Текст книги "Ребенок в семье и Церкви. Как не навредить детской вере"

Приобщение к духовной жизни похоже на обучение родному языку

Следует признать: разделяемого всеми понимания того, что означают слова «духовное развитие», нет; в это понятие каждый вкладывает свой смысл. Тем не менее многие родители серьезно занимаются духовным развитием детей, поскольку сами живут духовной жизнью и желают, чтобы их ребенок шел по этому пути вместе с ними.

Другие родители, не являясь людьми церковными, тем не менее хотят как-то приобщить ребенка к православию и поэтому записывают его в воскресную школу или православную гимназию.

Но может ли ребенок научиться духовной жизни самостоятельно? Духовное развитие юного человека – это очень хрупкая сфера, существование которой практически невозможно, если самые близкие люди – родители – пребывают за ее пределами. Это как родной язык: мы же с вами не учим ему детей специально, не отдаем их с рождения в особые «русские школы для младенцев». Дети начинают говорить по-русски именно потому, что на этом языке говорят их родители.

Точно так же мы не учим ребенка каким-то особым правилам приличия: дети, как губки, впитывают их, глядя на нас. Неудивительно, что у людей культурных и дети говорят на литературном языке, любят серьезные книги и слушают хорошую музыку, потому что такую музыку слушают их родители. Духовное развитие ребенка складывается по тому же принципу. Духовную жизнь можно только воспринять сердцем, как саму жизнь.

Чем меньше кодексов, тем лучше

Родители должны помнить, что духовная жизнь – это не свод жестких и незыблемых правил, которые дети должны беспрекословно выполнять, и не комплекс аскетических упражнений, накачивающих «духовные мышцы». До тех пор, пока родители сами по-настоящему не ощутят сладость жизни духовной, они будут стремиться передать детям лишь представление о ее обертке. Тогда не стоит удивляться тому, что поначалу ребенок будет воспринимать утренние молитвы и воскресные походы в храм только как занятную ролевую игру, а потом эта игра ему надоест.

Для ребенка гораздо важнее вещи содержательные: например, он должен понимать, что такое молитва, понимать смысл богослужений и церковных таинств, осознавать, что такое связь человека с Богом. Наши объяснения этих непростых вещей должны быть доступны ребенку и соответствовать детскому восприятию мира. Если ребенок идет к Причастию, он должен понимать, Кого принимает в себя, какое великое таинство совершается в его присутствии и при его участии.

Все это призваны объяснить ребенку именно родители, а значит, они сами должны знать это и уметь поделиться своим знанием с малышом, исходя из своего опыта и возможностей его восприятия. Мы же не цитируем Уголовный кодекс, объясняя ребенку, что такое хорошо и что такое плохо. Мы говорим с ним о добре и зле своими словами. То же самое правило применимо и к духовной жизни. Чем меньше кодексов и чем больше живых слов – тем лучше.

Домашняя молитва

Трудно однозначно сказать, какой язык лучше использовать для обучения детей молитве – русский или церковнославянский, однако поскольку Церковь все-таки использует церковнославянский язык и, по всей видимости, он еще долгое время будет оставаться основным языком богослужения, то, конечно же, надо приучать к нему ребенка, чтобы происходящее в Церкви было для него понятным. Не только красивым и таинственным, но прежде всего понятным. Ну и, наверное, следует дополнять молитвы на церковнославянском языке какими-то молитвами на русском. Возможных вариантов много.

Вовсе не обязательно учить детей молиться своими словами. Вполне можно использовать молитвослов, но при этом родителю придется объяснить ребенку каждое слово молитвы, а не просто подсунуть ему книжку и распорядиться: «Читай от сих и до сих!» Надо разобрать с ребенком каждую молитву, прежде всего «Отче наш». Я однажды спросил у одного восьмилетнего мальчика, как он понимает эту молитву. Он ответил: «Очи – это глаза. Наши глаза на небесех». Это мне сказал ребенок из православной семьи! Он с младенчества причащается, регулярно приходит в храм со своей семьей. Но родители не удосужились объяснить своему ребенку, изучающему иностранные языки в престижной школе, смысл молитвы, которую он давно уже читает наизусть и поет со всеми в храме.

Если дети не справляются с церковнославянским текстом, обратитесь к русскому переводу. Для ежедневного молитвенного правила достаточно выбрать несколько коротких молитв и объяснить детям смысл каждой из них. Этого хватит на достаточно долгое время.

Иногда родители считают, что домашняя молитва должна быть каким-то торжественным мероприятием, собирающим вместе всю семью. Я не думаю, что к этому непременно нужно стремиться. Можно, конечно, делать и так, но не обязательно ежедневно. Единение в молитве уместно и желательно, например, если родители не смогли поучаствовать в Литургии вместе с детьми. В этом случае им предоставляется прекрасная возможность собраться в этот день за столом и отметить праздник небольшой семейной молитвой, объяснив детям: «Сегодня день Божий, воскресенье. Так получилось, что в храм мы не пошли. Давайте вместе помолимся дома, перед семейными иконами. Давайте вместе поблагодарим Господа!» Пять минут радостной общей молитвы помогут зафиксировать в душах главное, а это гораздо благотворнее ежедневной обязаловки: «Непременно всей семьей встанем на утреннее и вечернее правило!» – ведь кто-то может оказаться к этому не готовым. Получится переламывание себя «через колено», и эта искусственность почувствуется всеми.

При этом понуждение детей к молитве, конечно же, допустимо. Важно, чтобы оно не превышало разумной меры, не превращалось в «духовное членовредительство».

Детский пост

Для взрослых пост – это прежде всего духовное усилие. Если меняется только рацион блюд, а жизнь остается прежней, это постом назвать нельзя. А вот когда пост становится другой формой жизни, тогда отказ от определенных видов пищи только сопутствует тому, чтобы человек к себе был очень внимателен: следил за своими словами, мыслями, чувствами, был всячески сосредоточен на постоянном желании быть с Богом и очень сильно горевал, если у него это не получается.

И детский пост тоже ни в коем случае не должен превращаться в пустую, но обременительную формальность. Необходимо доходчиво объяснить ребенку, ради чего он будет поститься, вместе с ним подумать, какие именно действия окажутся для него посильной жертвой (но именно жертвой!), которую он сможет принести Богу. «Великий пост – это путь к Пасхе, Пасха – день Воскресения Христа, день Его искупительного подвига. Христос за нас страдает на кресте, Он за нас умирает, даруя нам вечную жизнь. Ты идешь в этот пост, чтобы вместе с Христом нести свой крест. Подумай и реши сам, что ты принесешь Христу? Что ты сделаешь для него? От чего ты можешь отказаться? Как ты можешь себя исправить? С чем ты попробуешь справиться в своей жизни ради Бога?»

Мне кажется, это самое важное – вложить в ребенка знание, что пост – это движение, это путь ко Христу. Через это понимание жизнь ребенка может быть немножечко осмысленной. И тогда другие элементы поста: еда, стояние на молитвах, исповедь, причащение – будут восприниматься им как его собственный путь несения креста. Если пост будет прожит таким образом, то радость, которая откроется ребенку на Пасху, отразится в его душе, и знание о Воскресении Христовом станет его личным опытом веры. У ребенка очень мало опыта веры, он в основном копирует своих родителей. А пост может стать личным опытом его общения со Христом. Если личный опыт общения со Христом в жизни человека был, он не забудется никогда. И даже если потом в жизни ребенка будут какие-то сложности – подростковый негативизм, уход из церкви, – эта память о Боге обязательно как-то проявится, потому что, как говорит авва Дорофей, «семена добродетели неистребимы».

Вся жизнь ребенка всегда сопряжена с жизнью семьи, и детский пост не может быть сам по себе, он всегда находится в контексте поста родителей. Пост – это элемент общей жизни семьи во Христе. Если семья постится не формально, а всерьез, то в семье будут традиционные внешние ограничения. Но при этом для каждого человека в семье пост остается его личным подвигом, потому что даже члены одной семьи не могут поститься одинаково: у одного ограничения по здоровью, у другого специфические условия работы. Тем не менее наступление поста в семье должно быть четко обозначено. Должно быть понятно: что-то поменялось в жизни семьи на этот период. Так же как чувствуется это в храме: приглушенный свет, изменение тональности песнопений, иной строй богослужения, хотя то же самое всенощное бдение, та же самая Литургия, но при этом какие-то элементы поста создают в душе особенный настрой. Например, когда звучит молитва Ефрема Сирина с поклонами или поется «Покаяния отвези ми двери, Жизнодавче» (покаянный тропарь Великого поста). Все это очень серьезно настраивает человека на особенный лад. Эти же элементы могут обозначить и пост внутри семьи. Например, семейное чтение вместе с детьми молитвы Ефрема Сирина с поклонами должно быть каким-то особенным элементом поста, которое дает детям почувствовать, что сейчас особое время.

Если в семье на пост выключается телевизор, то это должно быть каким-то образом обусловлено и понятно для всех. Конечно, хорошо, когда вся семья отказывается от чего-то. Но если родители исключают телевизор, который привычен для детей в остальное время года, это опустевшее пространство должно быть чем-то заполнено. Иначе пост будет восприниматься детьми как тяжелое, невыносимое время жизни, когда их лишают каких-то приятных вещей.

С детьми Великим постом надо чем-то заниматься: либо читать вместе с ними книги, либо подбирать полезные фильмы, которые были бы и элементом какого-то развлечения, потому что дети не могут не развлекаться, но чтобы эти книги и фильмы давали и какую-то пищу для ума и сердца. Этот момент родители обязаны продумать.

Еще раз хочу обратить внимание на то, что пост хоть и идет для всех в один и тот же период, но для всех он всегда очень разный. Для каждого человека пост является его личным подвигом, а мера личного подвига у всех разная. Поэтому детский пост очень сильно отличается от взрослого. При этом есть четкие элементы поста, например, отказ от чрезмерных сладостей и удовольствий. Посещение аквапарка во время Великого поста может быть исключено, но посещение музеев, концертов – это допустимо, потому что для ребенка это не развлечение, а элемент его развития. А все, что развивает, полезно Великим постом так же, как и во все остальные дни.

Очень важно, чтобы у ребенка во время Великого поста присутствовало богослужение, хотя бы немного. Перегружать богослужениями нельзя, но вместе с тем надо, чтобы ребенок почувствовал особый настрой Великого покаянного канона. Можно приводить детей только на чтение Покаянного канона (он звучит в церкви всего 20 минут) и уводить домой во время великого повечерия.

Очень важно, чтобы ребенок с детства полюбил атмосферу Великого поста в храме, почувствовал ее небесность, прозрачность, особенную благодать. Тогда с каждым годом для него все больше и больше будет открываться радость Пасхи. И чем больше ребенок будет взрослеть, тем в большей степени ему надо давать возможность почувствовать, что такое Великий пост: через Великий покаянный канон, через Страстную неделю, через празднование Входа Господня в Иерусалим, через Лазареву субботу. Все эти элементы по-разному раскрывают пост и дают возможность почувствовать праздник.

Есть замечательная традиция – выпекать всевозможные традиционные постные блюда: на Крестопоклонную – кресты, на Сорок мучеников – жаворонков, на Иоанна Лествичника – постные булочки в виде лестницы. Если эти маленькие радости с детства закладываются в семейную традицию, они очень хорошо детской душой воспринимаются и отзываются в ней. Дети начинают любить пост и ждать его, потому что наряду с ограничениями в чем-то тут же наступает награда за подвиг, ответ на этот маленький детский шаг.

Детский пост должен быть ослаблен. Если кто-то по неразумию заставляет детей поститься по строгому афонскому уставу, заставляет выстаивать длинные богослужения, это может только очень сильно навредить. Грустно на таких детей смотреть, они практически все потом из церкви уходят, воспринимают веру родителей как страшную ложь и лицемерие. Потому что родители пытаются научить детей тому, чего сами никогда в жизни не знали, – и это самое страшное. Например, родители в детстве никогда не постились, а стали поститься год или два назад, и тут же пытаются наверстать упущенное на своих детях. Необходимо смотреть на устроение своего ребенка: может ли он жить с такими ограничениями или для него это непосильная ноша?

Если ребенок учится в светской школе, родители не должны запрещать ему есть школьную пищу. Во-первых, таким образом ребенок ставится в неравные условия с другими детьми, во-вторых, он целый день ходит голодный. Мое мнение такое: если дети ходят в обычную школу, они должны есть то, что им дают. А дома пусть постятся.

В Рождественский пост у православных родителей часто возникает вопрос, как относиться к празднованию Нового года. Есть такое явление в нашей жизни, никуда нам от него не деться. Новый год будет праздноваться, хотим мы этого или нет. Надо жить в этих условиях. Если неверующие дедушка и бабушка хотят увидеть своих внуков на Новый год, как им в этом отказать? Если они приготовили салат оливье, разве может ребенок от него отказаться и этим огорчить бабушку? Любовь выше поста.

Родители сами должны определить, с какого возраста их ребенок может начать поститься. Начинать нужно с малого, с того, что ребенку безусловно по силам, а то и с еще меньшего, постепенно увеличивая нагрузку. Это гораздо разумнее, чем сразу же задать высокую планку, а потом ее вынужденно снижать. Помните: духовная жизнь должна доставлять ребенку радость. А когда ребенка «постят» насильно, можно сказать, что им манипулируют. Причем инструментом манипуляции являются очень важные, истинные, глубокие вещи, которые в этот момент лишаются своего смысла. Вся история богоборчества связана с такими жесткими семьями. Богоборцы вышли из детей, которых в свое время «постили», которых заставляли стоять по струночке, не заботясь о том, что в это время происходит в их душе. Главные противники Церкви, главные хулители Христа и самые жестокие гонители христиан в период советских гонений на Церковь – это бывшие учащиеся семинарий, нередко дети священников, то есть те, кто очень хорошо все знал изнутри и понимал, как можно ударить побольнее.

Пост не должен вводить человека в фарисейское состояние: мы постимся, мы ничего не едим, мы такие строгие, неприступные, телевизор не включаем, даже по телефону меньше разговариваем, все так строго-престрого… А по сути своей, если мы во время поста не войдем в Евангелие, не увидим, не ощутим себя в евангельских событиях, то и весь наш пост будет путем в никуда. Взять шестую неделю поста – она еще не Страстная, но она уже называется, начиная с понедельника, Неделя Ваий, неделя Вербного воскресенья. Господь идет воскрешать Лазаря, шаг за шагом, день за днем приближается к Вифании, к Марии и Марфе. И вот во время Вербного воскресенья наступает кульминация, и мы должны стать «яко отроцы, победы знамения носяще»[3]3
  Слова из тропаря празднику Входа Господня в Иерусалим.


[Закрыть]. Мы идем за Христом, и мы сейчас примем на себя вместе с Ним все поношения. Если человек ни разу этого не пережил, ни разу не вошел в Евангелие, он никогда не сможет своих детей привести ко Христу, он никогда их не сможет воспитать христианами, даже если он будет их «постить».

Иногда требование, чтобы дети непомерно строго постились, исходит не от родителей, а от священника. Скажем, у ребенка малокровие, врач назначает усиленное питание, молоко, мясо, а священник накладывает прещения, не допускает непостившихся детей к Причастию. Здесь я могу посоветовать только одно: если вы один раз столкнулись с непосильными для ребенка требованиями – ищите другой приход.

Конечно, в провинции, где один храм на маленький город и на все окрестные села, выбирать священника не приходится. Тогда не надо стесняться после службы подойти к священнику и с ним по этому поводу серьезно поговорить. Ведь в конце концов не священник, а родители отвечают за здоровье ребенка. Священник – это не какая-то неприкасаемая личность, которому родители не могут выразить свое сомнение, с которым не могут обсудить какие-то острые вопросы. Если же священник не воспринимает слова родителей, то правильно будет, если родители обратятся к благочинному с просьбой разрешить эту проблему.

Чтение Евангелия

Не стоит превращать чтение Евангелия в обязательное семейное мероприятие. Все-таки Новый Завет не рассчитан на коллективное восприятие, если, конечно, речь идет не о богослужебном прочтении Евангелия или проповеди священника на евангельские темы. Благая Весть всегда адресована человеку лично. Гораздо важнее, чтобы родители сами перечитывали Евангелие и понемногу читали его детям, хотя бы перед сном, выбирая притчи или те места, которые связаны с предстоящим церковным праздником, и непременно всякий раз отвечая на их вопросы.

К сожалению, многие родители сами не любят читать Библию. Евангелие у нас почитаемое, но не читаемое. Мы с благоговением целуем Евангелие, а что там внутри, не всегда нас интересует. «Как вы молитесь?» – спрашивает священник. «Батюшка, я прочитала вечерние молитвы, одну главу Евангелия и две главы Апостола». Это одна из форм, так сказать, вычитывания молитв. То есть я прочел какую-то там главу Евангелия, неважно, какую именно, я ее прочел – значит, я с Богом расплатился. А просто читать Евангелие, чтобы с Богом пообщаться, чтобы вообще Бога услышать – такую потребность мало кто испытывает.

Способность нашего сердца откликаться на евангельские слова – верный признак того, что мы всерьез относимся к своей вере. Может быть, лучше читать не по главе в день, будто исполняя послушание, как мы привыкли это делать, а как-то иначе, – читать пусть совсем понемногу, но с распахнутым сердцем, чтобы, помолившись, расслышать обращенный именно к нам живой голос Божий. Ведь читая Евангелие, начинаешь лучше понимать самого себя. И тогда становится по-настоящему стыдно, а значит, можно отправляться на исповедь.

Как пробудить интерес к чтению?

Старинная традиция читать детям вслух перед сном должна войти в плоть и кровь родителей. В школе не изучают Диккенса, но практически всего Диккенса в раннем подростковом возрасте дети воспринимают на ура. Дети плохо знают Чехова, а рассказы Чехова перед сном – это совершенно замечательное чтение. И много других прекрасных книг можно читать с детьми. Читать вслух очень важно до самого взросления.

Можно давать детям маленькие литературные задания. Однажды мы в гимназии прочитали с девятым классом главу о самоукорении из аввы Дорофея. Поговорили о том, как не отвечать на обиду, простить ее, как обратить внимание на самого себя, если ты поссорился, а прощать тебе никак не хочется. И я предложил детям задание – написать свой собственный вариант повести Гоголя «Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», что произошло бы, если бы герои повести прочитали седьмую главу аввы Дорофея. Они замечательно это восприняли и написали отличные эссе. Мне кажется, очень важно, чтобы литература входила в жизнь ребенка через какую-то реальность.

Что ребенок «приносит» из школы?

Если дети учатся не в православной, а в светской школе, родители должны быть готовы к тому, что дети могут услышать там нечто противоположное тому, чему их учили в семье. Например, современный ребенок может повергнуть в шок родителей такой школьной новостью: «Сегодня нам рассказывали, что дядя плюс дядя – это семья». Если ребенок приходит с такими заявлениями, нужно не бояться говорить с ним, причем достаточно открыто и по возможности позитивно. Можно, конечно, объяснить и так: все вокруг враги и только мы всегда правы. Это очень удобно! Если человек, начитавшись псевдоревнительской литературы, впитывает такое сектантское сознание – своего рода «богословие» вражды, то он начинает воспринимать мир как во всем враждебный ему, воспринимать ближнего как врага.

Видеть в ближнем врага – это ненормальная жизненная позиция. Заповедь молиться за врагов лишает нас возможности создать образ врага, на которого можно было бы все свалить и который был бы всегда хуже тебя. Евангелие уничтожает образ врага. Если есть враг, то за него надо молиться – и он перестанет быть врагом… Евангелие не дает возможности кого-то назвать не ближним, кого-то, так сказать, выключить из рамок любви. Ближними в Евангелии, кстати, оказываются совсем не ближние люди. Например, самарянин, который по всем параметрам самый что ни на есть чужой.

Поэтому в борьбе с безнравственными идеями, которые дети могут «принести» из школы, ни в коем случае не нужно создавать образ врага. Надо понимать, что есть истина, и не отталкиваться от врага, а опираться на истину. В чем заключена истина, что такое грех, как грех может поменять сознание человека, как грех может обманывать, как может прельщать, как грех может облачаться в одежды правды – это очень важные и серьезные вопросы.

Если родители считают, что учитель не прав, не нужно бояться говорить детям об этом. Можно сказать, что в этом случае учитель ошибается, потому что он не знает Бога, не знает Священного Писания, это не его вина, это проблема сегодняшнего дня, о нем можно помолиться, а в спор с ним не надо вступать. Он хорошо знает свой предмет, но, когда говорит о вещах духовных, может ошибаться.