Текст книги "Рецепты Арабской весны: русская версия"

Неутешительный прогноз в отношении будущего сирийского режима подкреплялся еще и тем, что президент явно опаздывал с реакцией на происходящее в стране. В первые недели волнений антиасадовских лозунгов почти не было. Лозунги отставки Асада и смены бааситского режима стали появляться после того, как был взят курс на силовые действия с применением оружия и вовлечением армии. После того, как было принято решение не идти на уступки под нажимом улицы, какие-либо политические реформы могли начаться только после подавления оппозиционных выступлений (если, конечно, удалось бы подавить). Правящая элита опасалась обвального характера реформ, как это было в Советском Союзе (намек на это содержался в выступлениях Б. Асада).

На декабрь 2011 года стоял вопрос, надолго ли могло хватить у режима ресурсов выживаемости – экономических, политических, военных.

Оппозиция находилась или внутри, в подполье, или в основном – за границей, где и был сформирован оппозиционный Национальный совет по образцу ливийского.

В Йемене президент Салех показал чудеса выживаемости путем политического маневрирования и гибкой тактики, сохранив преданность части армии и части племен. Его предупреждения о том, что немедленный уход президента со своего поста ввергнет страну в гражданскую войну и вновь расколет ее на Север и Юг, возымели временное действие. Ползучая гражданская война в декабре 2011 года продолжалось. Салех, наконец, согласился уйти, но оппозиция не довольна достигнутыми соглашениями.

Действует ли «вашингтонский обком»?

Официальный Вашингтон знал о растущей социально-политической напряженности в арабских странах, он правильно считал, что нужны реформы, но реформы – сверху, постепенно, демократизация в рамках союза с Западом. Программа «Большого Среднего Востока», как и слегка измененная программа «Нового Среднего Востока» была нацелена на трансформацию правящих в регионе элит по западным лекалам. Президент Джордж Буш в 2003 году в обращении к Национальному фонду в поддержку демократии заявил: «До тех пор пока Средний Восток остается местом, где свобода не процветает, он будет оставаться местом стагнации, недовольства и насилия, готовых для экспорта». Но в исследовании «Рэнд корпорейшн» говорилось: «Учитывая нынешнее негативное отношение населения региона к США, поддержку американских инициатив по реформам лучше всего проводить через неправительственные и некоммерческие организации». Не удались эти планы. То ли закостенели эти самые элиты в своих привилегиях и традиционных методах «тащить и не пущать», то ли перед их глазами стоял пример саморазрушения коммунистических номенклатур, которые попытались принять западные правила игры и рухнули. Но арабские элиты остались недвижимы. Формы и методы «демократизации по-американски» были отвергнуты лидерами арабских государств. А неправительственные организации снизу, выращенные на американские и западноевропейские деньги, оставались маргинальными под ударами полицейских дубинок и одновременно чужими для масс населения.

«Президент Обама в августе 2010 года поручил советникам написать секретный доклад о нестабильности в арабском мире. И те пришли к заключению, что в отсутствии всеобъемлющих политических изменений страны от Бахрейна до Йемена готовы к народному бунту», сообщала «Нью-Йорк таймс» 17.02.2011 г. Проект хранился в тайне.

На слушаниях в сенате США в феврале 2011 года представительница ЦРУ С. О’Салливен заявила о том, что в конце 2010-го разведка информировала американскую администрацию об угрозе возникновения нестабильности в Египте и ослабления власти Мубарака. «Но мы не знали, что станет спусковым крючком», – добавила она.

Революционный протест в арабском мире подпитывала целенаправленная американская и в целом западная пропаганда, поддерживали арабские телеканалы, которые продвигали западные ценности в арабской упаковке. После успеха некоторых «цветных революций» на постсоветском пространстве под прицелом оказались арабские страны. Взамен прежнего лозунга «Братьев-мусульман»: «Ислам – вот решение», «Коран – наша конституция» были вброшены новые лозунги: «Демократия – вот решение», «Права человека – вот лозунг борьбы», «Свобода – вот цель». Лозунги для образованной или полуобразованной молодежи – пьянящие, радужные, прекрасные. Кого волнует, что при этом игнорируются тысячелетние традиции своих цивилизаций, традиции коллективизма, нормы социальной ответственности? В сторону! Скинуть все эти традиции с корабля современности!

Через американский Национальный фонд развития демократии, с бюджетом в десятки миллионов долларов, через развитую сеть неправительственных организаций, через приглашения на учебу, семинары, конференции на Западе присматривались к потенциальным новым лидерам в арабских странах.

Молодых людей, использовавших современные информационные технологии, нельзя считать просто наивными романтиками. Известно, что один из создателей общественной организации США «Альянс за молодежное движение» американец Джаред Коэн был сотрудником офиса политического планирования госсекретаря США с 2006 по 2010 год. Его умение работать в социальных сетях использовал во время своей избирательной кампании Барак Обама. «Альянс за молодежное движение» создал учебный центр для активистов Интернета, в котором проходили обучение молодые люди со всего мира, включая арабов. Их учили, как действовать в случае, если власть отключает Интернет, как организовывать протесты с помощью мобильных телефонов, как распространять идеи посредством «Фейсбука», как направлять работу сайта «Твиттер», как обновлять поступающую информацию и связывать с собою группы протеста.

Еще в декабре 2008 г. в студенческом городке юридического факультета Колумбийского университета проходил обучение молодых оппозиционных активистов из разных стран, в том числе из египетского «Движения 6 апреля» (наследника «Кифая»), по программе «Борьба против репрессий, угнетения и насильственного экстремизма». Среди учителей были ключевые сотрудники команды Барака Обамы, отвечающие за социальные сети. Организатором выступила НПО «Альянс за молодежное движение».

Хиллари Клинтон в мае 2009 года незадолго до поездки Обамы в Каир на встречу с Мубараком принимала у себя ряд молодых египетских интернет-активистов в Вашингтоне под эгидой «Фридом Хаус».

Национальный фонд развития демократии участвовал в подготовке «революции гвоздик» в Грузии. Он же помогал египетскому движению «Кифая». «Кифая» сразу же позиционировалась «как свободная децентрализованная сеть ячеек», которые трудно было быстро разгромить. «Рэнд корпорейшн» по заказу военных ведомств провела специальные исследования «Кифая».

В исследовании отмечалось, что это оппозиционное либеральное движение активно использовало информационные технологии. Среди ее методов были послания по электронной почте, включая послания между владельцами мобильных телефонов, чтобы объявить о своих действиях, использовались различные способы передачи сообщений по Интернету, публиковались объявления онлайн. Это было легче, чем публиковать печатные объявления, которые могли быть конфискованы властями. Открывали собственные веб-сайты, на которых публиковали и лозунги и политические карикатуры, документировали нарушения закона о государственной безопасности, используя цифровую фотографию и распространяя эти фотографии. Но оказалось, что, с одной стороны, прозападное либеральное движение не имело социальной поддержки, а с другой – подверглось ударам репрессивного аппарата.

Известный предприниматель Джордж Сорос создал институт «Открытое общество на Среднем Востоке и в Северной Африке», который обеспечивал финансовую поддержку многочисленным оппозиционным группировкам. Например, спонсировал в Тунисе радиостанцию «Калима», ставшую рупором революционной молодежи.

Шведская газета «Свенска Дагбладет Стокхольм» опубликовала статью, в которой говорилось, что египетская и тунисская молодежь обучалась, а затем руководствовалась методами, разработанными в свое время сербской молодежной группой «Отпор», свалившей в 2000 году режим Слободана Милошевича. Учитывался опыт «ненасильственного сопротивления» Махатмы Ганди, противников апартеида в ЮАР и сторонников Мартина Лютера Кинга. Организаторы массовых протестов в Египте прошли соответствующую подготовку в Сербии.

Стратегия ненасильственного движения для достижения социально-политических целей была систематизирована выпускником Гарвардского университета Джином Шарпом. Его книга «От диктатуры к демократии» неоднократно переиздавалась на десятках языков. В ней перечисляются 198 способов «ненасильственных действий».

Когда Мубарак 28 января распорядился отключить доступ к сети Интернета, его восстановили для части пользователей с помощью спутников. «Нью-Йорк таймс» писала: «Гугл» и «Твиттер» активно помогли протестующим, создав новый сервис speak2tweet.

Через Интернет распространяли инструкции «ненасильственной» борьбы – от забрызгивания краской ветровых стекло полицейских автомашин до картонок под пиджаки и рубашки, чтобы сделать неэффективными удары полицейскими дубинками.

Эти факты позволяют некоторым аналитикам защищать «теорию заговора», утверждать, будто все революционные события в арабском мире были срежиссированы Вашингтоном. При этом не учитываются противоречия в самой структуре внешней политики Соединенных Штатов, отсутствие единого всеопределяющего центра и возможность того, что разные центры и организации могут действовать в противоположных направлениях.

Как легко кидаться хлесткими эпитетами, если не копать глубже. Как просто объяснять революции и движения протеста заговорами Вашингтона или Тель-Авива («вашингтонского обкома» и «израильского райкома»).

Да, американская внешняя политика была не менее идеологизирована, чем политика СССР. В США всерьез мечтали о том, чтобы «демократизировать по-американски» весь мир, тратили на эту задачу колоссальные средства, иногда становились пленниками собственной идеологии. Но это всегда сочеталось с проведением политики американского доминирования в мире. И прагматика, эгоистические интересы США всегда брали верх. Поэтому не уйти от факта – именно факта: существовал реальный военно-политический союз Вашингтона (вкупе с НАТО) с репрессивными автократическими режимами в арабских странах. «Хотя он сукин сын, но это наш сукин сын», повторяли и повторяют лидеры Запада. (Сам видел, как на конференции Афросоюза – Евросоюза в Триполи всего лишь в ноябре 2010 года европейские лидеры заискивали перед Каддафи). Никуда не уйти от сотрудничества Запада с репрессивными режимами с целью поддержания стабильности в угоду Западу, для сохранения мира с Израилем, обеспечения неограниченного доступа к главному – нефтегазовым ресурсам огромного региона, сотрудничества в деле борьбы с терроризмом и исламским экстремизмом. Для достижения этих целей обычной была политика двойных стандартов. Как отмечалось в исследовании «Рэнд корпорейшн», задачей США было, с одной стороны, сохранять дружбу с руководителями режимов… с другой, – помогать неправительственным организациям, давать им современные технологии.

Арабские революции показали, что политическая борьба идет не только на улицах и площадях, но и в информационных и социальных сетях. Правительства находят способы контролировать трафик Интернета, а Интернет-провайдеры находят способы обходить эти ограничения. Связь с международными провайдерами обеспечивается через международные порталы, которые контролируются правительствами, иногда связь идет по единственной линии стекловолоконной связи. Но вплоть до 28 января в Египте ни одна из стран не показывала, что правительство может почти полностью закрыть связь по Интернету.

В Ливии для вывода людей на улицу был использован сайт знакомств «Мавада», который находился вне зоны внимания полиции. На этом сайте было 170 тысяч противников Каддафи.

15 февраля 2011 года, выступая в университете Джорджа Вашингтона, госсекретарь Хиллари Клинтон заявила, что США выделяют дополнительные средства на «поддержку технических экспертов и активистов, старающихся действовать в обход ограничений, устанавливаемых правительствами в отношении доступа к Интернету». Далее она заявила: «Мы осуществляем широкий и инновационный подход, при котором наша дипломатия дополняется технологией, защищенными сетями распределения программных продуктов и прямой поддержкой тех, кто находится на передовых линиях… Мы поддерживаем несколько инструментов, так что если репрессированные правительства найдут способ справиться с одним из них, другие будут по-прежнему доступны».

Готовятся электронные инструкции «выживания»: как не оставлять следов от своих электронных писем, очищать память компьютеров, уходить от охоты, организованной аппаратами безопасности.

Хотя американская внешняя политика в высшей степени идеологизирована, прагматика превалировала над идеализацией демократических перемен. Демонтаж политических структур в регионе не отвечал интересам США. Гораздо более важный приоритет для Б. Обамы в предвыборный период было обеспечение условий для ухода из Афганистана и Ирака или, по крайней мере, сокращение там американского военного присутствия, а также сохранения стратегического партнерства с Израилем.

И вдруг! Тунис! Египет! Ливия! Бахрейн! Иордания! Йемен! Сирия! Десятки тысяч, сотни тысяч, миллионы демонстрантов.

Столь крупная и практически одномоментная дестабилизация всего региона оказалась неожиданной. США, как и их западноевропейским союзникам, понадобилось какое-то время, чтобы после сомнений и колебаний перейти от поддержки близких к ним арабских авторитарных режимов к декларациям солидарности с протестными движениями. Выбор приходилось делать между относительной предсказуемостью в условиях сохранения статус-кво и полной неопределенностью в результате смены политических сил у власти. Учитывалось и то, что массовые выступления в арабских странах на том этапе почти не содержали антиамериканских выпадов, а требования манифестантов соответствовали требованиям «демократизации», которые традиционно предъявлял к арабским режимам Вашингтон независимо от смены администраций.

США в разных странах действовали в зависимости от обстоятельств и значения для них той или иной страны.

В Египте ставка была сделана на вооруженные силы, взявшие под контроль переходный период вплоть до формирования новой инфраструктуры власти. В Тунисе – практически то же самое. В Йемене, где армия раскололась, США отошли как бы на второй план, действуя через механизм Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива. В отношении Бахрейна и Сирии реакция США сначала ограничилась формальным осуждением чрезмерного использования силы. По Бахрейну дальше деклараций дело не пошло.

Администрация президента Обамы с началом египетской революции 25 января металась. С одной стороны, она поддерживала своего верного старого союзника Хосни Мубарака, с другой – уговаривала его срочно начать реформы, рекомендовала развивать демократию, не нарушая порядка.

Когда по арабским странам покатилась революционная волна, в Вашингтоне возник некоторый разнобой в действиях и заявлениях Белого дома, госдепартамента и Пентагона. Наиболее последовательно действовал Пентагон. Опираясь на обширные связи на всех уровнях с египетскими военными, он отслеживал обстановку и оказывал на них определенное воздействие.

В ходе социально-политического кризиса в Египте Соединенные Штаты решили пожертвовать лично президентом Х. Мубараком и его окружением, дав как бы «карт бланш» египетской оппозиции при сохранении власти в руках военных.

Через несколько дней после начала революции начальник генштаба египетских вооруженных сил был приглашен в США, где и выработал тактику – пожертвовать Мубараком, но пока сохранить власть военных. Кто бы ни выигрывал, Обама проигрывал.

Президент США в телефонных беседах с Мубараком все настойчивее подталкивал его к уходу в отставку до тех пор, пока тот просто перестал брать телефонную трубку. В Вашингтоне считали, что в Египте положительно оценили эти действия президента США, не внявшего призывам «спасти» Мубарака.

При сложившихся обстоятельствах такой оборот событий в Египте пока более или менее устраивал Вашингтон. Но там понимали: это только начало, что пути тех сил, которые объединились в борьбе за свержение Мубарака, скорее всего разойдутся. Не было уверенности и в том, что египетские военные смогут обеспечить «мирный переход к демократии».

Когда Обама посетил Египет в июне 2009 года, он заявил: «Америка и ислам не исключают друг друга и не должны соперничать. Вместо этого они разделяют общие принципы – принципы справедливости и прогресса, терпимости и достоинства человека». Но после революции 25 января администрация США очень нервно реагировала на укрепление позиций «Братьев-мусульман», которые оказались самой мощной организованной оппозиционной силой в стране.

Президент Б. Обама, несмотря на негативные прогнозы ЦРУ, принял решение о проведении силовой акции, фактически направленной на свержение режима М. Каддафи. Однако общих подходов к оценке сложившейся ситуации в Ливии, единых целей и совпадающего видения последствий военного вмешательства среди США и их союзников не существовало, несмотря на совместные декларации.

[Среди западноевропейских государств Германия выделялась своей независимой позицией. Ее руководство проявляло осторожность в оценках ситуации и стремилось избегать участия в военных действиях. По мнению Берлина, крах правительств в Тунисе и Египте являлся убедительным доказательством того, что авторитарные режимы не могут гарантировать стабильность в течение длительного времени. Что касается Ливии, то немецкие власти считали, что М. Каддафи утратил легитимность в глазах международного сообщества и должен был незамедлительно уйти в отставку. Однако операция многонациональных сил рассматривалась Германией как «военное вмешательство»].

Военное командование операцией НАТО в Ливии заверяло о приверженности резолюции СБ ООН 1973, в которой цель операции определена как защита гражданского населения. Лидеры США, Франции и Великобритании требовали, чтобы Каддафи безоговорочно ушел в отставку, что не было предусмотрено резолюцией 1973. К ним присоединился президент России. Разгром сил, верных Каддафи, был предрешен.

Будучи втянутым в ливийский конфликт, Белый дом какое-то время проявлял сдержанность по отношению к ситуации в Сирии. В США понимали, что Сирия представляет собой стабилизирующий элемент в Ливане и Иордании. Хаос в ней мог распространиться на соседние страны.

Администрация Обамы долго играла с идеей попытаться втянуть Дамаск в западный лагерь и заставить отойти от Тегерана. Вашингтон даже направил посла в Сирию. Его предшественник был отозван после убийства ливанского премьер-министра Рафика Харири. Вашингтон подозревал, что было сирийское участие в убийстве. В Вашингтоне утверждали, что целью Белого дома за последние 2,5 года было посадить Сирию и Израиль за стол мирных переговоров.

Сирия относилась администрацией к числу неудобных для Вашингтона стран, однако ввязываться во внутрисирийский конфликт долгое время Запад не решался. Правда, применение военной силы против народных волнений, что привело к многочисленным жертвам, заставило и США, и другие страны Запада выступить с резкими заявлениями в адрес президента Сирии и его режима. Была сделана ставка на свержение баасистского режима в этой стране.

Сравнительно спокойная реакция Белого дома на жестокое подавление властями манифестантов в Йемене еще раз продемонстрировала двойные американские стандарты. Не забудем, что в стране почти не было месторождений нефти. В условиях возможной потери контроля над йеменской ситуацией и «сомализаций» страны, Вашингтон оказывал давление на своего старого союзника – президента А. Салеха, вынуждая его уйти в отставку, чтобы выполнить главное требование оппозиции и одновременно сформировать лояльное к США руководство.

Проблему утраты доверия к себе как гаранту региональной безопасности и стабильности в глазах ряда монархий Персидского залива, Вашингтон был намерен решить в ближнесрочной перспективе. Для этого администрация США планировала и впредь использовать обеспокоенность их руководства в связи с сохраняющейся, по мнению американцев, угрозой вооруженной экспансии со стороны Ирана.

Даже с учетом арабских революций израильско-палестинское урегулирование оставалась узловым моментом ситуации на Ближнем и Среднем Востоке.

В своей программной речи 19 мая 2011 года о политике США на Ближнем и Среднем Востоке Барак Обама заявил, что полный отказ Израилем от оккупированных территорий является базисом урегулирования израильско-палестинского конфликта. Он предложил создание палестинского государства с границами 1967 года при возможности определенного территориального обмена с тем, чтобы отложить на более позднее решение статуса Иерусалима.

Правда, Обама заявил, что «наши обязательства поддерживать безопасность Израиля непоколебимы». Он подчеркнул необходимость решать вопросы и будущего Иерусалима и судьбы палестинских беженцев. Обама также поддержал позицию Израиля, которая заключается в том, что включение ХАМАСа в правительство делает решение невозможным.

На следующий день премьер-министр Израиля Беньямин Нетаньяху дал отповедь американскому президенту, заявив в достаточно жесткой форме: «Мир, основанный на иллюзиях, разобьется о скалы реальности Ближнего и Среднего Востока». Сидя у камина, Нетаньяху с видом ментора прочитал Обаме лекцию об «основополагающих фактах» на Ближнем и Среднем Востоке. Позиция его такова: еврейские поселения на палестинских территориях, особенно в Восточном Иерусалиме, обсуждению не подлежат, их строительство будет продолжаться, границы 1967 года давно уже превратились в макулатуру; палестинским беженцам не будет позволено вернуться на израильскую территорию, а террористы из организации ХАМАС понимают только язык насилия. Возможно, израильский премьер был уверен, что в 2013 году, в Белом доме у него будет новый партнер по переговорам.

Премьер-министр Израиля выразил готовность к переговорам с палестинским президентом Махмудом Аббасом, однако отверг участие в подобных переговорах движения ХАМАС. Затем эту же позицию израильский премьер-министр изложил в американском конгрессе, где его речь шла почти под непрерывные аплодисменты. И республиканцы, и демократы тем самым выражали свое отношение к Израилю, учитывая будущие выборы в стране. Стоит подчеркнуть, что республиканцы сплоченно выступали в поддержку премьер-министра Израиля и против Обамы.

Уже в следующей речи Обама заявил: «Позвольте мне подтвердить, что означает «линия 1967 года с взаимными договоренностями об обмене». Это означает, что сами участники переговоров – израильтяне и палестинцы – будут обсуждать границу, которая отличается от той, которая существовала 4 июня 1967 года». Естественно, что Обама подтвердил неизменную преданность США безопасности Израиля.

Сирийский президент Башар Асад должен обеспечить политические реформы или уйти, заявил президент США.

По поводу Бахрейна Обама сказал: «Мы признаем, что Иран попытался воспользоваться волнениями на Бахрейне. Правительство Бахрейна имеет законный интерес в господстве закона. Тем не менее мы и открыто, и в частном порядке настаивали на том, что массовые аресты и грубая сила не совпадают с универсальными правами граждан Бахрейна… Единственный путь двигаться вперед для правительства и оппозиции – вступить в диалог. Невозможен реальный диалог, когда какая-то часть мирной оппозиции находится в тюрьме».

США вновь оказались в неудобной позиции между двух стульев: с одной стороны, поддерживая королевский режим, а с другой – заявляя о необходимости диалога с протестующими и проведения демократических реформ.

По мнению Б. Обамы, будущее Соединенных Штатов связано с Ближним и Средним Востоком силой экономики, безопасности, истории и судьбы. В его речи прозвучала обычная риторика о поддержке демократии.

Обама заявил, что США будут поддерживать реформы на Ближнем и Среднем Востоке, в том числе и в финансовом плане. Однако на поверку оказалось, что вклад США будет довольно скромным: американцы простят Египту долг в 1 млрд. долларов (Египет и так не мог выплатить этот долг) и предоставят гарантии на 1 млрд., который Египет может занять на международных рынках.

На встрече «группы восьми» в Довиле в 2011 году было сделано обещание выделить на поддержку «арабской весны», а точнее – Египта и Туниса, 20 млрд. долларов, включая уже объявленные Соединенными Штатами 2 млрд. долларов. Ни условия помощи, ни точные сроки не были определены, хотя эта помощь и связывалась с успехом демократических преобразований в арабских странах. Но новая волна мирового финансово-экономического кризиса может поставить под вопрос даже эти скромные обещания.

Вопрос о новых параметрах американской политики в регионе рассматривался на конференции в Катаре 9–11 мая 2011 года, организованной совместно Центром развития Среднего Востока Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и министерством иностранных дел Катара. Выступали такие известные американские специалисты, как Энтони Кордесман (Центр стратегических и международных исследований), Джей Футлик, президент Компании «Инициативы глобальной политики» – бывший специальный помощник президента Клинтона в Белом доме, доктор Майкл Нахт, профессор Калифорнийского университета в Беркли – бывший помощник министра обороны по глобальным стратегическим делам, Стивен Шпигель – директор Центра развития Среднего Востока в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, посол Чарлз Райс, главный научный сотрудник «Рэнд корпорейшн». Их высказывания можно было резюмировать следующим образом:

1. Размах и сила протестных выступлений в регионе Среднего Востока и Северной Африки, направленных против авторитарных режимов, практически союзников США, были неожиданными для официального Вашингтона. Пока что речь о возвращении стабильности в регионе даже не идет. Результаты революций также неизвестны.

В Вашингтоне задают вопросы: Что будет дальше? Какие в арабских странах будут правительства? Как успешны будут реформы или репрессии? Как устоят новые режимы?

Не известно также, как сложится ситуация в Ираке и в Афганистане после вывода оттуда американских войск.

В краткосрочной перспективе для Вашингтона полная неясность, как будут развиваться события. Какой-то «дорожной карты» сейчас нет. В США не знают, чем кончатся революции, и не будет ли их второй волны или контрреволюций. Поэтому на данном этапе задача состоит в том, чтобы найти «правильных» людей, найти контакты для сотрудничества.

2. Существует принципиальная разница между отношением США к антиправительственным выступлениям в СССР и в странах Восточной Европы и в арабских странах. США были на стороне «улицы» в СССР и Восточной Европе. В рассматриваемом регионе США сначала были на стороне лидеров Туниса и Египта, с которыми поддерживали прекрасные отношения.

3. США не будут уходить из региона, учитывая его важность, но они должны остаться по-другому. В среднесрочном и долгосрочном планах, возможно, будут созданы условия для успешного сотрудничества, если у власти буду либеральные силы. Пока же Вашингтон будет искать контакты и с умеренными исламистами.

4. По отношению к Ливии тогда (в мае 2011 года) высказывали набор обычных штампов: «Каддафи должен уйти», «США и НАТО действуют в рамках резолюции СБ ООН», «Нельзя допустить, когда правительства убивают своих граждан».

США пока были заняты в Ираке и Афганистане. Они не хотели вмешиваться в ливийские дела, предпочитая передать главную ответственность за Ливию своим союзникам по НАТО.

При оценке событий в Ливии, отмечалось, что «политики НАТО не знают, что делать дальше». Франция и Англия сокращали военные бюджеты и вдруг ввязались в военную кампанию против Ливии, не просчитав последствий.

5. Что касается ситуации в бассейне Персидского залива и на Бахрейне, то решение о вводе саудовских войск на Бахрейн, по мнению американских экспертов, якобы было принято без согласования с США. «Мы не можем везде вмешиваться, – считали в Вашингтоне – пусть решают сами арабы». США якобы просто пытались помочь диалогу. «Но нельзя ожидать от США слишком многого». Все выступления сопровождались обычной риторикой, что нужно опасаться Ирана, который стоит за выступлениями шиитов на Бахрейне и проводит опасную политику в Сирии, Ираке и Палестине, развивает ракетную технику и, возможно, создает ядерное оружие.

6. До президентских выборов в 2012 году вряд ли можно ожидать от Вашингтона каких-то прорывных предложений по израильско-палестинскому урегулированию с учетом жесткой позиции правительства Нетаньяху и возобновления сотрудничества между палестинскими организациями ФАТХ и ХАМАС. Главная задача президента Обамы – выпутаться из Афганистана и Ирака. Но если он победит на выборах в 2012 году, то тогда и будет больше внимания ближневосточному урегулированию. В ближайшие месяцы Обаме придется расплачиваться за собственные обещания создать Палестинское государство в сентябре 2011 года. Поэтому он будет вести себя осторожно.

7. 20 лет назад после крушения СССР, в Вашингтоне считали, что он может делать все, безусловно доминировать в мире. Сейчас у США проблемы, как внутри страны, так и в различных регионах мира. Поэтому Вашингтон ищет новых партнеров в деле создания модели нового мира и пытается приспособиться к этому новому миру. «США не смогут все делать за всех».

Стоит задача выработать новые принципы партнерства между США и странами Ближнего и Среднего Востока и Северной Африки.

США хотели бы, чтобы часть проблем в регионе решали европейские союзники. Но в ЕС свои серьезные экономические трудности.

8. В арабских странах идут разговоры о необходимости некоего «плана Маршалла» для подъема экономики ненефтяных арабских государств. В США относятся к этим предложениям в высшей степени сдержанно, учитывая что США уже понесли и несут колоссальные расходы на Ирак и Афганистан, а внутри США не преодолены трудности, связанные с финансово-экономическим кризисом. Любое решение о выделении крупной помощи должно проходить через американский конгресс, где доминируют республиканцы. Реальную помощь арабским странам, по мнению США, должны оказывать богатые нефтедобывающие государства Персидского залива и страны ЕС.

США предполагают сосредоточиться на микрофинансировании, развитии сельского хозяйства и возрождении деятельности американского корпуса мира. Все это не потребовало бы колоссальных расходов.