Текст книги "Пунктир"

На волоске от смерти

70-е годы прошлого века. Первый день отпуска. Едем со своим сотрудником (я не знал, что он дальтоник) и нашими семьями на машине в Прибалтику. На второй день подъехали к городку Алитус. Вечер, солнце склонилось к горизонту и светит в глаза, играет радио.

Вдруг треск, переднее стекло машины в дребезги. Мы снесли первый шлагбаум, стоим перед вторым, а за нашей спиной мчится поезд.

Из-за радио мы не слышали звукового сигнала, а мой сотрудник не понял, что сигнал светофора красный. Так мы были на волоске от гибели.

На наше счастье шлагбаум держался на честном слове, провидимому на этом месте аварии происходили часто.

Приключения в Карпатах

В 1974 г я вместе с восьмилетней дочерью поехал в Карпаты. Сперва мы заехали во Львов, затем в Ужгород, а потом в Мукачево.

В Ужгороде запомнился нам ресторан СКАЛА, расположенный под землёй, в котором был зал, где стулья и стол располагались в бочке. Поздно вечером мы зашли на кладбище. Я не знаю, был ли какой-нибудь религиозный праздник, но на множестве могил горели свечи – очень красиво.

Из Мукачево на автобусе мы поехали на турбазу в горы. Никаких путёвок у нас не было, я думал купить их на месте. Как называлась турбаза я не помню.

Турбаза произвела на меня ужасающее впечатление – полуразвалившийся деревянные хибары, неухоженная территория, несъедобная еда в столовой.

Я как-то договорился, чтобы нам разрешили переночевать одну ночь. Оказалось, что в комнатке, где нас поселили, были мы не одни. Там жили постоянные хозяева – крысы.

После бессонной ночи, мы покинули гостеприимную турбазу и пошли в соседнюю горную деревеньку. Деревенька очень живописно располагалась на холмах. Поговорив с местными жителями, мы нашли себе пристанище у молодой венгерки Илоны, живущей в чистеньком домике с дочерью подростком.

Я думал платить ей за жильё и еду (вместе питаться). Но с питанием ничего не получилось, поскольку Илона либо работала на своём участке, либо с утра уходила куда-то и возвращалась домой очень поздно.

Илону я не всегда понимал, поскольку она говорила на суржике – смеси украинского, русского и венгерского языков.

У Илоны мы остановились на несколько дней.

Сперва мы пошли в сельский магазин. Я не помню, что там было, но практически не было ничего. Но мы не унывали, купили у Илоны картошку и зелень. Чай у нас был.

В доме было очень чисто, красиво. Спать Илона уложила нас на широченную кровать, а вместо одеяла постелила (как у них принято) толстенную перину. Перина снизу, перина сверху и лежишь ты как цыплёнок табака, даже на бок не повернуться.

В общем жили мы там неплохо, несколько раз я помогал Илоне по хозяйству. Я обратил внимание, что, когда мы проходили по деревне, жители как-то настороженно на нас глядели.

И вот как-то в один день Илона мне говорит:

– Тут наши бабы говорят, что на турбазе кто-то убил жену. Это не Вы?

– Если бы это был я, то убежал бы куда-нибудь подальше, -ответил я.

После этого местные жители очень приветливо с нами здоровались.

Первый раз за границей – впечатления очевидцев

(См. также И. П. Мятлев «Сенсации и замечания мадам Курдюковой за границей» (1840), Н. А. Лейкин «Наши за границей» (1890))

Как известно, в СССР очень небольшому количеству ученых удавалось съездить на научные конференции и семинары за границу. Помню, академик В. Н. Черниговский говорил мне: «Приглашают меня за границу на конференцию и просят перечислить 50$. А где я могу их взять?».

Но иногда ученым официально разрешали принять участие в конференциях за рубежом. И вот три крупных учёных и один, мягко скажем, неспециалист вылетели в Стокгольм. Им был забронирован отличный отель. На ресепшн им сказали, что им предоставляют 4 отдельных номера на разных этажах. Но неспециалист возразил и сказал, что делегаты хотят все жить в одном номере. На ресепшн очень удивились, но удовлетворили эту просьбу.

Один из учёных был заядлым фотографом и, не разложив свои вещи, схватил фотоаппарат и бросился на улицу, чтобы сфотографировать отель. Но поскольку отель был очень высоким ему пришлось перебежать на другую сторону улицы. Но его тут же настиг неспециалист и строго сказал, что все прибывшие должны всюду ходить вместе.

Все дни конференции прошли спокойно, и вот наша делегация вернулась в Москву. Здесь уже можно было разделиться и в двух такси отправиться по домам.

Сев в такси, неспециалист вздохнул с облегчением и сказал: «Ну, все хорошо. И никто не сбежал».

Японский менталитет

Один русский учёный поехал в Японию по научному обмену. Там проработал несколько месяцев. Все было прекрасно – прекрасная библиотека, дружеские отношения с японскими сотрудниками.

Настал предпоследний день. Японцы устроили в честь отъезда шикарный банкет. В аэропорт нужно было ехать на следующий день во второй половине дня. Поскольку в первой половине дня было несколько часов свободных, наш учёный решил ещё раз зайти в институт, где он работал.

Каково было его удивление, когда японцы, с которыми он несколько месяцев и накануне на банкете дружественно общался, совершенно не замечали его и проходили мимо, как против пустого места.

Таков был их менталитет – накануне распрощались, значит все отношения кончились.

Велика страна

В романе Евгения Водолазкина «Брисбен» я нашёл эпиграф для своих путевых воспоминаний о путешествиях в СССР.

«…Годы спустя, когда Глеб уже заканчивал школу, Ирина на сэкономленные деньги хотела купить себе путевку в Австралию. Ее вызвали на парткомовскую комиссию, которая должна была разрешить ей поездку, точнее, как выяснилось, – не разрешить. Она не была членом коммунистической партии, так что вопрос, отчего все решалось партийным комитетом, остается открытым…

И тогда Ирине «на парткомовской комиссии» был задан последний вопрос – неотразимый, как танковый залп. Ее спросили, видела ли она уже всё в СССР. На этот вопрос невозможно было ответить утвердительно – слишком уж велика была страна, в которой ей довелось родиться. Отрицательный же ответ подразумевал, что матери Глеба следует отложить поездку в Австралию до полного ознакомления с СССР – так, по крайней мере, казалось членам комиссии. В разрешении ей было отказано.»

Я не успел побывать во всех местах СССР, как последний рухнул. Поэтому мне не пришлось получать разрешения на поездки за границу.

ЧАСТЬ 3. РАБОЧИЕ МОМЕНТЫ

Профессионализм

Это было давно. Как-то был я в малознакомой компании на дне рождения. И вот в некоторый момент времени одна женщина попросила включить телевизор, так как по нему должны были показывать концерт приезжей зарубежной певицы.

Это ужасно, когда в гостях включают телевизор, и все, не смотря ТВ, стремятся перекричать его.

Когда титры кончились, эта гостья выключила телевизор. Но минут через 30 она опять его включила – там шли заключительные титры.

Оказалось, что эта женщина работала на телестудии и создание титров было ее работой.

Деревянное зодчество

Очень давно поехал я в большой город в уважаемый институт на конференцию. Оформляя пропуск, я увидел за проходной демонстрационный зал, где стояла большая новая ЭВМ. Получив пропуск и пройдя в проходную, я подошёл к этой ЭВМ. Каково же было мое удивление, когда я увидел, что это прекрасно сделанный деревянный макет.

И правильно. Посетители института, включая приезжее начальство, получив пропуск, обычно идут сразу по своим делам, мельком взглянув на современную вычислительную технику.

Любопытная история

Когда в середине 70-х годов я готовил к печати второе издание книги «Алгоритмы управления роботами-манипуляторами», редактором у меня был очень пожилой интеллигентный человек. Он жил далеко от центра и не мог ездить в издательство «Машиностроение», поэтому мы работали у него дома.

Работа с ним доставляла мне большое удовольствие, поскольку, закончив редактирование, мы отводили душу в разговорах. Говорил в основном он, так как ему было что рассказать. Жаль, что тогда я не записал его рассказы. Сейчас у меня в памяти остался только один эпизод, который я помню не очень точно.

Ещё до революции отец (?) моего редактора преподавал математику в гимназии какого-то провинциального города. Однажды к нему пришёл деревенский мальчик проконсультироваться по математике. К большому удивлению преподавателя мальчик показал глубокие познания в области математики, но вот обозначения были совершенно несовременными.

Оказывается, в своей глухой деревне на чердаке своего дома мальчик нашёл старинный учебник математики (не арифметики) и изучил его.

К сожалению, на самом интересном месте эта история заканчивается, поскольку я не помню ее продолжения.

Защита диссертации

Одна моя знакомая написала под руководством профессора В. И. Варшавского чисто математическую диссертацию. Результаты диссертации должны были подтверждаться каким-нибудь промышленным применением. Поскольку в диссертации исследовались вопросы оптимального управления, было решено использовать результаты для управления сверлильным станком с автоматическим управлением.

В обычном станке с ручным управлением патрон со сверлом неподвижен, а плата, в которой сверлится отверстия, перемещается. А в станках с автоматическим управлением наоборот – плата неподвижна, а патрон со сверлом перемещается.

И вот сама защита диссертации. Все идёт прекрасно. Начались ответы на вопросы. Тут выходит немолодой мужчина и говорит, что диссертант не понимает, как работает сверлильный станок, ведь патрон со сверлом всегда неподвижен.

Диссертантка растерялась, когда солидный мужчина утверждал, что она не права.

Я не собирался выступать, но услышав мнение этого человека, вышел и сказал, что диссертант абсолютно прав, а выступающий не в курсе дела.

Защита прошла успешно. После неё ко мне подошел В. И. Варшавский и сотрудники кафедры. Они в один голос стали меня благодарить за моё выступление. Я ничего не понял и поинтересовался, в чем дело.

Оказалось, что выступавший был профессор, которого многие члены ученого совета терпеть не могли, но выступать против него они не хотели, я же этого не знал и вообще был чужим человеком.

Былое

Наверняка ещё есть люди, помнящие компьютеры класса PDP-11 (СМ-1420). А помните съемные диски диаметром примерно полметра?

Так вот нам нужно было передать из Ленинграда в Москву программное обеспечение, записанное на таком диске.

Зная сложности проноса чего-либо через проходную закрытого НИИ, заранее оформили разрешение на внос диска с последующим выносом.

Однако охрана на чеку. Несмотря на разрешение, вынести диск не разрешают. Тогда начальник охраны позвонил начальнику I отдела и сказал:

– Тут специалисты из Ленинграда хотят вынести из нашего предприятия диск.

– Хорошо. Принесите мне диск, я его ПРОСЛУШАЮ и, если там нет ничего секретного, разрешу вынести.

А тогда у широких масс в понятие диск входили в основном только граммпластинки.

Я уже не помню, как думали прослушать диск с программным обеспечением, но диск благополучно вынесли.

Из очень давнего

Происходит обучение конструкторов работе с компьютерами. Конструкторы привыкли работать за кульманами с карандашом и ластиком. А тут надо нажимать непонятно какие клавиши.

За компьютером сидит конструктор, я стою рядом и подсказываю, что нужно делать. Этап работы выполнен, нужно сделать последний шаг.

– А теперь выходите, – говорю я.

Конструктор поднимается со стула и собирается уходить.

– Да нет, не Вы выходите, а выйдите из программы, – говорю я.

Не мог же я быть таким невежливым.

Наука и водка

Каунас. Конференция по вычислительной технике.

Доклад делает известный учёный.

По ходу доклада ему надо привести ряд известных чисел.

Он пишет первое число – 2,87.

Затем, чтобы оживить выступление, просит зал назвать следующее число.

Голос из зала – 3,12.

В зале оживление, кто-то выкрикивает следующее число – 3,62.

В зале смеются, докладчик не понимает почему.

Взглянув на написанные на доске числа, он понимает шутку, смеётся и стирает ряд этих чисел.

Дело в том, что этот ряд чисел представлял собой ряд цен на водку.

То ли правда, то ли апокриф

80-е годы прошлого столетия. Молодой специалист пришёл устраиваться на работу. В отделе кадров ему дали для заполнения личный листок по учету кадров.

Первые вопросы были понятны – фио, год рождения и пр.

Но последующие вопросы вызвали недоумение.

Например, был ли автор и его родственники в плену, проживали ли они на оккупированных территориях, есть ли родственники за границей и т. п.

А как можно было ответить на эти вопросы, если и молодой специалист, а и его родители родились после войны?

А ларчик открывался просто. Личные листки по учету кадров текущего образца закончились, и новые ещё не подвезли. Поэтому и использовали сохранившиеся старые послевоенные образцы.

«Герой труда»

Помню, в студенческие годы отправили нас летом на мелиорацию на Карельский перешеек.

Система мелиорации у финнов была, но все прорытые ими каналы заросли кустами и деревьями. Наша задача была их вырубить.

(Через несколько лет я приезжал в эти места, все заросло, как и прежде).

Так вот как-то я немного порезал руку, и в этот день был освобождён от работы. И именно в этот день к нам приехала молоденькая девочка-корреспондент ленинградского радио. Поскольку я был свободен, то сопровождал ее, показывая и рассказывая о нашем житьё-бытье.

Примерно через месяц я случайно услышал по радио очень оптимистичный репортаж этой девочки о нашей мелиорации.

Неожиданно я услышал и о себе. Вот, что примерно было сказано: «Алексей Покровский сильно порезал руку. Но он не поехал домой, сказав, что, несмотря на рану, останется работать.»

Так я мог гордиться, что обо мне сказали по радио, как герой рассказа Чехова, о котором написали в газете, что он попал под лошадь.

Нарушитель закона (воспоминания об СССР)

Я в командировке в Горьком (Нижнем Новгороде). Живу в гостинице. Все у меня есть: и кипятильник, и чай, и что-то к чаю. А вот сахара нет. В магазинах он продаётся только по талонам, которых у меня, естественно, нет. Да и надо-то мне всего две ложки.

Пошёл я в магазин и попросил продавщицу продать мне 50 граммов сахару без талонов. Я ожидал отказ.

Как же можно нарушить закон!!!

Но продавщица все же нарушила закон и продала мне просимое мною количество сахара.

Вот какие хорошие бывают нарушители закона.

Ох уж эти книги!

Знаменитый английский писатель Уильям Голдинг, лауреат Нобелевской премии 1983 г в 1939 г начал преподавать английский и философию в Бишоп-Уордсвортс-скул в Солсбери.

В 1964 г он опубликовал роман «Шпиль». В нем прототипом собора был как раз собор в Солсбери.

Так вот я думаю, что известные Петров и Боширов после прочтения этого романа и захотели увидеть шпиль этого собора. Правда, они постеснялись сказать, что читали этот роман.

Переименования

Как-то в начале горбачевской перестройки был я в одном крупном городе. А тогда шла череда переименований улиц – избавлялись от советского прошлого.

И вот в этом городе для облегчения ориентирования на домах висели таблички со старыми и новыми названиями улиц. Например, на доме висели одна под другой таблички «улица Иванова», «улица Петрова».

Приезжим сложно было узнать, какое название новое, а какое старое.

Искусство рисования

Это было, когда отсутствовали в качестве пропусков магнитные карты. Проход на режимные предприятия всегда осуществлялся по пропуску с фотографией. Пропуск обычно помещался в прозрачный пластиковый футляр.

Некоторые несознательные мужчины возвращались из отпуска с отросшей бородой. Поскольку они (мужчины) не собирались носить бороду всегда, возникала некоторая неприятность. Либо надо было менять пропуск, что хлопотно, либо сбривать бороду.

Но голь на выдумки хитра. На пластиковом футляре к фотографии пририсовывалась борода. С таким пропуском человек ходил до тех пор (месяц-два), пока ему хотелось носить бороду. Затем нарисованная на пропуске борода стиралась и все восстанавливалось.

ЧАСТЬ 4. ОБЩЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ

Добровольные народные дружины

Помните такое образование – ДНД (добровольные народные дружины)?

Некоторые вступали в них, получали удостоверения, других «добровольно» заставляли патрулировать город. Улицы были разбиты на участки, и дружинники гуляли по указанным улицам. Одна граница проходила (если я не ошибаюсь) по середине Б. Пушкарской улицы. Помню случай, когда группа дружинников наткнувшись на подвыпившего мужчину, которого по инструкции надо было отвести в милицию, перевели на другую сторону улицы, патрулируемую другой группой, и там оставили.

Праздничное событие

Поскольку моя жена была врачом, то она была военнообязанной. Как-то ей пришла повестка явиться в военкомат, поскольку ей присвоили очередное воинское звание.

Через некоторое время и мне пришла такая же повестка.

Я явился в военкомат. Военком достал мои документы, долго их рассматривал, потом с радостной улыбкой сказал мне:

– Поздравляю. Вам и вашей жене в один день присвоили следующее воинское звание.

Вот праздник-то какой!!!

Рекламная фотография в газете

Перепись населения 1959 года. Я, как и многие студенты, был привлечён к этой работе. Это позволило мне увидеть срез нашего общества. Мне достались дома на Каменноостровском проспекте и ул. проф. Павлова. Сколько старых коммунальных и отдельных квартир я обошёл! В них жили и рабочие, и инженеры, и актеры, и цыганское племя, и обкомовские работники. Причём коммунальные квартиры были очень большие – в них жило часто по 40 человек и более. Отдельные квартиры тоже были не маленькие и в них жило по 3 -5 человек.

Но я не об этом хочу рассказать.

В центральном пункте переписи мне сказали, что на моем участке живет мать-героиня с семьёй, которая недавно получила квартиру. Меня попросили предупредить ее, что на следующий день к ним придёт фотограф делать снимок для газеты. Я ещё в этой квартире не был и обещал выполнить эту просьбу.

Когда я пришёл в эту квартиру, то ужаснулся. В довольно большой квартире, в которой практически отсутствовала мебель, находилась ещё не старая, но совершенно изможденная женщина, вдребезги пьяный муж и куча детей мал-мала меньше. Запах был, как в общественном туалете.

Я уже не помню, сказал ли я им о фотографировании, так как понимал, что для газеты такая фотография не очень подходит.

Через день в газете «Ленинградская правда» была помещена фотография счастливой многодетной семьи за чаепитием. Правда, семья была не с моего участка.

Удачный пример

В прошлом веке был обычай на предприятиях после работы проводить всяческие политзанятия. Некоторые руководители относились к этим развлечениям чисто формально – поговорят на заданную тему минут 15, и все расходятся.

Но другие относились к этому очень серьезно и задерживали своих сотрудников на 1 час и больше.

Помню начальник одного сектора, никогда не торопящийся домой, проводил беседу о нравственности. В качестве примера он привёл такой случай:

– Смотрю я в окно и вижу, как несколько хулиганов избивают одного человека. Проходит полчаса, и хоть кто-нибудь вышел бы и помог избиваемому.

Вспомнилось

Известный искусствовед Михаил Герман (1933—2018) в своих воспоминаниях писал, что ему как-то в то время, когда он писал докторскую диссертацию, предложили вступить в КПСС.

– Вы – известный искусствовед. Надо бы Вам вступить в партию.

– А это поможет мне защитить докторскую диссертацию? – спроси Герман.

– Конечно, – ответили ему.

– Неужели Вы думаете, что я для успешной защиты диссертации могу вступить в партию?

Больше вступить в партию ему не предлагали.

Комсомол в моей жизни

29 октября 2018 года исполнилось 100 лет со дня образования ВЛКСМ.

Я задаю себе вопрос: «Как комсомол повлиял на мою жизнь?»

– Никак, – отвечаю я себе.

В 14-летнем возрасте я вступил в комсомол, поскольку поступали практически все. Помню. в райкоме мне задали какой-то вопрос, я не ответил на него, и меня приняли единогласно.

Затем в течение последующих 14 лет я исправно платил членские взносы и время от времени носил на подпись секретарям ВЛКСМ свои характеристики. И все.

Я принимал участие в поездках в колхозы и овощебазы, был в совете молодых специалистов предприятия, но все это к комсомолу не имело никакого отношения.

Так что у меня к ВЛКСМ никаких претензий не было, думаю, что и у него не было претензий ко мне.

Предсказание

Октябрь 2018 г. Мировой судья назначил штраф в 22 млн рублей журналу The New Times.

В эпилоге романа «Москва 2042» (первое издание 1986 г.) В. Войнович писал «… Журнал Нью Таймс за время моей поездки обанкротился…»