Текст книги "Психология времени (хронопсихология)"

Глава 3
Психофизиология процессов восприятия и оценки времени

Восприятие времени – это субъективное отражение длительности, скорости протекания и последовательности реальных явлений (Элькин, 1962). В данном разделе рассматривается психофизиологический уровень восприятия и оценки времени в психике. В основе восприятия времени лежит системная деятельность различных отделов и структур головного мозга. Восприятие времени возникает в результате процессов обратной связи, которую психика получает из внутренней и внешней среды. С. Л. Рубинштейн различал непосредственное ощущение длительности времени, а также восприятие времени, развивающееся на этой основе. Мы также можем выделить овладение социальными нормативами времени (усвоение длительности временных интервалов «секунда-минута-час-сутки» и так далее), и соотнесение их со своим биологическим временем, так происходит «социальная синхронизация» внутренних часов. Человек существует в двух планах времени – в личном индивидуальном времени, и в социальном, одновременно.

Выделают пять этапов восприятия времени. Каждый из этапов сопровождается соответствующими изменениями активности мозга:

– сенсорный этап;

– информационный синтез;

– категоризация стимула;

– формирование рабочей программы действия и ее реализации;

– оценка результатов действия.

Известные теории психофизиологии восприятия времени:

– приложение теории условного рефлекса (И. П. Павлов) как основы реагирования на время (возникает вопрос – может ли время быть самостоятельным раздражителем – очевидно, нет);

– теория обмена веществ (1930-е годы: восприятие времени основано на сигналах нейрогуморальных процессов);

– теория скалярного ожидания конца 1970-х годов (Scalar Expectancy Theory – SET), которая гласит, что восприятие времени основано на внутренних ритмоводителях (пейсмейкерах), а также на сравнении их сигналов с прошедшим опытом;

– мембранная теория (биологические часы основаны на обмене через клеточную мембрану, на изменении мембранного потенциала).

Развитие этих моделей привело в результате к современному пониманию восприятия времени.

Одной из известных школ изучения восприятия времени является школа Е.Н. Соколова. В организме живого существа достаточно много ритмичных процессов (ритм сердца, дыхание, циклы обмена веществ и пр.), которые позволяют психике, базируясь на их восприятии, обрабатывать эти сигналы бессознательно, а также переводить по мере необходимости в сознательный план, примерно ориентируясь во времени. Безусловно, такого рода восприятие времени не является абсолютно точным, кроме того, ориентировано лишь на каждый конкретный организм («внутренние часы»). Однако, примем во внимание, что существуют и внешние маркеры, по которым также определяется время – настраиваются «внутренние часы» – среди этих маркеров: суточные солнечные циклы, лунные фазы, погодные циклы и т. п.

Во взаимодействии таких внутренних и внешних «метрономов» с психикой, мозг получает уникальную меру длительности процессов, близкую в среднем к 0,9 секунды – индивидуально разную у разных людей (от 0,7 до 1,1), но в целом, значения стремятся к этой цифре. «Важная особенность субъективного отражения времени – его чрезвычайно широкая межиндивидуальная вариабельность. При среднем значении экспоненты функции оценки (или отмеривания) величины равной 0,8–1,1 мин в индивидуальных показателях могут варьировать в пределах 0,3–2,2 мин» [Болотова, 2006]. Безусловно, на оценку временных промежутков влияют и внешние условия, и настроение, и когнитивная оценка ситуации (высшая психическая деятельность), но в целом, можно выделить 2 типа людей: недооценивающих и переоценивающих длительности временных промежутков. Те, кто недооценивают (тахихрония – «ускоренное время») – в период, пока проходит по часам 10 минут, внутри себя насчитают целых 12 или 15 минут. Напротив, брадихронический тип (брадихрония – «медленное время»), может сказать, что прошло всего лишь 7–8 минут, однако прошло уже 10 минут по часам. Такие феномены связаны с свойствами нервной системы – преобладанием возбуждения или торможения. Абсолютное (физическое) время никогда не воспринимается совершенно точно, один к одному. Тут нужно сделать два замечания: во-первых, это невозможно, потому что внутреннее время отсчитывается самим организмом по заданной индивидуальной длительности (те самые 0,9 секунд), во-вторых, это и не нужно – мы можем предположить, что для успешной адаптации психика должна «успевать» справляться с потоком информации, при этом не страдая от этого – ничего хорошего не будет, если ускорить внутренние часы при медленной скорости обработки информации (медленной нервной системе). Это, конечно, хорошо, когда требуется быстрое решение, но психика не может постоянно существовать «на искусственном стимуляторе-энергетике» – перестанут образовываться следы памяти, решения будут приниматься неадекватно, совершаться не рассчитанные точно движения.

В диапазоне восприятия коротких интервалов о внимании можно говорить отдельно от процесса кодирования – при восприятии происходят отдельные процессы, нежели при фокусировке внимания. Изолировать процесс восприятия времени от других когнитивных процессов очень трудно – ведь вся деятельность психики развертывается во времени. Также проблемой при исследовании представляется то, что наблюдение может происходить только опосредованно, например, через фиксацию психофизической активности, ЭЭГ (электроэнцефалография), МЭГ (магнитоэнцефалография), МРТ (магнитно-резонансная томография), но без прямой регистрации нейронов. Значимым выводом в области изучения восприятия коротких интервалов является то, что различия в длительности звуковых стимулов порядка 1 секунды кодируются в мозге бессознательно, непроизвольно (Сысоева, 2004). Существуют две подсистемы восприятия стимулов – коротких (до 400 мс) и длинных (более 400 мс). Более того, существует гипотеза о том, что в восприятии интервалов времени длительностью до 100 мс, 100–400 мс и 400-1000 мс участвуют разные структуры мозга.

Механизм бессознательного (автоматического) различения интервалов времени связан с активацией зон задневисочной коры правого полушария и проявляется как негативная волна рассогласования связанных с событиями потенциалов (ССП) на редкое отклонение стимулов по длительности (Ходанович, 2010). Данный механизм автоматического различения наиболее чувствителен для коротких стимулов менее 250 мс.

Механизмы восприятия длительности слуховых и зрительных стимулов – являются общими и реализуются при участии задневисочных зон коры правого полушария, мозжечка, базальных ганглиев и сингулярной коры (кора поясной извилины, которая обеспечивает взаимодействие между структурами, принимающими решение в лобной коре). В то же время, механизмы восприятия звуковой или визуальной ритмики – различны. В регуляции ритмических движений задействованы таламус, мозжечок и базальные ганглии – паллидум. Паллидум – объединение мозговых образований в каждом из полушарий головного мозга, включающее бледные шары чечевицеобразного ядра подкорковой области головного мозга и черную субстанцию и красные ядра, расположенные в ножках мозга; вместе с полосатым телом (стриатум) представляют стриопаллидарную систему, входящую в экстрапирамидную систему, которая в свою очередь, включаясь в двигательную пирамидную систему, участвует в обеспечении психомоторных актов.

Также существует механизм сознательной спецификации (оценки) времени: контролируемая сознанием оценка длительности стимулов связана с активацией фронтальных зон коры и проявляется как негативная волна связанных с событиями потенциалов: «процессная негативность» для стимулов до 400 мс и «условное негативное отклонение» для более длительных стимулов (Ходанович, 2010).

В результате психосенсорных расстройств может нарушаться и восприятие времени. Приведем в качестве примера одно из наблюдений Д.Г. Элькина, изучавшего психологию времени с конца 1940-х гг.: «Мальчик Д., 12 лет. Не обнаруживает никаких отклонений от нормы в процессе развития. После приступа малярии появилась парестезия в конечностях и ряд своеобразных изменений в сенсорной сфере. Все предметы стали ему казаться значительно меньше по величине. Скорость окружающих явлений он стал воспринимать неправильно: все ему казалось совершающимся быстрее, люди ему казались, например, не идущими, а бегущими. Сам он поэтому стал делать все очень быстро, например стал писать с очень большой быстротой. Описанные расстройства наблюдались приступами и продолжались несколько минут, сопровождаясь неприятным чувством. После лечения хинином описанные явления исчезли» (Элькин, 1962).

Наиболее общие закономерности восприятия времени:

1. Короткие интервалы недооцениваются, а длинные – переоцениваются.

2. Чем более разделенным на мелкие интервалы является отрезок времени, тем более длительным он представляется в восприятии.

3. Зрительные сигналы кажутся более длинными во времени, чем слуховые.

4. Высокозвуковые периоды кажутся более длинными, чем периоды времени, ограниченные низкими звуками (естественно, в пределах человеческого восприятия).

5. Восприятие любого временного интервала зависит от числа событий (или объектов), воспринимаемых в течение этого интервала (теория Р. Орнштейна – Omstein, 1969). Мы вернемся к этому вопросу в обсуждении когнитивных процессов восприятия и репрезентации времени.

6. Обратная связь о результатах деятельности повышает точность измерения интервалов времени за счет коррекции субъективного эталона времени.

7. Точность восприятия времени значимо связана с индивидуальными особенностями нервной системы, памяти, внимания и интеллекта: «наибольшая точность восприятия коротких интервалов времени обеспечивается высокими показателями образной памяти и образного интеллекта» (Ходанович, 2010). Точность восприятия времени также зависит от температуры тела и окружающей среды, психоэмоционального состояния. Так, точность оценки временных интервалов может служить диагностическим критерием для выявления психопатологии. Более того, с помощью специальных компьютерных программ по характеристикам точности восприятия времени можно оценить темперамент, уровень и особенности интеллекта человека.

8. Существуют динамические колебания «индивидуальной минуты» в течение дня, что зависит от длины рабочего дня и времени суток.

Интересны нарушения восприятия и оценки времени, возникающие при психических расстройствах. Так, при депрессиях испытуемые переоценивают временные интервалы. Нарушение восприятия коротких интервалов времени (менее 1 сек.) наблюдается при таких заболеваниях, как шизофрения (Michie et al., 2000), паркинсонизм (Riesen, Schnider, 2001), дефицит внимания/гиперактивность (Kerns et al., 2001), дислексия, афазия (Eagleman et al., 2005). Так, описывается нарушение репрезентации времени при шизофрении: «больные шизофренией строят конструкцию «своего» времени, которое «стоит неподвижно», и поэтому у них отсутствует переживание его движения. Переживаемое время отличается своей расщепленностью, разорванностью, оно разбито на куски, идет назад, повторяется» [Цуканов, 2000].

Нарушения прогнозирования времени (антиципации, предвосхищения) также часто сопровождают расстройства психики, но, по-видимому, сами не являются причиной заболевания в силу того, что это – комплексные явления, сопровождающиеся работой систем функционального уровня. Иными словами, нарушения восприятия времени и прогнозирования отражают более глубокие функциональные нарушения работы мозга, выступают как симптом, но не являются их причиной.

Волновая природа внутренних ритмов организма. Определенное внимание во второй половине XX века и в наше время уделяется исследованиям волновой, ритмической природы живых организмов и их психики. Как писал Б.М. Теплов, «чувство ритма в основе своей имеет моторную природу… Переживание ритма по самому существу своему активно, нельзя просто “слушать ритм”. Слушатель только тогда переживает ритм, когда он его “сопроизводит”, “соделывает”… Восприятие ритма с психологической стороны представляет особый интерес именно потому, что в нем с чрезвычайной яркостью, обнаруживается, во-первых, что восприятие не есть “чисто духовный процесс”, и, во-вторых, что оно есть процесс “активно-действенный”». Жизненные процессы и деятельность живых организмов ритмичны, а ритмозадающие стимулы (пейсмейкеры) можно условно поделить на внешние и внутренние. Внутренние механизмы, судя по всему, эволюционно сформированы под воздействием внешних, таких как смена дня и ночи, лунные месяцы, приливы и отливы, солнечная активность, смена времен года, изменения магнитного, электрического полей земли, колебания давления и др. Пейсмейкерами циркадианных ритмов являются, по-видимому, нейроны таламуса, однако разные процессы управляются различными пейсмейкерами (двигательная активность – супрахиазмальное ядро гипоталамуса, в которое идет сигнал с сетчатки, и т. д.). Разрушение ядра приводит к утрате суточных ритмов, что восстанавливается только путем трансплантации. Внутренние ритмы и генетический анализ – предмет особого направления исследований. Волновым механизмам нейрорегуляции подчиняются все психические функции, в том числе и антиципационные (прогнозирующие) механизмы, вплоть до уровня социального взаимодействия. Как писал К. С. Станиславский, «между темпо-ритмом и чувством и, наоборот, между чувством и темпо-ритмом – нерасторжимая зависимость, взаимодействие, связь… На ум непосредственно воздействуют слово, текст, мысль, представления, вызывающее суждения. На волю (хотение) непосредственно воздействуют: сверхзадача, задача, сквозное действие. На чувство же непосредственно воздействует темпо-ритм».

Безусловно, в перспективе – изучение и темпорального взаимодействия природы, окружающего мира и человека, однако в настоящее время эти процессы не изучены.

Взаимовязь восприятия времени и антиципации. Очевидным представляется, что наличие нейронов-пейсмейкеров обуславливает не только ритмику и плавность антиципационных процессов (предвосхищение), но и саму возможность антиципации – соответствие ритма организма ритму окружающей среды для успешного и своевременного прогнозирования на всех уровнях антиципации.

Как писал Д. Г. Элькин, «восприятие будущего связано с ожиданием. Будущее – это то, что предстоит, наступающий, завершающий этап действия. При некоторых неврозах процессы ожидания расстраиваются. В одних случаях эти расстройства заключаются в постоянном ожидании чего-то. В других случаях, наоборот, больные не в состоянии ждать, каждое ожидание является для них чрезвычайно мучительным. В одних и других случаях наблюдается нарушение ориентировки в будущем».

Различение и антиципирование признаков образа происходит в нейро сетевых модулях системы определенного восприятия (зрительного, слухового и т. д.), составленных из каналов-путей параллельного анализа информации. Признаки соответственно этому нейромеханизму объединяются в сложный объект, каковым может быть и мелодика музыкального произведения. Помимо объектов, которые осуществляют интеграцию признаков (это гностические нейроны, селективно настроенные на сложный объект; а также нейроны тождества и новизны, которые отвечают за формирование и хранение нервной модели стимула), необходимо учитывать работу пейсмейкеров, в первую очередь таламуса (промежуточный мозг). Именно в таламусе находятся главные, но не единственные пейсмекеры. Нейроны неспецифических ядер таламуса обладают свойством авторитмичности. Они генерируют и поддерживают ритмическую активность коры полушарий. Также большую роль играет ретикулярная формация ствола мозга, которая оказывает синхронизирующее влияние (генерация устойчивого паттерна ритма), и десинхронизирующее (нарушает ритм). Антиципация, безусловно, построена также на основе ритмических процессов организма, прогнозирование образа или мелодии строится ритмически и зависит от ритмики, вместе с тем имеет эмоциональную окраску, связанную с комфортом-дискомфортом узнавания-неузнавания (в случае знакомых образов) или угадывания-неугадывания (в случае незнакомых образов) – будь то музыка, речь, образы других модальностей – т. н. «антиципаторный эффект» – приятное настроение, глубокие эмоциональные переживания. «Больше всего чувствует при слушании музыки профан; меньше всего – образованный художник» – музыка становится наслаждением тогда, когда слушатель находит удовлетворение в отгадывании намерений композитора, констатируя, как «ожидания оправдываются», или «приятно обманываясь в них».

Дэвид Гурон указывает, что эмоциональное ожидание задействует пять различных комплексных реакций (response systems):

– ответные реакции реагирования (reaction responses), включающие защитные рефлексы;

– ответные реакции напряжения (tension responses), в которых анализируется неопределенность ситуации и регулируется уровень стресса;

– ответные прогнозирующие реакции (prediction responses), ответственные за прогнозирование поведения;

– ответные реакции воображения (imagination responses), которые включают механизм представления отложенного вознаграждения;

– оценочные реакции (интеллектуальная оценка).

Можно сделать еще одно предположение: в зависимости от ритмичности деятельности, эмоционального и физического состояния организм преднастроен на определенный, фоновый (предварительно заданный ситуацией) ритм восприятия. Затем, прослушивание музыки сопровождается антиципаторным эффектом, зависящим от того, идет ли совпадение ритмики музыкального фрагмента с «фоновом» ритмом. Воспоминание данного ритма актуализирует прошлые состояния, образы, ситуации. На неосознаваемом уровне происходит также синхронизация ритмов – внутреннего и внешнего, а следовательно и синхронизация состояний «автор – исполнитель – слушатель».

Эмоциональная окраска носит индивидуальный характер (возможно, это связано с преобладающей потребностью распознавания знакомых образов, или напротив, предвосхищения новых). Тем не менее, необходимо предположить, что и устойчивые сочетания звуков, мелодика, ритм, существуют и могут быть объяснимы с точки зрения эволюции и нейрофизиологии – многие мелодии вызывают устойчивую и схожую реакцию у разных животных и человека, на большинство людей (например, на пассажиров в метро) воздействуют интонации, закладываемые в «стонах» попрошаек: «мы сами не местные…» и т. и.

Здесь мы несколько уходим в сторону – подробное изучение эволюции и поведенческого значения антиципационного эффекта мелодики и ритма, видимо, еще предстоит открывать исследователям.

Синкопы, каденции, ритм и размер, тональность звучания – все эти музыкальные приемы влияют на эмоциональное восприятие музыки и, собственно, звуков, включают определенные эмоции, вызывают эмоциональные и телесные реакции. При использовании эффектов совпадения-несовпадения ритмов с задаваемым нервной системой ритмом, а также эффекта комфорта-дискомфорта, возникающего при антиципации – «антиципаторный эффект» – мы имеем возможность использовать когнитивную регуляцию (или саморегуляцию) в сочетании с значительным эмоциональным эффектом. На этом принципе сочетания построены некоторые техники психотерапии (бинауральная стимуляция, ДПДГ/EMDR, майнд-машины и др.), и хотя изучение и практическое применение техник началось относительно не так давно – в конце XX века, результаты впечатляют.

Также существуют и более длинные, циркадные (суточные) ритмы, адаптирующие организм к природной среде (ритм восхода-захода солнца). Они регулируются соответствующими структурами организма – органами чувств, мозгом (сетчатка глаза передает информацию об освещенности к супрахиазматическому ядру гипоталамуса, далее – эпифиз, выработка мелатонина и др). Соответственно, изменяются такие параметры, как температура тела (повышение к вечеру и снижение к утру), выработка гормонов, колебания давления и частоты сердцебиения, настроение, коммуникативные процессы и др. Еще более длительные ритмы «привязаны» к таким временным периодам, как неделя, месяц, год (природные ритмы, которые находят свое отражение в организме – приливов-отливов, лунных фаз и солнечной активности). Как показывают исследования, ритмичность свойственна не только отдельному организму, но и целым коллективам.

Феномен скоротечности времени. Одним из важных и интересных проявлений работы психики по восприятию времени является предельное ускорение работы структур, воспринимающих время, в напряженном состоянии личности. Когда человек осознает опасность, вся жизнь может промелькнуть перед глазами. Однако, при должной подготовке, человек продолжает держать ситуацию под контролем и не позволяет эмоциям взять верх. Приведем примеры. В 1936 году в СССР проходили испытания нового военного самолета. Во время полета пилот поставил машину на угол 20° к горизонту и у машины начали отрываться крылья. По записям приборов, разрушение самолета продолжалось не более 3 секунд. Пилот-испытатель оценил длительность этого промежутка времени в 15 секунд. Замедление восприятия времени (и ускорение мышления) в критических ситуациях описано во многих источниках. Как и в фильме «Матрица», в моменты падения или реагирования на другие критические изменения в пространстве, создается впечатление, что мы можем управлять своим телом так быстро, что успеем уклониться от пуль. Конечно, объективно это не совсем так, однако, при должной подготовке, замедление восприятия времени, ускорение мышления и принятия решений, а также способность «воплотить» все это в быстрые движения, помогает человеку преодолеть множество опасностей. На этом основаны методы скоростной подготовки спортсменов (например, боксеры) в трансовых измененных состояниях сознания. Приведем цитату из книги Героя Советского Союза, заслуженного летчика-испытателя СССР М. Л. Галлая «Испытано в небе»: «При испытании самолета «Лавочкин-5» мотор пошел в «разнос». В довершение всего откуда-то из-под капота выбило длинный язык пламени, хищно облизнувший фонарь кабины. Снизу, из-под ножных педалей, в кабину клубами пополз едкий синий дым. Час от часу не легче – пожар в воздухе… Как всегда в острых ситуациях, дрогнул, сдвинулся с места и пошел по какому-то странному «двойному счету» масштаб времени. Каждая секунда обрела способность неограниченно – сколько потребуется – расширяться: так много дел успевает сделать человек в подобных положениях. Кажется, ход времени почти остановился. Но нет, вот оно – действие «двойного масштаба»: никаких незаполненных пустот или тягучих пауз человек в подобных ситуациях не ощущает, «подгонять время» совершенно не хочется. Напротив, время само подгоняет человека! Оно не только не останавливается, но даже бежит быстрее обычного. Если бы человек всегда умел ловко – без излишеств и без дефицита распоряжаться им! Почти автоматическими движениями – на них потребовалось куда меньше времени, чем для того чтобы рассказать обо всем случившемся, – я убрал газ, выключил зажигание; перекрыл пожарный кран бензиновой магистрали, перевел регулятор винта на минимальные обороты и заложил крутой вираж в сторону аэродрома» [Галлай, 1963]. Схожих результатов можно достичь и при направленной тренировке психики в измененных состояниях сознания.

Механизмы ускорения внутреннего времени. Выделяют четыре темпоральных механизма, ведущих к ускорению внутреннего времени личности:

1) общее ускорение;

2) переход в состояние вневременности;

3) появление дополнительного времени;

4) ускорение времени за счет повышения энергетики организма.

Т. Н. Березина выделяет также следующие виды замедления внутреннего времени: общая пассивность, общее замедление, замедление вследствие замедления биологического времени, ускорение с низким уровнем плотности.

Примерно с 2010-х годов исследуется роль клеток зоны внутритеменной борозды (lateral intraparietal area – LIP) коры мозга, которые «просчитывают» короткие промежутки времени для обеспечения способности прогнозирования и конструирования плана событий. Восприятие и прогнозирование временных интервалов происходит на основе сравнения глазодвигательных движений, изменений окружающей обстановки и нейронной активности в зоне LIP (отвечает за движения глаз). При этом, экспресс-саккады могут возникать в условиях повышенного уровня активации внимания в сочетании с успешными процессами прогнозирования – так называемый Gap-эффект.

Отметим имеющуюся взаимосвязь между нарушениями механизмов внимания, а также прогнозирования, и нарушениями глазодвигательных функций (зоны префронтальной коры, мозжечка, стриатума) при многих психических заболеваниях, в особенности – шизофрении (фронтальный дефицит, нарушение взаимодействия передней и задней систем внимания).

При принятии быстрых решений (спорт, критические ситуации) показатели нейронов в LIP больше по амплитуде и быстрее, чем аналогичные показатели в PFC (префронтальной коре мозга). При прогнозировании появления определенного образа будущего события, опираясь на предыдущий опыт, именно в данной области коры количество возбужденных нейронов пропорционально вероятности появления этого образа. В данном случае, мозг работает, как компьютер, «вычисляющий» вероятность события. Такие быстрые решения могут занимать крайне малое время – до 30 мс. При этом, правое полушарие доминирует в процессах сенсорного восприятия и пространственного внимания, а левое – в процессах двигательного прогнозирования и моторного внимания. Мы можем сделать вывод о тесной связи процессов антиципации и конструирования образов будущего с особенностями восприятия времени.

Другие иллюзии восприятия времени. Кратко перечислим ощутимые искажения времени под воздействием обстоятельств, так называемые иллюзии восприятия времени:

1. Иллюзии восприятия времени отмечаются при воздействии на организм химическими веществами, что объяснимо исходя из понимания того, что внутреннее время зависит от состояния организма. Стимуляторы психики (кофеин и др.) вызывают впечатление скоротечности времени, релаксанты – замедляют субъективное время.

2. Восприятие времени сильно зависит от эмоциональных колебаний – в состоянии радости время течет чуть быстрее, в печали – медленнее.

3. Внешние стимуляторы (окружающая среда) также регулируют внутреннее время – активная музыка ускорит его, медленная – замедлит, и так далее.

4. С восприятием времени тесно связаны и иллюзии движения. Здесь при возникновении иллюзий движения время служит как точка отсчета, вовлекается в процесс, как эффект кинопленки и смена кадров за счет нераспознаваемых временных интервалов, восприятие неподвижных отдельных кадров сливается в восприятие динамичного движения.

5. Еще один феномен – «давление времени» – течение времени ощущается напряженным и ускоренным, буквально физически воспринимается давление времени на организм – в условиях стрессовой объективной нехватки времени для осуществления необходимых дел, попытка уложиться в жесткие временные рамки (дедлайн).

6. Размер пространства, окружающего субъекта, как оказалось, также влияет на восприятие и обработку времени. Чем меньше размер окружающего пространства, тем быстрее кажется течение времени по сравнению с реальным. Это – каппа-эффект, восприятие времени зависит от расстояния. Например: расстояние между двумя лампочками, зажигание одной из которых обозначает начало интервала, а зажигание второй лампочки – конец интервала, повлияет на восприятие продолжительности этого временного интервала. Чем дальше друг от друга лампочки – тем более длинным покажется временной отрезок между двумя вспышками. Существует и тау-эффект, когда течение времени влияет на наше восприятие пространства: чем больше времени проходит между предъявлением стимулов (не связанных между собой физически), тем более удаленными они кажутся. Так, более длительная пауза между вспышками заставит нас думать, что расстояние между лампочками – больше. Возможно с определенными культурными особенностями, а также с работой полушарий, связано и пространственное представление времени (в европейской цивилизации прошлое представляется в левой части поля зрения, а будущее – в правой).

Тренировка восприятия времени. По материалам Болотовой А. К., проводившей тренинг развития чувства времени и точности восприятия длительности собственных движений, «средняя величина ошибок до тренировки составляла 40 %, после обычной тренировки – 28 %, после тренировки в условиях предваряющего образа – 10,4 %. У абсолютного большинства испытуемых разных возрастных групп после тренировки в условиях опережающего отражения средняя величина ошибки не превышала 8-10 %».