Текст книги "Возвращение Пилота. Старатель"

Алексей Рудаков
Возвращение Пилота. Старатель

Глава 1
Она же предисловие

Система Камадхеу,

Станция Шаджин, головной офис службы расследования еретических происшествий (Инквизиции).

Станция привычно раздалась в стороны, когда мой корабль, проскочив игольное ушко шлюза, оказался внутри посадочной зоны.

Со стороны могло показаться, что пилот, с полуприкрытыми глазами дремлет в кресле, полностью доверив корабль автоматике, уверенно ведшей его машину к площадке, отмеченной цифрой 24, но, на самом деле, это было не так.

Передав управление Бродяге, я не предался заслуженному отдыху, но занимался тем, что, прокручивая в голове различные варианты, готовился к разговору со своим непосредственным начальником – его преподобием братом Тоддом, которому, после доклада о выполненном задании, я хотел положить на стол заявление об уходе.

То, ради чего я вернулся в Инквизицию, было выполнено – вторая часть Древнего, полученная мной при разборе трофеев Адмиральского Мятежа, сейчас покоилась в кратере неприметной мёртвой планетки, настолько бедной, серой и невзрачной, что заняться поисками на её поверхности чего-то особенного мог только… только… Нет, у меня не хватает фантазии вообразить себе личность, готовую отправиться в подобную дыру, где нет совершенно ничего хоть самую малость интересного.

Впрочем, спорить, или биться о заклад, не буду – моё знакомство с людьми давно уверило меня, что уж чего-чего, а психов в нашей породе, хватает.

Ну да и ладно. Найдёт – молодец. Вторую часть ему придётся искать на другом краю обжитой человечеством сферы, в мире, радикально отличающимся от предыдущей, никчёмной, планетки.

В каком?

Упс… Не скажу. Это дело – я про Древнего, его создателей и тому подобное, касается только нас, а кому интересны детали – в «Записках Пилота» и прочих описаниях моих вынужденных похождений, всё расписано самым подробным образом.

В общем, подводя итог вынужденному вступлению, добавлю, что сейчас я планировал свалить из лона нашей Матери Церкви, как бы хорошо здесь ко мне не и относились.

Корабль мягко качнулся, замирая на посадочном столе, снизу защёлкали замки, фиксировавшие опорные лапы и я, словно салютуя им, принялся расщёлкивать страховочные ремни, надёжно удерживавшие меня в кресле пилота.

– С тебя полное тех обслуживание и заправка, – выдравшись из кресла киваю Бродяге – Искусственному Интеллекту, ставшему моим напарником… эээ… Извините, если начну объяснять кто он, откуда и как оказался, то это надолго будет. Скажу проще – Бродяга мой спутник, товарищ, помощник, ходячая, вернее летающая энциклопедия и, одновременно, жутко занудное создание, которому я подобрал мобильное тело с множеством гибких манипуляторов. А ещё его, временами, переклинивает на блатной сленг, вытравить который из него мне никак не получается.

– Поесть закажи, – оборачиваюсь в сторону оранжевого чемодана, прилепившегося к потолку рубки: – В смысле не сейчас, а запасы пополни. Полуфабрикаты там разные, овощи замороженные, ну в таком духе. А, да. И выпивку закажи. Пива пару ящиков, вина, крепкого чего. Хорошо?

– Овощи? Спирт? Сэм, ты, я не спорю, батя здесь, но глушить единственно ценное, что у тебя есть – разум, причём добровольно, этого я понять не могу.

– Бродяга! Просто закупи, что я сказал! – Не желая ввязываться в спор, выскакиваю из рубки, отсекая его дальнейшие слова массивной дверью.

Хм… Бродяга стал повёрнутым на здоровом питании? Предыдущим его увлечением, если так можно выразиться относительно разумного дроида, был спорт. Для поддержания формы.

Не его, разумеется, ему-то, железному, что.

Форму надо было поддерживать мне, и Бродяга настырно выедал мне мозг, пытаясь заставить заняться этим делом. Он даже одну из пустующих кают переделал. В спорт зал. Ага. С тренажёрами, массажными креслами и даже мини-сауной – капсулой наподобие душевой кабинки, где я должен был сидеть после спортивных занятий.

Если финансово всё это и было не особенно обременительно, то вот физически, эти занятия, выматывали меня в ноль.

Как я подозреваю, в корне всего этого – я и про спорт, и про здоровое питание, в основе всего этого лежал страх остаться одному.

Да, Бродяга, гордо рассуждавший о превосходстве электронных форм жизни над биологическими, жутко, до дрожи, если так можно сказать о машине, боялся остаться один. Вплоть до того, что он куда как благосклоннее относился к приводимым на борт девкам, нежели к тем моментам, когда я пользовался подобными услугами в специализированных заведениях.

Вот такая загогулина электронного сознания.

Впрочем – тут были и плюсы. Я быс совершенно уверен, что и еда, и закуски, и выпивка – всё это будет загружено на борт так, что холодильники со стазис-камерами будут просто трещать по швам, сжирая массу энергии на исполнение своих задач.

Чёрт!

Я вновь отвлёкся – приношу свои извинения и немедленно перехожу к более важной части.

Дверь в кабинет брата Тодда скользнула в стену едва я поднёс руку к сенсору звонка. О как! Прежде мне приходилось стучать – сенсор был дохлым уже пару месяцев, а мои предложения по его замене, начальник отметал прочь, ехидно замечая, что те, кому надо постучат, не развалятся, ну а коли мозгов на постучать не хватает и очередной проситель тупо машет лапкой у сенсора, так и нечего на подобную жертву эволюции время тратить.

– Починили? – Зайдя внутрь кланяюсь, придерживая полы инквизиторского плаща.

– Да был тут один грешник, – не поднимая головы Тодд кивает на стулья, стоящие вдоль переговорного стола: – Не спрашивая меня починил. Там ерунда какая-то была. Контакт отошёл.

– Вы его того? – распустив завязки плаща, вешаю его на крюк у двери – как он не хорош, плащ, то есть, но – хватит! Больше я его не надену: – Грешника? Сожгли?

– Аутодафе? – Наконец он поднимает голову и мне становятся видны даже не серые, иссиня-чёрные круги под его глазами.

Ого!

Никогда прежде ни видел его настолько измотанным.

Эти круги, красное, что блестящее от пота лицо и, венчая образ до смерти вымотанного человека – сверкающий от масла череп.

Кто, какая сволочь, сказала Тодду, что его череп имеет идеальные формы – не знаю. Знал бы – убил на месте. Как по мне, то короткий седой ёжик шёл ему куда как больше.

Но, брат Тодд, прежде не обращавший никакого внимания на свою внешность, лишь бы сутана чистой была, вдруг проникся этими словами, и, проведя тщательную эпиляцию головы, принялся натирать кожу различными маслами, отчего та блестела как новогодняя игрушка.

– Зачем аутодафе? – Смотрит он на меня и, одновременно, сквозь: – Человек помочь хотел. Был полон благих намерений.

– Благими намерениями, – покачав головой, перебиваю его: – Сами знаете куда дорога вымощена.

– Знаю, Сэм, – улыбается он в ответ краешками губ: – Я, вообще, много знаю. Много, да. Особенно, – делает он паузу, фокусируя взгляд на мне: – О своей команде.

Оп-па…

А это прямой намёк. Ну да ладно, теперь моя партия настала. Вытаскиваю из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок с заявлением.

– Кстати о команде… Тебя Гайнц отыскал? А сам он где шляется?

– Гайнц? Это кто? – усевшись, непонимающе смотрю на него: – Вы о ком брат Тодд?!

– Издеваешься?! О твоём собутыльнике, о ком ещё!

– Я не понимаю о ком вы говорите.

– Сэм! Сейчас не время! Гайнц – мой помощник, секретарь. Ты – мой порученец! Последнее говорю на случай, если у тебя с памятью проблемы. И учти – отпуска, если ты симулируешь переутомление, не дам!

– А Ариша? Она же была вашим помощником? Перед вылетом же! Мы тут совещались?! Здесь. Вы её что? Уволили?!

– Ариша? – Тодд морщит лоб, копаясь в памяти: – Понятия не имею – о ком ты. И – какое задание?! У тебя же выходной был. Вымолил-таки.

– Выходной? – Хмыкаю, припоминая жаркую схватку с еретиками, ну или говоря проще – пиратами, оседлавшими одну из трасс, по которой нет-нет, да и проходили корабли нашего отдела с грозами, скажем так – особого характера. Бред какой-то!

– Так… Значит ты утверждаешь, что не развлекался с девками в баре, а трудился во славу Матери нашей?

– Лог бортового компа гляньте – там всё.

– Гляну, но это не важно.

– А что важно?

– Ты только что из гипера.

– Верно.

– И ты не врёшь, – бросает он на меня требовательный взгляд: – Про задание, Аришу эту и прочее?

– Не вру, – выдерживаю его взгляд, заслужив одобрительный кивок и продолжаю: – Что происходит?! Брат Тодд?!

– Именно это я и пытаюсь выяснить. Возможно, – поморщившись, он принимается массировать лоб, прикрыв глаза и бормоча себе под нос: – Возможно… Вполне возможно, что гипер сыграл роль щита, прикрыв тебя от аномалий, принявшихся расползаться от того проклятого места.

– Откуда?! Да что за чёрт! Говорите уже нормально!

– Ты не забыл, где находишься? Поминать… – не договорив, Тодд сокрушённо качает головой: – Здесь? В присутствии духовного лица? Эту нечисть поминать?!

– Так вы же сами…

– Стой! Ты произнёс это слово естественно, будто всегда так выражался в моём присутствии.

Понимаю плечами:

– Ну да, всегда. Чего тут такого?!

– И некая Ариша. Плюс твоё, якобы, задание.

– Якобы?! Да меня там чуть…

– Помолчи, думаю.

Смолкаю, принимаясь вертеть в руках своё заявление об отставке.

– Значит всё же изменения произошли. – Спустя минуту он, не глядя на меня, качает головой: – И нам совсем неизвестно, что может произойти дальше. Ариша… Женщина?

Киваю.

– Женщина в Инквизиции! Спаси нас Творец от подобного! – Всплёскивает он руками: – Так можно и до мужеложества, как нормы докатиться! Нет! Этому нужно немедленно положить конец! Сэм! Дело секретное, но так выходит, что поручить его могу только тебе. Смотри.

Проектор, стоящий на столе, высвечивает объёмную модель нашего Пузыря – области пространства, освоенного человечеством.

Короткая манипуляция с пультом и картинка увеличивается в размерах – теперь передо мной висит карта сектора, расположенного совсем рядом – в каких-то трёх десятках световых лет от нас.

Ничего необычного – Звёзды, соединённые цветными линиями торговых трасс, бледно-багровая туманность, самым краешком заползшая в границы сектора – в общем, всё как обычно.

Уже хочу высказать своё удивление, как проекция снова принимается расти, держа по центру совершенно пустой кусок пространства. Или не пустой? Маленькая багровая точка, принятая мной за обрывок туманности, разрастается до небольшой сферы размерами со среднюю планету.

– Это! – карандаш в руке Тодда пробивает сферу навылет: – Портал. Наши аналитики дали сему образованию такое имя.

Куда ведёт спросить не успеваю – пока слова складываются у меня в голове, мой начальник, выбравшись из-за своего стола, усаживается напротив, снова погружая карандаш в проекцию.

– Сейчас это секретно. Слушай. Тебе можно, благо ты менее других задет изменениями и, вдобавок, моё доверенное лицо. Портал ведёт, – он на миг смолкает, словно собираясь с духом и продолжает, давя меня тяжёлым взглядом:

– На Терру.

– Куда?!

– На Терру, только не нашу.

– Это как?!

– Та Терра в прошлом. Примерно две – две с небольшим тысяч лет в минус.

– В прошлое, что ли?

– Да. Похоже, и это наши умники, тоже предположили, что эта версия прародины, – карандаш крутится вокруг багрового пятна: – Из другой реальности. С нашей всё в порядке – на месте, и без изменений. Мне постоянно доклады приходят, – Тодд кивает на монитор: – Раз в четверть часа.

– Так…

– Я считаю, что случившиеся изменения – эта Ариша, твоё, якобы, задание и прочие эээ… вещи, случившиеся не только с тобой… – морщится он: – Да, до твоего прихода я получил несколько докладов о странном поведении пилотов, как и ты только вышедших из прыжка. Так что, как это не печально, – разводит он руками: – Но у меня есть основания полагать, что меняется именно наша реальность.

– Под воздействием этого? – киваю на пятно: – Исследовали?

– Нет, твоего разрешения ждали, – фыркает Тодд: – Конечно. Туда посылали дронов, но они гибли спустя час – два после прохождения Портала. Причина – неизвестна. А вот живым существам – ничего.

– Эээ… брат Тодд, я, вообще-то, это, – взмахиваю своим прошением: – Тут дело есть. Одно. Обсудить бы.

– Мы на ту сторону одного грешника, закоренелого, отправили, – продолжает он, глядя сквозь меня: – Во искупление. Почти двое суток продержался.

– А после помер?

– С чего ты так решил? Обратно, дроном, притащили. Дрон сдох, а этому – ничего. Здоров, только стресс сильный. Сейчас в монастыре грехи замаливает и жрёт в три горла.

То, куда он клонит, мне совсем не нравится, и я принимаюсь демонстративно вчитываться в текст своего прошения, надеясь хоть таким образом привлечь его внимание.

– Но самое главное, – отобрав у меня бумагу, он складывает её по сгибам, кладя на стол перед собой:

– Всё остальное после. Не отвлекайся.

– Так это, брат Тодд. Я…

– После, я сказал! – Хлопает он ладонью по столу: – Сюда смотри, – проекция сменяется видом руин какого-то города: – Это сняли наши дроны. Терра, альтернативная, пережила апокалипсис. По нашим оценкам – лет за пять-восемь до наблюдаемого момента.

Холодею. Неужто механоиды? Но их же не должно быть? Тот изгиб истории должен был быть спрямлён. Точно же! В архивах и намёка на те события нет – а уж наши архивы – лучшие. Это я точно знаю. Копался там плотно.

– Есть подозрение, – продолжает тем временем Тодд: – Что на эту Терру упал чужак. Экипаж погиб.

Осторожно выдыхаю – не механоиды, и то хорошо. А чужак… Ну что от одного корабля случится? Он – пылинка в масштабе планеты.

– И что? Чужак? Пффф… – отмахиваюсь от его слов: – Брат Тодд, да у нас корабли каждый день падают и ничего. А этот? Чужой, вы говорите? Ну упал, ну загадил кусок земли, ерунда, право слово.

Вглядываюсь в изображение. Пять – восемь лет? Похоже – грузовик, попавший в кадр, хоть и проржавел, но ещё не в труху – синяя краска, покрывающая его кабину, вполне различима, несмотря на множество бурых пятен по металлу. А чего не убрали? И руины эти…

Нет.

Чем больше я вглядываюсь в картинку, тем меньше мне она нравится. От неё какой-то безысходностью, что ли, веет.

– Кусок? – Хмыкает Тодд: – От населения этого мира и десяти процентов не осталось!

– Десяти?! Там же… Там миллиардов семь, если не больше было?!

– Почти восемь. И да – их мир был разрушен. Полностью. Мы так считаем. Те, кто выжил, сильно откатились назад в своём развитии. Не дикари, конечно, но никаких высоких технологий. Практически.

Посылаю Тодду вопросительный взгляд, он морщится, но всё же отвечает, сменив картинку.

Её точно делал дрон, пролетавший где-то в тысяче ка-ме над поверхностью. Картинка слегка размыта – всё же расстояние велико, но я разбираю относительно уцелевшие здания, прикрытые сверху бледно-голубым щитом.

– Силовое поле? А вы говорите – практически дикари.

– Я так не говорил, – мотает он головой: – Запомни! Нельзя сразу в каменный век упасть. У местных ещё сохранились старые припасы – одежда, оружие, и…

– Оружие? – Презрительно фыркаю: – Что? С-дула-заряжай самопалы? Или заточенными железками размахивают?

– И такие, и вполне современные – для их времени, конечно. Есть образцы автоматического оружия. Но не это главное – Купол видишь?

Киваю.

– Это не наши поля. Не те характеристики. Эти – на совершенно других принципах. Наши умники уже неделю не спят, пытаясь понять, что это и как работает.

– Технология чужака? – Откинувшись на спинку стула разглядываю синий диск защитной структуры.

Хреново. Очень хреново.

Если местные освоили такие технологии и пробили проход к нам, то всё плохо. Кто знает, что на уме у людей, потерявших всё, вооружённых и оказавшихся в нашей реальности? Мало нам своих проблем – так вдруг ещё и эти полезут со своей Терры-Два? Так здесь вообще задница будет. Мир на ниточке висит, пограничные конфликты, пираты, подкармливаемые политиками… И эти, из прошлого. Хм… Технологии не наши… Хм… А сами-то они кто? Ещё люди, или уже чужие?

– Проникся? – Тодд возвращается на своё место, а я молча развожу руками.

– Да, Сэм. И это ещё не всё. Там ещё замечены непонятные образования – аномалии. Нам удалось записать несколько разговоров – а после и расшифровать по губам местных. Дрон, делавший запись, опустился до трёх сотен километров, где и развалился на части, но запись передать успел. Их, этих аномалий, несколько типов, причём они опасны для жизни – народ в них гибнет часто. И, на закуску, местные воюют. У них и гражданская война, и с окружением проблемы – местная живность мутировала, – покачал он головой и хотел было продолжить, но я, подняв руку, перебиваю:

– Гражданская?! Они что – совсем идиоты?! Мир разрушен, а они друг в друга палят?!

– Да, но! – Тодд поднял вверх палец: – Но их численность, как они не стараются, стабильна. Они никак не перебьют себя, хоть и убивают друг друга каждый день.

– Это как? У них что – мед центры с воскрешателями, подобными нашим есть?!

– Не такие, как у нас, но нечто похожее. Что именно – мы не знаем, – теперь уже он разводит руками, подтверждая свои слова жестом: – Но из таких вот зон, убитые в схватках и выходят. Здоровые, без ран.

М-да…

Плакала моя отставка и мечты о спокойной жизни в уютной норке. Чёрт! Не вовремя-то как! Нет бы этому Порталу месяцем позже появиться?!!

– Добавим сюда начавшие появляться искажения прошлого и событий. Возможно, наши реальности готовятся слиться в одну, новую. Это, пока, теория, но, – он разводит руками: – Факты, к сожалению, свидетельствуют об её жизнеспособности. Так, уже у нас, с нашей стороны Портала, появилось аномальное образование. К счастью, этот сгусток энергии рассеялся очень быстро, но факт тревожный, согласись.

Киваю. Да, если оттуда сюда, к нам, их гадость попёрла, то Тодд прав – пока Портал не закроется, или сам собой не рассосётся, ситуация будет только ухудшаться.

– В общем, сам видишь, плохо всё.

– А разгребать мне? – Смотрю ему прямо в глаза: – Пошлите десант боевых братьев. Они там выжгут всё на метра два вглубь – тишь да благодать будет. Во славу Веры, разумеется.

– Не всё так просто. Этот сектор, – картинка пропадает и вместо неё вновь появляется карта сектора:

– Наглухо закрыт военными. Прохода нет ни для кого. Даже для нас. Властители мирян, – поднимает он глаза к потолку: – Пытаются найти свою выгоду, или спихнуть неприятное на соседа.

– А как же тот грешник?

– Этим путём второй раз не пройти, – уходит он от ответа, но краткое облегчение – я всё ещё надеюсь, что эта чаша минует меня, исчезает, как только Тодд продолжает:

– Ты пойдёшь на прорыв. Корабль мы тебе дадим. Курьера с модифицированными движками. Он небольшой – проскочишь, не подстрелят. Далее, пройдя Портал, пойдёшь на посадку. Где-то на трёхста от поверхности, Курьер развалится, но ты, едва заметишь признаки разрушения, катапультируешься. Скафандр у тебя будет. Лёгкий. Парашют тоже. Пользоваться им ты должен уметь, но он сработает автоматически. Там примитивная механика – должна сработать. Легенда для местных – ты пилот из их прошлого, до Катастрофы. Испытывал новый и секретный кора… самолёт. Запомни – местные только-только начали осваивать космос. Крохотные орбиталки и спутники связи их предел. Так что ты пилот атмосферника. Самолёт называется. Дроида своего за новую разработку выдашь. Там как раз до Катастрофы пошло увлечение подобным. Дроны-шпионы, доставщики, простейшие боевые платформы и так далее. Никто не удивится, что у тебя какая-то особая модель.

– Я?! Какого чёрта, Тодд?! – Вскакиваю на ноги: – Это, – показываю на заявление, лежащее перед ним: – Моя отставка. Ознакомьтесь и примите.

– Сэм, – Тодд тоже встаёт: – Давай по-хорошему. Разберёшься с ситуацией, сигнал дроидом отправишь, вытащим. Вытащим! – С нажимом повторяет он: – Об ином – не думай. Портал рос медленно, есть мнение, что и схлопываться он будет так же постепенно. В общем – вытащим, не сомневайся! Вот тогда и об отставке поговорим.

– Нет. Всё, отче. Я – пасс.

– Надо, Сэм, понимаешь? Надо это остановить, а ты лучше других для этого мероприятия подходишь. И опыт есть, и знания, да я просто чувствую – справишься.

– К чёртовой матери ваши чувства, преподобный! Я – пасс. Имею право и этим правом – воспользуюсь! Мне поход в один конец не улыбается!

– И, тем не менее, ты отправишься на Терру и закроешь Портал. Не вынуждай меня…

– Нет!

– Жаль, – вздохнув, он щёлкает клавишами клавиатуры: – Я надеялся избежать подобного.

Дверь распахивается и в комнату врываются штурмовики, немедленно схватывая меня и выкручивая руки, да так, что я бьюсь мордой о стол.

– Сдурели?! Больно же!

– Ты обвиняется в богохульстве, оспаривании Святых Основ, постыдной торговлей Святыми Дарами и, – Тодд разводит руками: – Ереси.

– Какого чёрта, Тодд?!

– И снова грех богохульства в святых пределах, – сокрушённо качает он головой, после переводя взгляд куда-то мне за спину: – Засняли факт грехопадения?

– Так точно, преподобный! – Рявкает кто-то невидимый и я рычу от бессилия – Тодд, сука, отлично всё просчитал!

– Отключите запись, – командует он, а затем склоняется надо мной:

– Извини, Сэм. От других вариантов ты сам отказался. Пытаться на Курьере удрать не советую. Я сейчас все СМИ подниму – отклонишься от курса – сдадут нам немедленно. Даже пираты, которым ты жизнь изрядно попортил. Не думаю, что тебе понравится келья в каком-то отдалённом монастыре на ледяной планете. С пожизненной епитимью.

– Сволочь!

– Не без этого, – он улыбается краешками губ: – Ты справишься, Сэм. Вот увидишь – справишься. Выпрямившись, он поводит рукой, снова обращаясь к кому-то невидимому:

– На грешника наложена епитимья! Десять лет молений в кельи монастыря Святого Феодосия, что на Вулле Льдистом! Да будет так! – Хлопок ладоней подводит черту и штурмовики, не церемонясь, вытаскивают меня из кабинета продолжая больно выкручивать руки.

Их хватка расслабляется только на ангарной палубе.

– Курить будешь? – старший из них, кивнув своим, те мигом отпускают меня, протягивает пачку сигарет:

– Ты не сердись, – щёлкнув зажигалкой он даёт мне прикурить: – Работа такая.

– Понимаю, – выпустив струйку дыма к потолку перевожу взгляд на него: – Дальше-то что?

– Курьер, – офицер кивает на дверь ангара: – Дроид уже там. Курс, куда лететь, в бортовом.

Киваю.

– Спустишься ниже трёхсот, – повторяет он слова Тодда, ещё раз закрепляя план в моей голове: – Корабль развалится.

Киваю.

– Выдашь себя за военного пилота – у них такие лётчиками называются. Скажешь, что из прошлого. Как у них оказался – не понимаешь. Летел, новый самолёт испытывал и хоп! Ты тут. Поверят и примут. И учти, – он упирает палец мне в грудь: – Там, в кабинете, всё записано. Сейчас пойдёт накачка в СМИ – станешь изгоем. Вернёшься – сделаем героем. Попытаешься юлить, прятаться – тебе же хуже.

– Угу, – киваю, понимая, какие силы сейчас задействованы моим начальником. Какой тут юлить, или пытаться на дно залечь – найдут. Охотников пошлют, а он лучших наймёт, или даже не наймёт, просто прощение грехов пообещает, так за моей головой очередь выстроится.

Красиво, братец Тодд всё организовал. Ох, красиво – мне сейчас ничего и не остаётся, кроме как добровольно и с песней, в Портал сигануть. Там я, быть может и выживу, а вот в келье на Вулле Льдистом – точно нет. Знаю я это место – три, ну пять месяцев в каменном мешке и всё, готовьте заупокойную. Да и умирать, медленно промерзая насквозь… Бррр… Лучше пулю, ну, или аутодафе – на последнем хоть не холодно.

В шлеме моего собеседника что-то пикает и офицер хлопает меня по плечу: – Всё, брат. Пора. Иди. Я буду молиться за тебя.

– Лучше ствол дай, – протягиваю руку к кобуре, висящей у него на поясе, но он делает шаг назад:

– На месте найдёшь. Там этого добра много – Война там у них.

За моей спиной, с лязгом начинают расходиться створки ангара и всё, что остаётся мне – так это кивнуть ему, чтобы затем, развернувшись кругом, шагнуть в темноту, которую только-только начинают разгонять набирающие силу светильники.

Весь путь до Портала, за которым скрывалась Терра-Два прошёл очень спокойно, несмотря на то, что в СМИ активно муссировали вашего покорного слугу.

Уххх… Я даже загордился.

Нет, не собой, конечно, а структурой, где я служил. Это я про Инквизицию.

Легенду они создали что надо.

Коррупционер, барыживший Священными Дарами, осквернитель святынь – их, то есть, реликвии, или, говоря проще, мощи святых, я, оказывается, воровал, чтобы загнать провинциальным попам за баснословное бабло, и, самое главное – еретик.

Угу. Именно так.

Оказывается, я, во время месс и литургий, постоянно всё нарушал, подвергая сомнению святые тексты, высмеивая в них некоторые, довольно спорные моменты. Для сохранения своего доброго имени, замечу, что всё, на самом деле, было не так. Спал я. Отсыпался. И на литургиях, и на мессах, благо Тодд, зная моё отношение к подобным мероприятиям, всегда ставил меня в самый тыл, где было так удобно дремать, привалившись к покрытой фресками стене.

Но СМИ было виднее.

Моя ересь, в основном, касалась чудес, что в ветхой древности делал Спаситель, и которые, то есть чудеса, служили непоколебимой основой его святости. Ну, например, то самое чудо с хлебами, когда он, всего семью булками, накормил несколько тысяч. Якобы моя критика касалась не самого факта чуда, а того, как эта толпа смогла вместиться рядом с ним. Мол – не было там столько народу, физически не могло быть – слишком большое количество для той слабозаселённой местности. Ну и в таком духе и дальше.

Но самым страшным «моим» – в кавычках, преступлением, было то, что я регулярно наезжал на епископов и прочих кардиналов, обвиняя тех в грехе стяжательства и алчности.

Вот этого мне простить уж никак не могли и, когда чаша их терпения наполнилась, меня и прижучили, осудив, лишив сана и, с позором отправив в отдалённый монастырь, расположенный на о-о-о-очень отдалённом куске льда.

Вся бы эта прелесть – я про свои, якобы, прегрешения, так и осталась бы внутри нашей Святой Матери, если бы я не сбежал с того монастыря.

Ага. Именно так – нагло, лихо и поправ все нормы приличий.

Ну, якобы, как вы понимаете.

Как оно на самом деле было – вы уже знаете.

Так вот – дал я по голове брату-пилоту, привезшему свежие новости, запрыгнул в Кобру и – ходу. Понятное дело, что мои тюремщики возмутились – как так! Вместо того, чтобы, сидя в холодной келье грехи замаливать, он вон чего выкатил!

Но, так как та планетка была чёрт его знает где, и что к ней летали крайне редко – делать там нечего, факт моего бегства вскрылся спустя довольно продолжительное время.

Да и как вскрылся?

Церковь, не сумев разыскать беглеца – я слишком хорошо прятался, обратилась и к Империи, и к Федерации со смиренной просьбой найти и передать им беглого монаха.

Естественно, и те, и другие – согласились.

Ну как не помочь Матери своей?

Но, при этом, затребовали все данные по моей личности, которые, как легко догадаться, сразу стали достоянием общественности. Как я понимаю, попутно, неплохо обогатив нескольких офицеров, отвечавших за связи с Церковью.

СМИ, и это тоже легко догадаться, с восторгом принялись раскручивать эту тему.

Ну а как же! Впервые, за долгое время, на поверхность всплыл церковный скандал, наглядно демонстрируя то, что прежде тщательно скрывалось!

Добавлю от себя – ознакомившись со всей информацией, я, признаюсь, натурально охренел от размаха своих дел. Да и не только от него. Поначалу, ещё читая новости, я только качал головой, дивясь той грязи, что Тодд задумал вывалить на общественность. Всё же, Святая Церковь, достаточно закрытая организация, а ту такое…

Понимание ко мне пришло чуть позже – когда в новостях проскочила, немедленно исчезнув, новость об отставках ряда священников, бывших в окружении именно тех епископов и кардиналов, которых я, якобы, особенно зло клеймил за прегрешения.

Дело ясное – Тодд, вернее наш скромный отдел, ага, тот самый, что тихо-мирно расследует различные еретические прегрешения, решал свои задачи, не то продвигая своих людей на освободившиеся посты, не то просто сводя счёты по старым долгам.

Впрочем, зная Тодда, тут, скорее всего, решались сразу обе задачи.

Ну да ладно. Бог ему, как говорится, судья.

Мы же вернёмся к нашим баранам, то бишь к Порталу.

Весь путь, повторюсь, прошёл просто идеально.

Так вот. До самой планеты я добрался спокойно. Мимо охранения проскочил – всё же Курьер, да с модифицированными движками – куда там охранению, дремавшему в кабинах своих стандартных лоханок. Ну поорали вслед, постреляли – естественно мимо – ты попади ещё в крохотный кораблик, несущийся прочь во весь опор. Да и сам Портал был рядом, в общем, с этим этапом пути, проблем не возникло.

Сюрпризы начались чуть позже, стоило только Курьеру начать снижение, входя в плотные слои атмосферы.