Текст книги "Красные командиры Гражданской войны"

«Утверждается присуждение на основании приказа РВСР от 15 марта 1919 г. Реввоенсоветом 5-й армии ордена Красного Знамени… командиру 242-го полка тов. Вострецову Степану Сергеевичу за то, что приняв 242-й полк 3 июля 1919 г., в тот самый момент, когда последний под натиском противника отступал из д. Аллагузова и благодаря отходу которого создавалась угроза всей группе, оперировавшей в районе д. Верхней-Киги, он сумел не только остановить наступление противника, но разбить его и захватить много пленных и пулеметов.

24 июня тов. Вострецов с несколькими красноармейцами и пулеметчиками своего полка первым ворвался на ст. Челябинск, открыл пулеметный огонь по отходившему эшелону и отступавшим группам противника; когда же был убит пулеметчик, он сам лег за пулемет и продолжал дело убитого товарища; при взятии ст. Челябинск 242-м полком было захвачено 1000 чел. пленных, 16 пулеметов, много паровозов и военного имущества».

Наступление на колчаковскую Белую Сибирь продолжалось. 17 августа 1919 года 242-й Волжский стрелковый полк вышел на берега Тобола. Река была форсирована в ночь на 19-е число. Первыми на восточном берегу Тобола из полков дивизии оказались волжане. В районе деревни Медвежьей им удалось без единого выстрела пленить целый батальон пехоты белых.

За эту операцию Степан Сергеевич был награжден золотыми часами с надписью: «Честному воину Рабоче-Крестьяской Красной армии от Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета».

На Тоболе армии адмирала Колчака нанесли советской 5-й армии сильный ответный удар. Полку Вострецова после жаркого боя пришлось отступить, чтобы избежать окружения у села Бутырино. 11 сентября, находясь в первых рядах контратакующих красных стрелков, Вострецов получил пулевое ранение. Из госпиталя он вернулся в строй 6 октября, когда волжане стояли на позициях по левому берегу Тобола южнее города Кургана.

На рассвете 14 октября под прикрытием тумана, скрывшего оба берега, красные начали переправу через реку Тобол. Случилось так, что и белые в то же утро начали переход через Тобол. Произошел сильный встречный бой, причем первые схватки завязались на воде, покрытой пеленой тумана. Красноармейцы все же прорвались на правый берег, захватили там плацдарм и трое суток отражали атаки противника, который рвался отбить утерянные береговые позиции.

После этого белые начали отступать под натиском красных полков. Волжане наступали вдоль железной дороги Курган – Петропавловск. В одном из боев ночной атакой полк С. С. Вострецова сбил с позиции 8-ю Камскую дивизию, вернее – ее остатки. Город Петропавловск был занят на рассвете 29 октября. Здесь его полк получил непродолжительный отдых.

Наступление на колчаковскую столицу город Омск продолжалось. У железнодорожной станции Исиль-Куль красноармейцам пришлось выдержать напряженный бой: победа осталась за ними. За Вострецовым к тому времени закрепилась слава мастера ведения ночных атак. Он подтвердил такую славу взятием станции Куломзино.

После этого дела 242-й Волжский стрелковый полк в темноте подступил к берегу Иртыша. Мост через него был взорван. Тогда Вострецов приказал бойцам спуститься на речной лед и начать переход через Иртыш. Оставив один батальон для прикрытия моста, Степан Сергеевич с остальной частью полка без суматохи занял омский вокзал, пути которого оказались забитыми воинскими эшелонами.

После этого началось разоружение эшелонов. Деморализованные внезапным появлением красных колчаковцы складывали оружие. К 8 часам утра 14 ноября было разоружено и отправлено в тыл около 7 тысяч солдат белых. А город пока еще не знал, что железнодорожный вокзал занят красноармейцами, которые вступили в сам город Омск в тот день в одиннадцатом часу.

На железнодорожной станции трофеями стали десятки паровозов, около 3 тысяч вагонов с огромными запасами военного имущества. В тот же день в Москву телеграфной строкой пришла радостная весть: город Омск, столица Белой Сибири, занят Красной армией.

После Омской операции колчаковская армия, как единая, организованная сила перестала существовать, хотя ее остатки своей боеспособности не потеряли. Советские войска захватили в Омске свыше 30 тысяч пленных, 3 бронепоезда, 41 орудие, свыше 100 пулеметов. В плен фактически сдался почти весь омский гарнизон. Военнопленные пополнили поредевшие ряды красных полков.

Основную роль во взятии Омска сыграла 27-я стрелковая дивизия начдива И. Ф. Блажевича, в которую входил полк волжан. Она была награждена Почетным революционным Красным Знаменем ВЦИК и получила почетное наименование Омской.

Колчаковцы отступали по железной дороге на Николаевск. На подступах к Барабинску белое командование бросило в бой свой последний резерв – свежую Образцовую егерскую дивизию. Она заняла очень выгодную позицию между рекой Омь и озером Большие Чаны, что почти исключало возможность ее обхода с флангов. Но 27-я Омская Краснознаменная стрелковая дивизия в ожесточенном 5-часовом бою сумела сломить стойкость белых егерей.

В те дни армии противников поразила эпидемия тифа. Вострецов 9 декабря еще участвовал во взятии Чулыма, что в 130 километрах от Новониколаевска (ныне Новосибирска), но 10-го числа тиф свалил и его. Новониколаевск волжане брали без него. После этой победы 27-я дивизия, в командование которой вступил В. К. Путна, перешла в резерв 5-й армии.

Степан Сергеевич вернулся в строй, пересилив тяжелую болезнь, 21 января 1920 года. Полк его стоял гарнизоном в Мариинске. В том же месяце орденоносец Вострецов был принят полковой ячейкой РКП(б) в ряды партии большевиков. Гражданская война в Сибири закончилась для 27-й Омской дивизии на Енисее, в городе Минусинске.

Тем временем врангелевская Русская армия вышла из Крыма на просторы Северной Таврии. Перешла в наступления белопанская Польша. Советские войска на Западе нуждались в пополнении сил. Из Сибири туда двинулись воинские эшелоны. Такой приказ 4 июня получил и командир 242-го Волжского стрелкового полка. Переброске на Западный фронт подлежала вся 27-я Омская Краснознаменная стрелковая дивизия, которая вошла в состав советской 16-й армии, действовавшей против белополяков на минском направлении.

В Смоленске волжан встречал командующий Западным фронтом М. Н. Тухачевский. Вострецов доложил ему о состоянии и боевой готовности полка. Дальше путь лежал до станций вблизи реки Березины, по которой проходила линия фронт. До нее полк совершил марш километров в 50. В 5 часов утра 6 июля 1920 года началось форсирование водной преграды.

В той операции Степан Сергеевич блеснул мастерством находить слабое место у противника, чтобы там зайти ему во фланг. Так было и на Березине. Белополяки, отступая, подожгли лес. Но это не помешало красным стрелкам ворваться в Смолевичи.

Затем наступила очередь взятия Минска. Вострецову поручили «свойственную его способностям боевую задачу» – захватить минский вокзал и отрезать полякам путь отступления по железной дороге. 11 июля город Минск был взят.

У Барановичей белополяки «зацепились» за старые оборонительные германские позиции времен недавней Мировой войны. Здесь сохранились линии окопов с бетонированными пулеметными гнездами, блиндажи. Все это прикрывалось несколькими рядами колючей проволоки.

242-й Волжский стрелковый полк вышел к этой вражеской позиции в ночь на 17 июля. А на рассвете был получен приказ отрезать пути отступления белополяков из Барановичей, перехватить тракт и железную дорогу в районе Тартак, Скобелевский Лагерь. Вострецов сумел проселочными дорогами зайти в тыл неприятелю и к вечеру занять позицию в назначенном месте.

Когда ранним утром у Тартаков и Скобелевского Лагеря появился авангард отступавшей 14-й Великопольской дивизии, то он совершенно неожиданно для себя напоролся на засаду волжан. Завязался бой. Атаки поляков следовали одна за другой. Вострецову пришлось поставить в строй даже полковых обозников. Волжане выстояли: крепко потрепанные за день полки дивизии противника вынуждены были свернуть с прямой дороги и топкими проселками уходить от преследования, спасаясь от полного разгрома.

Затем последовали тяжелые бои у Волковыска, где стояли заслоны 15-й Великопольской дивизии. Наступая, полк С. С. Вострецова форсировал реку Нарев у Тиховоля и вновь двинулся вперед. Затем был переход через Западный Буг: здесь перейти на противоположный берег и захватить плацдарм с мостом удалось только полку волжан. Поляки стремились во что бы то ни стало сбросить красноармейцев в реку: их артиллерия не жалела снарядов, атаки пехоты набирали силу.

Командование требовало от Вострецова любой ценой сохранить плацдарм на противоположном речном берегу. Степан Сергеевич понимал, что удержать его можно только активной обороной. И он, собрав в кулак несколько рот, лично повел в контратаку. Под таким отчаянным ударом белополяки дрогнули. Но конца боя командир полка так и не увидел: он получил тяжелое ранение и был вынесен красноармейцами с поля боя. Его отправили в тыл, в госпиталь.

Боевые заслуги командира полка волжан на Западном фронте получили высокую оценку. Он был награжден вторым орденом Красного Знамени. О боевом подвиге Вострецова в приказе РВСР № 585 от 12 декабря 1920 года рассказывалось:

«Утверждается присуждение… вторично ордена Красного Знамени командиру 242-го стрелкового Волжского полка тов. Вострецову Степану Сергеевичу – за следующие отличия: 19 июля с. г. он отправился в дер. Тартак для переговоров с командиром кавалерийского полка 8-й дивизии, где был отрезан от своего полка.

Тов. Вострецов без лошади прорвался к полку, уже начавшему сражение. Ввиду неожиданности начала боя в рядах рот появилось замешательство. Тов. Вострецов, вскочив на первую попавшуюся лошадь, являлся на самых опасных местах, где обаяние и авторитет его как командира ободряли в этом жестоком бою красноармейцев. Своими действиями названный товарищ на некоторых участках спас положение».

После Гражданской войны бойцы и командиры 242-го Волжского стрелкового полка, ставшего называться 95-м Волжским, избрали С. С. Вострецова Почетным красноармейцем 1-й роты. То есть он еще при жизни был навечно занесен в полковые списки личного состава.

Из госпиталя Вострецов выписался в сентябре 1920 года. Он получает неожиданное для себя назначение в Отдельную стрелковую дивизию внутренней охраны, начальником которой был бывший командующий 10-й армией А. В. Павлов. Дивизия располагалась в Белоруссии и противостояла так называемой «Народно-добровольческой армии» С. Н. Булак-Балаховича (Бэй-Балак-Балаховича). Он был бывшим штабс-ротмистром и командиром полка красной кавалерии, перешедшим на сторону Юденича и получавшим теперь поддержку от белопанской Польши и известного бомбиста-террориста Бориса Савинкова. «Армия» насчитывала около 7–8 тысяч штыков, 3 тысячи сабель, 150 пулеметов, 36 орудий.

Дивизия Павлова насчитывала в своих рядах 5016 штыков и 247 сабель (кавалерийский эскадрон) и артиллерийскую батарею. Она делилась на две стрелковые бригады. С. С. Вострецов стал командиром 1-й бригады.

В начале ноября 1920 года Булак-Балахович вторгся из Польши в советское Полесье, захватил города Туров и Мозырь и, наступая по обоим берегам реки Припять, стал теснить перед собой поредевшие полки советской 10-й стрелковой дивизии.

Командующий Западным фронтом М. Н. Тухачевский приказал окружить войска Булак-Балаховича в районе Мозыря и уничтожить их там. К операции привлекалось несколько дивизий, в том числе дивизия Павлова, которая теперь называлась Отдельной стрелковой дивизией Войск Внутренней службы (ВНУС). Ей приказывалось выйти в район украинского Новгород-Волынского и сменить там 58-ю стрелковую дивизию, которой надлежало выйти к государственной границе, установленной по договору с Польшей. Бригаде Вострецова в серьезных боевых столкновениях участвовать не пришлось.

В декабре 1920 года С. С. Вострецов назначается командиром 135-й бригады 45-й Краснознаменной Волынской стрелковой дивизии, которая входила в состав Вооруженных Сил Украины и Крыма. В Красной армии шла демобилизация и реорганизация: она переходила на жизнь в мирных условиях.

В июне 1921 года комбрига неожиданно вызвали в Москву. Там его принял И. С. Уншлихт, заместитель председателя ВЧК. Тот в беседе объявил Степану Сергеевичу о назначении начальником Управления войск ВЧК по охране границ Сибири. В состав этих войск входило 7 отдельных стрелковых батальонов, 2 кавалерийских эскадрона, 3 пограничных бригады и авиакрыло.

Вострецов отправился в путь. В Омске его принял помощник главнокомандующего по Сибири В. И. Шорин, который ознакомил его с обстановкой на границе. На Дальнем Востоке, в Приморье еще шла Гражданская война. Вострецов решил, что его место там, и после настойчивых просьб получил назначение командиром 104-й бригады 35-й стрелковой дивизии, участвовавшей в разгроме войск барона Унгерна.

Ранней весной 1922 года со Степаном Сергеевичем случилось несчастье. Он переезжал через одну из замерзших рек в Забайкалье, под его лошадью треснул лед, и всадник оказался в ледяной воде, с трудом выбравшись на берег. Он тяжело заболел и выписался из госпиталя только в июне месяце.

Дважды орденоносец С. С. Вострецов получает назначение на должность помощника командира 2-й Приамурской стрелковой дивизии Я. З. Покуса. Штаб дивизии размещался в Хабаровске. Так он вновь оказался на Гражданской войне.

К тому времени японские войска покинули Приморье. Военной силой его белого правительства являлась так называемая «Земская рать» воеводы (генерала) М. К. Дитерихса, избранного «правителем Приморской области». «Граница» между буферной Дальневосточной Республикой (ДВР) и Приморской областью проходила по реке Иман близ железнодорожной станции Уссури.

После ухода японцев встал вопрос об освобождении от белых войск Приморья и Владивостока. В конце сентября 1922 года в Хабаровск прибыл с полевым штабом главнокомандующий Народно-революционной армии (НРА) и военный министр Дальневосточной Республики И. П. Уборевич. Ему поручалось общее руководство боевыми операциями.

Главная роль в освобождении Приморья отводилось 2-й Приамурской стрелковой дивизии и Дальневосточной кавалерийской бригаде. Они и составили ударную группу НРА. 4 октября дивизия Я. З. Покуса главными силами перешла в наступление вдоль линии железной дороги.

Другая группа советских войск в составе Отдельной Дальневосточной кавалерийской бригады и 5-го Амурского стрелкового полка под командованием помощника командира дивизии С. С. Вострецова обходила группировку белых войск генерала В. М. Молчанова слева, то есть со стороны тайги. Позднее эту группу усилили Троицкосавским кавалерийским полком, 4-м Волочаевским стрелковым полком и дивизионной школой младшего комсостава. В тылу белых действовали отряды приморских партизан, численность которых доходила до 5 тысяч, под командованием М. П. Вольского.

Самый сильный бой разгорелся у железнодорожной станции Свиягино, куда прибыли воинские эшелоны из Спасска и Владивостока. Перед рассветом 6 октября части генерала Молчанова нанесли по красным контрудар. Но расчет на внезапность атаки не оправдался: атаки белых отражались одна за другой. К полудню стало казаться, что атакующие вот-вот возьмут верх. И тут стало известно, что обходная колонна Вострецова заняла деревню Васильевка в девяти верстах к юго-востоку от железнодорожной станции.

После упорного боевого столкновения у Свиягино генерал В. М. Молчанов отвел белые части в Спасский укрепленный район, построенный еще японцами в 1921 году и рассчитанный на гарнизон до 40 тысяч человек. Его основу составляли 7 фортов долговременного полевого типа, соединенные окопами с блиндажами в два ряда и прикрытые 3–5 рядами колючей проволоки. Фланги укрепрайона прикрывались, с одной стороны, озером Ханка, с другой стороны – тайгой и отрогами Сихотэ-Алиньского хребта.

Спасский укрепрайон обороняла молчановская Поволжская группа (около 1800 штыков, 700 сабель, 28 пулеметов, 9 орудий). Это были хорошо известные по истории Гражданской войны в Сибири каппелевцы. По другим данным, Поволжская группа под Спасском состояла из 2347 штыков и 685 сабель при двух бронепоездах. Белые имели ограниченный запас патронов и особенно снарядов.

Для штурма Спасска командование Народно-революционной армии ДВР выделило из состава 2-й Приамурской дивизии (1-я Приамурская дивизия находилась в оперативном резерве) ударную группу в составе двух колонн:

Первой (правой) колонной Я. З. Покуса ставилась задача атаковать укрепленный город с севера и северо-запада. В ее состав входили: 6-й Хабаровский стрелковый полк (он наступал по линии железной дороги), кавалерийский дивизион, две артиллерийские батареи, бронепоезд.

Второй (левой) колонне С. С. Вострецова приказывалось атаковать Спасск с южной стороны. Колонна состояла из двух стрелковых полков – 5-го Амурского и 4-го Волочаевского, бронепоезда.

Отдельной Дальневосточной кавалерийской бригаде ставилась задача не допустить отхода разгромленных белых войск на юг, к Владивостоку по железной дороге. Была установлена связь с партизанскими отрядами, которым предстояло действовать на вражеских коммуникациях.

Штурм Спасска стал апогеем борьбы за Приморье в Гражданской войне. Штурм его укреплений начался до рассвета дня 8 октября, в 5 часов, когда ночная темень еще покрывала землю и подступы к городу. Атакующие цепи 6-го Хабаровского стрелкового полка в предрассветных сумерках прорвались к форту № 1, но овладеть им не смогли. Пушечный огонь и пулеметные очереди в упор заставили их отойти.

Не легче пришлось и колонне Вострецова. Атакующий удар стрелков 5-го Амурского полка между фортами № 2 и № 3 успеха не принес: молчановцы не дремали. Командир колонны сам находился под огнем, своим личным примером подбадривая бойцов. Трудно, казалось, почти невозможно, преодолеть отлично простреливаемую широкую полосу проволочных заграждений. Вострецов понял, что бросать в таком положении батальоны в новую атаку – значит губить людей и не выполнить боевую задачу.

Тогда он принял правильное решение, стянув всю свою артиллерию на небольшой участок против форта № 3. Командир дивизии одобрил такое решение, добавив от себя еще несколько орудийных расчетов. С наступлением темноты орудия выкатили вперед на прямую наводку и открыли прицельный огонь по форту. Батальоны стрелков-амурцев уже занимали исходные позиции для атаки.

Артиллерия вела огонь не только по форту, но и по проволочным заграждениям, по окопам и по бронепоезду, который вел ответный огонь. Артиллерийская подготовка шла почти пять часов, до тех пор, пока не кончились снаряды. Как только умолкло последнее орудие, на штурм форта двинулись амурцы. Теперь их встречал заметно ослабевший огонь из неприятельских укреплений.

В 12.00 форт № 3 был взят приступом бойцами 5-го Амурского стрелкового полка. Вострецов сразу же доложил командованию о боевом успехе и сообщил, что на рассвете он атакует город Спасск.

Тем временем генерал Молчанов решил ценой любых потерь вернуть форт № 3. В противном случае система спасских укреплений оказывалась взломанной, что грозило поражением. Пехота белых несколько раз ходила в контратаки, но амурцы держались стойко и смогли отстоять захваченный форт.

Понимая ситуацию, командир 2-й Приамурской дивизии приказал всю наличную артиллерию стянуть в полосу наступления 5-го Амурского стрелкового полка, где наметился в ходе штурма реальный успех. Вострецов тоже видел, что именно здесь решается успех дела, и стремился подбодрить красных бойцов. Они видели его подтянутым и бодрым, хотя Степан Сергеевич провел две бессонные ночи подряд.

Ночью Вострецов с командирами своих полков разработал операцию по взятию форта № 5. Штурм начался на рассвете 9 октября. Посланный в обход Спасска на левом фланге Троицкосавский кавалерийский полк вместе с курсантами дивизионной школы занял Дубовскую. В то же время батальон амурцев во взаимодействии с пешей разведкой 6-го Хабаровского полка овладел железндорожной станцией Евгеньевка и с тыла ворвался в форт № 2. Главные же силы Амурского полка атаковали военный городок белых.

Вострецов твердо держал в руках нити управления ходом штурма. Вместе с командиром 4-го Волочаевского полка Захаровым он повел стрелков на штурм форта № 5. В ходе приступа этот участок спасских укреплений виделся самым трудным. Можно было ожидать, что с падением этого форта сопротивление белых будет сломлено. После взятия его яростным штурмом стало ясно, что победа на стороне бойцов Народно-революционной армии. Одновременно атакующие батальоны 6-го Хабаровского стрелкового полка овладели фортами № 1 и № 4.

Теперь в руках генерала Молчанова оставалось всего два форта – № 6 и № 7. Он приказал их гарнизонам оставить укрепления: белые войска отступали из Спасска на юг вдоль железной дороги. Они, прикрываясь от преследовавших их народоармейцев арьергардными отрядами, вели бой за каждый разъезд, за каждую станцию. В ходе преследования был случай, когда Вострецов сам навел орудие на вражеский бронепоезд и метким выстрелом первым же снарядом поразил паровоз в топку. Бронепоезд сразу потерял ход и был расстрелян красной артиллерией.

Тяжелый бой случился 13 октября за селом Монастырище, где отступающие белые заняли выгодную для боя позицию. Вострецов направил в обход Троицкосавский кавалерийский полк, а сам с 5-м Амурским стрелковым полком стал готовиться к атаке. Но белые опередили его, сами пойдя вперед. Их отбили благодаря мужеству курсантов дивизионной школы, находившихся в резерве. Противник откатился за речку Монастырку. На рассвете амурцев вновь атаковали, но опять неудачно.

14 октября с боем народоармейцы заняли железнодорожную станцию Ипполитовку, а на следующий день – город Никольск-Уссурийский (ныне Уссурийск). Теперь белые войска в Приморье оказались разобщены. Генерал Молчанов отвел остатки своих войск к станции Раздольная, а оттуда двинулся по Посьетскому тракту к корейской границе. Другая часть белых по железной дороге двинулась к близкому Владивостоку.

Лично для Степана Сергеевича Гражданская война закончилась почти в самой южной точке Приморского края, в Посьете. За ним уже проходила граница с Кореей.

Столица Приморья – город Владивосток был освобожден Народно-революционной армией ДВА 25 октября. Белые биться за него не стали, эвакуировавшись на морских судах.

Красный командир С. С. Вострецов, личные заслуги которого в освобождении Приморья от белогвардейцев оказались несомненно высоки, был награжден своим третьим орденом Красного Знамени. В Гражданской войне в России это был редкий случай. В наградном приказе отмечалось:

«Награждается третично орденом Красного Знамени помощник командира 2-й Приамурской стрелковой дивизии Вострецов Степан Сергеевич за то, что в боях с 6 сентября по 18 октября 1922 года против частей армии Дитерихса на Приамурском и Приморском фронтах, будучи командиром сводной группы, всегда был в первых рядах, подавая личный пример храбрости и мужества».

Приказом Реввоенсовета Республики орденом Красного Знамени была награждена 2-я Приамурская стрелковая дивизия. Это была награда за штурм Спасска, взятие города Никольск-Уссурийский и освобождение всего Приморья.

Однако с занятием Владивостока с Белым делом на Дальнем Востоке покончено не было. В начале осени 1922 года здесь появился генерал-лейтенант А. Н. Пепеляев, бывший полковник старой армии, командовавший у адмирала Колчака 1-й Сибирской армией и в 1921 году оказавшийся в эмиграции, в Маньчжурии, в городе Харбин, где работал в артели извозчиков. По инициативе бывшего якутского губернатора эсера П. А. Куликовского, тоже эмигранта, он создал так называемую Сибирскую добровольческую дружину численностью в 750 человек. В основном это были недавние колчаковцы, не примирившиеся с победой советской власти и оказавшиеся в изгнании.

Пепеляевский воинский отряд предназначался для действий в Якутии, где в 1921–1923 годах произошел так называемый антисоветский Якутский мятеж. Были образованы белое правительство – Временное якутское областное народное управление и «Якутская народная армия» во главе с командующим бывшим корнетом В. Коробейниковым. Его отряды не смогли взять город Якутск и были разгромлены прибывшими из Иркутска советскими войсками во главе с Н. А. Каландарашвили, погибшим в бою.

Мятежники отступили в Охотск, куда бежало белое правительство, и Аян (500 километров южнее по берегу Охотского моря). Им требовалась военная помощь, которая могла в то время прийти только от военной эмиграции в Маньчжурии. «Якутское правительство» собрало необходимую денежную сумму, в том числе взяв кредит в 110 тысяч долларов у американской фирмы «Олаф Свенсон и К°». Эти деньги пошли на жалованье белым добровольцам, их вооружение и наем морских судов.

Пепеляевская экспедиция начинала свой путь по морю из Владивостока. 6 сентября 1922 года Сибирская добровольческая дружина (520 человек) высадилась в Аяне, часть ее во главе с генералом Ракитиным двинулась к Охотску. В восточной части Якутии и у города Якутска вновь начались боевые действия.

Советское командование приняло решение покончить с «пепеляевщиной». Был сформирован Охотско-Аянский экспедиционный отряд, во главе которого поставили С. С. Вострецова, который тогда был переведен в штаб НРА для особых поручений его командующего И. П. Уборевича. Был составлен отряд в 800 человек из бойцов и командиров 2-го Нерчинского стрелкового полка 17-го Приморского корпуса (стрелковый батальон, 4 пушки, несколько пулеметов).

В полное распоряжение Вострецова поступили два парохода, на которых установили пушки, – «Ставрополь» и «Индигирка». Командовал судовым отрядом военный моряк Н. Н. Азарьев. Пароходы могли нести весь экспедиционный отряд с его вооружением и грузами.

23 апреля 1923 года Вострецов получил от командующего Народно-революционной армией Уборевича приказ за № 0105, который предписывал командиру Охотско-Аянского отряда:

«1. В кратчайший срок ликвидировать белогвардейскую банду Пепеляева в Охотско-Аянском районе и отобрать захваченные ею золото и пушнину.

2. …Занять в первую очередь Охотск, после чего при первой возможности занять Аян.

3. В очищенных от белобанд районах восстановить советскую власть, руководствуясь положением о чрезвычайных мерах охраны революционного порядка.

Днем отплытия из Владивостока назначается 26 апреля».

К этому дню все приготовления к походу в студеное Охотское море были закончены. Вострецов издал приказ, который требовал от участников экспедиции:

«Командирам и начальникам команд и политработникам проникнуться сознанием важности момента нахождения ваших подчиненных на судах в море, где каждый должен быть примером храбрости, выдержанности и дисциплинированности. Во время штормов и в других несчастных случаях не подавать виду, что судну грозит опасность, а, наоборот, удерживать малодушных от всякой паники…

Категорически запрещаю вмешиваться в работу морспецов во время плавания».

26 апреля в 17 часов пароход «Индигирка» снялся со швартовых и вышел из бухты Золотой Рог. Через час за ней в Японское море вышел пароход «Ставрополь». В 21 час суда соединились на виду Владивостока и пошли по заданному курсу на пролив Лаперуза, разделяющий острова Сахалин и Хоккайдо. Пролив проходили ночью, с погашенными огнями.

Охотское море встретило маленький судовой караван плавающими льдами. 8 мая «Индигирка» получила течь в носовой части от удара льдины. Пробоину заделали. 12 мая сплошные льды остановили ход пароходов. Вышла из строя радиостанция, связь с Владивостоком прервалась. Когда между льдами образовывался просвет, караван продолжал движение: так, 14 мая было пройдено около трех миль. Пароход «Ставрополь» получил две течи, воду откачали, а пробоины заделали… Почти весь май прошел в борьбе днем и ночью с ледовой опасностью.

Наконец недалеко от побережья пароходы вышли на свободную ото льда воду. К тому времени удалось исправить радиостанцию. В устье реки Мариканка суда встали на якорь. 4 июля экспедиционный отряд высадился на берег, отсюда его авангард (человек 150) сразу же двинулся к Охотску по суше ускоренным маршем.

Старинный Охотск, больше напоминавший небольшой северный поселок, спал: ни патрулей, ни часовых, разве что у казарм. Однако внезапного нападения с началом рассвета на них не получилось, завязался бой. Он закончился тем, что красноармейцы ворвались в казармы и заставили «дружинников» сложить оружие. Генерал Ракитин в тот день был на охоте в тайге, и когда его хотели пленить, он застрелился.

По приказу радиограммой Вострецову пришлось отправить во Владивосток пароход «Ставрополь» и 160 бойцов, больных и раненых, всех лошадей, а также пленных, взятых в Охотске.

К Аяну пошел пароход «Индигирка». В сотне километров от него, в бухте Алдома, Вострецов и его отряд в 476 бойцов сошел на берег. Каждый имел провиант на пять суток. Дальше двинулись берегом по бездорожью. На помощь пришел местный житель-эвенк, который повел красноармейцев кратчайшей охотничьей тропой.

У устья реки Нечаи произошло столкновение с отрядом подпоручика Рязанского, прибывшего на лодках. От пленных стало известно, что генерал Пепеляев готовится к отражению десанта со стороны моря, но не нападения со стороны суши. Вострецов приказал ускорить движение.

Поздним вечером 17 июня экспедиционный отряд вошел в Аян. Без единого выстрела были обезоружены караулы и окружен дом, в котором находился пепеляевский штаб. Вострецов сам пошел на переговоры с белым генералом:

«Стучусь, – рассказывал впоследствии Степан Сергеевич. – Дверь приоткрыл полковник. Увидел меня и торопливо захлопнул дверь, придавив мне руку.

– Кто там? – послышался голос за дверью.

Отвечаю:

– С вами говорит командир красной дивизии. Я высадил десант в полторы тысячи штыков. Отпирайте немедленно дверь! Рядом со мной захваченный в Охотске Варгасов. Говорите! – приказываю ему.

– Я подполковник Варгасов, – говорит он пепеляевцам. – Вы меня знаете. Охотск взят красными. Обращение с пленными хорошее. Командир – честный человек, советую сдаться.

Минута проходит в молчании. Очевидно, совещаются там, за дверью Наконец дверь открывается. Я вхожу в комнату.

– Где генерал Пепеляев?

Большая комната, много кроватей, человек десять офицеров. У печки стоит генерал.

– Я Пепеляев…

– Генерал, пошлите предписание вашим частям сдаться немедленно!

Он выполняет мое требование и тут же пишет приказ о сдаче. Через час обезоруженный отряд белогвардейцев, окруженный красноармейцами, выстроился…»

Так генерал-лейтенант А. Н. Пепеляев и его отряд (103 офицера и 230 нижних чинов) сдались в плен, будучи блокированными в казармах. Были возвращены захваченные белыми золото, пушнина и другие ценности. Судьба Пепеляева такова. Он был приговорен судом к расстрелу, замененному ВЦИК 10-летним заключением в ярославском политизоляторе. Два года просидел в «одиночке». Был освобожден в 1936 году. Работал в Воронеже краснодеревщиком на мебельной фабрике. В 1937 году арестован по обвинению в создании антисоветской организации и расстрелян в Новосибирске. Реабилитирован в 1989 году.