Текст книги "Ганнибал великий"

Глава пятнадцатая
Цитадель

Цитадель Клорина сопротивлялась еще довольно долго. Даже после того, как скифы приволокли и кинули под ее стены труп самого вождя бастарнов, проткнутого мечом амазонки. Арчой думал, что это сломит дух осажденных и заставит их быстрее сдаться, но вышло наоборот. Бастарны поняли, что терять им нечего и яростно продолжали обороняться еще три дня, отбивая все атаки скифов. Вся столица крупнейшего племени бастарнов была уже в руках Арчоя. Еще день ушел на то, чтобы сломить сопротивление третьего городка, входившего в укрепрайон. А цитадель все сопротивлялась.

– Аллэксей, – сказал Арчой на рассвете четвертого дня, – сегодня мы должны сжечь это гнездо. Мы и так задержались слишком долго на этом берегу реки.

И Леха кивнул, согласившись, что без его людей тут не обойтись. До сих пор Арчой использовал пеших скифов самостоятельно, но безрезультатно, а остатки отряда Ларина под его руководством осуществляли разведку вдоль берега Тираса, который в этих местах был довольно широким. Разведка показала, что брод есть в паре километров вверх по течению. А на другом берегу, поросшим густым лесом, то и дело мелькали отряды бастарнов, но сюда не лезли. Видно, побаивались превосходящих сил противника, сумевшего покорить укрепрайон Клорина.

– Ничего, – отмахнулся Арчой, выслушав доклад командира разведчиков, – пусть разносят по своим землям весть о нашем приближении и смерти своих вождей. Я сам займусь окрестностями, а ты лучше почисти это место. Я устал ждать.

И конница Арчоя растеклась по близлежащим землям, полям и лесам, оставаясь, впрочем, на этом берегу. А Леха Ларин снова сформировал осадный отряд, пополнив его новыми скифами, которых перевел в пехотинцы, поскольку от его собственных людей осталось после атаки на ворота едва ли половина. То есть, около полтораста человек, из которых треть была раненными. И сотники командовали сейчас не больше чем полусотней каждый. Да и то, из трех, только двое, – Инисмей и Гнур, – были в строю, а Уркун залечивал раны в лагере. Потому Леха решил поберечь оставшихся людей, а вперед пустил новобранцев.

Цитадель бастарнов была выстроена на голом холме, что позволяло защитникам просматривать все подступы. А мощный фундамент был сложен из темного камня, отчего крепость казалась мрачной особенно в те пасмурные дни, что наступили недавно. С тех пор, как скифы начали осаду, постоянно лил дождь. Он то усиливался, то прекращался. Но ненадолго. Все улицы города, как и окрестные поля, давно разбитые копытами конницы, превратились в непролазные топи. Люди и кони ежедневно месили жижу своими ногами.

– Черт бы побрал эту погоду, – стоя перед строем солдат, выругался Леха, и, смахнув капли дождя со своего лица, отдал приказ, – Вперед! На стены.

Сотни воинов одновременно с четырех сторон стали подниматься по склонам покатого холма, встаскивая на себе длинные лестницы. Атака началась одновременно с проливным дождем и бородатые скифы, то и дело падали, поскальзываясь. В таких условиях поджечь крепость, чтобы сэкономить силы, было нереально. Арчой торопил, приходилось идти на жертвы.

Скоро к природным атакам добавился обстрел бастарнов. Стрелы с хлюпаньем втыкались в хорошо различимых сверху солдат Лехи Ларина. Сколько в цитадели засело бастарнов, было не ясно. Но обстрел велся со всех сторон не маленькой крепости. Это подсказывало Лехе, что там могло находиться не меньше пары сотен этих лесных чудовищ, которым больше было некуда отступать.

«Хорошо еще, что лестниц я заготовил немало», – похвалили себя морпех, глядя, как скифы перебираются через небольшой ров и карабкаются на стены.

Но атака захлебнулась. Защитники цитадели бились яростно, забрасывая наступавших камнями и бревнами, ломавшими лестницы. Спустя час бой возобновился, однако бастарны отбили и эту атаку, стоившую им сами нескольких десятков жизней. Тогда Леха велел притащить сюда снизу таран. Предварительно его немного подлатали, но в целом он находился еще в исправном состоянии. И с его помощью повторил атаку на ворота.

Ров был завален, а небольшой поднятый мост разрушен, и скифы принялись методично разваливать главные ворота в цитадель. Здесь ворота оказались гораздо крепче, чем у внешнего рва. Подчиненным Ларина пришлось потратить почти полдня, чтобы расшатать крепкие брусья, обитые во многих местах железными полосами и скрепленные металлическими обручами. Осада затянулась, но, на сей раз, дождь мешал уже бастарнам, пытавшимся поджечь таран. Зажигательные стрелы гасли, как и смола, с шипением растекавшаяся по мокрой земле. И к вечеру ворота рухнули, открывая скифам дорогу в цитадель.

И тогда, основательно замерзший за время ожидания, Леха снова повел своих людей в атаку. Пеши скифы ворвались в крепость и набросились на бастарнов, ощетинившихся мечами и копями. Атака началась с дуэли лучников. Сверху на наступавших скифов обрушился град стрел. Но скифы сами рождались уже с луком в руках. Они ответили достойно и смогли быстро пробиться на стены, где завязалась ожесточенная схватка. Леха собственноручно успел зарубить четверых бастарнов, а одного сбросил со стены, прежде чем выслушал доклады от своих сотников, что крепость целиком очищена от гарнизона. Натиск скифов не уступал по ярости обороне бастарнов и потому поддержка конного отряда, стоявшего наготове неподалеку, даже не потребовалась. Цитадель была захвачена незадолго до того, как этот хмурый день стал гаснуть, переходя в темную и мокрую ночь.

– Молодцы! – похвалил Леха, убирая меч в ножны.

– Мы нашли подземелья, – доложил вполголоса Гнур.

– Отлично, – кивнул Леха, – зажгите факелы и, пойдем, глянем, что там.

Спускаясь по длинной и узкой лестнице вырубленной в камне, Лехе несколько раз пришлось переступать через трупы бастарнов. А когда скифы дошли до самой нижней площадки, куда выходило сразу три двери, из темноты на шагавшего впереди всех Ларина вдруг бросился вражеский воин с кинжалом. Но реакция морпеха не подвела. Он ушел от удара, перехватил руку нападавшего, и сбил с ног быстрой подсечкой. Шагавший следом с факелом Инисмей, успел выхватить акинак, и заколол бастарна. Осмотревшись по сторонам, они больше никого не нашли.

– Надеюсь, это последний защитник крепости, – кивнул на убитого морпех, – посмотрим, что тут прятал этот Клорин.

Двери, само собой, оказались запертыми. Пришлось звать еще людей, которые притащили бревно и стали высаживать укрепленные двери одну за другой. К счастью, они оказались не такие крепкие, как ворота.

За первой скифы обнаружили подземный ход, который вел в сторону реки. Из мрачного коридора пахнуло сыростью. По стенам стекали крупные капли, а при свете факела в стороны бросилось сразу несколько крыс.

– Если это ход, – подумал вслух Леха, – то почему они все не сбежали отсюда?

– Может быть, о нем знал только сам Клорин? – подсказал Идею угрюмый Инисмей.

– Согласен, – кивнул Леха, – зачем ему спасать всех. А сам он не успел воспользоваться этим ходом. Меня повстречал и… еще кое-кого.

За следующей дверью скрывался целый арсенал, – копья, щиты, мечи, кинжалы, кольчуги, – которым можно было вооружить еще добрую сотню бойцов.

– Все это вынести отсюда и доставить в обоз, – приказал морпех, – поход у нас долгий, это добро нам еще пригодиться.

А третья дверь скрывала за собой настоящие сокровища. Едва ступив в небольшую, вырубленную в скале, комнату и откинув крышку ближнего сундука, Леха заметил, как в свете факела блеснула россыпь монет. Второй сундук также оказался полон. В третьем обнаружились украшения: цепи, браслеты, кольца. В четвертом снова монеты, но какие-то квадратные и мельче размером, с непонятными Лехе надписями. Кажется, греческие. Взяв одну из них в руку, он разглядел при мерцающем свете факела хищную птицу, похожую на орла, которая несла в клюве здоровенную рыбу. Всего сундуков было восемь.

– Ну, вот вам и награда, – выдохнул Леха, заметно повеселев и с задором посмотрев на своих сотников, державших факелы, – я же обещал: выживем, – награжу по-царски! Берите это все и тоже тащите в лагерь к шатру Арчоя. Вот он обрадуется.

Казну Клорина и захваченное оружие по приказу Лехи уже затемно доставили в лагерь. Арчой больше не желал задерживаться в этом городе и, разграбив его за три прошедших дня, приказал на утро спалить дотла.

– Молодец Аллэксей, – похвалил командир корпуса, – ты, хороший боец.

– А то, – ухмыльнулся Леха, начисто лишенный скромности, – я еще и не такое могу.

После двух удачных «таранов» и недавних событий в доме у западной окраины, Леха был доволен собой как никогда. И еще неизвестно, что его больше радовало: первая победа или вторая.

– Я дам тебе часть этого золота, – сообщил Арчой, – ты его заслужил. Остальное отвезем Иллуру.

– Ясное дело, – кивнул Леха, словно спрашивали его мнения, – нам сейчас нужно много новых кораблей, а потому и золото не помешает.

Мудрый Арчой пропустил его слова мимо ушей. Кровный брат Иллура мог позволить себе многое, даже не всегда уважительное отношение к более опытным воинам и начальству. Тем более, Арчой был одним из тех, кто тогда, очень давно, участвовал в ритуальном обряде. Тогда он, как и многие скифы из родни Иллура, скрепил своей кровью родство с прибывшим издалека воином и тоже стал его кровным братом. Леха, надо сказать, до сих пор не знал всех своих «родственников», а вот они его помнили хорошо.

Наутро слегка развиднелось. Дождь прекратился и Арчой отправил Ларина в лагерь к амазонкам, что стояли уже у самого берега с приказом переправиться и провести совместную дальнюю разведку на той стороне реки. Леха с некоторым трепетом в душе отправился выполнять приказание. Дело в том, что после бурного соития с Тарнарой, он не знал как себя теперь вести. Получив от него, что хотела, горячая амазонка облачилась в доспехи и исчезла со своими воительницами в неизвестном направлении. Бой на улицах еще шел, и она тотчас вклинилась в очередное сражение, пропав в лабиринте улиц.

Теперь предстояла новая встреча. Передвигаясь в сторону лагеря амазонок по раскисшему полю вдоль частокола, из-за которого повсеместно поднимались столбы дыма, Леха немного придерживал коня. На него нахлынули приятные воспоминания о прекрасном и упругом теле Тарнары, от которого во время соития исходил такой жар, что он едва не сгорел от страсти. А как она его сжимала упругими бедрами… Уууу!!! Такого со своей наложницей Леха Ларин не разу не испытывал, хотя и та могла быть теплой и нежной. Но Тарнара была просто огонь.

«Да она меня ведь почти изнасиловала, – с удивлением отметил Леха, купаясь в воспоминаниях с блаженной улыбкой на лице, – еле отбился и даже успел получить удовольствие. Надо же было как-то расплачиваться за спасенную жизнь. Может, у них так на самом деле принято. Я-то откуда знал?».

Вообще, Леха действительно пребывал несколько последних дней в растерянности. Хорошо хоть штурм цитадели подвернулся. Было чем заняться. А то не выдержал бы и поехал сам в лагерь к амазонкам. Надо же было выяснить, что дальше. Спросить ведь было не у кого. Не к Арчою же приставать с вопросами, чего ждать, когда переспал с амазонкой. И что делать, если с тех пор ничего не происходит?

«Он, может и знает, но тут дело интимное, – рассуждал Леха, глядя на приближавшийся частокол вокруг лагеря Исилеи, и любовно поглаживая левый глаз, – Надо как-нибудь осторожно разузнать, как поступить. Продолжения хочется, а логику сарматских баб пока не улавливаю. Поматросил и бросил, что ли? Непонятно. Да и обидно, блин. Леху Ларина еще никто не бросал».

Прибыв в расположение амазонок со своими бойцами, которых прихватил всего пятьдесят человек, Леха проехал сразу к шатру Исилеи. Хозяйка Еректа находилась подле него и тренировалась в шутливой битве на мечах с одной из своих воительниц. Приглядевшись, Леха понял, что это была не Тарнара, и даже выдохнул, немного расслабившись. Как он не хотел новой встречи, а все же побаивался с непривычки.

Ловко отбив несколько ударов, облаченная в черные доспехи Исилея, сшибла с ног свою партнершу по спаррингу и приставила острие клинка к ее горлу. Бой был окончен. А впечатлительный морпех, смотревший на все это, моментально ощутил острую сталь на своем кадыке, словно это ему хозяйка Еректа приставила меч к горлу. Слишком сильные были впечатления от их первой встречи.

– Приветствую тебя, хозяйка Еректа, – поздоровался морпех и передал сообщение, поглядывая на запыхавшуюся после схватки Исилею, – Арчой приказывает нам отправиться на разведку другого берега. Совместным отрядом.

– Зачем? Я уже отправляла туда своих воительниц, – ответила Исилея усмехнувшись, – можем начинать переправу немедленно.

– Арчой хочет знать обо всем, что находится в полудне пути от реки, – настоял на своем Леха, которого все же раздражала свободная манера общения сарматских женщин, подчинявшихся только с виду, – нужна дальняя разведка.

Исилея внимательно посмотрела на Леху и вдруг по ее лицу скользнула загадочная усмешка. «Она что, знает, что ли про нас, – растерялся бравый морпех, – Тарнара рассказала?» Но Исилея снова стал серьезной, а ее голубые глаза обрели стальной оттенок.

– Хорошо, – сказала она, вскакивая на лошадь, – прогуляемся прямо сейчас. Я поеду сама и возьму с собой сотню. Для небольшой прогулки за реку вполне хватит. Больших сил бастарнов там сейчас нет.

– Вот и проверим, – кивнул Леха, осматривая воительниц, что немедленно оказались в седлах, едва получив приказ. Не прошло и пяти минут, как сотня амазонок, затянутых в кожаные доспехи и вооруженных до зубов была готова к выступлению.

– А что твоей «правой руки» с нами не будет? – выдал себя Леха, когда не обнаружил среди них своей нежданной любовницы.

– Нет, – просто ответила Исилея, и Лехе снова показалось, что по губам воительницы скользнула усмешка, – Я отправила Таранру на разведку вдоль реки по этому берегу. Вчера там видели отряды бастарнов. Но когда она вернется, ей прикажут догнать нас. Так что, – вперед.

– Вперед, – согласился Леха, и дернул за узду своего коня.

Спустя недолгое время объединенный отряд скифов и сарматских воительниц, покинув лагерь и обогнув дымившееся городище, был на берегу реки.

– И где тут брод? – поинтересовался Леха, направляя коня по довольно крутому берегу, кое-где обрывами спускавшемуся к самой воде. Чуть позади он заметил небольшую пристань, а за ней у главного города Клорина еще одну, гораздо больше. Похоже, Орол был перевалочным пунктом на пути в греческий город, удобно расположившийся в устье реки. Да и Тирас наверняка был судоходен на большом протяжении и здесь должны были регулярно появляться купеческие корабли. Однако, за время осады скифы не видели ни одного судна, бороздившего местные воды вверх или вниз по течению. То ли бастарны всех распугали, то ли наоборот скифы, внезапно объявившиеся на этих берегах.

– Чуть выше по течению, – сообщила хозяйка Еректа, бросив изучающий взгляд на командира скифских разведчиков, – осталось недолго.

Действительно, не прошло и получаса, как берег стал почти пологим, а река раздалась вширь. Сарматская воительница первой бросила коня в волны реки, которая едва доходила теперь благородному животному до груди, облаченной в панцирь. Плавать в таких доспехах лошади было бы не легко, но Исилея действительно знала брод, и конь, ступая по каменистому дну, быстро переправился сквозь шумящую реку на другой берег, нигде не встретив препятствий. Так же спокойно переправился весь отряд скифов и амазонок.

Во время переправы Леха, придерживая рукой небольшой щит, сначала пристально поглядывал на другой берег, условно занятый бастарнами. Потом, постепенно напряжение прошло, и он стал смотреть на реку и слушать исходящие от нее звуки, – шум волн по перекатам действовал на него умиротворяющее. Да и в небе все больше расходились облака, пропуская первые лучи солнца к земле, истосковавшейся по теплу. Погода налаживалась, будто боги, поверив, что скифов ничем не остановить, решили отныне им помогать. Уже почти у другого берега, на мелководье, Леха даже разглядел сверкнувшие серебром рыбьи тельца в лучах нарождавшегося солнца и, вспомнил, как они с Федором ходили на морскую рыбалку.

Скоро конь командир разведчиков коснулся копытами другого берега и стряхнул с себя водянистую муть. А едва отряд преодолел прибрежный лесок и вновь выехал в поле, морпех невольно осадил коня.

– Ну, – стал он размышлять вслух, – как поедем?

Перед ним лежала долина, полого поднимавшаяся вверх. По левую руку на холмах рос мощный лес. Впереди, на несколько километров растянулось обширное пустое пространство, поросшее редколесьем, и кое-где переходившее в настоящие поля. А справа к нему опять прижимался лес. Никаких селений было не видно, хотя вдоль леса на холмы тянулась едва различимая тропинка. Направо сворачивала еще одна лесная дорога. Некоторое время она шла вдоль берега, но затем пропадала среди деервьев.

– Вдоль леса, – предложила Исилея, махнув рукой влево.

– Согласен, – кивнул Леха, ему самому этот путь отчего-то показался более подходящим.

И отряд, вытянувшись в колонну по пять человек, поскакал вперед.

Глава шестнадцатая
Новый поворот

Так они благополучно добрались до вершины холмов, откуда, оглянувшись назад, Леха заметил дымы с другого берега. Это еще догорал Орол, недавно взятый не без его помощи.

– Далеко видать, – произнес Леха, – хороший сигнал бастарнам, где нас искать.

– Они не будут нас искать, – заявила Исилея, резко осадив коня, – этот дым скорее сообщил им о том, что надо бежать и прятаться как можно дальше. Так они и делают сейчас.

– Ты уверена, что они не нападут на нас? – спросил Леха с сомнением в голосе, поглядывая на только что пройденную долину, – не такие уж они трусливые ребята.

Позади, выстроившись рядами, отдыхали в седлах конные скифы и воительницы сарматов. А впереди, начиналась еще одна долина, сплошь поросшая лесом и ограниченная следующей грядой. Здесь же на холме, лесные тропы, заменявшие бастарнам дороги, вновь расходились на две стороны. Однако, несмотря на то, что люди в этих местах явно бывали, никаких деревень, а тем более городов, они пока не встретили на своем пути.

– Мы разбили их сильнейших вождей, – гордо заявила амазонка, – а из оставшихся не все рискнут пойти против нас.

– Так мы что, уже победили? – удивился Леха, поглядывая на макушки деревьев и с наслаждением вдыхая пьянящий аромат сосен. Картина кругом, если забыть про дымы за спиной, была вполне мирная.

– Еще нет, скиф, – ответила хозяйка Еректа, удивительно словоохотливая сегодня, – земли бастарнов обширны на этом берегу Тираса. И теперь они откатятся далеко, быть может, до самых Бастарнских Альп, зализывая раны и собирая новую армию. И, если мы не дадим бастарнам достаточно времени, то скоро покорим их страну. Хотя и не без потерь.

– Меня зовут Алексей, – обиделся Леха на «скифа».

Амазонка в ответ только тихо сверкнула из-под шлема своими голубыми глазами. По их выражению Леха понял, что ей все равно, как его зовут. Однако, ему показалось, что Исилея сегодня была какая-то слишком добрая. Еще не разу не «наехала» на него и не пыталась поставить на место. «Может, заболела? – подумал морпех, но, осторожно оглядев ее пышущее здоровьем лицо, статную фигуру и ноги в кожаных штанах, затянутых у лодыжек ремешками, решил, – Не похоже».

– А что лежит дальше? – спросил морпех, пытаясь угадать, – за этой лесной долиной?

– Не знаю, скиф, я там никогда не бывала, – Исилея повторила его имя без злобы, но с нажимом. Однако Лехе показалось, что делает она это скорее не для того, чтобы позлить его, а заигрывает, что ли. Хотя с чего бы ей это делать, морпеху было непонятно. Его по-прежнему терзали сомнения: знает она насчет Тарнары или нет?

– Ну, так давай посмотрим, – неожиданно сказал Леха таким тоном, словно отдавал приказ и сам поразился своей внезапной смелости. Настроение у него вдруг сделалось отличное.

Он ударил коня пятками по бокам и первым поскакал вперед. Грозная царица Еректа, как ни странно, не стала спорить, а последовала за ним.

Когда солнце окончательно разогнало облака над лесом и холмами, отряд скифов и сарматов углубился во вражескую территорию уже довольно далеко. Долина с дымами от пожаров давно осталась позади, а предводители обоих воинств, все скакали с упоением вперед по лесной дороге, словно были у себя дома. Так продолжалось до тех пор, пока на одной из полянок они не нарвались на отряд бастарнов, выросших словно из-под земли. Вернее, именно оттуда и повыскакивали на лесную дорогу пешие копейщики и мечники, прятавшиеся между кочками. Саму дорогу они основательно забаррикадировали мощным завалом из деревьев, преградив путь конным воинам.

А в едва осадивших коней всадников с обеих сторон дороги немедленно полетели стрелы.

– Ах вы, уроды волосатые! – заорал Леха, вскидывая свой меч и отбивая щитом снизу удар копья, где к нему подскочили сразу трое бастарнов, – ну, сейчас я вас научу жизни!

Исилея, не медля, пустила коня вскачь вперед, выхватив свой длинный меч. А, перемахнув через завал, врубилась в толпу бастарнов, разя их сверху, словно богиня победы. Отправляя по эту сторону завала очередного копейщика на тот свет своим ударом, Леха опять невольно засмотрелся, как ловко дерется хозяйка Еректа.

Позади него тоже разгорелась битва между амазонками, скифами и бастарнами бросившимися друг на друга. Конные воины не стали дожидаться, пока их всех перебьют из луков на дороге и бросились в лес, атаковав засевших за деревьями вражеских лучников и мечников. Бой быстро распространился по обширной территории, и очень скоро стало непонятно где свой, а где чужой воин. Но в ближнем бою ошибок не выходило.

Разделавшись с копейщиками, Леха развернул коня и, проскочив поперек дорогу, ударил на группу пеших меченосцев, свалив двоих «бронированной» грудью своего коня, а на остальных обрушив удары клинка. Одного из самых ловких воинов, что едва не вспорол ему доспех на боку, Леха с размаху пнул ногой в грудь и тот пропал среди ветвей ели, зарывшись в какую-то яму.

– А ну, гони их дальше, Инисмей! – заорал Леха своему сотнику, что бился неподалеку, нанося очередной удар сверху по подвернувшейся голове какого-то бастарнского вина, – их тут не много. Нас больше!

Однако вдруг он заметил, что позади завала, где рубилась Исилея с несколькими воительницами, окруженная десятком вражеских бойцов, появился небольшой отряд конных бастарнов. Их было человек тридцать, но внезапное нападение на амазонок могло стоить хозяйке Еректа жизни. Перевес сил мгновенно переходил к бастарнам, если бы они беспрепятственно доскакали до места схватки. И, проткнув очередного бойца, Леха вдруг развернул коня и погнал его в обход завала, крикнув на ходу, чтобы Инисмей и еще пятеро поддержали его атаку.

Прорвавшись сквозь лес, где двое скифов были убиты выстрелами из-за деревьев, Леха и его сотник с тремя всадниками, встретили атаку конных бастарнов. Троих скифы, мгновенно выхватив луки, успели свалить еще на расстоянии. А с остальными пришлось схватиться на мечах. На узкой дороге им удалось навязать по началу свои правила войны, но бастарнов было больше, да и скорость была набрана не малая. Потому после первой сшибки, на землю повалилось трое бастарнов в кольчугах и двое скифов, а наступавшие воины оттеснили Ларина и его сотника к самому завалу. Остальные напирали сзади. Еще немного и скифы должны были все тут умереть. Но Исилея с воительницами, увидев как Леха спас их от мощнейшего удара бастарнов, сама пришла ему на помощь. Однако и ее силы были на исходе. Вскоре от удара копья пала последняя из амазонок, что билась рядом с ней, а Инисмея в пылу схватки оттеснили далеко в сторону конные бастарны.

– Ко мне! – заорал Леха охрипшим голосом, пытаясь призвать на помощь своих солдат рубившихся позади завала, но времени на ожидание не оставалось. Да и драка там шла жестокая.

– В лес! – крикнула Исилея, и, проткнув доспех ближнему воину, первой развернула коня, бросив его в образовавшуюся брешь в строю противника. Леха отбив удар и нанеся ответный своему поединщику, выбивший его из седла, устремился за амазонкой.

Ветки хлестали по лицу, царапая кожу и словно стремясь выколоть глаза. Деревья стояли на пути сплошной стеной, ощетинившись иглами и толстыми сучьями. Если бы не доспехи, в который были одеты люди и кони, их бока давно бы были распороты. Проскакав так метров пятьдесят, Ларин и амазонка успели по дороге зарубить еще двоих мечников врага. Но, когда Леха обернулся, то увидел за собой погоню. Бастарны не желали их отпускать. Предводитель конных воинов в самом дорогом доспехе что-то крикнул своим людям, и за ними устремилось не меньше десятка бастарнов.

Леха хотел было сразу вернуться на дорогу, но здесь повсюду шла сеча, людей было великое множество, и чтобы не прорубать себе дорогу, пришлось пустить коня в обход. Уставшая Исилея скакала рядом, то и дело, уклоняясь от пущенных в нее стрел и рассекая головы внезапно подвернувшимся бастарнам.

Вскоре, они заметно отдалились от дороги, шум битвы затихал, но погоня не отставала. Их догоняли. Тогда Леха вернул меч в ножны, но выдернул лук из притороченный к седлу сумки. Ловким движением вытащил из висевшего там же колчана стрелу, приладив ее к тетиве. Как-никак он ведь был теперь скифом, а каждый скиф умеет владеть луком. Даже на полном скаку. Положение обязывает.

Впереди показалась небольшая поляна. Пустив коня туда, Леха развернулся и на ходу выпустил стрелу в ближайшего всадника бастарнов. Просвистев между деревьями стрела вошла точно в цель. Всадник схватился за плечо и упал под копыта своему коню, перекатившись несколько раз.

– Попал! – радостно завопил Леха, словно стрелял впервые в жизни, прилаживая новую стрелу.

Сразу три бастарна показались между деревьями метрах в двадцати. Леха отпустил тетиву. И еще один преследователь скатился с коня. А потом и второй. Однако и у бастарнов оказались умельцы пускать стрелы. Потеряв трех человек бастарны поменяли тактику. Из-за первой линии выдвинулись сразу два всадника в кожаных куртках, натягивавших на скаку луки. Леха, не успевший еще приладить очередную стрелу, бросил коня в сторону, избежав смерти. Стрела вонзилась в сосну рядом с ним. Вторая улетела далеко вперед, обогнав его. Затем туда же просвистела третья. Но по раздавшемуся ржанию коня, Леха понял, что бастарнский лучник не промахнулся. Его стрела торчала из крупа коня Исилеи, скакавшей чуть впереди.

– Черт бы тебя побрал, Ворошиловский стрелок, – выругался Леха, натягивая лук и снова оборачиваясь назад, – получи, Робин Гуд, хренов!

И следующим выстрелом умудрился сразить одного из лучников. Второй пустил еще стрелу и ускакал в сторону, ненадолго пропав из вида. Леха ускорил бег своего коня и догнал амазонку, увидев, что из крупа ее лошади торчит уже две стрелы. А одна вонзилась животному в шею. Конь хрипел, но скакал.

– Как ты? – спросил он.

– Нормально, только конь теряет силу, – отмахнулась Исилея, и бросила, смотря куда-то поверх его головы, – нас оттесняют от дороги. Конь скоро падет, а пешими не пробиться. Придется уходить дальше в лес.

Леха повернул голову. Бастарны, – их вдруг стало даже больше, чем было, словно убитый не умирал, а делился на двоих, – скакали параллельной дорогой по лесному холму, действительно отсекая их от дороги. Помощи ждать было неоткуда. Они слишком отдалились от своих людей. Шансы у них были, но мало. Оба были измотаны затянувшейся схваткой, но, хвала богам, не ранены.

– Давай вон к той опушке, – крикнул Леха, натягивая тетиву, – там их лучше будет видно, а потом в чащу. За ней, кажись, болото. Уйдем.

Пустив стрелу в ближнего всадника, Леха опять попал, – угодил ему в ногу, пригвоздив к седлу. Вопль раненного бастарна его только обрадовал.

– Знай наших! – сплюнул Леха, погоняя коня.

Первыми оказавшись на опушке леса, морпех и амазонка, проскакали ее, снова оказавшись среди плотно растущих деревьев. И вдруг конь Исилеи захрипел, рухнув на передние ноги. Хозяйка Еректа перелетела через холку и скатилась на землю, быстро вскочив на ноги. «Выучка у не что надо», – мысленно отметил Леха, разворачивая коня и прячась за сосной. На том краю опушки показались бастарны, сначала трое, за ними вдалеке еще четверо. И что-то говорило Лехе, что это еще не все преследователи.

Рядом раздался новый хрип, – животное завалилось на бок, пустив пену изо рта. Но рука Лехи не дрогнула. Он спустил тетиву, и стрела с чавканьем вонзилась в грудь ближнему бастарну, преодолевшему уже почти половину опушки. Затем Леха ссадил с коня второго. Третьего он убил в спину, потому, что тот повернул коня, решив спрятаться за такими близкими деревьями, но не успел.

– Четверо осталось, – неуверенно заявил Леха, покосившись на Исилею, стоявшую неподалеку с обнаженным мечом.

– С ними мы справимся, – уверенно кивнула хозяйка Еректа, слегка тряхнув волосами. Шлем она потеряла в бою.

– И стрелы у меня закончились, – добавил морпех, оглядывая пустой колчан.

– Все равно справимся, – отмахнулась амазонка.

Когда бастарны, разделившись по двое, зашли с разных сторон, обогнув опушку лесом, загнанные к болоту беглецы их уже поджидали во всеоружии. Дернув поводья, Леха бросился из-за массивного дуба на свою парочку, ссадив одного с коня мощным ударом, но не убил. Перед падением всадник успел прикрыться щитом. А второй сам напал на него, метнув копье. К счастью, промахнулся. И копье воткнулось в кочку. Зато Леха не промахнулся. Пока бастарн обнажал меч, морпех ловким движением метнул свой кинжал не оставив ему шансов. А второго он настиг метров через десять, раскроив ему череп.

Расправившись с нападавшими, Ларин повернулся туда, где билась амазонка в ожидании увидеть пару свежих трупов. Но к удивлению заметил, что Исилея едва ранила одного из воинов, а второй теснил ее к видневшемуся за спиной болоту.

«Ослабла, видать, барышня, – самодовольно ухмыльнулся Леха, – или бастарны настырные попались. Ну, ничего, сейчас мы ее спасем. Чтобы знала, как над мужиками издеваться».

В этот момент второй бастарн, вновь подскочил к хозяйке Еректа, выбив у нее небольшой круглый щит, которым она до сих пор отбивалась. А другой нанес удар, уворачиваясь от которого амазонка, поскользнулась на мокрой кочке и рухнула навзничь. Бастарны ринулись вперед. Еще мгновение и они разрубили бы ее или проткнули своими мечами.

«Черт, как бы поздно не было», – пронеслось в мозгу морпеха.

Выдернув на ходу за древко торчавшее из земли копье, Леха пустил коня вскачь и с ходу метнул его в одного из нападавших. Раздался дикий вопль, – копье, пронзив кожаный панцирь со спины, вышло из груди бастарна. А его «напарник» обернулся, чтобы отразить нападение, на мгновение оставив Исилею без присмотра. И тут же об этом пожалел. Не вставая, амазонка всадила ему свой длинный меч в подреберье, пронзив кожаный панцирь.