Текст книги "Цикл"

Цикл
Алексей Вабель

Отдельная благодарность за помощь в создании и редактуре книги: Ксении Новиковой, Анастасии Литвинка, Матвею Малышеву, Любови Малышевой.

Художник обложки: Meewezz

Художник иллюстрация: Алексей Вабель

© Алексей Вабель, 2023

ISBN 978-5-0060-8123-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Шифр

Глава 1

Драгонвёрс,

Ганмао,

окрестности ганмаоского леса,

городок Аврао,

двести двадцать шестой год п. и. к.

Вначале была пустота. Вязкая, густая пустота междустранства. Шестирукое существо с треугольной головой. Вокруг него кружатся каменные кубы. Один из них ярко светится зеленым. Сквозь темноту слышится тихое пение. Кажется, что оно далеко и близко одновременно. Существо замирает. Прислушивается. Между кубами сверкает красная молния. Пение становится все громче, настойчивее. Белая вспышка. Активация цикла.

Лина открыла глаза. Взгляд уткнулся в потолок. Дурной сон.

«Снова проснуться, чтобы снова страдать?»

После того злополучного дня, который черным лезвием разрезал пополам всё её существование, жизнь Лины потеряла смысл. Девушка поднялась и подошла к окну.

Буря. Жестокая снежная буря. Злобные льдинки, врезаясь в грязное стекло, рассыпались на тысячи острых осколков. Когда-то Лина вместе с ним пыталась превратить свою серую каморку в уютный уголок, но затем… Затем случилось то, о чем девушка вспоминать боялась. Боялась, но все равно думала о нем.

Нужно было поесть, но делать этого совсем не хотелось. Лишь на секунду она представила еле тёплый луковый суп, и тут же к ее горлу подступила тошнота. Лина сдержала позыв. В комнате было пусто, холодно и темно.

Девушка села на разодранный стул. Когда-то Ерси, до того как исчезла, любила поточить свои крючковатые когти о его спинку.

Чай без сахара на столе. Тяжелый запах пыли. Тоскливый вой бури за мутным стеклом.

Девушка обхватила колени руками. «Я снова и снова возвращаюсь назад. Снова и снова вижу его серые глаза. Почему так вышло?»

Лина усмехнулась.

«Но разве уже не всё равно почему? Если я скоро умру, то разве это важно? После смерти нет уже ни чувств, ни мыслей, ни воспоминаний. Ничего нет, ничего».

Именно так думала девушка. Самыми страшными ее мучителями были воспоминания. Воспоминания об утерянном счастье, которые вновь и вновь обоюдоострыми клинками истязали ее изнутри.

Она больше не могла плакать. Спазм сдавил ее грудь с новой силой. Лина зажмурилась от боли.

«А может я уже умерла? Как было бы прекрасно! Но тогда почему всё ещё больно? В настоящей смерти ведь кроется избавление. Избавление от боли…»

Она закашлялась.

«Когда я растворюсь в бесконечности, кто-нибудь заметит это? Вспомнит обо мне? Или просто отметит, что младший инженер не вышел на работу, а через пару дней просто вычеркнет мою фамилию из списка сотрудников? И всё…»

Лина встала.

«А я ведь верила, что была ему нужна, что была необходима… Как же я себя ненавижу! За мысли, чувства, мечты, надежды. За мою любовь. А она еще, кажется, жива. Медленно тлеет. Но когда наступит конец, погаснет и она».

Время неумолимо продолжало двигаться вперед. Лина принялась за уборку. Комнату, которую они когда-то занимали вдвоем, теперь снимала она одна. Совершенно одна. Девушка подмела свою каморку, однако та была по-прежнему серой, маленькой, неуютной.

Она подошла к окну, чтобы вымыть его. Открыла скрипучие створки. Ледяной ветер тут же ворвался в комнату, растрепал ее кудрявые волосы, снежинками впился в ресницы, слабо защищавшие карие глаза. Лина глубоко вздохнула. Все её нутро дрожало от колючего холода. Но она не закрывала окно, будто хотела сделать себе как можно больнее.

«Кроме вечно голодной рыси Ерси никому и никогда я не была нужна. Да и та исчезла. Ничего, совершенно ничего нет во мне стоящего, чтобы хоть одно живое существо задержало на мне взгляд. Всё в этой вселенной ненавистно. Ненавистно и мерзко».

Дрожащими от холода руками Лина закрыла окно. Выдохнула. Пар слетел с ее синих губ полупрозрачной птицей и через мгновение растворился в тишине серой комнаты. Окно она так и не протерла…

Девушка села за черный письменный стол, достала толстую фиолетовую папку с полукруглым ядовито-желтым глазом посередине. Открыла, вытащила еще несколько, только поменьше. В них лежали листы с бесконечным количеством схем и таблиц, наводящих ужас на любого человека. Работа технического инженера энергетического комплекса, питающего весь Ганмао, была однообразной, унылой и в последнее время малоприбыльной. Вздохнув, Лина приступила к расчетам. Нескончаемые ряды вычислений, математических структур и матриц впились в ее затуманенное сознание тупыми клиньями с ржавыми концами…

…Прошло несколько часов. В Ганмао всегда темнело рано.

В комнате Лины горел неяркий свет. Обычные лампочки давно лопнули, и ей пришлось заменить их на аварийные, которые она принесла с работы.

Перебирая очередную пачку документов, девушка вдруг заметила странный фиолетовый конверт, который яркой кляксой сверкал на фоне черно-белых чертежей. Лина взяла шершавую грубую бумагу своими тонкими пальцами. Внутри конверта лежали исписанные пожелтевшие листы, какие-то ядовито-зелёные шарики, пара длинных кунаев, несколько документов с какими-то отчетами, а также маленькая записка, которая была зашифрована.

Лина когда-то знала древнедрагонвёрсский алфавит – как и все дети Ганмао, она учила его ещё в школе – но теперь в ее памяти остались лишь пыльные обрывки воспоминаний.

Однако несколько слов девушка все же смогла разобрать:

«Хаё Делавистас… запиской… последнее время… сильно… «Локиторов» … возросла… внимательно… нужно… ты… освободил нижние этажи электростанции… лабораторных испытаний. Гарель …следующей неделе… полная изоляция …нижнего комплекса… работать с «одержимыми» существами… нестабильны… агрессивны. Главное… системы в боевую готовность. На всякий случай.

Император СтэнЛи».

«Что это вообще такое? – с тревогой подумала Лина. – На нашей станции опыты? Над „одержимыми“? Почему записка прошлого императора оказалась в папке с моими расчетами?»

Она достала остальные листы. Казалось, они были вырваны из какого-то дневника: на них вокруг причудливых рисунков плясали слова, написанные мелким и резким почерком.

«Прохожий. Очень крупный туансоб, в существование которого верят лишь жители старых деревень Ганмао, используя его образ практически во всех своих сказках и легендах. Однако сомневаться в его существовании не приходится. Судя по огромным кровавым следам, напоминающим волчьи, возле обглоданной туши шерстона (смотреть страницу дневника 54), можно сделать вывод, что нападавшим было существо с невероятной физической силой и ловкостью. К тому же многие обыкновенные туансобы имеют способность перемещаться в пространстве, превращаясь в белую пыль. Что если и Прохожий имеет такую способность? Если мои предположения верны, то это одно из самых опаснейших существ всего Драгонвёрса… При столкновении с Прохожим шансы на выживания равны нулю».

Лина поежилась. Она никогда не любила диких животных. Перевернув страницу, девушка обнаружила, что на тыльной ее стороне нарисован император СтэнЛи. Красными буквами на древнем алфавите было написано: «Императора нельзя убить. Он бессмертен, жесток и агрессивен. Опасность: 13 из 10».

«Знал бы автор этих записей, что ошибается… – подумала Лина. – Никто и ничто не бессмертно. Даже СтэнЛи. Смерть сильнее всех. Сильнее и страшнее…»

Девушка взяла в руки ядовито-жёлтые шарики. На ощупь они были гладкими и почему-то теплыми. На верхушке каждого была надпись: «Экспериментальная частица Харро».

«Для чего они? Внешне напоминают какие-то таблетки. А может эти частицы лечат „одержимость“, о которой говорил прошлый император в записке? Или напротив… Это вещество, превращающее существ в „одержимых“…»

Лина вздрогнула, пораженная своей догадкой, и тут же положила шарики обратно в конверт.

«Но одержимых чем? – думала она. – Просто безумием? Или эти существа становились подконтрольны чьей-то воле? И почему вместе с документами, странными таблетками и запиской императора лежат листы дневника какого-то исследователя? Как всё это связано?»

Девушка закрыла лицо руками.

Плотная тишина обволакивала темную комнату. Лина слышала, как прерывисто бьется ее сердце. Оно то замедляло свой ритм, будто растворялось в груди, то начинало бешено стучать, силясь вырваться наружу. Лина хотела разобраться в странной находке, но силы вдруг оставили ее. Она быстро сложила все документы обратно в папку, туда же хотела убрать и конверт, но в последний момент остановилась, оставив его лежать на столе.

Выключила свет. Ей хотелось поскорее уснуть, забыться, спрятаться от гнетущих мыслей. Легла на постель. Холодно… Холодно и жестко.

«Совсем, совсем скоро все кончится. Я ведь знаю, что долго не протяну. И тогда наступит избавление. Тогда я перестану чувствовать эту боль…»

Лина закрыла уставшие глаза.

«В этой бездне, на краю которой я повисла, есть особая красота. Такая манящая и укутывающая… Теплая, зовущая…»

Глава 2

Драгонвёрс, Ганмао,

окрестности ганмаоского леса,

городок Аврао,

двести двадцать шестой год п. и. к.

Лина сама не заметила, как задремала. Сначала ей снилось море. Лазурное море, которое она видела на страницах детских книг о Лисиусе11
  Страна, располагающаяся между Драгонвёрсом и Бартосом. Наполовину покрыта водой.


[Закрыть]. Бархатные волны, шелест мелких белых камешков, протяжные крики морских птиц. И ветер. Прохладный ветер, который нежно гладил Лину по бледному лицу, ласково трепал её кудрявые волосы.

«Так хорошо…»

Затем она увидела юношу в оборванной одежде. Он удивленно оглядывался по сторонам. На его лице запекшаяся кровь. Вокруг темно. Юноша не видит, что из его сердца тянется куда-то красная нить. Она уходит все дальше и дальше вглубь пещеры. Она зовет его за собой.

Темнота резко стала холодной. Она сковала всё тело Лины и начала ее душить. Девушка попыталась открыть глаза, но не смогла. Юноша пропал. Попыталась пошевелиться. Тщетно. Она испуганно рванулась из последних сил, стремясь вырваться из ледяных тисков. И…

Потолок. Всё такой же потрескавшийся.

«Я ведь не хочу умирать. Умирать страшно. Но… Чувствую, это случится скоро, случится неизбежно. Я всю жизнь плыла по течению, зная, что в конце меня ждет бездна. Тогда почему сейчас я невольно сопротивляюсь? Почему так страшно?»

Лина встала. Её стопа коснулась чего-то острого, и девушка тут же отдернула ногу. В углу комнаты что-то внезапно зашипело, затрещало, а затем затараторило высоким женским голосом:

«…Война с градраградскими варварами приостановлена, пока действует Пустынная уния. Новый император Илок был убит неизвестными в собственной резиденции. Его похороны состоятся на центральной улице Катару через три дня. Народ Драгонвёрса требует отомстить градраградским нелюдям, убившим и Великого императора СтэнЛи, и его последователя Илока. В данный момент…»

«Градраград? Неужели там всё по-другому? Насколько я знаю, у них нет ни законов, ни правил, но все равно царит порядок. Так как главное в их мировоззрении – совесть. Может поэтому моя страна так ненавидит „варваров“? Потому что они другие?»

Лина окинула беглым взглядом свою маленькую серую комнату.

– А может бежать? – вдруг полушепотом сказала она. – Бежать прочь отсюда! Из этой каморки, из этой проклятой страны!

Она продолжала горячо шептать:

– От воспоминаний, от боли, от смерти! Бежать хотя бы в этот Градраград! Если я уже на краю пропасти, то хоть в последний раз попытаюсь спастись. Это мой последний вздох. Последний глоток воды. Последний взгляд на эту жизнь!

Лина бросилась к своему шкафу, лихорадочно начала доставать одежду, роняя ее на пол.

Она задыхалась. Из-под кровати вытащила чёрный рюкзак с вязаным котёнком на молнии. Лина повесила этот брелок, когда Ерси исчезла. Девушка затолкала в рюкзак все свои вещи, застегнула куртку и в последний раз подошла к окну. Часы на стене негромко пропищали.

Три часа ночи.

Снаружи продолжала бушевать метель. Лина привстала на цыпочки и с силой потянула ставни на себя. Ей было уже не холодно. Все внутри нее пылало ярким пламенем.

«Я больше никогда сюда не вернусь. Пусть, пусть все исчезнет под этим белым снегом!»

Она выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью. Спустилась по винтовой лестнице…

Оказавшись на улице, девушка тут же зажмурилась. Метель не давала ей открыть глаза. Лина на ощупь достала из кармана защитные очки, натянула чёрную маску на нижнюю половину лица.

Девушка уверенно зашагала во тьму, освещая себе путь лишь маленьким лучиком желтого фонаря.

Она шла на северо-восток, к столице Драгонвёрса – Катару. Только там она могла найти портал, через который можно было бы попасть в Градраград. У Лины не было плана. Не было даже представления о том, как она это сделает. Ее мысли были заняты совершенно другим. В сознании всплывали обрывки воспоминаний, от которых она бежала, но Лина всеми силами старалась их отогнать. Через несколько минут, проведенных во тьме замороженных дворов городка Аврао, Лина вышла на освещённый проспект. Снег на нем был совершенно нетронутым и блестел в свете белого уличного столба. Девушка на секунду остановилась: ей не хотелось нарушать эту безмолвную красоту.

«Только вперёд. Ни на мгновение не сомневаться…» – подсказывало ей что-то внутри.

Ветер постепенно стих, и белые крупные хлопья теперь не спеша спускались с неба, кружась в загадочном вальсе.

Вскоре освещённый проспект кончился, и Лина оказалась перед лесом. Перед Великим лесом Ганмао. Девушка высоко подняла голову. Её взгляд заскользил по кронам вековых елей, спрыгнул с их верхушек и устремился вверх, в иссиня-чёрное небо, за которым скрывался купол Драгонвёрса. В голове отчётливо зазвучал голос школьного учителя Кима: «Ганмаоский лес в первую очередь известен своей богатой фауной. Его населяют как мелкие малоопасные существа: ририки и худайники, так и беспощадные хищники: туансобы, ледяные пауки, шерстоны…»

Голос учителя умолк. Лина тяжело вздохнула. Она не могла отступить. Раздвинув тяжёлые ветви елей, девушка вошла в чащу. Снег здесь был намного глубже, и ноги утопали в нем по колено. Однако Лине было не привыкать. Она выросла и всю жизнь прожила в этом холодном и отчуждённом от остального Драгонвёрса регионе. Вечная буря и одинокие озлобленные люди – именно этими двумя словосочетаниями можно было описать весь Ганмао. Исключением была столица региона – Шанжи. По легендам, именно так звали друга великого императора, отправившегося с ним на поиски Кубов Лафанга…

…Казалось, прошла целая вечность. Темный лес все никак не кончался. Безмолвный мрак постепенно начинал давить на сознание девушки. Совсем рядом что-то зашелестело, стряхивая снег с еловых лап. Хрустнула сломанная ветка. Лина остановилась. Она явственно ощущала чье-то невидимое присутствие. Неожиданно девушка увидела, что между кронами деревьев что-то ярко светится. Лина прищурилась и тут же увидела, что это были не снежинки, как она подумала сначала, а клочья чьей-то шерсти… Она медленно обернулась, ища кого-то взглядом, но вокруг были только темнота и бесконечный лес. Лина слышала биение собственного сердца, шум метели, и… чье-то тяжелое дыхание.

«А вдруг… Это Прохожий?» – пронеслась дрожащая мысль. Все внутри Лины похолодело. Она судорожно вспоминала, что нужно делать при встрече с туансобами. Выживших после таких встреч, конечно, было немного, но все они спаслись, замаскировавшись или притворившись мертвыми. Девушка опустилась на колени, а затем легла, уткнувшись лицом в колючий снег. Казалось, весь мир в одно мгновение перестал существовать. Абсолютная тишина. Оглушающая и плотная.

…Когда лежать неподвижно стало невыносимо от холода, Лина осторожно подняла голову. Перед ней на четырёх лапах стоял огромный туансоб, который смотрел на неё глазами, налитыми алой кровью.

Зверь пригнулся, жутко оскалился, обнажив толстые загнутые назад клыки.

«Мелкий мятеж… Глупый обреченный мятеж…» – застрекотало в голове у Лины. Девушка вскрикнула, схватилась за виски, инстинктивно зажмурив глаза от резкой боли. Но тут же их открыла вновь. Однако… Прохожий исчез, унесённый холодным порывом ветра. На месте, где только что стояло существо, в панике кружились белые хлопья снега и шерсти. Таунсоб растворился в бушующей метели. Страх парализовал тело Лины. «Обреченный… Мелкий… Мятеж…» – гулким эхом перекатывался из стороны в сторону скрипучий голос Прохожего.

Зверь больше не появился. Вскоре утих и его скрипучий голос. Лина не знала, сколько времени прошло, прежде чем она вдруг перевернулась на спину. Снег тут же острыми иголками начал оседать на ее разгоряченном лице. Она не знала к кому обращается, но странные слова будто сами слетели с ее дрожащих губ:

«Пожалуйста, помоги. Я не могу остаться здесь, я должна идти. Идти по своему последнему пути. Помоги, прошу, помоги…»

Сквозь белый шум тёмного леса послышался удар колокола. Протяжный, стонущий.

Лина сначала подумала, что это лишь наваждение, но звук повторился вновь. Затем ещё раз. Громко, равномерно. Из самой чащи леса. Дыхание девушки выровнялось. Почему-то ей внезапно стало спокойно. Будто кто-то невидимой рукой нежно погладил её по кудрявой голове.

Лина поднялась, включила фонарь и зашагала вперед в направлении странного звука. Одна синяя ель исчезала за другой, и через какое-то время девушка, раздвигая очередные колючие ветви, оказалась перед небольшим деревянным срубом. Он не стоял на поляне, как обыкновенные избушки, а прятался между толстыми стволами деревьев, которые укрывали его от посторонних глаз. Возле домика на конструкции, напоминающей виселицу, качался фиолетовый колокол. От лютого мороза металл на нем искрился. Длинный изогнутый язычок отливал ядовито-жёлтым…

Дверь в избушку была настежь открыта и равномерно покачивалась на холодном ветру. Девушка осторожно ступила внутрь. Половицы под ее ногами негромко заскрипели. Желтый луч фонаря быстро шарил по заросшему снежным мхом потолку. На нем сверкали разбитые лампочки, внутрь которых заполз иней. А рядом с ними по какой-то неведомой причине зависли в воздухе обыкновенные листы бумаги. Лина проморгалась. Офисные прямоугольники по-прежнему левитировали. На них бордовыми пятнами блестела замерзшая кровь.

«Что здесь произошло?» – подумала девушка. На удивление, ей было совершенно не страшно, наоборот, в этот раз любопытство взяло верх. Она чувствовала, что здесь, в этой избушке, всё давным-давно закончилось.

Лина подошла к листам ближе и осветила их. Крупными черными буквами виднелось заглавие:

«Данные исследования объекта Ш-710. Кодовое имя – Шаук».

Затем ниже, более мелким шрифтом:

«Существо шитоуского происхождения. Высокая восприимчивость к веществу, умеренное подчинение. Из-за своего крупного размера представляет большую опасность для градраградцев и их первобытных городов. Рекомендация: генетически модифицировать. Вывод: отправить в Фенгзи».

Внизу была поставлена большая фиолетовая печать.

Знак района лабораторий Катару… По слухам, директор станции, на которой Лина работала, был сослан в Ганмао оттуда за какие-то махинации с результатами исследования по проекту «Дракон тысячелетия» (Ирассогидон)22
  Проект Гареля (Илока) и СтэнЛи по созданию разумного дракона, способного подчинять своей воле других существ.


[Закрыть]…

Девушка перевела луч фонарика на другой листок:

«Объект Д-140. Кодовое имя – Длиннорукий.

Неизвестной природы существо, на которое удалось выйти благодаря дневнику Черной Акулы. Вывод: отправить в Фенгзи».

Та же печать. Последний листок был порван на несколько частей, которые зависли рядом друг с другом, поэтому на них можно было разобрать некоторые слова:

«Данные исследования объекта П-054. Существо из семейства туансобов. Было выловлено в предгорьях Шитоу. Полностью здорово. При проведении испытаний оказалось практически невосприимчивым к Харро. После контакта с веществом П-054 испытывал неконтролируемую агрессию, нападая на сотрудников и наблюдателей.

Вывод: Объект не подходит для отправки в Фенгзи, так как совершенно неконтролируем. Отпущен в естественную среду обитания»

«Исследования… – подумала Лина. – И опять объекты испытаний. Может… Может эти документы как-то связаны с теми, что я нашла у себя в квартире? Там речь шла об одержимых, здесь же „подчинение“, „восприимчивость“… Они не могут быть не связаны между собой. И такое странное имя… Черная Акула…»

Глаза девушки постепенно привыкли к темноте, и она увидела, что на полу среди разбросанных вещей неподвижно лежит замерзший человек. Он уже давным-давно превратился в одну большую посиневшую ледышку… Лину затошнило. Впервые она видела подобное зрелище. Отвернувшись, она зацепилась взглядом ещё за одно тело. Несчастный висел в воздухе вниз головой, а в закоченевшей руке сжимал белую полоску бумаги.

Девушка смотрела в упор на неподвижную канцелярскую змею и не могла отвести глаз. Что-то манило ее дотронуться, прикоснуться к этой таинственной полоске. Лина протянула руку и ухватилась двумя пальцами перчатки за краешек листка. Даже сквозь перчатку было ощутимо лёгкое, но настойчивое покалывание. Казалось, от этого листочка веет чем-то жутким, могильным… А ведь это была лишь микроскопическая доза тёмной энергии, отпечатавшейся на бумаге вместе с чернилами.

Лина вгляделась в крупные размашистые буквы:

«Отряд „22-1-0“ отправляется на поиски места проживания спящего агента Чёрной Акулы в Ганмаоских лесах. Предположительно, это небольшой деревянный домик, в котором хранится огромное количество записей, содержащих информацию о фауне Драгонвёрса. Эти сведения мы обязаны использовать в своих исследованиях и испытаниях по совместимости Харро с биологическими существами. Все артефакты, что будут найдены, отправить лично мне, а не начальству. Гарель».

Гарель… Где же она слышала это имя? Кажется по новостям, по этому бессмысленному и бесконечному потоку лжи и обмана. Вдруг покалывание, исходящее от листка, стало нестерпимым, и Лина, дернувшись, разжала пальцы. Полоска бумаги завертелась в воздухе, а затем приземлилась на пол рядом с клочьями белой шерсти. Белой шерсти… Прохожий…

Расширившиеся зрачки с ужасом метались по стенам, расцарапанным гигантскими когтями.

«Бежать? Не убегу! – тут же подумала Лина. – Не успею. И не смогу. Сил бежать больше нет. Остаться здесь? Но… страшно. Что если Прохожий вернется?»

Снаружи вновь зазвонил колокол, встретившись с новым порывом ветра.

«Но ведь он не убил меня там, в лесу. Может не тронет и здесь? Я должна… должна остаться. Если я хочу дойти до Градраграда, если я хочу выжить».

Внезапно горло сжал острый спазм, слезы предательски брызнули из глаз, и Лина тихо заплакала. Она не знала почему плачет, то ли от собственной слабости, то ли от страха, а может просто от усталости. Когда Лине было грустно, она всегда начинала убираться. Казалось, так она заглушает поселившуюся в её душе нестерпимую боль. Среди чудом уцелевших баночек и склянок самого разного содержания (на некоторых было написано: «слюна змеевика», «экстракт рируки молодой», «слизь светоча») и листов с какой-то документацией девушка наткнулась на откуда-то вырванные пожелтевшие страницы. Они поразительно напоминали те, что Лина нашла у себя дома. Та же бумага, тот же почерк. Она аккуратно сложила листы дневника Чёрной Акулы в стопку, а затем убрала в рюкзак. Сейчас ей было совершенно не до записок исчезнувшего отшельника.

Она упорно продолжала битву: с собой внутри, снаружи с беспорядком. Расставляя на уцелевшем столе круглые баночки в ряд, Лина вдруг обнаружила на нем странный серебряный предмет, чем-то отдаленно напоминавший кольцо.

На его лицевой стороне вместо драгоценного камня сверкал небесного цвета кубик со знаком одного из артефактов Лафанга. От него тянулись тоненькие голубые трубочки, в которых переливалась вязкая жидкость. Недолго думая, девушка сняла толстую перчатку и надела кольцо на свой палец.

Сначала Лине показалось, что находка великовата и спадает, но через пару мгновений кольцо будто само прилипло к ее коже. Глаз на кубике загорелся нежно-зелёным.

«Неужели это как раз один из тех артефактов, о которых говорилось в записке? Это кольцо не похоже на драгонвёрсское. Может оно принадлежало тем, кто был до нас? До появления СтэнЛи в Драгонвёрсе? Есть ведь теория, что до образования современных стран вселенной правила некая могущественная цивилизация, которая и создала Кубы Лафанга. Ведь СтэнЛи просто нашел эти артефакты. Наверное, отшельник знал что-то об этом. Поэтому за ним и пришли…»

Она почти закончила уборку. Избушка Чёрной Акулы была очищена от осколков и обломков мебели, которые Лина выбросила на улицу. Уцелевшие вещи были аккуратно расставлены на столе. Дело оставалось за малым. Переждать ночь, а наутро двинуться дальше, в Катару.

Лина села на кровать возле окна. До уборки она была перевернута, очевидно, что двое, пришедшие сюда, обыскивали и её. Девушка легла. Мягкий матрац, сшитый агентом вручную из нежной кожи чуансья и набитый шерстью шириков, обнимал уставшее тело девушки.

«А у меня ведь и нет своего дома. Настоящего дома. Был, кажется, в детстве когда-то, но это было так давно, будто в другой жизни. Беззаботной и счастливой. А теперь… Теперь я словно „маленький кораблик среди бури тьмы, белое судно во мраке зимы“. Скитаюсь в поисках счастья…»

За окном продолжала бушевать метель. Бесконечная вьюга с треском ударялась о тонкое стекло. Лина смотрела на сияющий купол неба, на котором маленькими искорками блестели светочи. Официально никто и никогда в Драгонвёрсе не отправлялся вверх к внешней оболочке страны, но ходили слухи, что какие-то авантюристы тайно проникли к куполу, узнав, что светящиеся по ночам точки – это странные малоподвижные существа, которые медленно ползают по небу. Днём их сияния не видно, так как их затмевает Свет, а ночью, когда он становится слабее или вовсе исчезает, они дарят свой блеск всем живущим внизу драгонвёрсцам.

Лина глубоко вздохнула. Закрыла глаза. Замерла. А затем тихо засопела, провалившись в глубокий сон… Этой потерянной девушке предстояло пройти непростой путь, полный испытаний, лишений и боли, чтобы достичь своей конечной цели.

Но пока она, заплаканная и уставшая, лишь спала в заброшенной избушке Чёрной Акулы посреди чащи Ганмаоского леса и имела лишь одно желание – ухватиться за свой последний шанс на жизнь. Ей снова снился странный сон…

Пять кубов. Пять стран. Одно имя. В междустранстве зарождается жизнь. Голос радостно шепчет: «Система Абел прошла активацию. Продолжить процесс мироздания, владыка Лафанг?»

Шестирукий закрывает глаза и кивает своей треугольной головой. Голос продолжает: «Введите названия стран…». Цикл активирован.