Текст книги "Господин Икс"

Глава 7. Прогулка по Москве

Поставив машину в гараж, я, прикрываясь от моросящего дождичка зонтом, уже подходил к дому, когда зазвонил мой мобильник. На дисплее высветился незнакомый номер, но я ответил – нет у меня такой привычки не отвечать на звонки с незнакомых номеров, как у некоторых. Если звонят на стационарный телефон, даже если номер не определился, все же трубку беру. Чего здесь понтоваться-то?

– Привет, Игорек! Чем занимаешься? – спросил до боли знакомый женский голосок с чуть грубоватыми нотками, но кто именно звонил, я догадаться пока не мог.

– Чем занимаюсь? – переспросил я, стараясь потянуть время, чтобы иметь возможность сообразить, откуда же я знаю этот голос. – Ну… с тобой вот разговариваю.

– Ха-ха! – принужденно рассмеялась женщина несмешной шутке, очевидно желая потрафить моему чувству юмора. – Прикольно. Ну как, Игорь, узнал что-нибудь новенькое об убийстве Крутькова?

Ах вон оно что! Все сразу встало на свои места. Звонила моя вчерашняя знакомая Ангелина Кудесникова.

– Нет, Ангелина, пока ничего стоящего не узнал, – признался я невесело, действительно, похвастаться пока было нечем. – А у тебя есть что сказать?

– Да нет, – ответила девица, причем как-то смущенно, очевидно потому, что после такого ответа у собеседника само собой напрашивался вопрос: «Тогда какого черта звонишь?»

Но постольку поскольку я человек интеллигентный, я промолчал. Последовала непродолжительная пауза, во время которой у Ангелины появилось время обдумать, как лучше сформулировать ответ на невысказанный мною вопрос.

– Тоскливо в такую погоду в выходной день дома торчать… – начала она издалека, но я тут же понял, к чему клонит девушка, наверняка хочет, чтобы я ее развлек сегодняшним вечером. И я не ошибся.

– Я вот что подумала, Игорь, может быть, встретимся сегодняшним вечером, посидим где-нибудь, – проговорила она с нотками смущения, очевидно испытывая неловкость из-за того, что сама звонит и навязывается мне.

Честно говоря, у меня абсолютно не было никакого желания встречаться с Ангелиной. Я продрог, с удовольствием выпил бы сейчас кофе и посидел у телевизора за просмотром спортивной программы. Но обещание, данное мною старушке Ялышевой, помочь снять обвинение с ее сына в убийстве обязывало меня предпринимать в этом направлении определенные действия. Ангелина была свидетелем, а возможно, подозреваемой, и во время общения с нею я наверняка мог выяснить еще кое-какие полезные для хода расследования сведения.

– Хорошо, давай встретимся, – согласился я, глянув на часы, было только три часа дня, до вечера еще далеко, так что успею посидеть у телевизора и попить кофе.

– Отлично! – обрадовалась Ангелина. – Где встретимся?

– Где-нибудь неподалеку от дома убитого адвоката Крутькова, – предложил я, но девушка встретила мое предложение без оптимизма.

– А почему именно там, Игорь? – спросила она потускневшим голосом.

– Хочу посмотреть на дом, где жил погибший, – пояснил, начиная спускаться с горочки, еще немного – и с правой стороны сразу за детским садиком появится дом, в котором я живу. – Там же где-нибудь неподалеку в кафе и посидим. Называй адрес.

Мы с Ангелиной договорились встретиться на станции метро «Дубровка», примерно через час – именно столько мне потребуется добраться до нужного места.

Закончив разговор, я отключил телефон, сунул его в карман и, пройдя мимо своего дома, двинулся к конечной остановке троллейбуса.

Проехав пару остановок на «рогатом», соскочил у станции метро и спустился в подземку. Через сорок минут сошел на «Дубровке».

Ангелина подошла несколько минут спустя, а возможно, она уже была на станции, но дабы не показывать, что приехала раньше меня на свидание, наблюдала за мной со стороны. Но как бы то ни было, она неожиданно приблизилась ко мне сзади и постучала по плечу.

– Привет! – с натянутой улыбкой проговорила девушка, испытывая неловкость, какую обычно всегда испытывают люди на первом свидании (я не оговорился, действительно первое свидание, потому что предыдущие у нас были деловыми встречами). Вообще-то удивительно: при такой панковской, вызывающей, даже эпатирующей внешности девица была стеснительной. Нынче девушек мало чем можно смутить, но будем тешить себя надеждой, что Ангелина только в моем присутствии испытывает робость.

– Привет! – я окинул девушку взглядом.

Сегодня она была одета празднично, оно и понятно, на свидание собралась – в коротенькую красную курточку, красную же шапочку, прикрывающую так не нравящиеся мне выкрашенные в разные цвета радуги волосы, мини-юбку черного цвета, черные колготки и полусапожки на высоком каблуке. Модель, да и только.

Ангелина взяла меня под руку, и мы чинно вышли из подземки на поверхность. Дождь перестал, было пасмурно, ветрено и свежо. Дышалось легко, свободно – прошедший дождь очистил воздух столицы от гари и копоти, которые выбрасывают в атмосферу тысячи и тысячи автомобилей.

– Ну что, сможешь найти дом адвоката? – спросил я у Ангелины, остановившейся и озиравшейся посреди улицы.

– Честно говоря, я не помню. Я хреново ориентируюсь в городе, да и темно уже было. Меня Артем Ялышев по нужному адресу вывел. Но мне кажется, он живет там! – И она ткнула пальцем куда-то вдоль по улице.

Было хоть и пасмурно, но еще довольно светло, около пяти часов, и невдалеке можно было разглядеть кучно стоявшие высотки. Она вновь подхватила меня под руку и потащила по дороге к микрорайону. Когда мы вплотную приблизились к постройкам, Ангелина узнала местность и уже уверенно повела меня между домами. Дом, в котором проживал ныне покойный адвокат, был новостройкой. Впрочем, весь район был новостройкой и представлял собой высотку, выкрашенную в оранжевый и голубой цвета. Веселенький такой дом.

– Консьержа нет? – поинтересовался я, когда мы остановились у крайнего подъезда.

– Если бы был, то убийства наверняка не произошло бы, – резонно заметила Ангелина. – Консьерж бы увидел, кто, после того как мы покинули квартиру адвоката, возвращался к нему.

– Логично, – согласился я, разглядывая двери. – Чего же такой крутой дом, новенький и без консьержа?

– Вот именно что новенький, – подхватила Ангелина. – Видать, еще не успели обзавестись консьержем.

– Зато вон видеокамера есть, – я кивнул на установленную рядом с дверью овальную камеру, напоминавшую по форме футляр из-под шашек. – Знать бы только, где записывающее устройство находится, – произнес я, продолжая разглядывать камеру.

Проводов нигде видно не было, они уходили в двери. Чтобы узнать, куда дальше идут провода, нужно было проникнуть в подъезд, но ни я, ни Ангелина кода магнитного замка не знали. По правде говоря, я очень не люблю, когда дома отдыхаешь или уже засыпаешь и вдруг начинает звонить домофон. Это кто-либо из соседей забыл ключ и таким образом просит открыть кодовый замок. Но что делать, придется потревожить местных жителей. Я хоть ключ не забыл, поскольку попросту его у меня нет, но в подъезд попасть мне нужно. Я позвонил в одну квартиру – тишина, в другую, третью – молчок, из четвертой мне ответил недовольный мужской голос:

– Да?!

– Откройте, пожалюйста! – сказал я с акцентом, с каким говорят приехавшие из Средней Азии гастарбайтеры. – Газета принесля!

– Иди знаешь, куда… – рявкнул из динамика голос мужика и послышался щелчок отбоя связи.

Сердобольный житель, который впустил «гастарбайтера» в подъезд, оказался в девятой квартире, Сердобольный, конечно, в кавычках, потому что было бы поменьше таких вот жителей, пропускающих в свой подъезд посторонних, было бы меньше всяких безобразий в нем, в том числе и преступлений, совершаемых квартирными ворами. Мы с Ангелиной вошли в ярко освещенный подъезд, и я сразу же приступил к его осмотру. Провод, шедший внутри двери, выходил из нее у стены и затем скрывался под полом.

– Все понятно, провод идет в подвал, – пробормотал я, еще не зная, радоваться этому обстоятельству или огорчаться.

– И что из этого? – недоуменно спросила Ангелина, абсолютно не понимавшая сути моих исследований.

– Ну, что-что – в подвал как-то проникнуть нужно, – посетовал я.

– В таком виде?! – ужаснулась девица и растопыренными пальцами провела сверху вниз, словно предлагая полюбоваться, в каком наряде ей придется лезть в подполье. Девица явно принарядилась для похода в ресторан, а я её в подвал приглашаю.

– Да я в общем-то тебя и не зову в подвал, – я сдвинул девушку чуть в сторону и пошел по подъезду, осматривая его. – Ты можешь на улице постоять, если боишься испачкаться.

Честно говоря, я не горел желанием вести девушку в ресторан, я к ней в компанию не набивался. Если что-то не устраивает, пусть катится домой, я сюда по делу пришел и просто так отсюда ни с чем не уйду. Однако девушка пошла следом за мной. Под лестницей я нашел то, что искал, – спуск в подвальное помещение. Но как я и предполагал, путь в подвал прикрывала дверь с висящим на ней замком. Он был хоть и небольшим, но силы, чтобы свернуть его, у меня не хватило.

– Ты что, хочешь сломать этот замок?! – поинтересовалась Ангелина, заглядывая вниз под лестницу.

– Именно это я и хочу сделать, – согласился я, выбираясь на лестничную площадку первого этажа. – Пойдем поищем какой-нибудь подходящий инструмент, чтобы открыть двери.

– А нам ничего не будет за то, что мы влезем в подвал? – опасливо спросила девушка, тараща на меня свои большущие темные глаза.

– Посадят лет на пятнадцать, – проговорил я насмехаясь. – Поэтому если удастся проникнуть в подвал, ты в него не спускайся, получишь меньше.

– Да ладно тебе, – нервно хихикнула Ангелина, делая вид, что ей все безразлично, однако в душе она наверняка боялась моих действий и, как мне кажется, уже жалела о том, что связалась со мной.

Мы вышли из подъезда, побродили вокруг дома, и неподалеку от него на стройке новой коробки в куче строительного мусора я отыскал небольшой длины обрезок арматуры, смахивающий на монтировку. Пока искал нужный инструмент, извозил обувь в грязи, потому пришлось долго оббивать ноги об тротуарную плитку и счищать грязь найденным Ангелиной стеклышком от бутылки.

С куском арматуры вернулись к подъезду. Звонить в домофон в этот раз не стали, столкнулись с выходящим из дверей каким-то парнем и юркнули внутрь. Вновь спустившись в подвальный приямок, я вставил один конец арматуры в ушко замка, а другой крутанул вокруг оси, варварски свернув замок. Можно было бы, конечно, попробовать проникнуть в подвал иным способом – найти старшего подъезда, у него наверняка должен быть ключ от подвала для экстренных случаев, но долго искать – это во-первых, а во-вторых, не факт, что старший по подъезду даст ключ постороннему человеку, а то еще и полицию вызовет, разбирайся потом с нею. А так, как я поступил, проникнуть в подвал было намного проще, быстрее и безопаснее.

Я открыл дверь, переступил порог в темное, пахнущее сыростью и плесенью подвальное помещение и оглянулся. Ангелина потопталась, потопталась на краю верхней ступени и, решившись, стала спускаться вниз. Когда она вошла внутрь, я прикрыл двери и включил на мобильном телефоне фонарик. Рассеянный луч света довольно-таки мощного светодиодного фонаря выхватил из темноты небольшое пространство подвала с перегородками, в точности повторяющими очертания несущих стен квартир, расположенных над подвалом.

– Мрачновато как-то, – пробормотала Ангелина и отчего-то поежилась.

Освещая фонариком пространство перед собой, я прошел до левого угла подземный части дома, отыскал шедший сверху кабель и посмотрел, куда он идет дальше. Кабель шел по стене и исчезал в просверленном в стене отверстии. Я отправился в ту сторону, зашел за перегородку и увидел на стене то, что искал, – небольшой железный шкафчик с закрытыми на замок дверцами. Сзади ко мне приблизилась Ангелина и, тяжело дыша, остановилась.

– Что это? – спросила она, вытягивая в сторону ящика палец.

– А это, возможно, та самая штука, которая поможет нам изобличить убийцу, – промолвил я и двинулся в сторону висящего на стене ящика.

– Ты думаешь?.. – озадаченно проговорила Ангелина, и под ее ногами зашуршал лежащий на полу керамзит – девушка двинулась следом за мной.

– Время покажет, – произнес я свою излюбленную фразу, которую, признаться, часто употреблял и к месту и не к месту.

Приблизившись к ящику, осмотрел его, подергал дверцы – они были закрыты. Но ящик хлипкий, не рассчитанный на то, чтобы дверцы открывались с помощью лома. Обычно в таких устанавливаются серверы, электрические коммуникации и интернетовские.

– Подержи-ка, – попросил я Ангелину, вновь подошедшую ко мне, и протянул ей фонарик.

Она взяла мой мобильник, направила луч света на ящик. Я отогнул одну створку, потянул ее на себя, сильно и настойчиво. (Да простят меня работники ЖКХ за то, что я наношу их хозяйству вред, взламываю уже вторую дверцу на пути к интересующему меня предмету.) Вначале отскочил шпингалет на одной дверце, а потом из зацепления вышел язычок замка, и обе дверцы распахнулись. Я облегченно вздохнул – слава богу, в шкафчике стояло именно то, что я искал: компактное видеозаписывающее устройство, мышка и небольшой, сантиметров десять на пятнадцать, монитор. Из недавнего репортажа по телевидению я знал, что в московских домах устанавливаются камеры видеонаблюдения, показания с которых выводятся на видеорегистраторы, которые могут быть установлены в трех местах: либо в подвале, либо у старшего по подъезду в квартире, либо выводились централизованно в специальную инженерную службу на монитор оператора. Если бы видеорегистраторы были установлены в инженерной службе или у старшего по подъезду, до записи с камер мне было бы не добраться. Повезло, что аппаратура была установлена в подвале. С замирающим сердцем я взялся за мышку – неужели пройдет несколько секунд, и я вместе с Ангелиной увижу, кто именно в злополучную ночь с субботы на воскресенье входил после двенадцати часов в подъезд и выходил потом из него, а следовательно, и убил адвоката Крутькова.

Ангелина, тоже проникнувшись важностью момента, стояла рядом со мной, испытывая волнение. Это было заметно по дрожащему в ее руках фонарику.

Монитор ожил, осветился, едва я пошевелил мышкой. К счастью, тот, кто устанавливал и обслуживает видеорегистратор, не думал, что кто-то кроме него может вломиться в подвал, вскрыть ящик и просматривать записи с видеокамер, а потому вход в систему не запаролил.

– Дай-ка я погашу фонарик, а то мешает, – потребовал я, забрал у девушки мобильный телефон, нажал на кнопку, и свет от фонаря погас.

С помощью мышки я вошел в систему, отыскал запись с нужной видеокамеры, «полистал дни», остановился на позапрошлой субботе, выставил время семь часов и запустил «воспроизведение».

Не зря все же Ангелина спустилась со мной в подвал. Она мне очень помогла выделить из большого количества входящих в подъезд и выходящих из него людей нужных, потому что она знала всех бывших на дне рождения адвоката гостей в лицо. Глазок видеокамеры панорамный, а потому изображение было искаженным, словно на зеркале в комнате смеха, но тем не менее с комментариями Ангелины понять кто есть кто было можно.

– Вот это мы с Артемом. Мы пришли первые, – проговорила Ангелина, тыча пальцем с темным лаком на длинном ноготке в монитор на парочку, свернувшую к подъезду.

Действительно, в девушке я признал Ангелину, а рядом с нею был мешковатый, в очках парень, по утверждению Кудесниковой, тот самый Артем Ялышев. Я поставил на ускоренную перемотку. Время от времени на мониторе мельтешили, входя в подъезд и выходя из него, люди, потом Ангелина сказала «стоп», и я включил режим работы видеорегистратора на обычное «воспроизведение».

– Отмотай-ка чуть назад!

Я врубил перемотку в обратную сторону и, когда зашедшая было в подъезд, а затем вышедшая из него задом наперед женщина исчезла из виду, отпустил кнопку, вновь включив обычный режим воспроизведения.

– Это Анна Налётова, – указала она на высокую, изысканно одетую женщину, снова появившуюся в кадре, уверенной походкой приближающуюся к двери.

Теперь я уже и сам видел, что это уже знакомая мне Анна Николаевна – мегера.

– Она приперлась первой из супругов, – продолжала комментировать происходящее на экране Кудесникова. – Ее муж притащился чуть позже, забирал подарки из машины. – И в самом деле, вскоре на экране появился крупный мужчина с букетом цветов и коробкой. – Они подарили Крутькову кофемашину.

Последними появились, как я уже знал со слов Береговского, Петр Николаевич с подругой – светленькой девицей с модельной внешностью. Девушка несла цветы, а Береговский – сверток.

– Ваза в нем была хрустальная, – прокомментировала Ангелина. – А еще обе пары принесли по бутылке дорогого коньяку.

– Ну а теперь давай посмотрим, кто когда ушел и когда вернулся, – предложил я, вытер о штанину вспотевшую от волнения руку и вновь взялся за мышку. Я врубил систему на ускоренную перемотку и с замирающим сердцем принялся ждать, когда же появится убийца. Но тут произошло нечто невероятное: примерно в десятом часу двери подъезда приоткрылись, но на улицу никто не вышел, а весь экран вдруг стал темным.

– Это еще что такое? – изумился я, отмотал запись немного назад, включил на замедленное воспроизведение. Запись вновь дошла до определенного момента, и экран почернел. Как я понял, кто-то открыл дверь подъезда и, высунув на мгновение руку, брызнул на глазок камеры краской. Вот тебе и на! Я был расстроен, разочарован – убийца перехитрил не только меня, но и наверняка полицейских, которые, я уверен, просматривали ту же самую видеозапись. Я долго мотал запись вперед, но экран продолжал оставаться черным в течение двух дней, пока велась видеозапись, а затем кто-то из сотрудников управляющей компании стер с глазка видеокамеры растворителем краску, камера вновь заработала, снимая происходящее возле подъезда, но мне это было уже неинтересно.

– Это что же, – ошеломленно проговорила стоявшая рядом со мной девушка, – выходит, кто-то из нас во время вечеринки вышел в подъезд и закрасил камеру краской?

– Не кто-то, а убийца, – проговорил я невесело, удрученный тем, что вот так, с наскока, не удалось узнать имя преступника. – Ладно, Ангелина, пойдем отсюда быстрее, пока нас не застукали и не заставили восстанавливать испорченное имущество. Поговорим где-нибудь в другом месте.

Я прикрыл дверцы шкафчика, мы с девушкой вернулись к двери из подвала, поднялись в подъезд и никем не замеченные выскользнули на улицу.