Текст книги "Избранные стихотворения. 1940—1974"

Избранные стихотворения
1940—1974
Алексей Ефимович Моспан

Компьютерная верстка, технический редактор Анастасия Александровна Козлова

Художественный редактор Оксана Алексеевна Фомина

Художник Таисия Александровна Козлова

© Алексей Ефимович Моспан, 2023

ISBN 978-5-0060-2007-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Памяти моего дорогого отца, Алексея Моспана.                                                                   С любовью, Оксана.

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Прекрасное только то, чего нет», говорил Руссо, но это ещё не значит, что оно не существует…

Мы очень обязаны литературному наследию Пушкина А. С. Влияние его гения на поэзию России огромно. Потому ли, чтобы постичь его – необходим великий дар и талант, ибо стиль его словесной эпохи еще непревзойдён…

Потому ли я не чувствую себя полноправным хозяином в русской поэзии…

Но правильно говорил Есенин, что «нечистых слов нет, есть только нечистые представления».

Слова – это солдаты, я же их генерал… и эти смелые слова, как новобранцев, веду вперёд в речевом строю в прекрасное завтра.

Стихи в этом сборнике написаны в период 1940—1974 годы.

Творчество моё в эти годы – плод разных чувств и умонастроений…

В моих стихах читатель сможет обратить внимание на лиричность чувств и переживаний в самые тяжёлые годы нашей Родины.

Почему мне и хочется просить читателя отнестись к ним, стихам, с уважением, как свидетелям славы России в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период.11
  В предисловии и стихах орфография и пунктуация автора сохранены.


[Закрыть]

Моспан А. Е.

1949 год

МИРУ НУЖНО ПЕСЕННОЕ СЛОВО…

 
Миру нужно песенное слово,
Ну, как небо белым журавлям;
Потому пишу я снова, снова,
Чтоб звучали песни по полям.
 
 
Если буду песни петь когда-то
Так, чтоб землю тряс труда напев,
То согрею теплотой солдата,
Сердце нежностью его задев.
 
 
Слыть поэтом – тяжело, но гордо,
Если в мире ты оставил след;
Потому, шагая юношею твёрдо,
Я вбираю солнца яркий свет.
 
 
Чтобы песнь взошла навек крылатой,
И чтоб душу вылюбить до дна,
Мало овладеть златой палатой,
Нужно, чтоб услышала луна.
 
 
Чтобы жило песенное слово
И летало в дальние края,
Нужно, чтобы с песенного зова
Жизнь шагала в мире, как своя…
 

1940 г.

КАКИМ Я МЫСЛЮ НОВЫЙ ПУТЬ…

 
Каким я мыслю новый путь
В стране, где равенство, свобода,
Являют жизни главной суть
В борьбе за чаянья народа?!
 
 
Уйдёт из жизни звон копыт,
Уйдут телеги и тачанки,
И краше станет новый быт,
Непобедимы станут танки.
 
 
Под знаком мира и отрад
Россия станет многоликой,
И выйдет гордо на парад
Семьёю дружною, великой…
 
 
Придет на смену новый кров
Воспрянут духом все народы,
И без на то ненужных слов,
Предстанут светлы небосводы.
 
 
И от поры жестоких лет
И до путей в далеком, новом,
Я мыслю жизнь без разных бед,
Что под счастливейшивым кровом.
 

1940 г.

ХОРОШО И ТЕПЛО

 
Хорошо и тепло,
Если рядом любовь,
И когда всё светло,
И когда веет новь.
 
 
Ночью тёмной луна,
Мир земли серебря,
Как красивость, одна,
Бродит, светом даря.
 
 
И когда средь берёз
Ходит парень младой,
И не зная угроз,
Ждёт любовь под звездой,
 
 
Чтоб с девицею смел
Говорить лишь на ты,
Целоваться умел,
Восторгая мечты…
 
 
И когда всё светло,
Веет вверена новь,
Хорошо и тепло
Расцветает любовь…
 

1940 г.

РЕЕТ СОЛНЦА БЛЕСК МОГУЧИЙ

 
Реет солнца блеск могучий
Средь некошеных степей;
Растревожен ветр певучий
Навевает звон цепей.
 
 
Манит он в свои объятья
Неизбывной силы крепь,
Изгоняя прочь проклятья,
Чтобы радовалась степь.
 
 
Рожь колышется и стонет
Свежей радостью тепла,
И свои головки клонит,
Чтобы жизнь была светла.
 
 
С тем земли священной братья
Расковали вражью цель,
Чтоб октябрьские зачатья,
Озарили русской степь.
 
 
Чтобы дар лодей кипучий,
С блеском радуги огней,
Создавал наш край могучий,
Увлекая в радость дней.
 

1940 г.

ЧТОБ КОНЦЫ ЗЕМЛИ ИЗМЕРИТЬ

 
Чтоб концы Земли измерить,
И познать людей всех расс,
Мало лишь народам верить,
Воспевая мирный глас…
 
 
Нужно людям всем поведать,
Вскрыв по-юношески мечты,
Как хотим мы мир отведать,
Свидеть прелесть красоты.
 
 
От того ли мир теснится,
Что средь рощиц и полей
Мчит мечтаний колесница,
Открывая мир всех дней…
 
 
Счастлив тем, что той дорогой
Бродит русский человек,
И чертой своею строгой
Оседлает новый век.
 
 
Чтоб концы Земли измерить,
Мало выйти на простор,
Людям нужно всё доверить:
Мир наук, добра узор…
 

1941 г.

МЫ БЫЛИ ИЗ ШКОЛЫ ДВАДЦАТОЙ…

 
Мы были из школы двадцатой
Пусть подвиг нас ждал впереди:
Учились мы сменой крылатой,
Чтоб боль не терзала в груди.
 
 
Лишь не называя фамилий,
Хотелось когда-то прочесть:
«…Им было не до изобилий,
Но жизнь отстояли на честь».
 
 
То были ребята с Подола,
И как полюбился им край!
Не думал никто, что их школа
Им скажет: «Фашистов – карай!»
 

1941 г.

ВЗОР У КАЖДОГО СУРОВЫЙ…

 
Взор у каждого суровый
И мрачны брега Днепра,
В мраке киевские кровы,
Склоны, воды, жизнь, пора…
 
 
Нам разить фашизм ударом
Зажигая мщением меч;
Умирать, так уж недаром,
Чтоб с десятком вражьим лечь.
 
 
А вдали ревело, выло
От невиданных боёв:
И над нами небо… стыло,
Каждый к битве был готов.
 
 
Так, под визг и шум военный
К обороне шла страна,
Чтоб пришелец дерзновенный
Получил своё сполна…
 
 
Каждый мерил мир суровый,
Вняв священности войны,
Умирать был всяк готовый
В дар советской стороны.
 

1941 г.

ГРУДЬ ЗАНЫЛА СИЛЬНЕЙ…

 
Грудь заныла сильней,
Гарь несётся вокруг;
Средь страдалистых дней
Пламя стелит испуг.
 
 
Хлынул страха исток,
Меч блеснул под луной
Как на Русский Восток
Бросил взор люд земной.
 
 
И восстал стар и млад,
Их сердца зажжены,
Чтоб безмолвия хлад
Схоронили сыны.
 
 
Всколыхнулся чуток
Красной Армии гнев,
И зарделся исток,
Как беснующий лев.
 
 
Стал могуч и смелей
Нашей Родины дух,
Чтобы с русских полей
Двинуть танки, как плуг…
 

1941 г.

КРАЙ ЛЮБИМЫЙ! СЕРДЦУ СНИТСЯ…

 
Край любимый! Сердцу снится:
Строй идущих тополей,
А над ними вереница
Белых, нежных журавлей.
 
 
Журавли своим полётом
Созерцают зелен кров,
И поля пропахшим потом.
И стада коней, коров…
 
 
Как хотел с тобой обняться,
Чтоб любилось веселей,
Потому ли сердцу снятся
Крылья белых журавлей…
 
 
Как, взлетев на крыльях этих,
Созерцал цветущий край,
В голубом сиянье, в свете,
Извлекал красивость стай…
 
 
Край любимый! сердцу снится:
Цвет некошеных полей,
А над ними вереница,
Белых, грустных журавлей.
 

1941 г.

ПОГАСЛИ НА ВРЕМЯ ОГНИ…

 
Погасли на время огни…
Замляне! Неужто одни
С фашизмом сразимся в войне?
Мы верим народной волне!
 
 
…России народ боевой —
Шагает войной роковой:
С ним Партия, совесть и честь,
И силы народной не счесть…
 
 
Чтоб канула в прошлое мгла,
Земляне, боритесь у зла!
Чтоб с пламени вспыхнула новь,
Чтоб боле не лилася кровь…
 
 
Затем наш народ волевой
Сражается в час роковой…
От крови дымится простор,
Бессмертен России задор…
 
 
Я верю – зажгутся огни.
К победе придём не одни,
Восстав, торжествующий мир,
Всем людям придаст эликсир.
 

1941 г.

ПОЙТЕ ВЫ, МИЛЫЕ ПТАШКИ…

 
Пойте вы, милые пташки,
И на рассвете, в лесу,
Чтоб просыпались ромашки
Нежно скрывая красу.
 
 
Если их сон не нарушить,
День так проспят и другой;
Скрытые нежные души
Вечен познают покой.
 
 
Солнца лучи с небосвода
Стали стелить миру свет.
Всё рассыпаясь с восхода,
Яркий даруя рассвет.
 
 
Вот соловей горделиво
Чувственно песню запел,
И воробей шаловливо
В птичьем хору не сробел…
 
 
Вскоре проснулись ромашки,
Моя росою красу,
Защебетали и пташки,
Весело стало в лесу.
 

1941 г.

ЭТА УЛИЦА ЗНАКОМА

 
Эта улица знакома
И знакомый этот дом;
На Украйне – то ж солома,
Только с беленьким окном.
 
 
Здесь бревенчатые избы,
Под рябиною при том;
Я печаль до дна изгрыз бы,
Только жив остался б дом.
 
 
Вижу сад под бирюзою
И высокий тихий клён,
Рядом бабушка слезою
Уж какой смывает сон…
 
 
Ей-то нынче и не спится,
Потому что слышен стон.
Парень русский не рядится,
Ибо серым стал наш лон.
 
 
И девицы нынче скучны,
Потому ль, что страшен звон,
И с мечтами неразлучны,
Пусть теперь в страданиях лон.
 

1941 г.

КАК МНЕ ДОМА НЕ СИДИТСЯ…

 
Как мне дома не сидится,
Пусть своим годам не рад,
Воробей в окно стучится,
Гул доносит Сталинград…
 
 
Не рыдайте мать и братья,
Слёзы высушат глаза;
Закалятся Красны рати
И низвергнут образа…
 
 
Потому ли мне не спится,
Что идёт, идёт наш враг,
И в глазах моих лишь зрится:
Всюду пепел, угли, прах…
 
 
Вот достать бы мне рукою
Из небес сребристый серп,
Чтоб, как страж, своей дугою
Охранял советский герб.
 
 
Как мне дома не сидится:
Вот, пойду-ка на войну,
Чтоб с врагами лишь сразиться,
Веря в Родину одну.
 

1942 г.

ОХ, ЗОВИТЕ, ДЕВКИ, ГАРМОНИСТА!

 
Ох, зовите, девки, гармониста!
Пусть играет что-нибудь из Листа.
Сохнет сердце, грусть, печаль тая,
Друг мой, муза, нежная моя.
 
 
Не лукавьте, девки, под осокой,
Ведь идти ему тропой далёкой.
Сохнет, сердце, грусть, печаль тая,
Друг мой, муза, нежная моя.
 
 
И явился молодец из шири,
Как увидел девиц он с Сибири.
Дал он звуки, грусть—печаль тая,
Песнь метнулась в дальние края.
 
 
Не терзайте души поволокой
Из печальной доли одинокой:
Вот сыграю, радость не тая.
Друг мой, муза, светлая моя.
 
 
Дам отрады русской вам и Листа,
Коль взывали гордо гармониста.
Вспыхнет сердце, грусть—печаль моя,
Друг мой, муза, красная моя.
 

1942 г.

ПИСЬМО МАТЕРИ

 
Пришел со смены я ночной,
Устал, голоден и угрюмый;
Письмо вручили мне в печной,
А в голове всё визги, шумы…
 
 
Письмо дрожало всё в руке,
Читая с горестной тоскою…
На материнском языке
Писала мать без дня покою…
 
 
«На днях, сыночек мой, как мать,
Я извещение получила…
Мученью горькому внимать»
Прости меня, что огорчила…
 
 
…На Чёрном море воевал,
В бою сражался по-геройски:
Среди друзей он уповал,
Его любили все по-свойски.
 
 
Но вот, под самый Новый год.
Он на заданье в море вышел:
Там было множество невзгод
И боль его никто не слышал…
 
 
Погиб ли он… иль жив… пока
Считают, что пропал без вести;
Ох, как дрожит моя рука,
И как полна к врагу я мести…
 
 
Стране давал он строг обет.
Заданье выполнил с отвагой:
Теперь войне, затем секрет,
Как дорожу я той бумагой…
 
 
Теперь, надеждой вселена,
Я буду плакать дни и ночи.
Где может вынесла волна,
А может канули и мочи…
 
 
Коль ты защитником растёшь,
К тебе надежды то ж питаю.
И так волнуюсь я, и здесь
Газеты с трепетом читаю.
 
 
Я знаю, труден стал завод,
Прошу тебя, сынок, крепиться.
Ещё печален небосвод,
Ох, как с Днепра хочу напиться»…
 
 
Закончив чтение письма,
Я был охвачен страшной думой:
И, став расстроенным весьма.
Ходил я долго весь угрюмый…
 

1942 г.

Владимир Моспан

НЕ РЫДАЙТЕ, МАТЬ И БРАТЬЯ…

 
Не рыдайте, мать и братья,
Слёзы сушат сердце вкрай;
Он погиб не на закате
За Россию – светлый край.
 
 
Как и все, любил он море,
Вняв учтивости своей;
В голубом его просторе
Слыл отважней и смелей.
 
 
Взор его всегда суровый
Видел даль земных морей.
С тем шагал по жизни новой,
Как ровесник Октябрей.
 
 
По стране несётся горе,
Слёзы льются из очей,
В материнском вижу взоре
Грусть печальней, горячей…
 
 
Не рыдайте, мать и братья,
Слёзы сушат сердце вкрай:
Отомстят морские рати
За родимый русский край.
 

1942 г.

Я ВЕРНУСЬ, И НЕ ИНАЧЕ…

 
Я вернусь, и не иначе,
Чтобы строить новый кров,
Пусть в твоём далёком плаче
Слышу горестный я зов.
 
 
И, покинув край Украйны,
Стену грудью защищать
Земли русские бескрайны,
Чтоб народ обогащать.
 
 
И, чтоб мощною рукою
Сети плена распороть.
Расцветущему левкою
Сделать радостною новь.
 
 
Пусть я слышу в горьком плаче
Снова грусть, тоску, печаль,
Но по подлинной удаче
Я пройду чрез битвы даль.
 

1942 г.

СКОРО ЛЬ БУДЕТ РУСЬ У ХЛЕБА?

 
«Скоро ль будет Русь у хлеба» —
На заводе дед спросил.
И, взглянув в туманко небо,
Он слезой ус оросил…
 
 
Задрожал дед от вопросов,
Бородой седой встряхнул,
Поглядев в глаза мне косо,
В ожиданье окунул.
 
 
Я с тоской ему ответил:
– Русь, когда уйдёт от бед.
Дед же мне отрекошетил:
– Недождуся, ведь я сед…
 
 
«Так дождутся ваши внуки»,
– Я сердито рубанул.
«Ведь не зря терпели муки»,
– И от горя лишь вздохнул.
 
 
– Будет, дед мой, море хлеба,
Пусть с Победой грянет свет.
С миром вскроется нам небо
И войне мы скажем – нет!
 

1943 г.

СОКРОЙСЯ, СГИНЬ ТО ПЛЕМЯ…

 
Сокройся, сгинь то племя,
Что к нам пришло с войной!
В руках народов время,
Найти чтоб смысл иной.
 
 
Он шёл, пришелец дикий,
Чтоб уничтожить Русь,
Тараща грозны лики,
Даря и мглу и гнусть.
 
 
И наш потомок скажет
О битве под Москвой:
«Был предок наш на страже
Годиной роковой».
 
 
Довольно жить под страхом,
Воспрянувшая Русь!
Врага гнала с замахом,
За что тобой горжусь.
 
 
За стойкость Сталинграда
И Курской битвы гром.
Народам – мир награда,
И слава за разгром.
 

1943 г.

ATAKA

 
Метнулись взоры боевые,
Войной священною горя!
В атаку шли мы волевые,
Взошла багряною заря.
 
 
Взрывались мины и снаряды,
Ревело, выло всё кругом,
Но через грозные преграды
Мы шли лицом к лицу с врагом.
 
 
И в этом страшном перегуде
Стонала русская земля,
Дымилась кровь в землистой груде,
Чтоб зацвели сады, поля…
 
 
«За Родину!..Вперёд!» – гремело
Под громогласное ура…
Сошлись с врагом и гордо, смело
Сражались насмерть – для добра.
 
 
О, как в бою метались взоры!…
И враг, почувствовав конец,
Под страхом дрогнул, веря в поры
Лишь под губительный свинец.
 

1944 г.

ЗАЯЦ

 
На нейтральном поле
Заяц появился:
Не своей он волей
На войне резвился.
 
 
Сел на травку тихо
Он к фашистам задом.
Всё косея с лиха,
Чуя беды рядом.
 
 
Но вот первый выстрел
Тишину нарушил,
От испуга быстро
Насторожил уши…
 
 
С выстрела второго
Заяц оглянулся…
Пулей, недотрога,
В бег в миг окунлся…
 
 
Смелостью такою
Шутки были плохи,
И, всех беспокоя,
Вызвал ахи—охи.
 
 
У окопа сидя,
Всех обозревая,
Словно, бой предвидя,
Звал в атаку с края…
 

1944 г.

ГОРОД КИЕВ СВОЙ ОСТАВИЛ…

 
Город Киев свой оставил,
Где каштаны так цвели,
Чтобы смерть принять без правил,
Чтоб потомки так прочли:
 
 
«На Подоле жил дружище,
Рос он скромным, молчалив;
Не носил нож в голенище,
Вовсе не был шаловлив.
 
 
В разговоре был он краток,
Дружбу школьную хранил,
В новом мире не был шаток,
Тунеядство так бранил…
 
 
Как любил вечерни звоны,
В небо звёздное глядел:
Навещал днепровски склоны,
Никогда не жил без дел.
 
 
Но затем свой край оставил,
Чтобы грудью стать своей,
Чтоб в боях отчизну славил,
Верный Моспан Алексей.»
 

1945 г.

ТЫ ЖИВА, МОЯ МАМАНЯ?

 
Ты жива, моя маманя?
Жив и я. Прими привет!
Встал сегодня спозаранья
И пишу живой ответ…
 
 
Да. Я жив. Не бей тревогу,
Я в Иваново лечусь;
Вскоре выйду на дорогу,
И На Родину помчусь.
 
 
Ранен был в бою жестоком,
Не куда—нибудь, в живот!
Жить предсказано мне роком,
Тяжко было мне, и вот…
 
 
Выхожу теперь в дорогу,
Этим искренне горжусь;
С медициной, слава богу,
Я навечно подружусь.
 
 
Как живёшь в родимом стане?
Ведь теперь открылся свет…
О, маманя! Досвиданья!
Передай родным привет.
 

1945 г.

ОБЛИК ТЫ ЛАСКОВЫЙ! ОБЛИК ТЫ МИЛЫЙ!

Облик ты ласковый! Облик ты милый!

Пусть я одну не забуду тебя,

Аня, Анютка! Твои бы мне силы,

Чтобы я прожил, всей жизнью любя…

Вот я ушёл на совсем, исцелённый,

В этом врачебная сила была.

Путь уготован теперь опалённый,

Чтобы узнав, ты одна прослыла.

Пусть полюблю я красивость другую,

Выйдешь ты замуж, шагая в пути,

Но расскажу про тебя, дорогую.

Ибо дала ты мне счастье найти.

Милая, добрая, ласково – нежная,

Вижу тебя, ты стоишь у окна,

Вся серебристая и белоснежная,

А над тобою искрится луна.

Облик ты ласковый! Облик ты милый!

Пусть я одну не забуду тебя,

Аня, Анютка! Твои бы мне силы,

Чтобы шагал я, по жизни любя…

1945 г.

Я БРОДЯГОЙ ПОЙДУ ПО РУСИ…

 
Я бродягой пойду по Руси,
Чтоб познать города и деревни,
Чтоб любовь свою к ним донести,
И воздать им за мир этот древний.
 
 
О Россия, мой край дорогой!
Разлюбить тебя нет во мне мочи;
На душе моей слышу покой,
Потому хочу вскрыть свои очи.
 
 
Исстрадалась душа на войне,
От того, что читал мало книжек,
Не бродил по ночам при луне,
А хотелось к народу стать ближе.
 
 
Потому, как дорвусь я ногой —
Истопчу опалённую землю,
И дрожащею жильной рукой
От души свои пашни объемлю.
 
 
И тогда всему краю скажу,
Что воочию видел войною;
Свои силы я не пощажу,
Чтоб шагала Россия иною…
 

1945 г.

Я HE СТИХ

 
Я не стих. Годы сделали дело,
Хоть мой трепет теперь и не тот.
Жизнь меня за живое задела,
Пустив кровь и дымящийся пот.
 
 
Пусть стою я один на равнине,
Провожая святых журавлей;
Сердце бьётся во мне – гражданине,
Исцеляюсь для поводырей.
 
 
Полон дум я о юности полой,
Ведь расстался я с нею войной;
Необузданной мыслию голой
Я отважился силой иной.
 
 
Эта сила сознанье снабдила,
С ней я вышел, как передовой:
Мать отчизна её снарядила,
Потому я теперь волевой.
 
 
И стою на равнине я голой,
Пусть израненный и с сединой…
Но мечтаю о жизни весёлой,
Чуть от ветра качаясь с виной.
 
 
А вина та нисходит к долине,
Где осталися пни тополей,
Горе лилось в военной лавине,
Кровь лилась у пребранных полей…
 
 
Я не стихну! И гордо и смело
Восхваляю народный оплот.
Совесть русская так повелела,
Потому – не закрою свой рот!
 

1946 г.

Алексей Моспан

ВСПОМИНАЛ ЛИ ТЕБЯ, ДОРОГАЯ

 
Вспоминал ли тебя, дорогая,
Ты моя незабвенная мать?
Твою ласку собой сберегая,
Я не думал войною дремать.
 
 
Слишком мало я в юности пробыл,
Но тебя я всегда обнимал,
Материнское, нежное добыл
Не за тем, чтобы горю внимал.
 
 
Твои горькие думы я слышал,
Потому, что ты добрая мать;
Ночью лунной сребрилася крыша,
И луна не могла засыпать.
 
 
Ветр-певун доносил твои стоны,
Безотрадную грусть и печаль,
Слёзы горькие лились в затоны,
Превращаясь в твердеющу сталь.
 
 
Ты скорбела войною так больно,
Что я слышал всё с передовой…
А теперь, дорогая, довольно,
Возвратился с войны я живой.
 
 
Эта радость, моя дорогая,
На Руси, как сиренева цветь;
Посмотри, как каштан, содрогая,
Ветки клонит, стараясь звенеть.
 

1946 г.

СНОВА Я ВИЖУ РОДИМУЮ МАТЬ

 
Снова я вижу родимую мать,
Милою, доброю, но поседелой;
С болью на сердце даю обнимать,
В жизни шагающей гордой и смелой.
 
 
Смотрит она, а с усталых очей
Тихо текут эти горькие слёзы…
Сколько проплакала дней и ночей,
Чтоб возвратились утрачены грёзы?
 
 
Милая, нежная, ну, не томись…
Звуки печали – скорбящие звуки,
Ты ведь писала, живым возвратись,
Вот и закончились тяжкие муки…
 
 
Белый платочек я взял с её рук,
И попытался печали рассыпать;
Смотрит она, и как будто без мук,
Словно отцветшая Белая липа.
 
 
Гордо смотрела она, без речей,
В памяти роясь, чрез бури и грозы,
Мысли пошли от неё горячей,
Вслух проливая безудержны слёзы.
 
 
С болью на сердце даю обнимать
Матери гордой, отважной и смелой…
Счастье, что вижу родимую мать,
Милою, доброю, пусть поседелой.
 

1947г.

НЕ ПО ДУШЕ МНЕ БРОДИТЬ У РАЗВАЛИН

 
Не по душе мне бродить у развалин,
Видеть и слышать страдающий шум;
Но не жалею, пусть так опечален,
Месть моя – строить вне горестных дум.
 
 
Вот почему теперь в городе этом
Жить нужно гордо, без праздничных слов.
Если я стану заправским поэтом,
То лишь тогда, как отстроится кров.
 
 
Ну-а пока, я тружусь без разгиба,
Сердцу приятна любимая боль.
Строить умело дошло до Турксиба,
Чтобы освоилась южная голь…
 
 
Вот созидаю над новым проектом,
Пусть еще нету чертёжных столов;
Но через годы пройдёмся проспектом,
Все говоря: «Как же много делов!»
 
 
Родина слышит меня из развалин.
Родина видит и как я угрюм,
Строить мы будем с бетона и стали,
Чтоб веселел для грядущего шум.
 

1947 г.

НАКЛОНИСЬ КРАСИВЫМ СТАНОМ…

 
Наклонись красивым станом,
Грудь так нежно опустив,
На колени рядом стану.
Чистотой своей прельстив…
 
 
Коль в твоих глазах увижу
Изобилье свежих чар,
Привлеку тебя я ближе,
Чтоб поить дыханьем дар.
 
 
Кудри нежные приглажу
Чуть дрожащею рукой.
Как с куста сниму я пряжу,
Нарушая твой покой…
 
 
Пред луною не обижу,
Сердцем скрою твой угар,
Пред душою не увижу
Солнца пламени загар.
 
 
Напоив красивым станом,
С уст снимая поцелуй,
Может поздно, может рано,
Вспомнишь нежность страстных струй.
 

1947 г.

ВЕЧЕР

 
Люблю деревню под луною
И холм, и рощу, и сады,
Созвучье лая с тишиною
И живописные пруды…
 
 
Люблю вечерний запах сена
Из свеже—скошенной травы,
Когда с полей уходит смена
И раздается глас совы…
 
 
Люблю вечерней тишиною
В деревне улицей бродить,
И любоваться муз волною,
И к жизни новое удить…
 
 
Ещё люблю я выйти в поле
И в тишь с прохладой помечтать:
Воспомнить о военной доле,
Под ветр-певун восславить рать…
 
 
Люблю глуши открытый голос,
Журчанье летнего ручья,
И вечерами слушать колос,
Чей шорох любят вы, да я…
 

1949 г.

СВОДНАЯ МАТЬ

 
Все мы в детстве ходили босые,
Но, признаться, я не бедовал;
Всё ж, не мачехой звал я Россию, —
Сводной матерью, впредь, называл.
 
 
Был с Украйною связан с рожденья,
Днепр певучий всегда голубил,
Сводной матери грели сужденья,
Пусть родимую мать то ж любил.
 
 
Потому ли, украинским словом
Сыпал в русский язык я не раз,
Чтоб звучала поэзия в новом,
Пусть роднился в страданиях сказ.
 
 
И, шагая войною дорогой,
Русь манила меня новизной,
В грозный час была ласковой, строгой,
Нежной, доброй, дружила со мной.
 
 
Когда мёрз я – она согревала,
А горел – как студила мне грудь…
Весел был я – она уповала,
А грустил – как печаль с ней шла в путь…
 
 
И когда был в атаке изранен,
Как рыдала мне сводная мать…
Лаской нежною, доброю званен
Ожил, с тем, чтоб России внимать…
 

1950 г.

ДОЧУРКА

 
В глазах родителей, Оксана
Цвела, как аленький цветок.
Средь трав густых для нови сана,
Даруя жизни мил росток.
 
 
Она росла, как стебель розы,
Внимая лону тишины,
Роняя наземь ранни слёзы
Любви послушной не смешны…
 
 
Среди детей Почтовой шумной
Была, как утро весела,
Живя под трелью детской умной,
С забав младенческих цвела.
 
 
И как ласкаться всё умела
К отцу и к матери своей;
Целуя бабушку, всё пела,
Играть желая только с ней.
 
 
И как дитя была послушна
Она в семье своей родной,
С улыбкой детской простодушна,
Собой чаруя мир земной.
 
 
И коль не игры в эти годы —
Не угадать зари восход,
И даже куклы, сказки, моды,
И не помог звёзд хоровод…
 

1954 г.