Текст книги "Бич сновидений"
Автор книги: Алексей Пехов
Жанр: Городское фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Тайны Хэл касались только меня. И моего учителя.
Я накрыл ладонью рукоятку складного ножа. Она была теплой, словно ученица только что выпустила ее из пальцев.
За стенами дома гудел ветер, поскрипывали половицы у меня за спиной, и затылка касалось прохладное дыхание сквозняка.
Я понимал, что провожу слишком много времени в тайной комнате за зеркалом, не отвечаю на телефонные звонки, и поддерживаю силы энергетиками. Почти как во времена моей юности, когда работа с Феликсом требовала всего моего времени.
Мне нужны ответы, чтобы знать, как действовать дальше.
Я взял нож Хэлены, лег на диван. Закрыл глаза. И погрузился в подсознание ученицы. Пробиваясь в то самое место, где хранились нужные мне картины прошлого.
Сначала мимо пролетели какие-то цветущие сады, облака как будто нарисованные акварелью, обломки античных зданий, эффектно вписанные в пейзаж… – и я оказался на улице. Реальной улице реального Полиса. Недавно прошел дождь. Редкие капли еще срывались с деревьев и падали в лужи, выбивая из них крупные брызги. Свежий ветер нес с холмов Палантира ароматы влажных сосен.
Огни ночных баров и клубов стекали с фасадов и длинными полосами лежали на мокром асфальте.
А потом я увидел знакомый силуэт. Четкий, словно нарисованный черной тушью поверх картинки яркого города. Стройные ноги, короткая юбка, куртка съехавшая с плеча. Хэл шла по улице под зонтом, напоминающим прозрачный купол. По нему тоже бежали разноцветные дорожки. На миг меня посетило смутное ощущение «уже виденного». Сейчас должны были появиться слуги моей гурии – агрессивные существа с белыми плоскими лицами.
Но вместо этого живое пламя фонарей дрогнуло и вытянулось в размытые сияющие сферы. Я ощутил движение, легкое покачивание дороги под ногами. Мир изменился, сузился и «закруглился», приобретая мягкое, уютное свечение – и вот я стою посреди пустого вагона, несущегося в темноте без остановок. «Нот», надежный проводник из цивилизации Полиса в мое древнее убежище.
За окнами мелькали районы города, парки, скоростные эстакады.
Последний ночной рейс, судя по тишине и пустым сидениям.
Впрочем, два, в самом конце, перед выходом, были заняты.
Хэл устроилась у окна, забравшись с ногами в удобное кресло и негромко, но эмоционально беседовала со своим спутником. Парнем примерно ее возраста, или чуть старше.
Я подошел ближе, рассматривая его. Ничего примечательного или знакомого в его чертах не было. Светло-русые растрепанные волосы косой челкой закрывали лоб, серо-голубые глаза насмешливо и в то же время с легкой досадой смотрят на девушку. Он нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотнику и явно порывался встать, но Хэл крепко держала его за манжет светлой рубашки.
Похоже, я был свидетелем той самой ссоры в экспрессе, после которой моя ученица отправилась блуждать по городу.
Я подошел к ним вплотную: и посмотрел в окно. Чернота за стеклом и свет с этой стороны, создали иллюзию зеркала. Волшебной амальгамы, искажающей реальность или, наоборот, представляющей ее в истинном виде. Ничего не изменилось, мне показали все ту же картинку – обычная ссора парня и девушки. Что может быть скучнее.
Я опустил руку на спинку впереди стоящего кресла, слегка сжал тугое покрытие, и легкая волна моего воздействия пробежала по вагону, коснулась окна… Отражение изменилось всего лишь на миг, но этого было достаточно. Я успел увидеть. Разглядеть все в подробностях, которые показал мне сон. То, что было на самом деле.
Хэл смотрела в черноту ночи, расчерченную редкими огнями. Он сидел рядом, невзначай касаясь ее запястья. Мужчина лет сорока с короткими светлыми волосами, в темном свитере и черных джинсах. Чувствуя, как пробежал по спине неприятный озноб, я наклонился, вглядываясь в его лицо, отраженное в стекле «Нота». Время изменило этого человека, но я сразу узнал его.
Власис. Мой друг, оставшийся в далеком прошлом. В тот миг, когда я узнал что являюсь дэймосом, наши пути разошлись навсегда. Так мне казалось тогда. Невидимая, но непробиваемая стена отделила меня от друзей, знакомых, всей прежней жизни.
А теперь он ехал с потенциальной гурией, моей будущей ученицей к моему дому.
Пока я не делал никаких выводов, просто смотрел.
Экспресс начал торможение. Остановился беззвучно.
Власис поднялся, и Хэл, подхватив свой рюкзак, тут же послушно встала следом за ним.
Я отвел взгляд от окна.
В этой неотраженной реальности сна гурия вскочила, воскликнула нечто непримиримо-резкое и пошла к выходу. Одна! Парень, остался сидеть, явно не собираясь преследовать упрямую в своем негодовании попутчицу.
Прекрасная работа. Кем бы ни был записавший Хэл ложные воспоминания – он выполнил это виртуозно.
Моя ученица ни мгновения не сомневалась в том, что происходит. Она помнила, что поссорилась с парнем и вышла из поезда на одной из дальних остановок.
Я последовал за ней на перрон, подождал, пока унесется прочь сияющая стрела «Нота», и вновь изменил пространство сна, сдирая с него исправленную пленку иллюзии, чтобы видеть, как все было на самом деле.
Возле платформы стояли несколько машин такси, к ним устремились пара поздних пассажиров. Светилось открытыми дверьми здание вокзала, и мигали приветливо автоматы с напитками и едой. Но Хэл не видела ничего этого, для нее, находящейся в глубоком гипнозе мощного воздействия, не было иного пути, кроме как в глубину темной аллеи, которая вела к моему дому.
Власис мягко взял гурию за предплечье и направил в нужную сторону. Я едва заметно «прикоснулся» к нему. Нет, он не был дэймосом. Всего лишь проводник, наблюдатель.
Я шел следом за ними в черной тени берез и напряженно размышлял.
Мой друг выглядел слишком молодо, ему должно быть столько же, сколько мне сейчас. Значит, генная модификация. Где ее могли провести? Баннгок? Там же, где делали Феликсу и мне? За очень большие деньги. Хозяин расщедрился и продлил жизнь и молодость перспективному, верному слуге?
Хэл шла, зябко ежась в своей куртке и поправляя лямку рюкзака. Ветер с реки растрепал ее каштановые волосы, дернул за подол юбки. Власис опустил руку на плечо девушки. Словно желая подбодрить и успокоить. Или не дать остановиться.
Мой темный дом в череде таких же спящих домов появился впереди. Над глухим забором покачивались косматые ветви лиственниц. Очертания второго этажа виднелись в темноте за деревьями.
Власис остановился возле калитки, поднял голову, глядя на крышу, и я вспомнил невольно, как он стоял, тогда в ранней юности, точно также глядя на подходящий карниз здания, куда надо забраться. Из-под вязаной шапки, которую он никогда не снимал, торчали спутанные кудрявые волосы, лицо сосредоточено, а глаза светятся азартом перед новым приключением. «Давай, Мэтт, ты первый, подстрахую если что!»
Я смотрел на своего друга и кроме легких уколов сожаления испытывал ненависть. К тем, кто свел нас здесь, сейчас, в подсознании моей ученицы. К тем, кто сделал нас врагами.
Власис выпустил Хэл, и она подошла к калитке, потянулась было к железной ручке, но потом вдруг перекинула рюкзак через забор. Я услышал мягкий шлепок, с которым он приземлился с той стороны. И затем ловко перебралась во двор сама, легкая и гибкая как бродячая кошка. Стукнули о твердую землю подошвы ботинок, затем спустя несколько долгих минут хлопнула входная дверь.
Здесь картинка должна была прерваться. Ведь все, происходящее за пределами дома, Хэл, уже оказавшаяся внутри, видеть не могла, но я крепко зацепил структуру сна, считывая все оставшиеся следы, потянул нить, идущую к Власису, обошел мощную защиту и начал аккуратно вытягивать остальные события.
Мой друг стоял, не двигаясь, скрытый густой тенью. Наблюдал. Но едва за окнами мелькнул робкий отблеск фонарика, достал из кармана коммуникатор. Поднес к уху.
– Вошла, – произнес Власис тихо. – Жива… Пока жива. Из окна, по крайней мере, не выпрыгнула, – позволил он себе легкую иронию и тут же снова стал серьезным. – Понял. Жду.
Прошло еще какое-то время.
В доме было тихо по-прежнему. Ни криков боли или ужаса, ни звона разбитого стекла. Я знал, что Хэл уже забралась в мой рабочий кабинет и оказалась в ловушке.
Наблюдатель взглянул на часы, еще раз посмотрел на мое убежище и быстро пошел прочь. Я остался стоять на прежнем месте, глядя вслед моему прошлому.
– Кто это?! – неожиданно прозвучал за моей спиной взволнованный голос. – Кто это такой, Мом его побери?!
Оборачиваться было не нужно. Я и так знал, что она стоит рядом, напряженная и готовая броситься в преследование за загадочным незнакомцем.
– Опять тайком следишь за мной во сне?
– Ну, в реальности же ты теперь недоступен, – ответила Хэл резко и встала передо мной. Взбудораженная и тревожная. Сон не изменил ее на этот раз, она выглядела точно также как и наяву. Густые каштановые волосы растрепаны, на бледном лице губы и глаза кажутся слишком яркими.
– К тому же, это ты влез ко мне… Мэтт, что происходит? Что я сейчас видела?
– А что ты видела?
– Меня привели в этот дом. Привел тот человек. И я его не помню!
Она говорила абсолютно искренне. Не помнит. Даже если бы я сомневался, сложное сновидение, два пласта в подсознании моей ученицы убеждали в правдивости ее слов.
– На тебя воздействовал дэймос. Очень мощное и очень тонкое влияние. Тебя привезли в мое убежище и заставили войти в него.
– Зачем?!
– Мне это тоже интересно.
Одна из прежних попыток моих… вернее наших с Феликсом недоброжелателей проникнуть в дом, построенный Нестором, закончилась тем, что я уже успел обнаружить. Трупом на пепелище. И неизвестно, сколько их было еще.
Но Хэл удалось пройти. Незримый сторож пропустил ее. И запер до моего возвращения.
– Геспер же проверил меня! Он не увидел ничего такого…
– Он увидел, что ты не убивала и не стремишься к убийству. Игры дэймосов его не касаются, к тому же ты не знаешь, что именно он обнаружил и кому сообщил об этом.
– Ты думаешь, Тайгер знает? – спросила Хэл с надеждой и оглянулась на дом, где была заперта тень ее прошлого.
– Я не знаю, что знает Тайгер.
Она несколько мгновений пытливо смотрела прямо мне в глаза, словно они были окнами «Нота» и могли отразить истинную картину моих мыслей.
– Кто-то из дэймосов понял, что я потенциальная гурия и решил, что могу понравиться тебе? Поэтому послали меня? За мной до сих пор следят?! Они или он… кто-то у меня в голове и сейчас?
Хэл почти дословно повторила наш с Феликсом тайный пароль «я у тебя в голове».
– Но как они могли узнать, кто я такая?!
– Где ты находишься?
Ученица посмотрела на меня с легким недоумением, и я уточнил:
– Где ты находишься в реальности?
– У Марка, – ответила она после небольшой заминки.
– Там и оставайся. Он сможет тебя защитить если что. Но не вздумай сообщать ему, – я кивком головы указал на дом, притаившийся за забором. – Это дело нашей семьи.
– А у нас есть семья? – Хэл недоверчиво приподняла брови.
– Есть и всегда была. …Кстати. Надеюсь, ты не рассказала своему новому другу про Феникса?
– Про кого? – озадаченно спросила она.
Тогда я понял, что девушка ничего не помнит и о встрече во сне. Мельком подумал что-то типа «а ведь надо будет – меня также сотрет из ее памяти…». И прежде, чем Хэлена начала задавать новые вопросы, вышел из сна. Покинул подсознание ученицы, проснувшись в своей рабочей комнате за зеркалом на втором этаже.
Экран моего коммуникатора был не таким большим как у стандартного планшета, но вполне достаточным для просмотра новостей.
Сайт Центра снов затребовал пароль на вход в личный кабинет. Я набрал ряд букв, перемежающихся цифрами, и спустя секунду уже был допущен в систему. На моей странице скопилась пара десятков вопросов, оставленных без ответа. Проигнорировав их и на этот раз, я вошел в общую базу данных.
Запрос: Хэлена Лендер.
Цель обращения: Первичный осмотр. Консультация специалиста.
Пару секунд на экране вращался бронзовый цветок мака, а затем пришел вежливый ответ:
«К сожалению, данных по вашему запросу не найдено».
Странно. Я прекрасно помнил рассказ Хэл о том, как ее водили к сновидящей для коррекции поведения в детстве. Заметка мастера сна обязательно должна была остаться.
Однако, вполне возможно, моя воспитанница была зарегистрировала под фамилией первых родителей.
Я отправил новый запрос. И результат оказался таким же быстрым и однозначным:
«…данных по запросу не найдено».
Тогда я просто начал просматривать все заметки за тот год. Вереница ничего не говорящих фамилий, знакомых диагнозов и отлично известных специалистов. Но одно-единственное имя так и не нашлось.
Я откинулся на спинку скрипучего стула, заложил руки за голову. Рассеянно провел взглядом по полкам, где стояли банки, наполненные разноцветными пуговицами. Блеклое солнце пыталось отразиться в пыльном стекле. Безуспешно.
Вывод напрашивался один…
Хэл никогда не была в Центре снов и весь ее рассказ – ложь. Цель которой вызвать у едва знакомого симпатию и сочувствие к девочке со сложной судьбой. Либо… все не так просто.
Я снова взял коммуникатор, «разбудил» уснувший экран и начал листать все статьи и заметки Центра снов, относящиеся к тому времени, когда Хэлена пришла туда.
Семинары для сотрудников, дни открытых дверей, список лекций, изменения в летнем расписании… Эту заметку я увидел сразу, едва перелистнул страницу. Фиолетовая траурная рамка обводила фотографию улыбающейся девушки. Знакомое лицо. Мы частенько встречались в коридорах центра. Она тоже целитель, как я, вернее была целителем.
Краткая заметка под фотографией говорила о внезапной смерти сновидящей. Соболезнования друзьям и близким.
Полистав страницу, я узнал и причины трагического события. Несчастный случай. Без подробностей.
Интересное совпадение. Люблю такие.
К мастеру сна приводят девочку, потенциального дэймоса. Редкого дэймоса, гурию. Девочка отказывается впускать целителя в свой сон и ее уводят. А специалист не оставляет ни единой заметки о происшествии во время своего дежурства. И спустя какое-то время погибает.
Кто-то уже знал, что эта девочка темная сновидящая? Или догадался по бурной реакции на попытку проникновения в ее мир снов? Один из дэймосов вертелся вокруг Центра? Знал, что сюда ведут всех детей со странностями поведения или нарушениями сна и выискивал среди них будущих создателей кошмаров? А, может быть, этот кто-то «работал» в самом Центре? И, вместе со сновидящей, уничтожил все возможные следы, выводящие на Хэл.
А через десяток лет эту же потенциальную гурию привозит к моему дому Власис.
Почему они выбрали ее? Решили, если девушка еще не совершала преступлений, есть шанс, что она не вполне полноценный дэймос? И дом не убьет ее? Вполне возможно. На нормальных создателей кошмаров это место реагирует однозначно – уничтожает сразу.
Или ее подсунули с учетом моих вкусов, подозревая, что она будет близка мне. И дом сохранит гурию для меня?
– Феликс, ты знал, что так будет? Назойливые попытки пробраться сюда – следовать одна за другой? …Но почему наш дом не убил Хэлену? Не свел с ума, не сбросил с лестницы, не отправил блуждать по двору? Лишь надежно запер. И меня, как по волшебству, неудержимо потянуло в наше убежище, когда девушка оказалась в ловушке? Это был твой приказ, очередной крючок в моем подсознании? Твоя игра?
Я поднялся с дивана и прошелся по своему кабинету. Остановился напротив картины, за которой спустя столько лет обнаружился сейф. Люди, лежащие в толщах воды, берегли от чужих взглядов не только свои сны, но и тайник в стене.
Коммуникатор на столе загудел, словно рассерженный шмель, мерцая экраном. Я взглянул на него мельком. Герард. Мой друг оракул, который может предсказывать удивительные вещи.
Вызов прервался.
Сколько еще тайн хранит этот дом? Где он их хранит?
Прихватив телефон, я спустился в комнату с камином. Пустую, темную и холодную.
«Пора ставить вторые рамы в окна» – мелькнула далекая мысль, не имеющая никакого отношения к реальности сновидения и нереальности прошлого.
Тут же вспомнилось, как я, попав сюда впервые, веселил Феликса своими «открытиями». Те же рамы: не привычный пластик, а настоящее дерево, покрашенное краской, причем давно; металлические задвижки – шпингалеты; слой белого сухого мха на подоконнике, чтобы впитывал конденсат от перепада температур в доме и на улице.
Столько нового, необычного для меня, выросшего в социальном общежитии, где все было удобно и функционально, но стандартно…
Я открыл скрипучие дверцы шкафа, глядя на ряды книг. Чего здесь только не было. Старые учебники, справочники, романы и художественные альбомы. Вдыхая привычный запах старой бумаги, я начал вытаскивать их и складывать на стол, сначала по одной, потом целыми стопками. Из одного древнего тома выпал засушенный цветок – луговая гвоздика. Кто ее положил между страниц? Когда? Задняя стенка шкафа была прочно прибита к основе, ни тайников, ни раздвижных панелей. Сам не до конца понимая, откуда этот азарт, я выдвинул по очереди ящики. Среди огрызков карандашей, деревянных складных сантиметров и пыльных блокнотов без записей не оказалось ничего ценного. Да и что я хотел тут найти? Еще одно мумифицированное ухо? Если искать, то не здесь.
Я вернулся в помещение наверху. Собственная голова стала напоминать рабочий кабинет вокруг, забитый грудой вещей, которые то ли ценны, то ли бесполезны. А может то, что выглядит как рухлядь, на самом деле и есть самый важный предмет? Я хожу мимо него каждый день и не обращаю внимания.
Также мои мысли, воспоминания, догадки. Вполне возможно, я уже знаю ответы на свои вопросы, но не верю в их правильность. За какую леску нужно потянуть, чтобы начать разматывать «нужный» запутанный клубок.
Комната на втором этаже также не спешила раскрывать свои секреты. Но в этот раз я был готов потратить сколько угодно времени, чтобы найти хоть что-то стоящее.
…Я отодвигал в сторону корабельный руль, когда в поле моего зрения снова попала картина, скрывающая тайник, где Феликс хранил трофей с тела Лонгина. Спящие и их миры сновидений. Я подошел к стене и несколько минут рассматривал старое полотно.
…Люди в толщах воды… Тайник… Сны…
Мысль крутилась у меня в голове. Поворачивалась на разные лады. И не давала покоя.
Люди, лежащие в глубинах вод, берегли от чужих взглядов не только тайную нишу внутри стены, но и свои сны…
не тайную нишу…
Они хранят не тайник …а миры своих сновидений.
Сновидения!
Вот самое ценное, что стоит беречь от чужаков.
Я снял картину. И как только она оказалась в моих руках, пришло озарение. Взяв первый попавшийся под руку тяжелый предмет – каменное пресс-папье в виде льва, я обрушил его на витую тяжелую раму, слишком широкую, как я сообразил сейчас, для этого полотна. Хрустнув, она распалась на части. Между холстом и задником картины оказалось что-то еще.
Мне в руки упал листок. Рисовая бумага. Тонкий, легкий, почти прозрачный, словно крыло бабочки или хрупкий осенний кленовый лист. Исписанный изящными иероглифами.
Я не читал по-бэйцзински. Учил лишь разговорную речь, но не письменную.
Я перенес находку на стол, достал коммуникатор, быстро открыл приложение переводчик и навел камеру на иероглифы. Несколько секунд – и, вот, первые строчки перевода.
«Мой дорогой сын…»
Я почувствовал себя так, словно мне за шиворот бросили горсть снега, того самого что засыпал сейчас дом. Холод пробежал по спине… предчувствие чего-то очень важного… отгадки..? стало очень сильным.
…Феликс?
Я опустил коммуникатор, пытаясь до конца осознать, что именно прочитал. Напутствие, завещание? Письмо невероятно ценно, если он хранил его, на виду и в то же время надежно скрытым.
Я смотрел на белый лист – и выцветшие от времени безупречные иероглифы вдруг поплыли у меня перед глазами. Зазвучал далекий, смутно знакомый голос и меня потянуло в сон еще до того, как я понял, что проваливаюсь.
– Ты хорошо знаешь Бэйцзин?
Танатос поднял голову, услышав голос Тайгера.
Слова прозвучали не как вопрос, а как утверждение. К тому же охотник был прекрасно осведомлен о истории «целителя». Правда, подправленной истории. Вообще же, он вел себя так, словно ему известен некий важный секрет, касающийся молодого сновидящего, однако не спешит его раскрывать. Феликса это устраивало.
Хотя и приходилось держаться настороже, взвешивать каждое слово, но при этом выглядеть предельно искренним.
– Знаю центральную часть и те места, куда меня возили на экскурсии, – честно признался Феликс.
– И бэйцзинский ты знаешь хорошо, – продолжил Тайгер.
– Да, я знаю бэйцзинский, – Феликс закрыл книгу по истории Полиса и отодвинул ее.
Все свободное время молодой дэймос проводил в библиотеке.
– А почему ты спрашиваешь?
Тайгер помедлил с ответом, сел рядом и произнес негромко:
– Ты включен в группу мастеров сна, едущих в составе дипломатической делегации в Бэйцзин.
– Я? Простой целитель? Уверен, у вас есть более достойные кандидатуры. Знающие Бэйцзин не хуже меня.
– Ну не такой уж ты и простой, – с легкой улыбкой отозвался Тайгер.
И прежде, чем Феликса кольнуло легкое, привычное уже беспокойство «догадался, кто я на самом деле?» пояснил:
– Госпожа Киа настаивает на твоем присутствии.
Феликс откинулся на спинку стула, пребывая в легком замешательстве. Предложение было неожиданным.
– Но зачем я нужен госпоже Киа?
– Соскучилась, – усмехнулся глава Пятиглава.
И Феликс улыбнулся в ответ невольно. В чем он был уверен абсолютно точно, так это в том, что охотник, в любом случае, никому не рассказал о прошлом юноши. Представил, как молодого перспективного сновидящего. Со способностями целителя. План внедрения работал прекрасно.
Одного Феликс не учел. Он дико тосковал по их с Нестором убежищу. И даже великолепие Полиса не спасало от этого. Непривычного чувства. Еще очень не хватало самого Нестора. Их разговоров, работы по дереву и настоящей, истинной опасной работы, а не официальной, спокойной благородной миссии целительства. Которой Феликс обучался весьма успешно, хотя и достаточно равнодушно.
– Геспер говорит, ты не вдохновлен практикой, – сказал Тайгер, внимательно наблюдая за молодым сновидящим.
– «Aliis inserviendo consumor»[8]8
служа другим, расточаю себя.
[Закрыть]. Светя другим, сгораю сам, – процитировал Феликс, вновь чувствуя, что ступает на скользкую почву. – Я плохо делаю свое дело?
– Прекрасно. Однако, по словам Геспера, огня в тебе нет.
Феликс рассмеялся. Огня-то в нем было как раз чересчур много. Тайгер не разделял его веселья, продолжая смотреть серьезно и как будто выжидающе.
– Я… на самом деле, очень заинтересован, – сказал дэймос, и понял вдруг, что это предостережение. Ему только что дан полезный и важный совет.
– Я понимаю, – глава охотников опустил руку на плечо молодого целителя в жесте сочувствия и поддержки. – Твой наставник погиб. Эту смерть нелегко принять. Но тебе нужно двигаться дальше. Геспер прекрасный учитель.
Феликс промолчал.
Единственная эмоция, которую он испытывал: сожаление, что опытный эпиос Флегонт не успел передать ему все свои знания. Как оказалось целители – вроде бы мирные сновидящие – гибнут довольно часто, и причины этого вполне банальны. К примеру, нападение дэймоса во время лечения, или ловушка, поставленная в подсознание, еще бывало истощение в процессе работы…
Но Геспер сам в свое время учился у Флегонта, так что в его знаниях танатос не сомневался.
Тайгер, наблюдающий за молодым коллегой, спросил, прерывая его размышления:
– Так что ты решил?
– С чем?
– С Бэйцзином, – терпеливо пояснил охотник. – Едешь?
– Я думал это прямой приказ и он не обсуждается, – удивился Феликс искренне.
Теперь рассмеялся Тайгер.
– У нас немного другие порядки.
– Другие чем где?
– Чем в Бэйцзине. Мы принимаем решение, исходя из здравого смысла.
– Опасная система. Иногда целесообразнее просто подчиниться, чем рассуждать.
Феликс подозревал, что собеседнику интересны эти внезапные разговоры также, как самому молодому танатосу.
– Да. Но после того, как ты принял решение и, действительно, готов признать авторитет того, кто будет приказывать.
– Я признаю твой авторитет, – сказал Феликс.
– Хорошо, – с улыбкой ответил Тайгер, поднимаясь. – Будь готов завтра. Инструкции…
– Во сне, – закончил фразу дэймос.
Дипломатическая делегация Полиса, отправляющаяся с дружественным визитом в Бэйцзин, выглядела не слишком-то внушительно. Феликс насчитал десять человек. Представитель главы Ареопага по внешним связям, заместитель представителя главы Ареопага по биосфере, референт, два эксперта – один из них профильный специалист по культуре Бэйцзина, секретарь, мастер безопасности и трое сновидящих: два охотника и он сам.
Феликс уже пожалел, что явившись к Тайгеру не представился как балатор, воин сновидений. Какие были бы перспективы!
Хотя на скромного целителя станут обращать меньше внимания… И дэймос, успешно победив порыв тщеславия, продолжил играть роль благородного эскулапа.
Решение Тайгера отправить в Бэйцзин молодого неопытного эпиоса не обсуждалось.
Собираясь, Феликс думал о том, что вполне возможно госпожа Киа настаивала на его присутствии исключительно из родственных чувств. Или считала, он может понять ее лучше жителей Полиса? А, может, у нее был тайный план? Ответ на свои вопросы он получил очень быстро и, естественно, во сне. Жесткий график, которому нужно было следовать абсолютно точно.
Инструкции Тайгера тоже были четкими, ясными и на первый взгляд элементарными. Феликсу, как целителю, отводилась очень простая роль – вообще ничего не делать в мире снов. Но в привычной реальности внимательно смотреть и слушать, особенно то, что будет произнесено по-бэйцзински, на его родном языке.
Дипломаты Полиса отправлялись восстанавливать надломленные дружеские связи, а также предложить помощь в сфере экологии, мастера снов – обеспечивать их ментальную сохранность, ну и разведать по мере возможностей обстановку, а Феликс собирался заняться своими делами.
В прошлый раз он ехал в компании спортсменов лучников. Сновидящий среди обычных людей. Теперь – создатель кошмаров среди мастеров сна. Но вновь чужак, маскирующийся под своего…
Феликс знал, что операция Полиса прошла успешно: дэймосов, контролирующих правительство Бэйцзина, «вычистили». И вычистили хорошо, как сказал Тайгер. У них не возникает желания мстить новому правительству и новым сновидящим. Пока желание было только одно – бежать. Что немногие успевшие это сделать из них – и сделали.
Молодой танатос, отправленный госпожой Киа с просьбой о помощи, свою миссию выполнил.
Город изменился за те годы, что Феликс не был в нем. Весь долгий путь по центру конгломерата «целитель» смотрел в окно, не отрываясь. Здесь выросло еще больше строек и новых, уже возведенных, домов, на дорогах появились хорошие машины, и сами улицы стали чище, просторнее, ушел прежний хаос перехода из одной эпохи в другую.
Последствия аварии на заводе давно полностью ликвидировали. Во всяком случае, людей в защитных масках или респираторах не было. Зато были женщины в нарядных платьях, мужчины в приличных костюмах, много детей – верный признак того, что жизнь налаживается.
И все же, на взгляд ученика Нестора все стало слишком рациональным и унифицированным. Как будто драконы, создавшие этот мир, ушли навсегда, даже их взор из туч больше не касался его.
Дом правительства, в котором встречали гостей из Полиса, был таким же, как и весь этот новый, незнакомый город. Чистым, внушительным, добротным, из стекла и бетона, с минимумом декоративных украшений.
И люди, с которыми общались дипломаты Полиса, показались дэймосу такими же, соответствующими новой эпохе. Отстраненно-вежливыми, вынужденно жесткими. Среди классически-бэйцзинских лиц мелькнуло одно: с более светлыми радужками и широким разрезом глаз. Полукровка, сновидящий – сразу понял Феликс.
Он и его коллеги мастера снов не афишировали свою истинную сущность. Значились помощниками. Также и тот, другой, был представлен как младший секретарь второго заместителя председателя Бэйцзина. Он тоже наблюдал в реальности. И, конечно же, чиновников должны были охранять во сне. Феликс был уверен, что Тайгер сейчас занят тем же в отношении своих дипломатов. Это доставляло легкое беспокойство. Но дэймос не сомневался, что справится со своей задачей.
А по результату всех этих встреч и бесед, вывод, который сделал для себя молодой танатос, был очень прост. Ситуация в Бэйцзине действительно улучшилась, когда они стряхнули дэймосов во власти. Но отношение к Полису – живущему по другим принципам – было осторожным и сдержанным.
С точки зрения правительства, Полис: сосед, и сосед сильный, с которым нужно поддерживать доброжелательные отношения. Но люди этого города-государства оставались чужаками, и система, в которой они живут, тоже была чуждая. Поэтому близко их к себе подпускать не надо. Границы и контроль, не дружба с распростертыми объятьями.
Феликс считал такую позицию очень приемлемой. Эти новые люди были также не близки ему, как и он им. Во всех смыслах.
Переговоры совмещались с посещением исторических мест Бэйцзина. Одно из них – обязательная легендарная площадь «Врата небесного спокойствия».
…Бесконечно длинная Тяньаньмэнь, в прошлый раз он был здесь во сне, невидимый для Лихонга выслеживал альбиноса. Сейчас тот залег на дно, оборвав все выходы в свое подсознание, но молодой танатос знал – рано или поздно еще столкнется с ним.
Теперь Феликс стоял в ее центре: на асфальте, разрисованном линиями, склоняя голову от порывов резкого ледяного ветра. Слышался голос гида, рассказывающего гостям о культуре и традициях обновленного Бэйцзина, ему вторил переводчик, повторяющий то же самое на койне.
Дэймос, понимающий оба языка, ощущал некоторое раздвоение сознания. Реальность – сон, прошлое – настоящее. Все перемешалось и сошлось в одной точке. Феликс обостренным чутьем сновидящего чуял, что пора начинать действовать. Украдкой взглянул на часы. Да. Пять минут.
Делегация постепенно приближалась к краю площади, где возвышался исторический музей.
– Прошу прощения, – тихо сказал Феликс, обращаясь к охотнику, стоящему рядом. – Мне надо освежиться.
– Скорее уж погреться, – ответил тот приглушенно, поворачиваясь спиной к пронизывающему ветру, и посмотрел на местную охрану. Один из сопровождающих немедленно оказался рядом, и сотрудник Тайгера на вполне сносном бэйцзинском попросил проводить его молодого коллегу.
Хотя площадь сегодня была перекрыта для пешеходов и транспорта, Феликс знал, что его не отпустят бродить тут в одиночестве. Вдруг пойдет куда-нибудь не туда или увидит что-то не то.
Но подобный надзор танатоса не беспокоил.
Здание общественной уборной примыкало к музею, и тоже было пустым. Открывая турникеты перед гостем из Полиса и поднимая ленты, перегораживающие тротуар, сопровождающий показывал дорогу, при этом успевал внимательно смотреть по сторонам, готовый к любым неожиданностям.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?