Текст книги "Рассказы буддийского монаха. Будь готов изменить свои цели, но никогда не изменяй свои ценности"

Рассказы буддийского монаха
Будь готов изменить свои цели, но никогда не изменяй свои ценности
Алексей Тенчой

© Алексей Тенчой, 2018

ISBN 978-5-4485-9408-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

Всех можно укротить, Укротив лишь свой ум. Всех можно покорить

Покорив лишь свой ум.

Бодхичарьяаватара, 5 глава.

В то утро я проснулся в приподнятом настроении, предвкушая всеми клетками своего шестнадцатилетнего тела встречу с чем-то ранее неизведанным, таинственным, мистическим – с заветным объектом моих мечтаний.

Я представил лица родителей. С них не сходило выражение удивления с тех пор, как три дня назад я, уже студент мединститута, сказал, что решил стать буддийским монахом и для этого нужно поехать в ближайший монастырь.

Тогда был еще жив культ парторгов, первых секретарей райкомов, окружкомов, обкомов и т. п. Для примерных кандидатов в члены компартии, которыми были мои родители, это сообщение было, как ушат холодной воды на голову.

Не могу сказать, что я был глубоко религиозен, или что мне являлись святые образы и предрекали великое будущее спасителя Вселенной. Скорее, я ощущал в себе необъяснимый, подсознательный голод общения со своим духовным мастером.

Я долго искал пути самовыражения в ушу, йоге, аутотренинге и других новомодных системах самосовершенствования. Затем меня озарило, что за богатствами этого мира не надо далеко ходить: они рядом, внутри тебя, в твоей духовности. Эта мысль привлекала своей простотой и была близка к старинному восточному принципу: «Победив врага в себе – избавишься от всех недругов во всем мире.»

И вот мы с моими родителями сели в нашу видавшую лучшие времена старенькую «Ниву» и направились в Агинский дацан. До этого я ни разу не был в дацане и не видел буддийского монаха воочию, и у меня появились опасения, что я могу и не узнать своего будущего учителя. Кто же тогда посвятит меня в святая святых, в таинства устройства мироздания? Кто объяснит истинный космический смысл нашего существования?

Все, что я знал тогда – Агинский дацан находится недалеко от окружного центра и в нем находится недавно избранный глава буддистов СССР – Хамбо-Лама Жимба-Жамсо Эрдынеев. Он пользовался большим авторитетом среди лам за эрудицию и прекрасное знание буддийских обрядов и литературы. Хамбо-Лама Ж-Ж. Эрдынеев участвовал в международных форумах по укреплению дружбы и взаимопонимания, был членом советского Комитета Защиты Мира. По его инициативе буддисты СССР внесли значительные суммы в Советский фонд Мира и Общество Красного Креста. Он был награжден правительственными наградами за заслуги в укреплении мира и дружбы между народами. Это было тем немногим, что я жадно вычитывал из статей, которые смогли пробиться через цензуру. Мне ярко запомнился тот факт, что я ношу ту же фамилию, что и Хамбо-Лама.

Тогда я ещё не был знаком с красотой буддийских храмов, не познал того целебного бальзама, которым становится вера для страждущих душ. Я и подумать не мог, что сначала стану послушником в Агинском дацане, а затем поеду продолжать свое обучение в Монголии, Тибете и Индии.

Как только мы поднялись на вершину перевала, выехав из местности Мухэр-Хунды, нас остановил молоденький милиционер. Вежливо помахивая палочкой, он попросил нас постоять полчаса у обочины. Я был в ужасной досаде: как он не может понять, что мы не просто туристы, что мы выполняем важную миссию, от которой зависит вся моя жизнь?

Причину вынужденной и незапланированной остановки мы узнали у столпившихся водителей. Это оказался визит в Агинский Дацан Кушок Бакула Ринпоче, известного буддийского наставника, в то время занимавшего пост посла Индии в Монголии.

Кушок Бакула Ринпоче – девятнадцатое воплощение Архата Бакулы, одного из первых учеников и последователей Будды. Он родился 19 мая 1917 года, в день рождения и просветления Будды, в семье царей Ладака.

В Ладаке он многие годы провел в созерцании самадхи, освоил многочисленные йогические практики и обрел сиддхи – йогические достижения. После этого, уже как Бодхисаттва, он начал преподавать глубинную сострадательную религию, которая, словно живительный нектар, привлекла массы ладакцев.

Драгоценный Бакула обладает не только огромным духовным авторитетом – он также на протяжении более пятидесяти лет был лидером своего народа. В 1947 году премьер-министр Индии Джавахарлал Неру убедил Драгоценного Бакулу возглавить политическое руководство Ладака и войти в индийский парламент. Будучи хорошо образованным буддийским монахом, Драгоценный воспринял это как обязанность служить на благо своим согражданам.

Под его управлением Ладак достиг заметных успехов. Впервые в истории буддийский монах представлял свой район в парламенте и провел четверть века в роли министра.

Все это я узнал позже. Сейчас, стоя на вершине перевала, я внимал тому, с каким глубоким почтением произносили окружающие имя Бакулы Ринпоче. Я ощутил необычное волнение. Как удивительно, что прославленный мастер посетил наши края именно сегодня! Мое сердце забилось сильнее, и появилось нетерпение поскорее встретиться с великим Ламой. Я был едва знаком со словами «тулку», «ринпоче», «гэгэн», «хутухта», но имя Ринпоче поставило в моей душе печать чего-то очень редкого и очень важного.

По приезде в дацан родители подвели и поставили меня в очередь ожидавших благословения бурят. Многие держали в руках цветы или же синие шарфы-хадаки для подношений. Обычай подносить хадаки я раньше наблюдал на бурятских свадьбах, и поэтому знал, что это знак уважения и почитания. Явившись без подношения, я сложил ладони перед собой в молитвенном жесте и стал ждать. Когда же подошла моя очередь и люди расступились, я наконец увидел Его – моего Ламу!

Взглянув на Бакулу Ринпоче, я застыл от удивления. Я ожидал увидеть чуть ли не ангела с сияющей аурой вокруг головы. Вместо него я разглядел простого на вид смуглого старца. Он был коротко стрижен. На нём была темно-бордовая накидка. Казалось, что это обычный человек, и только его глаза говорили о глубинной мудрости, и в то же время в них было очень много родной отеческой теплоты. Он посмотрел на меня, как сострадательный доктор, который пришел к хронически больному, чувствуя его мучения всем своим сердцем, и принес то единственное лекарство, которое полностью излечит от недуга. Я так и стоял, в растерянности не зная, что делать, словно проглотивший железный лом, пока чьи-то заботливые руки, тронув меня за затылок, не наклонили меня перед Ламой. Согнувшись вперед, я непроизвольно коснулся лбом стола, на котором лежали хадаки, подношения и цветы.

Я оставался в такой смешной позе на какой-то миг, но мне он показался целой вечностью и остался со мной на всю жизнь. Неожиданно я ощутил что-то необыкновенное внутри себя. Хотя мои глаза были обращены вниз, я как бы сверху отчетливо увидел все помещение и всех собравшихся, и то, как Лама благословил меня, коснувшись рукой моей головы. Затем, взяв красную нитку с завязанным на ней узлом, он повесил её мне на шею.

Еще недавно я был ярым материалистом. Я негативно относился к слухам об экстрасенсах и чудотворцах. Если бы за год до этой поездки кто-то сказал бы мне, что я буду преклоняться перед ламами, или что можно глядеть вокруг, не глядя глазами, а чувствуя затылком, я бы рассмеялся в ответ. Я ещё не знал, что в тот миг, когда я склонил голову перед знаниями, носителем которых был Бакула Ринпоче, я начал, уменьшая свое эго, путь к реализации своего высшего предназначения – помощи другим людям, спасения их от страданий этого бренного мира. Я ещё не знал, что на мою долю выпадет счастье стать учеником мастера, что пройдет совсем немного лет, и Бакула Ринпоче передаст мне много тайных устных наставлений.

Пройдут годы, и я с благодарностью и трепетом получу от Бакулы Ринпоче благословения для паломничества по святым местам Тибета и Индии. Еще не раз я совершу перед ним ритуал почитания, прикладывая сложенные руки к макушке головы, затем к межбровью, затем к горлу и к сердцу. Преклоняясь и получая благословения от стоп моего Учителя, я закладываю причину для реализации ушниши (волосы, собранные на макушке специальным образом), тела, речи и ума Будды, понимая, что мои тело, речь и ум еще не совершенны. Только благодаря Учителю, Будде, Учению Будды и общине Будды я смогу достичь реализации моего истинного предназначения – осуществления всеобщей пользы для живых существ, чтобы все они жили в мире без страданий и избавились даже от малейших причин страданий.

 
     НАМО ГУРУБЭ
НАМО БУДДАЯ
НАМО ДХАРМАЯ
НАМО САНГХАЯ
 

ТЕПЛОЕ ЛЕТО ДЕВЯНОСТО ПЕРВОГО

По мере того как мы развиваем в себе альтруизм, любовь, нежностьи сострадание, мы избавляемся от ненависти, низменных желаний, гордыни.

Далай лама XIV

Случай, о котором я хочу вам рассказать, произошёл в прекрасный солнечный день летом 1991 года. Весь народ Агинского округа собрался в Агинском дацане, по-тибетски называемом Дечен Лхундувлинг, чтобы получить благословение и учение от Его Святейшества Далай-Ламы XIV. Его приезд совпал с празднованием 250-летия буддизма в России.

Тибетский буддизм пришел из Монголии на север к бурятскому населению Забайкалья ещё в начале XVII в. И лишь в 1741 году императрица Елизавета Петровна издала указ, согласно которому в Бурятии признавалось существование буддийской веры и утверждалось 11 дацанов и 150 штатных лам. Эта дата и считается датой официального признания Буддизма в России.

Перед приездом Его Святейшества Далай-Ламы мы, в то время студенты третьего курса Буддийского Института в Монголии, досрочно сдали годовые экзамены и приехали в свой монастырь для помощи в подготовке его визита.

Работы было много: нужно было срочно построить помещение для передачи посвящения Авалокитешвары. Это посвящение было очень важным для нас. Мы сами, наши родные и близкие в большинстве своем были пастухами и земледельцами. Авалокитешвара, божество сострадания, призван смягчать очерствевшие сердца степных пастухов.

Нет, буряты отнюдь не были жестокими и безжалостными – неспроста, переделывая их самоназвание, первые русские поселенцы Восточной Сибири называли бурят «братским народом». Но за последний век им выпало очень много бедствий: Первая Мировая война, культурная революция, коллективизация, раскулачивание, Великая Отечественная война, ссылки и каторги. Все это прошлось словно раскалённым мечом по сердцам простых кочевников.

Под гнетом воинствующего атеизма, провозглашенного большевиками, народ перестал проводить религиозные обряды и служить молебны. В душе миллионов людей на месте столетиями взращиваемых идеалов почтения к жизни, уважения к ближним, преклонения перед духовным подвигом осталась зияющая рана.

Грубый материализм, бывший основой советской идеологии, отрицал непременное наступление воздаяния после совершения преступления или греха, ограничивал человека быстротечным сроком одной жизни. Коммунистическая мораль не могла стать той спасительной нитью, которая исцеляет душевные раны, связывает с высшими силами и не дает человеку стать порочным и праздным себялюбцем-обывателем.

Но это рассказ не об истории бурятского народа и даже не о человеке. Я хочу рассказать всего лишь о козлёнке.

Наш герой-козленок имел счастливую участь родиться в Амитхаше, деревне, прилегающей к Агинскому дацану. Впервые мы познакомились друг с другом, когда его привезли с конских состязаний, специально проведённых по случаю приезда Его Святейшества Далай-Ламы.

– Ты с этого дня полностью отвечаешь за сохранность и благополучие этого козлёнка! Если его загрызут собаки или он потеряется, не сносить тебе головы! – такой суровый наказ дал мне настоятель Агинского Дацана и вручил мне счастливого козлёнка с завязанным вокруг шеи в знак высокого отличия белым шарфом.

Как я узнал потом, на скачках, во время очередного заезда, откуда ни возьмись, к кольцу охраны Его Святейшества ринулся, словно камикадзе, маленький козлёнок. От неожиданности ни сотрудники ФСБ, ни отважные тибетцы личной охраны Его Святейшества не смогли остановить это наглое создание. От кого увернувшись, кого-то опередив в скорости, а у кого и проскочив между ног, он добрался к своей цели – к трону Его Святейшества.

Далай-Лама отвлекся от скачек, удивлённо взглянул на козлёнка и улыбнулся ему, словно давнему знакомому. Затем Его Святейшество наклонился, сорвал красивый полевой цветок из тех, что обильно росли со всех сторон его трона, и подал цветок козлёнку. Тот, нисколько не боясь, подошёл поближе, даже не понюхав, взял цветок губами и преспокойно улёгся у ног Его Святейшества. До самого конца скачек он так и лежал, не съев цветка. Весь его вид говорил об удовольствии, которое он получал, находясь в центре внимания в кольце охранников у подножия трона.

Все, кто видел происшедшее, стали высказывать свои догадки о выходке безбородого козлёнка, пока по окончании скачек Его Святейшество не поднялся с трона и не рассказал о козленке сам. Далай-Лама поведал, что когда-то козленок был человеком, его учеником. Благодаря своей карме тот стал козлёнком, но при этом имел карму вновь встретиться со своим учителем. Затем Далай-Лама повязал вокруг шеи козленка шарф и попросил присутствующих лам позаботится о том, чтобы козленка не закололи и не пустили на мясо.

Мне никогда не приходило в голову завидовать домашним животным. Каково же было мое удивление, когда всё больше и больше народу стало приходить в монастырь, чтобы посмотреть на козлёнка, отданного под мою ответственность! Некоторые посетители расспрашивали меня во всех подробностях: «Правда ли, что Его Святейшество собственноручно пожаловал ему шарф? А у тебя есть такой шарф?» Я раз за разом отвечал, что не нуждаюсь в знаках внимания и что для меня достаточно лицезреть своего высочайшего духовного наставника Далай-Ламу и знать, что у него все благополучно.

Территория дацана окружена добротным двухметровым забором, и поэтому я не очень боялся, что козлёнок убежит. Успокаивал меня и тот удивительный факт, что огромные монастырские собаки не только не пытались тронуть нашего козлёнка. Наоборот, при его появлении они становились смирными и даже садились в одну линию во главе с кавказкой овчаркой Байкалом! Козлёнок с важным видом прохаживался перед собачьим строем, при этом недовольно притоптывал копытцем и, вероятно, что-то выговаривал им на своем языке.

Каждое утро одинокая старушка, которую все звали «бабушка Цыпелма», выходила на крыльцо и делала подношение белой пищи Трем Драгоценностям и всем живым существам. В то утро бабушка Цыпелма, не ждавшая гостей, вышла из дома, причитая. У неё заплутал козленок, уже который день без вести пропал!

Вдруг к ней во двор стали входить самые главные монахи Агинского Дацана, почетно держа на руках пропавшего козлёнка. Козлёнок, узнав хозяйку и родной двор, радостно блеял. Монахи предложили старушке купить у неё козлёнка, что её несказанно удивило.

Ничего не понимающей от неожиданности бабушке Цыпелме подробно пересказали историю о встрече козлёнка с Далай-Ламой. Затем ламы объяснили важность нахождения её козла в монастыре. На это она, не приходя в себя от изумления, дала согласие и добавила:

– Сколько дней я пыталась пробиться к Далай-Ламе, да нынче столько народу собралось, куда там мне старой. Хоть козлёнок мой не растерялся и принёс домой святое благословение! – и, поклонившись, она приняла благословение Далай-Ламы от своего козленка.

Его Святейшество пребывал в собственных покоях, в центре нашего монастыря, а я жил в маленькой монашеской келье недалеко от монастырских ворот. Одной из моих обязанностей в эти дни было ранним утром, до шести часов, приносить воду из колонки неподалеку от моей кельи для чая Его Святейшества и всех высокопоставленных лам. Однажды я едва не проспал. Я проснулся от сильного шума. Открыв глаза, я увидел в своей комнате козлёнка. Козлёнок с негодованием цокал копытцами по полу, а увидев, что я проснулся, он с грохотом уронил стул и выбежал на улицу.

Глядя спросонья на распахнутую дверь, я постепенно собирался с мыслями, с ужасом начиная понимать, что я на целых полчаса опоздал принести воду для чая Его Святейшества! Как ошпаренный, я понесся с вёдрами по двору, чтобы исправить оплошность.

К счастью, всё окончилось хорошо: повара успели сварить и подать чай вовремя. Никакими словами не описать, как я был благодарен козлёнку за его своевременное вмешательство!

Все, кто был недоволен козлёнком, со временем примирились с его присутствием и приняли его, как полноправного члена семьи. Даже заведующая нашей гостиницей, поначалу беспокоившаяся за посаженные около гостиницы цветы, успокоилась, увидев, что наш козлёнок ходит строго по тропинке и не обращает на цветы никакого внимания.

На следующее утро я был свидетелем, как из двухэтажной гостиницы для почётных постояльцев стали выбегать полуодетые жильцы, и нигде не было видно охраны. Мой опыт подсказывал, что тут не обошлось без моего старого знакомого. И действительно, как только я поднялся на крыльцо, навстречу мне выскочил козлёнок. От радости, что напроказничал, он начал плясать и под конец, сделав несколько высоких прыжков, удалился. Оказывается, что Его Святейшество уже давно встал, а помощники-ламы еще спали и как только с утра охрана открыла дверь туда ворвался разъяренный козлёнок. Он прямиком забежал на второй этаж и ударами задних копыт переоткрыл практически все двери. Бедлам он натворил ужасный, когда я поднялся на второй этаж, там всё ещё бегали люди в нижней одежде и спросонья протирали глаза. Дежурная по гостинице хваталась за сердце и истошно охала. Надолго они запомнили нашего козлёнка!

Однажды вечером я стал очевидцем, как козлёнок кругами обходил резиденцию Его Святейшества. Он шел строго посолонь (по часовой стрелке), как бывалый практик. Все мои попытки заставить его сделать круг против часовой стрелки не увенчались успехом: он четко знал, как делать обходы почитания своего учителя.

Утром после завтрака все монахи и прибывшие гости следовали к территории старого, тогда ещё не отреставрированного храма, который находился немного в стороне. Для этого нужно было выйти за ограду монастыря и совершить получасовую прогулку по кедровой роще.

Эту рощу посадили старейшие ламы дацана ещё до революции. С тех пор она превратилась в великолепное место для медитации. Осенью, когда там поспевали кедровые орешки, мы собирали их и затем с наслаждением лакомились ими.

В тени могучих кедров, на большой поляне между зданием старого храма и только что возведенным дворцом Авалокитешвары, Далай-Лама проводил ежедневные учения. Каждый день здесь собирались тысячи верующих, жаждущих хотя бы увидеть Его Святейшество.

Однажды утром, следуя на учение в гуще верующих, идущих к месту посвящения, я заметил куда-то бегущего козлёнка. У меня появилось подозрение, что, может быть, это наш безбородый. Однако, когда я попытался его догнать, он исчез.

В следующий раз я увидел его во время учений, он сидел впереди всех верующих и неотрывно смотрел на Его Святейшество. Я задался вопросом: может быть, это ещё один ученик Его Святейшества? Раз есть один, кто может гарантировать, что таких учеников не два и не три?

Этот день для меня стал самым длинным за весь период учения. Мне не давал покоя вопрос: может, это мой подопечный, миновав сторожей, вырвался на свободу и теперь шастает, где захочет? Но когда после учений я с тревогой потребовал отчёта у милиционеров, охранявших ворота, они мне ответили:

– Да как где, там, где и должен быть! – и указали на резвящегося у лужайки козленка.

У меня словно гора с плеч свалилась, хотя по бурной радости козлёнка я понял, что он опять обвёл кого-то вокруг копытца. Оставалось надеяться, что не меня.

На следующий день я лично предупредил об ответственности за сохранность козлёнка своего старого знакомого лейтенанта Наделяева и отправился на учение. Но присутствие козлёнка на учениях повторялось едва ли не изо дня в день, вплоть до завершения визита Его Святейшества. Каждый день какой-то козлёнок приходил на учение, садился впереди всех, и казалось, что для него нет ничего важней, чем слова, сказанные Далай-Ламой. И это при том, что некоторые из собравшихся засыпали, некоторые разговаривали между собой, а то и устраивали в задних рядах целое чаепитие!

Так как я не видел до этой поры таких примерных козлят, то я по-прежнему бежал вечером к себе и проверял, на месте ли наш единственный. Однако наш козленок всегда был на месте, в полном порядке и в приподнятом настроении. Для проверки своих сомнений я решил было повязать на шею козлёнку пеструю ленту, но как нарочно не смог его найти. А следующий день был последним днем учения.

По прошествии одиннадцати чудесных дней и ночей настала пора отъезда Его Святейшества, хотя по графику намечалось всего десять. Все собрались на проводы, в том числе и наш козлёнок. Многие провожающие, да и уезжающие тоже, плакали, как плачут только близкие родственники или друзья перед долгой разлукой.

Не знаю, благодаря какой карме бывший ученик Далай-Ламы переродился в козлёнка. Но если вы хотите его увидеть, то можете всегда найти его, уже подросшего, в Агинском дацане. И если в добавок вы ещё знаете язык животных, можете попросить его дать очень важный совет: чего не нужно совершать, чтобы не переродиться в козлёнка!