Текст книги "Загадки, тайны и коды цивилизации майя"

Индейцы пришли из Китая?

Впрочем, все это не снимает главного вопроса – кто мог составить тексты, подобные «Шаньхай цзину»? По крайней мере, нам придется согласиться с тем, что действительно «китайцы открыли Америку». А может быть, они же первыми и заселили ее. Конечно, речь может идти собственно не о китайцах, но о выходцах с территории Китайской равнины или с юга Китая, когда племена через Берингов пролив (тогда замерзший или вообще отсутствующий, а ныне отделяющий Азию от Америки) перемещались с юга Китая севернее, попадая, наконец, на Американский континент. Кстати, известным нам сегодня археологическим находкам это не противоречит.

Однако следует обратить внимание, что географические карты-описания касаются далеко не всей Америки, а в основном лишь ее северной и центральной части, куда и приплыли буддийские миссионеры. А значит, описания составлялись не кочевниками по суше, которые должны были двигаться с севера на юг (и мы бы имели тогда в руках «сквозное» описание Америки), но теми, кто начал свое путешествие именно с территории Мексики и двигался на север, вероятно, до территории современных штатов Невада и Калифорния. Во всяком случае, именно в такой последовательности идет описание в китайских текстах. А составить его таким образом можно, лишь приплыв в Америку. Или получив описание от кого-то еще, живущего в Центральной Америке и описывающего территорию к северу от себя.

Но что говорит по этому поводу сама китайская традиция? Неужели она не оставила нам намеков на то, откуда возник этот текст? Как обычно, здесь намеков намного больше, нежели порой нам необходимо для анализа.

Ряд комментариев к «Шаньхай цзину» так объясняет возникновение тех описаний, географических аналогов которым нет на карте Китая. Последние 13 глав содержат описания тех «заморских стран», что населены духами. Эти духи земли, солнца, небес правили землей в то самое время, когда Великий Юй был министром при мудром императоре Шуне. В то время состоялся великий потоп, но Юй, упорно трудясь, сумел повернуть реки вспять и осушить землю.

Бронзовый топор в виде духа тяоте, Китай, 1 тыс. до н. э

Именно Великий Юй и составил описания тех мест, которых нет на карте Китая. О них ему рассказывали некие духи (сам же он был человеком), а Юй тщательно записал их повествование.

Поразительная схожесть ранних материальных объектов на территории Дальнего Востока и Центральной Америки не может не поражать. Мы встречаем полное совпадение орнамента на глиняных черепках, обнаруженных на территории Эквадора и Японии, например, спиральные квадраты, ромбы, «решетки». Хорошо известно, что всякий архаический орнамент представляет собой не просто украшающий рисунок, а символико-магическое выражение неких мифов о мироздании, небесных сферах и многом другом. Совпадение орнаментов – это практически всегда совпадение мировоззренческих и магических представлений. Китайцы не только «открыли Америку», но и «создали» ее культуру, принеся сюда свои достижения? Или они просто питались от одного источника, от одних «духов»? На облике этих «духов» нам еще придется остановиться позже.

Контакты между жителями Китая и Америки, схожесть «внутреннего тела» культуры этих стран, мифов, орнаментов и многое другое объясняется не только посещениями одних другими. Существуют и более сложные причины, связанные вообще с процессом расообразования. И, в сущности, речь идет о глобальном единстве ранней человеческой культуры.

Отечественные ученые, в частности, H.H. Чебоксаров, высказывали мысль о том, что в древности на территории Китая существовали две ветви людей – континентальная (северозападная) и тихоокеанская (юго-восточная). Первая обладала чертами, несколько сближающими ее с европеоидами, вторая – с негро-австралоидами. Таким образом в эпоху верхнего палеолита на юге Китая шел процесс образования южноазиатской группы монголоидов. Здесь – предки современных китайцев.

Тихоокеанская, или юго-восточная, ветвь была представлена предками тех людей, которые позже стали мигрировать на юг, в сторону Австралии. Около 45 тыс. лет до н. э. первый поток с территории Южного Китая и Юго-Восточной Азии заселил Австралию, Меланезию и Микронезию. В ту пору океан был ниже почти на 50 м, а значит, и меньше по территории, и даже первобытным людям пересечь океан в 65 км не составляло труда. Это были люди привычного нам австралоидного типа, представленные сегодня аборигенами Австралии: с красноватым оттенком кожи, невысокие, сухощавые. По ряду наиболее серьезных предположений именно в это время поток такого же типа людей отправился через Центральный Китай, Сибирь и затянутый ледником Берингов пролив в Америку. Наиболее ранние археологические находки костяных скребков, датируемые 30–25 тысячелетиями, на североамериканском Юконе подтверждают это. Примечательно, что этот тип людей (палеоиндейцы) заселил в основном именно центральную часть Американского континента, где и сохранился до сих пор. Таким образом, «безумная» теория о том, что китайцы «открыли Америку» раньше всех, кажется, подтверждается и палеоантропологически. К тому же они не столько «открыли», сколько, как видим, заселили этот континент. Здесь и открываются причины поражающей схожести культур, представлений и даже описаний у китайцев и индейцев. Обратим внимание на то, что не китайцы каким-то образом связаны с индейцами, а именно те люди, которые когда-то жили на территории Южного Китая (не монголоиды!), участвовали в формировании культуры Америки.

А вот монголоиды – фактически китайцы привычного нам вида – активизировались на арене истории значительно позже. На юг, в сторону Австралии и еще дальше в Полинезию они отправились лишь 5 тыс. лет назад. Появляются монголоиды и в Америке, заселяя северную Аляску (например, эскимосы), а позже и самую южную ее оконечность. Не обладая специальными познаниями в этнографии, жителя Пекина вряд ли отличишь от обитателя самой южной точки Америки – Огненной Земли. Но эти люди пришли позже.

Пустотелая фигура божества, Монт Албан, Мексика, ок. IV–VI вв.

Изображение божества тяоте из местечка Фаншань напоминает изображения духов Центральной Америки

Китайский бронзовый сосуд типа «дин» передает нам черты какого-то «некитайского жителя» Центральной равнины

На территории современного Китая когда-то в глубокой древности существовало немало культур, практически не связанных с той цивилизацией, которая возникла в долине реки Хуанхэ и которую принято называть культурой Шан-Инь – по самоназванию того племенного образования, которое ее создало. Сегодня многие китайские ученые стремятся представить дело так, что все многочисленные очаги цивилизации и на юге Китая на территории современных провинций Гуандун и Фуцзянь, и на востоке в провинции Сычуань были лишь частями или периферией некой единой китайской цивилизации. Естественно, это не так: первоначально все эти очаги были мало связаны между собой.

Один из самых загадочных центров культуры возникает на территории современной провинции Сычуань на юго-востоке современного Китая. С одной стороны этот регион непосредственно примыкает к Тибету, с другой – граничит с центральными китайскими территориями. Здесь жили племена, именовавшиеся Шу и Ба, затем по их именам были названы небольшие государственные образования, которые возникли на этих территориях. Неподалеку от них на территории современных провинций Юннань и Гуйчжоу обитали племена народности И. Культура племен Шу, Ба и И к VII–V вв. до н. э. очень сильно отличается по своим формам от той цивилизации, которая к тому времени уже сложилась вдоль Хуанхэ и которая дала начало китайскому этносу – народности хуася.

В 1986 г. китайские ученые открыли огромное поселение в местечке Саньсиндуй в провинции Сычуань и были поражены странными бронзовыми изображениями. Перед ними предстали бронзовые скульптуры то ли духов, то ли шаманов в масках с огромными раскосыми глазами, оттопыренными ушами, небольшой скошенной нижней челюстью. Нос их с широкими крыльями «не по-китайски» обладает высоким переносьем, по сути мы могли бы его назвать «классическим античным носом», если бы точно такая же форма носа, переходящего в линию лба, в сочетании со скошенной нижней челюстью не встречалась бы широко именно среди населения Центральной Америки!

Глазницы у многих скульптур изначально декорировались спиралями из камней. В других же случаях перед нами предстают огромные маски с глазами, вылезшими из глазниц, вместо ушей у этих существ то ли языки пламени, то ли перья, обрамляющий маски декор из завитков также поразительным образом напоминает изображения культуры ацтеков и майя.

До сих пор ученые спорят о том, откуда появились народности Шу, Ба и И. Что стало с их культурой? Откуда они пришли и куда удалились? Не являлись ли они остатками тех племен, которые были повержены на Центральной Китайской равнине племенами желтокожих завоевателей во главе с племенным лидером Хуан-ди и часть которых мигрировала в Америку, а часть удалилась на окраины – в современные провинции Сычуань, Юньнань и даже на Тибет? Схожесть изображений, культурных форм и даже способов изготовления керамических горшков без помощи гончарного круга, кажется, говорит именно в пользу этого предположения.

Поразительным образом орнамент на китайских вазах так называемой культуры Мачан (II тыс. до н. э.), их роспись и форма совпадают с глиняными горшками из Центральной Америки VIII в. н. э. Не смутит ли нас такой грандиозный временной разрыв? Но если допустить, что центрально-американскую культуру создавали именно выходцы с территории Китая, то все становится на свои места. Создается такое впечатление, что здесь протокитайская культура как бы законсервировалась, осталась на прежнем уровне, орнамент почитался как традиция далеких предков – почти богов.

Современные исследования белков и молекул ДНК, содержащихся в хромосомах, подтверждают все высказанные выше предположения. Скорее всего, в процессе расообразования общий ствол вида Homo разделился на три большие ветви. Первые две привели к образованию негроидов и европеоидов, а вот третья вновь поделилась на две: австралоидов и монголоидов. Таким образом, генетическая близость австралоидов и монголоидов очевидна, к тому же, вероятно, они формировались на одном участке земли. Другие генетические исследования, проведенные англичанами Дж. Уэнскотом и А. Хиллом в 1986 г., доказали единство происхождения человечества от какой-то маленькой группы африканцев, а первые, кто отделились от них, были полинезийцы, меланезийцы, т. е. все те же австралоиды.

И именно с этими двумя цивилизациями – протоиндеискои и ранней китайской, между которыми существует явная связь, – соотносятся загадочные символы, знаки, письмена, заключающие в себе, как предполагается, свидетельства о весьма высоком уровне знания в глубокой древности.

Изображение змеи-дракона у ацтеков

Изображение дракона у китайцев

Совпадение культур

Здесь, в этих местах когда-то процветали цивилизации ольмеков, ацтеков и майя. Великие цивилизации, которые возникли довольно поздно, учитывая общий вектор исторического развития…

Многочисленные раскопки на территории древних американских поселений позволили говорить о появлении здесь человека уже в XXI тыс. в. до н. э., что кажется периодом весьма древним. Все же будем учитывать, что ни о какой развитой культуре в тот период говорить не приходится. И лишь к XI тыс. до н. э. возникли сравнительно развитые поселения охотников и собирателей на территории Нового света, причем развитие их шло весьма медленно в связи с тем, что здесь еще присутствовал ледник, а климат был довольно суровым. Возникли они достаточно стремительно, и лишь к VII тыс. до н. э. у них возникает оседлое земледелие.

Все развивается, как кажется, поэтапно и крайне медленно – в сущности, как и должно быть, следуя логике исторического процесса. И вот внезапный «культурный взрыв», хотя и очень поздний по времени своего возникновения. Цивилизация возникает в Америке очень поздно – так называемый ранний формативный период относится к 1500 – 900 гг. до н. э. Для других центров мировой цивилизации, например, для Египта, Месопотамии, Индии, Китая это было уже периодом апогея древней культуры, а в Центральной Америке только-только появлялись развитые культурные формы, только-только появился зачаток будущей великой Мезоамериканской цивилизации – ольмеки.

Но появляется все это стремительно и как бы внезапно: развиваются различные формы керамики, в долинах Мексики в южных поселениях Веракруз и Табаско расцветает культура, появляются гигантские, высотою до трех метров, головы, сделанные из камня (по некоторым предположениям, они представляют собой игроков в мяч). И столь же внезапно здесь появляются многие культурные формы, сооружения и изображения, поразительным образом напоминающие китайские.

Схожесть китайских культурных форм и культуры доколумбовой Америки или Мезоамерики просто поражает. В некоторых случаях, лишь специалист сможет безошибочно отличить узор на китайском бронзовом сосуде от узора на утвари индейцев майя. Нет, конечно, это еще не говорит о том, что китайцы «передали» свои достижения какому-то другому народу, например, предкам современных индейцев. Связь здесь значительно более сложная и глубокая: некоторые племена, которые сформировали цивилизации ацтеков и майя на американском континенте, когда-то ушли со своей прародины на территории Китая, «взяв с собой» многие культурные формы и достижения. А вытеснившие их с территории Центральной Китайской равнины хуася (предки современных китайцев) также подхватили их культурные достижения, интегрировав их внутрь своей культуры.

Совпадения в культурных формах, естественно, были подмечены давно. Уже первые антропологи и этнографы в XVIII–XIX в. говорили о поразительном сходстве многих культов Египта и Центральной Америки, о пирамидах и мумификации умерших. И, естественно, предлагали свои теории. В течение долгого времени такие совпадения пытались объяснить через теорию культурной диффузии или взаимопроникновения традиций различных стран в культуру друг друга. Сторонники классической теории культурной эволюции XIX в., прежде всего Эдвард Тейлор и Люис Морган, считали, что мозг человека устроен таким образом, что в любом регионе земного шара он будет развивать культуру по сравнительно схожим векторам и в виде совпадающих форм. В известной степени их дополняли сторонники теории культурной диффузии (Элиот Смит, Фриц Грэбнер и другие), которые придерживались мнения, что культура, единожды возникнув, стремится распространиться повсеместно и, как следствие, постоянно повторяет саму себя.

Изображение божества с некитайскими чертами лица на китайском сосуде нач. 1 тыс. до н. э.

Обратите внимание, что узор на боковых стенках во многом напоминает узоры у индейцев майя и ацтеков

Общие символы далеко не редкость в китайской и мезоамериканской культурах. Это и разного рода солярные (солнечные) круги, форма керамики, архитектурные сооружения и многое-многое другое. Сразу оговоримся: сама по себе похожесть не говорит ни о заимствованиях, ни о культурном обмене, ни об общем истоке. Сознание людей нередко воспроизводит в самых разных регионах мира одинаковые символы и знаки. Например, во всех культурах есть предания о змее, о разного рода бессмертных, о волшебниках и магах. Символика солнца и мироздания – концентрические круги, спирали – вообще является универсальным символом во всех культурах мира. Так, может быть, общие формы между древним Китаем и древним населением Америки – просто совпадение, очередной набор универсальных символов?

Не совсем так. Здесь слишком много «совпадений». Очевидно, что древние китайцы действительно достаточно точно знали географию целого ряда мест в Центральной Америке, хотя зачастую и символически описывали ее. И столь же очевидно, что многие архитектурные постройки на территории Центральной и Южной Америки буквально «скопированы» с китайских.

Здесь возможны два предположения: переселение древних жителей с территории Китая в регионы Центральной Америки или морские путешествия китайцев в районы современной Мексики и Юкатана, что и отразилось в составлении древнейших карт-описаний, подобных китайскому «Канону гор и морей». Так какой же вариант правильный? А если правильны оба варианта? То есть часть древних жителей с территории Китая переселилась в Америку, а затем – либо в 1 тыс. до н. э., либо в начале 1 тыс. н. э. совершали плавания на американский континент? Кажется, эта гипотеза ближе всего стоит к истине.

Но вот важное уточнение: скорее всего, на американский континент пришли не столько жители Центральной Китайской равнины, но то древнее население, которое само когда-то заселило эту Центральную равнину и район реки Хуанхэ – колыбель китайской цивилизации. Они происходили из древнейшего племенного образования Инь (XVI–XI вв. до н. э.), которое создало вдоль русла Хуанхэ древнейшую китайскую династию. Затем они оказались разгромлены одним из племен, и их остатки, как гласят предания, переселились далеко на Запад, в район современной Центральной Азии, в Синьцзян. Здесь они создали загадочное царство Лоулань, которое, может быть, в легендах и выступает как знаменитая Шамбала и о котором мы подробно еще расскажем в другой части книги.

Здесь же заметим интересную подробность: в символике Лоуланя нередко встречаются солярные (солнечные) символы. Так, в местечке Гумугоу, в Синьцзяне, были обнаружены шесть захоронений, отмеченных эллиптическими фигурами с семью лучами, которые можно идентифицировать как символ солнца. Расположение могил таково, что они также образуют собой солярный символ. Все захороненные – мужчины, тела расположены головами на восток. Примечательно, что схожие солярные символы можно обнаружить среди индейцев Центральной Америки. Это подтверждает версию о тесных контактах жителей Центральной и Восточной Азии, с одной стороны, и населения Центральной Америки в глубокой древности. Предположительно, протокитайцы могли посещать Центральную Америку еще во II тыс. до н. э., либо жители Китая в результате войн и природных катаклизмов откочевали на американский континент еще в ту пору, когда Азия не было отделена от Америки Беринговым проливом.

Придя в Америку, они принесли с собой многие культы и верования. Естественно, в течение столетий и даже тысячелетий они заметно трансформировались, но все же до сих пор прослеживается множество «родственных черт» между культурами Древнего Китая и Мезоамерики. Это и способы изготовления керамики, и рисунки на древних сосудах, и декорирование кувшинов.

В мезоамериканской культуре, особенно в регионе, где проживала народность майя, широко использовались ромбовидные и спиральные узоры с прямыми или едва закругленными углами (но не окружности, как в других культурах), которые являются важнейшей частью декора культуры майя, инков и ацтеков. В этих культурах вообще нет прямых углов – даже жилища изображаются округлыми. Сложная «плетенка» узора составляет важнейшую характерную часть местной культурной традиции. Она видна везде – в убранстве домов, в вышивке одежд, в древних изображениях на камне.

Но практически точно такой же узор мы встречаем в культуре Древнего Китая, начиная с I тыс. до н. э., а в ряде случаев – и раньше. Но это – не просто узор, это изображение странного существа, проглядывающего из сочетания закругленных и волнообразных линий.

Основным «героем» на древнекитайских изображениях было существо, которое обычно именуется «тяоте». Это слово переводится как «обжора», поскольку чаще всего он изображался с огромным или широко раскрытым ртом. В точности не известно, как он назывался в древности, само это название – позднего происхождения. Не известно даже, что конкретно он обозначал, но так или иначе он встречается практически везде. Даже лица полумифологических животных являются трансформацией образа этого тяоте. Это может быть птица или змея с человеческой головой, это может быть крышка сосуда в виде головы или даже сам кувшин в виде тела тяоте. Он – везде: на любом изображении, барельефе и росписи. Его нередко сопровождает т. н. «громовой узор» – предположительно языки пламени, которые как раз и составляют этот ромбовидный и спиралевидный узор.

Постепенно тяоте «растворялся» в узоре: его лик как бы вписывался в фигурные линии на кувшинах, сосудах, на стенах домов. Даже сегодня из многих китайских декоров на нас смотрят широко раскрытые глаза тяоте, хотя чаще всего это уже не замечается современными китайцами.

Очевидно, что это и был высший дух Древнего Китая либо обобщение целого ряда духов и духовных сил. Тяоте – это и дух, и шаман, надевший маску во время исполнения ритуала. Чаще всего изображение тяоте – это и есть не «рисунок духа», а изображение мага либо в маске, либо с татуировкой на лице. Татуировка лиц и тел, которая буквально сплошным образом покрывала человека и как бы скрывала человеческую сущность и обнажала духовную, встречается как в Древнем Китае, так и среди американских индейцев. Характерно, что дольше всего традиции сплошного татуирования лиц сохранились именно на юге Китая, в царстве Чу, куда, вероятно, и откочевала часть разгромленных «краснокожих» жителей. И здесь же дольше всего сохранялись традиции шаманизма и медиумизма.

Масочные танцы, практически в точности воспроизводящие тяоте, сегодня можно встретить в Тибете во время традиционных ритуальных праздников нам. Но почему именно в Тибете? – разве эта культура не являлась в древности автохтонной, самостоятельной и независимой от китайской? Но, как увидим ниже, древнейшие традиции добуддийского Тибета во многом схожи с индейскими.

Особенно много «родственных черт» между культурой Китая эпох Шан и Чжоу и Мезоамерики мы можем встретить на территории западной и Северо-Западной Мексики.

История развития территорий современной Западной Мексики вообще заметным и не очень понятным образом отличается от развития в древности других регионов Мезоамерики. Здесь, например, не сложилась знаменитая календарная система, отраженная на многочисленных круглых каменных календарях, которая стала едва ли не «визитной карточкой» развития этих районов в древности. Многие специалисты спорят о том, существовали ли вообще широкие культурные и политические связи Западной Мексики и других древнейших культур Мезоамерики – например, ни в архитектуре построек, ни в сакральных ритуалах этого непосредственным образом не прослеживается. Регион оказался по каким-то таинственным причинам отделен от внешнего мира – мира, где происходили глобальные перемены, менялись культуры, шли войны. Более того, стремительный рост культуры ольмеков и ацтеков, которые процветали буквально по соседству, скорее всего не затронули Западную Мексику. Разумеется, это не означает, что не было никакого культурного обмена или влияния (например, многие керамические изделия явным образом несут общие мезоамериканские черты), просто оно не было столь явным и очевидным, каковым, казалось бы, должно быть в силу своего географического соседства.

Богиня Коатличе без головы в переплетении змей

Самые ранние задокументированные находки в этом регионе происходят из так называемого комплекса Капача в центральном мексиканском штате Колима. Они действительно очень древние и по сути меняют взгляд на Мезоамериканскую культуру как на культуру молодую, позднюю. В Колима были обнаружены различные погребальные фигурки из терракоты, которые доказали удивительную древность этой культуры. Радиокарбоновый метод показал, что все эти артефакты можно датировать 1500 г. до н. э. К нашему удивлению, это совпадает с той датой, когда полулегендарный китайский правитель Юй должен был совершить свое путешествие «за моря» и на основе этого составить описание далеких земель, которые, как гласит традиция, и нашли свое отражение в китайском «Каноне гор и морей» («Шаньхай цзин»). Но, может быть, это просто совпадение, учитывая к тому же и полулегендарный характер самого Юя?

Но давайте внимательно посмотрим на сами погребальные находки, обнаруженные в Колима и других районах Древней Мексики, – в Джалиска, Найрите и других. Вот перед нами странное животное, похожее на безволосую собаку с человеческой головой. Само лицо этой собаки по своим антропологическим чертам соответствует находкам черепов древних поселенцев Западной Мексики – и здесь мы вряд ли обнаружим что-нибудь необычное. Необычно другое: точно такие же мотивы встречаются в Китае в династии Шан. Небольшие фигурки животных с человеческой головой обретали в Китае вид змей, драконов, человекообразных птиц и тигров. Все это – отражение «масочной культуры», культуры переодеваний и сокрытия лица, когда маг и шаман обряжался в животное, дабы подчеркнуть свой промежуточный статус.

Характерно и то, что мексиканские фигурки, также как и китайские, составляют часть погребального культа и найдены именно в погребениях. Это заставляет предположить, что переда нами – не просто абстрактные монстры, а перевозчики душ в царство мертвых, точно такие же, какими служили птицы и драконы в Китае. Изображений таких животных-оборотней, выполненных из красноватой глины, немало.

А вот китайская параллель – погребальная скульптура в Китае, которая постепенно превратилась в особый вид настоящего магического искусства. Погребальная утварь была представлена десятками различных фигурок и композиций, выполненных в максимально реалистичной манере. Такие вещи получили название минци – «народные изделия» – и встречались тысячами в погребениях. Слуги и танцовщицы, музыканты и акробаты, возницы и чиновники – все оказались выполненными в виде бронзовых или терракотовых погребальных фигурок. Здесь можно увидеть сцены пиров, танцев, изображения дворов, домов и колодцев – это был настоящий мир в миниатюре, который помещался в погребение и тем самым как бы переносился вместе с душой умершего в мир иной. Погребальная утварь помещалась не только в могилы состоятельных чиновников, но и людей рангом ниже, и поэтому здесь нашли свое отражение и реалии деревенской жизни: амбары для зерна, печи, загоны для скота, свинарники и даже модели крестьянских домов. Например, в могилах китайской провинции Сычуань обнаружены десятки эстампов на глине, изображающих повседневный быт крестьян и чиновников: охота на гусей, сбор урожая, перетирание соли и многое другое. Одним из самых классических изображений считаются фигурки акробатов, демонстрирующих свое мастерство перед правителем или видным аристократом.

А вот погребальные изображения из совсем другого региона мира – из Найрита в Мексике. Основные герои здесь – игроки в мяч. Они разделены на две команды по три-четыре человека, а зрители с увлечением смотрят на игру. Здесь, как и в китайских изображениях, нет никакого символизма – все предельно реалистично и подобно древней «фотографии». Это просто мини-матрица нашего реального мира, которая просто перемещается в мир иной со всеми чувствами и переживаниями, написанными на лицах участников этих сцен.

Как видим, и в Китае, и в Мезоамерике древние мастера могли блестяще передать и динамику движений, и полноту чувств, и глубину сцены. И поэтому в отдельную группу можно выделить те фигуры, которые очевидным образом представляют собой явно символические образы. Их пропорции нарочито искажены, движения неестественны. И в Китае, и в Мезоамерике обычно это пара – мужчина и женщина, чьи изображения, как предполагается, помещались в могилы супружеской пары. Поразительным образом у них искажены черты лица. Например, искусственно увеличен нос, уши, подчеркнуты половые органы – именно таковы парные фигурки из Найрита. Точно также же парные фигурки, в основном из нефрита, встречались и в древнем Китае, и у них таким же образом намеренно нарушена пропорция туловищ. В известной степени даже позиции, в которых стоят эти парные фигурки, схожи: они стоят с широко расставленными ногами, что объясняется не только утилитарным стремлением сделать фигурки устойчивее, но и намеком на их детородные функции.

Парные нефритовые фигурки из китайского погребения Фу Хао

Погребальная скульптура акробатов. Китай, II в. до н. э.

Игроки в мяч. Погребальная скульптура из Найрита в Мексике

Так значит, все это – не только совпадения. Ведь здесь прослеживается не только общность культурных форм, например, узоров и архитектуры, но даже верований! И значит ли это, что китайцы когда-то принесли сюда свои достижения, «подарив» их местным жителям? Не совсем так…

По сути, те, кто когда-то в древности пришел на американский континент с волнами миграции в III–I тыс. до н. э, и были «китайцами»! То есть людьми, которые проживали на территории современного Китая. Но они не были «хуася» – предками современных китайцев. Это была отдельная этническая группа, жившая, скорее всего, в центральной части Китая и расколотая в результате столкновения с «желтокожими» (т. е. с хуася) на несколько групп. Некоторые из этих групп и откочевали в течение столетий на американский континент, а за счет нескольких волн миграции (надо учитывать, что все это происходило в течение столетий!) сложились и различия в той культуре, которую несли с собой переселенцы.

Они принесли с собой многие верования и культурные формы из Китая. Они помнили о своей прародине в легендах и преданиях.

Народу хуася (а в реальности это было множество племен) же достались от «краснокожих» людей многие культурные новшества и верования. Да не от них ли пошел «Канон перемен» («И цзин»), представлявший собой трансформированную систему узелковой письменности – кипу, столь широко встречающуюся у индейцев? Как мы уже говорили, в даосском каноне «Дао дэ цзин» упоминается о «возвращении к узелковой письменности» как символе возвращения к эпохе предков. Но среди китайцев-хуася как раз никакой узелковой письменности не встречалось. Так может, речь идет не о хуася, а о тех, кто жил здесь, на Центральной равнине, до них?

Китайцы помнили о тех, кто когда-то ушел с их территории. Они поклонялись им как мудрым предкам – причем предкам не по крови, а по мудрости, по тому знанию, которое они оставили китайцам. Не исключено, что так называемые великие мудрецы древности, в частности, Фуси и представляли собой наставников-жрецов краснокожего народа. И уж точно им был князь Чию, чьи племена разгромил «Желтый правитель» Хуан-ди, поведший за собой хуася на освоение новых территорий в центре и на юге Китая. Кажется, остатками того народа являются племена яо и мяо, до сих пор проживающие на территории Китая, лица и одежды которых поразительным образом напоминают индейцев Центральной и Южной Америки.