Текст книги "Успешные генералы забытой войны"

Русское командование в это время также оценивало обстановку как благоприятную для дальнейшего проведения операции (во многом благодаря тому, что 5-я армия парализовала южную «клешню» германского наступления). И Плеве на 9 ноября от вверенных ему армий требовал: от 5-й – удерживать позиции, от 2-й – наступать правым флангом при поддержке частей 5-й (1-я сибирская стрелковая и 10-я пехотная дивизии, 1-й кавалерийский корпус) против группы Р. Шеффера-Бояделя и совместно с наступающим Ловичским отрядом окружить ее.

В итоге воля и энергия русского генерала взяли верх над напором П. Гинденбурга и А. Макензена.

В итоге к 9 ноября, отбив все атаки противника, Плеве окружил группу Р. Шеффера-Бояделя. Этот день стал переломным для Лодзинского сражения. Ловичский отряд, двигаясь навстречу наступающим частям 5-й и 2-й армий, сумел восстановить связь с армейской группой Плеве. Получился «слоеный пирог»: группировка Р. Шеффера-Бояделя, взявшая в полукольцо 2-ю армию, сама попала в окружение. Над немецкой ударной группой нависла угроза катастрофы. Как следует из германских документов: «Командующий Восточным фронтом не располагал более никакими силами, чтобы помочь находившейся под Лодзью в тяжелом бою 9-й армии, он вынужден был быть простым свидетелем той драмы, которая, казалось, там подготовлялась. Вряд ли можно еще было надеяться на освобождение отрезанных войск генерала Шеффера [Бояделя]. Поступающие радиограммы дают понять, что лишь в особо благоприятном случае можно будет спасти от уничтожения или плена окруженное левое крыло»[84]84
  Коленковский А. К. Указ. соч. С. 302.


[Закрыть]. Когда утром 11 ноября немцы перехватили русскую радиограмму о подготовке эшелонов для эвакуации германских пленных, напряженное состояние германского командования достигло крайнего предела. «Не могу выразить, что я при этом почувствовал, – писал Э. Людендорф, – что было поставлено на карту»[85]85
  Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. М. – Мн.: Аст-Харвест, 2005. С. 109.


[Закрыть].

Плеве уже не сомневается в полной победе. Однако «помощь» остаткам четырех германских дивизий неожиданно пришла со стороны командования… Северо-Западного фронта: Н. В. Рузский, не разобравшись в обстановке, предписал 1-й, 2-й и 5-й армиям начать отход[86]86
  Лодзинская операция. Сборник документов. С. 254–255.


[Закрыть]. Несмотря на протесты Плеве, главнокомандующий фронтом настоял на своем. Его распоряжение в дальнейшем Ставка отменила, но время было упущено и блокирующие части не были усилены.

Группа Р. Шеффера-Бояделя в ночном бою 11 ноября прорвала позиции 6-й сибирской стрелковой дивизии и соединилась с главными германскими силами. Запоздалое преследование не только группы Р. Шеффера-Бояделя, но и германских войск, отходящих по фронту русских армий, также не было организовано, несмотря на телеграмму Плеве командующему фронтом, считавшего, что «войска противника истомлены как большими переходами, так голодовкой, а сверх того наступили морозы. При таких условиях немедленное и безостановочное преследование может дать самые решительные результаты»[87]87
  Лодзинская операция. Сборник документов. С. 287–288.


[Закрыть].

12 ноября 2-я и 5-я русские армии перешли в наступление и через три дня достигли фронта Стрыков – Шадек. Для стабилизации обстановки противник с 14 ноября вел настойчивые атаки на фронте 1-й и в стыке между 5-й и 4-й русскими армиями.

Во второй половине ноября неприятелю пришлось перебросить с западноевропейского театра военных действий 3-й резервный, 2-й, 13-й и 24-й армейские корпуса. Тяжесть обстановки и активность русских армий вынуждали П. Гинденбурга вводить эти соединения в дело не согласованно и разновременно. Как видно, тактике «латания дыр» были подвержены не только русские генералы. Таким образом, силы целой германской армии, способные привести к значительным оперативным результатам, будь они введены в дело сразу на одном участке, растрачивались на сдерживание напора наших войск.

Тем не менее в силу общей обстановки и под напором свежих соединений противника русские войска были вынуждены осуществить общее отступление. 5-я армия начала отходить 18 ноября[88]88
  Стратегический очерк войны 1914–1918 гг. Ч. 3. Период с 12 (25) ноября 1914 г. по 15 (28) марта 1915 г. М., 1922. С. 6.


[Закрыть]. И несмотря на то что 21 ноября ею «все атаки немцев отбиты и положение упрочивалось»[89]89
  Стратегический очерк войны 1914–1918 гг. Ч. 3. Период с 12 (25) ноября 1914 г. по 15 (28) марта 1915 г. М., 1922. С. 7.


[Закрыть], 23 ноября пришлось оставить Лодзь.

П. А. Плеве же еще в телеграмме от 19 ноября предлагал Н. В. Рузскому закрепиться на занятых рубежах и повременить с отходом, мотивируя это тем, что «войска прочно окопались, продолжают еще усиливаться, положение вполне для нас благоприятное, настроение войск вполне бодрое. По отзывам многих начальников, они и вверенные им войска крайне огорчены предстоящим отходом; полагаю, со своей стороны, что войска 5-й и 2-й армий, оставаясь на линии занимаемых укрепленных позиций, могли бы успешно удерживаться на них до получения возможности перейти в наступление, отход же их при теперешней близости противника представит чрезвычайные трудности, не говоря о неблагоприятном впечатлении на силу духа»[90]90
  Лодзинская операция. Сборник документов. С. 370.


[Закрыть].

5—20 декабря армия Плеве вела затяжные бои с частями противника у Иновлодзи и сохранила свои позиции.

В ходе Лодзинской операции группировка П. А. Плеве нанесла значительный урон противнику. В своем донесении командованию Р. Шеффер-Боядель сообщал: большие потери понесли 25-й резервный, 1-й кавалерийский корпуса и 3-я гвардейская дивизия (из 48 тыс. солдат и офицеров этих частей в строю остались только 6 тысяч). Другие корпуса германской армии, которые вели напряженные бои в течение двух недель, также понесли большие потери. Материалы германского Рейхсархива отмечали, что за семь недель 9-я армия потеряла более 100 тыс. человек, из них 36 тыс. – «похоронено на местах боев»[91]91
  Reichsarchiv. Der Weltkrieg 1914–1918. Band 6. Der herbstfeldzug 1914. II. Berlin, 1929. S. 360.


[Закрыть]. Однако потери русских 2-й и 5-й армий также были велики. Суммарно их некомплект к началу декабря 1915 г. составил более 131 тыс. военнослужащих[92]92
  Лодзинская операция. Сборник документов. С. 496–497.


[Закрыть]. Понятно, что далеко не все они были ранены или тем более убиты, но тем не менее ситуация впечатляет.

Попытка немцев повторить самсоновский «Танненберг» провалилась. Как писал впоследствии Э. Людендорф: «Крупная оперативная цель – уничтожить русских в излучине Вислы – не была достигнута»[93]93
  Людендорф Э. Указ. соч.


[Закрыть]. Этот вывод повторяет М. Гофман: «Мы избежали большой беды, но намечавшийся крупный успех не был достигнут»[94]94
  Гофман М. Война упущенных возможностей. М.—Л. 1925. С. 62.


[Закрыть]. Вместо окружения наших войск под Лодзью противнику пришлось спасать свои корпуса.

Группа из 2-й и 5-й армий под командованием Плеве, оказавшись временно отрезанной от основных сил фронта, должна была действовать самостоятельно. Именно в этой обстановке Павел Адамович смог проявить присущие ему волевые качества, и тяжелое положение его войск в течение всего сражения не повлияло на правильность оперативного руководства с его стороны. Отступление полуокруженных русских войск превратилось бы в катастрофу, спасти положение могли лишь активные действия войск и выдержка командования. Германское же командование находилось в исключительно благоприятных условиях благодаря систематическому перехвату русских радиотелеграмм и, следовательно, точному знанию оперативных планов русских. На руку врагу были также неудачное развертывание 5-го Сибирского и 2-го армейских корпусов, отсутствие переправ на Висле для переброски резервов в районах дислокации наших войск, не говоря уже об их материально-техническом обеспечении, сильно уступавшем германскому.

Однако лишь благоприятное для немцев стечение обстоятельств позволило им создать угрозу тылу 2-й русской армии, а потом в виде небольших остатков выйти из окружения. Русское командование не имело такого важного козыря, как знание неприятельских планов, довольствовалось скромными данными армейской разведки и, естественно, действовало более осторожно. Несмотря на это, Павел Адамович нашел правильные контрмеры и поставил 9-ю германскую армию в тяжелое положение.

П. Гинденбург и Э. Людендорф были уверены, что русские не выдержат угрозы обхода фланга и начнут отходить. Но противник у них был не тот: Плеве не испугался и на угрозу окружения своих войск ответил угрозой окружения левого фланга немцев.

Создавшуюся ситуацию М. Гофман характеризовал следующим образом: «Вместо ожидавшегося большого успеха мы потерпели чувствительную неудачу. Между левым крылом войск [генерала артиллерии Ф. фон] Шольца и войсками, проникшими в тыл неприятеля, связь внезапно оборвалась. В образовавшийся промежуток продвинулись русские силы… Конница Рихтгофена была отброшена частями 5-й русской армии, подошедшими с юга на поддержку [2-й русской] армии [генерала от кавалерии С.М.] Шейдемана. 25-й резервный корпус, 3-я гвардейская дивизия и конница Рихтгофена были отрезаны и окружены русскими»[95]95
  Гофман М. Война упущенных возможностей. М.—Л. 1925. С. 62.


[Закрыть].

Традиционное пренебрежение германцев к противнику стоило им тяжелых потерь и разгрома группы генерала Р. Шеффера-Бояделя.

Но и русское командование не осуществило своего замысла глубокого вторжения в Германию. По вине руководства Северо-Западным фронтом, а также по причине бездействия русской конницы, наблюдавшей выход немцев из окружения, была упущена возможность взять реванш за самсоновскую катастрофу. Подчеркнем: в отношении военного искусства Лодзинская операция – одна из наиболее сложных в Первую мировую войну. Достаточно сказать, что такого количества глубоких обходов и окружений до этого не наблюдалось. Когда, например, союзники России по Антанте смогут похвастаться окружением крупной войсковой группировки противника?

Стойкость русских войск и энергия командующего 5-й, а затем группой из 2-й и 5-й армий П. А. Плеве предотвратили катастрофу в форме «Седана», вырвав, казалось бы, уже гарантированную победу из немецких рук.

В тактическом плане генерал П. А. Плеве вновь показал себя как сторонник маневра, активных действий. Он эффективно действует на флангах, применяет конницу. Так, важное значение имела переброска 1-го кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта А. В. Новикова с левого фланга 5-й армии (из района Ласка) на правый фланг 2-й армии (в район Бендкова). Корпуса армий Плеве практиковали путем выхода их уступом за свободные фланги и путем загиба их против обходящих сил противника не допускать смыкания немецкого кольца окружения. Умелыми действиями войск своего левого фланга Павел Адамович не только решительно парировал атаки немцев, но последние вынуждены были сами переходить к обороне или даже отступать, неся большие потери.

Особенно разительно управление П. А. Плеве войсками 5-й и 2-й армий отличается от безынициативности командования 1-й русской армии. В этой связи интересно мнение представителя британской армии при русском командовании генерал-майора А. Нокса – оно же дает и психологический портрет Павла Адамовича: «Успешность задуманного плана (окружения и последующего уничтожения группы Шеф фера-Бояделя. – А.О.) зависела от толкового его выполнения Ренненкампфом, командующим 1-й армией, и Плеве, командующим 5-й армией. Эта два человека, которые, как и Шейдеман, командующий 2-й армией, принадлежали к давно обрусевшим фамилиям германского происхождения, совершенно не походили друг на друга. Ренненкампф был лихим кавалеристом, обладавшим большой личной отвагой, и всем видом своим напоминал прирожденного вождя. Плеве, напротив, был старичок маленького роста, сутуловатый, слабого здоровья. Ренненкампф пользовался в Вильне еще до войны личной популярностью, хотя и заставлял усиленно работать своих солдат и лошадей своей кавалерии. Плеве в Москве имел репутацию человека, слишком погруженного в подробности, детали, педанта. За исключением своих ближайших сотрудников, он не был популярен из-за своей любви к точности и аккуратности да и сам не искал популярности. Ренненкампф не ладил со своим начальником штаба, г. Мильянтом; известно было, что иногда он не стеснялся среди ночи посылать приказания, изменявшие или совершенно отменявшие распоряжения, только несколькими часами раньше отданные начальником штаба. Мильянт на самом деле, видимо, плохо действовал на нервы своего командарма, так как однажды Ренненкампф прямо заявил ему, чтобы он «убрал свой нос подальше, потому что он не может более переносить его вид!». Плеве же, наоборот, работал в полном согласии со своим блестящим начальником штаба, г. Миллером. Ренненкампф, может быть, сделался бы Мюратом, родись он сотней лет раньше, на посту же командующего армией в двадцатом столетии он был анахронизмом и прямой опасностью для этой армии. Плеве принадлежал больше к школе Мольтке и обладал логическим умом и железной волей. Не удивительно поэтому, что именно Плеве со своей 5-й армией спас 2-ю от надвигавшейся катастрофы, тогда как Ренненкампф всеми порицается именно за то, что не сумел вполне воспользоваться изменением обстановки в благоприятную сторону и позволил немцам ускользнуть. Несколькими месяцами позже поклонники Плеве из штаба 5-й армии любили рассказывать, как на походе к нему подскакал офицер, ординарец от Шейдемана, и взволнованно воскликнул: «Ваше превосходительство, 2-я армия окружена и принуждена сдаваться!» Плеве в продолжение одной-двух секунд молча смотрел на молодого человека из-под своих густых, нависших бровей и затем сказал: «Вы прибыли, мой милый, играть трагедию или с докладом? Если у вас есть донесение, то доложите его начальнику штаба, но помните, не разыгрывать трагедий, а то я посажу вас под арест»[96]96
  Нокс А. Лодзинская операция в ноябре 1914 г. // Армия и революция. 1921. № 4–5. С. 135–136.


[Закрыть].

Энергичный генерал П. А. Плеве еще раз подтвердил свою репутацию полководца, воюющего не числом, а умением: его армия к началу операции была самой малочисленной в составе фронта, что не помешало ей сыграть ключевую роль в сражении.

Действия его были высоко оценены как русскими военачальниками, так и противником.

Так, генерал-квартирмейстер Штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии Ю. Н. Данилов охарактеризовал его как человека «с верным военным пониманием и солдатским сердцем», а его действия назвал «единственно возможными»[97]97
  Данилов Ю. Н. Великий князь Николай Николаевич. М., 2006. С. 218.


[Закрыть] в сложившейся ситуации. Он же отметил такие его качества, как выдержка и личная доблесть[98]98
  Он же. Россия в мировой войне 1914–1915 гг. Берлин: «Слово», 1924. С. 240.


[Закрыть]. Генерал от инфантерии А. А. Поливанов вспоминал: «В декабре 1914 г., беседуя с главнокомандующим Северо-Западным фронтом генерал-адъютантом Рузским, я услышал от него печальное повествование о стратегическом маневре под Лодзью, который он предпринял с тремя армиями для нанесения удара германцам, сделавшим неосторожное продвижение к Варшаве, и который не только не удался – по причине неумелого руководительства войсками командующих двумя армиями, но едва не навлек опасность на наше собственное положение, и только способность командовавшего одной из этих трех армий, П. А. Плеве “разбираться в обстановке и принимать быстрые и целесообразные решения” дала возможность выйти благополучно из всей этой операции…»[99]99
  Поливанов А. А. Девять месяцев во главе Военного министерства (13 июня 1915 г. – 13 марта 1916 г.) // Вопросы истории. 1994. № 10. С. 139.


[Закрыть]

Э. Людендорф впоследствии отмечал: «25-й резервный корпус с находившимися при нем частями был отрезан и атакован с юга частями 5-й русской армии»[100]100
  Людендорф Э. Указ. соч. С. 108.


[Закрыть]. А Э. Фалькенгайн заметил: «Очень скоро в Польше стало ясно, насколько неприятельское командование успело подучиться с начала августа»[101]101
  Фалькенгайн Э. Указ. соч. С. 45.


[Закрыть]. Учитывая, что командование русским Северо-Западным фронтом фактически устранилось от осуществления операции, слова эти относятся к русскому Верховному главнокомандованию, и, разумеется, прежде всего к руководству русской группы армий в районе Лодзи. Англичанин А. Нокс также отмечает, что «Плеве не терял времени… 1-й сибирский корпус освободил левый фланг Шейдемана, отбросив штыковыми атаками одну из дивизий германского 11-го корпуса. На левом фланге его поддержал 19-й корпус, разбивший 19-й Бреславский корпус противника»[102]102
  Нокс А. Указ. соч. С. 136.


[Закрыть].

Отдала должное действиям талантливого полководца и отечественная военно-историческая наука. Г. К. Корольков, говоря о наметившемся 4 ноября окружении 2-й русской армии – армии, испытавшей «Танненберг», с которой П. Гинденбург вновь хотел сотворить это же, – отмечал, что под Лодзью сравнительно с августом имела место существенная разница, в том числе и потому, что слева «теперь была 5-я армия»[103]103
  Корольков Г. К. Указ. соч. С. 68.


[Закрыть]. И еще: «Плеве удивительно верно оценил обстановку и стремился оттеснить противника дальше на запад, так как только этим в полной мере обеспечивался фланг 2-й армии. Такое постоянное стремление не останавливало от занятия широких позиций, получавшиеся разрывы фронта не пугали, так как подвижность войск гарантировала своевременность противодействия вторжения в такой прорыв…»[104]104
  Корольков Г. К. Указ. соч. С. 129.


[Закрыть]. Применительно к заключительной стадии операции констатируется, что «когда выяснилась возможность окружения (группы А. Шеффера-Бояделя – А.О.), то только один Плеве задался этой целью, но его распоряжения или опаздывали, или просто не выполнялись, как это было в 1-м корпусе»[105]105
  Корольков Г. К. Указ. соч. С. 160.


[Закрыть]. Д. Н. Рыбин подчеркивал: «5-я русская армия, как железный клин, врезалась между заходящими флангами немцев и не позволила им сомкнуться»[106]106
  Рыбин Д. Н. Лодзинская операция на Русском фронте мировой войны в 1914 году. М.: Воениздат, 1938. С. 41.


[Закрыть]. Участник Лодзинского сражения полковник Ф. Новицкий, крайне негативно отзываясь в своих воспоминаниях о русском высшем командном составе, тем не менее характеризует Плеве как человека «очень твердого, прямолинейного и упрямого»[107]107
  Новицкий Ф. Лодзинская операция в ноябре 1914 г. (из личных воспоминаний участника) // Война и революция. 1930. № 7. С. 121.


[Закрыть] и называет его автором плана окружения немцев. А. А. Керсновский отмечает: «Стойкость войск и энергия командовавшего 5-й армией генерала Плеве предотвратили катастрофу, и немцы из обходящих сами оказались обойденными»[108]108
  Керсновский А. А. Мировая война (краткий очерк). Упущенные возможности. Белград, 1939. С. 197.


[Закрыть].

Павел Адамович заслужил славу мастера кризисных ситуаций, о котором вспоминают в тяжелой оперативной обстановке. Директивы генерала пронизаны требованиями «держать связь», «энергично атаковать», «активно применять конницу», «энергично наступать», «действовать самым решительным образом»[109]109
  Лодзинская операция. Сборник документов. С. 236, 241, 253.


[Закрыть]. Именно его действиям Лодзь обязана спасением, а Р. Шеффер-Боядель – котлом. И командарм-5 П. А. Плеве и командарм-1 П. Г. К. Ренненкампф протестовали против некомпетентного поведения командующего фронтом Н. В. Рузского[110]110
  Лодзинская операция. Сборник документов. С. 255–256.


[Закрыть]. Нерешительность, неумение ориентироваться в быстро меняющейся обстановке современной войны, незнание ситуации со стороны командования фронта не позволили тактическому успеху перерасти в оперативный, а возможно, и в стратегический. О моральном и материальном последствии столь крупного разгрома немцев можно и не говорить.

Второе Праснышское сражение. Февраль – март 1915 г.

Второе Праснышское сражение, или Зимнее Праснышское сражение, 1915 г. – одна из крупнейших операций на Русском фронте Первой мировой войны. Это оборонительно-наступательная операция 1-й и 12-й армий русского Северо-Западного фронта против 12-й и 8-й армий германского Восточного фронта 7 февраля – 17 марта 1915 г. Основные события операции разворачивались в районе г. Прасныш (Восточная Польша) – важного опорного пунк та Северо-Западного фронта.

Германское командование, планируя на начало 1915 г. осуществление «стратегических Канн» (удары на флангах Русского фронта: Восточная Пруссия – Карпаты), провело в Восточной Пруссии Вторую Августовскую (25 января – 13 февраля 1915 г.) операцию, во многом точную копию Лодзинской. И хотя противник не сумел достичь окружения 10-й русской армии, он все же оттеснил ее к рубежу рек Неман – Бобр, окружив один ее корпус – 20-й армейский.

Проведение Праснышской операции было обусловлено двумя оперативно-стратегическими факторами.

Во-первых, для русского командования остро стоял вопрос о стабилизации обстановки на северо-западном театре военных действий. Для реализации этой важной задачи на Ломжинском направлении была сформирована 12-я армия (в составе Гвардейского, 4-го армейского, 2-го и 1-го Сибирских армейских корпусов), руководство которой 14.01.1915 г. поручили П. А. Плеве. О формировании армии «для млавского направления» главнокомандующему армиями Северо-Западного фронта сообщил 5-го января 1915 г. начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии Н. Н. Янушкевич. Ближайшая цель создания этого объединения – «вызвать перегруппировку германских сил в Во сточной Пруссии в надежде на то, что при такой группировке можно будет обнаружить ослабление германцев в некоторых районах, куда и можно будет направить наши усилия для прорыва неприятельского расположения и дальнейшего развития успеха в этом направлении»[111]111
  Стратегический очерк войны 1914–1918 гг. Ч. 3. Период с 12 (25) ноября 1914 г. по 15 (28) марта 1915 г. М., 1922. С. 59–60.


[Закрыть].

На новую армию возлагалось «наступление в Восточную Пруссию на Ортельсбург, Вилленберг, Нейденбург, Сольдау и далее прямо на север, так как вторжение в пределы Пруссии в этом направлении, несомненно, болезненно отзовется в Германии и, по всем вероятиям, может вызвать оттяжку германских сил с левого берега Вислы и, может быть, из района 10-й армии»[112]112
  Стратегический очерк войны 1914–1918 гг. Ч. 3. Период с 12 (25) ноября 1914 г. по 15 (28) марта 1915 г. М., 1922. С. 60.


[Закрыть].

Генерал-майор И. А. Хольмсен писал: «20-го января командующий вновь формируемой 12-й армией, генерал от кавалерии Плеве, с начальником штаба, генералом Миллером, получили возможность выехать в Насельск, где формировался штаб армии. В командование 5-й армией вступил генерал Чурин. К концу января в состав 12-й армии на правом берегу Вислы вошли: 76-я и 77-я пехотные дивизии, гарнизон и крепость Новогеоргиевск и вновь сформированные: 1-й кавалерийский корпус генерала Орановского (6-я, 8-я и 15-я кавалерийские дивизии) и конная группа генерала Эрдели (14-я кавалерийская и 4-я Донская казачья дивизии)… На Млавском же участке находились также включенные в эту армию 1-й Туркестанский корпус и 63-я пехотная дивизия… 4-я отдельная кавалерийская и Уссурийская конная бригады… Этим войскам 12-й армии была поставлена задача дальше оттеснить противника к государственной границе»[113]113
  Хольмсен И. А. Мировая война. Наши операции на Восточно-Прусском фронте зимою 1915 г. Воспоминания и мысли. Париж, 1935. С. 43.


[Закрыть].

По свидетельству Ю. Н. Данилова, генерала от кавалерии П. А. Плеве вместе с его начальником штаба генерал-лейтенантом Е. К. Миллером Верховный главнокомандующий «считал наиболее подготовленными для выполнения задуманной операции»[114]114
  Данилов Ю. Н. Великий князь Николай Николаевич. С. 230.


[Закрыть].

Во-вторых, немецкое командование решило нанести удар на Седлец (через Прасныш) для совместного с австрийцами (действующими со стороны Карпат) отсечения «польского балкона» с окружением находящихся в нем русских войск. Едва ли не впервые германцы пытаются осуществить общую коалиционную операцию стратегического масштаба вместе с младшим партнером – Австро-Венгрией. Германское командование Восточного фронта видело ближайшую задачу следующим образом: «Удар свежими силами в направлении Прасныша должен был отбросить неприятельские войска, находившиеся против 17-го резервного корпуса. Это позволило бы продвинуть армейскую группу Гальвица до Нарева. Тогда еще это представлялось имеющим серьезное стратегическое значение»[115]115
  Людендорф Э. Указ. соч. С. 131.


[Закрыть].

Для решения главной задачи (удар на Прасныш-Седлец и окружение русских войск в Польше) была создана армейская группа генерала артиллерии М.К.В. фон Гальвица (8-я и 12-я армии – 12 пехотных и 2 кавалерийские дивизии): корпуса Цастрова (2,5 дивизии), Дихгута, 1-й резервный (1-я и 36-я резервные дивизии), 20-й армейский (37-я и 41-я пехотные дивизии), а также 1-я гвардейская резервная дивизия, 2 кавалерийские дивизии, части ландвера и ландштурма. Костяк армейской группы – 1-й резервный, 20-й армейский корпуса и 1-я гвардейская резервная дивизия. Мощной была и ландверная группировка. Всего противник располагал более чем 4 корпусами, а также 2 кавалерийскими дивизиями.

Верховный главнокомандующий генерал от кавалерии великий князь Николай Николаевич, убедившись в течение 1914 г. в уязвимости «польского балкона» при удерживаемой немцами Во сточной Пруссии, ставил задачу вторжения в нее 12-й и 1-й армиям Северо-Западного фронта. В случае успеха русских войск и выхода их на Млаву германские силы попадали в тяжелое положение.

На стороне русских на начальном этапе Праснышской операции приняли участие: 1-й Туркестанский, 27-й и 19-й армейские корпуса, 1-й конный корпус, конная группа генерал-майора И. Т. Эрдели и другие кавалерийские части – всего 3 корпуса и 9,5 кавалерийской дивизии. Таким образом, в начале операции немцы имели превосходство в пехоте. Если же учесть, что русские армии имели большой некомплект личного состава, испытывали «снарядный голод» и располагали малочисленной артиллерией, то преимущество явно было на стороне немцев.

Операция развивалась в три этапа: германское наступление на г. Прасныш (7—11 февраля), контрудары 1-го и 2-го Сибирских армейских корпусов (12–14 февраля) и общее наступление правого фланга Северо-Западного фронта (17 февраля – 17 марта).

В течение первого этапа германские войска первыми перешли к активным действиям и после ожесточенных боев потеснили 1-ю русскую армию. 10 февраля германская дивизия генерала Верница продвинулась вперед левым флангом и вошла в соприкосновение с 1-м резервным корпусом у Воля Вержбовска, замкнув кольцо вокруг г. Прасныш. В этот же день противник силами двух корпусов атаковал город, овладел его южной окраиной и казармами в восточной части. Гарнизон Прасныша – 63-я пехотная дивизия – упорно оборонялся. Однако ввиду превосходства сил неприятеля утром 11 февраля город был взят германцами. Один из участников этой обороны так описал ее кульминацию: «11 февраля около 10 часов окончилась драма Праснышского гарнизона. Потеряв больше половины состава от огня, он не мог противостоять подведенным Гальвицем свежим силам…»[116]116
  Борисов А. Праснышская операция // Военно-исторический журнал. 1941. № 3. С. 31.


[Закрыть]

Упорные бои по обороне города дали возможность сосредоточиться 12-й армии во главе с П. А. Плеве. На втором этапе операции ее 1-й и 2-й Сибирские армейские корпуса сильным фланговым ударом нанесли поражение германской ударной группировке и к 14 февраля выбили ее из Прасныша. Причем 1-й Сибирский корпус нанес поражение 1-му германскому резервному корпусу и захватил 10 тыс. пленных.

Вместе с тем следует отметить, что выгодная диспозиция сибирских соединений не была использована для полного уничтожения противника – прежде всего вследствие безынициативности командования 2-го Сибирского армейского корпуса (несмотря на «подстегивания» со стороны командарма – 13 февраля об окружении врага, 14 февраля о развитии энергичного преследования). Так, в 1 час 20 мин ночи 14 февраля командиром 2-го Сибирского армейского корпуса генералом от инфантерии А. В. Сычевским из штаба 12-й армии была получена следующая телеграмма: «…противник от Прасныша бежит, командующий армией приказал вам развить самое энергичное преследование»[117]117
  РГВИА. Ф. 2279. Оп. 1. Д. 245. Л. 12.


[Закрыть]. Большое значение также имело то обстоятельство, что конные группы, приданные сибирским корпусам, не получили конкретных задач и фактически оставались во втором эшелоне.

17 февраля (начало третьего этапа) 1-я, 10-я и 12-я армии Северо-Западного фронта перешли в общее наступление. В ходе его группа Гальвица потерпела вторичное (в рамках одного сражения) поражение. Попытавшись контратаковать в конце февраля, 1 марта фланговым ударом 23-го армейского корпуса со стороны Еднорожца она опрокинута и отброшена на территорию Восточной Пруссии, потеряв свыше 500 человек только пленными.

Следует отметить, что русские войска сражались в исключительно трудных условиях снабжения, начавшихся перебоях с боеприпасами и в условиях весенней распутицы.

Задача победоносных войск Северо-Западного фронта теперь заключалась «в нанесении сильных, но коротких ударов с преследованием лишь до границы, после чего армии Северо-Западного фронта должны занять положение, выгодное для активного прикрытия подступов к Неману, Бобру и Нареву, удерживая в то же время ныне находящийся в нашей власти плацдарм на левом берегу Вислы»[118]118
  Стратегический очерк войны 1914–1918 гг. Ч. 3. Период с 12 (25) ноября 1914 г. по 15 (28) марта 1915 г. М., 1922. С. 77.


[Закрыть].

Итог Праснышской операции был весьма убедительным: до 14 тыс. пленных немцев и 58 орудий (этот «рекорд» был побит лишь французами более чем через полгода в ходе наступления в Шампани).

Русские войска (прежде всего благодаря действиям Павла Адамовича) одержали решительную победу над равноценным противником. Значение этого успеха трудно переоценить. В значительной мере были устранены последствия неудачного Второго Августовского сражения – Плеве не дал уничтожить 10-ю армию генерала от инфантерии Ф. В. Сиверса. Первоначальные успехи германцев в Августовской операции над армией Сиверса сменились их поражением от войск Плеве (не зря французы впоследствии именовали зимний Прасныш «русской Марной»).

Необычайно важно и стратегическое значение операции: неприятельский план удара на Седлец с северо-запада был сорван, успех русских войск в этом сражении наряду с другими факторами в значительной степени расстроил германский план зимне-весенней кампании 1915 г. Вновь П. А. Плеве (на севере) и А. А. Брусилов (на юге) разрушили планы противника – задуманные им зимние «стратегические Канны» провалились. Генерал Э. фон Фалькенгайн впоследствии признавал: «Операции против обоих флангов русского фронта не оправдали возлагавшихся на них далеко устремленных ожиданий»[119]119
  Фалькенгайн Э. Указ. соч. С. 65–66.


[Закрыть]. Причем, по его словам, «к середине марта союзники (германские и австро-венгерские войска. – А.О.) вновь на всем Восточном фронте были принуждены перейти к обороне»[120]120
  Фалькенгайн Э. Указ. соч. С. 65.


[Закрыть].

Немцам пришлось планировать новую (Горлицкую) операцию для прорыва Русского фронта (причем на другом театре военных действий). Северо-Запад был очищен русскими войсками позднее в результате «непрямых» (как сказал бы Б. Лиддел-Гардт) действий немцев на другом ТВД и при общей неблагоприятной стратегической обстановке.

П. А. Плеве в очередной раз подтвердил репутацию решительного военачальника. Директивы его традиционно выдержаны в активно-наступательном духе. Так, командир 2-го Сибирского армейского корпуса получил от Павла Адамовича 13 февраля указание «бить противника, преследовать его самым настойчивым, беспощадным образом, если можно, не выпустить его, а взять или уничтожить, вообще проявить крайнюю энергию… стараясь не выпустить отступающие от Прасныша части противника и захватить пути отступления его от Прасныша на северо-восток и север»[121]121
  Борисов А. Указ. соч. С. 33.


[Закрыть].

В тактическом аспекте командарм стремится осуществлять фланговые удары и атаковать коммуникации противника. Например, 11 февраля командир 2-го Сибирского армейского корпуса получил от него приказ: «После переправы вашего корпуса через реку Оржиц целью действий должны быть не город Прасныш, а неприятельские войска, которые необходимо атаковать во фланг и тыл» (выделено нами. – А.О.). При этом указывалось: «Необходимо захватить сообщения противника, отходящего на север и северо-восток»[122]122
  Борисов А. Указ. соч. С. 32.


[Закрыть].

Деятельность русского командования в операции заслужила высокую оценку как в отечественной военно-исторической науке (обычно довольно негативно характеризующей действия русского генералитета в годы Первой мировой), так и со стороны руководства противника. В качестве первого примера можно назвать высказывание известного военного историка генерала от инфантерии А. М. Зайончковского: «…в действиях западной группы русских войск можно отметить один положительный факт – это все большее и большее вкоренение в привычку частных начальников отвечать на удар контрударом. Праснышская операция является в этом отношении положительным образцом»[123]123
  Зайончковский А. М. Мировая война. Маневренный период 1914–1915 годов на русском (европейском) театре. М.—Л.: Госиздат, 1929. С. 270.


[Закрыть].

Другой военный историк – полковник А. Борисов – писал: «Успех русских войск в этой операции наряду с другими факторами расстроил германский план весенней кампании 1915 г.»[124]124
  Борисов А. Указ. соч. С. 35.


[Закрыть] Г. К. Корольков следующим образом охарактеризовал действия П. А. Плеве и его армии во Втором Праснышском сражении: «В начале 1915 г. германцы овладели Праснышем, но в феврале того же года русские вновь заняли его весьма искусным маневром»[125]125
  Корольков Г. К. Праснышское сражение. Июль 1915 г. М.—Л.: Государственное издательство, 1928. С. 9.


[Закрыть]. Праснышским боям посвящена и специальная запись в дневнике императора Николая II от 13 февраля 1915 г.: «На нашем Северо-Западном фронте, слава Богу, дела значительно поправились. От Ломжи до Прасныша идут успешные наступательные бои; наши войска забрали порядочно пленных германцев, орудий и пулеметов»[126]126
  Дневники императора Николая Второго. М., 1991. С. 514.


[Закрыть].