Текст книги "Проводник"

Надеюсь, что не влюблюсь в тебя

Проснулся я свежим и отдохнувшим. Настроение было прекрасное. Никаких забот и дел. Хотя нет, дело было – надо было ознакомиться с чердаком и гаражом. Но это было жутко интересно, поэтому воспринималось как приятное приключение.

Средства для нормального без излишеств существования у меня были. Я вчера все посчитал и провел ревизию теткиных продуктов. В диване я устроил небольшой уголок, где заначил полный комплект пропитания недели на две. Неприкосновенный запас. Там было все – и сгущенное молоко, и молоко в тетрапаках, и тушенка, и рыбные консервы, и крупа, и макароны, и консервированные овощи, и сахар. Это я так, продолжая теткину традицию. И вообще мне нравился такой апокалиптический набор. Он внушал какую-то уверенность.

По остальным продуктам я составил список и повесил его на холодильник. Эти продукты я решил съесть. По прикидкам до неприкосновенного запаса на этих продуктах я спокойно мог протянуть три с половиной месяца. Понятно, что различные продукты были непропорциональны друг другу по количеству. Например, круп было почти втрое больше макарон. Тех и других было заметно больше, чем мясных и рыбных консервов. Из чего было понятно, что тетка или постилась, или просто ела мало мяса. В общем, какие-то продукты неизбежно кончатся раньше, и их придется докупать. Но в любом случае, с учетом вырученных вчера денег, за минусом коммунальных затрат (сумму которых я примерно прикинул по оставшимся квитанциям), я мог месяцев восемь жить и особо не тужить.

Конечно, в моем плане были и минусы. Например, покупка какой-нибудь крупной вещи, наподобие зимней куртки или ботинок, или тем более кровати в подвал, была мне уже не по карману. То же с алкоголем.

В запасах у тетки значилось девять бутылок – одна бутылка коньяка, две виски, одна водки, одна джина, три полусухого красного вина и одна бутылка горькой перцовой настойки. Если пить, как я пил последние три дня, то этот запас кончится через месяц. Хотя нет, скорее всего, даже раньше! Поэтому нужно вводить ограничения, ведь позволить себе покупать спиртное я не мог. Ну, может быть, раз в месяц бутылку беленькой или три полторашки пива. А пиво я, между прочим, любил.

Хорошо, что я не курил. И не шмалил. На это дело ой как много средств надо. Поэтому, наверное, и сторонился этого. Хотя, признаюсь, было пару раз. Мы с пацанами еще в детстве курили. В первом классе. Как сейчас помню, шли из школы и решили начать курить. У меня заначка была – полпачки Беломора под крыльцом. Не помню, где я ее достал. А спички тогда были у всех. Мы однажды с другом, Санькой Клетенбергом, залезли туда покурить. И тут мать – откуда не возьмись. То ли унюхала, то ли увидела, то ли следила специально. Не знаю.

Как же нам тогда влетело. Так я перетрухал, что напрочь отбило желание курить. Все мои друзья курили, а я нет. А в армейке мамки не было. У нас пол взвода курило. Постоянно кто-то начинал. И никто не бросал. А я как белая ворона. Поставили меня как-то в наряд. Стою я на посту, обидно, тоскливо и заняться не чем. Стрельнул у пацанов сигарету перед заступлением на пост. Думаю, а ну-ка попробую! Вообще-то нельзя на дежурстве, но если никто не увидит, то можно.

Ну я закурил. Еще огонёк ладошкой прикрыл, чтоб в темноте не видно было. Этому меня пацаны научили. А еще посоветовали, чтобы я первый раз втягивал полной грудью. Ну я за три затяжки сигарету и выкурил. И так меня накрыло. Минут на пять. Это было просто улетно. Я еще подумал, что вот я дурак, столько времени не курил. Решил, что с этой минуты, я в клубе. А потом меня начало мутить, да так сильно, что голова разболелась. Я весь пост там заблевал. Даже неудобно было. Особенно когда на утро увидел, как черпаки из другого взвода убирают. Это их территория была. С тех пор не курю. И анашу тоже не хочется. Не моё это. Лучше старого-доброго алкоголя грамм двести навернуть!

Короче, вчера вечером, все посчитав, я определил места хранения денег и оставшегося червонца. Деньги разделил на четыре части. Одну оставил поближе, чтобы в первую очередь тратить, а остальные распихал в разные места. Отдельно спрятал монету. Случайно на мои нычки было не наткнуться, а если специально искать, то, чтобы все их найти, особое мастерство нужно. К тому же, когда деньги прятал, я занавески на всякий случай задернул. Чтобы любопытные глаза поменьше пялились. И, да, посмотрел на окна Кэт. Они были темные. Я еще подумал, что не хотелось бы влюбляться. Этот опыт приносил мне только грусть.

А сегодня мои планы были такие: позавтракать, приготовить обед, изучить чердак, пообедать, изучить гараж, поужинать, махнуть грамм сто водочки под сальцо и посмотреть телек. Очень нагруженный день.

На завтрак я сделал себе омлет, пару бутербродов с колбаской и чая. После этого принялся за готовку обеда. И все это под Тома Вейтса. Вчера-то пластинку мы так и не дослушали. А когда он кончился, я поставил Уандера. Почему-то захотелось. Суп я сварил рыбный. Большую кастрюлю. Чтоб на несколько дней хватило. У нас матушка всегда так делала. Дня три это суп ешь, а потом она другой варит.

На суп я истратил оставшуюся картошку и открыл банку сайры. Я вообще люблю такие супы. Из консервов. А вот с настоящей рыбой терпеть не могу. Разве что уху на костре. И то из-за бульончика. У меня мама почему-то всегда из консервов рыбный суп готовила. Я привык, что рыбка в них вкусная, мягкая, без костей. И у меня даже в мыслях не было, что можно из свежей рыбы варить. И вот нам однажды в армейке подали такой. Я первым делом большой кусок рыбы зачерпнул – и в рот. А она не консервированная оказалась. С костями. И одна из них мне прямо в десну воткнулась. Между зубов. Я вообще не ожидал. Так больно было.

Супа вышло больше, чем я ожидал. Придется съесть лишний половник. Зато сэкономлю на втором. И на ужине. С этой мыслью, я стал собираться в экспедицию на чердак. Туда вела почти перпендикулярная металлическая лестница. Лаз запирался на навесной замок. В небольшом керамическом горшочке на камине я нашел связку ключей. Наверняка один из них был от чердака. Еще мне нужен был фонарик. Но фонарика у тетки я не нашел, поэтому решил взять телефон. Еще взял пакет из магазина. Вдруг найду там чего-нибудь такое, что мне может пригодиться. Чтобы вниз это спустить.

Ключ от замка я нашел довольно быстро. Со второй попытки. Люк был не очень тяжелый и открылся довольно легко. Приятным сюрпризом оказалось наличие электричества на чердаке. Я это понял, когда подошел к лестнице. Меня вдруг осенило. Включатель света в коридоре был двойной. Я почему-то думал, что вторая кнопка не работает. А тут обратил внимание, что от выключателя отходят два провода. Там ведь проводка наружная была. Стены-то не отштукатурены. В общем один шел к лампе, а другой очень аккуратно и незаметно уходил наверх, на чердак. И вот, открыв люк, я оказался в залитом светом помещении.

Плюс к этому в чердаке было полукруглое слуховое окно с двойной деревянной рамой. Как в подвале. Чердак был утепленным. От остального дома его отделяла кирпичная стена. Батарей отопления не было, но в углу стояла чугунная печка буржуйка, чья металлическая труба соединялась с трубами от печи и камина и уходила вверх. При желании здесь можно что-нибудь устроить. Мастерскую какую-нибудь, например. Или склад. Для жилья, чердак, конечно, не очень приспособлен. Даже если переделать лестницу и люк.

Чердак был практически пуст. В одном углу стояло несколько коробок. У окна расположились раскладные деревянные столик и пара стульев. На столе – пепельница, два стакана и полбутылки какой-то чайного цвета жидкости. В другом углу – раскладушка, а рядом металлическая напольная вешалка. Водопровода тоже не было. Но в том углу, где в квартире располагался совмещенный санузел, была огороженная фанерой кабинка, внутри которой оказалась чаша Генуи.

«Похоже, здесь все-таки кто-то жил», – подумал я.

Учитывая, что больше на чердаке ничего не было, становилось понятно, что чердак использовался как временное жилье в каких-то экстренных случаях. А толстый слой пыли говорил о том, что сюда никто не заглядывал уже очень давно.

В коробках оказались книги. Все они имели библиотечные штампы и, судя по всему, были списаны, так как первые страницы у них были вырваны. Похоже, Тетя Шура спасла их от уничтожения. Тут были книги по истории, этнографии, медицине, географии. Было много произведений фольклора. Русского, карельского, татарского, мордовского, пермяцкого, европейского. Сборники каких-то законов, несколько словарей. Русско-татарский, русско-мордовский, русско-немецкий. Церковнославянский. Несколько книг были дореволюционными. Интересно, но сложно. Я просидел с этими книгами, наверное, час. Где-то зачитывался. Где-то просто листал.

В итоге решил, что их все нужно будет перенести в квартиру и где-нибудь там разместить. У меня был какой-то комплекс по поводу отсутствия образования. Чтобы его компенсировать я много читал. И художественную литературу, и публицистическую, иногда даже научную. Историю в основном. И этой находке, если честно, обрадовался. Но пока вниз все эти коробки спускать не собирался. Их просто некуда поставить. Я решил взять с собой только церковнославянский словарь и книгу Ламброзо про сумасшедших. Обе дореволюционные.

Потом осмотрел столик. В пепельнице лежала куча пепла и несколько спичек. Кто-то, похоже, курил трубку. Один из стаканов был чистый, если не считать пыли. У второго на дне запеклась коричневая жидкость. Наверное, та, что налита в бутылке. Я повертел в руках бутылку. Виски. Похоже, что у тетушки была слабость к этому напитку. Или она для кого-то его держала. Содержимое бутылки было прозрачным. Никакого осадка. Я открутил крышку и понюхал. Пахнет прекрасно. Я сделал глоток. Небольшой. Превосходно. Бутылку я положил в пакет к книгам.

Дальше – раскладушка. Обычная. Алюминиевая. У нас таких две. Отец нам их летом под навесом ставил, чтобы мы на улице спали. Раскладушка была застелена таким же синим армейским одеялом, что и кровати в подвале. Было немного досадно, ведь оно было все в пыли, и его теперь придется выбивать на улице. Под одеялом оказались матрас, застеленный простыней, и подушка в белой наволочке.

Вот и все. Я остался в каких-то смешанных чувствах. С одной стороны, тут нашлась целая коллекция отличных книг и больше половины бутылки виски. С другой стороны, ничего особенного тут не было. Хотя, что я ждал? Обсерваторию? Тайное логово? Денежное хранилище? Хорошо, что тут не захламлено все всякой дрянью и не сгнило! В общем, я решил как-нибудь наведаться сюда с веником, совком и тряпкой и устроить парко-хозяйственный день.

А теперь в гараж. По пути я выложил книги и бутылку в квартире. Не смог удержаться, чтобы не глотнуть немного виски. С пустым пакетом я направился вниз, искренне надеясь, что ключ от гаража на связке, а в гараже меня ждет автомобиль, ну или на худой конец мотоцикл. Лучше, конечно Урал. С коляской.

В гараже меня ждал велосипед со спущенными колесами. Старый советский. Примерно на таком я катался по Судогде. Под рамой. А потом и на раме. А потом как-то сразу повзрослел и стал гулять пешком.

Вот гараж оказался заваленным всяким хламом. Было видно, что его использовали как склад. Вдоль одной стены стояла старая стенка, полки которой были заставлены пустыми стеклянными банками разного объема. Банки были и в нижних ящиках. В верхних ящиках стенки стояли коробки, большая часть которых была набита всяким хламом: старыми крышками с закруткой, пластиковыми стаканчиками для рассады, какими-то пакетами и тряпками. Все коробки были аккуратно подписаны, что значительно облегчало изучение их содержимого. Из всего этого барахла лично для меня интерес представляла только коробка, в которой была закрутка для банок и чистые крышки. И то после того, как я обнаружил самогонный аппарат.

Я прикинул, что это неплохая идея – гнать самогон. Отличное подспорье к экономии. Тут же стояло несколько большущих стеклянных бутылей с крышками, в которые были встроены резиновые трубки гидрозатвора. С самим процессом я примерно был знаком. Бабка в деревне делала убойный дистиллят. А у нас в Судогде постоянно проблемы с фруктами. В один год яблоки девать некуда, в другой – сливы. А еще родители виноград посадили несколько лет назад. Изабеллу. Думали, будет вкусный. А он очень терпким оказался. Есть, конечно, можно, но не много. В общем, родители стали из него вино делать, а жмых – выкидывают. Тоже, между прочим, отличный продукт для приготовления браги, а потом и чачи. А самогонку можно в банки закручивать. Чтоб настаивалась лучше и хранилась.

Сверху на стенке в коробках хранились всякие бытовые приборы. Соковыжималка, электросушилка, соковарка, скороварка, коробка с люстрой. Все старое. А еще там стоял советский виниловый проигрыватель с колонками.

Напротив входной двери находился письменный стол. На нем разместился ящик с инструментами: молотком, пассатижами, разными отвертками, газовым ключом и прочим. Годная вещь. В одном из ящиков лежала старая дрель. В других – всякая дребедень, которая когда-то могла пригодиться в ремонте. Какие-то провода, резиновые прокладки, смеситель в пакете, старые электрические розетки и включатели, электрический удлинитель. Половину из этого можно смело выкинуть.

В одном углу были навалены пустые коробки из-под телевизора, холодильника, проигрывателя, новой стенки. Поверх всего этого громоздились плетеные корзины. Зачем тетка все это хранила, не понятно. В другом углу стоял старый складной стол с керосиновой лампой и табуретки.

Про велосипед я уже сказал. Рядом с ним на крюке, вбитом в кирпичную стену, висело запасное колесо от автомобиля, а под ним стояли алюминиевый багажник, металлическая канистра, наполовину наполненная бензином, и домкрат. Похоже, у тетки когда-то был автомобиль. Старый ручной насос, между прочим, был тут же. Так что можно было накачать колеса и гонять по Владимиру на велике! Еще справа от входа стояла пара ведер, лейка, лопата, грабли и довольно крутой триммер. С другой стороны – старый телевизор и холодильник. В холодильнике я обнаружил пакеты с сушеными грибами, яблоками и какой-то зеленью, которые я также не колеблясь отправил в свою сумку. Грибной суп будет следующим на повестке.

Надо сказать, несмотря на то, что в гараже было полно всякого барахла, все было размещено в строгом соответствии с логикой. Как я люблю! Запирая гараж, я решил как-нибудь избавиться от всего лишнего. После того, как уберусь на чердаке. Столько всего надо сделать, пожалуй, стоит составить план.

Я развернулся и уже было собрался идти домой, как увидел женщину средних лет, которая направлялась ко мне.

– Молодой человек, – воскликнула она, – подождите!

«Ну, вот, опять! – расстроился я.

Каждый день с момента моего заселения в теткину квартиру в мою жизнь проникал какой-то новый персонаж. Один страннее другого. Сначала ночной гость, оставивший два золотых червонца, на которые я могу жить чуть ли не целый год. Сумасшедшая баба Мариша, которая передала мне незаконченное письмо от тетки. Кэт, которая сначала следит за мной, потом напрашивается на обед, а потом внезапно исчезает. Что за подвох в этот раз?

– Здравствуйте, – обратилась ко мне женщина, – меня зовут Вера Михайловна. Я староста этого дома. Это Вы вселились в квартиру Шуры?

– Да, – ответил я, облегченно вздохнув, – она оставила мне свою квартиру. Меня зовут Илья.

– Очень приятно, – дружелюбно продолжила Вера Михайловна, – я смотрю, Вы потихоньку обживаетесь? Вы как планируете, жить здесь или что?

– Буду жить. Теперь это моя квартира, – уверенно сообщил я.

– Это хорошо. Извините, что я к Вам так сразу с просьбой. Шура у нас здесь за двором присматривала по мере сил. Траву косила, за цветочками ухаживала. У нее вон там даже несколько грядок есть. А сейчас ее нет, и этим некому заниматься. Может быть, Вы посмотрите, что тут можно сделать. А то все уже зарастать начинает. У Шуры и коса есть. Здесь дел минут на десять всего.

– Ну, – начал тянуть я, прикидывая, как лучше ответить. Это у меня с армейки. Я еще в учебке понял, если на что-нибудь с легкостью согласишься, то потом всегда тебя просить об этом будут.

– Да Вы не переживайте, – опередила мои мысли Вера Михайловна, – мы Шуре бензин покупаем. И субботники все вместе проводим осенью и весной. Если не хотите цветами заниматься, то и не надо. И грядки – это дело Шурино, можете их разорить. Просто хотелось бы, чтобы дворик чистым был, не зарастал травой, как у других!

– Ну, цветы, это точно не мое, – ответил я, а покосить-то я могу. Тем более триммер есть…

– Ну и прекрасно, – обрадовалась Вера Михайловна, – там за гаражами, увидите, Шура компостную кучу устроила. Она туда траву скошенную складывала, а мы – листья по осени. А компостом она грядки удобряла. Ну и мы брали, кто для цветов, кто для рассады.

– Ясно, – кивнул я, – за сегодня обещать не буду, но завтра постараюсь покосить.

– Спасибо Вам, Илья, – улыбнулась женщина, – если что, я во второй квартире живу. Будут какие-то вопросы, заходите, не стесняйтесь. Мы здесь живем дружно. Все вместе!

С этими словами она убежала к себе, а я решил проверить, что же там тетя Шура выращивала. Действительно, у забора, сбоку от гаражей, я увидел небольшую компостную кучу, склоченную из старых дверей. Между ней и гаражами притулилась обросшая кустами мяты металлическая бочка, куда стекала вода с крыши. Бочка была полная. К куче вела узкая тропинка, справа от которой расположились три небольшие грядки, изрядно заросшие травой.

Так, что тут у нас? На одной грядке рос лук. Другая грядка была засажена морковью и свеклой. На третьей грядке росла всякая трава, наподобие кинзы и укропа. А еще чеснок. Я в растерянности смотрел на это хозяйство, прикидывая, как лучше поступить.

С одной стороны, я терпеть не мог это огородничество. Родители меня постоянно заставляли, то полоть что-нибудь, то картошку сажать, то бороновать, то выкапывать. Я еще думал, что за дичь. Какие-то средние века. Зачем столько времени тратить на это, когда можно купить в магазине за копейки. Но тут было как-то жалко все нарушать. Все-таки тетя Шура старалась, сажала все. К тому же урожай взошел. Что тут от меня требуется? Прополоть раза два-три. Поливать иногда. В общем, я решил, раз пока не работаю, продолжить ухаживать за огородиком, а там видно будет.

С этими мыслями я пошел домой. Я и не заметил, как за всеми этими делами прошло полдня. Можно уже и пообедать! Я погрел себе супа. Три половника. Заварил чай. Включил музыку. Аквариум. День серебра. Налил себе стопочку виски. Пообедал, помыл посуду, решил почитать и прямо с книжкой уснул.

Проснулся часа через два с какой-то шальной головой и неясным ощущением потерянного времени. Делать ничего особо не хотелось. К тому же сегодняшний план я выполнил. Поэтому, приняв душ, я решил посмотреть телевизор. У тетки было подключено кабельное, и я снова завалился на диван, без труда отыскав интересный фильмец.

После фильма решил приготовить ужин. Суп есть уже не хотелось. Пожарил яичницу и слопал ее с салом и хлебом. Попил чай и принялся за новый фильм. Было круто! Давненько я так не расслаблялся. Собственно, за этим занятием я снова уснул.

А проснулся от знакомого сверления в голове. В квартире темно, только телек работает. За окном темно. Внизу кто-то настойчиво звонит в дверь. Так, так! Странности продолжаются. Не зная, кто бы это мог быть, я на всякий случай прихватил с собой нож. Мало ли старый ночной гость придет и будет тут права качать.

Я напялил тапки и спустился вниз. Замерев в нерешительности перед дверью, я подумал, что было бы неплохо встроить тут глазок. Наконец, собравшись с мыслями, я отпер замок и приоткрыл дверь, готовый ко всему. На улице шел мелкий дождь, и стояла промокшая Кэт.

– Привет, – сказала она, – извини, что разбудила, можно у тебя переночевать?

Вот это поворот, удивился я. Но осмотрев девушку, отказать ей не смог. У нее был не просто несчастный вид. Она плакала. Это не смог скрыть даже дождь, обильно заливший ее лицо, волосы и одежду. Ее выдали красные глаза и какое-то жалостливое выражение лица. Мало ли, что произошло, подумал я, пропуская ее в дом.

Мы молча поднялись на второй этаж. И только в прихожей, разуваясь, она, грустно улыбнувшись, спросила, указывая на нож:

– Все-таки маньячишь?

– Да нет, – улыбнулся я, обрадовавшись, что она еще не совсем раскисла, – просто э-э-э, в общем, ну, э-э-э-э, короче, на всякий случай взял, мало ли кто ко мне в дом ломится.

– Это да, – кивнула она и прошлепала на кухню.

По линолеуму за ней тянулся мокрый след.

– Послушай, может тебе сухую одежду дать?

– А у тебя есть?

– Ну, не знаю. Могу тельник предложить. Можно еще что-нибудь у тетки посмотреть. Я ничего еще не выбрасывал.

– Все-таки ты извращенец, – убежденно заявила она, – Ладно, давай посмотрим бабушкин гардероб.

– Я провел ее в спальню, где в шкафу по-прежнему покоились теткины вещи.

– Будешь пялиться? – как бы между прочим поинтересовалась она.

– Извини, – ответил я и ушел в зал.

Я поставил чайник. Надеюсь, я не влюблюсь в нее.

– Слушай, крикнул я, а ты кушать хочешь?

– А что есть? – раздался из спальни ее звонкий голос.

– Есть рыбный суп. Еще пельмени остались.

– Давай!

Я еще какое-то время стоял и соображал, что же именно она будет. Но потом решил подогреть суп и сварить пельмени. Пока я этим занимался, Кэт выбрала себе кое-какую одежду, сходила в душ и появилась заметно повеселевшей. На себя она натянула теплые шерстяные носки, голубые джинсы и синюю толстовку без капюшона с надписью «Библионочь».

– Остальное можно выкинуть, – заявила она, усаживаясь за стол, – там, правда пальтишко есть классное. Я его себе заберу, если ты не против…

– Конечно, забирай. Куда оно мне?

– Вообще-то у тебя бабуля продвинутая была.

– Она мне тетка.

– Ну, пусть, тетка, – согласилась Кэт, принимаясь за суп.

Я смотрел, как она с невероятным аппетитом поглощает суп. Затем пельмени. Закончив с едой, она вскочила и со словами «Я помою», принялась намывать посуду. Я в это время разливал по чашкам чай и думал, что у нас с ней все могло бы получиться.

– Слушай, а у тебя есть чего покрепче? – спросила она.

– А тебе сколько лет?

– Вообще-то, девятнадцать! Когда пускал меня в дом, не спрашивал, извращенец!

– Я тебе когда-нибудь вмажу! – заявил я ей. – Виски будешь?

– Виски? Круто, буду! Никогда не пробовала! И включи этого, как там его? Тома своего!

– А ты мне тогда расскажешь, что там у тебя случилось, – потребовал я.

– А ты мне тогда двойной со льдом! – согласилась она.

– Договорились!

Я пошел, поставил Вейтса. Разлил по стаканам виски. В бутылке оставалось еще немного. Я подумал и вылил всё. Достал из морозилки лед и закинул по несколько кубиков в каждый стакан. Я вообще-то не большой специалист в этом. В кино видел, как виски пьют. А сам я его впервые попробовал фактически три дня назад. У тетки. Бурбон. Мне понравилось. Когда вот так нальешь в стакан, а потом льда добавишь, то пить становится не так противно. Можно даже не закусывать. И пьянеешь как-то плавнее.

В общем, засели мы с Кэт на диван с этими стаканами. Поначалу она держалась. А потом разревелась. Ну, оно и понятно. Дело такое. Отчим бухает, пристает. Она уже всех подружек достала со своими проблемами. Неудобно постоянно проситься переночевать. Да и денег нет, чтобы до них добраться на другой конец города. Нужно такси брать. На улице спать тоже не вариант. Дождь. Увидела, что у меня телевизор работает, вот и решали попытать счастья.

«Похоже, что она также одинока, как и я», – подумал я.

– Я ведь после школы хотела в Москву поступить. Думала, свалю отсюда и никогда больше не вернусь! А не прошла по баллам. Конкурс очень высокий был. Хорошо, что хотя бы здесь поступила на бюджет. Но местным общагу не дают. Во время учебы я вместе с одногруппницами квартиру снимаю, но летом они разъезжаются, а одна я финансово не вытягиваю. А сейчас вообще без работы!

Чем дольше мы сидели, тем больше она откровенничала. Я, не зная, что тут можно сказать и как ее поддержать, молчал, изредка с прискорбным видом кивал головой, и потихоньку пьянел. Она тоже. Ну и как-то само-собой мы завалились вместе спать.