Текст книги "Попытка контакта"

Глава 7

Весь следующий день ушёл у землян на обсуждение способа подачи новых сведений большому начальнику и на составление плана действий. Споры были ожесточёнными.

– …А кого ты возьмёшь с собой к Пал Степанычу? Слово казачьего хорунжего для него не дорогого стоит…

– …Тут другое надо учесть: как пресечь распространение слухов?

– А никак. Пусть себе болтают о волшебниках, что на драконах летают. Думаешь, турки в это поверят?

– С них станется, а вот французы – нипочём…

– …Как раз дракона показывать на людях не надо бы: очень уж он смахивает на выходца из такого места, которое к ночи не поминают…

– …Марью Захаровну не забыть бы представить Николай Иванычу…

– Не Марью, а Мариэлу.

– А ведь прав Тихон: верным делом её имя переделают. Ей, надеюсь, всё равно, а нашим вроде как ближе…

– …Я вот подумал: а что, если её сам Пал Степаныч представит?

– Дельная мысль. Запиши.

– …Тут другое. Как бы нам гранатомёт на море испытать? На это корабль потребен…

– …Без разрешения адмирала – и думать нечего.

– …Что-то небольшое. Шлюп… мишени сделать – дело плёвое…

– …А вот хорошо бы самого адмирала на испытания взять… пусть он видит…

– …Допрежь времени нельзя… если криво пойдёт, то, сам понимаешь…

– …Если хотя бы капитана пароходофрегата, уж тот бы подтвердил…

– …Артиллерийский офицер – вот кто нужен, может, даже не один, а капитан пароходофрегата – тот на ходовые их корабля…

– …Сколько, по-твоему, времени уйдёт на постройку?

– Запиши, это будет ещё один вопрос.

– Тогда уж заодно: сколько стоить будет?

– Записываю.

– А вот ещё мысль. Помнится, наши дуванили взятое в запрошлом походе, так там каменья самоцветные были. Спросить наших… кхм… гостей: а не бывает ли таких камней, что у них не ценятся, а у нас – очень даже? Или наоборот. Я в ценах не особо, так вы поболе моего знаете. А то найти купца…

– Светлая у тебя голова, Тихон Андропыч, за то и уважаю. Записать всенепременно!

– Записываю.

– А у меня и купчишка такой есть на примете. Я у него, помнится, для Таты сторговал колечко…

Следующий день, по мнению лейтенанта Семакова, принёс удачу. Главный её компонент выразился в туго свёрнутом цилиндре бумаг, который капитан Риммер предъявил для ознакомления. Это были описание и чертежи необычного корабля. На первом был рисунок: одна короткая мачта почти без такелажа, скошенный острый нос, невысокая надстройка со скошенной же передней стенкой, на баке уже знакомый гранатомёт.

Но в бочке мёда, как водится, оказалась ложка дёгтя, да ещё не одна. Первое, что бросилось в глаза обоим флотским: все размеры выставлены в тамошних единицах, и, что гораздо хуже, все пояснительные надписи сделаны на незнакомом языке. На отчётливо проступившее недовольство на лицах потенциальных заказчиков Малах отреагировал с великолепной небрежностью:

– Господа, что до размеров, то надо лишь составить таблицу для пересчёта или же запросить за отдельные деньги меры длины. И не так уж дорого обойдётся. А что до перевода на русский, тут мы можем помочь или, ещё лучше…

Тут последовал диалог, который хотя и вёлся на русском языке (явно применённом из чистой вежливости), но был совершенно непонятен:

– Мариэла, ты сможешь?

– Да, но только при согласии. Я так думаю, что староимперский и язык Древних…

– …Совершенно без надобности. Тогда сколько времени?

– По часу на человека. Это полный вариант, если с ограничением, то полчаса. В первом случае – по золотому, второй вдвое дешевле.

– Расход?

– Не такой уж малый, но ведь мне сегодня никуда не ехать. До завтра восстановлюсь точно.

После этого лейтенант Малах повернулся к землянам. Тон его стал полностью официальным.

– Господа, мы хотим сделать вам предложение. Вы имеете право от него отказаться, и мы не вправе настаивать. Госпожа Мариэла может обучить вас нашему языку – полностью или частично, на ваш выбор. Частично – это значит, что ваш словарь будет вдвое меньше. Обучение магическое и потому быстрое. Предупреждаю: говорить вы всё равно будете с акцентом. Избавление от него – дело и долгое, и дорогое. Точно так же хорошего почерка не гарантирую. Полный вариант обойдётся по золотому с человека; половинный, соответственно, вдвое меньше. Но, повторяю, всё это лишь при вашем согласии, выраженном явно. Вопросы будут?

– Да, Малах Надирович. Получим ли мы возможность разобраться в этом проекте корабля, если получим половину словаря?

– Вопрос не ко мне. Мариэла?

– Не уверена. Половинный вариант хорош для совершения купли-продажи, для приятных застольных бесед, чтения развлекательных книг. Чтобы понимать лекции наставника в университете – явно не хватит.

– Тогда беру полный. Согласен на это.

– А вы, Михаил Григорьевич?

– Да, согласен.

Все обратили взоры на хорунжего. Тот пребывал в мучительных раздумьях. Ему до последней степени не хотелось залезать в долги даже при самых дружеских отношениях с князем. Но именно в данный момент неотложной потребности в этом языке не было.

– Я… пожалуй, не сейчас.

– Будь по-вашему. Значит, на два наших часа… ну, они чуть меньше ваших… вы, Тихон Андропович, свободны.

– А нельзя мне покамест погутарить с Тифором Ахмедовичем?

– К вашим услугам. Вы, полагаю, хотели что-то спросить?

– Вот-вот…

Хорунжий подхватил собеседника и двинулся вместе с ним в сторону.

– Тифор Ахмедыч, поясните мне: это какие такие виды магии бывают…

Ход виделся простым, но оказался необыкновенно эффективным. Может, весьма почтенный был гениальным преподавателем. Возможно, хорунжий был талантливым учеником. Как бы то ни было, по истечении двух часов казак получил довольно обширное и точное представление о возможностях магии вообще и боевой магии в частности. Также Тифор поведал внимательному слушателю, кто такие негаторы и какой от них может быть вред.

После обретения знания маэрского языка флотские офицеры повели себя, на взгляд командора Малаха, несколько странно. Они даже не попытались на нём говорить, а вместо этого дружно схватились за листы с чертежами и пояснениями.

– Пока всё не перечитают до последней буквочки – и за уши не оттащишь, – сентенциозно заявил казак.

Он промахнулся самую малость: оба дочитали почти всё. Подняв глаза на окружающих, они вздохнули и зачастили наперебой:

– Тут понятно, в общем…

– …И надо бы идти к начальству, но вот пересчёт всех цифр займёт…

– …Ещё того хуже: в прибавок переписать все пояснения…

– Погодите, господа, – перебил хладнокровный Малах, – большие задачи решаются по частям. Вашему начальству что понадобится? Главные цифры: вес судна, основные размеры, материалы, ожидаемая скорость, цена в ваших деньгах. Уж это за час пересчитаете.

– Добавьте вооружение, Малах Надирович…

– Это как раз ясно: для начала гранатомёт на носу, вот как на рисунке, а я бы ещё добавил такое же орудие на корме…

Тут абсолютно неожиданно вмешался хорунжий:

– Гранат этих надо бы взять столько, сколько в трюм влезет, ведь много их уйдёт впустую.

Моряки с Земли недоумённо переглянулись, а пришельцы понимающе кивнули.

– Тихон, – почти ласковым голосом начал князь, – то, что ты знаешь, и нам бы не худо…

– А чё тут, мне Тифор Ахмедыч всё порассказал. Если на сотню человек один негатор, это тот, кто магичить мешает, так на линейном корабле их восемь рыл может оказаться. И коль посчитать пятно негации в двадцать сажен поперёк, то и выходит, что они весь корабль собой прикрыть могут, он-то длиной много, если тридцать пять. А если палить с недолётом десять сажен, так повредить брюхо кораблю – железное всё же – может, и не выйдет. Тут разве что целиться в самый нос, в оконечность – или, наоборот, на хвост соли насыпать.

– Хочешь сказать, проверять надо?

– Ну, на разных кораблях. Ведь бывают такие, где всего народу сто человек…

– А ведь отсюда следует, что двух гранатомётов и не надобно. Дай-то бог, чтобы один сработал должным образом. А, Владимир Николаич?

– Тогда этим одним и ограничимся, а там видно будет. Есть идея относительно нашего начальства. Миша, тут тебе идти придётся сначала. Сошлёшься на меня, скажешь, мол, разведка донесла сведения; просим, дескать, принять нас троих… А кого ещё возьмём, вот вопрос?

После долгих споров пришли к выводу: пока никого.

Потом князь переменил тему:

– Чудеса ведь от Господа нашего только. Слово «магия» адмирал может посчитать богопротивным. Как бы обойтись без этого?

Последовала перестрелка взглядами. Затем слово взял рыжий Тифор:

– В вашем мире магия – нечто невиданное и потому необъяснимое и чудесное. У нас же это одна из наук. Как… – Магистр чуть помедлил, подбирая нужное слово. – Ну, как механика. Её ведь у вас знают? Магию можно измерять, изменять, ею можно управлять… Наука, как понимаю, у вас в почёте. О, вот идея: вместо слов «магические потоки» говорите «энергетические потоки».

– Очень хорошее слово, так и сделаем. А ещё надо бы заранее продумать разговор с адмиралом.

– Уже помыслил. Вот что предлагаю…

* * *

Расчёт оказался верным. Князь Мешков убедил адмирала принять всех троих вечером. Разговор состоялся на квартире высокого начальника и начался самым неожиданным образом. Первым начал лейтенант Семаков. Он встал по стойке смирно.

– Ваше превосходительство, даю слово чести офицера Русского императорского флота, что то, что я сейчас вам сообщу, было мной видено собственными глазами.

Многоопытный адмирал Нахимов нашёлся что ответить, хотя и не сразу:

– Вы настолько опасаетесь, лейтенант, что я вам не поверю?

– Так точно, ваше превосходительство, опасаюсь. Лейтенант князь Мешков, ваш черёд.

– Ваше превосходительство, я также даю слово чести офицера Русского императорского флота, что то, что я сейчас вам сообщу, было мной лично видено.

Чувства хозяина помещения были противоречивы. Больше всего ему хотелось скомандовать о прекращении этого балагана, но опыт, логика и чутьё в один голос твердили, что эти, сказанные с максимальной торжественностью, слова имеют под собой самую серьёзную основу.

– Что скажете, хорунжий? Вы тоже дадите слово?

– Ваше превосходительство, в правдивости того, что я сейчас расскажу, готов крестоцеловальную клятву дать, поелику видел это своими глазами.

– Ну что ж, господа, как вижу, дело у вас серьёзное, – твёрдым голосом промолвил адмирал. – Кто начнёт-с?

– Если позволите, ваше превосходительство, я и начну…

– Атанде![4]4
  Атанде – от фр. attendez, требование остановиться; в русском языке сначала использовалось в карточных играх как синоним слов «подождите», «не сдавайте».


[Закрыть] Мы не на параде, так что будем без чинов-с. Начинайте, Владимир Николаевич.

– Началось всё неделю назад. Я шёл по дороге от города по направлению к мысу…

Рассказы всех троих длились в сумме не более полутора часов. Слушатель проявил вежливость и не перебивал. Закончился рассказ словами:

– …И дозвольте предъявить, Павел Степанович, доказательства материального свойства. Извольте убедиться: пистолет их работы, также и ружьё… в порохе, как я говорил, не нуждаются, оба способны произвести несколько выстрелов кряду… Вот, покорнейше прошу… – На стол легли магазины. – Здесь четырнадцать пуль, а здесь двадцать. Калибр разный, но причины такого выбора не знаю. А также, ещё того важнее… – Лейтенант бережно достал толстую стопу листов. – Высокоскоростной корабль, по расчёту максимальная скорость двадцать узлов, парусного вооружения нет вовсе, только их двигатель… Они готовы поставить части, которые надобно собрать… Извольте глянуть.

Адмирал не просто пожелал «глянуть». Он пожелал рассмотреть пристально. На это, а также на вопросы и ответы чисто технического свойства ушло ещё полтора часа.

Наконец Нахимов подвёл итог:

– Господа, когда б то зависело лишь от меня, то сегодня же вы получили бы надлежащие суммы золотом на покупку деталей и постройку такого корабля. Но должно убедить всех, меня в том числе, насколько данный прожект хорош в части артиллерии-с. Ведь обычные орудия ставить не имеет смысла, не так ли? Посему моему старшему адъютанту Острено поручу с утра подготовить шлюп «Надежда», а также плавучие мишени для пробных стрельб. Феофан Христофорович лично будет присутствовать на испытаниях, имейте это в виду-с!

– Павел Степанович, в пробных стрельбах должен участвовать артиллерист гостей. Он же и обучать наших будет. И ещё их капитан дальнего плавания.

– Ничуть не возражаю…

С утра Неболтай и Семаков отметили хмурый и встревоженный вид лейтенанта Мешкова. Хорунжий на правах друга прямо спросил:

– Михайло, ты выглядишь прям как не в себе. Иль со здоровьем что не так?

– Да не со мной. Татьяна Сергеевна с горячкой слегла, холодным ветром продуло.

Князь сказал не всё. Спешно вызванный доктор Хофбауэр заявил, что имеется воспалительный процесс в лёгких и что прогноз может быть плохим. Именно диагноз так встревожил князя.

Казак первым проявил сообразительность:

– Так покланяйся Марье Захаровне. Ей присутствовать на стрельбах ну вовсе без надобности. Пусть ты заплатишь хоть и пятнадцать рублёв, абы на пользу. Опять же, за разговор вовсе денег не возьмёт.

И любящий муж оставил друзьям бричку, а сам помчался домой распорядиться насчёт пролетки. Он подкатил к мысу меньше чем через час.

Разговор в пещере оказался коротким. После приветствий и объяснений князь напрямую спросил:

– Мариэла Захаровна, возьмётесь вы за лечение?

Маг жизни не раздумывала ни мгновения:

– Да, это мой долг, но окончательное согласие только после осмотра. Экипаж у вас есть?

Маг жизни подумала, что и сама пациентка, и кто-то из домашних может оказаться негатором, потому и сделала оговорку.

– Разумеется.

Мариэла чуть-чуть помедлила. Ей хотелось сберечь силы на лечение применением настоев и отваров, но она осознавала, что энергию можно восстановить в течение, самое большее, суток, а лекарства Маэры могут оказаться трудновосполнимым ресурсом. И маг жизни решилась, тряхнула головой и скомандовала:

– Едем!

Тут успокоившийся было заботливый супруг снова встревожился:

– Мариэла Захаровна, а как же вы говорили, что наш мир враждебен вашей магии?

– Не сам мир, а люди, и притом не все. Я проверю всех окружающих. Но на всякий случай ни с кем посторонним встречаться ей нельзя, пока организм больной не заменит конструкт на свою ткань. А уж потом любое воздействие будет безразлично…

Горничная Фрося встретила молодого барина круглыми глазами и шёпотом:

– Барыня-то совсем нехороша: и не ест ничего, и не встаёт, и лоб горячий. Я за лекарством, что немец прописал, сходила, только-только вернулась…

– С лекарством подождём, – неожиданно для самого себя ответил Мешков. – Мы сейчас с этой дамой к ней.

– К больной гостей не надобно, – твёрдо ответила Фрося, знавшая свои права. В их число входило право давать хозяину советы, хотя и в небольшом количестве.

– Надо. Это не гостья, а как раз по поводу болезни.

Возразить было нечего.

Княгиня чувствовала себя прескверно, но находилась в почти ясном сознании. Вот почему вид мужа, появившегося в спальне в компании с незнакомой дамой, показался зрелищем не из обычных. Но князь не дал удивлению жены развиться, перехватив, как и подобает офицеру, инициативу:

– Дорогая, разреши представить тебе Мариэлу Захаровну. Она учёный доктор, приехала издалека. Я её пригласил ради тебя. Госпожа Мариэла, это моя жена Татьяна Сергеевна.

Неожиданно для всех и в нарушение светских правил заговорила посетительница. Тон показался знакомым княгине. Именно таким раздавал приказы домашним её дедушка, отставной полковник Волков. Пожалуй, только любимая внучка осмеливалась (да и то не всегда) противоречить приказам. А ещё уши резанул отчётливый акцент.

– Князь, не будем терять времени на пустые разговоры. С вашего позволения, я… – тут иностранка чуть запнулась, – вымою руки, осмотрю больную, потом выйду к вам, всё расскажу, а уж после начну лечение.

Мытьё много времени не потребовало. Магистр втихомолку воспользовалась сигнализатором негации, но тот ничего не показал. Далее женщина-доктор вежливо, но решительно попросила хозяина выйти, аккуратно закрыла дверь, потом мягко обратилась к потрясённой больной:

– Ничего не бойтесь. Я не буду даже касаться вас руками, позвольте только отбросить одеяло… Так…

Маг жизни подумала, что диагноз поставил бы без ошибки даже студент-второкурсник (соответствующей специализации, понятно). Но кое-какие детали вызвали небольшое поднятие бровей. Тут не только воспаление лёгких присутствовало… интересно. Похоже, можно получить политические выгоды.

Не прошло и пяти минут, как Мариэла снова накрыла больную одеялом и встала.

– Мне всё ясно, княгиня. Сейчас я выйду, переговорю с вашим мужем, а потом вернусь и начну лечение.

Татьяна Сергеевна даже не собралась с ответом, а непонятная женщина уже исчезла за дверью.

Князь в нетерпении ожидал в гостиной, меряя её шагами из угла в угол. Рядом с дверью стояла горничная. В глазах её читалась твёрдая решимость защищать хозяйку от немки.

Тон мага жизни был тем же самым, то есть командным:

– Михаил Григорьевич, мне срочно нужны бумага и… чем писать.

– Фрося, принеси.

Строптивая прислуга подчёркнуто неторопливо вышла из комнаты и вскоре вернулась с листом и карандашом. По её мнению, пера с чернильницей эта барынька не заслужила.

Женщина-доктор уселась за стол и через пару минут протянула хозяину дома исписанный лист.

Князь прочитал, с некоторым усилием продравшись сквозь непривычно выглядящий текст. Язык был явно русский, но так бы не написал ни один из его знакомых: не было ятей, буква «фертъ» имела необычное начертание, словом, многое было не так, как учили. Да и фразы построены иначе. Врачебный вердикт заставил удивиться, но Михаил Григорьевич почёл за лучшее промолчать.

Мариэла продолжила с теми же интонациями:

– Сколько времени вы женаты?

– Полтора года.

– На Троицу два года будет, – уточнила придира горничная.

– Детей у вас нет?

Отрицательное движение головой.

– Я так и думала по причине… – палец ткнул на строчку, – и это я берусь также вылечить. Но придётся затратить больше труда.

Мешков счёл, что пора прояснить некий деликатный момент.

– Сколько вы берёте за визит?

Чужестранка явно удивилась:

– За визит? Нисколько. Я беру за результат.

Князь сделал зарубку в памяти.

– Если лечить только это… – и палец указал на другую строчку, – моя работа стоит десять рублей на ваши деньги. А если вместе с тем… ну, вы знаете… тогда добавьте ещё пять рублей.

– На её здоровье мне никаких денег не жалко.

И на стол с коротким звяком опустились золотые монеты.

– Тогда прошу не беспокоить в течение… – снова небольшая заминка, – примерно двух с половиной часов.

Никто из землян не знал, что Мариэла, не будучи сильна в устном счёте, затруднялась мгновенно перевести маэрские часы в земные.

Женщина снова скрылась в спальне, притворив дверь. Фрося не вытерпела:

– Барин, так как же эта немка нашу-то княгинюшку лечить собралась?

– Сам не знаю, я ж не доктор.

Мешков отвечал несколько рассеянно. У него из головы не выходила мысль, которую туда почти силой впихнула иномирская дама. И как же он сам не додумался?

Горничная изо всех сил вслушивалась. Но из спальни сначала донеслось сколько-то невнятных слов, а потом и вовсе ничего.

Князь принимался за книгу, потом швырял её на столик, делал несколько кругов по гостиной, тоже пытался услышать хоть что-то из спальни и, понятно, слышал ровно столько же, сколько и Фрося, ещё раз пытался читать – с тем же успехом…

Наконец, Мариэла Захаровна появилась из спальни.

– Михаил Григорьевич, как понимаю, завтра у вас с утра будет много дел по службе?

Лейтенант кивнул.

– Ну, утром от вас много не потребуется: пришлите за мной экипаж. Мне предстоит ещё раз осмотреть вашу супругу. Вообще-то это лишнее, сейчас она спит здоровым сном, и я уверена, что к утру будет в полном порядке, но я точно так же уверена, что наставница непременно отдала бы распоряжение об утреннем осмотре. У меня всё же ранг магистра.

Князь решил, что правильно понял смысл.

Чужестранка повернулась к Фросе:

– Вас зовут Фрося?

От такого обращения у бедняжки подкосились ноги, но всё же она устояла и даже нашла в себе силы несколько раз кивнуть.

– Вот вам приказ, Фрося. Татьяна Сергеевна сейчас спит и будет спать до утра. Не беспокоить. Не будить. С утра она проснётся голодной. Есть ей можно всё, но много не давать. Лучше небольшую порцию, а потом через два или три часа – ещё такую же. В полдень уже может есть как обычно. Ходить… ну, сначала я её осмотрю, пусть дождётся моего приезда и не встаёт с постели.

Горничная, которая знала барыню ещё с детских лет, вспомнила этот командирский голос. Точно так же отдавал приказы старый барин. А уж он в этом деле понимал толк.

Но немка на этом не остановилась. В её глазах появился зоркий прищур.

– Повторить приказ!

Фрося собралась с силами.

– Барыня сейчас почивать изволят, её не трогать и не будить. С утрева дать завтрак, её любимый: яишенку да сметанку, да хлебушек свежий, да кофий. Потом, если захочет, ещё кусочек грудки куриной, да хлебушка пару кусков отрезать, да молочка. А потом уж в полдень, как обычно…

Суровая чужеземная барыня вдруг улыбнулась:

– Весьма неплохо, Фрося. Похвально.

Маг жизни по привычке имела в виду студенческую оценку. Но горничная поняла слово в прямом смысле и подумала, что докторша, хоть и не русская, но справедливая.

Князь взялся лично отвезти госпожу до её жилища. А верная горничная немедленно решилась нарушить приказ, на цыпочках прокралась в спальню и слегка тронула губами лоб своей любимицы. Горячки не было. К тому же княгинюшка чуть улыбнулась во сне. И это лучше всего убедило Фросю, что её касаточка выздоровела. Осталось лишь вознести благодарственную молитву Заступнице Небесной, что и было сделано по выходе из спальни.

А о лекарстве от доктора Хофбауэра почему-то все забыли.