Электронная библиотека » Алексей Пехов » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Мастер снов"


  • Текст добавлен: 16 февраля 2015, 12:50


Автор книги: Алексей Пехов


Жанр: Городское фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Мой кнут из бледного тумана устремился к Эйсону, но не догнал его. Он уклонился с нечеловеческой ловкостью. Обратное сальто с места, я увидел, как блеснули набойки-подковы на его каблуках, увернулся от очередного удара, и меня окутал новый поток тепла.

Зажегся второй жертвенник. Мне показалось, будто тучи над городом разошлись на миг, в неровном разрыве мелькнул яркий луч.

Он меня и ослепил. Но лицо обожгло не солнцем. Кожаный бич, хлестнув, прошелся наискось через лоб и левую щеку, к счастью не задев глаз. Боль была вполне реальной и порядком меня разозлила.

Моя плеть взвилась в воздух и со свистом рухнула на противника, потом еще раз, и еще. Мощь ониров, подкрепленная собственной яростью, не давала иссякнуть силам.

Эйсон уклонялся и нападал сам. Но в его движениях больше не было снисходительной самоуверенности высшего существа. Он сражался с отчаянием и гневом, почти не обращая внимания на кровь, выступающую на его теле от ран, нанесенных мной.

Стало светлее, я мельком увидел, как Мгла, подступившая к краю города, начала бледнеть, в ней наметились контуры каких-то зданий. Маяки больше не висели в пустоте, вокруг них робко зазеленели полянки чахлой травы – и тонкие тропинки тянулись к площади. Краем глаза я заметил новую вспышку, затем еще одну. Я уже не считал их.

Возница тяжело дышал, я смотрел, как часто и неровно вздымается его грудь под складками балахона, рука с кнутовищем дрожит.

Ночная темнота рассеивалась. Вставало солнце, заливая все вокруг радостным утренним светом. Лужи испарялись с мостовой, поднимаясь в воздух легчайшими облаками пара. Жуки-фонарщики уползали или падали мертвыми на землю, рассыпаясь черной трухой. Послышался мерный шум ветра, выдувающий из узких улиц застоявшийся кошмар.

И не могло быть ничего прекраснее подобных изменений. Но еще ни разу я не мог насладиться ими в полной мере, занятый очередным боем, погоней или спасением. Сражаясь за чужую или собственную жизнь.

Только Эйсон все еще цеплялся за остатки тьмы своего больного разума. Не замечая ничего происходящего.

Новая вспышка света озарила площадь. Мгла рассеялась. Я поймал конец кнута, наматывая его на предплечье, дернул на себя и вырвал из рук противника. Швырнул в сторону оружие, ставшее безопасным. Лента дыма обвилась вокруг человека, я стряхнул ее с рукояти и бросился к Эйсону.

Сбил с ног, опрокинул на землю, держа за горло. Откинул капюшон.

Бледное, истощенное лицо шестнадцатилетнего парня было совершенно обычным, если бы не глаза.

…Их не было.

Вернее, они оказались повернуты зрачком внутрь – наружу торчали оборванные нервы и стекловидное тело, залитое кровью.

– Теперь понятно, почему тебя окружают кошмары. Твое зрение вывернуто, причем в прямом смысле. Сейчас мы это исправим. Но придется потерпеть, будет немного больно.

Я придавил его грудь коленом, одной рукой сдавил челюсть, не давая дергаться, другой осторожно подцепил край перевернутого глазного яблока.

Эйсон застонал, пытаясь высвободиться, забился, но я, не реагируя на его попытки вырваться, продолжил «операцию». То, что невыполнимо в реальности, вполне возможно в мире снов. Я возвращал ему способность нормально воспринимать окружающую действительность, какой бы фантастической она ни была сейчас.

Над моей согнутой спиной пролетело еще одно сияющее облако. Хэл зажгла последний жертвенник.

Я поддел и перевернул глаз, ставя его на место, затем сделал то же самое со вторым и отпустил парня. Эйсон согнулся, со стоном уткнувшись лицом в ладони. Замер так… потом выпрямился, моргая, словно только что очнулся после долгого кошмара – да, собственно, так и было, – и уставился на меня, сидящего рядом:

– Кто ты такой?

– Тебя дома ждут, – в моем голосе не было ни капли заботливого внимания терпеливого лечащего врача – рубец, тянущийся через лицо, все еще болел, и сильно.

Он непонимающе сдвинул брови. Его глаза, такого же цвета, как у матери, потемнели. Огляделся с удивлением, провел ладонью по траве, стремительно прорастающей сквозь камни, прищурился, разглядывая двух коней, пасущихся неподалеку от красных жертвенников, на которых светились радостные золотые огни. Вдохнул воздух, прилетевший с лугов, протянувшихся до горизонта.

– Так лучше? – Я невольно улыбнулся, видя восторженное изумление на его просветлевшем лице с дорожками крови на щеках, затем протянул руку и прикоснулся указательным пальцем ко лбу Эйсона. – Просыпайся. Сейчас.

Его веки тут же опустились, морщина на лбу разгладилась, и он начал заваливаться на бок, прямо в высокую траву.

Мне всегда нравились эти мгновения – ощущаешь себя по меньшей мере повелителем снов, не менее могущественным, чем Морфей, и можешь с легкостью управлять людьми, так же как химерами и остальными жителями этого пространства.

Мир вокруг стал белым, как засвеченный фотоснимок, и разгорелся ярчайшей вспышкой Фосфора, несущего свет.

Я нехотя зажмурился, а когда открыл глаза, увидел над собой невысокий потолок с несколькими нитями паутины, блеклую полоску, пробивающуюся в щель между штор. В сжатом кулаке правой руки – пуговица, врезавшаяся в кожу, в запястье левой впивается полоска тонкого пластика. Шея затекла, все тело онемело. Я медленно повернул голову и увидел на соседней кровати спящую Хэл.

Едва мой взгляд коснулся ее лица, она открыла глаза. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, затем ученица спросила хрипло с глубочайшим недоверием:

– Все?

– Да.

Она пошевелилась, дернула рукой, связанной с моей, и принялась теребить браслет, пытаясь его расстегнуть. Я помог ей. Потом девушка перевернулась на бок, подтянула колени к подбородку.

– Как же я вымоталась. А ведь можно сказать, что мы просто спали и ничего не делали. Отдыхали себе три часа, смотрели занимательное приключение. Отчего уставать?

– Кое-кто раньше так и говорил, – отозвался я, слыша в своем голосе замедленность и легкую апатию. – Зачем платить деньги тем, кто спокойно проводит время во сне.

– Угу, – Хэл ткнулась лбом в подушку. – Сами бы попробовали.

Ей не хотелось обсуждать произошедшее, не было желания узнавать, помогли мы Эйсону или все наши усилия напрасны. Откат – полное опустошение, равнодушие, едва ли не отвращение. Такое бывает, если, выпив маковой настойки, насладиться волшебными видениями, а затем погрузиться в отрезвляющую действительность. Плата за могущество и наслаждение магией сна. Это пройдет. Не сразу, правда.

– Тебе надо найти способ расслабления, чтобы отключаться от всего и пополнять затраченную энергию.

– Пойду чего-нибудь съем, – решила девушка, медленно выбираясь из кровати. – Есть хочу, даже голова кружится.

Пошатываясь и держась за стены, она побрела на кухню.

Я тоже встал, на ходу бросил пуговицу в пустую банку, стоящую на комоде, и в отличие от ученицы направился в ванную. Поднял рычаг крана и повернул до упора.

Мой учитель после особенно тяжелой работы шел во двор, падал на спину среди зарослей сныти и лежал часами, тупо глядя на небо. И трогать его категорически запрещалось. Зимой, когда все было завалено сугробами, он опускался в сугроб на том же месте, правда, время релаксации значительно сокращалось. Осенью, во время дождей, просто стоял, подставив лицо холодным каплям.

Стоит ли говорить, что самая плодотворная работа была в теплое время года.

Ванна наполнилась. Я разделся и лег в обжигающую воду. Это был мой способ отключиться, через физические ощущения вернуться в нашу реальность из мира снов. Кожу закололи тысячи горячих игл, маленькое помещение наполнил пар. Легко было не думать, не вспоминать, не переживать заново очередное «приключение», необходимость проанализировать и учесть ошибки придет потом.

Я закрыл глаза всего лишь на минуту, а когда открыл их, увидел, что на бортике, рядом с моим коленом, опустив хвост в воду, сидит здоровая, серая, подвальная крыса. На ее морде застыло злорадное выражение, кривые желтые зубы скалились в широкой ухмылке, лапки умильно сложены на груди.

– Отдыхаем? – ехидно спросила она. – Расслабляемся после тяжких трудов? Кому на сей раз открутил голову?

– Что надо? – Мне стоило больших трудов сдержаться и не спихнуть тварь в кипяток.

Крыса захихикала:

– Сам знаешь. Тебя ждут. Так что давай пошевеливайся.

Она шустро пробежала по ванне, спрыгнула на пол и юркнула в щель между косяком и дверью.

Можно не сомневаться, что меня не оставят в покое. Как только я начал активно действовать в мире снов, тут же появились наблюдатели. Нет, с моей стороны возражений не было. Я понимал, чем вызвана эта осторожность, а в прежние времена даже, наоборот, желал контроля. Но я терпеть не мог эту крысу, так же как и она меня.

Я шумно выдохнул и поднялся из воды, не спеша вытерся и стал одеваться. Если меня ожидали десяток лет, подождут еще полчаса, впрочем, в мире снов, куда я погрузился второй раз за сутки, решив всего лишь передохнуть немного, времени не существовало.

В коридоре было холодно, сквозняк дул изо всех щелей, в комнате на втором этаже скрипели полы, словно там устроили пляску десяток сновидящих в компании с полусотней кошмаров. На улице бушевал сильный ветер, раскачивающий ветви деревьев.

Крыса сидела на тропинке. Увидев меня, развернулась и устремилась к воротам. Я шагал следом, борясь с искушением наступить на длинный, голый, розовый хвост.

За калиткой начиналась дорога, выложенная широкими мраморными плитами. Вокруг до самого горизонта простирались безбрежные поля, поросшие маками – цветами Гипноса. По алому морю пробегали быстрые волны. Сладкие ароматы цветов и теплого камня плавали в воздухе.

Впереди виднелся полукруг одеона, залитый солнцем. Каменные ряды поднимались над площадкой. На них падали тени от легкой колоннады, возведенной на самом верху, и разбивали амфитеатр на секторы.

Самое важное место в этом мире для всех сновидящих. Только для кого-то оно было средоточием радости, отдыха или триумфа, а для кого-то – судилищем чернее самой черной Мглы.

Крыса шустро вскарабкалась на ступени, уселась там, нагло уставилась на меня и заявила:

– Ты должен явиться в Пятиглав.

Прекрасно.

– И ты притащил меня сюда только для того, чтобы сообщить это?

– Чтобы ты не говорил потом, будто не получал извещения, ничего не знал, к тебе никто не приходил и ты никого не видел. А здесь все события зафиксированы! Не сможешь отвертеться.

Крыса подняла морду, глядя на небо, словно оттуда за ней наблюдал сам Икел, сын Гипноса, принимающий облик животных, и записывал на невидимых свитках все сказанное.

– Сообщение принято. – Я развернулся и пошел обратно по белой дороге, тянущейся сквозь маковое поле.

– Ты должен явиться как можно скорее! – завопил мне вслед живой талисман одного из моих надзирателей. – В городской центр! Тебя дожидаются! Сегодня!

– Я понял.

Дорога впереди размылась, превращаясь в белое облако. Я шагнул в него, проваливаясь в безмолвие и мягкую, обволакивающую дымку…

– Эй, Мэтт! Мэтт… Ты там не утонул?

Я открыл глаза. Ванная комната была заполнена паром, и вода все еще оставалась горячей. Зеркало на противоположной стене затуманилось, но в нем было можно различить приоткрытую дверь и лицо Хэл, заглядывающей ко мне.

– Надолго я отключился?

– Часа на два. Я тебе горячую воду подливала, чтобы ты не замерз.

– Весьма тебе благодарен за это. Мой учитель не был столь лоялен. Однажды ему надоело следить за тем, чтобы я не захлебнулся, и он не поленился набрать лягушек у реки и высыпать дюжину в остывшую ванну, пока я там лежал. Я проснулся в пруду.

– Оригинальное у него было чувство юмора, – рассмеялась Хэл, – ладно, вылезай давай.

Она захлопнула дверь, отрезав поток холодного воздуха из коридора. Я поднялся и во второй раз за последние два часа принялся одеваться.

Вышел и едва не натолкнулся на раскладную лестницу, стоящую посреди коридора.

– Как я и говорил, проводка никуда не годится, – раздался сверху веселый знакомый голос.

Я вскинул голову. На ступеньке стоял Саймон в рабочем комбинезоне и запаивал провода в герметичный короб.

– Я вам под домашним алтарем таймер поставил. Огонь будет утром и вечером сам зажигаться.

Отвлекаясь от работы, он посмотрел на меня, и я увидел в его светлых глазах бешеную радость и безграничную благодарность.

Я молча кивнул в ответ. Мы прекрасно поняли друг друга. Наши с Хэл усилия были не напрасны. Его сын пришел в себя, и отец честно выполнял обещание.

– Похоже, у нас получилось, – тихо сказала ученица.

Понаблюдав пару минут за электриком, она направилась на кухню. Я пошел следом за ней. На столе лежала дешевая тетрадь и несколько пластиковых ручек.

– Вот, решила записать все, что произошло сегодня, – сказала девушка, заметив мой взгляд. – Пока ничего не забыла.

– Молодец. Это отличная идея.

Хэл подозрительно покосилась на меня.

– Ты не хвалил меня за помощь в лечении Эйсона, а сейчас вдруг так расщедрился. С чего бы?

– Это очень важная часть работы сновидящего. Нужно разбирать свои ошибки и достижения, делать выводы, отмечать значимые детали. Мой учитель не мог заставить меня вести дневник. А ты делаешь это сама и с видимым желанием. Для меня это удивительно.

– Ну… – довольная Хэл пожала плечами. – Я всегда любила занимательные истории и рисовать тоже. Сейчас накопилось много впечатлений…

– Тогда у меня есть кое-что для тебя.

Я направился в гостиную. Аккуратно обойдя работающего Саймона, заинтригованная Хэл устремилась следом. Нижний заедающий ящик буфета как всегда выдвинулся с трудом и громким скрипом. Феликс шутил, что, если настанет тот счастливый миг, когда я наконец заинтересуюсь содержимым этого отсека, он услышит и возблагодарит богов. Я просунул обе руки в темное, пыльное нутро шкафа и вытащил объемный чемодан из красного дерева. Под любопытным взглядом Хэл отнес его к столу и открыл крышку. Девушка затаила дыхание, увидев, что хранилось под ней.

На бархатной подложке лежали наборы цветных карандашей на водной основе, пастель, сангина, художественный уголь, баночки туши, гуаши, коробка масляных красок, кисти, плакатные перья, набор стилосов, несколько альбомов, стопка листов для акварели… все, что могло заинтересовать начинающего художника. А еще толстый блокнот с золотым обрезом, в обложке из коричневой тисненой кожи. Я с удовольствием вдохнул почти забытый запах краски и дорогой бумаги, развернул чемодан к девушке.

– Откуда у тебя такое богатство? – восхитилась Хэл, прикасаясь кончиками пальцев к разноцветным баночкам.

– Учитель подарил. Надеялся, что я увлекусь снотворчеством. Но я не увлекся. А тебе пригодится… и будет чем заняться в мое отсутствие.

Она тут же повернулась ко мне, забыв о подарке. Довольное выражение на ее лице сменилось недоумевающим.

– Ты куда-то собрался?

– Мне надо уехать. Ненадолго. В Полис.

– Ты же только что оттуда?

– Я вернусь сегодня же.

– Но зачем тебе туда?

– Получил приглашение от руководства. Нужно обсудить кое-какие вопросы, накопившиеся за время моего долгого отсутствия.

– Ясно. – Она бережно опустила крышку художественного чемоданчика. – Зацепили через сон, пока ты отмокал в ванне.

– Не совсем корректная формулировка, но суть верна.

– Это из-за меня? – Хэл нахмурилась, постукивая кончиками пальцев по крышке. – Может, мне надо поехать с тобой?

– Не в этот раз.

Она продолжала смотреть недоверчиво, но спрашивать больше ни о чем не стала.

– Ну хорошо. Тогда удачи тебе.

– У сновидящих принято говорить на прощание – «Хранит тебя Эргия», – улыбнулся я в ответ. – Это богиня…

– Которая охраняет сон Гипноса, знаю. – Хэл подхватила мой, то есть теперь уже свой, чемодан. – Ладно, отправляйся скорее. Раньше выедешь, раньше вернешься.

Глава 2
Пятиглав

За прозрачными окнами стремительно проносились пейзажи пригородов Полиса. «Нот» мчался на скорости триста километров в час, мимо лугов, начавших терять летнюю свежесть, белых мраморных вилл и небольших рощ, сливающихся в темно-зеленые кудрявые полосы. Время от времени экспресс влетал в тоннели, проложенные под жилыми районами, и затем вырывался на поверхность. Шел он мягко и очень тихо, лишь иногда кренясь на поворотах.

Почти все места в вагоне были заняты молодыми людьми и девушками. Судя по обилию шарфов, значков, фибул и маек одного цвета – синего, – а также воинственным выкрикам, я попал в толпу болельщиков, спешащих на состязание борцов. Вокруг звучал смех и разговоры на пределе громкости:

– Да они все время в верхней стойке провели!

– Я говорил, у него захват шеи был больше пяти секунд.

– Не был!

– Нет, был, я с секундомером сидел!

– А когда Линос перевод нырком с захватом сделал, я думал, у его противника голова отвалится.

По их крепким, мускулистым фигурам, лицам, пышущим здоровьем, и уверенным, энергичным движениям легко было понять, что все они не просто проводят время в залах, наблюдая за состязаниями, но и сами занимаются спортом.

Рассеянно слушая разноголосый хор, я пытался читать газету, оставленную в сетке переднего кресла.

В Полисе открывали новую линию сверхскоростной магистрали Гиперпетли, которая должна была связать наш город и Колоннос – еще один огромный мегаполис на западе материка. Раньше до него ходил только экспресс «Киркий» и ехать приходилось сутки. Еще можно было добраться на аэробусе. Но теперь расстояние «сокращалось», что радовало…

Рядом со мной на сиденье плюхнулся парень с банкой «Крови Минотавра». У него были растрепанные каштановые вихры, расстегнутая на груди синяя рубашка и штук десять амулетов и медальонов, свисающих с шеи на цепочках разной длины. На художественно порванных джинсах также нашито несколько металлических символов. Он отхлебнул энергетика, поморщился, искоса с любопытством глянул на меня, вернее, на мои седые волосы, странновато сочетающиеся с молодым лицом.

– Долгая ночь? – спросил я доброжелательно.

– Абсолютно, – выдохнул он с ноткой гордости. – Ты тоже едешь на бой полуфинала?

В прежние времена я бы непременно оказался на подобном состязании. Феликс редко пропускал бои. Кроме того что он азартно делал ставки, бывало, находил прямо в зале, а то и в раздевалке, среди спортсменов, неплохих клиентов.

– Нет, я не еду на полуфинал, к сожалению.

– Нет подходящей компании? – В темных глазах парня засветилось искреннее сочувствие.

– Хочешь пойти с нами? – Из-за переднего кресла вынырнула симпатичная девушка с длинными светлыми распущенными волосами, в синей обтягивающей кофточке с множеством блестящих пуговиц. Мой взгляд невольно остановился на этих ярких, поблескивающих кружочках.

– Спасибо. Но меня ждут в другом месте.

– Не повезло, – философски изрек сосед с энергетиком. – Ну, может, успеешь попасть хотя бы на заключительный поединок.

Из-за кресла, стоящего напротив моего, появилась вторая девушка – шатенка с высоким «хвостом» каштановых волос. Ее лицо с удлиненными зеленоватыми глазами напомнило мне изображения на старинных мозаиках острова Крит. Танцующие нимфы. Моя соседка казалась одной из них.

– А вы слышали, что произошло на отборочных? – спросила она, мельком улыбнувшись мне. – Я сегодня узнала от Кратоса.

– Нет, а в чем дело? – тут же оживился мой сосед.

– У Креона были все шансы на победу. Ему пророчили титул чемпиона Полиса. А он не смог сражаться.

Теперь заинтересовался я.

– И что конкретно случилось?

– Он вдруг начал спотыкаться, падать, не смог нормально провести ни одного захвата. Его просто валяли по ковру, как щенка.

– Наверное, плохо себя почувствовал, – предположила ее белокурая соседка, вставая коленями на сиденье и положив локти на спинку.

– Видели бы вы его лицо. – К нам подошел высокий широкоплечий парень в синей куртке – похоже, тот самый Кратос, бывший на отборочных соревнованиях. Кивнул мне дружески. Небрежно взялся за поручни двух кресел, чтобы не терять равновесие во время покачиваний вагона, несущегося на огромной скорости, и продолжил многозначительно: – Он сам не понимал, что с ним происходит. Пытался вести бой, но ни руки, ни ноги его не слушались.

– Что сказали медики? – спросил я, глядя на серьезного собеседника.

– Сейчас. – Девушка в кофточке с блестящими пуговицами исчезла за спинкой своего кресла и тут же появилась снова с планшетом в руках. Набрала в поиске вопрос и начала пролистывать открывающиеся новостные «окна», скользя взглядом по экрану.

– Пишут, что он абсолютно здоров. Провели полное обследование, но не нашли никаких причин для его странного состояния.

– Похоже на работу дэймоса, – произнес сидящий рядом со мной зловещим шепотом.

Рассмеялись все, кроме меня и Кратоса.

– Знаете, я бы не удивился, – произнес тот задумчиво, глядя в окно. – О них, конечно, уже никто ничего не слышал давным-давно. И считается, что они исчезли, остались в далеком прошлом, как, например, и многие болезни, от которых раньше люди погибали. Но все же… Это было очень похоже.

– Это сказка, миф, – весело улыбнулась «нимфа». – Просто очеловечивание ночных страхов.

Да. Для обычных людей дэймосы теперь стали чем-то вроде сказки. Все знали, что когда-то они существовали, но затем пропали, растворились в мире снов и больше никогда не появятся. В современности о них остались лишь смутные слухи и легенды. Не слишком умные родители пугали ими непослушных детей, а подростки иногда, прячась в темной комнате, вызывали Черного Дэймоса, замирая от восторженного ужаса, но в принципе не веря, что оживший кошмар появится…

Зато о создателях кошмаров были прекрасно осведомлены в особых кругах, к которым я мог считать себя имеющим отношение.

– Ну да, ты права. – Кратос отбросил сомнения. – Похоже, главному сопернику Креона повезло. Титул чемпиона теперь ему гарантирован.

– Где будут проходить соревнования? – спросил я у зеленоглазой девушки.

– Решился все-таки? – Она сунула руку в карман и вытащила листок программки. – Новый стадион. Начало в девять.

– Мы в пятом секторе, – подхватил мой сосед. – Ну, ты нас увидишь. – И потянул себя за воротник кобальтовой рубашки.

«Нот» начал сбрасывать скорость. Из динамиков полился мелодичный женский голос, предупреждающий о приближении конечной остановки.

Молодые люди стали стягиваться к выходу, разбирая вещи, обмениваясь шутками и перебрасывая друг другу синие флажки.

За окном выросли многоуровневые здания центрального Полиса. Устремленные ввысь, они напоминали туго закрученные спирали белых морских раковин. Их основания утопали в зеленом прибое парков. Но долго рассматривать это великолепие не пришлось. «Нот» нырнул под грот вокзала, и высокая серебристая крыша заслонила окружающие пейзажи.

Следом за своими недолгими попутчиками я вышел на платформу, мы тепло попрощались и разошлись – они в одну сторону, я в другую.

Шум прибывающих поездов заглушал щебет птиц из динамиков, установленных на станции. К запахам вокзала, которые было невозможно спутать ни с чем – холодная сталь рельс, синтетическое машинное масло, острая свежесть озона – примешивались ароматы жареных каштанов. Разноцветные передвижные палатки, где они продавались, стояли на каждом углу, а девушки и молодые люди в форменных кепках и фартуках весело предлагали всем желающим отведать древесные орехи нового урожая.

Пестрая толпа, единым потоком движущаяся по платформе, начала разбиваться на отдельные ручьи – часть устремились во входы подземки, расположенные уровнем ниже, другие – вверх по лестницам в здание вокзала. И мне снова было приятно ощущать себя одним из жителей Полиса, спешащих по своим делам. Чем больше я проводил времени в мире снов, тем с большей жадностью вглядывался в каждый штрих реальности, запоминая, анализируя, оценивая. Наслаждаясь звуками, запахами, яркими мгновениями. Все это было моим рабочим материалом, из которого впоследствии я создавал свои нематериальные живые картины. Надо будет рассказать Хэл об этой неисчерпаемой кладовой, откуда можно брать готовые сюжеты…

Я любил этот вокзал. За несуетливую стремительность, огромные залы, наполненные воздухом и светом, широкие лестницы, уютные уголки с клумбами и мраморными статуями, воздушный сад на четвертом этаже и небольшой открытый концертный зал на пятом, откуда сейчас по всему безграничному пространству холлов разносилась мощная дробь барабанов, слегка приглушенная расстоянием. И, кроме того, в кофейне на первом этаже варили лучший кофе из всех, что мне приходилось пробовать. Обычно я всегда останавливался там, но сегодня с сожалением нарушил приятный ритуал.

Мимо промаршировала колонна весело щебечущих младших школьников в желтых шапочках и с совершенно одинаковыми канареечными рюкзачками за плечами, которые делали их похожими на цыплят. Юных воспитанников сопровождали две наставницы. Одна помоложе, другая старше. За девушками тянулся свежий аромат духов. Малышня благоухала теплым плюшем и мятной жевательной резинкой.

Я не стал обгонять их, неторопливо следуя за этой компанией. Судя по разговорам, они шли в музей античного искусства. Место, где я тоже любил бывать в детстве.

Под ноги попался короткий желтый шарф. Он сиротливо лежал на полированном черном граните. Я наклонился, поднимая его, и тут же столкнулся с присматривавшей за детьми девушкой.

– Опять потеряли! – воскликнула она, забирая у меня добычу. Достала из кармана бледно-розового пальто полосатый красный леденец на палочке и оставила у меня в руке вместо шарфа. Развернулась и поспешила догонять воспитанников.

Сколько вокруг было мелочей, неважных для окружающих и чрезвычайно ценных для такого, как я, – потерянные перчатки, носовые платки, забытые заколки, очки, футляры от телефонов, мелочь, выпавшая из карманов, книги… «Поле для невидимой охоты», – любил говорить Феликс.

Я поднялся на два этажа и вышел на платформу городского беспилотного поезда. Он уже стоял у перрона, и я поспешил занять место в первом вагоне. Здесь не было машиниста и соответственно не было кабины, закрывающей обзор. Сиденья изгибались перед полукруглым окном.

Двери мягко закрылись, нежный голос из динамика объявил следующую остановку, «Центр сновидений», и состав тронулся. Вырвался из сумрака вокзала и понесся, наращивая скорость, по рельсам, проложенным на втором уровне улицы.

Теперь можно было рассматривать Полис без помех.

Высокий мост, по которому ехал мой поезд, изгибался на уровне пятых этажей высотных домов. Зеркальные стекла отражали солнечный свет, и казалось, будто меня преследуют сразу десятки солнечных дисков.

Величественно проплыло шестидесятиуровневое здание корпорации «Зевс», похожее на гигантский мраморный конус или гору, возвышающуюся над городом. Его было видно издалека. Днем оно сияло полированным мрамором колонн и тремя золотыми молниями на крыше. В темное время суток фасад озаряла яркая подсветка.

На всех уровнях города зеленели деревья, растущие на террасах парков. Они казались висящими в воздухе, как изумрудные облака.

На переднее сиденье рядом со мной опустилась пожилая дама в компании упитанного белого лохматого пса неизвестной породы. Он скромно устроился на полу и многозначительно поглядывал на меня из-за тяжелого занавеса ее юбки. Казалось, еще немного, и он заговорит, впрочем, это меня бы не удивило.

– Простите, молодой человек, вы на остров? – с достоинством осведомилась дама, величаво поворачивая в мою сторону голову с замысловатым узлом прически.

В реальном мире давно никто не боялся заговаривать с незнакомцами на улицах, в любое время дня и ночи приглашать в свои компании или идти в чужие – можно было не страшиться остаться одному, ни в праздники, ни в будни.

– Да, на остров.

– Хочу предупредить, – произнесла она многозначительно, – сегодня там будет очень много народу. День, когда многие процедуры со скидками. Можете не попасть.

– Благодарю за предупреждение, но я рискну.

Тот самый остров, место, куда меня вызвали столь поспешно и строго, находилось в паре километров от города. Мост, соединяющий его с берегом, длинной серебряной стрелой летел над заливом. Мощные тросы его арок натягивались стальными струнами. Штормило, как всегда осенью, и редкие проблески солнца играли на волнах, бьющихся о мраморную набережную.

– Вы тоже в центр? – спросил я попутчицу.

– Не сегодня, – улыбнулась она царственно. – Но я бываю там. Процедура омоложения однократна, мне ее уже не повторить, так что приходится ездить на косметологические сеансы. Впрочем, вы еще слишком молоды, чтобы думать об этом.

Я улыбнулся в ответ. Мой возраст был не меньше, чем у нее. Феликс настоял, чтобы я оплатил из наших с ним немалых доходов генную модификацию. Три курса за один раз. Трижды по сорок. У меня в запасе было сто двадцать лет молодости. У моего учителя двести. Только они ему не пригодились.

Поезд остановился на первой станции острова. Я поднялся, дама попрощалась со мной элегантным наклоном головы и вновь устремила взгляд на пейзаж за панорамным стеклом. Ее пес проводил меня выразительной ухмылкой во всю морду.

Двери, реагирующие на движение, закрылись, и автоматический поезд умчался дальше. На платформе кроме меня остались еще несколько человек. Похоже, они были здесь в первый раз – ежась от порывов ветра, проносящегося над морем, все поспешили к стеклянным щитам, ограждающим станцию, чтобы полюбоваться на залив, широким кольцом взрезающий землю, и сделать несколько снимков на его фоне.

Проигнорировав лифт, я пошел к лестнице, ведущей на нижний уровень.

Все пространство острова занимал огромный оздоровительный центр. Белые здания, окруженные рощами и озерами, полоса пляжей с желтым песком, два небольших стадиона. За то время, что меня здесь не было, ничего особо не переменилось. Мостик в вечность, каким всегда представлялось мне это место, не мог изменить какой-то жалкий десяток лет.

Огромный общий холл центрального корпуса, с массивными колоннами и зеркальным полом, в первое мгновение ошеломлял неподготовленного посетителя. Статуи Акесо – исцелительницы, Амина – отвратителя болезней, врачевателя Ятра, прекрасной воительницы Панакеи, Эпионы – облегчающей боль, и Гигеи – богини здоровья, кормящей змею из чаши, стояли в арках второго яруса, и лучи осеннего солнца окружали их золотыми ореолами.

Оздоровительный центр был построен на месте древнейших терм Полиса, возведенных еще Веспасианом. Вернее, древнейшие термы бережно отреставрировали, сохранив монументальную величественность и усовершенствовав систему подачи, сброса и очистки воды.

Очередь, несмотря на предупреждение дамы с собакой, оказалась совсем небольшой. Несколько мужчин в возрасте солидно обсуждали у стойки понижение цен на автомобили марки «титан», три молодые женщины пролистывали каталог в роскошном золотом переплете с услугами центра, с веселым визгом носились дети, как по льду катаясь по мраморным полам. Один из мальчишек, самый маленький, врезался в меня с разгона, словно в дерево. Удержал равновесие, поднял голову с недоумением, посмотрел на препятствие, возникшее на дороге, уставился в мое лицо и нахмурился, будто пытаясь вспомнить что-то давно забытое. А затем его светлые брови начали приподниматься, бледно-голубые глаза распахнулись испуганно, рот округлился, и, завопив от ужаса, мальчишка бросился прочь.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4.4 Оценок: 11

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации