Текст книги "Повторная экспертиза"

– Вот они и стараются…

– Витя! – неожиданно перебил Илья Кузьмич. – А ты сейчас у кого остановился?

– В гостинице… А что?

– А вот что: сегодня там ночуй, раз снял номер… А завтра – прямо сюда! – голос хозяина неожиданно окреп. – Тебе не нужно будет тратиться… К тому же банька у меня своя! Не забыл? Живи сколько захочешь!

– Да неудобно как-то…

– Вот как раз удобно: и поговорить, и чаю смородинового попить, и помочь на огороде сможешь! Если захочешь, конечно… И мне не так тоскливо будет, а то в одиночестве я что-то совсем расклеился.

– А соседи, знакомые… Не помогают?

– Помогают! И в магазин ходят… Да только, как ночь, снится Серёжка. Я уж сколько раз спросонья вскакивал и бежал в его комнату. А там его кровать стоит – пустая…

Поляков понял, что нужно согласиться на предложение Ильи Кузьмича, уважить его. Ведь это такая малость для Виктора, а старику будет, несомненно, приятно. И он согласно кивнул головой.

На другой день Поляков перебазировался из гостиницы в дом Веселовых.

– Пойдём, покажу тебе комнату. Серёжину комнату… – и довольный хозяин повёл его за собой.

Виктор с грустным интересом разглядывал мебель, знакомые и незнакомые предметы, среди которых жил, к которым ещё не так давно прикасался его друг. В комнате была скромная обстановка: стол с лампой, стул, шкаф, компьютерный столик с ноутбуком, кровать, книжная полка. На стене гитара, широкая лента со спортивными значками и медалями и большое фото с чьими-то автографами, где рефери на ринге держит поднятой вверх руку Сергея в боксёрской перчатке…

Уборка по дому, огородные работы, ежедневное приготовление пищи отнюдь не тяготили отпускника. Даже был рад подобным обстоятельствам: он «при деле», нужен деду, востребован, он может помочь… И делает это!

Жизнь Полякова приобрела какое-то новое качество: ведь это так здорово – участвовать в жизни старого, немощного уже человека, приносить ему пользу, видеть в его глазах радость, понимание, благодарность…

Помогая хозяину, Виктор не забывал периодически задавать осторожные вопросы, пытаясь воссоздать в деталях картину того рокового дня: с кем в последнее время общался Сергей, что говорил о своей работе, какие были планы, с кем ходил на рыбалку… Правда, ответы его отца мало что прояснили.

– Ну, Вить, ты прямо как следователь…

– Извини, Илья Кузьмич… Но не могу поверить, чтобы Сергей мог погибнуть по собственной неосторожности! Он же всегда был очень ответственным и собранным – ещё в школьные времена тренировался, готовил себя для работы разведчиком.

– Не один ты такой… – задумался отец Сергея, вроде хотел что-то сказать, а потом просто махнул рукой. – Ладно! Серёжу всё равно уже не вернёшь…

Виктор понял, что Илья Кузьмич что-то ему недоговаривает, но настаивать не стал. Сам скажет, когда сочтёт нужным. И спустя некоторое время Веселов разговорился.

– Он ничего о себе не рассказывал, ничего, что бы могло меня огорчить! Все свои проблемы решал самостоятельно. Видно, берёг моё здоровье… А вот себя не сберёг! – старик всхлипнул, глаза опять увлажнились. – Следствие сделало заключение: трагедию со смертельным исходом на железной дороге квалифицировать как несчастный случай. Сказали, что в крови нашли алкоголь… Серёжа выпивал редко, соблюдал спортивный режим, даже выступал на соревнованиях. Рыбалку любил и частенько ходил на озеро, но трезвый, без водки. Хотя, если хороших знакомых встретил, мог и позволить…

– А как фамилия следователя?

– Авдеев! Пожилой такой, с усами…

– Авдеев?..

– Да! Он всё допытывался, не оставил ли Сергей какой записки… Ещё мне визитку свою дал: мол, вдруг я ещё чего важное забыл рассказать… Она где-то в комнате.

Закончив с прополкой, они пошли отдыхать. На кухне попили чаю.

«Вроде и нетрудная работа, а с непривычки даже мне усталость чувствуется… Огород большой. А как же тут с грядками, с теплицей справляется один престарелый хозяин? Это ведь ежедневный полив и нелёгкая для пожилых людей работа: в любую погоду, без праздников и выходных…» – невольно подумал Поляков.

Но Веселов, несмотря на свой возраст и отнюдь неатлетическую фигуру, выглядел неизменно одинаково, не показывая усталости, будто не чувствовал физической нагрузки.

– Кузьмич! И как ты только с таким огородом один справляешься?..

Дед слегка улыбнулся, понимающе кивнул.

– Что, притомился? Не удивляйся… – хозяин словно читал мысли Виктора. – Я-то тут ежедневно, можно сказать, регулярно тренируюсь на грядках, а ты впервые… И мне этот труд в радость…

– У тебя столько грядок картошки посажено… На продажу?

– Частично… Ты прав, для меня этого много, – согласился хозяин. – Мне столько не съесть! Я тут весной хотел сократить площадь посадок, так знакомые запротестовали.

– А почему?

– Так я с ними делюсь урожаем: картошка без химии, на натуральном навозе… Очень вкусная! Сказали: всем поможем в работе, только не лишай нас источника экологически чистых продуктов! А тебе, мол, к пенсии добавка…

– А пенсия как, на жизнь хватает?

– Конечно, не как у депутата Госдумы… Но хватает. Много ли старику надо? Даже потихоньку деньги на свои похороны откладываю.

– Ну, Кузьмич! Не надо об этом… А ты не хотел бы поменять свой дом на благоустроенную квартиру? Я тут видел объявления о продаже квартир. Я бы помог с переездом… Отдыхал бы без забот на диване перед телевизором. Без ежедневного полива и разных земляных работ… Как?

– Нет! – твёрдым голосом отозвался хозяин. – Как я без отцовской хаты, без огорода?.. Я тогда совсем зачахну от безделья! А здесь каждый день новости, всё в движении: где новый росток проклюнулся, свежий листик развернулся, огурчик зацвёл, где ягодка поспела… Одно слово: всё растёт, празднует природа! Глянешь на растущую зелень, и горе легче пережить, плохое забывается… Душа оттаивает, жизни радуется. Ведь наши предки в лихие времена и выживали только благодаря земле-матушке! Жаль, что об этих исторических фактах многие забыли…

Илья Кузьмич вспомнил про следователя и разыскал его визитную карточку. На визитке крупными позолоченными буквами значилось имя владельца: Валентин Владимирович Авдеев.

– Илья Кузьмич! Если никаких дел больше на сегодня не планируется, то я отлучусь, прогуляться в город…

– Конечно, иди! Отдыхай. Какие проблемы…

– Тогда до вечера!

– Счастливо! Может, своих знакомых встретишь, девчонок… Дело-то молодое! – подмигнул хозяин.

Виктор улыбнулся и пошёл переодеваться.

– …Нет Авдеева! На выезде… Он не следак, а старший опер, – бодро ответил молоденький капитан в окошечке дежурного полиции. – А вы по какому вопросу?

– Дело он одно вёл…

– Ну, это к нему, раз его дело, – капитан глянул в окно на подъехавший сине-жёлтый «уазик» и радостно сообщил: – А вот он, как раз подъехал!

Трое полицейских в форме вылезли из машины и направились к отделению. Пожилой и усатый из них был только один, к нему и обратился Поляков:

– Здравия желаю! Валентин Владимирович, можно вас на два слова?

Усатый майор остановился и вопросительно всмотрелся в лицо Виктора:

– Здравствуйте! Мы разве знакомы?

– Нет! Но я вас долго не задержу. Я по делу Веселова…

Авдеев недовольно нахмурился, подумал.

– Ладно, пошли! Этот со мной… – кивнул он дежурному, направляясь по длинному коридору.

В следственной комнате Авдеев привычным, отрепетированным движением бросил фуражку точно на крючок вешалки, обнажив свою наголо побритую голову.

«Как он похож на героя-полицейского из криминального телесериала, – подумал Виктор, но фамилию артиста так и не вспомнил. – То, что он в возрасте, это хорошо: значит, опытный профессионал…»

Вообще к профессии следователя Поляков, ещё со школьных времён любивший читать детективные романы и смотреть такие же сериалы, относился с обожанием, преклоняясь перед многочисленными трудностями и опасностью этой работы. А кто из мальчишек в детстве не мечтал умело распутывать криминальные деяния, гоняться с пистолетом за преступниками, помогать слабым и обиженным восстанавливать справедливость?..

– Ну, слушаю… – майор приземлился за столом, указав Полякову на стул рядом. Острый профессиональный взгляд жёстко скользнул по лицу Виктора. – Вы не брат погибшего Веселова?

– Нет, друг… Как это случилось с Сергеем?

– Можно ваш паспорт? – вместо ответа спросил офицер.

– Пожалуйста…

Полистав документ, Авдеев вернул его хозяину.

– Обычная история: гражданин Веселов на рыбалке выпил, шёл по железнодорожному полотну, пренебрегая техникой безопасности, попал под поезд… – каким-то бесцветным голосом, без эмоций вещал следователь. – Таких происшествий – море! Криминала не обнаружено, дело закрыто.

– А другие версии были?

– Да, самоубийство…

– Не может быть!.. Сергей не такой! Всегда был идейный, спортивный, внимательный…

– Я тоже так думаю. Но оставим эмоции, вернёмся к фактам. А факты, как известно, упрямая вещь. В месте трагедии железнодорожный путь довольно резко поворачивает, огибая сопку. Поезда при современных скоростях – это самый инертный вид наземного транспорта: ни свернуть, ни остановить! Тормозной путь в километр и больше… Экспертизой проанализированы условия происшествия, проведены все необходимые измерения, сделаны соответствующие расчёты, промеры, внесены поправки… Несчастный случай! А у тебя, Виктор, какие-то вопросы? – перешёл на «ты» оперативник.

– Нет пока…

– А почему «пока»? – насторожился Авдеев и, не сдержавшись, резко произнёс: – Да, тут разное болтают… Но ведь всё проверено, и дело закрыто! И нечего всякие бабьи сплетни слушать! Ну, всё! У меня мало времени… До свидания!

«Странно, я же ему ничего не сказал обидного… Чего опер так взбеленился? И как моментально изменилось выражение его лица: стало какое-то странное, непроницаемое, как маска. Хотя у них работа нервная… Наверное, её специфика и накладывает отпечаток, и у Авдеева сегодня был трудный день», – размышлял Поляков, покидая отделение полиции.

Новые факты

– …Пока тебя не было, тут сосед заходил. Сказал, что грибы расти начали, – такой информацией поделился Илья Кузьмич с Виктором, как только он вошёл в дверь.

– Что-то рано в этом году, – усомнился гость, вспомнив свои давние прошлые грибные походы в этой местности.

– Я так же думаю. Хотя тепло и дожди шли часто… – сказал Илья Кузьмич. Потом, мечтательно, добавил: – Пожарить грибочков было бы неплохо… С картошечкой нашей… Подкопали бы свежую!

– Так я могу и в лес сходить! Может, чего найду…

– Ну, если не устал… Корзинку дать? А я уже по лесам не ходок – ноги болят.

– Нет, я один схожу! Только без корзины, пакета хватит…

– Слушай, Витюша! А за грибами лучше отправляться завтра: с утра пойдёт местная электричка с вокзала – успевай на неё, чтобы ноги зря не топтать. Билеты покупают прямо в вагоне, у проводника.

Электричку Поляков чуть не проспал. Накануне до полуночи листал семейный альбом Веселовых, где порой встречались и фотографии Виктора, и Танюши Воробьёвой ещё в школьном возрасте. И он как будто вновь погрузился в эти счастливые детские годы, где все были молоды, веселы, живы и здоровы.

Потом Поляков занялся чтением старых местных газет, мысленно благодаря за педантизм Илью Кузьмича, регулярно их подшивающего, ища в рубрике «Происшествия» полезную информацию. Нашёл лишь краткую апрельскую заметку-предупреждение: «…На 1915-м километре перегона станций Степаногорск – Ручьевая погиб мужчина. Пострадавший получил травмы, несовместимые с жизнью. Чрезвычайное происшествие произошло в 16 часов 45 минут по московскому времени. Сотрудниками транспортной полиции, прибывшими на место происшествия, установлена личность погибшего гражданина. Им оказался 28-летний местный житель. В настоящее время правоохранительными органами устанавливаются все обстоятельства происшедшего. Граждане! Будьте бдительны при переходе через железнодорожные пути! Берегите себя!».

Фамилия погибшего в заметке не упоминалась, но по месту и времени выходило, что это именно тот случай и погибшим был Сергей Веселов.

Утром донёсшийся звон посуды, произведённый хозяином, пробудил молодого человека ото сна.

– Здравствуй, Витюша! – поприветствовал его на кухне Илья Кузьмич. – Как спалось?

– Здравствуй, Кузьмич… Спалось просто замечательно!

– Так и должно быть: в деревянной избе сон намного лучше. Не то что в железобетонных коробках. А дерево – оно, как живое, дышит…

Гость наскоро проглотил бутерброд с колбасой, запил его крепким чаем и, захватив нож, спички и мазь от комаров, приготовленные гостеприимным хозяином, поспешил на железнодорожный вокзал.

Он еле успел на электричку, которая представляла собой короткий состав всего из трёх пассажирских вагонов. Народу в ней было немного: рыбаки, дачники и ремонтники-путейцы. Проводник, она же кондуктор, энергичная женщина средних лет, громко покрикивала на нерасторопных пассажиров, не успевших приготовить деньги. Виктор «просёк» их «нерасторопность»: если не торопиться с покупкой билета, то есть шанс для тех, кому ехать недалеко, доехать бесплатно. В вагоне было душно, и будущий грибник вышел в тамбур, где воздух свежее и прохладнее.

Кондукторша, раскрасневшаяся и уставшая от препирательств с пассажирами, героически преодолев их маленький саботаж по вопросу покупки билетов, чуть позже тоже вышла в тамбур вагона со своей массивной сумкой. Поляков отсчитал ей деньги без сдачи на проезд до ближайшей станции, Ручьевой.

Проводница взяла плату, из толстой катушки оторвала билет. Затем достала сигарету, закурила, с удовольствием вдыхая табачный дым. Некурящий Виктор недовольно отодвинулся.

– Не курите… – поняла женщина. – Извините! Я тут понервничала… Все хотят ехать, но платят не все! Тут бы надо поставить кондуктором мужика посолидней, с крепкими кулаками, тогда бы и проблем не было…

«Видно, женщина из „разговорчивых“, просто захотелось поделиться…»

И тут Полякова посетила идея:

– Простите! А вы не слышали о происшествии: где-то здесь молодой мужчина попал под поезд? С полгода назад…

– Ещё бы! – перебила кондукторша. – Серёжка Веселов! У нас работал! Вот под эту электричку… На этом самом перегоне…

– Ой! – невольно воскликнул Виктор. – Это мой друг! Пожалуйста, говорите…

– Чего рассказывать-то, – горько выдохнула женщина. – Хороший был парень, не повезло ему: видно, помешал кому-то…

– То есть как помешал?!

– Убили его…

– Но он же под поезд попал!

– Нет! На рельсы его уже мёртвым положили. Я на железке давно работаю, приходилось видеть погибших под колёсами. Здесь было другое…

Полякову показалось, что его крепко ударили чем-то тяжёлым по голове – настолько неожиданным был вывод простой и искренней русской женщины. Он затаив дыхание слушал рассказ очевидицы, боясь пропустить хоть слово.

– Машинист увидел человека, лежащего поперёк пути, применил экстренное торможение… Не помогло! Электричка хоть и много легче других составов, но тормозной путь тоже немалый. А тут ещё уклон, рельеф сложный. Здесь, перед поворотом, машинисты любых поездов всегда предупредительные сигналы подают… И Толик тоже сигналил. Вот, смотрите! – кондуктор ткнула пальцем в окно. – Вот, напротив этого километрового столба он и лежал.

Разволновавшись, женщина достала новую сигарету. Виктор торопливо достал спички, дал прикурить.

– А дальше-то что?.. – нетерпеливо спросил он.

– Ну, повыскакивали люди: машинист и я – тогда в первом вагоне была, и ещё несколько пассажиров, побежали назад, к человеку на рельсах… Что говорить… Ужас! Одно могу сказать: он уже мёртвый был до того, как попал под поезд… Там совсем не было крови…

– Как же так?! А экспертиза?

– Бумага всё терпит! Когда нас допрашивали: мы всё рассказали, как есть, писали объяснение… Да, видно, такую информацию к протоколу не приобщили, кому-то было невыгодно… – с горечью в голосе произнесла рассказчица.

– Странно…

– Не то слово!.. Ещё была странность: без рубашки он был… Голый по пояс, только сапоги и брюки! А зима ещё не кончилась: снег ещё лежал кое-где, рыбаки на льду озера сидели. Какая-то тёмная история! Жалко Серёжку… Да теперь его не вернёшь… Ладно, пошла я, мне ещё один вагон обилечивать.

– Спасибо… А как вас звать?

– Зина…

– Послушайте, Зинаида! А вы могли бы всё это написать? Я имею в виду, что сейчас мне рассказали…

– А смысл? Мы ведь уже писали…

– Ну, напишите ещё раз… Очень вас прошу! Нельзя, чтобы убийцы остались безнаказанными… Ну, ради памяти Сергея!

– Ладно! – чуть помедлив, ответила Зина. – Ради Серёжи… Найдёте меня с утра на станции, фамилия Смирнова… – и разговорчивая проводница, поправив сумку, прошла в соседний вагон.

Вскоре электричка замедлила ход, остановилась. Поляков соскочил с подножки вагона на крупный гравий полустанка и отправился по тропинке вдоль полотна – в обратную сторону. Новая информация просто шокировала его. Слова Зинаиды не вызывали сомнения – разве такое можно придумать?

«Вот оно как! А дело-то совсем непростое… Не потому ли так агрессивно отреагировал на мои вопросы майор Авдеев?..»

Пешеходная тропинка петляла в стороне от насыпи, то ныряя в овраги, то поднимаясь на пригорках выше дорожного пути. Идти по шпалам железнодорожного полотна пешеходу было проще. Виктор задумался: «Может, поэтому Серёга не шёл по тропинке?.. Нет! Ранней весной все тропки ещё под снегом и для пешеходов их просто не существует…»

Вот и тот километровый столб, немой свидетель трагедии, на который показала проводница. Да, тут одноколейный путь имеет заметный уклон и поворот вокруг сопки… Невдалеке зелёным глазом загорелся светофор – скоро пройдёт новый состав. Поляков остановился напротив столба-ориентира, внимательно огляделся. Железная дорога имеет с одной стороны каменистый срез сопки, с другой – не менее крутой спуск с насыпи, в отдалении переходящий в пологий распадок, заросший молодым сосняком и редкими берёзками. Вдали, за зелёными деревьями голубеет озеро. У столба, так же, как и везде, гравий и крупная щебёнка между железобетонными шпалами. Ничто тут не напоминало о былой трагедии, никаких следов! И неудивительно – прошло уже полгода…

«Место глухое, безлюдное, закрытое. Вполне подходящее для решения своих криминальных вопросов какими-то отморозками: полное отсутствие свидетелей и камер наблюдения…»

В поисках спуска с насыпи Виктор прошёл дальше вдоль рельсов. Найдя удобное место, спустился вниз. Чуть заметная глазу тропинка вела в сторону озера. Грибник отправился по ней. Но далеко беспечно пройти не удалось: внизу ветра практически не было и комары как будто ждали в засаде – в момент облепили теплокровное существо. Поляков с благодарностью подумал об Илье Кузьмиче, намазывая лицо и руки его средством от кровососущих насекомых.

«Ну, теперь хоть пару часов этой проблемы у меня не будет», – с облегчением подумал он, продолжив путь.

Первые грибы, как правило, растут на заброшенных лесных дорогах и тропинках. Зная это, Виктор и не углублялся в лес. Вскоре он нашёл пару плотных сыроежек под красной шляпкой и с десяток маслят – под сосенками на пригорке, прямо на тропе.

Довольный найденными дарами леса – уже на жарёху хватит! – грибник вышел на каменистый берег озера. Вот оно, озеро Глубокое! Знакомые с детства места, такая неяркая, но всё равно красивая северная природа. Как здесь всё мирно, тихо и замечательно! Все ближайшие тропинки и лесные дорожки исхожены с ребятами ещё в школьные годы… Здесь когда-то очень давно, как будто в другой жизни, они рыбачили вместе, втроём: на одной лодке Илья Кузьмич, Сергей и Виктор. Тут причаливали к берегу. Вот на этом мысу, на пригорке, разводили костёр и варили уху из свежей рыбы…

«И как я решился на такое: уехать отсюда, от такой красоты? – только сейчас путник понял, чего ему так не хватало все эти годы. – Пытался убежать от проблем… А может, от себя? Только разве от себя убежишь? Что-то не так сложилось в моей жизни: здесь моя родина, а я, злой и обиженный ревнивец, психанул, трусливо уехал, чтоб никого и ничего не видеть… Прямо как страус, который, говорят, прячется от опасности, сунув голову в песок! Ведь стоило бы тогда, после вечера выпускников, поговорить с друзьями – и, очень возможно, всё было бы по-другому. Может, и Серёга был бы сейчас жив. И уж точно не канула бы в неизвестность замечательная девушка Танюша… Где теперь её искать, если у Тани здесь не осталось родственников? Бабушка, у которой она жила, давно померла. А близких подруг у неё и в школе не было… И всё же надо поспрашивать одноклассников, вдруг да у кого-нибудь есть её координаты…»

Глядя на чистую и спокойную воду летнего озера, Поляков пытался представить себе совсем другую картину – зимней рыбалки. Вспомнить, определить, хотя бы приблизительно, где обычно сидели с удочками рыбаки на льду, какими тропами добирались они до места ловли…

«Нет, никак не вписывается то трагическое место вверху на рельсах в рыбацкий маршрут – не по пути оно ни на рыбалку, ни в город! И, значит, Сергей не мог попасть туда по своему желанию – не было причины идти в противоположную от города сторону… Почему же зимой, при расследовании происшествия, опера-профессионалы по горячим следам не нашли никаких улик? Ведь отметины на снегу хорошо видны не только следопытам-охотникам… Или просто не захотели видеть?.. Лишний „висяк“ или „глухарь“ работникам органов совсем ни к чему… Эх, Серёга!.. Как-то бестолково, неправильно мы расстались тогда с тобой. Если б жили в одном городе и дружили, как прежде, может, и не случилось бы трагедии…» – запоздало корил себя Поляков, с каждым днём всё сильнее ощущая душевную пустоту от потери старого верного друга. И перед его глазами невольно появилась картина последней встречи с Сергеем.