Электронная библиотека » Алексей Зубко » » онлайн чтение - страница 6

Текст книги "Волхв-самозванец"


  • Текст добавлен: 3 октября 2013, 21:29


Автор книги: Алексей Зубко


Жанр: Юмористическая фантастика, Фантастика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Шрифт:
- 100% +
Глава 10
ЗАСАДЫ БОЯТЬСЯ – ДОМОЙ НЕ ИДТИ

Почему, если это сделает мудрец, говорят, что он добился этого умом, а если дурак – повезло?

Простой деревенский дурачок

Перемещаясь короткими перебежками-перекатами и петляя при этом наподобие зайца, я пробираюсь к своей избе, одновременно опробуя новоприобретенные благодаря Троим-из-Тени способности. А именно – левитацию, то бишь способность перемещаться по воздуху посредством усилия воли, без применения посторонних технических сил.

Кстати, нужно будет не забыть спросить у Троих-из-Тени, где их третий?

Таким манером, то с приглушенной руганью шлепая босыми ногами по усыпанной разным сором дороге, то летя над огородами и заборами с молитвой всем богам о том, чтобы реактивная тяга Пусика и Гнусика (кажется, последний сачкует) не отказала, я оказался у своей изгороди.

Первым побуждением моим было сломя голову ринуться в хату и согреться поскорее. Для надежности профилактики простудных заболеваний не только снаружи, но и изнутри. Чисто символически – грамм эдак двести пятьдесят-триста. Может, и поллитрушечка опрокинется, но это уж как пойдет…

Победила врожденная осторожность, взлелеянная инстинктом самосохранения и доходящая до маниакальной подозрительности.

Не прибегая к помощи тех двоих, что за спиной, я опустился на четвереньки и полез сквозь забор, раздвинув для этой цели пару прибитых лишь в самом верху досок. Несколько заноз в ладонь и полная голова трухи и паутины – и вот я уже в собственном огороде, крадусь аки тать нощной, как говорит местное население.

Подозрительно тихо. Лишь в сарае пофыркивают лошади. Бедненькие, и сенца-то задать вам некому…

Сквозь оконце ничего не видно – в избе темно как в склепе.

Незваного ночного гостя, любителя халявы, отсутствие какого-либо движения, возможно, и подбодрило бы, но не меня. Будь все в порядке – Васька и Прокоп производили бы изрядный шум процессом своей жизнедеятельности. Эти двое, дай им только волю, устроят такой шум-гам, что только держись.

Следовательно, что-то не так.

Но что? Либо сбежали куда, либо сидят в темнице, а может, в доме засада ментовская, или НКВД, или какой тайной канцелярии, уж не знаю, что там у царя-батюшки за служба секретная.

Между тем повеяло прохладой, и зубы мои принялись клацать, словно луща орехи, которых и в помине нет.

Так и полиомиелит заработать недолго… А! Была не была, рискну!

– Эй, теневой дуэт, смотрите в оба.

– Есть! – ответили хором Пусик и Гнусик. Осторожно ступая, чтобы дощатый настил крыльца не заскрипел под ногой, я пробрался к двери и приложил ухо.

Тишина. Внутри, разумеется. На улице природа гудит вовсю: звонкими трелями ночных скрипачей – виртуозов-сверчков, пронзительным писком голодных комаров, которые без зазрения совести пользуются моей беззащитной наготой. Деревня тоже не отстает: где-то выводят рулады гуляющие парубки и девчата, в кабаке пронзительно верещит какая-то баба. Брешут собаки, перекрикиваются ночные разъезды, ржут кони, мычат коровы, блеют овцы. Столица, в сущности, просто большая деревня, живет своей жизнью, ей и дела нет до одинокого, всеми преследуемого, голодного, холодного и смертельно уставшего волхва.

– Дай мне немного везенья, – прошу я прибитую на удачу к двери подкову.

Была не была.

Открываясь, дверь слегка скрипнула. Едва слышно, но если кто-то сидит в засаде, то его этот звук приведет в боевую готовность не хуже набата.

Тенью скользнув внутрь, я прикрыл за собой дверь и стал осматриваться. Да куда там! Кромешная темень, лишь окно сереет размытым пятном.

Прислушался – тишина.

Похоже, никого нет.

– Васька! Прокопушка! – окликнул я свою пушистую и нечистую живность.

Не получив никакого ответа, нащупывая дорогу, добрался до печи и принялся разжигать ее. Запас колотых дров у меня в ящике рядом с печью (куда только пожарная инспекция смотрит?), так что с топливом проблем нет, а вот с огнем… Вооружившись огнивом и кресалом, я начал постигать азы подготовки революционной ситуации по В. И. Ленину (Ульянову). Ну, вы помните: «Из искры возгорится пламя». К тому времени, когда трут задымился, мои пальцы были изрядно красны, с плавным переходом в синеву. Впрочем, никто не обещал, что будет легко.

Раздув тлеющий трут, от него поджег щепку, ну а дальше пошла цепная реакция – от меньшего к большему. И вот уже «бьется в тесной печурке огонь».

Жадно протягивая руки к самому жару, я грею их, чувствуя, как кровь побежала быстрее, согревая тело.

– Васька, кис-кис, иди ко мне. Я тебе молока дам.

– Это ты мне? – спросил Гнусик.

– Нет, коту. Постой… Как так получается: вы живете, вернее, являетесь частью тени, а слышно вас всегда из-за спины? А тень-то то спереди, то сзади.

– Это первый закон, – ответил Пусик.

– Какой?

– Первый.

– И о чем он?

– Не задавай глупых вопросов, если не хочешь услышать бессмысленных ответов.

– Ну а все же?

– Леший его знает, – поделился своей точкой зрения Гнусик.

Закончить разговор мы не успели. Темнота в углу зашевелилась, пойдя рябью от отблесков огня, и в освещенный круг вступил человек. Вернее, нечто, имеющее некоторые человеческие черты. Что-то подобное минотавру, но менее «забыченное». Чрезмерно развитые ноги с литыми выпуклостями мышц. Монолит пресса и широченные плечи, а вот грудная клетка явно не из человеческой анатомии, скорее птичьей, выдающаяся вперед острым, задранным кверху килем. Руки тоже накачаны до поражающих размеров, не доведись мне ранее столкнуться с полным отсутствием в этих краях любых лекарств, я бы подумал о воздействии стероидов. А так…

Морда твари, ибо лицом этот ком жеваной плоти назвать не поворачивается язык, являла собой смесь бульдога с носорогом. Бульдожья пасть с острыми зубами в три ряда, приплюснутый пятак на месте носа и длинный, шипообразный нарост между узкими щелочками блеклых глаз.

В общем, милая зверушка, претендующая на роль любимца зоопарков всего мира.

И эта тварь, расставив руки, двинулась на меня, шаркая босыми ногами.

Я растерялся. Путь к бегству перекрыт, а драться с подобными гигантами мне не улыбается, несмотря на наличие у меня меча. Меч – мечом, но где взять умение им пользоваться? Все мои навыки владения холодным оружием заключаются в каждодневных тренировках с ножом на хлебе и прочих составляющих продовольственной корзины, да еще в редких занятиях с топором при рубке дров. И все. А он такой здоровый… Жуть!

– Пусик, Гнусик, выручайте!

– Извини.

– Он же меня сожрет.

– Они.

– Что?!

– Сзади еще один.

– Ой-ой!

– Ладно, до встречи, – сказал Пусик.

– Если повезет, – добавил оптимистично настроенный Гнусик.

Я вообще-то ужас какой храбрый, особенно если приперт к стенке и некуда бежать.

Выхватив меч, я с диким криком ткнул его острием в брюхо твари. Никакого эффекта, словно в железобетон. Лишь небольшая слабо кровоточащая ранка.

Противник взмахнул рукой, и я едва успел присесть, уходя из-под удара.

Движется он значительно медленнее меня, но второй уже очень близко.

В узкой комнате места для маневра никакого, так что они спокойно берут меня в клещи.

Отчаяние затопило меня, словно в спасительную соломинку я вцепился в рукоять меча обеими руками и ударил тварь в горло – снизу вверх колющим ударом. Острая сталь лишь немного погрузилась в плоть. Раненый зверь взревел и опустил лапы, обхватив меня за плечи. Боль пронзила мышцы, и я из последних сил толкнул меч вперед. Что-то глухо щелкнуло, и весь затылок противника разметало по сторонам. Грохотом выстрела меня оглушило, так что стук упавшего тела я не услышал. Отзвуки метнулись меж узких стен.

Ошарашенно глядя на труп поверженного врага, я забыл про его напарника. Могучие руки коснулись моих плеч, но в этот миг словно что-то поддало мне под зад. Я отлетел метра на два, в самый угол, и тотчас развернулся лицом к опасности.

– Спасибо, Трое-из-Тени.

– Без проблем.

Монстр оскалил пасть и прорычал:

– Брось меч!

Вот уж не думал, что в подобном черепе может быть разум.

– Сейчас, только побреюсь.

– Брось. Иначе будет больно, – посоветовала помесь бульдога с носорогом.

– Знаешь, крошка, – усмехнулся я, старательно унимая нервную дрожь, – мне нравится мазохизм.

Он прыгнул вперед, я ему навстречу, выставив перед собой меч.

Лезвие ударило между ребер, и рукоять дернулась в моих руках. Бронированная кожа поддалась, сталь вошла в плоть.

Дикий рев вырвался из сведенного судорогой рта твари. Еще один рывок – и под звук выстрела меч по самую гарду входит в тело монстра. Его руки сжались на моей шее, позвонки захрустели, но жизнь покинула монстра, и он рухнул у ног победителя, прервав процесс моего удушения на полдороге.

– Ну, знаешь, с таким подходом к массажу можно и концы отдать, – попытался я пошутить, чувствуя, как желудок подкатывает к горлу. Превозмогая дурноту, я вырвал из поверженного противника свой меч, и фонтан густой крови ударил вверх, забрызгав меня с головы до ног.

Желудок взбунтовался, и меня вырвало.

– Ура! Победа! – возликовал Пусик.

– Так этим тварям и надо, – подхватил Гнусик.

Я же обессиленно дополз до кровати и плашмя рухнул на нее, не снимая покрывала, которое вкупе с простынями после этого можно будет выбросить. Но это потом… А сейчас мне так плохо! Я все-таки дитя двадцатого века и не привык к таким стрессам и такому количеству крови.

Сознание мягко, но решительно покинуло меня.

Глава 11
ОРЗ И СПОСОБЫ БОРЬБЫ С НИМ В РАЗНЫЕ ЭПОХИ

Всех излечит, исцелит…

Рекламный слоган Айболита

Рассвет я пропустил, а вот к обеду очнулся, чувствуя себя фаршем на сковородке.

В голове пелена тумана, тело ломит так, что кажется, во всем скелете не осталось ни одной целой кости. И в довершение всего внутри бушует пожар, наполняя кипящей магмой вены.

Первая осознанная мысль – удивление: «Я все еще в своей хате?» После того шума, которым вчера сопровождался мой поединок с рогатой парочкой – это просто чудо. Но, как известно, чудес на свете не бывает. Зато случаются счастливые совпадения и стечение обстоятельств. Принимая во внимание соседство моей избушки с хаткой кузнеца Вакулы, к которой пристроена кузня, из которой часто-густо доносятся разного рода шум и грохот, и некоторую удаленность от остального жилого массива, можно предположить, что все слышавшие вчера шум решили, что его источником был остывающий горн.

Пытаюсь подняться, но заваливаюсь набок и сползаю обратно.

Небольшой перерыв на восстановление сил, и еще одна попытка, на этот раз более удачная. Не совсем, но по крайней мере я выбрался из кровати, правда, в виде беспомощного мешка костей и плоти, состоящей на девяносто пять процентов из воды. Изрядную долю которых я потерял в виде пота, покрывшего мое бедное тело, раздираемое рвущимся изнутри жаром и обжигающим снаружи холодом.

После ряда неудачных попыток самостоятельно встать на ноги меня подхватили под руки и перевели в вертикальное положение.

– Держись, хозяин, – подбодрили меня Трое-из-Тени, на которых моя в общем-то случайная победа над парочкой монстров произвела должное впечатление, что, судя по голосу, добавило им почтения.

Но я даже не поблагодарил их за своевременную услугу, в голове крутилась одна-единственная мысль: мне нужна помощь. И желательно квалифицированная. А не та, которую мне окажут в подземельях Далдона, дабы огонек жизни в моем бренном теле не угас до показательной казни.

Держась на подгибающихся ногах при поддержке жильцов моей тени и шатаясь из стороны в сторону, я направился к выходу – нужно было срочно сбить жар.

Все-таки простыл.

Медленно, временами опускаясь на четвереньки, я двигаюсь вперед. Мимо печи, которая окончательно и бесповоротно затухла. Это плохо. Несмотря на летнюю теплынь, в избушке прохладно, и меня нещадно трясет.

Так… Первым делом дрова. Наклонившись к деревянному ящику, я едва не оказался внутри. Перед глазами поплыло, а в голове взорвался фейерверк. Кое-как восстановив равновесие и выслушав советы Троих-из-Тени, я рассмотрел нечто, появившееся там, где его раньше точно не было. Поскольку там ничего не было.

Я сфокусировал взгляд на заинтересовавшем меня предмете. Это был воткнутый в стену нож с рукоятью, покрытой занимательной резьбой. Нашли куда метать, сволочи!

Действуя скорее интуитивно, чем сознательно, я протянул руку и выдернул нож. В тот же миг стальное лезвие начало деформироваться, и вот уже я держу в руках деревянную ручку, с которой капают на пол капли черной крови.

Каким волшебством можно объяснить превращение у меня на глазах стали в жидкость? Может, я брежу? У меня лихорадка, и воспаленный мозг рисует невероятные картины?

Но трупы убитых мною собственноручно минотавров по-прежнему загромождают мою светлицу. Развалились тут, уроды!

Хорошо, что после вчерашнего у меня в желудке не осталось ничего, даже желчи, а то меня бы вывернуло снова.

Бросив рукоять растаявшего ножа в печь вслед за дровами, я плюнул на конспирацию и полез в тайник за спичками, которые, как ни странно, при переходе из одного мира в другой не трансформируются и не исчезают. На них остается не только сера, но даже надписи на коробке.

Осуществить задуманное мне не удалось. Что-то затрещало, запищало и в облаке пыли появилось на свет из-за печи.

Когда пыль осела, моему взору предстало что-то серое, пушистое. Ну конечно, это был домовой Прокоп. Он звонко чихнул и принялся отряхиваться, пытаясь одновременно сообщить мне последние новости.

– …тут эти хмыри подвалили, я, понятное дело, чую – великий шухер грядет, а Васька давай шерсть на груди рвать… – От быстрой речи Прокопа у меня загудело в ушах, а от поднятой пыли засвербело в носу, так что остаток его монолога я слушал, то и дело чихая. – …повязали котяру, но он даже связанный отомстил – струю пустил… пчхи!.. а этот хмырь гнет свое: «Где ваш бугор?» Видно, крепко вы их взд… пчхи!.. нормально? И лицо бледновато…

– Где? – с трудом раздвигая запекшиеся губы, просипел я. – Где Васька?

– В погребе. В мешке бросили.

– Освободи его и растопи печь… пчхи!.. а я прилягу.

– Приляг, приляг. А то и вправду очень бледен ликом… Как бы хворь не приключилась… А я мигом.

Домовой шустро шмыгнул во двор – освобождать кота, а я, несомый за шиворот обитателями тени, лишь переставлял ноги, чтобы движение хоть немного походило на ходьбу.

Раздевшись, я окунул голову в кадушку с водой и слегка размазал грязь.

Дурно пахнущее покрывало полетело на пол, а я нырнул под пуховое одеяло и, натянув его до самого подбородка, принялся выбивать зубами дробь.

Ослабленный организм тотчас провалился в неспокойную дрему, наполненную кошмарами. Стоит только немного задремать, как перед взором мелькает то опускающееся на мою шею лезвие меча Правосудия, то черные провалы на месте вырезанных для глаз дыр в колпаке палача, а то и толпа зевак, гудящая в предвкушении зрелища.

Насладиться даже таким покоем мне не дали.

Безжалостно меня растолкав, Васька, изрядно потрепанный во время пленения, но не утративший командирские замашки, сунул мне под нос плошку какого-то пойла и приказал:

– Пей!

– У-у-у – не буди.

– Подъем!

– Спа-а-ать…

– Да просыпайся же ты.

– Отстань! – Я попытался повернуться к стене лицом.

– Пей и можешь спать.

– Как ты меня достал.

– Пей!

– У-у-у…

– Пей! – Кот-баюн настойчиво ткнул мне плошку в губы.

Не имея ни сил, ни желания спорить с ним, я сделал глоток.

Бульон. Почти горячий.

– Глоточек за маму, глоточек за папу.

– Я не ребенок.

– Да и я не твой папа, – парировал Васька и поднес плошку для следующего глотка.

С горем пополам одолев бульон, я почувствовал, как живительное тепло заструилось из желудка по кровеносной системе во все закоулки организма.

– А теперь спать, – решил я.

– Нет, – уперся кот.

– Отвали.

– Ах так! Ах вот ты как! Да я!.. Я для него… а он! Ну и Перун с тобой! Скоро появятся дружки тех тварей, которых ты убил, они уж точно разбудят без лишних усилий.

Бросив взгляд в светлицу, я с облегчением увидел свежевымытый пол и всякое отсутствие трупов.

– Но где я спрячусь?

– Это, конечно, проблема… но оставаться здесь нельзя ни тебе, ни нам. Правда, Прокопушка?

– Дело баешь, нужно линять.

– Куда? – без надежды на ответ поинтересовался я. – За мою голову, наверное, уже награду назначили.

– А то… – с какой-то непонятной гордостью кивнул Василий. – Можно в глушь уйти, пересидим там, Прокоп с тамошним хозяином договорится, с лешим они вроде как родня, хоть и не близкая, а так – сбоку припеку.

– Не могу я идти – заболел.

– Хворь мы твою излечим, не тревожься, пустим дурную крови – и готово! – можно снова в бой.

– Мне б аспирина…

– Ну, клизму тоже дело.

– Зачем?!

– На всякий-який.

– Спасибо.

– Всегда рады.

Из светлицы раздалось громкое шипение, и кот с криком: «Зелье сбежало!» – бросился к печи.

Домовой поправил одеяло и сердобольно вздохнул.

– Вы, хозяин, не келешуйте, мы не слиняем от вас в трудную минуту. Я вот способ знаю, народный: берете десяток крысиных хвостиков и пучок вороньих перьев…

Досказать рецепт Прокоп не успел, вернулся кот-баюн с чашкой дымящейся жидкости и бодрым голосом предложил выпить «сей напиток чудесный».

– Что это? – спросил я.

– Микстура.

Я понюхал. Действительно, пахло травами и лекарствами.

– Надеюсь, не из мышиных хвостиков? – пошутил я, делая глоток.

– Конечно нет, – успокоил он меня. Подождал, пока я допью, и пояснил: – Из грибов и трав.

– Каких? – Сердечко мое нехорошо заныло, предчувствуя дурное.

– Разных.

– И грибов?

– Само собой… самых лучших, с огромными такими красными шапками в белый горошек.

– А… ты… мухоморами меня напоил?

– Ага. Ими, родимыми.

– Ш-ш-шкуру с-сниму! – борясь с резко нахлынувшей сонливостью, пригрозил я. Изображение окружающего мира подернулось мутной пеленой и принялось раскачиваться, словно маховик ходиков – «тик-так».

Последней здравой идеей, промелькнувшей у меня в голове, было – надо поскорее бежать из этого мира, пока эти дружественно расположенные лекари-самоучки не довели меня до гробовой доски. Если уже не поздно.

Собрав в кулак всю свою волю и удерживая мутнеющее сознание, я принялся лихорадочно действовать. Откуда только силы взялись?

Отправив домового и кота кормить коней, я при помощи Пусика и Гнусика, молча делавших свое дело, спустился в подвал и закрыл за собой дверь.

Извини, Прокоп… извини, Василий…

Превозмогая тошноту и головокружение, я двинулся к двери с надписью «РОДИНА МОЯ. СОВРЕМЕННОСТЬ». Удивительная легкость охватила тело, но одновременно навалилась поразительная истома. Хочется лечь и плюнуть на все. Но нельзя…

Не издав ни звука, дверь отворилась, и я вошел в белую комнату.

Постоял немного, кажется, лишь миг, но, может, и час или больше, поскольку время сошло с ума вместе со всем остальным миром.

Вырывая взгляд из белой стены, словно ботинок, завязший в жидком битуме, я с трудом сообразил, где, собственно, нахожусь и зачем.

Взгляд сполз на дверь, и тело двинулось вперед, ведомое невидимой силой.

Момент движения из комнаты телепортатора (или что там бросает меня из реальности в реальность?) к люку, закрывавшему лаз из подвала, я не помню. Помню крики чаек над головой, дикий вой земляных червей, стенающих в земной тверди подо мной, игриво подмигивающий глаз, появившийся прямо в воздухе на манер улыбки Чеширского Кота… Нужно будет спросить у Василия, не знаком ли он с Кэрроллом, может, и его отварами лечил?

Как-то преодолев нескончаемый коридор и стукнувшись головой о потолок, я пришел в себя. Руки судорожно сжимали перекладину лестницы, голова упиралась в крышку, а ноги топтались на месте, пытаясь преодолеть преграду.

Чудом совладав с замками, я выбрался на свет божий и бегом бросился в ванную комнату, где находилась аптечка.

Прихватив по дороге вазу (идти на кухню за кружкой я побоялся – а ну как не осилю дороги дальней?) и вытряхнув из нее всякий мелкий сор вроде шурупов, гвоздиков, фантиков от конфет и прочей мелочи, я добрел до рукомойника. Холодная вода обожгла лицо и двумя струйками устремилась по спине, заставив меня заорать благим матом. Зато в голове малость прояснилось.

Я сполоснул вазу, наполнил ее на треть водой и сыпанул пригоршню марганцовки. Лишь бы мало не было…

Вода приобрела зловеще-малиновый оттенок.

Припав к горлышку, я принялся вливать в желудок холодную жидкость. Она, сбегая двумя потоками по уголкам губ, побежала по груди, заставив поежиться. Но процесс я не прервал, пока источник не иссяк и выпитое не рванулось на волю.

Крики чаек усилились, глаз сместился вверх и, засияв, превратился в стоваттную лампочку. Лихо закрутив усы, позвякивая шпорами, на стену взобрался коричневый прусак. Он четко отдал честь и отрапортовал: «На вверенном мне участке все спокойно». «Молодец», – подумал я. Но тут таракан стал по стойке «смирно» и расправил крылья, явив моему взору округлое коровье вымя, как раз между двумя задними парами ног, и яркие губки, старательно подведенные блестящей помадой. Таракан, то бишь тараканиха или тараканша? – короче, насекомое с ярко выраженными вторичными половыми признаками подмигнуло мне, и я понял, что тот глаз в воздухе принадлежал ей. Интересно, на что она намекает?

Наверное, прошло немало времени, прежде чем я, чувствуя себя словно выжатый лимон, но с возродившейся надеждой выжить, оторвался от насиженного места, сказал: «Вольно!» таракашечке Антонине Павловне и дополз до телефона, по дороге проглотив пол-упаковки анальгина.

Набрав номер, дождался, пока ответит знакомый голос, и пробормотал непослушными губами:

– Цунами. Это Волхв. Приезжай ко мне. Срочно.

Он начал что-то спрашивать, дескать, что случилось, но я уже ничего не слышал – плашмя рухнул на диван и отключился. Успел лишь схватить за хвост мелькнувшую мысль, что мне повезло, раз я застал его дома.

А где-то высоко-высоко пели трубы. Ту-ту-ту. Ту-ту-ту-ту-у…

На этот раз пробуждение было менее болезненным, поскольку проходило добровольно, без применения силового воздействия. А то взяли привычку, пинают кто ни попадя…

Не двигаясь, я принялся выявлять симптомы заболевания.

Во-первых, это воспаленная носоглотка, делающая процесс дыхания затруднительным, а через нос и вообще невозможным. Странного здесь ничего нет: чего еще можно ожидать после долгого пребывания в холодной воде, а затем нагишом на сквозняке. Как минимум – ангина.

Во-вторых, повышенная температура. Жар чувствуется без термометра.

Я пошевелился, и тотчас проявилось и «в-третьих» – ломота во всем теле и боль в мышцах.

Я бессильно уронил голову на подушку. Из кухни слышалась перебранка кота Василия и домового. Они спорили о назначении какой-то странной блестящей штуковины.

Пушистый бард как всегда кипятился и брал на горло, Прокоп соскользнул на блатной жаргон и принялся говорить по понятиям.

Кот Васи…

Кот!!! – От этой мысли я вскочил, словно освободившаяся пружина. – Откуда?

Ведь я уже не в сказочной Руси, а в своей эпохе – мире процессоров и виртуальных технологий, а не леших и кощеев.

Как они оказались здесь?

Вбежав в кухню, я чуть не упал: кот и домовой сидели бок о бок и внимательно изучали обычную шинковку для овощей; Трое-из-Тени подхватили меня и помогли опуститься на табурет, а не на пол.

– Вася? Прокоп?

– А то, – ответил кот, не сводя с меня внимательного взгляда.

– Угу, – кивнул домовой.

– Вы откуда?

– А ну-ка вали ты, мил человек, в кроватку, – уперев лапы в боки, прошипел кот-баюн. – Взял за привычку больным шататься, заразу по дому разносить. Марш в постель!

Понимая, что кот печется о моем здоровье, я тем не менее счел необходимым поставить его на место, слегка крутанув за ухо, чтобы не очень заносился.

– Скромнее будь, Вася…

Он отскочил, выгибая спину колесом, и нервно дергая хвостом, и при этом обиженно потирая ухо.

– Можно просто попросить, зачем сразу рукоприкладством заниматься. Деспот!

– Извини. Больше не буду. Ладно, оставим межличностные отношения на потом, – сказал я, – а пока слушайте и запоминайте.

Кот изобразил покорность пред судьбой, а домовой насторожился.

– Скоро появится один человек, так вот, вы должны вести себя как положено. Ты, Прокоп, попросту не попадайся ему на глаза. Да и вообще, в этом мире тебе лучше не светиться перед посторонними. С тобой, Василий, все проще, веди себя как обыкновенный домашний кот.

– Хорошо, не буду демонстрировать гостю свою великосветскую натуру.

– Вот-вот. Молчи и не делай ничего необычного: никакой игры на балалайке и прочее.

– А стихи почитать можно?

– Нет! – рявкнул я. – Я же сказал – молчать.

– Хорошо. Если надо – я сделаю… Никакой свободы слова – сплошная тирания.

– Вот и умница. Кстати, будут брать на руки или чесать за ушком – не вздумай укусить или царапнуть. Маникюр сделаю.

– Я всякую гадость в рот не беру, – с чувством собственного достоинства ответил Василий.

– Рассказывайте, как вы оказались здесь.

– Странно, – прищурил кот глаза, – тот же вопрос мне хотелось бы задать тебе.

Домовой оказался посговорчивей:

– Вышли мы к коням, задали корма. Водицы свежей налили. И обратно. Туды-сюды, ан пусто, нет никого. Что за напасть? Мы во двор – все изменилось. Назад в дом, а там такое-е… и вы на кровати спите. Ну, думаю… дела! Осмотрелись маленько – ничего, жить можно. Значит, вы точно волхв, – неожиданно подвел итог разговора Прокоп.

– Чувствуйте себя как дома, поскольку вы и так дома, а я вздремну, трусит меня что-то. Нездоровится… Трое-из-Тени, карету!

– Подана, – в один гол ос отрапортовал и теневые уникумы.

Они подхватили меня и оттранспортировали до самого дивана.

– Ну, хозяин… – выдохнул Прокоп.

– Говорил я тебе, что не прост наш Аркаша, а ты… Ему если есть – то авокадо ложками, а если любить – то царевну. Аленка она, конечно, неказистая с виду, но добрая.

– Это кто тебе неказист? – возмутился я.

– А шо? – ощерился кот. – Сидел я как-то на крыше, вдохновения ждал, смотрю, а у нее оконце раскрыто…

– И что дальше? – заинтересовался я.

– Чаво, чаво… Скинула она свои манатки, а голенька-то – худенькая… задок – во, – изобразил баюн, – сиси – как у козочки: острые, махонькие…

– Хорошие сиси, – заступился я, – красивые, упругие.

– А… Вот у сестриц ее – это да! Во-о!!! – здоровенные… Ну да ладно, нравятся – тискай на здоровье.

– Да что ж ты мне душу бередишь?

– А я что? Я так… к слову пришлось.

Поставив точку в нашем разговоре, прозвенел звонок.

Кот-баюн проворно запрыгнул на стул и, свернувшись калачиком, прикинулся спящим. Домовой шмыгнул в угол и пропал.

Я, постанывая и покряхтывая, поплелся открывать дверь. Трое-из-Тени по мере сил помогали, ворча и переругиваясь, но дело свое делали – не давали мне упасть.

Мой долгожданный гость оказался не один – из-за его спины показалась гостья, которую я не ждал, но очень рад был видеть.

– Данила!!! Ната!!!

– Привет, – заверещала миниатюрная блондинка и повисла у меня на шее. Вследствие чего мы оба оказались на полу. Ну нельзя так обращаться с больным человеком. Благо невидимые помощники подстраховали, замедлив падение и позволив мне упасть рядом с Наташкой, а не на нее.

Данила тут же подскочил, помог нам встать и, подхватив меня на руки, словно малое дитя, отнес на диван. Без особых усилий, и это меня-то, почти сотню кило живого веса.

– Ну, брат, ты даешь! Рассказывай.

– Хорошо, что вы оба появились.

Наташа покинула нас на минуту и появилась уже с термометром и чайной ложкой.

Градусник обосновался у меня под мышкой, затем дошел черед и до ложки.

– Открой ротик.

– У-у-у…

– Открой.

– Я так, не нужно ложки.

– Ай-яй-яй, – покачала она головой. – Да мы простыли… Значит, так, герой, постельный режим, компрессы, горчичники, а также шерстяной шарф и носки.

– Компресс спиртовой? – уточнил Данила.

– Сойдет водочный, – решила Наташа, пробуя губами мой лоб. Будто градусника мало.

– Если водочный – значит внутрь, – решил я.

– Для затравки, – поддержал благое начинание Даня.

– И не мечтайте, – отрезала Наташа, принимаясь хозяйничать.

Она принесла со второго этажа носки и зимний шарф – вещи тотчас оказались на мне, а я – под теплым одеялом, с горлом и грудью, растертыми «перваком» производства бабки Явдохи.

Эх, уплывает добро…

Сочтя, что пять минут миновали, Наташа достала термометр:

– Тридцать восемь и девять… Я так и знала.

Данила озабоченно нахмурился:

– Что-то случилось?

– Да вот… заболел.

Наташа ушла на кухню, и оттуда раздалось восторженное «кис-кисканье».

– А подрал кто тебя?

– Где? – удивился я.

– На плече глубокие царапины, воспаленные, промыть бы.

– Ерунда. Об дерево расцарапался. Заживет.

– Ладно. Сделаю вид, что верю. Рассказывай.

Но силы стремительно оставили меня, и я погрузился в дремоту, так и не поняв, зачем позвонил. Может, испугался одиночества? Так я давно одинок, если не считать разных мимолетных знакомств и периодических, но не сильно частых дружеских налетов. Или это болезнь обострила потребность в коллективе?

В сознание я пришел лишь через трое суток, страшно слабый и с постоянным головокружением.

То, что я не загремел в больницу, целиком и полностью заслуга моих друзей. Они остались со мной и исполняли роль сиделок и медперсонала.

Ната готовила, убирала и выполняла прочую работу по дому. Данила лихо делал уколы и следил за капельницами.

– Спасибо, – прошептал я.

– Ерунда, – отмахнулся Цунами, он же Данила. – Я все равно в отпуске.

– Пожалуйста. – Наташа изобразила реверанс, явив взору белые выпуклости грудей в разрезе халатика.

При своей сногсшибательной внешности она еще больший отшельник, чем я. По призванию или, может, по душевной склонности она хакер. Правда, по ее собственным словам, она не проникала в секретные базы данных ФСБ и ЦРУ и не переводила миллионы на свой счет из швейцарских банков, но по Интернету шастает, как по собственной квартире, проникая в закрытые сайты и скачивая платные файлы, не заплатив ни цента. При этом (или из-за этого) стойко игнорирует программную «манную кашку» от Б. Гейтса, предпочитая самостоятельно отлаживать оболочки, прописывать драйвера и заниматься прочей малопонятной для такого «чайника», как я, возней.

Странную компанию мы собой представляем. Живем все в разных, хотя и соседних, городах. Встречаемся раз-два в месяц. А уж о какой-то схожести даже говорить смешно. Наташа, она же в узком кругу Призрак, девочка-мажор (ее предки сидят высоко и едят хорошо), но она чудо; Данила – Цунами, дитя улиц, по профессии охранник, а на деле вышибала в баре; и наконец я – начинающий писатель Аркаша по прозвищу Волхв (и совершенно не из-за моей должности в царстве Далдона, об этом они ни сном, ни духом), все литературное наследие которого заключается в стопке неизданного, писанного в ящик, и десятка рассказиков в бульварных газетках. Чтобы намекнуть о стиле этих рассказиков, приведу лишь название одного из изданий – «Мисс Оргазм». Усекли? Вот именно. Порно, спрятанное среди охов и вздохов. Ну да бог с этим. Главное, что, собравшись вместе, мы всегда находим чем заняться. То выпить, погужеваться и вместе поутру страдать от похмелья, то обсудить новинку кино или литературы, а то и просто потравить анекдоты.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации