Текст книги "Последние пророчества Даниила. Первая книга трилогии «Эстафета духа»"

Комета

 
В ночное небо я прильну, дыханье Космоса услышу.
Вдохну всю синь-голубизну… Комета дальняя всё ближе…
Она летит сюда, к Земле, а яркий хвост, как оперенье!
Она несёт тебе и мне в Любви святое озаренье.
 Кометы эти – дар Небес, – эпох ступени утверждают,
Ведь дальний Космос их принёс. Они всю жизнь преображают.
В лучах комет особый свет! Когда направлен он на Землю,
То сор, который столько лет Земле тяжёлое нёс бремя,
Теперь растает в тех лучах – за первой движется другая…
Как вереница… Божьих птах! Настанет жизнь теперь святая,
Хотя ещё немало бед увидят те, что их творили.
Пусть стёрся в памяти и след, но Небеса не позабыли!
И только в праведной душе тот яркий след засеребрится,
А кармы жёсткое клише уже с судьбой не станет биться.
Невзгоды все преодолев, судьбу приветствуем, ликуя!
К Земле комета, долетев, лучами света салютует!
Как Божий дар, они летят, как шлейфы новых испытаний;
Как много тайн в себе хранят, дарами Землю осыпая!
 

01.04.97 г.

Заря

 
И вот настало снова утро! И вновь встаёт над тьмой заря!
Всё небо пышет жаром будто, – пылает заревом Земля!
Весною в поле нет тумана, алеет лишь горячий снег, —
В том никакого нет обмана! Неумолимый солнца бег
Зарю развеет, и растает то пламя в белизне снегов…
Лишь сердце в пламени не тает, скрывая белизны покров.
 

01.04.97 г.

Одни слова

 
Рука вновь тянется к бумаге – влечёт неведомый магнит.
Ты скажешь – это ли не благо, когда и грудь огнём горит?
Пусть рифмы сыплются, как звёзды, – одна прекраснее другой;
Пусть сердце манят снова грёзы, лишая сна – к чему покой?
Откуда это вдохновенье? – Стихи, как горная река:
То новый взгляд, то вновь сомненья, то вновь удачная строка.
Вновь чувства рифму оросили особой влагою – «любовь».
Вибраций тонкая в них сила, но чувств не выразить без слов.
Любовь – творец, начало жизни. Сотворены в ней небеса.
Но нет любви, коль грязью брызжет на искру ранняя роса.
Разит огонь неимоверный – познал его я на себе,
Когда, своим желаньям верный, спешил навстречу вновь к тебе.
Пусть, право, молодость минула. Ах, где мои семнадцать лет?!
Сердечко, ждавшее, заснуло, и верил я, что чувств тех нет.
Что эти чувства – друг эмоций, рассудка младшая сестра,
Теперь же, если кто-то спросит – совсем не так отвечу я!
Скажу ему… Да что словами – лишь сердцем нужно говорить!
Те чувства ль выразить устами? – Они лишь воду будут лить.
И только сам когда познаешь вибраций этих Частоту,
То в них, мой друг, любовь узнаешь, распяв все чувства по кресту.
Что говорить о том словами – они бессильны, как молва!
Слова лишь душу ранят сами – одни слова, слова, слова…
Одни слова, но в ритме слова – судьбы священный приговор.
Я повторю слова те снова, а ты найдёшь в них только вздор.
В словах есть смысл и откровенье, но словом суть не отразить;
Лишь к пониманию стремленье сумеет жизнь преобразить.
В словах слагаются законы, чтоб им внимала голова.
Вот и теперь строчу я снова одни слова, слова, слова…
Слова трактуют мне виденья, словами выразить хочу
Я в чувствах новых откровенно свою незримую мечту.
Слова, как тайная палитра, – Природы краски все смешав,
Выводят новую молитву, простить мой грех пообещав.
Слова любви – мой индикатор. И в гневных красках вновь слова.
И пустословия локатор – одни слова, слова, слова…
 

01.04.97 г.

Медитация

 
Крест пульсирующий вижу. Он вращается сейчас…
Мир огромный ближе, ближе… Пыл эмоций весь угас.
Погрузился в мир видений. Я пытаюсь суть понять,
Чем богат тот Мир Надземный, – голос Разума познать.
Что лежит за тайной дверью и неведомо сейчас? —
Мир огромный, запредельный – целой Вечности запас.
Познавать Мир будем вечно, тайнам святости внимать;
Получая бесконечно дар Любви, всё понимать…
Бесконечна цепь событий – вереница Бытия.
Но закрывшись тьмою быта, будешь слеп и ты и я.
Вижу только горизонты в провидении своём;
Око вижу – смотрит зорко: рано ль утром мы встаём,
Чтоб познать всю мощь энергий и очиститься душой,
Но не дарит привилегий никому тот Мир большой!
Всяк душа должна трудиться в поте духа и лица,
Влаги чистой чтоб напиться. Помни сам Завет Отца!
Что поведать пожелал Он, смертью смерть свою поправ?
Мёртвый дух единым Словом воскресил, нам даровав
Жизнь, которой нет кончины – звенья новые в цепи!
В каждом действии причина – счастье новое лепи.
Счастье – только миг желанный! Ты об этом не забудь!
Сколько бы его ни ждали, но пришло – и снова в путь!
 

01.04.97 г.

Перелом

 
Виденье вижу – под забор швырнул бутылку я пустую…
Быть может, это просто вздор? Сейчас виденье растолкую!
Что говорит мне тот намёк? Пусть в прошлом и не много пил я.
Но был от грани недалёк – употреблял вино и пиво.
Был нормой редко и стакан – внимал цитате Ибн-Сина
Вино ли друг? Подумай сам – таится ль в нём коварства сила?
Что это значит? – Вопрошал. Но вновь угасло вдохновенье.
На дачу ехал, размышлял… Ведь что-то было в том виденье…
А вот и станция моя. Вернее, даже полустанок.
Но вдруг, опору потеряв, лечу я вниз – тот миг не сладок!
Лишь попытался, было, встать, но вмиг померкло солнце в небе.
Настал мой час и пострадать за то, чтоб впредь безумцем не был.
От боли корчась, я пополз, подумал – вывих, боль утихнет…
Рукой нащупал кости вскользь – как домино под кожей рыхлой.
О пафос чувств! Судьба не зря страданья эти подарила!
Судьбе страданья, что игра, а мне же свет та боль затмила.
От боли, может, отрезвел или судьба мне стала болью —
Сидел и чуть ли не ревел… За что наказан так любовью?
Увидел вдруг в кустах костыль – ну что ж, послужит мне опорой!
Весь белый свет вокруг постыл… Я сам валяюсь под забором,
Как та бутылка с под вина – испито всё хмельное зелье!
Я осушил любовь до дна, теперь же – горькое похмелье…
Ну что ж, костыль глупцу под стать – я рад опоре самодельной!
Он ждал меня – ни дать ни взять! Но он ли был моею целью?!
 

3.04.97 г.

Раненый сокол

 
Я в небе соколом летал, парил в мечтах под небесами,
Тебя с собою в небо звал – за далью видел снова дали…
Завидев дальний горизонт, я на вершине был блаженства —
Познал науки все и вот стал на ступеньку совершенства!
Парил и думал о тебе, своей принцессой называя,
Но не хотелось думать мне, что ты ещё жена чужая.
Познав блаженство и простор, черту не ведал роковую…
И вдруг преграда – что за вздор! Упал вдруг с криком на траву я!
Сломалась кость, всё поплыло, и радость горечью затмилась.
Мой разум жаром обдало, а тело камнем покатилось.
От боли корчась, закричал, упал на землю вдруг сырую.
И в луже свой нашёл причал, но вновь о небе лишь тоскую.
Так скоро ль рана заживёт, – крыло в изломе оперенья?
А небо ввысь ещё зовёт и дразнит чувством опьяненья.
Был опьянён любовью я, а ты надежды мне давала,
Мы были рядом – ты и я, и от судьбы лишь счастья ждали.
Так что же соколу теперь – ужом ли ползать по ущелью?
Я поднимусь – ты мне поверь, и стану вновь твоею тенью!
Так что ж, сполна ли оплатил я по счетам перед любовью?
До дна ли чашу всю испил, коль стала ты сама мне болью?
Тебе же выбор тоже дан: предать забвению все чувства,
Или принять судьбы обман, как флирта чистое искусство.
Забыть меня, из сердца вон… Да мне ли быть твоей судьбою?
Тебе решать, а мне лишь стон или дышать опять тобою.
 

3.04.97 г.

Учусь ходить

 
Учусь ходить на костылях… Ещё мятежны мои чувства,
Но снова ты в моих мечтах и я лечу. А в небе пусто.
Большой больничный коридор… но грусть моя на сердце тает.
То вдруг швыряют под забор, то снова крылья отрастают.
 

3.04.97 г.

Повезло

 
Гляжу на больных я и думаю, братцы —
Ужасно во всём мне опять повезло!
В лесу мой костыль мог другому достаться.
И поезд рабочий, – как будто в кино;
Подъехал, забрал, посадили в вагоне,
По рации вызвали сразу жену.
Потом и приехала скорая помощь…
Но как повезло – до сих пор не пойму!
Помучился, правда, когда собирали.
Все косточки в гипсе – мутнело в глазах,
Затем мне сказали: «Ну, коль не слепили, —
Покажет то снимок – всё дело насмарк!»
Лежал на носилках и ждал результата,
Успел помолиться – опять повезло!
Все собраны вместе, прилажены статно,
Хоть, правда, и медленно время ползло.
В палату приехал – лежат там больные,
Страдая от боли, а рядом судно,
В растяжку привязаны гири стальные,
А я только с гипсом – опять повезло!
Ночами не спят, завывая от боли,
И рушатся планы, желаньям назло,
Стихи же пишу я и чувствую «поле» —
Ну что же, наверно, опять повезло!
Я знаю, что ангел меня не покинет —
В беде не оставит, тому суждено;
Где надо – накажет, страданий подкинет,
Потом пожалеет. Опять повезло!
 

4.04.97 г.

Очищение Любовью
(медитация)

 
День субботний, тихо стало. Приближается сон-час…
Время музы, знать, настало – прилетит она сейчас.
Жду не рифмы – силы слога! Косо в зеркало гляжу.
Притупил свой взгляд немного – вот уселся и сижу.
Вновь рука моя выводит рифмы строчку за строкой…
Что же муза не приходит? Ты одно забыл, постой, —
Помолись всем сердцем грешным! Видишь – Космоса Канал?
Вновь открыт, в нём путь надеждам! Значит, это не обман.
А теперь пошли запрос свой, медитируй на звезду…
То без практики не просто – влить свой разум в борозду.
Пропусти поток журчащий в приоткрывшийся канал —
Водопад услышь шумящий. Ты под ним…
Не перестал
Он смывать всю грязь по коже. Этот Свет нам всем знаком.
Твои клетки светят тоже серебристым огоньком.
Кровь рубиновая плещет, вымывает шлак кругом —
Где запруды – слышен скрежет, где легко – течёт бегом.
Омывает, оживляет – расцветает всё вокруг!
Сердце радость доставляет, почки, печень – тоже друг!
И спина не беспокоит… Ноги плетями легли,
Руки тоже – нет ведь боли! Я от неба до земли.
Растянулся великаном… Вижу Космоса поток.
И меня подъёмным краном словно тянут на восток.
Соткан весь из разных нитей – серебристых, золотых;
Словно в коконе обвитый, – жизнь в тех тканях молодых
Возрождается незримо. Всё сияет и поёт!
Вновь весна. Неоспоримо, клеткам силу Свет даёт.
Я наполнен весь Любовью, счастья полон и добра.
Не дымится сердце болью. Жизнь становится мудра.
Знаем все мы, что и в горе есть всегда глубокий смысл.
Костыли – моя опора? В день вчерашний оглянись!
Дали времечко подумать, обобщить материал, —
Все житейские те думы, что так долго собирал.
Вот они ложатся книгой, и теперь моя судьба —
Не безумная интрига, а учебник и труба.
Чтоб учились и другие – я примером только стал,
Всюду чтоб узлы тугие каждый тоже развязал.
Есть любовь, где в идеале Ошо сделан образцом, —
Тантре почести воздали, фаллос высечен резцом.
Есть Любовь в духовном мире – там эротика не в счёт!
Чтобы крепче мы любили, жизнь предъявит всем расчёт.
Жить безнравственно преступна – покалечит вновь судьба.
Только вверх и неотступно кличет Ангела труба.
Тот магнит заложен в каждом. Есть программа у тебя!
Седоком, а не поклажей мчись, миг каждый возлюбя!
 

05.04.97 г.

Весна шумит

 
Весна шумит, а я в палате хожу-скачу на костылях!
По мне соскучилась лопата, ведь снег растаял на полях.
Теперь два месяца безделья – не зарастёт ли всё травой?
Лентяям было бы веселье, а я привык, чтоб с головой.
В работу, в землю зарываться – сажать, полоть и поливать.
Чтоб буйно соком наливались моих трудов плоды опять.
Есть, правда, нынче работёнка – да мне ль к работе привыкать? —
Чтоб от зари до ночи тёмной в стихах сеть ловчую соткать!
Печатать, видимо, придётся, коль суждено той книге быть, —
Судьба, быть может, улыбнётся! Поэтом я ль хочу прослыть?
Ну, издадут, допустим, книгу – найдётся спонсор, как костыль.
Известным я ли стану мигом? В таких мечтах, твержу, остынь.
Нужна ли слава мне при этом? Прошу не славы, а Любви!
Хотел, чтоб было всё с секретом, – поди, ж судьбу мою пойми!
Она сама тот путь укажет, Огонь Любви воспламеня,
И верный путь опять покажет – предмет любви не для меня!
Так что же – я ли ошибался, желанья сердца воплотив?
Уйдя, с тобою не прощался, «До завтра!» – только говорил.
Ты для меня, как «скалолазка» – мотив Высоцкого во мне!
Слова твои – для сердца ласка, но вниз лечу, как в страшном сне!
Тебя боялся потерять я, но мне ли ты принадлежишь?
Я, как Христос, тобой распятый, но от судьбы не убежишь.
Ведь ты не сделала свой выбор! Да, лестно слушать соловья, —
В ответ молчать немою рыбой, союз улыбкою скрепя.
Да и зачем тебе огонь мой? Твоя стихия ведь «земля».
«Петух» я «огненный» и конь мой когда летит – дрожит земля.
Вот и лечу я с костылями. Больничный мрамор подо мной.
Дрожит звенящими цепями, – я на цепи, а в сердце гной!
 

06.04.97 г.

Знаки – подарки

 
Проснулся рано. Что ж не спится мне в полуночной тишине?
Три – сорок пять… Со сном ли биться? Помедитировать ли мне?
Сел поудобней, помолился: спина должна быть – вертикаль.
Поток лучей вовнутрь пролился, смывая грешную вуаль.
Свой мозг я выключил – настроюсь, чтоб мысли не мешали мне.
И чтоб со мною не боролись – на них гляжу я, как во сне.
Вот скоро пять – я взгляд бросаю, хоть плохо виден циферблат,
И вдруг сияние пронзает сквозь тишину ночных палат!
Виденье вижу – человек такой весёлый пробежал…
Что этот символ обеспечит? Уж ясно, радость – не печаль!
Едва ли тонус помешает – вчера так скверно было мне…
И вновь мой взор вдруг примечает ребёнка с соской в пелене!
Он туго связан и в пелёнках; его же на руки берут…
Не я ли в детских распашонках? Хоть не во сне и не в бреду.
Так пусть Архангел шестикрылый мою судьбу благословит!
Да я ли это? Мне ни звуком о том никто не говорит.
Но ощутил тепло дыханья, рука легла вдруг на плечо, —
Вдруг прикоснулась тень нежданно и сердцу стало горячо!
Её так явно ощутил я на левой стороне спины!
 Судьба ли мне шепнула тихо и я услышал: «Селяви»!
Она сказала по-французски – «жизнь такова», не унывай!
Что ж не сказала ты по-русски, что, мол, карабкайся, давай!
Шепнув, ушла, а я остался – зарю встречаю над землёй.
Но разве с нею я расстался? Навек, родимая, со мной!
Да всё ли мне она сказала, и все ли знаки различил?
Ну, уж совсем не ожидал я, когда вдруг ключ заполучил!
Его в руке держал я левой – он весь сверкал, как золотой,
Сияньем ярким… Взяв несмело, держал его перед собой.
Как явны были ощущенья его присутствия в руке!
Его тепло и даже жженье… Не ключ надежды дан ли мне?
Так в чём надеяться могу я, чего ещё мне ожидать?
Тот ключ на сердце берегу я, чтоб клад бесценный передать!
А вот опять – судьбы ли шалость: мне в руку сыплют изумруд!
Лишь два кристалла и осталось, – те знаки счастье принесут!
Не много ль сразу мне подарков преподнесёт теперь судьба?
От мыслей этих стало жарко – и наказали, знать, любя!
 

07.04.97 г.

Размышления о воздаянии

 
И снова вспомнил о виденьях. Перечитал свои стихи…
А разум мечется в сомненьях – не скрыты ль тайные штрихи?
Судьба не делает подарков, отдав фортуне свой удел.
И не ударит даже палкой, не обличив во мраке дел.
Так в чём же эта благосклонность? Саму на помощь призови!
Она раскроет всю условность – где явный грех, где плод любви.
Она поведает о карме – о воздаянии здесь речь;
Напомнит детскими устами, что нужно в сердце поберечь.
Пошлёт затем и испытанья, чтоб сам пороки увидал.
Увидишь их, пройдя страданья, – поймёшь, что Бог в награду дал.
Но если ты урок не понял и проклинать решил судьбу, —
Она воздаст лишь новой болью, возьмёт в помощники судью!
Когда на мир глядишь со злобой и в сердце ненависть таишь,
То вновь получишь в пах оглоблей – себе печаль не умалишь.
Придется корчиться от боли, и свет покажется не мил…
Наказан будешь худшей долей. Знать, опыт свой не накопил!
Ведь цель твоя, как луч незримый! Идущий цель свою найдёт.
 Путь лёг сквозь мрак необозримый, но опыт зря не пропадёт.
Иди смелее и не бойся – поддержат сверху в нужный миг.
От грязи только лишь отмойся, чтоб в чистоте всего достиг.
Когда душа чиста – святыней её по праву назовёшь.
И мир земной не опостынет. Таланты вновь свои найдешь!
Тебе откроются секреты: постигнешь тайну Бытия.
И нет на целом белом свете преград, запретных для тебя!
Постигнешь радостей начало – уроки горькие, и всё ж…
Сквозь боль страданий и печали совсем иную жизнь начнёшь!
Где искупленье, там награда – кристаллов ярких изумруд,
Там сердцу новая отрада – в Любви таланты прорастут!
 

7.04.97 г.

Полёт Любви

 
Час от полуночи прошёл. Моей душе опять не спится.
Не месяц на небе взошёл, то я хочу с мечтою слиться.
Я птицу певчую ищу, хоть не видать их в поднебесье.
От злой судьбы не заропщу – совсем без ног летал Маресьев.
А я на время потерял свой дар ходить, как все, священный, —
Ну с чем бы радость я сверял, не зная этих вот мучений?
И потому, вот, не ропщу, а всё достойно принимаю,
И никому не отомщу, ведь силу мести эту знаю!
Час испытаний – час разлук, моей поэзии вершина.
Не потому ли музы звук за сердца звон почтенно принял.
Нет, не обман её трезвон – в них лишь моё преображенье.
В стихах спасение, озон, моей души сердцебиенье!
 

8.04.97 г.

Вдохновитель

 
О, муза с именем заветным! Меня ты будишь по ночам.
Я просыпаюсь до рассвета, стихи предпочитая снам.
Ты свет мой, тайный вдохновитель! Так что же в имени твоём?
Сестры, племянницы обитель не нарушали мой покой!
А тут вдруг всё перевернулось, смешались небо и земля!
И ведь ни разу не зевнулось, когда писал я для тебя!
Теперь и сердце по-другому стучит в измученной душе,
Поддавшись пылу неземному, – как сладкий сон и вкус драже.
Оно пылает буйной страстью, затмив все беды на земле,
И вновь гасить его напрасно! Любовь, как свет, как луч во мгле!
Я всюду слышу чудный голос. Глаза твои в ночи глядят.
Берёг бы я твой каждый волос – те мысли сердце бередят.
Нас разлучило вдруг несчастье, и я скачу на костылях.
А на душе опять ненастье, хоть тает снег весь на полях.
Так разве тучи только в небе скопили влагу для любви?
И если б я с тобою не был, то кто б тревожил – назови!
Чьё сердце с пламенной любовью в тебя вдохнуло бы мой пыл?
 И чьи б стихи той жгучей болью к тебе стучались?
Не остыл Мой жар в огне благих страданий. Тебе сейчас не до меня!
От этих женских колебаний ещё волнуется земля.
Да, есть неведомый соперник; в нём волос светлый, он могуч…
Хотя он, право, не Коперник, но заронил и он свой луч!
Ты вновь, надежду оставляя, ему не в силах отказать,
А я, в любви к тебе сгорая, готов из ревности страдать!
Пусть, посвятил немало песен, таблиц по ритмам и стихов…
Тобой дышу, но стал невесел, хотя не вижу и врагов.
Виной тому не биоритмы, хотя есть сила даже в них!
Мои желания разбиты, но ветер страсти не утих.
Тобой дышу, стихи пишу я, твой образ в сердце берегу.
Огонь горит и страсть бушует, – не пожелаю и врагу
Таких мучений и страданий… Что инквизиции костёр?!
Распял себя без колебаний и сам читаю приговор!
Душа висит, пылают пятки – любвеобильность ни при чём.
Моей душе, в любви распятой, не грех сейчас и кирпичом
Ударить! Палками, камнями в таких швыряли до меня,
Когда вот так же распинали… Не успокоится земля!
Не я последний на распятье – кого же мне за то винить,
Что не в твоих сейчас объятьях, другим огнём душа горит?
Зачем тебе мои страданья? Проблем достаточно без них!
Моё же грешное сознанье опять рождает новый стих.
 

10.04.97 г.

Шипы и розы

 
Стих ли мой – пустая рифма, прошлогодняя трава,
Или в них под тайным грифом сокровенные слова?
Ну, зачем марать бумагу на красивые стишки,
Чтоб напрасно, вынув шпагу, рифмой меткой бить горшки?
Чтоб в безделье бить баклуши – средств немало всюду есть!
Лучше всё-таки послушай – стал бы зря в поэты лезть?
Мне ль нужны такие лавры? – Слава, почесть, вечера.
Или званье бакалавра мне присваивать пора?
Рвётся ввысь лишь сердца голос, крик измученной души,
Да познаний спелый колос Свет спасать от тьмы спешит.
Колос тот – наставник тайный, шепчет мудрые слова.
Всех избавить от страданий, видно, жаждет голова.
Я, когда писать лишь начал, сердцем рифмы окропив,
Знать не знал, кто мне назначил этот красочный мотив.
Пожелал излить лишь взгляды тем доступным языком,
Что проблемы все загладит. – Я тебе был незнаком.
Раскрывал свои секреты, в тайне всё просил хранить,
Но к чему теперь секреты, – должен сам тот Свет пролить.
Пусть я в прозе и «учитель»! – Клад зачем в себе держать?
Мог кому-то час я битый те дилеммы объяснять…
Ведь прошёл недаром школу, горы книг перечитав,
Чтоб теперь (задаром, что ли?) всё, что знал – другим отдать.
Что ж, любовь моя игрою для доступности была?
Пылких чувств теперь не скрою – пусть о них звенит молва!
Свет останется святыней, всяк ему наряд пристал.
У любви слова простые, ей не нужен пьедестал!
Ведь она дана нам свыше – как маяк среди страстей!
Так читают пусть, услышав трубный глас судьбы моей!
Роза пусть благоухает – ей шипы не повредят!
Пусть огонь её пылает – ей пристал любой наряд!
 

10.04.97 г.

Таксист

 
Итак, смогу теперь поведать таксиста серое быльё.
Лежал со мной. Свалились беды – от боли всё в глазах плыло.
Попал таксист тот в катастрофу. Привычно, может, стало быть;
Всё так случайно, ненароком, – теперь желанья нет и жить!
Но нет случайных совпадений – вот Корефанова рассказ.
Что ж, нет в фамилии сомнений, – не псевдоним на этот раз.
Он стал бывалым человеком – на зоне зналась та братва,
И жил своим коротким веком – шумела ветром голова!
Без меры пил, да всё с устатку! Деньгу умел он «зашибать».
А дома – старую заплатку не стал Олег бы пришивать.
Да, пил, кутил – водились деньги. С женою третьей… повезло.
Звалась она почти что Ленкой – Алёной значит. Жизнь – кино!
Он в школе был балбес последний – стонала школа от него,
Она – отличницей примерной, что в наши дни не всем дано.
А угадал я это сразу по выражению лица.
Да надо ль быть приметным глазу, где лоб «мыслителей отца».
В ней – лоб Сократа, взгляд задумчив.
Но совместимость – идеал!
По биоритмам лишь везучим Олега сразу я назвал.
По гороскопу он был «лошадь» – едва ли «крысе» повезло!
В любой момент «заехать» может, когда кулак опять свело.
И всё же жили. Деньги «крысу» прельстили – надо ли тужить?
 А «лошадь» бегала всё рысью – любила пить, гулять, кутить…
Был у него скользящий график: работа – «если захочу».
Подсела «баба», значит – «на фиг», поглубже, значит, закачу!
Платили «бабы» те «натурой» и деньги тратил он на них.
Назвать сейчас любую дурой уж больно скромно – этот стих
Не про достоинства мужские, измены жалкие слова…
По жизни ветром заносила его шальная голова.
Второй уж раз лежит в больнице. А в первый – дали топором!
Сломали рёбра и ключицу – ещё срослись хоть все добром.
Ну а теперь не «в стельку пьяный» – лишь пива выпил и «поплыл».
На встречной был автобус рядом, – ну он его и «замочил».
Теперь платить за две машины, – здесь дело пахнет и судом!
Хоть живы все, но сам теперь лежит с судном.
Нога висит в растяжке с гирей… Судьбу он проклял и врачей.
Не мог стать честным гражданином и всюду видел лишь рвачей.
Так справедлива ли расплата? Изменит ли свою судьбу,
Или опять «гудеть» по блату? – Я этой жизни не пойму!
 

10. 04.97г.