Текст книги "Сокровище Безумной луны. Похождения капитана Гагарина"

Inter mundos[2]2
  Между мирами (лат.).


[Закрыть]

Маршевый режим – скука смертная. Особенно на вторые-третьи сутки полета. Яркие впечатления, вызванные новизной открытого космоса, быстро тускнеют. Планеты из гигантских разноцветных шаров превращаются в звездочки, лишь чуть более крупные, чем настоящие светила. И пассажиры, наохавшись и наахавшись, начинают искать, чем бы себя занять.

На «Феллигане» каждый убивал скуку как умел.

Дамы сосредоточились на обихаживании «бедного Майкла». Ребенка заласкали до такой степени, что Гагарин начал опасаться за его характер. Ведь капитан намеревался сделать из сына Сандерса настоящего космического юнгу. Правда, Мишка и сам одурел от женского внимания, обрушившегося на него с трех сторон, и старался больше времени проводить с механиком и «матросами», которые от скуки делились с мальчуганом жизненным и профессиональным опытом.

Юджин оказался вполне сносной стряпухой. Во всяком случае – на вкус команды. Ведь в обычных рейсах экипажи межпланетных кораблей питаются консервами. Рокстон, судя по постной мине, не разделял мнения межпланетников и, надо полагать, подумывал, не подыскать ли самозваному коку замену на Марсе. Что до его супруги, то миссис Рокстон на правах новобрачной, как истинная леди, была вынуждена каждую ночь думать об Англии. Должны же думать о ней хотя бы женщины! И нельзя сказать, что мыслить об этой могучей стране Джейн было так уж неприятно.

Маршрут Земля – Марс считался среди межпланетников относительно легким. Он был одним из первых, освоенных вышедшим в космос человечеством. Разумеется, неприятные сюрпризы могли подкараулить и здесь. Ведь и самый исхоженный район Мирового океана не гарантирует абсолютной безопасности мореплавания. Но все-таки в сравнении с поясом астероидов или, скажем, с чехардой многочисленных спутников Юпитера, всякая пакость попадалась на этом маршруте нечасто. На сей раз – к некоторому огорчению Гагарина. Две хорошенькие женщины на борту поневоле заставляли расправить плечи, побуждали совершить нечто героическое. А много ли зримой героики в простейшем перелете?

Ну разве это жизнь, когда малолетний юнга пользуется большим вниманием прекрасного пола, чем опытный межпланетный капитан? Зачем мальчишке женское внимание? Рановато-с. Да-с… Хотя есть способ… Надо только перенастроить локаторы поиска, а там…

Под предлогом проверки курса Гагарин на полчаса удалился в ходовую рубку, покуда пассажиры непринужденно беседовали в гостиной в ожидании ужина. За большими иллюминаторами постепенно рос оранжевый диск Марса. Зеленовато-черная сеть каналов и дорог оплетала его пустыни. Взрослым быстро прискучил причудливый облик Красной планеты. От иллюминаторов не отлипал лишь отпрыск капитана Сандерса. Когда дворецкий и горничная внесли в гостиную первую перемену блюд, вернулся князь. Его сопровождал гладко выбритый, благоухающий тройным одеколоном механик-двигате– лист.

– Все это прекрасно, дамы и господа, – произнес Гагарин, когда принесли десерт. – Меня лишь смущает один вопрос: где и как мы будем искать экспедицию профессора Зайчика? Марс велик, и никаких сил и времени не хватит, чтобы обшарить его весь.

Надо признаться, вопрос сей прозвучал несколько запоздало. Такие вещи нужно обсуждать еще до взлета. Однако вся экспедиция была организована настолько скоропостижно, что главное было упущено из виду. Всем почему-то казалось главным стартовать и добраться до Красной планеты, словно, оказавшись на ее орбите, можно будет легко будет разглядеть профессора и его товарищей прямо из космоса.

– Да, это проблема… – согласился лорд. – Насколько я понимаю, места более-менее цивилизованные отпадают сразу. Любые человеческие поселения, например. Окажись профессор и его люди в любом из них, об этом давно бы уже стало известно. Искать следует в отдаленных краях…

– Угу… – промычал князь.

Отдаленных краев на Красной планете было в избытке. Пустыни, полярные шапки, оазисы в тех местах, где имелась вода… По логике корабль профессора должен был упасть очень далеко от «цивилизованных мест». Иначе падение бы обязательно заметили. Да и времени прошло столько, что при нужде пару сотен километров уже можно было прошагать обычным шагом.

– Нужна хоть малейшая зацепка. Допустим, профессор попал в плен к какому-нибудь клану. Но вопрос – к какому? Не заглядывать же под каждую марсианскую… – Князь едва не брякнул «юбку», однако вовремя прикусил язык.

– Вы желаете сказать, капитан, что необходима методика поисков? – проницательно уточнил лорд.

– Именно!

– Но в радиограмме конкретно упоминается место – Черная гора. И находящиеся рядом с нею джунгли, – напомнила мисс Зайчик, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

– Рядом с тем, что мы называем Черной горой, расположен Хазардвилль – поселок рудокопов, – продолжил рассуждать князь. – Кстати, именно они и дали горе такое название – в шахтах всегда черно. Но там несколько сотен человек трудятся, жилые бараки, здание управления компании и так далее. Что-что, а уж падение межпланетного корабля обязательно бы заметили. – Гагарин со вкусом затянулся ароматной папиросой. – Правда, есть еще Исклянудыфукабль, – слово капитан произнес без малейшей запинки, – это Черная гора на верхнемарсианском, там обычно кочуют несколько племен клана Кулима, однако вокруг лежит пустыня и никаких джунглей не имеется. Не считать же таковыми чахлые деревца у канала!

Он говорил со знанием дела, как человек бывалый, поэтому присутствующие слушали его с почтительным вниманием.

– Ах да, есть еще Грыздлюминихюнь, тоже Черная гора, но уже на юго-западном диалекте. Бывший вулкан, лет восемьсот назад уничтоживший несколько поселений в окрестностях. С тех пор давно потухший, однако оставивший по себе недобрую память у аборигенов. Вот где полное захолустье. Насколько я знаю, в те края вообще никто не заглядывает. Но опять-таки никаких джунглей. Там на много сотен километров ничего не растет, ближайший действующий канал слишком далеко. Даже археологи никак не соберутся поискать там следы прошлого.

– А еще что-нибудь? – жадно спросила мисс Зайчик, которая смотрела на капитана восторженно. Князь купался в ее лучистом взгляде.

– Еще… Конечно, можно было бы предположить, что во время аварии экипажу было не до планетографической привязки к месту падения, и черной ближайшую гору назвали за ее цвет как своеобразный ориентир. Только в действительности все марсианские горы имеют различные оттенки красного цвета, а черного, увы, нет…

Рассуждения Гагарина были прерваны тихим, но непрерывным звонком.

– Что?.. – Пассажиры невольно встрепенулись.

– Ерунда, – небрежно ответил князь, притушивая папиросу. – Покурить не дают… Шальной метеорит. Ничего страшного. Судя по звуку – еще далеко. Минут пять в запасе точно есть. Прелестная Даяна, не жалеете ли поучаствовать в расстреле космического скитальца?

– А мне можно? – вскинулся Сандерс-младший. – Я ничего трогать не буду, клянусь! Только посмотрю…

– Идем, – милостиво разрешил капитан. Раз уж он решил сделать из мальчишки настоящего космического волка, то пусть сорванец привыкает к рубке. – Кстати, и вы, милорд, можете к нам присоединиться. Конечно, удобств для пассажиров в ходовой рубке никаких, но посмотреть будет на что…

Гагарин с удовольствием ограничился бы приглашением лишь леди Рокстон, но элементарные приличия вынуждали обратиться к ее мужу.

Рокстон вопросительно посмотрел на супругу. Глазки у Джейн светились предвкушением. Видимо, сражение с залетным куском космического булыжника казалось ей восхитительно романтичным.

– Хорошо, мы принимаем ваше предложение, – произнес лорд.

По неписаным правилам вход в рубку был закрыт даже для владельца корабля, и оказаться там можно было лишь по приглашению капитана.

Места в рубке действительно было маловато. Четверо приглашенных, а помимо них Гагарин и Левшин на правах главных действующих лиц. Разумеется, они и заняли свои законные кресла, а прочим пришлось тесниться за их спинами. Правда, сорванец Майкл занял все же запасное место.

Сирена оповещения все еще звенела, постепенно усиливая звук, однако отключать ее капитан не стал. С бесшабашной улыбкой смотрел он на серый блин экрана локатора, легкими прикосновениями поворачивая верньеры наводки противометеоритной пушки. Надобности в этом не было никакой. Как только локатор обнаружил цель, грозное орудие автоматически выдвинулось из корпуса яхты и послушно развернулось в направлении цели. Капитану достаточно было лишь контролировать процесс уничтожения препятствия, но зрители должны быть полностью уверены, что отважный межпланетник лично поразил цель. Нажатие кнопки, и над пультом выдвинулся прицел-телескоп. Яхта находилась в режиме торможения и потому шла кормой вперед, сам же метеорит двигался по правому борту.

– Пересекающимся курсом идет, – пояснил капитан, тыча пальцем в засветку на экране локатора. – Вот он, гаденыш! Сейчас мы его… Всю резервную мощность на третье орудие!

– Есть всю резервную мощность! – эхом откликнулся Левшин.

Двигателист скосил взгляд на приборы, и на доли секунды в его глазах промелькнуло удивление.

Гагарин элегантно совместил космический булыжник с перекрестием прицела и оповестил:

– Ого… Не менее ста кило потянет… Врежется такой на скорости, и кораблю крышка… Хуже попадания фугасного снаряда. Разлетимся на атомы, из коих и состоим… Да простят мне дамы столь пикантную подробность…

Сердца дам невольно дрогнули. Разлетаться на атомы им не хотелось.

– А теперь – финита. – Гагарин с удовольствием утопил красную кнопку. Метеорит беззвучно полыхнул и исчез. И одновременно стих тревожный перезвон.

– И часто попадаются такие? – дрожащим голоском спросила Джейн.

– Всякое бывает… – Девушки смотрели на капитана с обожанием, и он торжествующе приподнял левую бровь. – Самое опасное, когда они идут потоком. Тогда только поворачивайся да успевай уклоняться от недострелянных. Но нам уже вряд ли это грозит. До посадки на Марс осталось тринадцать часов. Только успеете выспаться и привести себя в порядок, как мы уже начнем предпосадочный маневр.

– В самом деле, – пробормотал лорд, которому вдруг отчаянно захотелось в постель, – перед посадкой не мешало бы выспаться.

– Но мы так и не решили, где будем искать моего отца! – напомнила мисс Зайчик.

– Полагаю, что для начала нам следует высадиться в Кахоре. Вдруг там удастся что-нибудь разузнать? Хотя бы намек, малейшую зацепку… Правда, интуиция мне подсказывает, что профессора на Марсе нет. Боюсь, что-то в радиограмме нами понято не так, но разберемся…

Пассажиры потянулись к выходу. Лишь Майкл попытался задержаться, но под ледяным взором капитана был вынужден последовать примеру остальных.

– Давай, Степаныч, за работу. – Гагарин убрал прицел-телескоп, перевел пушку в походное положение и на всякий случай уточнил траекторию корабля в пространстве.

– Само собой, – отозвался Левшин. И вдруг с хитрецой заметил: – Ловок ты, Михалыч…

– А что такое?

– Думаешь, я слепой, не вижу, что метеорит просто мимо пролетал и с нами никак не пересекался… Видать, на этой хваленой яхте все локаторы разрегулированы, коли камушек неопасный засекли. А еще – Вестингауз…

– Ты яхту не тронь, – вступился князь за «Феллиган». – Яхта отличная. А это… это был лишь небольшой эксперимент по воздействию на женскую психику.

– Я и говорю – ловок!

– Да я-то здесь при чем? Это все лорд! Его идея. Неделю, если не больше, женат, а все воображение супруги тщится поразить…

– И что странно – образом бравого космического капитана, – поддержал его тон двигателист.

Они подмигнули друг другу. Когда долго летаешь на одном корабле, многое понимаешь с полуслова.

Вечер на Марсе

На Марсе был вечер…

Так обычно пишут в романах, упуская из виду, что на целой планете не может быть единого времени суток. В одном месте вечер, в другом уже ночь, в третьем – занимается рассвет, но здесь, на космодроме Большого Сырта, маленькое, слабо греющее марсианское солнце клонилось к закату. Длинные тени гигантских межпланетных кораблей пролегли через просторное бетонное поле, с севера ограниченное километровым обрывом, а на юге примыкающее к развалинам древнего города Кахор. Хотя до современного поселения с тем же названием оставалось не менее двух часов пути, если ехать на обычном автомобиле, и целая ночь, если передвигаться верхом на верблюдоподобных животных, как это делали одичавшие марсиане.

Сухой холодный ветер коснулся лица Гагарина, едва тот показался на верхних ступеньках трапа. Ветер нес запахи пряностей и увядших цветов, но им нельзя было напиться, как целительным отваром, – слишком низкое содержание кислорода. Капитан оглядел окрестности. Красноватые скалы, окаймляющие плато, словно застывшие языки пламени, поднимались на фоне темно-синего неба – марсианские закаты, в отличие от земных, не баловали теплыми красками. На юге пламенели в последних лучах солнца ажурные, почти нереальные в своей хрупкости Башни Истины. С космодрома можно было разглядеть лишь шпили этих диковинных сооружений, бросающих вызов планетарному тяготению. Там, у подножия Башен, струились воды Большого Канала – еще более удивительного творения древних марсиан.

Капитан вдохнул воздух, которым нельзя было надышаться, и посмотрел вниз. У трапа стояли пассажиры и команда, одетые в утепленные комбинезоны. Дамы красовались в изящных кислородных масках. Пассажиры-мужчины крепились, а межпланетникам было не привыкать. Сын капитана Сандерса еще в шлюзе воспротивился было надеванию этого, как он выразился, «намордника», но отступил перед угрозой оказаться запертым в кубрике. Гагарин закрыл за собой люк и замкнул магнитным ключом. Теперь никто не откроет корабль, кроме капитана. Прогремев каблуками по ступенькам, князь присоединился к остальным. И пассажиры, и команда посмотрели на него с ожиданием.

– Какие будут распоряжения, капитан? – на правах старшего офицера осведомился Левшин.

– Для начала следует прибыть в город, переночевать, а утром представиться колониальным властям, – ответил Гагарин.

Даяна не удержалась, фыркнула в маску. Мужественный голос русского аристократа в разреженном воздухе звучал пискляво.

– Нам хотелось бы попасть в гостиницу, – тоже пропищал лорд Рокстон. – Женщины устали…

– Я ничуть не устала, – немедленно возразила мисс Зайчик. – Мы немедленно займемся поисками. Не так ли, капитан?

– Не так, – отрезал тот. – Ночью в Кахоре вы найдете разве что неприятности. Да и днем поиски придется начать с взяток местным колониальным чиновникам…

– Рокстоны никогда еще не давали взяток! – вспылил британец.

– Придется привыкать, ваша светлость, – парировал князь. – В противном случае вы не сможете получить на Марсе элементарной справки. Учтите, милорд, здесь не действуют законы вашей империи… Да и нашей – тоже.

– Не будем спорить, – вмешалась леди Рокстон. – Я хотела бы как можно скорее оказаться в гостинице. Мне холодно.

– Транспорт сейчас будет, дорогая, – отозвался супруг. – Мы послали радиограмму еще на подлете.

– Уже едет, – буркнул Левшин, которому нетерпелось ввалиться в кабак.

И в самом деле, со стороны пакгаузов, поднимая пыль, мчалась машина, похожая на ракету без стабилизаторов и дюз.

– Боже, что это?! – ахнула леди Рокстон.

– Знаменитое марсианское магнито-такси к вашим услугам, миледи! – Князь дурашливо поклонился. – Выглядит непривычно, зато прекрасно приспособлено к здешним дорогам… А главное – загерметизировано… Уверяю вас, миссис Рокстон, эта прелестная масочка вам быстро надоест.

В иных обстоятельствах лорд счел бы тон князя издевательским, но на другой планете он чувствовал себя не настолько уверенным, чтобы затевать новую дуэль.

Подкатило магнито-такси. Хотя слово «подкатило» оказалось неприменимо к этому виду транспорта. Сигарообразный корпус парил над узкой черной лентой, пересекающей взлетно-посадочное поле, не соприкасаясь с ее стеклянистой поверхностью.

– Вот чудеса! – восторженно выдохнул рыжий искатель приключений, присаживаясь на корточки и заглядывая под днище. – Оно без колес… Парит, как дирижабль!

– Все верно, Миша, – отозвался Левшин. – Чудеса марсианской техники. Черная полоса проводник, она создает электромагнитное поле, наподобие обмотки в электродвигателе, а корпус такси служит ротором.

– Да, но как ротор удерживается над проводником?

– В этом и заключается элемент чуда, – вместо механика ответил капитан. – Ну, пора ехать.

Водитель отворил боковую дверцу, круглую, как корабельный люк, и откинул короткий трап. Мужчины помогли дамам подняться по его ступенькам и только потом вскарабкались сами. Внутри оказались сиденья, как в лондонском омнибусе, впрочем, гораздо более удобные. Такси тронулось в путь, плавно кренясь на поворотах. В салоне зажглись лампы, и за окнами стало темно. Капитан, воспользовавшись своими привилегиями, уселся рядом с водителем. Он предпочитал видеть дорогу, лежащую впе– реди.

«Феллиган» прибыл вне расписания. Кроме него, на космодроме не оказалось кораблей, совершивших недавнюю посадку. Оттого и поле выглядело пустынным. Солнце скрылось за кромкой Большого Сырта – тени слились в единое полотно сумерек. Водитель включил фары. Промчался через ворота, откуда начиналась дорога в Кахор. Вернее, к той жалкой кучке строений на берегу Большого Канала, что осталась от древней столицы Марса – города, занимавшего когда-то тысячи квадратных километров. Дорога лежала среди полузасыпанных песками развалин, да и сама она была свидетельством великого прошлого Красной планеты.

Древние марсиане не любили камень. И редко использовали его в качестве строительного материала. Они предпочитали стекло, которое научились делать гибче стали и прочнее гранита. Неумолимое время сокрушает любые крепости, но стеклянные стены, хрустальные башни, обсидиановые арки Кахора простояли бы многие тысячелетия, если бы не деградация потомков гениальных строителей. Воинственные кланы современного Марса избегали руин, считая их прибежищем злых духов, но эти суеверия и подвигали марсиан на варварское разрушение наследия собственных предков.

Лишь дороги, похожие на застывшие реки из черного стекла, дикари не трогали. Только благодаря им они могли быстро пересекать бесконечные пустыни планеты, торговать и устраивать порой ритуальные войны. Правда, передвигались марсиане не на магнито-такси, а пешком или верхом.

Земным колонистам, полвека назад хлынувшим на просторы Марса, от электромагнитных дорог тоже была сплошная польза. Стеклянные плоскости, заключающие в себе неиссякаемый источник энергии, опутывали блестящей сетью багряный шар планеты, выгибались громадными мостами над горными ущельями и каналами и даже выстилали их ложе, подогревая столь драгоценную на этой сухой холодной планете воду. Хитроумные земные инженеры быстро приспособили их к нуждам колонии, и теперь во многие страны Марса можно было добраться сравнительно быстро. Знать бы только – куда добираться.

Вот и сейчас магнито-такси скользило над одной из этих дорог – небольшому ответвлению широкой магистрали, пересекающей Марс с запада на восток. Лучи электрических фар отражались в стеклянном полотне мерцающими туманностями, так живо напомнившими Гагарину кометные хвосты, рассеянные в миллионах кубических километров простран– ства.

Голубой марсианский закат потускнел. Над близким горизонтом взошел Фобос, или, как его называли марсиане, – Улла. Ее серебряный свет оживил руины великого города, возродил из стеклянного крошева обрушенные стены, завершил силуэты башен, соединил арки, половинки которых уже многие века тщетно тянутся друг к другу. Водитель погасил в салоне освещение, чтобы пассажиры могли полюбоваться феерией лунного света. Восхищенные возгласы раздались почти тотчас же. Мертвый стеклянный город поднимался из небытия, словно затонувший корабль, извлеченный со дна моря, – вьюга серебристого планктона овева– ла его.

– Как прелестно, дорогой, что мы прилетели сюда! – воскликнула леди Рокстон. – Незабываемое зрелище!

– М-да, пожалуй, это впечатляет сильнее Парфенона, – согласился лорд.

– Я уверена, что отец непременно найдется, – гнула свою линию Даяна. – На такой красивой планете не может произойти ничего плохого.

Федор Степаныч, заслышав это, только крякнул. Капитан лишь молча улыбнулся в усы. «Палубные матросы» коротко хохотнули.

– Если краснокожие нападут на моего папу, он их одной левой! – безапелляционно заявил Сандерс-младший.

– Марсиане вовсе не краснокожие, молодой человек, – назидательно произнес Рокстон.

– Все равно – он их одной левой…

– А ты сам-то сумеешь? – вдруг спросил Юджин.

– Я не какой-то там слабак, – проговорил рыжий сорванец.

По мгновенно покрасневшим ушам стало ясно – не сумеет.

– Ладно, я тебя научу, – великодушно пообещал блондин.

Сорванец подскочил на месте.

– Правда?..

– И я тебя кое-чему научу, Миша, – отозвался со своего места князь. – Покажу пару приемов из форсблейдера…

– Ух ты! – восхитился Сандерс-младший. – А вы каким стилем владеете, сэр?

– Меня обучал форс-мастер Рю из Ущелья Холодных Снов, – веско произнес Гагарин, всей спиной ощущая восторженные взгляды пасса– жирок.

– Ой… Научите меня, обязательно!

– Научу, если будешь хорошо себя вести.

Сорванец сердито засопел. Он терпеть не мог нравоучений.

Улла скатилась к горизонту, и феерия закончилась. Руины лишь смутно озарял свет первых звезд. Магнито-такси двигалось удивительно плавно, без толчков. Поневоле приходилось признать, что ничего подобного земная цивилизация создать не удосужилась. Оставалось лишь сожалеть, что чудо-дороги – это то малое, что уцелело от грандиозной марсианской культуры. Столь многому могло бы научиться беспокойное племя людей у своих старших братьев, сохрани они хотя бы толику знаний своих предшественников.

Впереди забрезжили два зарева. Одно оставалось неподвижным, а другое быстро поднималось. Вторая луна Марса, Лихта, восходила над гласситовым куполом современного Кахора. Купол воздвигли тридцать лет назад, чтобы укрыть человеческое поселение от частых пылевых бурь. Иначе они давно бы погребли его под многометровым слоем песка, как это случилось с древними городами марсиан. Лихта будто исподтишка поглядывала на этот купол, как на чужеродную, лоснящуюся опухоль, возникшую вдруг на пыльных холмах. Так не слишком чистоплотный человек снисходительно взирает на вскочивший прыщ, который авось пройдет сам собой.

Маленькая Лихта все быстрее карабкалась на небосвод. Марсианский вечер уступал место ночи.