Текст книги "Война Москвы и Твери. Правда о рождении России"

Глава 218. «Россия – большая страна на севере. Живут тут христиане греческого исповедания. Тут много царей и свой собственный язык; народ простодушный и очень красивый; мужчины и женщины белы и белокуры. На границе тут много трудных проходов и крепостей. Дани они никому не платят, только немного [111] царю Запада; а он татарин и называется Тактактай, ему они платят дань, и никому больше. Много у них дорогих мехов высокой ценности; у них есть и соболя, и горностаи, и белки, и эрколины, и множество славных лисиц, лучших в свете [112]. Много у них серебряных руд; добывают они много серебра [113]. О другом чем нечего тут говорить, а потому пойдем из России и расскажем вам о Великом море. Что кругом этих областей, и о тамошних жителях, начнем прежде всего с Константинополя…Хочу сказать о России кое-что, что я забыл. Знайте, по истинной правде, самый сильный холод на свете в России; трудно от него укрыться. Страна большая, до самого моря-океана; и на этом море у них несколько островов, где водятся кречеты и соколы-пилигримы, все это вывозится по разным странам света. От России до Норвегии путь не долог, и если бы не холод, так можно было бы туда скоро дойти, а от великого холода не легко туда ходить». Конкретное утверждение – дани никому не платят, вернее, платят, но немного. Да ещё царей своих имеют. Правда, уже в главе 220 Марко, говоря о первых ханах Золотой Орды, сообщает: «ГЛАВА 220. Здесь описываются цари западных татар. Первым царем западных татар был Саин; был он сильный и могущественный царь. Этот царь Саин покорил Росию, Команию, Аланию, Лак, Менгиар, Зич, Гучию и Хазарию; все эти области покорил царь Саин [114]». И как всё это совместить? Да очень просто, по хронологии. Саин (т. е. Батый), завоевал Восточную и Южную Русь. Было. Но после ухода Гуюка и других он как правитель умный стал вести дела с Александром, и оставил России необременительную зависимость ради торговли через её лесные волоки. А Марко кратко фиксирует положение дел: дани платят немного. Книга-то у него – обо всём мире (И отметим совпадение с данными № 2 – К. Гандзакеци.) А теперь – № 3. Ибн Баттута, «Путешествие Ибн Баттуты в Золотую Орду, в половине XIV века»: пять тысяч сопровождали Султаншу, в том числе было пятьсот всадников, не считая рабынь и прислужников. Мы прибыли сначала в Укак, город порядочный, но там было нам весьма холодно. Отсюда до Эль-Сарая десять дней пути. В одном дне пути отсюда находятся Русские Горы, где живут Русские, христиане, народ с рыжими волосами и голубыми глазами, весьма хитрый и коварный. У них есть серебряные рудники, и из их земли получаются сувамы, или слитки серебра» [115]. А дальше правоверный пишет про их коварство. «Всевластным хозяином этого кочевого народа был хан Узбек. И в пребывании его на месте, и в путешествии его, и в делах его порядок удивительный, чудесный, одна из привычек его та, что в пятницу после молитвы он садится в шатёр, называемый Золотым шатром, разукрашенный и диковинный. Он состоит из деревянных прутьев, обтянутых золотыми листами. В Золотой шатёр в приёмный день собирался весь ханский двор. Посредине его деревянный престол, обложенный серебряными позолоченными листками, ножки его из чистого серебра, а верх его усыпан драгоценными камнями», «являлись и люди, прибывшие издалека, чтобы поклониться хану, выразить ему свою покорность и получить какую-нибудь милость. Ханские эмиры кланялись своему повелителю, встав на одно колено. Во время официальных приёмов хан не вёл переговоров. Он только рассеянно выслушивал просьбы, забавляясь со своим ручным соколом и попивая кумыс. Иногда он с холодным любопытством разглядывал просителя, нехотя задавал интересовавшие его вопросы. Во время долгой церемонии они так основательно набирались, что в конце её были заметно пьяны. Высшей честью для гостя было получить от хана чашу с кумысом. Иногда хан заставлял посетителя выпить несколько чаш. Русские не привыкли к кумысу и считали его нечистым питьём. Поэтому им разрешалось пить на приёме у хана вино или хмельной русский «мёд» [116]. Впрочем, и сами монголы постепенно пристрастились к русскому мёду» [117]. Ибн Баттута замечает, что большей частью они пьют русское медовое вино [118]. Это вызывает шок у путешественника: лесные варвары спаивают правоверных! И слишком много им дозволено. Заметим, что оба автора имеют одно заблуждение – они считают, что у русских много серебряных рудников. Ганза усердно старалась!

Вернёмся, однако, снова к первоисточникам. Так, при переводе Марко Поло фразу «платят дань немного» [119] переводили проще: «платят дань». Даже в Большом энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона так и написано, причём от имени Марко Поло, конечно же : «платят дань». А это уже две большие разницы. Но, может, средневековый Марко не мог отличить завоёванных от незавоёванных? Был не в теме? «Их бин руссо туристо», как Семён Семёныч Горбунков? А спутники его – как Геша с Лёликом? Тогда приведём ещё примеры из его книги [120]. КНИГА I. ГЛАВА XX. Здесь описывается Малая Армения. Нужно знать, что есть две Армении: Малая и Великая. Царь Малой Армении правит своею страною по справедливости и подвластен татарам [121]. ГЛАВА XXII. Великая Армения – страна большая; начинается она у города Арзинга. Живут там армяне, и подвластны они татарам. Много там городов и городищ. Самый отменный город – Арзинга [Эрзинджан]. Там живет архиепископ. Страна большая, и летом, скажу вам, приходят сюда толпы левантских татар, потому что во все лето тут привольные пастбища для скота; и живут здесь татары с своими стадами летом, а зимою их нет [122]. ГЛАВА XXIII. Здесь описываются грузинские цари и их дела. В Грузии царь всегда называется Давид-Мелик, что [по-французски] значит царь Давид; подчинен он татарам. В прежнее время здешние цари рождались со знаком орла на правом плече [123]. Грузины красивы, мужественны, отменные стрелки и бойцы в сражениях. Они христиане греческого исповедания. ETABA XXXI. Здесь начинается о Персии. Большая страна Персия, а в старину она была еще больше и сильнее, а ныне татары разорили и разграбили ее [124]. ГЛАВА XXXIII. Здесь описываются восемь царств [областей] Персии. Персия страна большая. В этих землях злых людей и разбойников много; боятся они восточных татар, своих правителей, и если бы не это, так много зла наделали бы они купцам [125]. ГЛАВА XXXV. Здесь описывается царство Крерман [Керман]. Крерман – древнее царство в самой Персии, им владели цари по наследству, но с тех пор, как его покорили татары, нет тут наследственных владетелей [126]. Так что Поло описал всё чётко: Персия покорена и управляема «татарами» (Ильханами), точно так же, как и Великая Армения, и победители-кочевники пасут здесь свои стада. Грузия и Малая Армения тоже «подвластны татарам», но у них – свои правители, а значит, они – вассальные государства. А вот Русь – просто немного платит дань. Разница полная и конкретно описанная (и, напомним, сходная с данными К. Гандзакеци – тоже современника событий второй половины XIII в.). Ещё более тенденциозно трактовался другой путешественник, а вернее – посланник папы Римского ко двору монгольского императора – Плано Карпини (№ 4, «История монгалов»). У него среди завоёванных и подчинённых земель Русия однозначно отсутствует: Глава 7. § II. О названиях земель, которые они (монголы) себе подчинили [127]. «Названия земель, которые они одолели, суть следующие: Китаи, Найманы, Соланги, Кара-Китаи, или черные Китаи, Комана, Тумат, Войрат, Караниты, Гуйюр (Huyur), Су-Монгал, Меркиты, Мекриты, Саригуйюр, Баскарт, то есть великая Венгрия, Кергис, Касмир, Саррацины, Бисермины, Туркоманы, Билеры, то есть великая Булгария, Корола, Комуки, Буритабет, Паросситы, Кассы, Якобиты, Аланы, или Ассы, Обезы, или Георгианы, Несториане, Армены, Кангиты, Команы, Брутахи, которые суть Иудеи, Мордвы, Турки, Хозары, Самогеды, Персы (Perses), Тарки, Малая Индия, или Эфиопия, Чиркасы, Руфены, Балдах, Сарты; есть и еще много земель, но имен их мы не знаем. Мы видели даже мужчин и женщин из вышеназванных стран» [128]. Выделенные в тексте Руфены, которые и преподносились как покорённая Русь (!), вообще не имеют к ней никакого отношения, т. к. уж кто такие русичи – автор знал очень хорошо, и страну их всегда называл только одним именем – Русия. И в Польше, и на Волыни, и в ханской ставке, когда его переговоры с Великим ханом переводил русский воин из свиты князя Ярослава [129]. Да, всем известны описания Карпини и Рубруком тяжёлых мучений русских людей из пограничных земель в начальный период Орды, когда она ещё была частью Монгольского улуса. Но вот среди подвластных и принадлежащих улусу Джучи стран Русь или Русия после Берки однозначно нигде не фигурирует. Ни у восточных авторов, ни у западных. И ещё. Если прочитать полностью труды Карпини и Рубрука, а это очень просто сделать, т. к. они по объёму невелики, это, прямо скажем, не «Война и мир» и не «Тихий Дон», так вот, тогда станет очевидным, что пишут эти посланцы отнюдь не только о тяготах на русском пограничье, но и – в гораздо большем объёме – о сильном влиянии русских на монгол. Ещё пример – Серапион Владимирский. Но во Владимире он пробыл год, а писал о грабежах и данях в Киеве [130]. Ещё есть «Слово о погибели земли Русской.» с печальной, от сердца и души фразой: «Красота наша погибла». Однако это «Слово» – предисловие к описанию жизни Невского, начавшего «в трудах» Русь восстанавливать [131]. Просто менталитет речевой не совсем совпадает с сегодняшним. А после изгнания Невским баскаков летописи фиксируют «ослабу» от татар (Соловьёв). Т. е. русские летописи тоже не утверждают о подвластности Орде после Берки. Однако, прочитав всё написанное выше, могут спросить: а куда деть свидетельства восточных авторов о вторжении и разорении Руси? Хорошо, начнём с этих самых свидетельств. И обнаружим странный факт – восточным свидетельством о вторжении татар в Северо-Восточную Русь является только подробное сообщение Рашид ад-Дина. Но он говорит лишь о самом факте вторжения. И ни слова о подчинении, данях и прочем. Краткие упоминания других мусульманских авторов, например, Джузджани, как уже было сказано выше, относятся только к факту похода Бату, а Русь под властью Орды после Берки не указывается (что совпадает с описанием Поло, Гандзакеци и Ибн-Баттуты). Более того, дедушка Рашид подробно пишет о выгодах русской торговли. Ведь между Золотой Ордой и враждебными ей Хулагуидами только они могли приходить водным путём к побережью Северного Ирана («Письма Рашид ад-Дина».). В отличие от конкурентов-итальянцев. А русский флот господствовал на Волго-Каспийском пути. Что обеспечивало безопасность и устойчивость русской торговли с Ираном, пережившей и Орду, и Хулагуидов, и Тимуридов. Так что дедушка Рашид знал весь иранский расклад ничуть не хуже Геши с Лёликом. И где же здесь угнетение? А для наглядности описанного выше (угнетён/не угнетён) выше и предложена таблица даней.

Евразийская торговля. Роль Руси в её развитии. Северный (Волжский) шёлковый путь

Как уже упоминалось выше, в большинстве случаев конечным пунктом для европейских купцов оказывался Новгород, стремившийся держать в своих руках и торговлю с другими областями Руси [132]. По договору 1260 года «немцы» могли торговать помимо Новгорода на острове Котлин и в Кореле, но первый отвечал за безопасность гостя лишь в том случае, если торговец сопровождался новгородцем. Дальше – Волго-Каспийский путь, основными центрами которого были Булгар, Саксин и Амоль (на южном берегу Каспийского моря). Что касается значения Саксина как торгового центра, то здесь существуют значительные разногласия. Точное местоположение и характер этого города неизвестны. Скорее всего, как предположил Сафаргалиев [133], Саксин – это Итиль, а саксины – потомки хазар. Торговые связи по Волге были довольно устойчивы. При Бату и Берки русские только усилили свои позиции. Уже в 1263 году египетские послы, направлявшиеся в Каракорум, отмечали, что на Волге «постоянно видны плавающие русские суда»[134]. Это вовсе не было каким-то кратковременным всплеском, торговля по Волге оставалась в руках русских купцов, что засвидетельствовано арабскими авторами [135]. Во многих ордынских городах появляются колонии русских купцов. Монгольские ханы покровительствовали торговле. Сама Орда как государственное образование во многом, как сказано, существовала за счёт транзитной торговли. Орда стремилась к стабилизации цен, проводила политику невмешательства в экономическую жизнь. В результате цены были нестабильными и низкими. В Орде существовали системы безналичного учета денег и прообразы современных «свободных экономических зон» вроде Хаджитархана, освобождённого от податей и налогов. Для купцов, видимо, существовали гарантии неприкосновенности их личности и товара. Всё это было исключительно выгодно для суздальцев и новгородцев, контролировавших огромные пути от Финского залива до иранского Мазендарана («Письма» Рашид ад-Дина, Х. Казвини) [136] [137]. В самой Ганзе с 1268 года шла борьба за преобладание в северо-восточной торговле, эта борьба оканчивается победой Любека. Для XIV века известно два случая проникновения в Новгород ломбардских купцов, которые торговали оружием, но были изгнаны ганзейцами [138]. Орден, папство и шведы стремились, препятствовать вообще любой торговле, что приводило к конфликтам между ними и Ганзой. Во второй половине XIII века, несмотря на крестоносную экспансию в Прибалтике, продолжалось русское мореплавание на Балтийском море. Рост торговли и богатства Северной Руси вызвал не итолько подъём архитектуры, искусства, вооружения и материального богатства. Для хорошего содержания своих торговых путей от Финского залива до слияния рек (Волги и Оки, а рядом – и Клязьмы) у Нижнего Новгорода русские серьёзно вкладывались в инфраструктуру. С середины XIII века Старая Ладога становится крупным портом для больших морских судов [139], для передвижения же по Волхову используются большие специальные паромообразные плоскодонные суда [140]. В разных местах, особенно в районе Белоозера, найдены следы работ по расширению русел рек вблизи водоразделов. Существовали и другие пути торговли с Востоком. Под 1096 г. в ПВЛ записана легенда о путешествии новгородцев к горам и побережью на север от Югры и обнаружении там знаменитого прохода, заделанного в своё время Александром Македонским. По сообщению Ипатьевской летописи под 1114 годом, ладожский посадник Павел рассказал, что «ещё мужи старии ходили за Югру и за Самоядь» – в полунощные страны. Древний путь в Приобье шёл от Устюга по Вычегде в бассейн Печоры, а из Печоры, по притоку Усе, через Уральский хребет в Собь – приток Оби. Другой путь из Печоры на Обь шёл южнее, к Березову [141]. К началу XIV века новгородцы уже утвердились в этих землях. Серебро было главной целью (после мехов) русских купцов в этом районе, несмотря на то, что собственных серебряных рудников здесь не было [142][143]. Причём они расширялись прямо у ордынской границы. Согласно сведениям арабских авторов, из Новгорода этим путём можно было добраться до Монголии и Китая (т. е. минуя Орду левобережьем Оби). Сделка с Ордой (по 2000 лёгких рублей = 1000 новгородских гривен за земли Югры) оказалась действительно выгодной нашему средневековому Нью-Йорку. Да и Москва, Ростов и Дмитров с Тверью неплохо поимели от этого. Ведь помимо портов и каналов хороший толчок к развитию получило и речное судостроение в Твери, Кашине, Москве, Рязани. По «Путешествию сэра Мандевилля» (начало XIV в.), этот Обский путь вёл в Индию, доходившую, по мнению автора, до крайнего севера Азии. Действительно, русские купцы добирались до Ханбалыка (Пекин), где существовала русская колония, привозя сюда, помимо прочего, дорогой русский сафьян [144]. Потомков русских колонистов встречал в Китае в XVI веке португальский путешественник Мендиш Пинту [145].

Так что в стране однозначно было за что бороться и что делить. Страна была небедной, экономика на подъёме, культура, торговля. Одним словом, перспективная страна. Это становилось понятно всем.

Глава 2
Крутые вотчинники

Недостаток сплоченности нельзя назвать неожиданным в этот, период (вторая половина XIII века). Ни Ярослав, ни Василий не обладали достаточно сильными характерами, чтобы установить твердый контроль над своими племянниками и двоюродными братьями. То же самое относится и к двум сыновьям Александра Невского, Дмитрию и Андрею, правление которых пришлось на последние два десятилетия XIII века. Кроме того, никто из них не прожил достаточно долго, чтобы хоть приблизиться к цели, которую они, очевидно, себе ставили, – объединению Суздальской земли. Но главную причину слабого правления удаленными от Владимира районами следует искать не только в далеко не ничтожных целях великих князей. И не в краткости их пребывания на великокняжеском престоле, но, скорее, в том, что ни один из наследников Александра в XIII столетии не имел у себя в тылу достаточно крепкой, богатой и надежной вотчины, чтобы опереться на нее в проведении своей политики. Во-первых, тогда они не были ограничены узкоместными интересами. Ярослав и Василий не могли осуществлять великокняжеское правление, сидя у себя в Твери и Костроме, точно так же, как позднее Дмитрий и Андрей во время своего пребывания на великокняжеском престоле не могли править Суздальской землей из Переславля и Городца. Это означало, что они не имели возможности подолгу оставаться в своих городах, с тем чтобы развивать и расширять собственные провинциальные районы, создавать крупные могущественные центры влияния, которые в конце концов смогли бы (как Москва в XIV веке) разделить великокняжеский престол с Владимиром и правление которыми могло бы передаваться исключительно в рамках одной княжеской семьи. Во-вторых, их княжества могут быть охарактеризованы лишь как весьма отсталые – и в экономическом, и в военном отношениях – по сравнению со многими другими вотчинами в 60-х и 70-х годах XIII века. Прежде всего – Переяславской, Тверской и быстро усилившейся Московской. Которые составляли тогда единый Переяслав-Залесский западный край Суздальской земли. Наиболее близкий к Новгороду и Смоленску и наиболее густозаселённый. Андрей Александрович не имел могущественного центра, который стал бы основой и надежным тылом для его деятельности. Его вотчина Городец на Волге была слишком удалена и, очевидно, по-прежнему испытывала недостаток населения. Кроме того, Андрей почти не имел времени позаботиться о своей вотчине, не говоря уже о том, чтобы пожить там и укрепить ее ресурсы и войско. В столичном Владимире и в сильнейшем и богатейшем Новгороде он проводил больше времени, чем на своих восточных окраинах Суздальской земли. Противостоявшие ему князья, напротив, не жалели сил и времени для укрепления своих владений и, не имея дел в Новгороде или Владимире, могли сосредоточиться на развитии местных ресурсов. Особенно это относилось к Твери и Москве. Они помогали Дмитрию защищать Переяславль, и только. А остальное время тратили на свои уделы (вотчины). А сам Дмитрий Александрович, имея у себя богатый Переяславль, и сопротивлялся Андрею с помощью татар и шведов с обеих сторон, а в конце концов, когда все стороны устали от боёв, вредящих торговле, на княжеских съездах. Которые и утвердили окончательно – Переяславль остаётся за князем Дмитрием, его сыном Иваном и их родом. И вот, в последнее десятилетие XIII века на роль истинных центров могущества и влияния в Северо-Восточной Руси стали выдвигаться Тверь и Москва. Княжившие в этих городах Михаил Ярославич и Даниил Александрович вместе с сыном прежнего великого князя Иваном Дмитриевичем вскоре доказали Андрею силу своего союза. Достигнутое на владимирском съезде решение о том, что Переяславль остается вотчиной Ивана Дмитриевича, было для Андрея совершенно неприемлемым. Он попытался взять своих противников на испуг, намереваясь напасть сначала на Переяславль (Иван Дмитриевич к тому времени уже отправился в Сарай для получения ярлыка на княжение), а затем на Москву и Тверь. Но Даниил и Михаил остановили его у Юрьева Польского, и обе стороны заключили мир и подтвердили основные решения Владимирского съезда. В это же самое время положение Андрея в Новгороде было существенно ослаблено договором, заключенным между Тверью и Новгородом, согласно условиям которого Новгород согласился помогать Твери, «если будет тягота, или от Андрея, или от Татарина, или от Иного кого» – другими словами, если Андрей или сам, или вместе с татарами и шведами нападут на Тверь, тогда как Михаил обязался помочь, «где будет обида Новугороду». Довольно существенно, что Михаил назвал в качестве своих союзников своего старшего двоюродного брата Даниила Московского и Ивана Переяславского. Несмотря на то, что в 1296 году Андрею не удалось лишить Ивана его «вотчины» ни силой убеждения, ни силой оружия, он до конца своей жизни не оставлял надежды закрепиться в Переяславле. В 1298 году он снова попытался захватить этот город – и снова был отброшен совместными усилиями Даниила и Михаила. В 1300 году Андрей созвал второй съезд, на этот раз в маленьком городке Дмитрове, расположенном к западу от Владимира и равноудаленном от Москвы и Твери. Обсуждался вопрос о распределении княжеств, или, другими словами, кому же держать Переяславль. Была «смута великая», и хотя Иван и Михаил не достигли (впервые) соглашения по какому-то неназванному вопросу, Ивану было достаточно поддержки Даниила Московского, чтобы сохранить власть в Переяславле вопреки противодействию со стороны Андрея и при весьма неясном на этот раз поведении и мнением Михаила Тверского. Это указывало на быстрый рост влияния московского князя. Конечно, у Даниила не было ни малейшего желания бескорыстно укреплять положение своего племянника в Переяславле; скорее, это был тонкий политический ход с его стороны, продиктованный желанием заслужить благодарность от жителей этого района и их князя Ивана.

Андрей все еще не терял надежды заполучить Переяславль. В мае 1302 года, как только Иван Дмитриевич умер, не оставив потомства, Андрей быстро поставил в городе своих наместников, а сам поспешил в Орду, чтобы заявить там свои притязания на важный освободившийся престол. Но он опоздал. Компилятор содержащегося в Троицкой летописи рассказа о смерти Ивана, пытаясь, несомненно, оправдать последовавший захват Москвой района Переяславля, сообщает, что Иван «благослови в свое место князя Данила Московскаго в Переяславли княжити; того бо любяше паче инех». Неизвестно, правда это или нет, но летописец сообщает, что, как только Андрей уехал в Сарай, приехал Даниил и быстро заменил ставленников великого князя своими людьми. Да, Андрей проиграл окончательно, он больше не мог надеяться захватить Переяславль. Даже после смерти Даниила в 1303 году ситуация не стала для Андрея более благоприятной. Согласно опять-таки Троицкой летописи, жители Переяславля немедленно сделали выбор в пользу старшего сына Даниила Юрия. Они так сильно хотели, чтобы Юрий защищал их в случае возможного нападения со стороны Андрея, что даже отказались отпустить Юрия в Москву на похороны отца. Не приносили теперь успеха Андрею и поездки в Орду. Когда в конце 1303 года Андрей вернулся из Орды с ханскими послами, он созвал еще один съезд князей, на этот раз в самом Переяславле. Но родственники и на этот раз обошли Андрея. Юрий оставался правителем в Переяславле. 27 июля 1304 года Андрей умер, и началась новая эпоха соперничества между князьями. На этот раз главные действующие лица – князья тверские и московские – были фигурами совершенно иного масштаба, нежели братья и сыновья Александра Невского. Это уже не была такая борьба между князьями, не имевшими у себя, по-видимому, ни крепких корней, ни достаточно сильных вотчин, чтобы позволить им выдвинуть постоянную программу своих семейных притязаний на верховный престол. Борьба теперь развернулась между княжескими династиями, способными проводить собственную политику, опираясь на свой крепкий тыл в виде могущественных наследственных вотчин, которым не приходилось полагаться только на красоты Владимира и торговые преимущества Новгорода. Со смертью Андрея Александровича умерла целая эпоха. На землях Руси пришел конец эре политической бесцельности, когда правители как будто утратили всякие разумные ориентиры. Это был начавшийся при Александре Невском конец эпохи всеобщего хаоса разъединенности, раздробленности, слабосильных стремлений, военно-политической неподготовленности и беспомощности. Слабость Руси XIII столетия была вызвана не столько внешними факторами и/или мифическим «татарским игом» (Джон Феннел), сколько внутренним консерватизмом, органически присущим правившим княжеским родам с их нежеланием и неспособностью изменить устаревший, трещавший по всем швам порядок. Что исчезло к концу XIII столетия? Прежде всего, безнадежно устаревшая к тому времени система передачи правления по старейшинству, которая в течение двух с половиной веков подтачивала единство Руси. Принцип горизонтального наследования – брат наследует от своего брата главный престол страны либо рода, затем сыновья старшего брата, за которыми следуют сыновья второго по старшинству брата и т. д. – надежно гарантировал только беспомощное правление и застывшую политическую разъединенность. Исходная цель такого порядка наследования – обеспечить мирную передачу власти, при этом с XI–XII веков подразумевалось, что государством правит род как целое. Наивно было бы ожидать, что чувство некоей родовой преданности сплотит всё возрастающее число потомков Ярослава Мудрого, что все эти двоюродные братья и племянники будут как само собой разумеющееся признавать власть главы рода, который вполне мог находиться в очень дальней степени родства. Эта система неизбежно порождала и подогревала жадность и зависть, приводила к новым и новым виткам лютой междоусобной войны. Князь сражался с другим князем (князьями) либо за киевский или владимирский престол, либо за владение поближе к столице той или иной вотчиной. Кроме того, происходил естественный процесс выбывания из игры – целые ветви рода исключались из борьбы за верховное положение или по решению старейшего князя, или по той причине, что глава ветви умирал раньше своего правящего брата или дяди. Раздробленность страны возрастала. К концу XIII века процесс измельчания княжеств, усиления раздробленности шел уже полным ходом в Суздальской земле: более дюжины княжеств фактически отделились от Владимира, а их правители не входили в число претендентов на великокняжеский престол. Сильная центральная власть отсутствовала. Александр Невский, внимательно смотревший на порядки и в Новгороде, и во Владимире, и в Орде, видел, что великокняжеская Владимирская система самая несовершенная – и абсолютно тупиковая. Он выбрал Переяславль. Но инерция хаоса тормознула не сразу. К 1304 году великий князь на Руси имел меньше авторитета и меньше реальной власти в вопросах общенационального значения, нежели когда-либо прежде. Бывшая Киевская империя лежала в развалинах. Она была в прошлом, и значительно позднее наступит время, когда станут вспоминать о ней с сожалением и ностальгией. Всякому, кто обладал бы в то время знанием общего положения дел, могло показаться, что у Руси есть только два возможных варианта будущего. Первый – быть поглощенной растущей родственной и агрессивной Литвой. У которой самые главные куски добычи были бы оттяпаны, и весьма быстро, католическими Орденами (возможно, что и все, вместе с самой Литвой, просто не дожившей бы до союза с Польшей, а потому – скорее всего – даже вместе с этой Польшей). Или второй – возродиться под руководством твердого и решительного правителя или княжеского рода, который сумел бы комплексно использовать политику татар, а не просто уповал бы на тех же ханов как своих военных союзников подобно своим предкам, полагавшимся на них, а до них – на половцев (Дж. Феннел). И грамотно распоряжаться экономическим подъёмом вследствие роста волго-балтийской торговли. Случилось последнее. Как неоднократно указывалось выше, ни один из великих князей владимирских XIII века не имел возможности укрепить свою собственную вотчину настолько, чтобы она стала неоспоримым верховным княжеством Суздальской земли. В одних случаях вотчины были слишком незначительными, такими, как Юрьев-Польский, например, или даже Суздаль. В других – весьма ранняя смерть или какое-то постоянное невезение не давали великим князьям развивать свои владения и превращать их, скажем, в такие могущественные центры, как Переяславль (вотчина Ярослава Всеволодовича, Александра Невского и Дмитрия Александровича). Уже в последние годы XIII века Москва и Тверь, великолепно расположенные со стратегической, экономической и, что важно, географической точек зрения, быстро и уверенно развивались. В обоих городах правили умные, решительные и волевые князья. Оба княжества еще не были затронуты процессом дробления, к 1304 году Москва увеличила свою территорию почти втрое, присоединив районы Переяславля, Коломны и Можайска. Все, что было необходимо для возникновения сильного централизованного государства, это одному из княжеств поглотить большинство остальных княжеств Суздальской земли и захватить территорию Владимира, самого великого княжества, а с ним и великокняжеский титул (Дж. Феннел). И теперь два самых крутых и богатых вотчинника, князья Москвы и Твери и их семьи, вступили в жёсткую борьбу за равенство среди князей Владимирской Руси. С одной стороны, Андрей Александрович Городецкий завещал Великое Княжение Михаилу Тверскому. И это было справедливо с точки зрения старой наследственной системы. Ведь Даниил Московский, отец Юрия и Ивана (в будущем – Калиты), не был Великим князем Владимирским. А Ярослав Тверской – отец Михаила – был. Это было очевидно, поэтому Великокняжеские бояре (боевая свита князя) ещё до получения ярлыка переехала в Тверь. Ведь другого ярлыка и не ожидали в соответствии с русским наследственным правом. НО. Чисто по человеческим эмоциям Москву тоже можно понять. Ведь Андрей, как и его вечный противник Дмитрий, – оба Александровичи, дети Невского. Как и Даниил Московский, младший сын великого Александра, просто не успевший побыть князем Владимирским. Во многом из-за этого люди переяславские ушли под Москву. А Михаил, сын Ярослава Ярославича, брата Невского, он всего один среди претендентов и сейчас перебивает восхождение всему роду Александра. Случай непростой. К тому же, на Руси ситуация меняется, князья уже не на лествичную систему ориентируются, а на мощь своих вотчин. И Москва не согласилась. В этих условиях Даниловичи приняли необычное решение: они не стали делить между собой земли и решили держаться вместе. Младшие братья, видимо, не были согласны с таким решением, но уступили воле старших братьев, Юрия и Ивана. После смерти отца братьям сразу пришлось вступить в политическую борьбу. Юрий Данилович (московский князь в 1303–1325 гг.) даже не смог попасть на похороны отца. Он находился в Переяславле, и горожане не пустили его, т. к. опасались, что великий князь Андрей Александрович Городецкий воспользуется моментом и захватит город. А, кстати, ничего у нас феодализм, а? Да и горожане тоже. Попробовали бы так же где-нибудь во Франции или Германии герцога или барона из своего города НЕ выпускать?? А у нас и самого Невского – то выгоняли из Новгорода, то не выпускали по несколько месяцев. Человек-то нужный! Хотя в Европе задача как правило была иная: НЕ ВПУСТИТЬ феодала в город. А то потом и не выедет. В 1303 году Даниловичи одержали первую победу. Они вместе явились на съезд князей в Переяславле и удержали этот город за собой. Хотя Михаил Тверской, которому великий князь Андрей Александрович Городецкий обещал уступить владимирский стол, и пытался удержать город за собой как часть великого княжения. Весной 1304 года братья захватили Можайск и присоединили его к своим владениям. Теперь княжество Даниловичей охватывало всю Москву-реку от истоков до устья. Для начала XIV столетия это был большой успех. И – миролюбивый Даниил, когда надо, мог побить, и татар и князей, как у Рязани, не хуже воинственного Михаила Тверского.