Текст книги "Узы крови"

Глава 8

– Ваша милость! Сюда!

Услышав знакомый голос откуда-то справа, я повернул голову. Пьер Клавери, тот самый копейщик, которого я напоил разбавленным вином, сейчас активно сигнализировал мне.

Стремительным рывком вперед я буквально в последний момент проскользнул между щитами копейщиков, которые, повинуясь отрывистым командам своих офицеров, уже начали медленно отступать и формировать монолитный строй, выставив перед собой копья.

– Стена щитов! – рычал широкоплечий громила с серебряным жетоном лейтенанта на груди. – Пошевеливайтесь, ублюдки! Защитить Её Высочество!

– А ну назад! – орал в толпу сержант, бешено тараща глаза. Правую щеку мужчины пересекал глубокий уродливый шрам, делая его похожим на старого бойцовского пса. – Бунтовать вздумали!

На ходу поблагодарив Пьера, я побежал дальше.

– Бей их! – ревела в ответ толпа.

– Они хотят отпустить ведьм! – пронзительно верещал женский голос.

Оказавшись за спинами солдат и пробежав десяток шагов вперед, я остановился и быстро огляделся. Площадь вокруг храма была забита людьми до отказа. Сколько же здесь сейчас народу? Несколько тысяч? На фоне этого бушующего океана из кричащих и ревущих тел строй из двух десятков копейщиков медленно, но уверенно пятившийся к ступеням храма казался крохотным островком.

Люди с искаженными от гнева лицами единым яростным порывом двинулись вперед. Эта кровожадная волна, прежде чем докатиться до стены щитов, поглотила замешкавшихся горожан из первых рядов. Еще утром они пришли со своими семьями на богослужение и радовались тому факту, что будут наблюдать за казнью так близко от помоста. И вот сейчас они и их дети умирали под ногами разъяренного многоголового и многоголосого чудовища.

Младшие жрецы, облаченные в серые хламиды, словно стайка испуганных воробьев прыснула в сторону храма. За ними, оставив свой пост подле приговоренных, обнажив короткие мечи, организованно последовали «каменные» рыцари.

Я видел злорадные взгляды некоторых рыцарей, бросаемые на ведьм. Те, прикованные цепями к гранитным столбам с вмурованными в них стальными кольцами, фактически были принесены в жертву толпе. Сбившись в кучку, женщины напоминали сейчас старые рыхлые статуи, слепленные из пепла. Оставшись один на один с разъяренной человеческой массой, ведьмы приготовились продать свои жизни подороже.

В моей голове вдруг пронеслась шальная мысль, но я тут же придушил ее в зародыше. Нет… Не успею я никого спасти. Даже если добегу раньше толпы, то как быть с цепями на руках и ногах девчонки? Можно попытаться разрушить металл энергоимпульсами, но это время, которого у меня просто нет. А если цепи сделаны из необычного железа? Нет… Это самоубийство. О чем вообще думала старуха, моля меня о помощи?

Мне было искренне жаль ребенка, но угрызений совести я не испытывал. Вся ответственность за смерть этой девочки прежде всего лежит на ее бабке, которая позволила ситуации выйти из-под контроля. А глупо погибать за чужие ошибки я не собираюсь.

Всё. Я увидел достаточно. Больше не отвлекаясь, я рванул к ближайшему фургону. В следующее мгновение я ощутил у меня за спиной всплеск маны. Ведьмы вступили в свою последнюю схватку. Не знаю, чем они там приложили рвущихся в их сторону людей, судя по визгу и пронзительным крикам боли, явно чем-то очень неприятным.

Но не прошло и минуты, как визги сменились победным ревом – похоже толпа все-таки добилась своего. Я мельком обернулся и вздрогнул.

Тела ведьм буквально разорвали на части. Прямо сейчас некогда благопристойные лавочники и домохозяйки с хищными гримасами, перепачканные чужой кровью, прыгали и размахивали руками будто первобытные существа.

А ведь поддайся я мимолетному порыву, мои кишки валялись бы сейчас под ногами этих одержимых полулюдей. Самое парадоксальное во всей этой ситуации то, что уже завтра, если оно для этих людей, конечно, наступит, все они снова будут выглядеть, как обычные законопослушные горожане. И как ни в чем не бывало продолжат жить своей спокойной мещанской жизнью.

Как и ожидалось, в толпе, вкусившей крови, но все еще жаждущей продолжения «трапезы», послышались воинственные выкрики:

– Бей жрецов! Они хотели пощадить нечисть!

– Бей их!

Я нырнул под фургон и как раз вовремя. Со всех сторон в копейщиков, дворян и жрецов полетели камни, палки и другой увесистый мусор.

Некоторые младшие жрецы, решившие укрыться рядом с недостроенным помостом тут же поплатились за свою медлительность и недальновидность. Их постигла участь тех, кого они буквально час назад притащили сюда, чтобы казнить.

Покончив с младшими жрецами, волна обезумевших от крови горожан разделилась на две части.

Первая покатилась на копейщиков, а вторая, огибая островок из стены щитов, рванула к главному входу в храм, где с побелевшими лицами толпились дворяне, сопровождавшие принцессу.

Старший жрец, кстати, в отличие от своих подопечных, мигом разобрался в ситуации. Его белые, расшитые золотом одеяния мелькнули сейчас возле дверей храма. Там же были видны и темные одеяния «каменных» рыцарей. Шустрые ребятки.

Должен заметить, телохранители принцессы среагировали быстро. Пока остальные дворяне пытались сориентироваться и качать права, личная охрана принцессы, взяв свою подопечную в «коробочку», повела ее в обход храма.

Наблюдая за действиями капитана де Скалона, я удовлетворенно хмыкнул. Правильное решение. В дверях храма образовался затор из тел богатых прихожан, которые, обезумев от страха, пытались укрыться в обители Пресветлой.

Судя по характерным костяным доспехам, глава личной охраны принцессы – один из тех самых королевских страйкеров. Если он так же силен, как и те боевые маги, которых я видел раньше, принцесса в надежных руках. Да и четверка телохранителей явно не простые бойцы. Король абы кому свою внучку не доверил бы. У таких ребят на экстренный случай наверняка и план отхода продуман. И не один. В общем, если хочу выбраться из этого ада, то лучше последовать примеру телохранителей принцессы.

Решено.

Выбравшись из-под фургона, я рванул следом за исчезнувшими за углом храма бойцами. Петляя словно заяц, я бежал вперед. Когда до угла здания оставалось шагов двадцать, я понял, что не один такой наблюдательный.

В ту сторону, где только что скрылись охранники принцессы со своей подопечной, бежали люди. Сперва мне подумалось, что все они так же, как и я, пытаются просто спастись, но, присмотревшись, понял – эти ребята не простые горожане. Уж больно слаженно и целенаправленно они действовали. А еще до меня дошло, что они не спасались бегством… Они преследовали «добычу». И не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, на кого они открыли охоту.

В то, что все происходящее вокруг, – чья-то грамотно спланированная провокация, организованная с целью убийства или пленения внучки Карла III, я не верил. Если бы не демонстративные капризы принцессы, спровоцировавшие разгоряченную толпу, казнь ведьм прошла бы по плану. И каждый участник этого спектакля получил бы то, что хотел. Зеваки насладились бы свежим кровавым зрелищем, а жрецы и аристократы укрепили бы свой авторитет борцов с нечистью в народе.

Тогда, кто эти люди? Аталийские шпионы, решившие воспользоваться удобным случаем? Наемники де Гонди или де Бофремона, отыгрывающих свои партии в этой игре? А может зря я о них плохо думаю? Вдруг это еще один отряд охранников принцессы, которые, до этого переодевшись, смешались с толпой и сейчас пытаются прикрывать отход внучки короля?

Так или иначе, мне, на самом деле, плевать. Эти игры не для меня. Моя задача – выбраться из этой передряги, в которую я угодил из-за собственного любопытства, целым и невредимым.

Хотя у меня все-таки была уважительная причина. Я должен был убедиться, что среди приговоренных нет Лады. Правда, вынужден признать, даже если бы она среди них была, я бы все равно не смог ей помочь.

Пришлось сбавить ход и нырнуть в тень, падающую от стены храма. Прислонившись к нагретому камню, я на мгновение замер. Дождавшись, когда странная группа завернет за угол здания, я продолжил движение. Пока стоял, насчитал двенадцать человек. Сканирование ничего не показало – слишком далеко я находился. Дюжина бойцов против пятерых телохранителей, один из которых боевой маг – однозначно ставлю на капитана де Скалона.

Аккуратно выглянув из-за угла здания, я осмотрелся. М-да… Последний вариант отпадает. Отряд, преследовавший принцессу, явно не группа поддержки. В конце довольно широкой галереи, вдоль стен которой тянулись ряды статуй, шел бой. И, судя по множественным всплескам маны, среди преследователей тоже был страйкер.

Я тяжело вздохнул. Обернулся. Народ бушевал и напирал. Увы, но через площадь не пройти. Единственный выход – пересечь эту злосчастную галерею.

Переждать тоже не получится. Очень скоро разъяренная толпа будет уже здесь.

– Зараза! – прошипел я, отцепив серебряное крыло и пряча его в карман. Затем быстро сорвав шейный платок, я обвязал им нижнюю часть лица.

Аура привычно потянула энергию сразу из нескольких крудов. Обнажив меч и кинжал, я тяжело вздохнул. Так и разориться недолго только на покупке оружия взамен испорченному энергоимпульсами.

Тихо крадучись вдоль стены и прячась за статуями, я двигался вперед. Подобравшись поближе к сражающимся, я, наконец, понял, почему капитан де Скалон решил принять бой, а не последовал дальше. Все просто – групп было две. Вторая ждала принцессу и ее телохранителей в конце галереи, перекрыв им путь.

Итого, врагов было больше двух десятков. Вернее, уже меньше. К моему приходу на мраморном полу уже лежало четыре обездвиженных тела, под которыми расползались лужи крови.

Сканирование показало, что среди нападающих действительно есть один страйкер. Остальные были обычными людьми.

Пока боевые маги сцепились между собой, бойцы, не имеющие дара, теснили жавшихся к стене телохранителей, за спинами которых стояла побледневшая принцесса Адель. Глаза ее блестели, волосы были растрепаны. Кусая нижнюю губу и прижав маленькие кулачки к груди, девушка обреченно следила за тем, как пятерка нападающих, стоя за спинами своих товарищей, торопливо взводят небольшие арбалеты. Первый залп, благодаря отличным доспехам, защитники пережили, но было видно, что все они уже ранены. А один из них держался из последних сил.

Вот-вот будет второй залп.

Краем глаза я заметил у подножия статуи, за которой прятался, яркую фиолетовую ленту. Видимо, принцесса ее случайно обронила, когда пробегала здесь.

Лица злоумышленников были закрыты, как и у меня, да и одежда была чем-то похожа. Еще одно очко в пользу теории об аталийцах, хотя некоторые из них ругались на вестонском. Видимо, сборная солянка.

Наклонившись, я поднял тоненький кусочек ткани и повязал его себе на локоть. Хотя бы так буду от них отличаться.

Как ни странно, принцесса меня заметила. Равно как и свою ленту на моем локте. Наши взгляды встретились. После того, как я ей подмигнул, она окатила меня волной ненависти и презрения. А потом ее глаза полезли на лоб. Я начал действовать.

Первым делом я атаковал арбалетчиков. Прежде чем они среагировали, я успел сразить троих. Остальные, заметив, что их боевые товарищи начали неожиданно умирать, начали разворачиваться и, бросая на землю бесполезные арбалеты, выхватывать из ножен свои короткие мечи. Главного я добился – не дал им перезарядиться.

А дальше начался короткий танец со смертью, в котором мне пришлось выложиться на все сто. Несколько раз я уже думал, что мне пришел конец, но всякий раз смерть обходила меня стороной. Если бы не вовремя подоспевшие телохранители принцессы и самое главное – капитан де Скалон, расправившийся со своим противником, все бы в конце концов завершилось для меня печально. Но мне и без того досталось. Ссадины, несколько порезов, один из которых на плече оказался довольно глубоким. Но в сравнении с другими я еще отделался легким испугом. Двое из телохранителей принцессы погибли. Остальные держались из последних сил.

– Назовись! – обратился ко мне де Скалон, когда все было кончено. Заметив, что я шаг за шагом пячусь к выходу из галереи, он дернулся вперед, но его опередила принцесса.

– Капитан! Приказываю вам остановиться! Если бы не своевременное вмешательство этого молодого дворянина, я бы сейчас была мертва. Он помешал арбалетчикам!

После слов принцессы де Скалон скривился, будто съел лимон, но остановился.

– Ваше высочество, вы слишком доверчивы, – со вздохом произнес он, обреченно наблюдая за тем, как я приближаюсь к заветному выходу. – И с чего вы взяли, что он дворянин?

– Только дворянин способен на такой благородный поступок! – гордо задрав подбородок вверх, воскликнула принцесса, на ее бледных щеках проступил румянец. – Я ведь права?!

– Совершенно верно, ваше высочество! – сняв шляпу я изобразил самый галантный поклон, на который был способен. Если бы Бертран видел это, то наверняка гордился бы своим учеником. – Увы, я не могу сейчас назвать своего имени, но рано или поздно вы меня узнаете! Скажу только, что я вам не враг и благодарю всех богов, что дали мне возможность вовремя оказаться на этом месте!

Я многозначительно посмотрел на фиолетовую подвязку на своем локте.

– Надеюсь, вы простите мне эту маленькую дерзость, ваше высочество! – снова поклонился я. – А теперь, с вашего позволения, я тороплюсь!

Перед тем как нырнуть в проход, я заметил мечтательную улыбку на лице принцессы. М-да… Боюсь даже представить, что она там себе нафантазировала. Все, как в рыцарских романах о любви. Таинственный незнакомец спасает прекрасную принцессу. В общем, вряд ли она сейчас думает о том, что за последний час погибло несколько сотен человек, и что косвенно вина за их гибель лежит и на ней тоже.

Даже если она до такого и додумается, дедуля король очень быстро вправит ей мозги. Хех… Еще чего! Его единственная и любимая внучка ни в чем не виновата! Это все жрецы, ведьмы, чернь… Кто угодно, но только не она.

Хотя справедливости ради, нужно заметить, что у Адель были благие намерения. Она всего лишь пыталась спасти несчастную девочку от смерти. Откуда ей было знать, что все так обернется?

Именно с такими скверными мыслями я и добрался до дома. Должен заметить, власти среагировали довольно оперативно. Улицы старой столицы наводнили отряды городской стражи. Несколько раз приходилось менять направление во избежание проблем и постоянно проверять нет ли за мной слежки.

Один раз меня и еще нескольких горожан остановили. Но сержант, возглавлявший отряд стражи, заметив серебряное крыло, которое я снова приколол к отвороту камзола, без разговоров позволил мне продолжить путь.

Когда я увидел коляску у ворот, то облегченно выдохнул. Жак не подвел. Этот волчара сразу почуял неладное. Будь на его месте Бертран… Боюсь даже думать о том, что бы могло случиться. Старик ни за что не покинул бы свой пост, ожидая меня. Хех… Только что обвинял сопливую девчонку, а сам своими действиями подверг риску близких мне людей.

А вот и они. Видимо, заметил меня из окна. На крыльцо вывалили все вместе. Жак, Бертран, Гуннар и Кевин. Старый слуга тут же бросился ко мне. Охая и ахая, он начал осматривать мой наряд, превратившийся в лохмотья. Заметив кровь у меня на плече, Бертран негромко испуганно вскрикнул.

– Мне бы горячую ванну, – произнес я.

Мой камердинер тут же начал раздавать приказы Гуннару и Кевину, и сам поторопился за ними следом.

– Ну как? – хмыкнул Жак. – Удовлетворили свое любопытство?

– Хех… – покачал головой я. – Ни за что не поверишь, с кем я сегодня познакомился…

Я шагнул было в сторону крыльца, как за моей спиной послышался дробный стук копыт. Обернувшись, я увидел всадника с шевроном дома де Грамонов на груди. Хм… А ведь это один из тех дружинников, сопровождавших кузин Макса в Абвель.

– Шевалье Ренар! – обратился он ко мне. – Вам послание от его сиятельства графа де Грамона! Мне приказано дождаться ответа.

Приняв протянутый мне маленький свиток, я развернул его и прочитал коротенькое сообщение. Как и ожидалось, кузен нажаловался на меня своему папаше. Мне надлежит завтра прибыть на семейный обед в особняк де Грамонов в Новой столице.

– Передай, что я принимаю приглашение его сиятельства.

Дружинник насмешливо скривил губы, дернул за поводья и ускакал.

Глава 9

Интерлюдия 3

Эрувиль. Новая столица. Особняк де Грамонов.

Сказать, что Генрих де Грамон был зол, значит, ничего не сказать. А всё из-за этого молокососа Ренара, ублюдка его брата. Это ничтожество, еще около года назад умалявшее не отсылать его из столицы, вдруг неожиданно начало капризничать и проявлять характер.

Когда Генрих отправил за Ренаром Ивелин и Валери, он думал, что мальчишка, узнав о будущей женитьбе на богатой невесте, приползет к нему на брюхе, но тот ответил отказом. При этом и дочь и племянница рассказывали Генриху совершенно неправдоподобные сказки об этом наглеце.

То, что Ренар задолжал почти всем аристократам и уважаемым людям Абвиля, Генрих знал, и то, что племянника чуть было не убили на дуэли из-за какой-то интрижки с местной актрисулькой, – тоже. Кстати, Генрих де Грамон нисколько не удивился этим новостям. Всё это было вполне в характере Ренара. Фердинанд совершенно не уделял внимания воспитанию своего бастарда, из которого выросло самое настоящее ничтожество, порочное и распутное.

Таким образом, в новости о том, что Ренар, этот трус и размазня, вдруг неожиданно победил чемпиона турнира соседнего графства, а затем одним ударом убил одного из лучших мечников Вестонии, Генрих сперва попросту не поверил. Но потом он выслушал доклад своего капитана, посланного охранять Ивелин и Валери, который подтвердил рассказы девушек. Причем капитан утверждал, что Ренар мастерски владеет не только мечом, но и обучен каким-то необычным приемам рукопашного боя. Он легко извалял в снегу опытных дружинников Генриха словно маленьких детей. Другими словами, такое мастерство не приходит за несколько месяцев. Это результат многолетних кропотливых тренировок.

Верить в то, что Фердинанд с самого детства воспитывал своего бастарда воином, Генрих отказывался. Более того, по всему выходило, что Ренар не только искусный боец, но еще и великолепный лицедей. Так легко притвориться ничтожеством под силу только профессиональному актеру. Генрих охотно поверил бы в эту теорию, однако во всей этой истории имелось одно «но». Он знал своего племянника практически с пеленок. Тот Ренар, которого он знал, ни за что не справился бы с профессиональным бретером и тем более никогда и ни за какие деньги не отправился бы по своей собственной воле в теневой патруль. Ренар, которого около года назад он отправил в ссылку, по первому зову уже давно бы вернулся в столицу и готовился бы к свадьбе.

Так что Генрих де Грамон сменил гнев на любопытство. И когда узнал, что Ренар уже несколько дней находится в столице, но вопреки приказу, данному в письме, так и не явился пред очи главы рода, даже не удивился.

Генрих мнил себя человеком хладнокровным и терпеливым. Когда-то будучи еще ребенком, играя со своим братом, сестрой и кузенами в «Выбери себе зверя», он долго не мог решить, какой именно зверь ему подходит. Фердинанд вполне ожидаемо выбрал себе жетон льва, сестра – змеи, здоровяк Бастьен остановил выбор на туре, его брат взял медведя, а Генриху они подкинули пластинку с креветкой. Собственно, именно с того дня с легкой руки Фердинанда его и прозвали «Анри-креветкой».

В тот вечер маленького Анри, спрятавшегося в платяном шкафу и плачущего от обиды, нашла его бабка, графиня де Грамон. Посадив мальчишку себе на колени, она быстро выведала причину истерики младшего внука и попросила показать ей тот злосчастный жетон, который Анри все еще сжимал в своей крохотной ладошке.

Когда она увидела изображение на серебряной пластине, то хитро улыбнулась. И поведала завороженно слушавшему ее внуку, что это вовсе не креветка, а морской рак-богомол. Опаснейший хищник, который может сутками терпеливо выжидать свою добычу. И когда та приближается к нему, рак-богомол бьет жертву своей клешней так быстро и так сильно, что убивает ту наповал. А потом спокойно и неторопливо выедает все ее внутренности.

Маленькому Анри очень понравился этот рассказ. Он не поленился и нашел все книги в семейной библиотеке, в которых упоминалось это необычное существо. Не зря говорят, что первая игра в «Выбери себе зверя» в какой-то степени определяет судьбу игрока. Генрих подобно раку-богомолу учился ждать своего часа.

Фердинанд, некогда выбравший льва, переоценил свои силы и Генрих нанес тот самый сокрушительный смертельный удар. Благодаря этой тактике, теперь он не виконт, а единственный граф де Грамон. Могла ли его бабушка, рассказывая ему о раке-богомоле, представить, что ее младший внук впоследствии применит эти знания, чтобы уничтожить ее старшего внука, законного наследника рода де Грамонов?

– Ваше сиятельство, явился шевалье Ренар, – ровным голосом сообщил камердинер графа. – Прикажете впустить?

Генрих де Грамон, отвлекшись от воспоминаний, взглянул на своего слугу и произнес:

– Зови.

Граф взглянул на часы и хмыкнул. Ровно полдень. На удивление, этот шельмец явился вовремя, минута в минуту. Генрих намеренно назначил ему время за два часа до обеда. Граф хотел составить собственное мнение касаемо «обновленного» бастарда его братца.

Спустя несколько мгновений дверь его кабинета открылась, и порог переступил Макс Ренар. Генрих встречал своего племянника сидя в глубоком кресле за рабочим столом. Он не стал изображать занятость бумагами, как это делали клерки из королевской канцелярии, желая напустить на себя важности и тем самым заставляя посетителя чувствовать себя не в своей тарелке. Нет. Генрих был выше всех этих плебейских приемов. Он знал цену себе и своему положению.

Граф сидел в кресле, уперев локти в подлокотники и положив подбородок на скрепленные в замок ладони. Он, словно тот самый рак-богомол, ждал приближения своей жертвы и внимательно разглядывал ее перед смертельным ударом.

Вот только вошедший мало напоминал жертву. Генрих сперва даже не узнал своего племянника. Настолько тот внешне изменился. Он помнил Макса розовощеким и круглолицым молодым человеком, с пухлыми ладошками и испуганными бегающими глазами.

Сейчас перед ним стояла совершенная противоположность прежнему Максу. Загорелый, поджарый. Шаг уверенный, пружинистый, как у дикого зверя. Взгляд холодный, пронзительный и слегка насмешливый. Генриху на мгновение показалось, что племянник видит его насквозь. От этого взгляда по спине графа пробежали мурашки. Напротив него стоял хищник. Молодой, дерзкий, готовый в любую минуту вцепиться в горло. Граф неожиданно для себя вспомнил доклад его капитана о Максе и только что безоговорочно поверил каждому его слову.

Взгляд графа скользнул по тренированной фигуре племянника. Его простой, но добротный наряд резко контрастировал с яркими модными нарядами его сыновей.

Внимательный взгляд Генриха вдруг зацепился за небольшое серебряное украшение, висевшее на груди Ренара. Франсуа, жалуясь на наглого и дерзкого бастарда, который нанес визит в свой бывший особняк, упоминал об отвратительной одежде кузена и его безвкусных украшениях. Генрих тогда не придал значения словам сына. В отличие от своего младшего отпрыска граф был прекрасно осведомлен обо всех вестонских орденах. Тем более таких, как «Серебряное крыло Стрикса». Более того, за всю историю рода де Грамон лишь двое его представителей были удостоены чести стать кавалерами этого ордена. И вот сейчас какой-то бастард, рожденный дочерью торговца, щеголял перед ним таким же орденом. Генриху стоило труда сдержать ругательство, что вот-вот было готово сорваться с его губ.

И опять этот насмешливый взгляд. Ублюдок Фердинанда словно читал его мысли.

– Ваше сиятельство, – элегантно поклонился Ренар. – Дядюшка, благодарю вас за приглашение. Это честь для меня.

– Как-то ты не особенно торопился, – хмыкнул Генрих. – Помнится, я посылал за тобой еще зимой.

Ренар пожал плечами. Выражение раскаяния на его лице было настолько напускным, что Генриху захотелось закатить глаза и фыркнуть. Но он снова сдержался. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

– Чрезвычайные обстоятельства помешали мне, – произнес Ренар. – Долг перед короной.

– А после? – спросил Генрих. – После того, как твой долг был закрыт? Кстати, ты даже не можешь представить скольких усилий мне это стоило.

Сейчас граф де Грамон позволил себе покривить душой. На самом деле его прошение к королю касаемо Макса Ренара было удивительно быстро удовлетворено. Настолько быстро, что Генриху сперва почудился во всем этом деле какой-то подвох. Но потом он отбросил эти глупые мысли.

– Война, – пожал плечами Макс. – Я должен был подготовиться к путешествию. Дороги кишат разбойниками и рекрутерами. Кстати, встреча с первыми, на мой взгляд, даже более предпочтительна.

Генрих словил себя на мысли, что был полностью согласен с племянником. Слухи об обнаглевших охотниках за головами дошла и до Эрувиля. А еще граф осознал, что стоящий перед ним молодой человек, который является младшим в роду, своей манерой поведения производит впечатление взрослого, опытного мужчины. Тот же Франсуа, да и Габриель, сыновья графа де Грамона, на фоне Макса выглядели сопливыми капризными подростками. Осознание этого факта бесило Генриха. Фердинанд, даже находясь в могиле, будто бы снова высмеивал его. Анри-креветка! Слышался из далекого прошлого его звонкий мальчишеский голос.

– Садись, – несмотря на внутреннюю душевную борьбу, голос Генриха был ровным и бесцветным. – Нам многое нужно обсудить.

Ренар поклонился и легко опустился в кресло напротив стола. Забросив ногу на ногу и скрепив пальцы в замок, он положил свои руки на колено.

– Мы должны согласовать с де Марбо дату помолвки, – сразу же перешел к делу Генрих.

– Почему они? – неожиданно спросил Макс. Он не возмущался и не канючил, как это делали его сыновья, когда Генрих предлагал им присмотреться к знатным невестам. Напротив, тон племянника был деловым и немного скучающим.

– Год назад в этом кабинете ты стоял передо мной на коленях и молил не отсылать тебя из столицы, – начал холодно говорить граф. – Все мои объяснения о том, что это делается ради твоего же блага, ты игнорировал. Я пообещал, что найду тебе богатую и знатную жену. Только тогда ты согласился уехать. И вот я сдержал слово.

На лице Макса появилась насмешливая улыбка. Сейчас этот наглец как никогда был похож на своего покойного отца.

– Я, несомненно, благодарю вас, дядюшка, за то, что взвалили на себя столь неподъемное бремя заботы обо мне.

На мгновение Генриху показалось, будто в глазах Ренара мелькнуло что-то звериное. Куда подевался тот прежний Макс?!

– Как-то незаметно, – возмутился Генрих.

– Вероятно, вы не совсем правильно меня поняли, дядюшка, – снова эта улыбка. – Я каждый день возношу благодарность богам за то, что они послали мне такого заботливого дядю. Вы опытны. Вы желаете добра и счастья сыну вашего любимого брата. Я доверяю вам и уважаю ваш выбор. Просто перед тем, как связать свою судьбу с виконтессой де Марбо, мне бы хотелось узнать, почему ваш выбор пал именно на нее?

Генрих нахмурился.

– Разве это не очевидно? Она из древнего рода, и она богата. А еще, по слухам, она очень красива, умна и скромна. Чего еще можно желать от такого брака? Тем более, я не вижу у наших дверей очереди из отцов благородных семейств, которые хотели бы отдать своих дочерей за тебя.

– Справедливо, – кивнул Макс. – Тогда возникает закономерный вопрос.

– Какой же? – спросил Генрих.

– Если эта виконтесса де Марбо такая, как вы говорите, зачем ее отцу понадобился такой как я? Пусть меня признал мой отец, но для всех я – бастард, ублюдок. Вот мне и интересно – в чем их выгода.

Генрих некоторое время молчал, внимательно разглядывая неожиданно изменившегося и поумневшего за последний год племянника. А потом принял решение.

– Ваш брак с виконтессой положит конец многолетнему спору между нашими семьями. Твой отец так и не удосужился решить эту проблему.

– Предмет спора? – коротко спросил Макс.

На мгновение Герцогу показалось, что племянник знает больше, чем пытается показать.

– Граница в Тилийском лесу. Мы сможем провести полюбовное разграничение.

– Чем он ценен?

– Несколько тысяч акров ценнейшей красной древесины, – решил ответить честно Генрих. – Это большие деньги.

– Понимаю, – задумчиво помяв подбородок, произнес Макс.

Генриха спокойная реакция племянника удивила.

– Что получу лично я? – по-деловому спросил Ренар и насмешливо добавил: – Ну, конечно, кроме прекрасной невесты.

О бесплодии виконтессы Генрих решил не упоминать. Пусть, когда все свершится, это будет для наглеца сюрпризом.

– Как обычно в таких случаях – станешь бароном в землях, которые получишь с приданым невесты.

– Хм… – потер переносицу Макс. – Заманчивое предложение.

– И, как я сказал, – единственное, – произнес Генрих.

– А вот тут вы ошибаетесь, дядюшка, – ответил Ренар. – Ваш племянник не так уж и безнадежен.

Брови Генриха поползли вверх.

– Поясни.

– Что вам известно о торговом доме «Гилберт»? – спросил Макс и склонил голову набок.

– Торгаши? – поморщился Генрих. Неожиданно для себя он почувствовал досаду. «Обновленный» племянник произвел на него впечатление, и вот теперь такая оплошность. – Ты как будто меня не слышал.

– В моих жилах течет кровь торговцев, – усмехнулся Макс.

– Прежде всего ты признанный сын Фердинанда де Грамона, – задрав подбородок, произнес Генрих.

– И все-таки, – настойчиво продолжил Макс. – Вы не ответили на мой вопрос.

– Потому что в этом нет смысла, – отрезал Генрих. – Какие-то там торгаши не достойны чести породниться с де Грамонами.

– А если эти «какие-то там» торгаши контролируют поставки всего вина в Вестонии? – вкрадчиво спросил Ренар, в упор глядя на Генриха. – Они, по сути, являются монополистами в этом деле. Да, Томас Гилберт не аристократ, но у него столько денег, что графу де Марбо столько даже не снилось. Томас Гилберт смог бы купить три таких Тилийских леса, причем целиком. Подумайте, дядюшка, чего бы наш род мог добиться с такими деньгами.

Генрих молчал. Этот наглец зародил сомнение в его душе.

– Он – торгаш, – наконец, произнес граф. Правда, в его голосе не чувствовалось уверенности. Он как будто давал возможность Максу переубедить его.

– А я – всего лишь бастард, – пожал плечами Ренар. – Я же не предлагаю женить на дочери Гилберта одного из ваших сыновей. В обществе ваш шаг воспримут с пониманием. А что касается Тилийского леса…

– У графа де Марбо есть еще сын, – задумчиво перебил его Генрих. – Я всегда могу отдать за него одну из твоих единокровных сестер.