Текст книги "Автостопщик"

«Она не только умеет говорить, – думал Михаил, – да ещё и психически ненормальная. Куда я попал?! Век живи, век удивляйся».

Он сел на пол по-восточному.

Не прошло и пяти минут, как дверь снова распахнулась. Блондин поднял голову. Ухмыльнулся, подумав, что интересное представление будет продолжено. Но…

В подвале зажёгся свет. Михаил с непривычки зажмурился. Кто-то спускался по лестнице. Судя по отсутствию «голоса сторожевого пса» девочки, это была не она. Блондин догадался, кто это может быть. Ещё тогда, когда услышал тяжелые шаги.

Он слегка приоткрыл один глаз. Мужские ноги, обутые в «берцы» ступали на ступени, приближаясь к концу лестницы. Михаил уже привыкший к яркому свету смотрел на подходящего к нему человека.

Лысеющий хозяин дома, в очках с толстой оправой, с усами под мясистым носом, остановился рядом с креслом. Внимательным изучающим взглядом осмотрел пленника, будто видел в первый раз. Блондин же взирал на того со злобой, ожидая какого-то подвоха и чувствуя, что внутри соломинка смелости вот-вот обломится.

Каждый из них словно ждал сигнала. И тогда…

Это свершилось. В мозг пленителя стремительным экспрессом, ворвалась мысль, и вот сейчас он её исполняет. Безжалостно, с наслаждением, молча, нанося сильные удары ногами по сидящему Михаилу. Вскоре лежащему.

Странно. И не похоже на него. Странно, что блондин терпит, не пытается хотя бы попробовать, рискнуть сдать сдачи. А почему он молчит? Где его злой, грязный мат? Куда делась его ненависть в таких ситуациях? Очень странно.

Михаил лежал сгруппировавшись, а по его телу сыпались болезненные удары…

Он проснулся от того, что его кто-то тормошил. Глаза он не открывал, думал. И удивлялся тому, что тело не ноет после сильных ударов. Его тело снова кто-то покачал. В подвале горел яркий свет, это он чувствовал, и поэтому глаза открывал постепенно, при этом боясь, что сейчас снова ему нанесут удар ногой, или чем-нибудь похуже, например, черенком лопаты.

Но, к счастью, ничего подобного не произошло.

Рядом с ним сидела на корточках девочка и улыбалась.

– Чего разулыбалась, придурошная? Не даёшь поспать, – грубо сказал Михаил.

Она изменилась в лице, словно поняла его. Приподнимаясь плюнула на него и отскочила.

– Ну, точно, без болтиков, – сделал вывод он, стирая с лица слюну.

Девочка уселась в кресло и как в прошлый раз изучающе стала серьёзно рассматривать пленника.

«Интересно, о чём она думает сейчас?» – задал себе вопрос блондин, и тут же о нём позабыл, так как в голову закралась иная дилемма: до пробуждения, что было: сон или реальность? Если последнее, то где боль, которую должны были оставить удары садиста – хозяина этого дома? Он её не чувствовал, значит, ничего на самом деле не произошло. Всё это лишь ужасный и остросюжетный сон. Фу! Это был просто сон. Замечательно, что оно так и есть. Но… от реальности не убежишь, холодный пол, на цепи как собака, и в плену у ненормального человека. Надо что-то делать.

Он поднял взгляд. Девочка обнимала костлявого инвалида, поглаживая того по черепу. Откуда он появился? Когда она успела притащить школьный макет скелета? Неужели он так задумался, что не заметил, как девочка в белом грязном платье покинула своё место, нашла того, кого теперь прижимает к груди, будто малыша, и загадочно улыбается ему, да, именно ему, а не Михаилу. На него она же бросает взгляд недоверчивый и враждебный.

Непонятно.

Очень странно то, что кое-что сходится.

И что теперь думать?

«Зачем тебе думать? – раздался громкий, одновременно загробный голос, голос прокуренной женщины в мозгу Михаила. – Всё уже кончилось. Тебе пора спать. Ты устал. Устал от всего, от жизни. Ты чувствуешь, слабость? Она наполняет тебя. Медленно. От кончиков пальцев рук и до ног по всему телу. Не надо напрягаться. Перестань. Расслабься. Тебе надо спать. Отдохнуть. А сон, ты знаешь, спасение. Долгий, вечный сон. Спа-ать. Ты засыпаешь. Уже спишь. Тебе приснится ДРУГАЯ жизнь. Спи, мой маленький», – мозг Михаила почувствовал чье-то прикосновение, сначала мягкое, тёплое, потом грубое, скользящее, сравнимое с расчёской.

Эпилог

Дождь, помешавший некоторым людям искупаться, позагорать, уже прекратился. От тучи не осталось и следа, если конечно не брать в счёт маленькую кляксу сине-голубого цвета на горизонте. Воздух пах прошедшим дождём, и солнце щедро дарило тепло, а птицы радуясь перемене погоде, во всю пели.

На пляже был только один человек. Он лежал на песке с закрытыми глазами в одних трусах, рядом его вещи. В двух метрах от него приземлилась ворона. С любопытством заглянула внутрь кроссовка. Осторожно направилась к человеку, постоянно бросая подозрительные взгляды. Чувствуя птичьем нутром, что от этого тела не исходит опасности, клюнула его. Запрыгнула на живот, каркнула, прошлась до груди, ещё раз дала о себе знать каркнув. Крашенный блондин не реагировал.

–

–