик работать в таких условиях». Пусть уж частный детектив проведет скрытое расследование, есть тут у него на примете один способный…

– Имеется конкретная зацепка, – уныло разжевывал Завадский. – Точно такая же серая «Тойота Квеста». У шофера Ильи – машина 1995 года. Очевидно, искомая – абсолютно конгруэнтная, поскольку Валентина не нашла в ней резких отличий, а женщина она отнюдь не деревенская. Напрягись, Константин, барыга заплатит. Ты пойми – мы не можем ввязнуть в расследование, это сразу заметят. Наши люди давно разучились работать деликатно. А ты тихушник, я знаю. Рассчитывай на любое содействие со стороны милиции и учти – в запасе только сутки.

Максимов хитро посмотрел на бывшего сослуживца.

– Ты пришел конкретно в наше агентство, Коля. Почему? Их десятки в этом чертовом городе, во многих работают профессионалы или люди, по ряду причин умеющие выполнять свою работу. Ты считаешь наше агентство лучшим?

Вопрос был подлым и провокационным. Завадский долго пыхтел, подыскивая достойный ответ, но в итоге махнул рукой и обронил:

– Да, черт с тобой, имеется такое мнение.

Максимов победно оглядел не скрывающих интереса сослуживцев: дескать, не зарплатой, так хоть качеством.

– Уломал, Колян, беремся. Все равно не слезете. Но мне нужно встретиться с отцом девочки.

– Нужно – так встретишься, – просиял Завадский. – Собирайся. Он в машине во дворе. Стеснительный больно.

Судя по машине – гордо стальному «Пежо-407», – стеснительным Игорь Николаевич Каляжный стал совсем недавно. А до этого в поте лица зарабатывал и давил конкурентов пачками.

– Прошу, располагайтесь, – сидящий за рулем любезно указал на свободное место. Он курил и был заметно взволнован. Немолодой, серьезного вида мужчина с модельной стрижкой и глубоко посаженными глазами.

Максимов представился. Человек кивнул.

– Я знаю. Каляжный, – протянул руку. – Надеюсь, вы в курсе. Не будем ходить кругами, Константин Андреевич. Я безумно люблю свою дочь. Это последнее, что связывает меня с покойной женой. Такой милый ребенок… Прошу поверить, я бы с легкостью отдал эти несчастные сто тысяч долларов, существуй уверенность, что ублюдки вернут Варюшу живой и невредимой. Но у меня такой уверенности нет, надеюсь, вы понимаете…

– Не будем ходить кругами, – согласился Максимов. – Уверенности никакой. Даже если похитители пользуются масками, они не могут не опасаться, что жертва опознает их по голосу. Фото ребенка, Игорь Николаевич?

Цветной фотоснимок покинул недра кожаного плаща и перекочевал из рук в руки. Снимали на природе у воды. Фрагмент решетки барбекю, хвойные лапы. Симпатичное создание с плутоватыми глазенками, одетое в розовую курточку. Кудряшки, курносый носик. На господина Каляжного данное создание походило лишь контуром лица и маленькими прижатыми ушками. Очевидно, во всем остальном это была копия покойной жены. Оттого и терзания. Он поднял глаза и перехватил страдальческий взгляд. «А ведь богатые тоже плачут», – смекнул Максимов.

– Снимок сделан в прошлом месяце, – пояснил бизнесмен. – В одно из воскресений, которое я целиком посвятил ребенку. К сожалению, такие дни выпадают крайне редко. Я слишком занят, Константин Андреевич. Даже в выходные приходится работать.

– Понятно, – кивнул Максимов. – Припомните, Игорь Николаевич, не происходило ли чего-нибудь необычного в последние дни? Подозрительные личности, неправильные поступки – соседи, обслуга, коллеги? Может, вы замечали, что за вами кто-то наблюдает?

Довольно быстро бизнесмен пожал плечами – думал уже.

– Абсолютно ничего необычного, Константин Андреевич. Все по заведенному распорядку. Но, знаете, это ни о чем не говорит, – бизнесмен невесело улыбнулся. – Во всем, что не относится к работе, я довольно рассеян. Имеется во мне такое обыкновение – уйти с головой в «производственные» думы и не замечать элементарных вещей. Но знаете, случись в непосредственной близости что-то вопиющее – я бы заметил.

– Не сомневаюсь, – вздохнул Максимов. – Возьмите ваше фото, Игорь Николаевич, у вашей дочери весьма запоминающееся лицо. Она действительно милый ребенок…

– У вас есть дети? – перебил Каляжный.

– Такая же, – усмехнулся Максимов. – Хотя немного постарше. Сложный возраст – вам еще предстоит.

«И черты трагически погибшей супруги начинают доминировать, – подумал он с внезапно нахлынувшей тоской. – Этот взгляд внимательных глаз за ежевечерней пиццей…»

– В таком случае вы должны понимать и разделять мои чувства, Константин Андреевич. – Каляжный нахмурился, вспомнив, очевидно, о своем высоком и недосягаемом положении. – Я реалист и отчетливо понимаю, что найти мою дочь – бледный шанс из тысячи. Прошу сделать все возможное. Очень прошу. Настоятельно прошу. О размере вознаграждения можете даже не беспокоиться – сами назовете цифру.

– Возможное-то мы сделаем, – пробормотал Максимов. – Но вот как быть с невозможным?.. Расскажите о ребенке, Игорь Николаевич. В двух словах.

Коммерсант изобразил подобие улыбки.

– Она такая озорница, право слово, выдумщица… В мать пошла. У той тоже в голове бурлили фантазии. Я помню, как в позапрошлом году Варюша впервые в сознательном возрасте посмотрела фильм «Один дома». Он потряс ее! Я натыкался на какие-то веревки, подвешенные ведра, искусственные сопли из магазина приколов, из-под меня уезжало кресло, предметы, к которым я прикасался, имели свойство убегать… С Валентиной, впрочем, у нее такие номера не проходили – строгая женщина. В два счета хвоста накрутит. Хотя и любит Варюшу без памяти.

– Если правильно понимаю, ребенок постоянно находится под присмотром?

– Пожалуй, да, – призадумался Каляжный. – Увозит в школу Илья, привозит Илья. В школе завуч и местная охрана имеют строгое предписание не спускать с ребенка глаз. Дома – Валентина. Даже во дворе Варюша гуляет под ее присмотром. Понимаю, для формирования личности этот надзор не совсем уместен… Но вы же знаете, что творится в наше время!

– Тем не менее вашего ребенка умыкнули… Вам не кажется, что ваша дочь одинока в постоянном кольце воспитателей и надсмотрщиков?

– Я не деспот, Константин Андреевич, – резко отбил Каляжный. – Я многое понимаю и стараюсь из множества зол выбирать наименьшее. Если в чем-то не прав – то отнюдь не из-за нелюбви к ребенку.

– Хорошо, простите, Игорь Николаевич. У вас есть идеи? Кто бы это мог быть? Подозрения, зацепки? Явно работали люди, знакомые с распорядком дня вас и ваших близких.

– Ну, не знаю, – коммерсант развел руками. – На шофера и домработницу я бы грешить не стал. Люди проверенные, глубоко порядочные. Да и деньги, которые я им плачу… не думаю, что эта сумма наводит на мысль, как бы покрупнее мне нагадить. А что касается работы… Не имею, знаете ли, привычки знакомить подчиненных с распорядком дня своих близких.

– Решительно? – уточнил Максимов.

– Разве только секретарша, – бизнесмен немного покраснел. – Овсянина Нина Михайловна. Возможно, пару раз в приватной беседе я и упомянул… Но она не болтунья, можете поверить.

– Ага, – намотал на ус Максимов. – Это не та секретарша, что приняла звонок от похитителей?

Каляжный кивнул.

– Она самая. Женщина не болтливая и… порядочная.

– Я могу с ней поговорить?

– Да ради бога. Хотя, знаете… – Лицо преуспевающего коммерсанта затянула тень сомнения. – Мне бы не хотелось, чтобы вы появлялись в офисе. За Ниночку… простите, Нину Михайловну я уверен как за себя, но кто знает – а вдруг похитители ведут скрытое наблюдение? Поймут, что проводится следствие, и тогда Варюша… Знаете, я даже к вам ехал с мерами предосторожности. Полчаса кружил по дворам.

– Это несложно, – улыбнулся Максимов. – Передайте Ниночке… простите, Нине Михайловне, что ровно в час дня она должна подойти к бюсту Покрышкина, что на Красном проспекте, обойти его сзади и присесть на любую свободную лавочку. У этой достойной женщины имеются особые приметы?

Каляжный не уловил иронии в словах сыщика.

– Родинка на левой щеке.

«И мокрые ресницы…» – добавил про себя Максимов и протянул руку.

– Будем надеяться на лучшее, Игорь Николаевич. Постарайтесь сильно не переживать.

Пребывая в задумчивости, он вернулся в офис. Подчиненные обленились настолько, что не соизволили даже поменять позы. Но Максимов сегодня был добренький.

– Интуиция подсказывает мне, дорогие коллеги, что дело, невзирая на внешнюю загадочность, несложное. Беремся гуртом. Отправная точка – серая «Квеста». Вижу сквозь туман две версии. Либо иномарку специально готовили к преступлению (во что лично я не верю – слишком громоздкая и трудоемкая работа; есть множество более дешевых способов отъема ребенка). Либо именно наличие серой «Квесты» и осведомленность о такой же у Каляжного подтолкнули преступников к мысли о похищении. Но это говорит о недалекости злоумышленников. Сколько в городе серых «Квест»? Десятка четыре?

– За сутки не успеть, – резонно отвергла Екатерина. – Даже если допустить, что ГАИ забросит все свои дела и помчится на розыск серых «Тойот», а опера начнут талантливо и изобретательно трясти их владельцев…

– А преступник не обязан быть владельцем серой «Тойоты», – мудро заметил Лохматов. – И при чем здесь, черт возьми, деликатность? Мы переполошим весь город!

– И девчонку прикончат, – хрустнул пальцами Вернер. – Помяните мое слово, коллеги, виновата в похищении домработница. Или шофер. Так всегда и бывает – самые преданные и надежные люди на поверку оказываются двуличными.

– Всегда? – блеснула яшмовыми глазками Екатерина.

– Почти, – не смутился Вернер. – Присутствующих и их патологическую преданность частному сыску и лично господину Максимову, восходящую к абсурдной вышине, попрошу не трогать. Подними он нам зарплату – и упомянутая преданность пронзила бы страто-сферу.

– Не пора ли слетать в банк, о мудрейший? – наклонила головку Екатерина. – Твоих подачек нам хватает на четыре дня безбедной жизни. Остальные двадцать шесть живем как на Гаити.

– Самые быстрые крылья – у денег, – философски изрек Вернер.

Олежка встрепенулся.

– А я знаю закон их сохранения: единственное, что в деньгах сохраняется, – это крайняя в них нужда.

– Все проговорились? – Максимов строго обозрел преданное войско. – А теперь слушай сюда. И не говорите потом, что забыли. Лохматов остается диспетчером, на досуге размышляет, станут ли опытные, махровые похитители звонить на центральный телефон фирмы и первому попавшемуся выражать свои условия. Екатерина разрабатывает домработницу, Вернер – шофера. Напряглись и проявили изворотливость. Днем – результат, вечером – зарплата. Кто засветится – пролетает мимо денег.

– Боже мой, – убитым голосом сказал Вернер. – Человек рожден для счастья, а вынужден работать…

– А сам куда? – подозрительно понизила голос Екатерина.

– А у меня задание наиболее ответственное. Секретарь-массажист Каляжного – отвратительная, пожилая мымра с комплексом ненависти ко всем, кто не ее шеф. Молчи, Екатерина…

Он правильно сделал, что назначил встречу под открытым небом. Ливень прекратился около полудня, небо прояснилось, и едва ли за короткий час могло собраться новое ненастье. Максимов обогнул несчастного Покрышкина (создатели бюста безжалостно оттяпали герою половину грудной клетки) и узрел три лавочки, на каждой из которых сидели одинокие женщины. «Отвратительные, пожилые и с комплексом ненависти». И все как одна смотрели на сыщика. «Мать честная», – подумал сыщик.

Но делать нечего, пришлось обходить всех по очереди. У первой от Покрышкина прекрасной дамы приближение Максимова вызвало отвращение. Вот если бы он был женщиной… На простое человеческое «Здравствуйте» она подняла небесно-голубые глаза, сморщила кукольное личико и процедила сквозь сжатые зубы:

– А пошел ты…

У второй улыбка разверзлась до ушей, а из горла исторглось призывно-радостное:

– Здравствуй, милый.

Но неясное чувство подсказало сыщику, что образ энергично подпрыгивающей под скакуном кобылки, черные колготки в сеточку, кавалерийские сапоги и полкило косметики – не совсем то, что стерпел бы интеллигентный Каляжный у себя в приемной. Он тактично извинился, намекнув, что услугами сексуального характера не интересуется, прошел дальше и присел на третью лавочку.

– Нина Михайловна?

Женщина сдержанно кивнула. Неплохое творение Создателя. Личико внимательное, черный плащ без модных выкрутасов, над кудряшками – трогательный беретик. Судя по паутинкам в уголках глаз, четвертый десяток разменян, но до пятого еще далеко, и думать о нем как-то не хочется.

– Я Максимов, здравствуйте. Пара вопросов, если не возражаете вы и ваш адвокат.

«Секретарь-массажист» устало улыбнулась. Есть такие женщины, рядом с которыми просто приятно находиться, и даже мысль о сексе приходит во вторую очередь. Но в итоге приходит.

– Ради бога, уважаемый детектив. Игорь Николаевич предупредил, что времени у вас в обрез – говорить нужно кратко, взвешенно…

– И желательно начистоту, – скромно закончил Максимов.

– А я никогда не вру, – удивилась Нина Михайловна.

Глядя на это удивление, он пришел к удручающему выводу – вина Нины Михайловны с повестки дня решительно снимается. С интуицией не поспоришь. Многих он перевидал на свете женщин. Врущих и категорически отвергающих свою вину, невзирая на вопиющие улики, хитроглазых, озорных, твердолобых, увертливых, лукавых. С ними можно было работать, разоблачать, срывать маски. Но каким образом работать с женщиной, которая патологически не хочет врать?

Он позволил себе маленькую проверку.

– Я нисколько не сомневаюсь в вашей искренности, Нина Михайловна, а также в уверениях Игоря Николаевича, что вас связывают исключительно деловые отношения…

– Вы хотите, чтобы я опровергла эти уверения? – с чарующей улыбкой произнесла женщина.

От Максимова не укрылось, что она внимательно следит за его реакцией.

Максимов рассмеялся.

– Простите, Нина Михайловна. Задаю конкретный вопрос: в котором часу позвонили похитители?

– Ровно в десять, – помрачнела женщина. – Передали сигналы точного времени, я включила чайник, достала из тумбочки коробку с сахаром… тут он и позвонил.

– Какой голос был у похитителя?

– Мужской, – секретарша запнулась.

– А точнее?

– Ну… не больше двадцати. Голос взволнованный – точно. Говорил в носовой платок, гнусавил. Пытался казаться спокойным, но не думаю, что это выглядело натурально. Такой, знаете ли, визгливый, ломающийся голос…

– Школьник, студент, пэтэушник?

– Извините, детектив, не знаю. В пэтэушниках понимаю ровно столько, сколько и в студентах.

– Пьяный? Под действием дури?

– Мм… Пожалуй, нет. Трезвый. Десять утра.

– Время суток не играет роли, Нина Михайловна. Наркоманы могут колоться посреди ночи, как только даст команду внутренний будильник. Алкоголик пьет в семь утра – ему не запретишь. А вечерами пьянствует исключительно пролетариат, поскольку утром на работу. А теперь попытайтесь вспомнить, что именно произнес голос в трубке. Дословно. Абстрагируйтесь от всего, что вас окружает, закройте глаза, мобилизуйте память. Итак?..

– Да не надо ничего мобилизовывать, – отмахнулась женщина. – Я прекрасно помню его слова: «Передайте господину Каляжному, что его дочь похищена. Размер выкупа – сто тысяч североамериканских долларов. Деньги собрать завтра, о месте их передачи будет сообщено особо. И никакой милиции – в противном случае ребенок погибнет, а тело будет расчленено».

– Импровизировал?

– По бумажке читал. Дабы не забыть и не растеряться.

– Хм… Следует заметить, Нина Михайловна, вы оказали неоценимую услугу следствию – сами о том не догадываясь. Возвращайтесь на работу и никому не рассказывайте о нашей беседе.

Женщина выглядела заинтригованной.

– А скажите… вы действительно намерены искать Варюшу Каляжную? Или только вид делаете?

– Странный вопрос, – пробормотал Максимов. – Даже не знаю, что вам на него ответить…

К двум часам дня Максимов сидел у себя за столом, наблюдал, как густеет небо за окном, и принимал телефонные донесения коллег. Первой позвонила по мобильнику Екатерина и трещала минут пять, позабыв, что болтун – первейшая находка для оператора сотовой связи.

– Знаешь, Костик, – сказала Екатерина, – сорок минут назад заплаканная домработница вышла из дома. Прошлепала по луже, намочила ноги, но ничего такого не заметила. Бродила по улицам, тупо смотрела витрины, зашла в «Кофемолку», купила чашечку эспрессо, но даже не прикоснулась к нему, посидела и вышла. Вела себя как законченная лунатичка. Шлялась по парку, потом забралась на дальнюю лавочку и горько заплакала. Чем и занимается, кстати, в данную минуту. Дождик моросит, а ей по фене. Сердце разрывается, Костик. Знаешь, что хочу тебе сказать? – задумчиво заключила сотрудница. – Я, конечно, понимаю, что страна богата талантливыми исполнительницами, но чтобы вот так… Словом, можешь мне поверить – Валентина не выжимает слезу. Она действительно потрясена. Вычеркивай.

– Ты готова поручиться?

– Я не первый год в сыске, Костик, – укоризненно заметила Екатерина. – Если это игра, то Кафка со Станиславским отдыхают, а нам пора сворачивать деятельность и покупать домик на Майорке.

Аналогичной информацией порадовал и Вернер. Он добыл соседа по гаражу – владельца списанной по старости из 3-го ПАТП античной «Волги». Этот добрый дядечка обнаружил в половине десятого утра, что гараж Ильи как-то странно открыт. Заглянул внутрь – двигатель бурчит. Илья валяется без чувств у выхлопной трубы. Из головы хлещет, как из фонтана. Еще минут десять – он бы и кровь потерял, и надышался бы, и вообще бы коньки отбросил. Непохоже на инсценировку. Сосед доставил Илью в ближайший травмопункт, где и привели парня в чувство. Вернер побеседовал с врачом – благо врач оказался привлекателен, синеглаз и вообще врачихой. В двух шагах от рая находился клиент. И неизвестно еще, какие последствия для головы повлечет эта травма. Лихо саданули.

– Не проходит Илья, командир, ошибочка вышла, – грустно подытожил Вернер. – Человек, по отзывам, не глупый, должен понимать, что никакие деньги не заменят здоровье.

Но Максимова не покидала уверенность, что дело плевое. Отработанные версии вываливались из строя, как трупы из атакующей шеренги.

– Послушай, Коля, – позвонил он капитану Завадскому, – шофер и домработница не в теме, их пробили. Но не могут похитители быть совсем посторонними. Злодеи знали распорядок дня семьи. Версию коллег Каляжного мы отложим в долгий ящик – мне нравится его секретарша и не нравится версия. Волнуют СОСЕДИ. От лица похитителей звонил мальчишка – от семнадцати до двадцати лет. Давай проверим? Шаг рискованный, согласись – поставить «Тойоту» у подъезда и сидеть ждать. Лобовик-то открыт. Не спорю, обычаи, заведенный ритуал, из года в год Валентина сгружает девочку на крыльцо и провожает до машины. Но у преступников нервы, не забывай. Вдруг пойдет не так? Сработает закон всемирной подлости? Да мало ли какая случайность? Выйдет местный житель и разглядит незнакомую рожу за рулем. Нельзя не учитывать, что преступники сами трясутся от страха.

– Есть идеи? – оживился Завадский.

– А ты представь, что некто из злоумышленников проживает на одной лестничной площадке с Каляжными. Приятель не ставит машину рядом с подъездом, а спокойно ждет где-то за углом. Сосед знаком с ежедневным ритуалом семьи – почему нет? Он с утра топчет собственную прихожую. Пялится в глазок. В 8.15 у соседей гремят запоры, девочка с женщиной выходят. Преступник их прекрасно видит, звонит на сотовый сообщнику. Сообщник выводит из-за угла машину, ставит напротив подъезда. Номера уже заляпаны. Появляются жертва с домработницей, девочка забирается в машину, особенно не всматриваясь, кто там за рулем, – насмотрелась, поди, за много лет. Кляп, эфир, угроза ножиком – нужное подчеркнуть, – машина уезжает. Это версия, Коля, но давай ее проверим?

– Полагаешь, малолетки?

– А как иначе? Звонок в офис и диктовка своих требований секретарше – вершина глупости. Эти парни заранее расширяют круг посвященных. Они не знают сотовый номер Каляжного, а серьезный похититель уж наверняка бы узнал. Идиоты идут кратчайшим, необременительным путем, надеясь, что кривая вывезет.

– Интересно, Константин, – задумчиво запыхтел Завадский. – На площадке четвертого этажа – четыре двери… От меня-то что требуется?

– Точная информация из ЖЭУ, кто там проживает. Не прописан, а фактически проживает – это две большие разницы. А также убедительную причину поговорить с соседями.

– Мм… Потоп этажом ниже?

– Пошло, Коля, – Максимов поморщился. – Этот прием избит, как игра в наперсток. Да и не нужно осматривать квартиры. Нужно просто поговорить с жильцами.

– Скоро выборы, – хихикнул капитан. – Прикинься агитатором.

– Я похож на идиота? – возмутился Максимов.

– Знаешь, на тебя не угодишь… Мм… Установка домофона?

– А его нет?

– Нет. Кодовый замок на подъезде.

– Ладно, сойдет. Окажи содействие. И еще: в случае попадания, есть ли возможность подключить сотовых операторов? Номер телефона по фамилии и распечатка звонков: кому, скажем, телефонировал абонент в 8.15 утра?

– Мм… Мы не спецслужбы, Максимов.

– А кто? Санитары дворов? Не жеманься, Коля. Мне – деньги, тебе – слава. Поработай хоть чуток, будь ласков.

– Ладно, – чертыхнулся Завадский, – сделаем.

На площадке четвертого этажа четыре квартиры – с тринадцатой по шестнадцатую. В тринадцатой проживает старушка – божий одуванчик. Ровесница минувшего века. При ней никого – даже хомячка. Родни не наблюдается. У бабушки сложные отношения с человечеством, поэтому не дружит даже с себе подобными. Местный ЖЭК ждет не дождется, когда одуванчик загнется, чтобы провернуть махинацию с квартирой. В четырнадцатой проживают муж с женой Синицыны – оба занятые, у каждого мелкий бизнес (у него – магазин зеркал, у нее – цветочная лавка), детей ввиду кромешной занятости нет, а квартиру в будние дни сторожит некая родственница из провинции. Она же выгуливает собаку. В пятнадцатой обретаются Каляжные (лестница аккурат напротив квартиры). В шестнадцатой – семья из трех человек по фамилии Малеевы. Отец – по научной линии, мамаша – по торгово-закупочной, сынуля обучается на третьем курсе Железнодорожной академии. Шалопай и балбес (список неполный). Связан с торчками – не так давно был сигнал в милицию, когда брали одну местную «принцессу дури», но мамаша играючи откупилась. Родичей на данный момент в квартире нет – получили запоздалый отпуск и укатили к сестре мужа в Днепропетровск. Там еще тепло. Замечательно. Крепнет уверенность, что дело несложное.

День летел, как пуля из ружья. В три часа пятнадцать минут Максимов с папочкой в руке стоял на гулкой площадке четвертого этажа и с интересом разглядывал двери. У старушки нет глазка, у Синицыных есть, но не объемный – из квартиры не увидишь, кто выходит от Каляжных и кто спускается по лестнице. Зато у Малеевых – не глазок, а целый вытаращенный глаз. Еще одно подтверждение?

А в чем тогда подвох?

Интуиция подводит редко, но он был вынужден отрабатывать все квартиры. В тринадцатой дребезжащий старческий голос послал его конкретно. Не надо бабушке никаких «мудофонов», так и шастают, ворье проклятое, не знают, что и выдумать. Но бабушку не проведешь – она умеет проницать через запертые двери, и если жулик немедленно не уберется, то случится тако-ое…

Размышляя об особенностях старческого маразма, он позвонил в четырнадцатую квартиру. Отворили легко и просто – крепенькая девица в шортиках и с ватрушкой в кулаке. Двигая хорошо развитыми челюстями, она внимательно выслушала представительного мужчину, работающего «по поручению Марь Семеновны из второй квартиры», собирающего подписи за установку домофона и даже сующего ей под нос какие-то списки жильцов с печатями и поддельными подписями. Дожевав ватрушку, девушка вытерла пальцы о шорты и предложила мужчине войти в квартиру – не возражает ли тот попить чаю? Максимов не возражал, вытер ноги о коврик и шагнул в прихожую, где сейчас же был неприятно поражен. Подошел огромный мраморный дог, сел рядом с сыщиком и крепко зевнул. Представив собственное достоинство, исчезающее в этой бездонной жутковатой пасти, Максимов ощутил горячую испарину.

– А это Тяпа, – рассмеялась девушка. – Малосский дог. Правда, миленький?

– Славная собачушка… – просипел Максимов, стараясь не шевелиться. «Собачушку» явно с утра не покормили. Она обнюхивала сыщика с таким же интересом, как если бы обнюхивала свежую говяжью косточку.

– Может в горло вцепиться, – простодушно объясняла девушка. – Но вряд ли станет это делать без моей команды.

– Вы уж не давайте ему команду, хорошо? – попросил Максимов.

– Хорошо, не буду, – покладисто согласилась девчушка. – Я где-то читала, что в Израиле запретили этих очаровашек. Подвергают насильственной стерилизации. Представляете, какие изуверы! Якобы малосский дог набросился на толпу из двенадцати человек, всех покусал, двое потом в больнице скончались. Врут, наверное. Наш Тяпа совсем не такой. Правда, бульку недавно во дворе порвал, но булька сама напросилась, да и хозяин ее – последний дурак…

– Вы знаете, я, пожалуй, пойду, – пробормотал Максимов. – Дела надо делать, все такое…

– А как же чай? – обиделась девчушка.

– Да пил уже, спасибо… Вы не ответили насчет домофона.

– А мне плевать на домофон, – махнула рукой девица (собачка с интересом покосилась на хозяйку – мол, что, можно начинать?). – Вот придут хозяева, пусть и разбираются. Вечерком загляните, ладно? А вы точно не хотите чаю?

Ситуация ясна до икоты. Выбравшись на площадку, он с облегчением перевел дыхание. Тяжелое, оказывается, занятие – обивать чужие пороги.

В шестнадцатой квартире, как ни странно, кто-то был. За дверью пошуршали, помялись, но открыли. Объявился юноша в майке, с наглым взором. Челюсть уступом, прическа… комбинированная – на макушке вроде ежик, а виски тщательно выбриты. Под нижней губой – клок волос. Борода, с позволения. Честность на роже так и светится.

Сын Малеевых – Дима. Тот самый. Благодарный потомок. В пальцах сигарета. Пузо чешет пятерней. Ногти на ногах можно стричь, не снимая носков. Из института домой вернулся (если был в институте). Повесть Носова: «Дима Малеев в школе и дома». Или там Витя был? Осмотрел Максимова цепко и подозрительно.

– Вспотели, – показал пальцем на лоб.

– Собачка, – объяснил Максимов. – В четырнадцатой квартире. Надо же такому страшилищу уродиться…

– Гы-гы, – заржал Малеев. – А тебе чего надо-то, мужик?

В квартиру приглашать незнакомца явно не хотелось. Максимов повторил заученный текст – про Марь Семеновну, про домофон, про немыслимые удобства, что придут с установкой этого чуда прогресса и столпа безопасности. И всего лишь полторы тысячи рублей с квартиры…

– Чё ты гонишь, мужик? – нахально заявил юноша. – Какие полторы тысячи рублей? У корифана за восемьсот ставили.

– А это в девятиэтажном доме, – не растерялся Максимов. – Там квартир больше – тридцать шесть. А у вас всего двадцать – да и то в пяти квартирах отказались наотрез, придется остальным доплачивать.

– На фиг твой домофон, мужик, – отмахнулся Малеев. – Не буду ничего подписывать, на кой хрен мне это надо? Проблемы лишние – бегать к трубке, снимать, опускать… Впрочем, мне по барабану, предки с отпуска вернутся, тогда и приходи, уламывай их.

Затягивать пустой разговор было опасно.

– Всего доброго, – распрощался Максимов, насилу сдерживая позыв врезать малолетнему хаму по челюсти.

– Угу, – прожевал отрок и внимательно уставился сыщику в спину. Как клешней царапало позвоночник. Тупая публика – почему не понимают, что в тюрягу сядут не на неделю? По статье 126-й – похищение человека группой лиц, предварительный сговор, в отношении заведомо несовершеннолетнего – от восьми до двадцати лет… Максимов не спеша отправился наверх – якобы по списку. Дверь захлопнулась. Выждав пару минут между этажами, он спустился во двор и позвонил Екатерине.

– Судя по голосу, наш начальник вышел на след, – завистливо хмыкнула Екатерина. – Скучать некогда, Костик?

– С осенним сплином подождем, – согласился Максимов. – Слушай и не возражай. Немедленно садись на шею Завадскому – пусть трясет операторов сотовой связи. Малеев Дмитрий Сергеевич – адрес известен. Имеется ли сотовый телефон, где зарегистрирован и сколько времени уйдет на добычу распечатки.

– Стоп, – воскликнула Екатерина. – А если он звонил сообщнику с домашнего телефона?

– Давай без «если», – рассердился Максимов. – Он мог позвонить с домашнего, но вряд ли. Парень мялся у двери, а телефон держал в руке. Проще нажать одну клавишу, чем бежать к домашнему телефону и набирать одиннадцать цифр. Не было у него времени. И память от волнения отказала.

– Умница ты наша, – похвалила Екатерина. – Слушаю и повинуюсь, о, мой хозяин.

Он задумчиво вывел со стоянки потускневший за пять месяцев «Меган», доехал до ближайшего просвета между знаками «Остановка запрещена» и встал к бордюру с целью перекурить. Удивительно, как быстро стала его раздражать собственная машина! Изменилась жизнь (причем не в лучшую сторону), появилась масса поводов для беспокойства. Нужен рулевой блокатор, нужен парковочный радар (имеющий свойство игнорировать круглые ограды – луч за них не цепляется!). Расходы на платные стоянки и парковки приближались к былым расходам на такси, а затраты на бензин десятикратно перекрывали смешные цены на маршрутки. Трудная штука – красивая жизнь! Дважды приходилось менять колеса и чинить хлипкие «дворники». Анонимные хулиганы свинтили с капота фирменную эмблему «Рено» – пришлось купить новую, а поскольку этот жалкий кусочек пластика стоил практически тысячу рублей – хранить в кармане, а прикручивать на машину только в экстренных случаях, когда того требовала важность поездки.

Несколько минут он сидел с закрытыми глазами, проигрывая ситуацию и прислушиваясь к гласу интуиции. Не было причин не подозревать Диму Малеева. Естественный козел и стопроцентный кандидат на членство в бандитской шайке. А шайка обязательно должна быть! Не по зубам одному отроку провернуть киднеппинг. А кто, помимо Малеева, может членствовать в шайке?

Логичное решение явилось само собой. Он выбросил окурок, прикинул кратчайший маршрут и запустил двигатель.

Белый «БМВ» выпрыгнул из переулка, как чертик из коробочки. Закрыл проезд и встал как вкопанный. Первая мысль – хотят избавить от судорог жизни. За что? А неважно – за старые грехи. Вторая мысль – одни из тех парней, что подставляют бока, а затем стригут деньги. Но он даже не тронулся с места! Двое вышли, позевывая. Постарше и помоложе. В джерси одеты, не в шевье… Направились к Максимову, и он напрягся, готовясь к прыжку пантеры через правую дверь, а дальше по асфальту и в кусты…

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации