Текст книги "От подвала до стадиона. Как пробиться и гастролировать по миру"

Crocus City Hall ‘17

Второго марта 2017 года прошёл самый большой концерт в моей жизни. После него случались концерты и больше, но этот стал переходом на новый уровень. По иронии судьбы количество неполадок было пропорционально размеру площадки. Но мы справились, хотя первые четыре песни я почти ничего не слышал. Так всегда и бывает: на чеке всё настроено, а как только в зале появляется 5 000 человек, которые не выключают телефон, – тут раз! – и всё ломается. Приборы отказывают, батарейки садятся, струны рвутся, радиосистема срывается, свет слепит, кеды жмут, и многое-многое другое. Но было интересно.

За этот прыжок в вечность я должен поблагодарить множество людей: Владимира Бурыкина, который создал наше, не побоюсь этого слова, грандиозное шоу – Metallica S&M Tribute с симфоническим оркестром. Он поверил, что я справлюсь с ролью фронтмена. Я, если честно, не сразу понял, что это была за возможность. После «Крокуса» (Crocus City Hall) нас ждало продолжение тура по России: Екатеринбург, Тюмень, Новосибирск, Кемерово, Красноярск, Томск, Курган, Челябинск и Пермь, а дальше – кто его знает (когда я писал этот текст, я и подумать не мог про Париж, Берлин, Прагу, Мехико, Сантьяго и стадион – чёртов СТАДИОН! – в Риге).

По иронии судьбы спустя 15 лет мы внезапно оказались с Андреем Смирновым (U.D.O.) на одной сцене, играя Metallica (в прошлый раз это был Whiplash на репетиции Shadow Host в 2003 году, которая тогда не успела перерасти в сотрудничество) – Андрюха приехал нас мощно поддержать!

За полгода мы доросли до «Крокуса». Большинство моих знакомых музыкантов не играли и не сыграют там никогда. За ломовой звук спасибо Саше Старцеву, дяде Мише и его команде – Роме Каннибалу. Свет, говорят, тоже был крутой, но я его не видел. И, естественно, огромное спасибо моим коллегам, которые блестяще исполнили свои партии (в отличие от меня, хаха!) – Сергею Серебренникову (барабаны), Диме Игнатьеву (гитара) и Николаю Коршунову (бас). По иронии судьбы спустя 15 лет мы внезапно оказались с Андреем Смирновым (U.D.O.) на одной сцене, играя Metallica (в прошлый раз это был Whiplash на репетиции Shadow Host в 2003 году, которая тогда не успела перерасти в сотрудничество) – Андрюха приехал нас мощно поддержать!

Никогда нельзя забывать об учителях. Поэтому огромное спасибо я хочу сказать Тане Шуруповой и Михаилу Виноградову, которые помогали готовиться к этому событию. И, конечно, лучшие преподаватели музыки – это Александр Кутейников, который научил меня играть на гитаре, и Екатерина Белоброва, которая научила меня петь. И спасибо всем, кто пришёл послушать старую добрую Металлику в нашем исполнении.

Было круто. И даже несмотря на то, что в «Крокусе» мы после этого играли ещё несколько раз, самый первый запомнился навсегда.

Через Урал ‘17

Самолёт из Москвы до Екатеринбурга летит ровно 2 часа. Мы немного напрягались из-за количества багажа: по правилам многих авиакомпаний один музыкальный инструмент за багаж не считается, но это работает не всегда (а на следующий год и вовсе перестало работать). Перед туром мы не репетировали – и возможности не было, и желания. За неделю до отъезда у меня адски заболело горло, но я надеялся на лучшее. Ну, вариантов особо не было – купил брызгалку в рот и поверил в мечту.

Жили мы за городом в огромном доме, где каждому была выделена отдельная комната с бассейном и утюгом. ККТ «Космос», как выяснилось, – самая лучшая площадка по звуку, да и по приёму там было всё очень радостно, зрителей было около 1500 человек. Я первый раз играл в моднейший гитарный процессор Kemper, и он победил аналоговую голову Mesa Boogie. Как оно звучало в зале я судить не могу, но в ушах Меsа отсасывает у проца по полной. Плюс не надо прятать от оркестра орущий кабинет (видите ли, он их оглушает) и морочиться с микрофоном. Сила новых технологий в действии! Всё идёт к тому, что через несколько лет вся группа воткнётся в один комп, который будет и звук делать, и педали переключать, и подыгрывать в случае необходимости.

Потом вдруг пришла сумасшедшая мулатка с умопомрачительной фигурой, и мне пришлось вспомнить французский. Ну, там вышло похоже на обезьяну: вроде понимал я почти всё, а вот говорить было трудновато.

В гримёрке местное ТВ взяло у нас интервью, где мы навешали обаятельной журналистке полный ворох лапши на уши. После концерта вышли фоткаться со зрителями – это приятно. Как-то незаметно кончились три бутылки вина, хотя я выпил максимум одну чашку. Потом вдруг пришла сумасшедшая мулатка с умопомрачительной фигурой, и мне пришлось вспомнить французский. Ну, там вышло похоже на обезьяну: вроде понимал я почти всё, а вот говорить было трудновато. Француженка позвала нас сыграть в Париже, и мы немедленно согласились, так что впереди Монмартр, отступать некуда.

Утром отсыпались и тусили в студии рядом с поместьем, где жили. Опять были французы, одного из которых запрягли петь, прости господи, Цоя. Там же на студии мы ознакомились с моднейшим оборудованием ВИА Reportage, который открывал вчерашний концерт, и дико впечатлились возможностям процессора Axe-Fx, который мало того, что даёт ломовейший звук, но ещё и управляет пресетами из секвенсора, то есть во время песни не надо жать на педали и можно использовать массу вариантов звучания без каких-либо напрягов: всё переключает компьютер. Наверное, Kemper тоже так умеет. А мы нет.

Из далёкого пригорода до центра такси стоило всего 280 рублей. Обедали в отличнейшем ресторане «Бельмесы», да так, что не осталось сил поужинать. Прошлись с гитаристом Димоном по центру, заглянули в комнату страха, но он там так орал, что было не страшно. Купили в книжном магазине настольные игры про бременских музыкантов и страноведение; во вторую играли два раза и я её выкинул, про первую чуть позже. Желающие вечером посетили баню, я же не особо фанат этой темы и вообще мыться стараюсь как можно реже.

Рано утром сожрали остатки холодного шашлыка и выехали в Тюмень, 325 км пути. Ехали часов пять, сразу на площадку. Там прикольный пандус-лифт для грузов, ведёт прямиком на сцену; на нём, конечно, все нелегально (людей поднимать запрещено) прокатились. Репетировали аж 3 часа, прямо до самого начала концерта – в нотах нашлось много исправлений и все песни надо было пройти. Народу было человек 500 – ползала. Свет не понравился, слишком уж просто всё выглядело. Спел я лучше, чем в Екб, но голос мой, подкошенный фарингитом, сел окончательно. Хотя народ мы подняли, потом немного пофоткались, концерт был в целом хороший. Bleeding Me перенесли во второе отделение, и сразу стало лучше, ибо с ней зритель может приуныть в первые полчаса (как это и произошло в «Крокусе»). Вообще из всех песен, что мы играем, самые унылые – это Bleeding Me и The Memory Remains.

После концерта ужинали вкуснейшей тюменской мойвой и мягчайшими люля-кебабами. Упали спать в каком-то апарт-отеле, где квартиры хитроумным образом переходят одна в другую, и там я познал, что такое квартира-студия в панельном доме: утром через незамеченную мною входную дверь без приглашения внезапно пришёл мужик с вантузом. Представился сантехником. Я в это время только проснулся в этой помеси кухни со спальней. Но он быстро закончил своё коричневое дело.

Выспались, пообедали и часа в два сели в поезд до Новосиба. Долго не могли понять, что означает время отправления и прибытия – оказалось, что поезда у нас все ходят по московскому времени. Видать, до технологии авиакомпаний, которые в билетах всегда указывают местное время, в РЖД тогда ещё не додумались. Почему-то я был уверен, что у Москвы с Новосибом разница 3 часа, но оказалось, что опять 4, как раньше. Взяли немного пива у стюардессы (аж по 200 рублей за бутылку «Сибирской короны»!) и дико порубились в настольную игру про бременских музыкантов, которую купили в Екб. На наши адские крики «Димон, отдавай мне петуха номер два, сука!» пришли соседи и попросили играть потише, так как дети учатся у нас плохому.

Связи в поездах нет почти нигде – кроме станций – в этом плане покрытие у всех операторов полное говно и кал. Уральско-сибирский пейзаж довольно унылый и однообразный. Ужинать пошли в вагон-ресторан, а там всё оказалось ожидаемо: дорого и невкусно.

В Новосибе купили на вокзале магниты и сразу поехали в Академгородок. Играли там в Доме учёных, это страннейший гибрид совка и современности. Красивый зал, великолепный зимний сад, новейшая спортплощадка (сходили в душ аж два раза – до концерта и после), вкусная еда в кафе. Хотя там был момент из фильма «Дежа вю»: котлеты с рисом, рыба с картошкой, менять нельзя. Но туалеты без сидений и без туалетной бумаги. Это норма.

Оркестр был молодой (как показал опыт, это вовсе не плохо) с названием Lux Aeterna, опять долго разбирали с ним косяки в партитурах. Во вступлении к For Whom the Bell Tolls Ваня начал что-то кричать залу, и я неожиданно потерялся, хорошо хоть там по барабанам понятно, что где. Народу пришло мало, человек 200, но зато фоткались мы, кажется, дольше всего – все хотели постоять рядом со звёздами. Ушные мониторы опять сбоили, и я в итоге играл без правого уха – оказалось, заглючил сам наушник. До конца тура я уже специально настраивал себе одноухий микс, а правым ухом слушал оркестр и зал.

Ещё обнаружилась одна неприятная особенность: в результате палм мьюта (Palm muting) я разбиваю себе о струны правую руку (то место, где мизинец прикрепляется к тыльной части ладони). Кирк Хаммет из-за этого руку заматывал скотчем, вот и мне, наверное, пора. Диванные гитаристы, конечно, не понимают, что такое реальное высекание и настоящий металл, поэтому эта проблема их не затронет, но с тех пор я вожу с собой лейкопластырь.

После ужина и душа ровно 4 часа тряслись до Кемерова (260 км, дорога совсем не фонтан). Упали спать в гостинице «Шахтёр». В Кемерове всё называется либо «Кузбасс», либо «Шахтёр».

Спали часов до 12 по местному времени (однако повара накормили-таки нас вкусным завтраком), выдвинулись в филармонию. Звук был ломовой, микс я себе настроил сразу без правого уха и мы сразу же начали дико угорать и колбаситься. Зал там не очень большой, и публика моментально подхватила наш порыв. Думаю, звук такого уровня там бывает редко. Плюс оркестр был хороший – Губернаторский симфонический оркестр Кузбасса с крутым, специально приглашённым из Томска дирижёром. Принимали огненно, особенно когда все узнали, что я из Кемерова. Подарили цветы два раза. У меня случился необычайный духовный подъём (пожалуй, первый раз за все наши концерты) и я по-настоящему получил огромное удовольствие на сцене.

Звук был ломовой, микс я себе настроил сразу без правого уха и мы сразу же начали дико угорать и колбаситься. Зал там не очень большой, и публика моментально подхватила наш порыв.

Одновременно пришло и суровое физическое истощение. В такие моменты понимаешь, насколько важен быт: гостиница, питание, переезды, гримёрка и общее настроение команды. Да, тут перед концертом у меня взяли интервью для газеты «Кузбасс». Это приятно. Вечером мы самовольно поехали ужинать в какой-то крутой ресторан «Забой» (напомню, другой темы для названий нет), где опробовали множество вкуснейших блюд из оленя, лося, марала (это тоже олень, только большой), а также наливок из клюквы, облепихи и самогонов из рябины и других питких ягод. Прекрасно провели время и потратили заметную часть гонорара. С пользой. Спали до 9, но не выспались – в Москве-то это 5 утра.

Поутру выехали в Красноярск, и через 10 км у Жёлтой стрелы отвалился глушитель. За пару дней до этого, кстати, ломался гидроусилитель руля. 530 километров ехали часов 10–11, но довольно спокойно и с остановками. По приезду посетили студенческий бар «Универ», где продавалось местное пиво «Джой» по 95 рублей. Представились аспирантами, спрашивали, кто с какого факультета и почему их не было на паре. Подцепить никого не удалось – там подпевали Егору Криду и Тимати, покой их праху.

В Красноярске очень крутой зал (БКЗ), огромная сцена – мне показалось, что она больше, чем в «Крокусе». Гримёрки с видом на Енисей, безупречный кейтеринг от местного орга, обед в тишине в отличном кафе. Выделенная вип-зона гримёрок со своими туалетами, всё рядом со сценой.

Оркестр был хороший, но съехал на четверть в коде Creeping Death. А я забыл концовку в No Leaf Clover и немного не допел. Ещё на второй песне обнаружилось, что на сцене остался стоять лишний пустой стул с чека. А ещё через несколько вещей мы заметили чемодан из-под микрофонов, который лежал точно по центру сцены. Так они весь концерт и простояли: стул и чемодан, лёд и пламень, Юнона и Авось.

Sad But True перенесли в первое отделение, и программа стала более бодрой. После был найден единственный негативный отзыв – видимо, от какого-то музыканта-неудачника. И первый раз после репетиции у нас осталось время немного передохнуть перед концертом, так как мы уже знали все места, где косяки в партитурах, и предупредили дирижёра, где что надо исправить. Мне вдруг подарили плюшевого медведа c ручной вышивкой Distant Sun (до сих пор не знаю – кто). Это был хороший концерт, ну и всё-таки на пятый раз подряд мы играли слаженно.

В гостишке нам дали закинуть вещи в стиралку, а сушить их повесили перед тепловой пушкой (не высохло). Тут мы попрощались с Ваней – дальше в тур заступил Колян.

Рано утром налегке полетели в Томск, а машина с нашим оборудованием уехала ещё ночью. Красноярские магниты купили в аэропорту, и знатно отложили кирпичей при посадке самолёта ATR-42, я первый раз на таком летал. Он турбовинтовой, сиденья 2-проход-2, всего 10 рядов, и оказалось, что тут ручная кладь допускается максимум в 5 кг. Нас, к счастью, пропустили, а гитары мы отдали стюардессам. Из самолёта сразу ринулись в филармонию, обедали там же. Выяснилось, что Жёлтая Стрела без нас застряла в сугробе и как раз в это время ждала трактор.

В гримёрку первый раз не пришлось просить утюг (он стоял там сразу), поэтому мы погладили недосушенную одежду и стало веселее. Процесс раскладки всей аппаратуры отточился до автоматизма и стал занимать максимум полчаса. Чекаться и набирать в уши микс тоже стали побыстрее, хотя и более нервно – надоедает делать одно и то же изо дня в день. Хотя ансамбли покрупнее годами одно и то же играют.

С томским дирижёром мы уже играли в Кемерове, поэтому тут репетиция длилась всего 1.5 часа. Концерт играли устало, но аккуратно. Народ завёлся быстро, Memory Remains пели дольше всех в туре, и хлопали много, спасибо Томску за классный приём.

По пути в Новосибирск (265 км) нас постигло неожиданное приключение: километров за 80 до места назначения валявшаяся на дороге рессора пробила нам бензобак, и вся соляра вытекла. Дождались рейсового автобуса, который нас подобрал – благодаря гаишникам! – а машину со всем оборудованием эвакуатор потащил на сервис, откуда наши суровые звукоинженеры на двух легковушках перевезли стафф в новосибирский ДКЖ. Попутно сходили на концерт какого-то Дятлова (но не того, что погиб на перевале), потом съездили в магаз за вином и поехали в гостишку отдыхать. Димон пригласил пару зрительниц через Тиндер, и мы поняли, что это отличный канал продаж. Каждый участник группы должен заманивать не менее 10 зрительниц! Таким образом обеспечивается аншлаг и солд-аут.

На следующий день приехали на площадку позже обычного, чек был минимальный, так как с оркестром Lux Aeterna мы уже играли в Академгородке, и времени было достаточно. Попробовали урезать Seek and Destroy – не очень зашёл такой вариант. Сыграли аккуратно, если не сказать сухо. На ужин третий раз подряд поели пельменей в кафе «Пельмэн» – первый и второй раз они как-то казались вкуснее. Приелись, что ли. Спали мало: поезд отходил в районе 7 утра.

Дальше был день в поезде Новокузнецк – Ессентуки (страннейший маршрут, надо сказать). Побывали даже в Казахстане. Связи как всегда нет, вагон-ресторан отказался нас кормить, так как «скоро зайдут казахи» (что?). Вообще мне кажется, что все вагоны-рестораны – это какое-то ещё коммунистическое издевательство. Совок и говно.

Концерт в Кургане (увы!) отменился, и у нас выдался выходной. Не то, чтоб мы этому были дико рады – мы бы с удовольствием сыграли, но силы восстановить было полезно. В итоге поехали сразу до Челябинска в том же самом вагоне. После вонючего поезда мы попали в совершенно райский отель «Мелиот», где сразу же утонули в мягчайших кроватях и часа четыре отсыпались после половины ночи в поезде. Только Серёга забыл в такси коляновскую булку и початую бутылку рома. Был казнён.

Сходили на завтрак, потупили в компы, пообедали встроенным бизнес-ланчем и поехали гулять по центру. Под надзором Коляна сперва зашли окультуриваться в Челябинский музей изобразительных искусств, где под ужасным освещением висит пара картин Айвазовского и несколько замысловатых шедевров соцреализма. Отметилась гардеробщица, которая спросила, не «Смысловые» ли мы «Галлюцинации». Мы ответили, что мы «Коррозия Металлики».

Центр Челябинска не очень интересный. Мы прошлись по пешеходной улице Кирова, заглянули в пару крафтовых пабов, купили магниты, я отправил себе открытку (единственный город, где на это было время). Добрели до ДК ЖД, где назавтра выступать, сфотались на фоне афиши, нашли магазин грампластинок, потусили там, прошлись по горсаду и вернулись в гостиницу – последний день в комфорте, ибо после концерта надо было сразу пилить в Пермь. Гостинице «Мелиот» я потом щедро отвесил пять звёзд на TripAdvisor.

Играли в довольно суровом ДКЖ с Зауральским симфоническим (с ним же играли в Тюмени), поэтому репетировали минимально. Сыграли чётко – сказался и выходной, и семь предыдущих концертов. Плюс на нём не было никаких изменений в сетлисте – всё играли в точности как в прошлый раз. Далее ломанулись в Пермь проездом через Екб.

Приехали ровно в 5 утра (проехали 580 км), поужинали где-то под Первоуральском. Позавтракали китайским бизнес-ланчем и пешком пошли в филармонию (благо, отель «Прикамье» расположен в трёх шагах). Почекались быстро, но репетировали долго. Опять оркестр был новый, хотя и хороший – Симфонический оркестр музыкального театра «Орфей». Дирижёр дико угорал и всем понравился. Во время концерта опять обнаружили два лишних такта в The Call of Ktulu (забыли про них, хотя это место уже исправляли). Целиком эту вещь не прогоняли, ну вот на концерте с ней и вышел фейл, потому что оркестр догнал нас только в коде. В гримёрке опять стоял чилийский «Карменер», уже пятый раз. Ещё пара туров и мы начнём разбираться в этом сорте как заправские шоколатье. За девять концертов один раз нам поставили Мерло и два раза Каберне Совиньон. От пива мы, кстати, отказались совсем.

Усталость, понятное дело, была, пермяки первое отделение сидели довольно смирно, потом повеселели. А на бисе, когда мы объявили, что Серёга из Перми, зрители заревели и стали оголтело рубиться. После концерта мы празднично отужинали национальными пермскими посекунчиками (это такие слоёные мини-чебуреки), алкоквасом и пельменями с горбушей и сыром («уральская филадельфия»).

Обратный рейс задержали на 3 часа из-за тумана в Москве, поэтому пришлось завтракать аэропортовым пивом «Гёссер» (Gösser). Жаль, что почтовое отделение так и не открылось по расписанию, а то я отправил бы себе вторую открытку. Зато купил пермский магнит.

Самое большое удивление – академические музыканты. Для меня (любителя) странно, что многие профессионалы играют откровенно плохо, или порою вообще перестают играть.

До Москвы лететь меньше двух часов. Из Шарика я вызывал Яндекс-такси, он мне сначала показал цену до дома в 27 000 рублей, потом я понял, что он думает, что я ещё в Перми.

Хорошо, что большую часть приключений я записывал в блокнот, потому что за две недели многое повторяется и забывается – я даже с записями долго не мог понять, куда пропал один из дней (и не потому, что был пьян – забегая вперёд, тогда мы не так уж много выпивали).

Самое большое удивление – академические музыканты. Для меня (любителя) странно, что многие профессионалы играют откровенно плохо, или порою вообще перестают играть. Не попадают в ноты, путают длительности, не могут понять, что написано на нотном стане. Я когда-то говорил, что принятая сейчас запись нот – само по себе шизофреническое изобретение, но сейчас я не об этом. Речь о людях, которые всю жизнь учились музыке и больше ничего не умеют! Ещё у меня сложилось впечатление, что молодые и провинциальные играют лучше. В Москве с нами играл моднейший оркестр, полный заслуженных артистов, но видимо, там они все такие крутые, что решили не репетировать. А на концерте выяснилось, что там в тональности шесть бемолей и крутые профи много раз радовали зрителей кровавыми секундами, – и большими, и малыми. А надо было лишь открыть дома ноты и послушать оригинал. Как говорит дядя Витя Бабарикин, «та-ра-ри-ра-рааа, до-мать-твою-бемоль!».

Из первых сумбурных впечатлений о Россиюшке из окна: 1) отвратительные дороги; 2) чудовищная грязь, ведь даже в самом центре крупных городов (Новосиб, Челябинск, Пермь) по улицам текут потоки адовой грязищи; 3) в каждом городе есть улица Ленина и почти везде есть Советская – это же полный трындец, товарищи; 4) во всех городах очень дешёвое такси. Смысла владеть машиной, мне кажется, там уже нет.

Интересно, что после этого тура я всё ещё мог слушать Metallica с удовольствием.