Текст книги "Неизвестные серийные убийцы. Хроники забытых уголовных расследований"

Неизвестные серийные убийцы
Хроники забытых уголовных расследований
Алексей Ракитин

© Алексей Ракитин, 2023

ISBN 978-5-0060-2648-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нерассказанная история серийного убийцы

23 февраля 1903 г. частный детектив Эдвард Кинг (Ed King) из города Цинциннати, штат Огайо, начал расследование довольно заурядного на первый взгляд дела. Ему предстояло отыскать некую Ханну Годдард-Кнапп (Hannah Goddard-Kmapp), в девичестве просто Ханну Годдард, по поручению её родного брата. Женщина проживала в городе Гамильтон, штат Огайо, в 20 км севернее Цинциннати [сейчас это единая городская агломерация]. Дело казалось довольно простым и, в принципе, брат сам мог потратить пару часов на розыск сестры, но существовала одна загвоздка, побудившая его обратиться к детективу.

Дело заключалось в том, что Ханна намеревалась развестись со своим супругом, имевшим дурной нрав, и планировала для этого от него сбежать. Она даже проконсультировалась на этот счёт в юридической конторе «Лемон Джилленхолд», чей офис располагался в городке Берлин, штат Нью-Хэмпшир. Муж ничего не мог узнать о специфическом любопытстве жены, поскольку Берлин был удалён от места проживания супругов на 1300 км.

Брат знал, что сестра наводила справки у адвокатов насчёт того, как лучше подать заявление о разводе, не встречаясь с мужем, а потому поначалу не очень-то беспокоился за Ханну. Однако она не подавала о себе вестей более 2-х месяцев, и это молчание его встревожило. Лично встречаться с брошенным мужем сестры брат, понятное дело, не хотел, а потому предпочёл нанять частного детектива, дабы тот разобрался на месте, что происходит в семействе Кнапп и где находится Хана.

Своё небольшое расследование частный детектив начал с места проживания Ханны – дома №339 по 4-й Саус-стрит (South Fourth str.). Явившись по нужному ему адресу, Кинг установил, что супругов Кнапп здесь довольно давно не видели – примерно с Рождества минувшего 1902 г. Брат Ханны потерял её из вида примерно тогда же. Это выглядело довольно странно, поскольку об отъезде они не предупреждали и вещи из дома не вывозили. Домовладелица, правда, тревогу поднимать не стала, поскольку супруги при заселении внесли большой залог и обратно его не потребовали. Это могло означать, что они рассчитывали вернуться назад. Сейчас, в конце февраля, комнаты Кнаппов были сданы новому арендатору, но вещи супружеской четы надлежащим образом были сложены и дожидались их возвращения. Разумеется, домовладелица не могла показать их частному детективу, поскольку у того не было прав их осматривать, но Кинг ни на чём таком и не настаивал.

Детектив задал несколько вопросов о характерах супругов и их отношениях и узнал, что они были людьми работящими и в материальном отношении отнюдь не бедствовавшими. Ханна зарабатывала трудом белошвейки – а мастерицы такого профиля в те времена были весьма востребованы – муж её, Альфред или Альберт (в американизированном варианте имени), тоже был человеком рукастым, работал плотником, деньги у него водились всегда. Что же касается отношений супругов, то таковые со стороны выглядели вполне благополучными. Альфред производил впечатление мужчины воспитанного, любезного, из числа тех, кто за словом в карман не полезет, к жене он относился уважительно. В этой паре скорее Ханна выглядела более брутально, нежели её муж.

Что и говорить, подобная характеристика выглядела довольно необычной и до некоторой степени сбивала с толку, особенно если вспомнить рассказ брата Ханны, из которого следовало, будто та боялась мужа, грозившего ей смертью!

Ханна Годдард-Кнапп.

О возможном разводе супругов Кнапп никто из опрошенных детективом Кингом лиц не слышал. И даже не подозревал, поскольку отношения Ханны и Альфреда выглядели совершенно обычными, как у всех. Может быть, между ними и случались какие-то размолвки, но никто никого сковородкой не бил и даже голос не повышал – всем бы такую семейную жизнь!

Что-то в этой истории явно не сходилось!

Частный детектив вышел на улицу и отправился бродить по району, заговаривая с местными жителями и пытаясь собрать хоть какую-то информацию о супругах Кнапп и событиях, произошедших около Рождества минувшего года. Эдакая прогулка в стиле «подышу воздухом, повожу жалом»… Детектив не знал, кого он ищет, но получилось так, что нужный человек сам его нашёл.

Вот случаются же иногда в жизни престранные фокусы!

Мужчина, живший на удалении пары кварталов от дома супругов Кнапп, узнав, что Кинга интересуют события, связанные с домом №339, припомнил любопытную деталь. Проходя мимо этого дома накануне минувшего Рождества – то есть 23 декабря 1902 года – он увидел человека, пытавшегося загрузить в фургон большой деревянный ящик с инструментами. Специальный такой ящик для мотыг, в местном хозяйственном магазине похожие продавались за 15 центов. Ящик был явно тяжёлым, и собеседник Кинга вызвался помочь. Вдвоём они благополучно уложили ящик на дно фургона и немного поболтали. Судя по тому, что в доме №339 в декабре проживал только один мужчина средних лет, владельцем тяжёлого ящика мог быть лишь Альфред Кнапп. Да и известным приметам последнего владелец ящика хорошо соответствовал.

Собеседник детектива сообщил ему две детали, показавшиеся особенно интересными. Во-первых, на вопрос, собирается ли он переезжать, владелец ящика ответил отрицательно, что было странно, поскольку именно тогда он и исчез! А во-вторых, фургон, в который был загружен подозрительный ящик, принадлежал местному извозчику, о чём уведомляла надпись на тенте.

Частный детектив поспешил к извозчику и узнал, что повозка вместе с лошадью накануне Рождества была сдана в аренду человеку, представившемуся Альбертом Кнаппом. То есть предположение о том, что возню с ящиком затеял именно Кнапп, подтвердилось. Вечером того же дня он благополучно возвратил арендованное имущество. Владелец повозки поспешил заверить частного детектива в том, что ничего подозрительного в ней он не обнаружил.

Но перевозка тяжёлого ящика и последующее исчезновение обоих супругов выглядели очень подозрительно.

Взвесив все «за» и «против», Кинг решил поговорить с местными полицейскими.

Гамильтон, хотя и считался отдельным небольшим городом – население его составляло 25 тыс. жителей – входил в крупную городскую агломерацию Цинциннати с числом населения около 350 тыс. человек. В те времена большой его процент относился к категории фабричных и железнодорожных рабочих. Лица этой категории составляли довольно «токсичный» контингент, в том смысле, что будучи бедны и малообразованны, демонстрировали агрессивность и склонность к разного рода антисоциальному поведению (алкоголизм, азартные игры, разные формы бытового разложения и т.п.). Чтобы лучше представить себе криминогенную обстановку в Цинциннати той поры [и соответственно, в Гамильтоне], заметим, что в 1900 году, например, местная полиция произвела 13 291 арест. Заметьте, речь идёт о городе с численностью населения несколько более 300 тыс. человек! В городе было совершено 405 уголовных преступлений и 9554 мелких правонарушений (проступков), отмечены 2592 случая незаконного хранения оружия и 58 случаев агрессивного сумасшествия, потребовавших вмешательства полиции [по-видимому, речь идёт о «белой горячке»]. При этом следует иметь в виду, что целые категории преступных деяний в те времена в Соединенных Штатах преступлениями вообще не считались и в криминальную статистику, соответственно, не попадали (первое, что приходит на ум – это сбыт наркотических препаратов или насилие в семье). Кстати, сугубо для любителей игр «Что? Где? Почём?» можно добавить, что количество арестованных в Цинциннати в том году выходцев из Российском империи (146 человек) превышало аналогичные показатели для французов (52 арестованных), шотландцев (139), греков (65), канадцев (56) и китайцев (19 арестованных).

Криминогенная обстановка в Гамильтоне в начале XX века полностью соответствовала тому, что творилось в Цинциннати. Полицейская служба была нескучной, полиция крутилась, как белка в колесе, только успевала отнимать у публики незаконные «волыны» да заворачивать «ласты» местной алкашне, бросавшейся в алкоголическом угаре на родню и прохожих.

Слева: огайский полицейский со своей любимой подругой – 14-дюймовой дубинкой из американского дуба. Она не продаст, не обманет с лучшим другом и… раз в неделю спасёт жизнь! Современные геймеры с большими животами и тяжёлыми задами даже представить себе не могут такой вот «real-time style» – ходить по улицам и на законных основаниях бить такой приблудой по хребтине всякого, кто показался тебе подозрительным! И за такой адреналиновый драйв получать из городской казны зарплату! Вах! Справа: сотрудники высокомобильного сквадрона огайской полиции на бициклах, то бишь велосипедах. Кстати, нельзя не отметить полное соответствие экипировки сотрудников тогдашней полиции Цинциннати нынешним экологическим трендам и общей повестке.

По этой причине местные полицейские были вынуждены соображать быстро и действовать ещё быстрее – сама жизнь заставляла.

В местном управлении полиции внимательно выслушали рассказ приезжего детектива, после чего были сделаны кое-какие телефонные звонки. Очень скоро местные «законники» узнали, что в 1899 г. Альфред, он же Альберт Кнапп был осуждён судом города Коламбус (Columbus), столицы штата Огайо, за нападение на свою двоюродную сестру Элис Хилл (Alice Hill). Хотя обвинение в попытке убийства в ходе следствия было заменено на более лёгкую формулировку – причинение телесных повреждений не опасных для жизни – тем не менее, тамошние полицейские были уверены в том, что имело место именно покушение на убийство. Согласно показаниям Элис, двоюродный брат долго душил её, глядя в глаза, действовал он совершенно спокойно и неторопливо. Потерпевшая была уверена, что произошедшее явилось отнюдь не мимолётной вспышкой гнева, а совершенно осознанным выбором, хотя и немотивированным. По её словам, никаких скандалов или склок с Альфредом у неё никогда не было – он просто явился в её дом и напал…

Сержанты полиции Цинциннати (последние годы XIX-го столетия). Вполне возможно, что именно эти люди получили в феврале 1902 г. ориентировку на Альфреда Кнаппа.

История с нападением на Элис Хилл выглядела странной, но суд посчитал вину Кнаппа доказанной, и тот отправился в интересное место, где круглый год небо в клетку, а друзья – в полоску.

Вернулся он оттуда в июле 1902 года и вот на Рождество исчез вместе с женой. А перед тем загрузил в арендованный фургон тяжёлый ящик для мотыг. Но не факт, что с мотыгами…

К чести полиции Гамильтона следует отнести проявленную 23 февраля бдительность. Уже вечером того же дня ориентировка на отсутствующих без вести Альберта (Альфреда) Кнаппа и его жену Ханну Годдард-Кнапп разлетелась по всем полицейским подразделениям и службам шерифов штата Огайо, а также соседним штатам – в Индиану, Кентукки, Западную Вирджинию, Пенсильванию и Мичиган.

Не прошло и 48-и часов, как поступило сообщение из города Индианаполиса, столицы штата Индиана, удалённого от Гамильтона на 120 км, гласившее, что Альфред Кнапп задержан. Разумеется, интерес представлял ответ на вопрос, находился ли он там с женою? Да, он проживал в Индианаполисе с женою. И нет – это была не Ханна Годдард-Кнапп.

Интересный поворот, правда? Но подождите, дальше стало интереснее!

У разыскиваемого уже была новая жена – некая Энн Мэй Гэмбл (Anna May Gamble), с которой он бракосочетался 4 февраля 1903 года, то есть за 3 недели до задержания.

Как неожиданно, правда? Или, напротив, ожидаемо – это как посмотреть…

Кнаппу предложили добровольное возвращение в Гамильтон либо, в случае отказа, пообещали формальный арест и последующую принудительную экстрадицию по решению суда. Последний вариант сулил задержку возвращения в несколько месяцев, и большинство преступников обычно предпочитали дожидаться экстрадиции. Альфред, однако, упираться не стал и неожиданно легко согласился. Поехали, дескать [примерно как Гагарин, хотя, конечно же, не Гагарин]! Это выглядело необычным и наводило на мысль о его непричастности к исчезновению Ханны, ведь если бы он знал за собой грехи, то постарался потянуть время!

Поезд из Индианаполиса до Гамильтона в начале XX века шёл всего 1,5 часа, так что в тот же день 25 февраля задержанный уже сидел перед детективами, объявившими его в розыск. В здание Департамента полиции вскоре прибыла Сэйди Венцель (Sadie Wenzel), одна из трёх родных сестёр Альфреда. Вместе с нею приехал приглашённый ею адвокат из Цинциннати по фамилии Тэнни (Tenny, встречается другое написание фамилии – C. E. Tenney). Адвокат присутствовал при первом допросе Кнаппа. Впрочем, и при последующих допросах он присутствовал также.

Допрос оказался очень интересным и во многих отношениях неожиданным.

Сначала полицейские поинтересовались, подтверждает ли Кнапп факт своей женитьбы на Энн Мэй Гэмбл 4 февраля, и после утвердительного ответа сообщили, что задержанному надлежит либо доказать факт развода с Ханной Годдард-Кнапп, либо факт её смерти. В противном случае он будет обвинён в двоежёнстве – это преступление, кстати, в те времена рассматривалось как нечто совершенно неприемлемое, отвратительное и унизительное. Да-да, именно унизительное, поскольку на мужчин-двоежёнцев смотрели как на глупцов, попытавшихся обмануть Бога. То есть это было деяние, посягавшее на сакральные основы общества. Хуже была только содомия…

Стражи Галактики на страже Галактики, вернее, полиция Цинциннати готова к выезду по вызову (июль 1910 г.). Отличная фотография, прямо на рабочий стол компьютера годится!

Кнапп посидел немного, посмотрел в окошко (недолго) … а затем спокойно сказал, что убил Ханну. Адвокат тут же вмешался, заявил, что настаивает на необходимости поговорить с подзащитным в глазу на глаз, но Альфред остановил его, сказав, что хочет сделать заявление. После этого продолжил свой монолог и предложил такую версию тех драматических событий: проснувшись утром 22 декабря, он испытал потребность убить спящую Ханну и тут же потребность эту удовлетворил. После этого, придя в себя, он испытал ужас от содеянного и задумался над тем, что делать далее? Отправившись в ближайший хозяйственный магазин, Альфред купил ящик для мотыг и попытался уложить в него труп жены… труп не помещался – ящик был гораздо короче – тогда он подогнул ноги трупа в коленях и… засунул-таки его в ящик!

Затем он направился к местному извозчику, предлагавшему аренду повозки с лошадью, и взял на полдня фургон. Всё было хорошо – лошадь послушная… повозка широкая… вот только ящик с трупом оказался очень тяжёлым! Альфред честно признался, что не мог поднять с земли всего-то на 1 метр ящик с телом убитой супруги. Проблема казалась неразрешимой, но помог какой-то прохожий, добрый самаритянин. Рахат ему, лукум ему, халвы ему и долгих лет жизни!

Ящик с трупом жены от отвёз примерно за 2 мили (~ 3 – 3,2 км) от дома в безлюдный район с говорящим названием «Linden wald» (Липовый лес). Там он столкнул ящик с повозки, дотащил до густых зарослей ивняка и опустил в воды реки Майами. Вот и всё, как в известной песне известной рок-группы «зачем делать сложным то, что проще простого».

Сделав это признание, Кнапп попросил разрешения написать короткое письмецо любимой супруге – той, которая оставалась ещё жива и ничего не знала о судьбе суженного. Полицейские подумали-подумали, да и разрешили написать цидулку, поинтересовавшись между делом, была ли любимая и пока ещё живая жена осведомлена о судьбе жены предыдущей? Кнапп, не долго думая, кивнул и добавил между делом, что он всегда был честен с любимыми женщинами и все его жёны всегда знали о его проделках. Фраза эта заставляла задуматься, но именно в ту минуту внимания к себе не привлекла, ибо полицейские размышляли на иные темы.

Получив письменные принадлежности, Альфред Кнапп настрочил короткое ласковое письмо, точнее, записку, гласившую: «Моя дорогая жёнушка: я напишу тебе несколько писем, чтобы ты знала, как у меня идут дела. Для меня происходящее выглядит очень мрачно, и поэтому нам следует ожидать худшего. Я не знаю, что они сделают со мной, но я ожидаю, что это будет пожизненное заключение в Коламбусе, штат Огайо, поскольку они идут по следу Ханны. Они не нашли её тела, но могут найти её к тому времени, когда вы получите это письмо».11
  Дословно на языке оригинала: «My Dear Little Wife: I will drop you a few the to let you know how I am getting along. It looks very dark for me, and so we will have to expect the worst. I don’t know what they will do with me, but I expect it will be life in prison at Columbus, O., as they are on the track of Hannah. They have not found her body, but may find her by the time you get this letter.»


[Закрыть]

В общем-то, дело было раскрыто. И хотя сестра Кнаппа, узнав о признании брата, сразу же заявила о его слабоумии и неспособности контролировать себя из-за попадания молнии в детские годы, это уже никого не интересовало – признание было сделано, и вопрос о вменяемости или невменяемости убийцы предстояло решить суду.

Проницательный читатель наверняка уже догадался, что Альфред Кнапп не привлёк бы внимания автора, и очерк этот никогда бы не был написан, если бы история закончилась признанием, прозвучавшим из уст задержанного 25 февраля. Она действительно не закончилась, признание, сделанное Кнаппом вечером 25 февраля, оказалось лишь прологом более радикального заявления.

Проведя ночь в гостеприимной камере в здании Департамента полиции, Кнапп поутру 26 февраля заявил, что хотел бы сделать официальное заявление в присутствии нотариуса и мэра города. Приглашению последнего удивляться не следует – в начале 1903 г. в Огайо начался административный эксперимент по передаче оперативного управления полиции городским советам, при котором мэр города фактически превращался в начальника полиции.

После того, как пожелание Кнаппа было выполнено и мэр и городской нотариус прибыли для встречи с арестованным, тот рассказал о совершённых ранее преступлениях и подписал соответствующий «стейтмент» (нотариально заверенное заявление).

Текст этого лаконичного документа гласил: «21 января 1894 года я убил Эмму Литтлман на складе пиломатериалов на улице Гест в Цинциннати. 1 августа 1894 года я убил Мэй Эккерт на Уолнат-стрит, напротив офиса YMCA в Цинциннати. 7 августа 1894 года я убил свою жену Дженни Коннорс-Кнапп под мостом через канал на Либерти-стрит в Цинциннати и сбросил её тело в канал. В Индианаполисе в июле 1895 года я убил Айду Гебхардт. 22 декабря 1902 года я убил свою жену Энни Кнапп на Южной Четвёртой улице, 339, в Гамильтоне, и сбросил её тело в реку в районе Липового леса. Это чистая правда.

Альберт Кнапп.

Я делаю это заявление добровольно и без принуждения со стороны должностного лица или кого-либо ещё.

(Подпись) Альберт Кнапп.

Поклялся мне [в правдивости заявления] 26 февраля 1903 года.

(Подпись) K. Ф. Бош, мэр.»22
  На языке оригинала: «On January 21, 1894, I killed. Emma Littleman in, a lumber yard in Gest street, Cincinnati. On August 1, 1894, I killed May Eckert, in Walnut street, opposite the Y. M. C. A. in Cincinnati. On August 7, 1894, I killed my wife, Jennie Connors Knapp, under the canal bridge in Liberty street, Cincinnati and thirew her into the canal. In Indianapolis, in July, 1895, I killed Ida Gebhard. On December 22,1902, I killed my wife, Annie Knapp, at 339 South Fourth street, in Hamilton, and threw her into the river out by Linden wald. This is the truth. Albert Knapp
  I make this statement of my own free will and not. by the request of an officer or anyone else. (Signed) Albert Knapp
  Sworn to before me this 26th day of February, 1903. (Signed) C. F. Bosch, Mayor»


[Закрыть]

Сказанное прозвучало шокирующе, породив с одной стороны недоверие заявлению Кнаппа, а с другой – сомнения в его нормальности. Полицейские немедленно вызвали психиатров для освидетельствования состояния арестанта. Группу врачей возглавил доктор Хастон (C. N. Huston), признанный специалист по душевным болезням, он работал с Кнаппом на протяжении последующих 2-х недель.

Вывод Хастона оказался вполне предсказуем и, по-видимому, точен. По мнению доктора, Кнапп представлял собой «тип ярко выраженного дегенерата» («degenerate of the pronounced type»), это был моральный извращенец, несомненно, вменяемый и юридически ответственный за свои поступки. Объясняя свой вывод, доктор Хастон указал на то, что «его нервная система в норме, рефлексы реагируют естественным образом, зрачки его глаз нормально чувствительны к свету, и в его семье нет безумия или эпилепсии. У него есть три сестры, одна из которых разведена со своим мужем, но все они достаточно умны. Сам Кнапп обладает низким уровнем интеллекта, но способен к образованию. Он способен спланировать и совершить преступление. Одним словом, он просто извращенец».33
  Дословно: «His nervous system Is normal, tho reflexes responding naturally, the pupils of his eyes were normally susceptible to light, and there is no Insanity or epilepsy In his family. He has three sisters, ono of whom is separated from her husband, but all are reasonably Intelligent. Knapp himself is of a low order of Intelligence, but capable of education. He has capacity to plan and execute a crime. In a word, he Is a plain pervert»


[Закрыть]

После того, как газеты в Огайо и окружающих штатах дали информацию о сделанном Кнаппом признании, последний вдруг испытал странный (и несколько неожиданный в его положении) приступ тревоги. Он неожиданно заподозрил, что жители Гамильтона непременно решат его линчевать и уже собираются у стен здания Департамента полиции для штурма. Начиная с 27 февраля Альфред стал расспрашивать всех, контактировавших с ним, о людях на улице и количестве полицейских в здании. Он попросил детективов, чтобы те обратились к мэру Бошу с просьбой вооружить полицию винтовками и связались с правительством штата насчёт отправки в Гамильтон одной или двух рот Национальной гвардии.

Кнаппа успокаивали, уверяя, что никаких линчевателей перед зданием нет и полиция располагает достаточными силами для поддержания порядка, Альфред вроде бы успокаивался, но через четверть часа опять начинал тревожиться и просил проверить, всё ли спокойно на улицах. Такое поведение взрослого мужчины выглядело необычным, кое-кто из детективов даже заподозрил игру, призванную собрать сведения о полицейских силах и после этого предпринять попытку побега из-под стражи. Сразу внесём ясность и скажем, что попытку побега арестант не предпринял и не готовил вообще. Кнапп действительно боялся расправы толпы, но, скорее всего, это было следствие не малодушия, вернее, не только одного малодушия, но и не вполне нормального состояния психики.

Слева: первое сообщение в газете от 26 февраля 1903 года о сделанном Кнаппом признании в 5-и убийствах. В центре: текст лаконичного признания Альфреда Кнаппа, воспроизведённый в газетной публикации дословно. Справа: одна из первых больших статей об Альфреде Кнаппе в номере от 27 февраля была иронично озаглавлена «Сознавшийся в убийстве пяти женщин жалобно молит о защите».

Альфред явно был подвержен синдрому навязчивых состояний или какому-то схожему расстройству. Поэтому своими страхами – независимо от того, являлись таковые обоснованными или нет – он управлял плохо. Окружающие, по-видимому, не понимали этого и считали, что со стороны Кнаппа имеет место лишь притворство. Только сёстры арестанта пытались доказать, что Альфред на самом деле имел на протяжении всей жизни какие-то «непорядки с головой», и эти непорядки объяснялись перенесёнными травмами. Согласно рассказам сестёр, в возрасте около 5 лет Альфред был сильно травмирован молнией, ударившей в дерево, под которым он стоял [как известно, мощный электрический разряд при подобном ударе может распространяться на многие десятки метров во все стороны в зависимости от состояния почвы]. Кроме того, через пару лет мальчик был сильно травмирован лошадью, ударившей его копытом в голову.

Сложно сказать, насколько правдивы были эти рассказы, нельзя исключать того, что сёстры попросту выгораживали братца в меру своих ума и сообразительности. Во всяком случае, медицинский осмотр не выявил на теле Альфреда Кнаппа следов, которые можно было бы объяснить поименованными выше травмами.

Как развивались события далее?

Разумеется, сообщённые Альфредом сведения подверглись проверке, а сама его личность внимательному изучению. Выяснилось, что родился Альфред Кнапп в городе Гринзбурге (Greensburg), штат Индиана, в 1863 г., то есть на момент описываемых событий ему шёл 40-й год. Семья долгое время проживала в городке Терре-Хот неподалёку от границы с Иллинойсом, на территории которого, напомним, находится Чикаго. Подросток мечтал поскорее уехать из сельской глуши и перебраться в большой город. Свой замысел Альфред реализовал в 1880 г., когда он оставил семью и направился в Чикаго. Большой город встретил юношу из провинции неласково, и в 1882 г. в возрасте 19 лет Альфред «присел» на полгода в знаменитую иллинойскую тюрьму в городке Джольет (Joliet) за неудачную попытку ограбления магазина.

В действительности же истинная причина совершённого Кнаппом преступления заключалась вовсе не в экономических предпосылках вроде нехватки денег или голоде, а в потребности удовлетворить некие весьма специфические садистские наклонности. Он напал на продавщицу и попытался её задушить, но поскольку подобное нападение казалось чикагском «законникам» лишённым всякого смысла, они посчитали, что это была такая вот дурацкая попытка ограбления.

Тюрьма в городке Джольет на удалении чуть более 60 км от Чикаго была широко известна в Соединённых Штатах, поскольку в ней в разное время содержались многие знаменитые преступники. Свои «тюремные университеты» Кнапп начал постигать именно в этом безрадостном месте.

На самом деле все известные преступления Кнаппа всегда были связаны с нападениями на женщин с целью их истязания, никаких меркантильных задач этот преступник перед собой никогда не ставил. Выйдя из тюрьмы, Кнапп попытался начать новую жизнь и женился на некоей Эмме Стаббс (Emma Stubbs) – об этой женщине ничего не известно, кроме её имени. Брак был зарегистрирован в 1884 г. и в том же году распался, Эмма подала на развод, и Альфред не стал чинить ей в том препятствия.

Тут, кстати, будет уместно отметить тот факт, что разводы в те времена являлись для Америки явлением нетипичным. В последней четверти XIX столетия в США фиксировалось не более 10 тыс. разводов в год, общество осуждало подобную практику. Для того, чтобы в такой обстановке женщина подала на развод, её надо было очень сильно вывести из себя. Неизвестно, что именно такого ужасного натворил Альфред Кнапп, но Эмма быстро разобралась в нюансах семейной жизни с этим человеком и положила ей конец.

Расставшись с Эммой, будущий убийца переехал в городок Мэдисон (Madison), штат Индиана, и наконец-то начал жизнь с чистого листа. Лист оказался быстро замаран, Альфреда заподозрили в нападении на женщину, едва не закончившимся её смертью. Опознание, правда, провалилось, но шериф рекомендовал подозреваемому уехать из города, ибо репутация Альфреда не позволяла гарантировать его безопасность. Альфред думал недолго и, собрав холостяцкие пожитки, перебрался в городок Лоуренсбург (Lawrenceburg), удалённый от Мэдисона на 65 км. Что интересно – оба населённых пункта находились на границе штатов Индиана и Кентукки, что предоставляло опытному злоумышленнику замечательную возможность совершить преступление на территории под одной юрисдикцией и быстро скрыться на территории под другой. Тот, кто читал мою книгу «Все грехи мира», без труда вспомнит, как эту тактику продемонстрировал на практике её антигерой, предпочитавший действовать на границе штатов и быстро переезжавший на территорию соседнего штата после нападения.

В Лоуренсбурге Альфред в 1886 году женился на Дженни Коннерс (Jennie Conners). Но счастье оказалось недолгим! В том же году Кнапп схватил за горло и придушил девушку, после чего бежал с её сумочкой. Потерпевшая осталась жива, и Альфред отправился в тюрьму в городе Джефферсонвилль (Jeffersonville) на 2 года. Едва освободившись, он совершил новое нападение, во всём аналогичное предыдущему, и результат оказался также аналогичным, с той только разницей, что теперь Кнапп отправился в ту же тюрьму уже на 6 лет.

Освободившись в первых числах января 1894 года, Альфред уговорил супругу отправиться в Цинциннати, где проживала его многочисленная родня. Свобода пьянила Кнаппа, он испытывал сильную потребность напасть на женщину и придушить её – не обязательно именно до смерти… просто придушить и почувствовать наслаждение от того, как слабеет жертва в руках. Кнапп признался на допросах, что не мог контролировать свою потребность душить женщин, он нападал всегда, когда чувствовал, что ему это может сойти с рук. Секс ему был не нужен, во время душения он не пытался заниматься с жертвой сексом либо какой-то суррогатной стимуляцией – он испытывал сильное половое возбуждение от самого процесса удушения и переживал семяизвержение, вообще не прикасаясь к своему половому органу. Тут, кстати, напрашивается явная аналогия с Владимиром Винничевским, который рассказывал об аналогичном возбуждении, возникавшем в момент душения жертвы44
  Преступлениям Винничевского и истории разоблачения этого серийного убийцы посвящена книга А. Ракитина «Уральский Монстр», изданная с использованием возможностей книгоиздательского сервиса «ридеро» и ныне находящая в продаже на всех интернет-платформах книжной торговли.


[Закрыть].

Вечером 21 января 1894 г. Кнапп пригласил Эмму Литтлман, дешёвую уличную проститутку, на заброшенный склад пиломатериалов на улице Гест. Предполагалось, что они займутся «сексом по-быстрому», поскольку было холодно и интимное соитие в общедоступном месте грозило обоим реальным тюремным сроком. Но Кнапп не собирался заниматься сексом с Эммой – в тюрьме он мечтал задушить женщину, но там не было женщин, а с мужчиной справиться тщедушный Альфред не мог. И вот теперь он получил возможность реализовать замысел, который лелеял несколько последних лет!

Он задушил Эмму и понял, что это – то, что ему нравится делать! И теперь он непременно продолжит этим заниматься! Тело убитой женщины он замаскировал старыми досками, где оно и пролежало почти полгода. Когда его случайно обнаружили в июне 1894 г., коронер без долгих колебаний назвал в качестве причины смерти самоубийство. Дескать, женщина явилась на склад, самоубилась и навалила на себя сверху доски – так оно обычно и бывает с самоубийцами!

Альфред (он же Альберт) Кнапп.

При всей дикости и бесчеловечности своего стремления душить Альфред Кнапп при личном общении производил очень приятное впечатление – он был спокоен, воспитан, корректен и – что немаловажно! – нравился женщинам. В нём совсем не было пугающей женщин брутальности, маскулинности, агрессии, и пусть он не читал книг и не казался эрудитом, зато мог поддержать непринуждённый разговор о погоде, магазинных распродажах и видах на урожай. К середине 1894 года у него установились интимные отношения с Ханной Годдард, которой он признался в своей потребности душить женщин. Хотя он оставался женат на Дженни Коннерс-Кнапп, Ханна закрывала на это глаза и была готова принять участие в любых развлечениях любовника.

Альфред и Ханна задумали совместное убийство и замысел реализовали 1 августа 1894 г. в меблированных комнатах на Уолнат-стрит в Цинциннати. Кнапп привёл в арендованную комнату Мэри Эккерт (Mary Eckert), которую и задушил. Ханна присутствовала при этой расправе и помогла любовнику. Мэри была усажена на стул, а Ханна села ей на колени, не позволяя подняться. Помимо этого она удерживала руки жертвы всё время, пока Альфред затягивал полотенце на её шее.

После этого Альфред занялся горячим сексом с Ханной и понял, кто станет следующей жертвой. Читатели наверняка это поняли и сами – следующей жертвой должна была стать жена Кнаппа! Что же касается трупа Мэри, то владелица «меблирашки» обнаружила его 4 августа. Коронер вынес вполне логичный вердикт о самоубийстве, ведь когда полотенце затянуто узлом на затылке – это всегда самоубийство!

Со своей благоверной Альфред разделался через неделю после убийства Мэри. Дженни Коннерс-Кнапп в последние дни своей жизни что-то почувствовала – она ушла из дома и не подпускала к себе Альфреда, стараясь не оставаться с ним наедине. Но муженёк изловчился и сумел усыпить бдительность Дженни. Он встретил её после работы 7 августа и предложил устроить небольшой пикник. В руках Альфред держал корзинку, полную всяческой снедью – бутылка вина, копчёная буженина, виноград…