Текст книги "Дикий"

Глава 7

Поселок я не узнал. Копошились люди, сновали механизмы, разворачивались целые улицы жилых модулей и ангаров, в середине был сквер с озером. Стоянка была забита техникой. А по улицам летали гравиплатформы.

С тачками идти было неудобно. Народу было просто много, приходилось лавировать и извиняться. Судя по тому, как на нас смотрели с завистью, весь народ были новички, офисный планктон, а мы смотрелись бывалыми поисковиками, да еще с полными тачками, вот это удачливые бывалые поисковики! Мы все же протолкались до магазина Гнома.

– Ба, а я думал, что вы все… нарвались. Тут люди подсказали, что вы на турель нарвались, – проговорил Гном, сгребая нас в охапку.

– Внаняэ-э-э…

– Все, все, отпустил.

– Да какая турель нас возьмет, если помрем, либо от рукопожатия, либо от объятий.

– Все, не бурчи, рад вас видеть живыми! Ну-ка, ну-ка, что ты тут привез, – и Гном закопался в наших тачках.

В общем, с Малым у нас вышло по пять тысяч, что вполне себе. Нужно будет к доктору сходить, в медкапсуле наконец-то подлечиться. Да и насчет нейросеток почву проверить.

– Так, Малой, иди, погуляй, сходи в наш ресторанчик. Он сейчас самое популярное место. А мы с Диким партию в шахматы сыграем.

Малому, по-моему, даже в радость было сбежать от нас, и он быстро шмыгнул за дверь.

Мы же с Гномом расселись за столиком. После того как расставили фигуры, Гном начал:

– Тут такое дело, как только сказали, что вас турель разорвала, я твою долю за артефакт твоим девчонкам отдал. Да не деньгами, а оборудованием, могу все отчеты тебе переслать.

– Не нужно. Верю. Вот только хотел себе и хотя бы Лер нейросеть вставить. Доля хоть какая была?

– Почти по четыреста тысяч, тебе и мне. Был бы артефакт целый, то по миллиону – полтора получилось бы. А так обломок только коллекционерам интересен, – Гном сделал ход. – И да, не переживай, Лер и Жея себе нейросети установили, я им даже базы одной администратора, другой повара привез. Семисотлетние, правда. Но и у нас здесь комплектующие в основном старые. Да и сырьем обеспечил.

– Немного планы изменились, – тут уже делал ход я. – Но спасибо, от души. Они бы одни не развернулись. А так, глядишь, наработают мне на нейросеть.

– Ха, да тебя все торговцы вместе с мэром поить обязаны. Народу-то видал, как прибавилось? Рассчитывали увеличение наполовину, а тут в четыре раза жителей увеличилось, сюда транспорты зафрахтовывают из самого Содружества. Да что мэр, тут сам барон тебя напоит при встрече.

– Эх, твои б слова да богу в уши.

Первые ходы в шахматной партии шли отработанные, ходили быстро, не думая.

– Кстати, пара серьезных экспедиций с тяжелой техникой сюда пришли. Можно к ним проводниками устроиться. Они ищут.

Так, а вот это плохо, пробьют мой проход. Тот, что я еще на станции увидел, где сектора только чуть друг друга перекрывают. Значит, нужно спешить. Я задумался над ходом, Гном очень неудобно коня поставил.

– Не, наверное, мы откажемся, хотя Малой, может, и согласится.

Тут в магазин залетели два вихря, Жея и Кая, которые повисли у меня на шее. Было очень приятно, что кто-то здесь начал обо мне беспокоиться. Да и рад их сам был видеть. Жея, кстати, похорошела, чуть в росте прибавила. Наверно, результат медкапсулы.

– Лер не смогла прийти, она сказала тебя силком волочь, – девчонки так и не дали доиграть партию, уволокли меня в наш ресторанчик.

Ресторан я раньше унюхал, чем увидел. Запах жареного мяса будоражил. А уж сам ресторан как изменился. Огромный зал. По залу стояли ажурные столики, которые, кстати, были все заняты. Между столов бегали симпатичные официантки. Кругом было чистенько и играла тихая музыка. Лер жарила шашлыки. Увидев меня, с разбегу запрыгнула на меня целиком. И начала целовать. Я аж, по-честному, засмущался, ведь столько глаз на нас смотрели. Немного покружив ее, опустил на землю.

– Спасибо, именно об этом я всегда мечтала.

Меня усадили за стол, где сидел уже Малой, и тут же угостили фирменным блюдом, шашлыком. Порция хоть и была микроскопической, но зато к главному блюду шла куча гарниров. Довольно-таки вкусных. И даже не было легкого запаха пищевого синтезатора. Поболтав еще чуть, отправил девчонок заниматься делами, видел же, что уже дергаться начинают.

– Идите, работайте, вечером поговорим.

До вечера время пролетело быстро. В пустующий ресторан подтянулись Здоровяк и Накс. И начали рассказывать все последние новости. Всего неделю не виделись, а столько всего. Оказывается, Здоровяк и Лер поженились. Вот это было неожиданно, я поздравил пару. Спросил, как у Жеи дела. Она все так же встречалась с Наксом. Ясно, Накс калач тертый, живым не сдастся.

А Кая тоже нашла себе ухажера. Кажется, я все прошляпил. Но с другой стороны – свободен. Также рассказали о новом пищевом синтезаторе размером чуть ли не с полкухни. Рассказали, как вставляли нейросети. Лер пыталась отчитаться о тратах. Я ее успокоил, сочтемся как-нибудь. Она сказала, что мои пять процентов отправляются ко мне на счет автоматически каждый день. Я ее решительно прервал. Такой момент портится. Выпили вина, довольно дорогого. Оказывается, тут много дорогих вин по кораблям валяется. Тут за Каей зашел ухажер, и мы решили расходиться. Отправив Малого одного в ангар, решил прогуляться. В бордель идти я как-то не приучен, никогда не был. Не то чтобы брезговал, но как-то считаю, что не настолько я плох, чтобы покупать любовь за деньги. Пошел в сквер, может, познакомлюсь с кем. Скверик разбили тоже симпатичный, в середине вырыли озеро и огородили витиеватой оградой. Редкие парочки гуляли по дорожкам, время-то уже позднее, раз все ресторанчики закрылись. Кто-то сидел на лавочках, а были те, кто спал на них. А вот и одинокая девичья фигура стоит и грустит, прислонясь к ограде.

– Привет, скучаешь?

– Привет, да нет, просто небо разглядываю.

И тут как, по заказу, небо вспыхнуло чертой, здоровый болид абсолютно бесшумно пролетел над головой, высвечивая озеро и довольно симпатичное лицо девушки.

– Ой, звезда упала. Интересно, почему некоторые держатся на небе, а некоторые падают.

Я на секунду разинул рот, она что, серьезно не знает или прикалывается? Тут мусора на орбите… Иногда корабли целиком падают, а уж таких звездочек… Я всмотрелся в ее глаза. Нет, точно не прикалывается. А с другой стороны, мне с ней в шахматы не играть, да и, может, просидела всю жизнь в офисе. И знает она больше меня по объему только о каких-нибудь статьях закона и формах заполнения документов, о которых даже я не догадываюсь.

– Существует легенда, что, когда звездочке становится особо одиноко на небе, она срывается вниз, ища себе пару.

– Ой, как романтично…

– Но на самом деле это сгорает мусор, который падает с орбиты.

Она надолго задумалась, потом посмотрела на меня:

– Да ну тебя, такой момент испортил.

– Пойдем прогуляемся, меня Диким зовут, – сказал я, беря девушку за руку. Не вырвала, уже хорошо, можно сказать, бастион пал.

Немного погуляв по набережной, нашли круглосуточное кафе. Посидели, поговорили. Она оказалась еще той говорушкой. Рассказала, что работала менеджером по рекламе на каком-то канале, что сюда приехала со старшим братом. И что к ней идти нельзя, так как он буйный. Но больше рассказывала, как она ездила отдыхать на курортную планету с каким-то то ли Ашем, то ли Вашем.

Утром, поцеловав в щечку девушку, я убежал из гостиницы пораньше. Мне нужно было спешить, связался с Малым, чтобы встретиться у Гнома. Там начал собираться в дальний поход, предложил Малому наняться в проводники. Он отказался, решил идти со мной. Закупился палаткой, спальным мешком, офицерскими пайками, также Гном порекомендовал взять НЗ-питание. Такое я еще не ел. И прямиком потопали к неизведанной границе. Топать нужно километров сорок.

До речки дошли быстро, а потом вниз по течению шли пару дней. Дураки, плот или лодку надувную нужно было взять, но, как всегда, умны мы задним числом. А вот и те холмы, виденные мной на карте. Вот по той линии должен ориентир проходить.

Тут, где мы расположили лагерь, уже обстрел доставал по наземным целям. Поэтому с Малым выкопали небольшой окопчик на всякий случай. Приступили к осмотру с вершины холма. Да, звездолетов тут виднелось побольше. Малой рассмотрел овражек небольшой, как раз где мне пройти нужно. Решил завтра с утра выбраться на разведку.

Вот и утро. Перекусив пайком, оставил Малого на вершине холма, пусть смотрит, где что шевелиться начнет. Пригнувшись, дошел до овражка. Ох, как сердце стучит. Аккуратно, потихоньку начал пробираться. Вдоль него мне нужно пройти всего еще десять шагов. Дальше овраг резко обрывался. Странно, как вода его проточила, если выхода нет с оврага. Да и ладно, заметят, не заметят. Не смогут же меня расстрелять, пока я в овраге, прямой видимости ведь нет. Лазеры-то землю не растопят.

Блоп фиую. Бамс.

Меня подкинуло в овраге от толчка, я упал на спину. Фиую бамс – земля так ударила в спину, что весь воздух вылетел, звон в ушах уже ничего не давал слышать. Я пытался вдохнуть, сверху летели клочья земли, которые залетали в открытый рот и тоже не давали вдохнуть. Взрыв шел за взрывом. Меня швыряло по дну оврага. Мыслей вообще никаких не было, лишь бы вдохнуть. С очередным взрывом дно оврага подо мной провалилось, и я не сразу понял, что очередной раз из меня вылетели остатки воздуха не от взрыва, а оттого, что я упал почти с трехметровой высоты. Тут под оврагом был какой-то тоннель с каменными стенами и потолком, сквозь провал проходил мощный луч света, поднятая пыль его очень хорошо обозначала. Эх, полежать бы… Но что-то заставило, срывая ногти на пальцах, ползти вперед. Сверху продолжал бушевать артобстрел. А я полз и полз. В ушах был звон, взрывов не слышно, но вибрация в диафрагму отдает, и по воздуху, и от земли. Вдруг стало совершенно темно, обернувшись, увидел, что тоннель обвалился. Земля вздрагивала еще долго. Видать, искины припасов не жалели. Но наконец-то затихло.

Я еще не верил, что вышел из этой передряги. Потрогал уши – сухие, крови нет. Но звон в ушах стоял знатный, с различными переливами. Заслушавшись переливами звона, я уснул или вырубился, точно не знаю, вроде бредил, с кем-то разговаривал. От этого просыпался, но как бы не совсем, а потом опять проваливался. По ощущениям, дня три прошло.

Очнулся, как-то резко посмотрел на коммуникатор, всего девять часов прошло. Глянул, есть ли сеть, чтобы связаться с Малым, сети не было. Через коммуникатор включил фонарик на комбинезоне. Надо же, пригодился. Начал вставать, ох, е! Болит внутри все, засунул руку под комбез, ощупывая ребра. Ребра вроде целые. А вот печенка и селезенка из-под них выпирали. И при нажатии на эти припухлости вылезали глаза из орбит от боли. Баюкая внутренности, отстегнул рюкзак, достал спальник. Постелил, полусидя у стенки. Привалился, еле найдя удобное положение, начал осматриваться вокруг. Зато ясно, почему овраг обрывался, вода уходила сюда, в тоннель. У тоннеля, кстати, был свой дренаж, вон что-то типа каменной решетки в полу, через которую вода дальше уходила, а тоннель был сухой. Куда-то идти смысла не было. Я, поковырявшись в рюкзаке, достал аптечку. Ну, вот и тебе пора на штатное место встать, прицепил к свободному слоту на груди. На коммуникаторе высветилась надпись о присоединении нестандартного оборудования и что возможны ошибки. Правильно, комбинезон-то у меня совсем древний, а аптечке семьсот лет всего. Потом выскочила надпись о необходимости использования аптечки. Нажал «ок». Почуял инъекцию. И снова уснул. Проснулся уже почти в норме, уши не болели. Попробовал, шаркнул ногой, звук слышал хорошо. Требуха немного болела, но так, где-то отдаленно. А значит, нужно идти. Коридор был сделан из каменных плит два с половиной метра в высоту, ну и два в ширину. Один конец туннеля завален приличными камнями, видать, потолок метровыми каменными плитами был сделан.

А раз не могу туда, значит, нам в другую сторону. Тем более, где-то этот туннель начинается и кончается. Всего через метров двести показалась развилка, ага, налево – плита угрожающе висит над проходом, направо – чистый проход. Интересные ощущения… Вроде интуиция говорила идти туда, где плита. Но разум возражал, столько лет прошло, вдруг рухнет. Значит, пойдем туда, где безопасней. Кряк, плита под ногой утопилась на сантиметр, из щели вылетело лезвие, которое поржавело до дыр, и от резкого движения оно просто развалилось в труху. Иначе меня перерубило бы пополам. Я резко отпрыгнул назад к развилке. Эвона как. Это не просто туннель, это лабиринт. Как в «Принце Персии» или у Индианы Джонса. Как-то враз все изменилось. Вроде бы все хреново было. А оказывается, было все хорошо, можно сказать, увеселительная прогулка. Не, ну даже коридор с ловушками смотрится как приключение, только вот не для того, кто в этом коридоре. Ну на фиг, пойду-ка я назад, может, все-таки покопаю, плиты там сдвину или еще чего. Вернулся к обвалу. Нет, тут без шансов. Пошел опять к развилке.

Ладно, ведь сразу хотел в левый коридор. Теперь все внимательно осмотреть. Плиты пола абсолютно одинаковые. В стенах тоже отверстий не видно. Сама плита хоть и корявая, но зазоры между плитой и стеной полсантиметра. Значит, нужно подобрать по толщине камушки и расклинивать плиту между стеной и полом. Эх, жалко копье свое перестал таскать. Сейчас бы пригодилось. Прикладом своего карабина забил камушки в зазоры. Но это хорошо с этого края. А чтоб с дальнего расклинивать, это нужно пройти под плитой. Хорошо, буду клинить через каждые двадцать сантиметров. Если начнет падать, должна вывернуться на камушках, как на оси, и хотя бы не на меня упадет. Правда, может проход перекрыть. И вот где-то примерно на середине пути камень под ногой утопился вниз, не успел я отпрыгнуть, плита, как я и думал, передним концом бесшумно пошла вниз, проворачиваясь на оси-камушках. Вторым концом, что надо мной, плита стала подниматься вверх. И упала бы на пол передо мной, закрывая проход, но с глухим «тук» ударилась в потолок и остановилась. Посыпался вниз мусор, пыль и те камушки, что я подбивал первыми. Я рванул быстрее, чем камушки долетели до земли. Как раз получилось, с переднего опущенного конца плиты сыпался мусор, и я сквозь него пролетел. Камушки сыпанули за шиворот. И пыль осела на волосах. Обернулся и начал осматривать тот камень, который приводил в движение механизм. Вроде ничем не отличался. Ладно, все осматривая, пошел дальше.

Двести метров коридора я прошел за два часа. Вот следующая развилка. Опять один проход совершенно безопасный, а второй… А у второго по бокам были два ряда отверстий сантиметра три в диаметре на уровне пояса и головы. Внимательно осматриваю все камни. Есть пара камней чуть выше остальных. Скорей всего, коридор давал усадку. А под этими камнями механизмы. Они просели меньше. Но тут дилемма, либо я во весь рост перепрыгиваю камни, но тогда нахожусь на линии отверстий, и если я просмотрел какой камень, то меня проткнет. Или же я на четвереньках прохожу под отверстиями, и штыри вылетят надо мной. Но если тут есть скрытая ловушка, к примеру, с потолка что стрельнет… Выбрал вариант «на четвереньках», хотя полез по-пластунски. А вот и приводной камень. Вшиххх, из отверстий вылетела ржавая пыль-труха. Фу-у, пронесло. Видать, лабиринт очень древний.

Так я и шел двести метров – коридор, развилка. Понял, что коридор безопасен. На развилках выбирал тот проход, где опаснее, но одновременно виднее ловушку. Пытался разгадать ловушку. И что-то придумать, чтобы ее нейтрализовать. Но некоторые приходилось проходить на ловкость и силу. Допустим, проваливался квадрат. Нет, там снизу не было шипов, там вообще ничего не было. Луч фонаря даже на максимальной мощности до дна не доставал. Когда я кинул туда камешек, тоже тишина, я уже подумал, что там дно мягкое, и отвернулся, как раздалось «блум-лум-лум-м-м». Да, до дна тут лететь не долететь. Перепрыгнуть всего полтора метра нужно. Может, на земле это и не расстояние, а когда под тобой пропасть, как будто ноги свинцовыми становятся. В другом месте болтались здоровые каменные маятники, которые тоже пришлось пробегать, вроде несложно. Но на психику давит. И тут, скорее, с паникой совладать нужно. Некоторые ловушки повторялись. На мое счастье, механизмы были древние. И не все ловушки срабатывали. Хорошо, что фонарик заряжается от тепла тела и фляжка воду сама собирает. Хотя тут вода иногда сочилась по стенам, даже без фляжки выжить можно. Пайки таяли с катастрофической скоростью. Вроде забито было под завязку. А так, если десять дней, три раза в день, это уже тридцать пайков. Это полрюкзака. А рюкзак почти ополовиненный. Сколько я тут? Глянул на коммуникатор, ого, уже неделя прошла. А конца не видать. Самое сложное – это бороться с безнадегой. Стоит ли дальше идти, а смысл? Если конца нет. А вдруг я хожу по кругу? Вот такие мысли пытался гнать сразу. Если поначалу я им мог сопротивляться легко, то теперь еле-еле справляюсь. Эффективно было сразу гнать мысль: только она просачивается, сразу – «нет!» А вот с пайками нужно решать, сколько их у меня. Так, еще на полторы недели. Да еще две палетки НЗ, которые Гном навязал, вот пусть и будут НЗ. Нужно урезать прием, хотя бы два пайка в день. А лучше полтора. Все, решено, полтора пайка в день. Съел половину и отправился дальше. Еще одна проблема – одиночество, где-то я читал, что нужно разговаривать вслух с самим собой. Так и поступил. Шел и громко размышлял. Ага, вот опять развилка, и снова маятники. Как только я зашел, они дернулись с громким «дун» и заклинили. Один маятник сорвался с крепления, с громким треском врезался в стену, и обломками осыпался на пол. У меня даже мускул не дрогнул, не в меня полетел, и ладно. А еще начала развиваться интуиция, так и сейчас я шел по коридору, в коридорах ловушек не было. А тут остановился, почему, не знаю, ха, да вон камень выпирает, а сбоку щель под лезвие. Ничего, проползем, стандартная ловушка. Только нестандартно в коридоре. Он был условно безопасен, а сейчас нет.

Вот еще неделя прошла. Тянуть пайки у меня не получилось. Как вот специально такой жор нападал. Вот всего десяток остался. Все, паек в день, не больше. Какая разница, сейчас начинать голодовать, когда хоть есть что поесть, или потом. Когда уже ничего не исправишь. Решил все-таки попробовать НЗ. НЗ удивил меня сильно – в одной палетке оказалось десять плиток, похожих на шоколадки, которые разделены на двадцать один кусочек. И напечатана инструкция. Три кусочка в день, строго по одному, предупреждение о смертельной опасности, если выпьешь больше, и дозы утром, в обед и вечером. Кусочек разжевать сухим, запить водой. Развернул обертку. Действительно, как шоколадка формой, только цвет желто-серый с черными вкраплениями. Отломил кусочек, разжевал, вкус приятный: сухофрукты с орехами. Пролетело – не заметил. Подумал, не закинуть ли второй, хотя для чего-то «опасность» в инструкции написано, не рискнул. Запил водой, я даже испугался, желудок стало раздувать. Ясно, съешь и просто добавь воды, там распухнет. Поэтому два нельзя. Но чувство голода пропало. Я спасен, а значит, пора топать дальше. За это время я прилично оброс, и чесалась отросшая бородка. Ни дать ни взять Робинзон. Ну, может, всегда так ходить, когда выберусь отсюда. Ведь не просто так Диким зовут, надо соответствовать. Хотя нет, борода надоела, попаду в мед-капсулу, настрою, чтоб вообще не росла.

Все равно где-то этот лабиринт закончится, не может же он под всей планетой проходить. Попробовал идти на развилке, где безопаснее, там ловушки сложнее, но я их уже видел, опыта набрался. Хотя чуял, что делаю это зря. Тот же коридор, такая же развилка. Свернул еще раз в безопасную. Оба – тупики. Что-то новенькое. Ну, значит, я правильно шел. Вернулся назад. Пошел дальше. Хождение по коридорам порядком надоело. Ловушки постепенно усложнялись. И, если бы все они срабатывали, не уверен, что некоторые прошел бы. Иногда на развилке появлялись три ответвления вместо двух. Но я чувствовал, что дополнительное ответвление это ведет сюда, а не отсюда. Сходил, проверил, точно, вышел к развилке, только с другой стороны. Значит, это возвращались те пути, что раньше расходились. Вернулся назад. Также появились после развилки повороты коридора на девяносто градусов. То есть заглянул в проход, а там тупик. И если бы не четкое чувство, что мне туда, я бы развернулся. А так подходишь к тупиковой стене вплотную и только тогда видишь, что проход в сторону идет. Один раз вышел к пропасти метров тридцать шириной, через которую метровая труба была перекинута. Сверху на нее капала вода. Метр ширины, да это вообще легко, да и труба грязноватая, чтобы на четвереньках ползти. Обычным шагом я прошел почти две трети, как меня шатнуло, раскорячился статуей. И пытаешься вроде согнуться, а тебя выгнуло и тянет в пропасть. Еле-еле потихоньку присел. Обнял мокрую трубу, отдышался и остаток полз, не выделываясь, тщательно вытирая поверхность трубы своим комбинезоном. Как-то я инертен стал. Тут же тряхнуло, немного приводя в чувство.

К концу третей недели, шагая по коридору, я уже вслух обсуждал свои жизненные ситуации, за которые было стыдно. Пришел к выводу, что они повторятся еще не один раз. Прошлое не изменить. Но вот ситуации такие обязательно повторятся, как ни странно, это я видел у других. Когда они рассказывали, как они облажались и как они бы поступили в той ситуации правильно. И вот я вижу, они попадают в такую же ситуацию снова и снова, так же неправильно поступают. Значит, не надо комплексовать по поводу того, что было. Чую, похожие ситуации еще будут, да и поступлю я опять так же. А еще я стал шутить и сам смеяться над своими шутками, а это уже плохо. С НЗ-плиток сильно не растолстеешь, поэтому пришлось снова подгонять комбинезон по фигуре, иначе он в поясе болтаться стал.

Вот, снова изменения, коридор пошел круто в горку, сечением стал почти квадратным, а еще было углубление в стене. Осмотрев углубление и не найдя ничего интересного, я опять пошел в горку. Метров сто поднялся, остановился, отдышался, и что-то мне не нравилось. Появился какой-то грохот, сначала не понял, что это за звук. Блин, да это катится что-то сверху. Развернувшись, я рванул что было сил. Ведь знал, что тут выемка не просто так. Тут ничего просто так нет. Разогнавшись под гору, я чуть не пролетел выемку, завернул туда на полном ходу и впечатался в стену. Мимо прокатился цилиндр размером в весь проход и ударом запечатал проход снизу. То есть если бы я не свернул в выемку, а пробежал дальше, то остался бы в этом лабиринте навсегда. Ну и ладно, пойдем дальше. Наконец-то коридор вышел в здоровый полукруглый зал, исписанный разными узорами. Но это не главное, в центре зала на полу был небольшой круглый постамент, на нем стоял абсолютно зеркальный шар. Больше не было ничего. Коридор заканчивался тут, второго выхода не было. Ни окон, ни люков, ни лазов. Подойдя к шару, я посмотрел на свое отражение, не удержался, построил рожи, потом протянул руку. Повеяло холодом, от греха я руку отдернул. Ткнул стволом карабина. Звон как от хрусталя, нежный мелодичный «дзинь». И ничего, только ствол изморозью покрылся. Решил стрельнуть, хотя чуял, что делаю неправильно, что этот шар ничем не расколоть. Но попробовать-то нужно. Стрельнул. Не знаю, что было громче – звук выстрела или перезвон хрустальных колокольчиков. Осмотрел шар – ни единой царапинки. Ну и ладно, сегодня спать, а завтра на свежую голову, может, придет мысль какая. Спалось хорошо. А вот утром не знаю, что было, скорее всего, сон. Поднялся я с лежанки, на месте шара сидел какой-то китайский дед с длинными белыми усами и тощей бородой:

– Ты руки об руки три, да и вообще тело растирай, а то проснешься.

– Что?

– Три, я сказал! Чтобы тут задержаться, нужны ощущения. Три!

Я быстро начал растирать руки, и реальность вокруг становилась реальнее, цвета сочнее, звуки четче. Не знаю, как это объяснить, как будто медленно просыпаешься. Сами руки стали тоже реальнее, лучше стали чувствовать. Тут же начал растирать тело и лицо. Все вокруг становилось насыщеннее – и пол, и стены. Краски даже стали ярче, чем обычно, только правая щека онемевшая какая-то.

– Ну вот, стабилизировался немного, можем поговорить.

– ???

– Помнишь, как ты в корабле сполотов кровать призывал?

– Ну, вроде помню.

– Вот так действуй и с шаром.

– А почему у меня щека онемевшая?

– Так ты спишь на ней, – и показывает пальцем мне за спину. – И да, руки три, чтоб не вылететь.

Я обернулся посмотреть, куда показывал дедок.

А там я спал, или, точнее, мое тело спало на подложке, правой щекой я лежал на полу. Так вот почему щека онемевшая. И тут я почувствовал, что стою столбом с открытым ртом и меня выталкивает куда-то.

– Руки три, чтоб не выкинуло.

Я широко развел руки и хлопком начал сводить их, чтобы растереть. Только вот я подпрыгнул на подложке и свел руки уже лежа на полу и проснулся. Что это было? Еще не поняв, в какой реальности я нахожусь, растер руки. Вокруг было все по-прежнему, тишина и стоял зеркальный шар. Что, я с ума схожу? Не, видеть свое тело со стороны еще то удовольствие. Не, по-моему, я еще не готов ходить в астрале, а хотя, может, просто сон? Но уж больно реальный, вернее, даже реальность бледно смотрится по сравнению с таким сном. Краски явно сочнее видно, даже то, как раскрашен был этот зал, а сейчас просто камень. Хотя нужно попробовать, как китайский дедок советовал. Уселся поудобнее на подложке и начал сильно желать, чтоб шар остановился. Почему остановился, а не распался, я не знаю. Просто знал: хочу, и баста. Сначала никак не настроился, долго не получалось. В какой-то момент понял: вот оно. И шар послушно покрылся сначала радужной пленкой, потом, как мыльный пузырь, не лопнул, а просто пропал. Внутри был постамент и стояла небольшая коробочка. Около постамента начал сгущаться дымок, превращаясь в полупрозрачную гуманоидную фигуру и что-то пафосно произнося на непонятном языке. Потом посмотрел на меня, я стоял с открытым ртом. Потом глянул на часы на руке, потом снова на меня и на русском выдал:

– Ох же!!! Б…ь е…ь! Да ну на фиг, шестьдесят с половиной миллионов лет! Вот это меня закрыли на дежурство!

– Простите…

– А, да. Приветствую тебя, претендент, ты справился с испытаниями, позади юность, и тебя ждет взрослая жизнь. Сейчас мы определим по результатам испытаний, кем тебе быть – воином, инженером, пилотом или рабочим, – пафосно сообщил мне он, а дальше забормотал: – Так, начал проходить не с начала, тут так… а тут так. Тут вообще интересно прошел. Угу, угу. Однозначно, инженер. Так, а где тут медкапсулы? Проблема. А, да, может, ты спросить что хочешь?

– Конечно, хочу. Кто вы такие? Что за шар? Где вас искать? Да и что это за лабиринт?

– Начну с конца. Лабиринт – это выпускной экзамен. Тот, кто не хочет считаться юнцом, должен пройти этот лабиринт. Лабиринты есть на каждой планете. Прохождение добровольное, можно и до конца своих дней юнцом считаться. Но только доказав свои способности, ты можешь стать полноценным членом общества. По прохождении выдается рекомендация, какого симбиота подсаживать, вернее, какие настройки нейросети делать. На второй вопрос – нас уже не найти, похоже, мы вымерли. Шар – это стазис, контейнер, внутри него останавливается время. А мы – это предтечи. Конкретно я – это часть моего сознания. Лень было претендента ждать, вот я часть сознания и запечатал в стазис.

– А почему вы вымерли?

– Война у нас с реликтами была. Кто первый начал и из-за чего – неизвестно, но мы первые почти победили. На стороне реликтов была биоинженерия и химия, они выращивали себе все: корабли, искины, еду. Причем они были гигантских размеров. На нашей стороне были техника и физика. Вот мы и придумали, как всем телам во вселенной увеличить массу. И вот на планетах, где они жили, гравитация усилилась, их просто к земле придавило. Они же эволюционировали медленно, просто не успели, все вымерли. Кроме тех, кто в космосе в это время был. Вот они-то и забросили нам вирусы, когда мы уже праздновали победу. В итоге победителей не осталось. Но из-за их вирусов все живое стало эволюционировать по их заданной программе. Вон, даже ты получился и смог пройти испытание. Так что они победили в итоге, получается.

– А если вы временем манипулировать можете, почему не вернуться в прошлое и не изменить будущее?

– Это как? – и я почуял, что кто-то прикасается к мозгу. – Извини, я у тебя в памяти поковырялся. Мне нужно было хотя бы язык твой узнать, а сейчас про эффект бабочки узнал. То, что вы думаете, что если в прошлом раздавить бабочку, в будущем катастрофы будут, в корне неверно. Тут, смотри, вы почему-то думаете, что вы плывете по реке времени. А на самом деле вы стоите в реке времени, а время течет. Если так рассудить, настоящее – как плотина ГЭС на реке времени. Логично?

– Ну, вроде логично.

– А раз логично, значит, будущее ты можешь изменить из настоящего на основе прошлого. То есть летит поток событий, какой – ты не знаешь. Но изучив прошлое других людей, ты знаешь, что если ты будешь учиться, то в будущем тебе легче найти работу. То есть ты из настоящего меняешь будущее. Грубо говоря, подстраиваешься под будущие потоки. Вот я, к примеру, оставил стазис, и он изменил мое будущее. Понятно?

– Что-то ускользает мысль, но вроде понятно. А прошлое?

– А прошлое тоже меняется постоянно из настоящего. Временной поток проходит плотину настоящего и начинает бурлить. Прошлое меняется постоянно.

– Но так же не может быть!

– Хорошо, у вас история точная наука? Ведь кто как хочет, так ее и изворачивает, и чем дальше, тем запутаннее.

– Ну, нет, конечно, но вот, к примеру, я же помню, что было со мной лет тридцать назад?

– А все помнишь? Не было такого, что тебе кто-то говорил, что вы сюда ходили, а ты говоришь, не ходил. Либо что-то у кого-то брал… Хотя не, это нехороший пример. Да даже фотографии иногда ведь не помнишь, где снимал. А вот он – снимок есть.

– Может, это память чудит.

– Может, и чудит. Ну да что-то заболтал ты меня. Вот нейросеть. У вас сейчас таких не делают. Бери, вставляй. Только должен предупредить, только самые отмороженные у нас ставили себе без медкапсулы.

И предтеча показал мне на коробочку, что стояла на подставке. Я быстренько подошел и взял коробку. Слишком долго я мечтал о ней, чтоб на потом откладывать.

– Это, а что, мне голову себе проломить нужно, чтоб ее установить?

– Ага, вон об угол постамента стукнись.

Я обреченно глянул на постамент.