Текст книги "Как Русь стала Сверх-Державой. «Неправильная Империя»"

Известно, что главной ценностью, вывозимой из России в Китай, были пушнина, кожи и сукно из грубой шерсти. После 1762 года, когда был отменен запрет на провоз пушнины, она стала занимать лидирующие позиции в торговом обороте. Из товаров, которые вывозились из Китая, стоит отметить мануфактурные китайские изделия: китайки (бумажная ткань) разных цветов, даб – хлопчатобумажная ткань (60–70 тысяч концов), бархат (около 15 тысяч аршин), шелк (около 230 пудов), шелковые нити в катушках (около 500 штук), шелковый сырец (100–250 пудов), чай. Россия поставляла в Китай не только свои меха и разные мануфактурные и заводские изделия: кожевенные, суконные, железные и прочие, но и вывозила также иностранные сукна: прусские, голландские, английские и французские, которые успешно конкурировали с сукном, ввозимым в Китай голландцами морским путем через Кантон. Китайские купцы прибегали к некоторым хитростям, производя на ткацких фабриках специальные ткани, ориентированные на экспорт в Россию. На таких тканях могла печататься русская символика, например гербы. К середине XVIII века в Кяхте количество такой ткани росло. Однако китайцы допускали ошибки в печатании российской символики. В частности, печатание гербов одного вверх головой, а другого вниз. В дальнейшем Екатерина II запретила покупать у китайцев ткани с русской символикой. «Она считала, что китайцы этим подчеркивали неспособность России изготовлять такие ткани, чем оскорбили национальное чувство русских». Но это было всего лишь уловкой китайских купцов, желавших повысить уровень торговли и спрос на китайские товары. Главным видом пушнины была белка. Она в огромных количествах водилась тогда в Сибири. В период с 1768 по 1785 год белки в Кяхте променивались в количестве от 2 до 4 миллионов шкурок в год. А в период с 1792 по 1800 год оборот увеличился до 7 миллионов шкурок в год. Примерную цену белки в XVIII веке приводит Паллас: от 70 до 152 рублей за тысячу шкурок (Силин, 1947, с. 120). Существовали и особые сорта белок, которые больше всего ценились китайцами: телеутская и илетская белка. Первые славились своим серебристым мехом и размером (они были вдвое больше обычных). Вторым по популярности пушным зверьком был горностай. Лучшими считались илетские, ишимские и барабинские. В период с 1768 по 1785 год горностаев было променяно от 140 до 400 тысяч шкурок в год. В Кяхте шкурки этого зверька продавались в розницу по 20–60 копеек за штуку. Русские прибегали к обману, продавая горностаев: «…в лапки их зашивали свинец…» (Паллас,1788). Так русские увеличивали вес шкурки. Кроме того, в Кяхте продавали и особых горностаев – ласточек. «Сие едва в половину величиною будут против горностаев, и с оными ловятся в тех же местах; токмо не в таком множестве. Расход им есть по большей части в Китай, и сотня покупается в Сибири по 3 и по 5 рублей». Также пользовалась спросом кошачья шкура. Оборот в период с 1769 по 1778 год составлял 40-100 тысяч штук в год. В период с 1780 по 1785 год 130–300 тысяч штук. В 1792 году, после очередного перерыва, оборот составил 287 тысяч шкурок. Следующим, не менее ценным предметом обмена являлся соболь. В XVIII веке в Сибири водилось достаточно много соболей. Местные жители ценили их. Что касается камчатского соболя, то там его шкура ценилась ниже собачьей. Его охотно отдавали в ясак, а убивали не ради шкуры, а ради мяса, которое употребляли в пищу. Но с развитием торговли соболиной шкурой их популяция стала резко сокращаться. Привело это к тому, что соболь сохранился только на реке Лене, по берегам Байкала, в Иркутской, Нерчинской, Якутской областях, на Камчатке. Цена соболя резко возросла. Товарообмен соболем в 1770-х годах составил 6-16 тысяч шкур в год. Самыми ценными были якутские соболи, затем нерчинские и камчатские. В Кяхте соболей продавали по ценам от 2,5 рубля до 10 рублей за шкурку. Высшие сорта соболя оценивались в 120 рублей за шкуру. Ввозились в Китай и шкуры лисиц различного рода (сиводушки, белодушки, черно-бурые, черные). Ситуация с лисицами была примерно такая же, как с соболями: пока их в Сибири было много, они не ценились. Проблема заключалась в том, что цену лисы приобрели, когда популяция соболей стала резко уменьшаться, поэтому купцы нашли лисиц как альтернативу. Нужно заметить, что вскоре потребность китайцев в лисьих шкурах возросла. Это привело к увеличению торговли ими и, как следствие, сильному сокращению лис в сибирских районах. Самыми лучшими считались красные лисицы (огневки), в особенности те, которые водились на Камчатке. Они «столь пышны, осисты и красны, что других сибирских лисиц и сравнить с ними не можно». Черные лисы привозились из Березовского, Сургутского, Мангазейского, Якутского уездов и Камчатки. Первосортные черные лисы стоили от 600-1000 рублей за шкурку. Черных сиводушек сбывалось в Китай 2000–4000 шкур в год, белодушек 6-20 тысяч шкур, черно-бурых, сиво-бурых, черных 300-1200 штук, огневок 300–700 штук. Другой вид пушного зверя, который ввозили в Китай, – песцы. Китайцы считали этот мех теплее других, покупали его не только для изготовления одежды, но и для изготовления теплых подушек, на которых можно сидеть зимой. Лучшими песцами считались привезенные с Енисея из района Мангазеи. Чаще всего встречалась разновидность белых песцов, однако существовали также и голубые песцы. Они встречались редко и стоили намного дороже, чем белые песцы. Белые песцы продавались в Кяхте по ценам от 50 копеек до 2 рублей 75 копеек за шкурку. Ценной также была и шкура бобра. Этих зверей в Сибири водилось в XVII–XVIII веках достаточно много, сокращаться их численность стала уже в конце XVIII века. Выдры лучшего сорта в Кяхте стоили от 6 до 25 рублей за шкурку. Сбыт этого зверька в Китай был невелик, потому как популярность у китайцев выдры приобретают ближе к середине XVIII века, когда их численность уже начинает идти на убыль. В среднем их вывозили в количестве 300–800 штук в год. Лучшие бобры доставлялись с реки Таз, также поставляли бобров с Оби, Иртыша, но в меньших количествах. С Камчатки везли морскую выдру (камчатские бобры, или другое название – морские бобры). Торговля бобрами была очень выгодна, поэтому в самом начале кяхтинской торговли бобры стояли на первом месте в списке запрещенных к промену товаров. В Кяхте бобров продавали, естественно, дороже, чем в России. Так, цена варьировалась в промежутке между 90-100 рублями за шкурку, но некоторые экземпляры в цене доходили и до 140 рублей за шкурку. Китайский сахар начинает ввозиться в Россию примерно в одно время с чаем. Русские стали пить чай с сахаром вместо прежнего молока и масла, как раньше пили в Сибири. Из Китая поставляли мелкий сахар и сахар-леденец – большой кусок. Леденец ввозился в объеме 1500–2000 пудов в год – около 1 % от всех товаров. За фунт леденца давали 10–15 копеек. Китайская посуда стала пользоваться популярностью еще в период караванной торговли. В Россию ввозилась дорогая серебряная и фарфоровая посуда. Несложно догадаться, что ее использовали только в богатых домах. Но с открытием кяхтинской торговли ввоз посуды возрос; правда, посуда ввозилась теперь и дешевая, что давало право менее состоятельным семьям использовать ее. Китайцы впоследствии стали подражать западным образцам и рисовать на посуде европейские узоры, что повышало спрос на такую посуду. В Кяхте посуду оценивали так: чашки из тонкого фарфора стоили 4 рубля за 12 штук, изготовленные грубее – 30–60 копеек, тарелки – от 5 копеек до 1 рубля за дюжину. Посуды выменивалось на 5000–5500 рублей в год. Особенно ценным для России и европейских государств товаром был ревень — лекарственное растение. В XVI веке ревень поставляли в Россию бухарцы. Товар продавали государству по фиксированным ценам. В России ревень также искали, он был найден на реке Барнера, около Красноярска. Однако он сильно проигрывал по качеству ввозимому из-за границы, поэтому употребляли его только в крайних случаях. В то же время делались попытки разводить китайский ревень в Сибири из семян, закупленных у китайцев и бухарцев, однако попытки не увенчались успехом, поэтому покупка семян у китайцев была запрещена. В XVIII веке ревень также был государственной монополией – частная торговля была строго запрещена. Хотя в 1727 году торговля ревенем была объявлена свободной, радоваться купцам долго не пришлось, так как уже в 1731 году торговля снова перешла под государственный контроль. Торговля этим товаром давала огромную прибыль казне. Если в Петербурге его можно было купить по 37 рублей за пуд, то за границу в Европу его продавали по 162–289 рублей за пуд. Неудивительно, что правительство прикладывало все усилия, чтобы держать торговлю ревенем в своих руках. За контрабандную торговлю наказанием была смертная казнь. Ревень доставлялся в Маймачен на верблюдах, в мешках по 5 пудов. Его выменивала специальная контора, учрежденная Коммерц-коллегией, где служили лекарь и браковщик. Затем ревень свозился в ревенный дом в Кяхте, где его резали на куски и проверяли качество. Этим занимался браковщик вместе с рабочими в присутствии купцов. То, что считали низкокачественным товаром, тут же сжигали, хотя он мог еще использоваться в медицине. Ревень выменивали на пушнину и юфть, поэтому правительство всячески поощряло их поставку в Кяхту. Также принимались и поощрялись к ввозу в Кяхту невыделанные кожи, которые шли на упаковку ревеня. Большую часть ревеня отправляли в Москву в главную медицинскую контору, в Сибири же оставалась малая часть, которая и распределялась по всем городам Сибири. Из Москвы ревень увозили за границу, где продавали по высоким ценам. В 1782 году издается указ, который разрешает свободную торговлю ревенем. Теперь купцы могут свободно торговать ревенем, вывозить его за границу, а также обслуживать государственную ревенную торговлю. Однако в Европе спрос на ревень начинает колебаться с середины XVIII века, что приводит к простою и падению выгодности торговли ревенем. Позднее у иностранцев появится возможность самим обеспечивать себя ревенем, что приведет к резкому падению цен на продукт. Нужно заметить, что успеху российской монополии на ревень способствовало и то, что на европейские рынки поставлялось сырье наилучшего качества, соответственно не имело конкурентов среди более плохих образцов.

В XVIII веке большое значение приобретает купечество, которое держало в своем ведении часть внутренней и внешней торговли. Купцы организовали свою деятельность в пограничных сухопутных пунктах. Некоторые сами ездили за границу для продажи и покупки товаров. Теперь с купечеством нельзя было не считаться, потому как оно становилось достаточно мощной социальной силой. Для улучшения положения купцов были проведены некоторые мероприятия, как, например, отмена внутренних таможен в 1753 году, учреждение купеческого банка, который давал возможность брать ссуду под товары; разрешение уплачивать пошлины в Кяхте векселями. Благодаря этим мерам в Кяхту стали приезжать новые, заинтересованные купцы. Купцы пополнялись за счет ремесленников, потому как некоторые из них, имея стабильный, хороший доход, бросали ремесло и начинали заниматься торговлей. Русские купцы делились на три гильдии: 3-я гильдия – купцы с капиталом 1000 рублей, 2-я гильдия – от 1000 до 10 000 рублей, 1-я гильдия – купцы с капиталом свыше 10 000 рублей. С купцов взимался гильдийский взнос, который составлял 1 % от заявленной суммы. В 1794 году цифры капиталов гильдий были повышены, так, теперь 3-я гильдия – 2–8 тысяч рублей, 2-я гильдия – 6-16 тысяч рублей, 1-я гильдия – 16–50 тысяч рублей. Позднее торговля фактически будет в руках купцов 1-й гильдии, то есть крупных предпринимателей, что сведет торговлю более мелких купцов на нет. Китайские купцы делились на два типа: 1-й тип – те, кто занимался крупной торговлей и состоял в компаниях, 2-й тип – мелкие купцы, торговавшие сами, преимущественно домашними обиходными товарами. Такие купцы чаще всего имели дело с монголами и русскими, которые не занимались серьезной торговлей. Разделение внутри компаний также существовало: первая группа купцов отправлялась торговать в Кяхту с русскими, вторая же в это время ездила пополнять запасы свежими товарами. Затем, когда первая группа распродавала свои товары, а вторая приезжала с новыми, они менялись местами. Такая организация компаний обеспечивала беспрерывный, стабильный торг, что хорошо отражалось на прибыли. При торговле с Россией китайцы пользовались расписками, правда, делали они это крайне неохотно, так как расписка носила в себе характер недоверия к купцу. «Китаец смотрел на дело так, что если ему верят, так пусть вполне верят, а то иначе он не будет заключать сделки» (Богоявленский, 1906). Китайцы ценили честность в торговле, хотя сами были не прочь прибегнуть к обману. Однако честность русских купцов они высоко ценили: «достоверно известно… что китайцы поставляют за правило уважать русских предпочтительно перед всеми прочими европейцами, торгующими в Кантоне» (Мартос, 1827). Хочется заметить, что кяхтинская торговля была одной из основ для развития современных торговых отношений между Россией и Китаем, потенциал которых велик. Более того, хочется спросить: а как, в конце концов, альтернативу России дали западные страны? И тут ответ один – «опиумные войны», убившие 150 000 000 китайцев. И если бы не русское вмешательство в 1858–1860 годах – возможно, англосаксы совсем разрушили бы в то время Китай. Конечно, потом они тоже стали торговать с Китаем, строить железные дороги. И даже лишили Россию монопольной торговли с Китаем. Но это – когда правила изменились. И заставили их сменить звериную тактику опиумных войн на человеческую (более-менее). В Китае XIX века наиболее проявилась разница в отношении к другим народам и цивилизациям россиян и европейцев Запада, и прежде всего англосаксов. Обобщая тему торговли с Китаем, отметим, что самая важная составляющая в этих делах – Китае, Аляске, незамерзающих портах Дальнего Востока – была сама Сибирь и ее присоединение к России. Геополитически – именно она обеспечила за Россией место моста цивилизаций. Страны, которая начинается у атлантических портов Европы (Балтийского, Черного и Белого морей), а кончается у теплых портов Дальнего Востока. А экономически – Сибирь стала русским Клондайком: меха, золото, алмазы. Позже – нефть, газ. На протяжении сравнительно короткого исторического периода (с 80-х годов XVI века до 50-х годов XVII века) русские люди прошли по степным и таежным рекам через всю Сибирь. И все это оказалось не зря. Сибирский мех составлял в XVII веке 25 % российского бюджета! И это при том, повторим, что размер ясака в Сибири не считался обременительным, а тунгусов и якутов никто не пытался превратить в рабов или холопов, как это делалось в Новом Свете, Азии, не говоря уж об Африке. Просто, во-первых, сибирский мех был самый качественный и дорогой в мире. Дороже канадского. А во-вторых, к аборигенам прибавились русские охотники, уже приученные к пушному промыслу.

Восстание «боксеров» в Китае – одно из самых драматических и интересных событий XX столетия. Все-таки пришлось русским и китайцам столкнуться в жестокой войне. Причем это было наиболее крупное столкновение России с Китаем. Самое нехорошее во всем этом деле было то, что нам пришлось воевать со страной, которую мы же сами и спасли сорока годами ранее от людоедских «опиумных войн». Весь парадокс заключался в том, что это восстание было также отголоском тех войн и унижения Китая. Начиная с 1898 года группы крестьян в Северном Китае начали объединяться в тайное общество, известное как I-ho ch’üan («Кулак во имя справедливости и согласия», ихэтуани), названное «боксерами» западной прессой из-за не совсем корректного перевода. Члены тайного общества практиковали кунг-фу и гимнастические ритуалы. Они считали, что в состоянии взглядом воспламенять здания и летать как птицы над дворцами, кроме того, принадлежность к секте якобы делает их непроницаемыми для пуль. Сначала «боксеры» хотели разрушить династию Цинь (которая управляла Китаем больше 250 лет) и избавить Китай от всего иностранного (которое, по их мнению, являлось угрозой китайской культуре). Когда вдовствующая императрица, чувствуя угрозу своей власти, поддержала «боксеров», движение повернулось исключительно в сторону избавления Китая от иностранцев.

К концу 1899 года группы «боксеров» уничтожали христианских миссионеров и китайских христиан по всей стране. К маю 1900 года восстание вышло из сельской местности и переместилось в столицу Китая Пекин. О роли России 40 лет назад уже никто не помнил и не знал, поэтому на момент восстания к русским в Китае (скажем, в Пекине) относились так же враждебно, как и к остальным европейцам.

Чтобы помочь своим соотечественникам и защитить их интересы в столице и в целом в Китае, интернациональные силы, состоящие из британцев, русских, французов, немцев, итальянцев и японских солдат, были снаряжены для подавления восстания. В императорском указе китайской императрицы Цыси от 28 мая 1900 года появилась фраза «Смерть иностранцам!». Движению был отдан приказ – убить всех иностранцев. Несколько министров иностранных дел и их семьи были убиты прежде, чем интернациональные силы могли защитить их. Восстание крестьян перешло в широкомасштабную войну, практически разрешенную этим указом императрицы. При этом Цыси двулично продолжала присылать дипломатам «любезности» – цветы и фрукты. В столице Китая начались беспощадные экзекуции над иностранцами и их «приспешниками». Вечером китайцы открыли огонь по иноземным миссиям, был убит немецкий посланник Кеттелер. Одним из первых потерпевших дипломатического квартала стал матрос Георгий Ильин, оберегавший российскую дипломатическую миссию. Пекин в те дни вызывал ассоциации с Варфоломеевской ночью – отовсюду доносились стоны истязаемых, проливались реки крови, городские улицы были заполнены возгласами «ша!» («убивай!»). Фатальным для Российской духовной миссии в Пекине стал день 11 июня. Вооруженные подразделения «боксеров» ворвались на старинную территорию «Северного подворья» и учинили там безжалостную расправу не только над почти всеми попавшимися под руку русскими, но и над православными китайцами, трудившимися в российском поселении. Позднее 222 убитых были погребены под сводами воздвигнутого на территории миссии храма. Со временем была написана практически не известная нашим современникам икона 222 китайских мучеников.

В дни кровавой резни ихэтуаней в Китае погибло около 30 тысяч католиков и 2 тысячи протестантских миссионеров. «Боксеры» работали безжалостно, не жалея женщин и детей, о чем есть бессчетные документальные свидетельства. Вот строчки одного из них: «… Как скоро с представителями сильного пола было покончено, дошла очередность до женщин. Миссис Фартинг вела за руку двоих детей, прочно жавшихся к ней, однако бойцы развели их и с одного удара обезглавили мать. Потом палач отрубил головы детям, показав при этом свое мастерство…»

Причины возникновения массовой ненависти китайцев к иностранцам были в основном экономическими. Дело в том, что в последние годы XIX века иностранные компании занялись постройкой в Китае железных дорог, проведением телеграфных линий, разработкой месторождений полезных ископаемых. Наиболее активно этим занимались граждане России, Британии, Франции. Соответственно в северной, средней, южной частях Китая. В этом также участвовали американцы, немцы, японцы, австро-венгры, итальянцы и граждане некоторых других стран Европы (Бельгии, Нидерландов и др.). Эта деятельность иностранцев в Китае сильно отразилась на экономической ситуации в стране. Из-за постройки железных дорог лишались доходов китайские лодочники и пешие носильщики, занимавшиеся доставкой грузов на большие расстояния. Телеграфные линии лишали заработка многочисленных гонцов-бегунов. Создание иностранцами промышленных рудников оставляло не у дел кустарное горнячество китайцев. Кроме того, ненависть многих китайцев к иностранцам проистекала из-за миссионерской деятельности проповедников христианства, которую эти китайцы считали оскорбительной (хотя некоторые китайцы переходили в христианство). И хотя Россия, повторим, спасла Китай от истребления в «опиумных войнах» (вмешательством в 1858–1860 годах), это к концу века забылось еще и ввиду того, что именно Россия в это время наиболее активно проводила строительство железных дорог в Маньчжурии (КВЖД и ее южной ветки к Порт-Артуру).

Первые акции «боксеров» были произведены в 1898 году, именно при строительстве российской Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). «Боксеры» нападали на русских инженеров и рабочих. В это же время начались нападения на христианских миссионеров. Деятельность сект «кулака» и «ножа» резко активизировалась с декабря 1899 года. В январе 1900 года начались массовые убийства европейцев, американцев, японцев, а также китайцев-христиан. «Боксеры» уничтожали железнодорожные станции, мастерские и мосты, учреждения и жилища иностранцев. 11 июня 1900 года «боксеры» начали активно действовать в столице Китая Пекине – убили японского дипломата, затем сожгли несколько зданий иностранных миссий и церквей, убили несколько десятков иностранцев. 17 июня в порту Дагу (150 км от Пекина) высадились русские и американские войска. Китайские войска оказали сопротивление, применив артиллерию, но были разбиты. 19 июня большой совет императорского двора Китая утвердил курс на прямую поддержку «боксеров» и решил объявить войну иностранцам. 20 июня «боксеры» начали осаду посольского квартала в Пекине. В этот же день был издан правительственный декрет об оплате и снабжении пищевым довольствием «боксеров», как «лояльно выполняющих патриотический долг». В этот же день был убит посол Германии фон Кеттелер. «Боксерам», поддержанным правительственными китайскими войсками (включая артиллерию), не удалось захватить посольский квартал в Пекине – его обороняли 400 солдат и морских пехотинцев (из 8 стран). Осада длилась до 14 августа. В июле «боксеры» разрушали КВЖД, убивая российских инженеров и рабочих. С 15 июля российские войска (несколько тысяч солдат и казаков) переправились через реку Амур. И начали бои с «боксерами» и китайскими войсками в Маньчжурии. 18 июля экспедиционный корпус, составленный из российских, британских, американских, японских, французских, германских войск (общей численностью до 20 тысяч) двинулся из Дагу (через Тяньцзинь) на Пекин для выручки посольств.

В конце XIX века слабый и отсталый Китай стал на Дальнем Востоке главной ареной захватнических действий со стороны сильнейших мировых держав. Российская империя, безусловно великая держава того времени, проводила на Дальнем Востоке жесткую политику по защите своих жизненных интересов. В 1897 году Германия, провоцируя Россию на то, чтобы та сильнее увязла в дальневосточных проблемах, «арендовала» китайский порт Циндао. В ответ Англия готовилась занять город-крепость Люйшунь (Порт-Артур). На Ляодунский полуостров и крепость Порт-Артур претендовала также и Япония. Не желая допустить явного усиления позиций главных мировых агрессоров на русском Дальнем Востоке, царское правительство приняло решительные меры, и в декабре 1897 года на рейд Порт-Артура вошла русская эскадра, а через несколько месяцев в город прибыли первые батальоны русской пехоты. Ранее, в 1896 году, Россия, заключив оборонительный союз с Китаем, получила концессию на строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). С постройкой КВЖД у России появилась возможность связать напрямую Забайкалье и Уссурийский край, что имело огромное экономическое и военно-стратегическое значение для усиления положения России на Дальнем Востоке. Построение и эксплуатация КВЖД стали грандиозным русским проектом на Дальнем Востоке, пробудившим к жизни огромный неосвоенный край. Рыбацкая деревушка Харбин за несколько лет превратилась в большой современный город. Русские железнодорожники, купцы и промышленники приезжали во вновь строящиеся города и поселки целыми семьями. Для охраны арендованных земель в полосе отчуждения КВЖД был создан Заамурский округ пограничной стражи. Порт-Артур стал важной военно-морской базой русского флота на Тихом океане (вместе с Владивостоком). Россия укреплялась в Китае основательно и надолго. Другие европейские страны старались не отставать. К 1900 году ведущие мировые державы фактически превратили Китай в полуколонию и поделили на сферы влияния. Захватническая политика, жестокая эксплуатация и бесцеремонное отношение к китайскому народу и его культуре вызвали среди китайцев волну ненависти ко ВСЕМ иностранцам. В том числе и русским. Брожение нарастало весь 1899 год, и в мае 1900 года вспыхнуло восстание, охватившее Северный Китай и Маньчжурию. Восставшие громили городские администрации и убивали своих же соотечественников-китайцев, принявших христианство. Особо свирепствовали «черные», или лжеихэтуани – мародеры и грабители, пользовавшиеся моментом. К восставшим примкнули китайские войска, и толпы погромщиков осадили иностранный квартал Пекина. Посольства превратились в импровизированные крепости. Выручать осажденные посольства из Печилийского залива двинулся десант под командованием английского адмирала Сеймура. Но он явно недооценил противника. В районе Тяньцзиня его двухтысячный отряд был окружен тридцатитысячной китайской армией. Положение спас 12-й Восточно-Сибирский стрелковый полк полковника Анисимова, десантировавшийся в Печилийском заливе из Порт-Артура. Анисимов и Сеймур отошли в Тяньцзинь, где вновь были блокированы, и только 14 июня совместно с подошедшим на выручку 9-м Восточно-Сибирским стрелковым полком атаковали и разбили китайцев. Тем временем русский адмирал Гильдебрандт предпринимает попытки овладеть сильно укрепленной крепостью Дагу (Таку), имевшей важное стратегическое значение. Крепость Дагу была наиболее удобным портом, пригодным для высадки союзных войск на пути к Пекину. 3 июня Дагу была взята союзными войсками. Главную роль при взятии сыграли русские канонерские лодки «Бобр», «Гиляк» и «Кореец». С суши Дагу атаковали в три эшелона: в первом шли русские, затем англичане и немцы и в третьем – японцы. Первой в форт вошла рота поручика Станкевича 12-го Сибирского полка. Закрепившись в Дагу, союзники приступили к операции по овладению Тяньцзинем, где китайцами был блокирован союзный гарнизон. К 14 июня, преодолев ожесточенное сопротивление китайцев, были взяты сильно укрепленные Восточный и Западный арсеналы. Китайцы бежали, оставив убитыми более 800 человек и бросив все вооружение. Потери союзников составили 45 человек. Командующий объединенным отрядом генерал Стессель докладывал адмиралу Алексееву: «…поведение наших стрелков, артиллеристов, казаков выше всяких похвал. Русские были тараном, возле которого шли другие нации…» К 1 июля, собрав значительные силы, союзные войска полностью овладели Тяньцзинем, гарнизон которого составлял 15 тысяч солдат и около 10 тысяч «боксеров». Большая часть китайцев бежала. 19 июля принявший командование над объединенной группировкой войск русский генерал Линевич двинул 15-тысячный корпус на Пекин. 23 июля у Бей-Цзяна была разбита вновь собравшаяся китайская армия, и к 30 июля войска Линевича подошли к китайской столице.

31 июля союзные войска России, Великобритании, США и Франции, всего около 15 тысяч штыков и сабель, приступили к штурму Пекина. Первыми в Пекин в 2 часа ночи вошла 7-я рота 10-го Восточно-Сибирского полка штабс-капитана Горского. Начались уличные бои. Генерал Линевич лично повел в атаку в маньчжурский город две сотни казаков и четыре роты стрелков, и уже к 3 часам дня была освобождена находившаяся в осаде русская миссия. Императрица, наследник и весь двор бежали в провинцию Шэнси. Ожесточенно продолжали сражаться только отчаянные фанатики-маньчжуры. Всего в Пекине было освобождено около тысячи европейцев и 4 тысячи китайцев-христиан, спасавшихся в осажденных посольствах и миссиях. Побежденный Пекин, по словам очевидцев, представлял собой страшное зрелище: сожженные и разграбленные дома, улицы изрыты баррикадами, повсюду трупы «боксеров» и мирных жителей. Надо отметить, что жестокость в ходе боевых действий проявлялась всеми сторонами. Дипломат И. Я. Коростовец вспоминал: «…боксеры перебили почти всю православную паству, трупы наших христиан были брошены ими в колодцы». Не менее драматические события развивались и в Маньчжурии, где восстание проявилось с особой силой. Отряды ихэтуаней, сформированные по армейскому образцу, из десятков и сотен, совместно с правительственными войсками и бандами хунхузов обрушились на посты и поселки КВЖД. К середине июня 1900 года вся железная дорога была в их руках, а переполненный беженцами Харбин был осажден. Многочисленные отряды восставших из пушек и ружей через Амур обстреливали Благовещенск. По данным русской разведки, общая численность китайских войск в Маньчжурии составляла около 100 тысяч человек. Российские владения, как наиболее связанные общими проектами с (Северным) Китаем, оказались в самом угрожаемом положении. В Благовещенске в это время происходили трагические события. Китайские бомбардировки города с правого берега Амура разозлили русское население. Население стало создавать народные дружины. Принятое решение о депортации всех китайцев за Амур привело к тому, что у поселка Верхне-Благовещенского было собрано около 5 тысяч китайцев. Местные дружинники и амурские казаки загоняли китайцев в воду и заставляли плыть через Амур, несогласных рубили шашками и топорами. Естественно, переплыть Амур смогли очень немногие. Позднее по этому факту царское правительство провело расследование, однако серьезно никого не наказали. Тем временем Сервианов и Ренненкампф под Айгунем разбили крупную группировку китайцев. Отряд генерала Сахарова, поднимавшийся по реке Сунгари, громил хорошо укрепленные китайские гарнизоны по обеим сторонам реки. 15 июня его отрядом было разбито 4 тысячи китайцев в сильно укрепленной крепости Саньсин. Стрелки и казаки атаковали крепость по грудь в воде, взяв в бою 22 орудия. После взятия Саньсиня судьба военной экспедиции в Харбин была решена. Русские войска не встречали более серьезного сопротивления, и 1 июля Харбин был деблокирован. В то время отряд Ренненкампфа, состоящий в основном из забайкальских казаков, 2 августа атаковал Малый Хинган, 4-го взял Мергень и уже 15-го был в Цицикаре, пройдя 400 верст с боями за 3 недели. Из Старого Цурухайтуя (Забайкалье) в Маньчжурии по направлению к Хайлару наступал отряд генерала Орлова, состоящий из четырех пеших батальонов, одной батареи, 3-го Верхнеудинского полка (все – Забайкальское казачье войско) и трех сотен охранной стражи. После вступления в Маньчжурию казаки Орлова встретили ожесточенное сопротивление китайских войск. Наиболее упорно сражались части монгольской конницы в составе войск повстанцев. Несмотря на это, наступая вдоль линии КВЖД, отряд Орлова уже 21 июля взял город Хайлар. В китайской контратаке 1 августа погиб один из лучших китайских военачальников – генерал Пао, командующий всеми китайскими войсками на КВЖД. По мере продвижения войск вдоль железной дороги становилась известной судьба многих русских, не успевших в начале восстания укрыться в Харбине или в других военных гарнизонах. Их смерть была ужасной. Казаки и стрелки часто находили трупы русских мужчин и женщин, в основном железнодорожных служащих, с отрубленными головами и вырезанными на груди крестами. К 20 августа КВЖД была полностью очищена от повстанцев. 10 сентября был взят Гирин, а к 15 сентября Южноманьчжурский отряд генерала Субботича разбил китайские войска у Ляояна и 17-го взял Мукден. Вся Маньчжурия была усмирена к 20-м числам сентября, и на этом в основном закончилась китайская кампания. Вторжение России в Маньчжурию преследовало главную цель – обеспечить экономические и военные интересы державы на Дальнем Востоке и безопасность КВЖД. В этом было принципиальное отличие от военных операций в Тяньцзине и Пекине. Поход русских войск в Китай и международная интервенция не были особо популярными ни в России, ни в Европе. Но была ли у царского правительства возможность решить дальневосточную проблему иным путем? Непомерные аппетиты японцев, американцев и европейцев, бесцеремонное экономическое вмешательство и открытое военное вторжение на территории слабых и отсталых государств (в тот же Китай) плюс неумелая политика маньчжурского двора, не только не сумевшего опереться на Россию, но и допустившая наибольший размах восстания в Маньчжурии, то есть в зоне русского влияния, не оставляли иного способа решения проблемы, кроме военного. Это сделало именно русских главной ударной силой «бледнолицых». Но стоит отметить, что сразу после подавления восстания и возвращения китайско-маньчжурского правительства в Пекин именно русские не принимали участия в карательных операциях. А кроме того, именно русские уже в XX веке спасали китайскую цивилизацию от другого, после англо-саксов XIX века, врага – жестоких японских самураев. И это было высоко оценено духовным вождем Китая – Сунь Ятсеном.