Текст книги "Ив Дэль Гар"

Ив Дэль Гар

После завтрака, на который всем подали кашу и оладьи со сметаной, решили отправиться к месту происшествия и вызвать аварийную службу, чтобы им помогли отбуксировать покореженные машины. Собрались в вестибюле и, чтобы сдать ключи, прошли к портье. Молодой человек раскладывал письма, направленные постояльцам, по алфавиту.

– Простите, не знаю, как к вам обратиться, – начал Антон.

– Виктор, – отозвался служащий.

– Подскажите, Виктор, как нам пройти к Чуйскому тракту? Дороге, ведущей вниз от Горно-Алтайска, – на всякий случай уточнил Антон.

– Мне жаль вас разочаровывать, но из Ив Дэль Гара дороги нет, – как ни в чем не бывало ответил портье.

Новоиспеченные постояльцы переглянулись и подошли вплотную к стойке.

– Что значит нет? – строго спросил Николай.

– Значит, что ни вы, ни я не можем покинуть замок, – не отрываясь от дела, пояснил Виктор.

Переглянулись еще раз. По лицам гуляли смятение, непонимание, удивление и беспокойство. Сашенька нервно хихикнула и шумно задышала, ее ладони вспотели, и она незаметно обтерла их о подол платья.

– Хотите сказать, мы здесь заперты? – возмущенно спросила она.

– Почему заперты? – Виктор поднял голову. – Территория в полном вашем распоряжении: хорошо оформленный парк, большой и густой пролесок, растянувшийся вдоль гор, озеро, беседки, ротонды, фонтаны. Две недели потребуется, чтобы только обойти все это.

– Но с территории выйти все же нельзя? – уточнил Павел.

– Попробуйте. Только ни у кого это не получалось.

– Как же ворота? Они открыты? – поинтересовался Николай.

– Сумеречные ворота открыты для тех, кто хочет войти, но не для тех, кто хочет выйти, – пояснил Виктор.

– То есть, – уточнил пытливый Антон, – выхода отсюда просто-напросто нет?

– В привычном смысле нет. Посетители прибывают и убывают необычным способом.

– Приехали, – Вера отвернулась от стойки и, увидев высокого мужчину с окладистой бородой, подошла к нему и спросила: – Простите, вы давно здесь находитесь?

– Около двух месяцев, – ответил тот.

– Покинуть замок пробовали? – продолжала расспрос Вера.

– Думаю, все пробовали, – отозвался постоялец.

– Учитывая, что мы с вами мирно беседуем, полагаю, напрасно?

– Увы, – мужчина улыбнулся и ушел.

Вера обернулась к друзьям, развела руки в стороны, широко улыбнулась и изрекла:

– Вот так!

– Вы можете все обсудить во время прогулки, – портье указал в сторону двери. – Сегодня отличная погода.

Последовали совету, вышли и для начала быстро, чуть не бегом поспешили в сторону ворот. Их встретили скалы и густой пролесок. Ничего похожего на ворота рядом не оказалось. Подумали, что спутали место, и осмотрели ближайшую территорию – все впустую. На берегу озера сели на две рядом стоящие скамейки.

– Есть версии и предположения? Может, у кого-то возник план? – Павел вытащил из кармана складной нож и принялся вертеть его: этот процесс успокаивал.

– Исчезнувшие ворота сильно меня беспокоят, – призналась Вера.

– Хочешь, расскажу анекдот про ворота? – спросил Павел и, не дожидаясь ответа, изрек: – «Зачем вы угнали эту машину?» – спрашивает судья у подсудимого. «Я подумал, она без владельца». – «С чего вы так решили?» – «Потому что она была у ворот кладбища», – он намеренно выделил предпоследнее слово.

– Твои анекдоты не смешные! – возмутилась Вера.

– Так и ситуация не смешная. Мы тут почти погребены, – отозвался Павел.

– Не говори ерунды, – вмешался в разговор Николай. – Просто в замке есть еще одни ворота, которые декорированы под скалы. Когда путники ложатся спать, их закрывают, – он выдвинул вполне разумную версию.

– Но, чтобы сдвинуть скалу подобного размера, понадобится мощная техника, – Антон привел не менее разумный довод.

– Человек, способный в отдалении построить подобный замок, полагаю, имеет некий технический арсенал, – парировал Николай.

– Нам стоит отыскать библиотеку, – ни с того ни с сего заявила Вера.

– Самое время стихи почитать, – язвительно вставила Саша.

– Можно и стихи, но для этого не обязательно ходить в библиотеку, – отозвалась Вера. – Иван Тургенев, «Брожу над озером». «Брожу над озером… туманны вершины круглые холмов, темнеет лес, и звучно-странны ночные клики рыбаков. Полна прозрачной, ровной тенью небес немая глубина… И дышит холодом и ленью полузаснувшая волна. Настала ночь; за ярким, знойным, о сердце! За тревожным днем, – Когда же ты заснешь спокойным, пожалуй, хоть последним сном».

– Вы спятили? Что за настрой? – Антон встал. – Пойдемте в библиотеку, если таковая здесь имеется. Возможно, отыщем карты и полезную информацию. Территорию мы всегда успеем изучить. Что-то подсказывает мне, что у нас будет на это достаточно времени.

Неторопливо двинулись к замку. Разговор не клеился; странности, которыми изобиловал Ив Дэль Гар, оставляли возможность трудиться только мысли. Солнце светило ярко, но настроения озадаченным постояльцам не добавляло. Ветер приятно освежал напряженно думающие головы.

У крыльца трапециевидной формы и с арочным оформлением остановились. Замок в свете дня видели впервые и теперь, когда он предстал во всей красе, могли его рассмотреть. Он был довольно большой, выполненный в готическом стиле и состоял из двух частей, соединенных между собой арочными переходами, по верху которых шли галереи. Арочные переходы нужны были, чтобы, не нарушая природного естества, вписать в ландшафт постройку. Во внутреннем дворе замка располагалось озеро, через которое перебросили два каменных мостика с красивыми башенками. Озеро имело полукруглую вытянутую форму и два непропорциональных округлых окончания. Патио, так окрестила двор Вера, было оформлено красивыми клумбами, скульптурами, фонтанами и низкорослыми деревьями. Находиться в нем было приятно в любое время суток: в жару там гулял прохладный ветерок, в дождь можно было укрыться в небольших беседках, по ночам красивые фонари создавали романтическую атмосферу. Попасть в патио можно было как с улицы, так и из замка.

Центральная часть Ив Дэль Гара имела четыре этажа, в которых в основном располагались номера. По бокам размещались две башни с большими арочными окнами, которые, как стражи, охраняли замок, пристройку справа от башни, в которой находился ресторан. Также на фасаде можно было увидеть многочисленные башни и башенки, балконы и узорные элементы, которые делали Ив Дэль Гар неповторимым и сказочным.

Вторая часть Ив Дэль Гара врезалась в скальный массив, отделяющий его от внешнего мира. Она не имела четкого фасада и то тут, то там выступала из скалы. Но оформлена она была не менее эффектно: разные по форме башни, каменные балконы, усаженные цветами, и небольшие арочные галереи. В общем, любителям архитектуры было чем полюбоваться.

Осмотрев мельком замок, прошли внутрь через патио и спросили первого попавшегося служащего, есть ли в замке библиотека и как в нее попасть. Тот указал на северо-западную башню и коротко изрек: «Там».

Вернулись в патио, по внешней лестнице поднялись на второй этаж, прошли по галерее и попали в башню. Библиотека состояла из двух этажей, или ярусов. На первом располагались конторка, предназначенная для персонала, и кресла со столиками, за которыми с удобствами можно было расположиться посетителю. На втором, отделенном от первого красивыми перилами, находились стеллажи с книгами и пара уютных закутков.

Вера почувствовала себя как рыба в воде. Она быстро определилась с целью визита, разработала план действий, дала четкие указания, кому какие книги искать, и обозначила столик, за которым они разместятся, когда добудут нужные сведения. Ни у кого не возникло возражений против хорошо разработанного плана. Только Саша попыталась поканючить, что в библиотеке ей скучно, но, поймав строгий взгляд Антона, сдалась и послушно поплелась к стойке.

Через три часа кое-что удалось отыскать. Друзья устроились за столом и сопоставили факты.

– В замке есть карта Манжерока, но на карте Манжерока замка нет, – Вера повернула атлас так, чтобы его могли видеть все. – Более того, слов «ив», «дэль» и «гар» в тюркском словаре нет.

– Я бы сказала, что это английское название, но подобных слов в этом языке тоже нет, – вставила София.

– Скорее всего, это какой-нибудь туристический проект. Допустим, купил богач землю, построил замок-отель и решил привлечь в него отдыхающих. Люди двадцать первого века избалованы, и обычным способом в столь отдаленное место их не заманить. Вот и придумали замок-призрак. Нас, посетителей, будут путать, пугать и удивлять, а через неделю-другую объявят об официальном открытии отеля. Вот и причина, по которой его нет на карте, – внес предположение Николай.

– Почему же не работают телефоны? – Саша приподняла телефон Николая и уронила его на место.

– Чтобы мы не звонили родственникам, знакомым и друзьям и не говорили, что сидим взаперти, – пояснил тот.

– Довольно разумное объяснение, – Павлу больше нравилось верить в здравые доводы Николая, чем в нереальность происходящего.

– Я бы с тобой согласилась, но мне не дают покоя слова колдуна: «Сумеречные врата открыты, Ив Дэль Гар ждет гостей». Один в один с тем, что с нами произошло, – заметила София. – Помните, я произнесла название замка вместе с портье? Именно тогда я его вспомнила.

– Если это масштабный проект, а, судя по обстановке, это так, – Николай указал на библиотеку, в которой они сидели, – о нем была изначально осведомлена некая команда людей: владелец, архитектор, подрядчик, строители… Твой колдун – обычный рекламный агент. Он выслеживает туристов и самым таинственным образом объявляет о необычном замке в здешних лесах. Напоследок, раскачивая зародившийся интерес, просит в лес не ходить. Результат? Туристы рыщут по округе в поисках Ив Дэль Гара и, о радость, находят его.

София была не согласна с мнением Коли, но возразить на его складные логичные доводы было нечем.

– Как же посетители, которые прибывают и убывают необычным способом? – это был ее последний довод, который мог заставить окружающих сменить мнение.

– Возможно, это рекламный ход, – нехотя вставил Антон. Как любителю приключений, ему больше нравилось верить в необычность замка, а не в хитрость человеческой натуры, но и такой расклад необходимо было предусмотреть. – Чтобы, как правильно сказал Николай, привлечь туристов, замок намеренно окутали легендами, а искателей приключений, добровольно (и это немаловажно) отправившихся в лес, заперли. Следующий шаг – создать ощущение нереальности происходящего. Это отлично усиливает эмоциональную реакцию. Потом одного из нас отпускают на свободу, объясняют суть проекта и в самых искренних выражениях благодарят за участие в потрясающем новейшем эксперименте. Турист счастлив и доволен: он целых пять, семь, четырнадцать дней бесплатно жил в дорогом отеле, кушал в лучшем ресторане, одевался по последней моде, получил незабываемые впечатления, поучаствовал в эксклюзивном проекте, сделал кучу снимков и рассказал об этом друзьям.

– Не все же туристы проникнутся этой идеей. Найдутся и недовольные, – вставил Павел.

– Безусловно, но из десяти туристов таких будет один-два. Упрямцам же можно подарить что-нибудь или выплатить вознаграждение – некую моральную компенсацию. Это, кстати, еще одна причина, по которой нас выпускают поодиночке. Нет толпы, нет психоза и смуты.

Все погрузились в раздумья. Теория, которую на пару выдвинули Николай с Антоном, объясняла происходящее разумно, доступно и легко.

– Предлагаю договориться и выбить из представителей проекта компенсацию в огромных размерах, – усмехнулся Павел. – Не помню, чтобы давал согласие быть подопытной крысой.

Решили, что пока остановятся на этой версии развития событий. Так как подошло время обеда, сдали книги и прошли в ресторан. Там их ждали сливочный суп из семги и ризотто с грибами. После сытного обеда устроили тихий час. В четыре часа встретились и решили осмотреть внутренние помещения. Начали с вестибюля. Он был вместительным и делился на две зоны: конторка портье, у которой принимали посетителей, и большая гостиная для любителей пообщаться и понаблюдать за постояльцами, которые все время ходили туда-сюда. Далее обошли основной прямоугольный корпус, где располагались номера: кроме длинных коридоров и бесконечного количества дверей там, несмотря на богатое убранство, смотреть было не на что.

Далее следовали две галереи, которые вели во вторую половину замка. Чтобы в них попасть, поднялись на второй этаж. Галереи были открытыми, арочными, и в них в любое время суток вольготно гулял ветер. Ничего необычного новоиспеченные постояльцы замка не обнаружили.

Страх живет внутри нас

После вечерней прогулки, сытного ужина и осмотра внутренних помещений захотели спать. Распрощались и разошлись. Все, кроме Николая, уснули быстро; этому способствовали и теплые одеяла, и мягкие подушки, и приятная атмосфера номеров.

Николай вышел на свежий воздух и довольно долго бродил по окрестностям замка. Ему не давала покоя невозможность покинуть скучное место. Здесь не было ни работы, ни друзей, ни корпоративов, где он умело все организовывал, ни даже ворчливого начальника Сереги, которого он при необходимости осаждал. И зачем он пошел на поводу у Софии и отправился в это путешествие? Невзрачный серый ночной пейзаж, заунывный ветер и сырой остывший воздух заставили его, в конце концов, вернуться в номер. Когда стрелка часов показала половину второго, уснул и Николай.

Странный сон снился им в эту ночь. Перед ними предстала причудливая «комната» с гладкими скользкими стенами, обтянутыми серебристыми и золотистыми нитями. Они были разные по толщине и натянутости. Кое-где нити сбились и походили на пух. Сквозь стенки в помещение поступал рассеянный мягкий свет, который позволял свободно перемещаться. «Комната» имела вытянутую по вертикали овальную форму, а так называемые стены импульсивно сжимались и разжимались. Эти движения странно сочетались с биением сердца.

Очнувшись в необычном месте, Вера долго осматривалась, потом села на сплетение, походившее на гамак, и слегка раскачалась. В этом месте было уютно и спокойно. Оно напомнило кокон. Вера знала, что пауки плетут коконы по разным причинам. Первая – для потомства, которое необходимо надежно защищать. Такие коконы состоят из двух слоев: внутреннего мягкого и внешнего – более твердого. Некоторые амфибии, рыбы, моллюски и черви также используют коконы для защиты потомства. Вторая – для жертв. Часто бывает, что те крупнее паука. В подобном случае восьминогий охотник заворачивает добычу в кокон и ждет, пока она ослабнет. Последняя – для преобразования. Тут, конечно, уместно вспомнить гусениц. Процесс окукливания позволяет им обзавестись крыльями. Вера еще раз осмотрелась и улыбнулась: «Выходит, сейчас я либо окуклилась, либо…» Последняя мысль заставила вздрогнуть: «Что, если я – жертва?» Она перестала раскачиваться, перебралась по нитям до стенки и принялась ощупывать ее в поисках изъяна, прореза или дырочки. Ничего. Тогда Вера попыталась ногтями процарапать гладкую поверхность. Дохлый номер! На той не осталось ни черточки. Вера запаниковала. Неожиданно произошел резкий толчок, и стены сжались. Последовал очередной нервный импульс, и кокон сжался еще больше. Вере показалось, что она задыхается. Растерявшись, она беспомощно озиралась по сторонам, а кокон продолжал сжиматься. «Если я – жертва, то в любом случае умру, и паниковать нет смысла. Это ничего не изменит, – решила она. – Но что, если я – гусеница? Значит, то, что происходит, для меня естественно!» Она снова села на подобие качелей и постаралась придать мыслям позитивный настрой. Чтобы сжимающиеся стены не отвлекали ее, она закрыла глаза. «Я просто гусеница, которая нуждается в обновлении и преобразовании». Ноги, руки, а следом голова погрузились во что-то мягкое и пушистое. Стало тепло и комфортно. Дыхание остановилось. Вере показалось, что она проваливается в бездонную бочку, наполненную ватой. Она вздрогнула и проснулась. Проникшие в помещение солнечные лучи подсказали, что пришел новый день.

Павел, очнувшись в комнате-коконе, недовольно нахмурился. Неужели его переселили в столь своеобразные апартаменты? Оформлять комнаты в разных дизайнерских стилях – это, конечно, забавно и смело, но в этом помещении попахивает экстравагантностью. Спать на натянутых нитях по вкусу, пожалуй, только фанатам акробатики. Он сел на мощное сплетение в центре и потрогал сбившийся в кучу пух. «Я тут как паук в собственной ловушке. Свой удел сам и съел! Это тебе и территория, и жизненная доля». Он проверил прочность нитей, лег на них и слегка раскачался. «Вот это кровать! Еще бы качалась сама. Гамак-автомат, жмешь на кнопку и наслаждаешься эффектом. Единственный минус – помещение маленькое. Ни окон, ни дверей. Ей-богу, как в темнице! А, как известно, темницы – ограничители свободы!» По кокону прошел нервный импульс, и помещение сжалось. Павел перестал раскачиваться, порывисто сел и попытался проанализировать причину изменений. От охватившего его неясного волнения в голову ничего не шло. «В этом месте мало воздуха», – он начал учащенно дышать. Он с детства не любил замкнутые пространства. Стены дрогнули и снова сжались. «Это ловушка, из которой нет выхода!» – стучала в висках назойливая мысль. Кокон становился все меньше и меньше. Павел выхватил из кармана нож, перебрался к стенке и со всей силой ударил по поверхности. Словно протестуя, кокон начал быстро съеживаться и качаться. Но и Павел без дела не сидел. Увидев небольшую щербину в стене, он начал усиленно работать ножом. Вскоре в плотном корпусе показалась трещина. Кокон сжался так сильно, что размахивать локтем стало трудно. Тогда Павел всадил нож в прорубленное отверстие и с силой надавил на лезвие. В ушах зазвенело, в висках застучало, в сердце больно кольнуло. Звон и стук шли отовсюду. Вскоре одуревшая от шума голова перестала соображать. Кокон вывернуло наизнанку, и Павел вывалился наружу. В этот момент он вздрогнул и проснулся. В ушах по-прежнему шумело, в сердце чувствовалась странная ноющая боль. Он подошел к столу, налил полный стакан воды и выпил. Стало немного легче. Через полчаса, когда рассвело, он окончательно пришел в себя.

Антон, попав в кокон, долго изучал его. Он, припомнив металлическую конструкцию, которую прозвали «паутинкой», ловко лазил среди натянутых нитей. Потом память вытащила на свет образ известного американского актера. Антон представил, что ему, как герою фильма, необходимо пройти препятствие в виде лазерных лучей. Вдоволь повеселившись, он улегся на одном из удобных сплетений, положил руки под голову и закрыл глаза. «Ив Дэль Гар неподражаем! – он свесил ногу и стал болтать ей туда-сюда. – Дали бы мне его разрекламировать, не пожалели бы! Владелец обладает кладезем, в котором хранится множество неповторимых идей. Если эту комнату расширить и превратить в лабиринт, а в отдельных местах нити сплести так плотно, чтобы сквозь них было трудно пробраться, – это пространство превратится в полигон на проверку крепости нервов». Как только эта мысль пришла в голову, нити размножились, переплелись, и не успел Антон дернуться, как оказался в западне. Руки, ноги, голова – все было опутано и обтянуто. Он теперь походил на буйного пациента психиатрической больницы, действия которого ограничили смирительной рубашкой. Антон несколько раз дернулся, но его попытки высвободиться были тщетными. Тонкие шелковые нити прочно держали жертву. Сообразив, что с помощью нервных неразумных рывков ему не вырваться, он прекратил попытки к сопротивлению. Страх, который возник внезапно, вырос и превратился в огромного хищника, который когтями расцарапывает и разрывает нутро. Этот мучительный для жертвы процесс доставлял зверю удовольствие, которое он умело тянул. Подчиняясь неведомому противнику, мысли спутались и исчезли, словно их выкрали или высосали. Под натиском одного из самых древних чувств сознание меркло, и казалось, что мир, который по-прежнему существовал, мерк вместе с ним. Антон понимал, пройдет еще минута-другая, и в прочных тугих сплетениях нитей его ждет печальный конец. Он закрыл глаза, неторопливо вдохнул (тело было сжато так, что даже малейшее движение причиняло боль) и подумал о том, что в данном случае от него зависит только его внутренний настрой. Нити, как острие бритвы, прорезали кожу, и Антон от нестерпимой боли потерял сознание. Обмякшее тело выпало из ослабившего хватку кокона, и сон прервался. Антон открыл глаза. Кожу покрывал холодный пот. Он сел на кровати и осмотрелся, будто полагал, что все еще находится в опасном замкнутом пространстве. Комната, в которой они с Сашей расположились, выглядела мирно. Чтобы не будить спящую девушку, он оделся и вышел.

Как только Саша очутилась в замкнутом пространстве, ее охватил панический страх. Она толком не могла сказать, чего боится, но чувство было столь сильное, что она не замечала ничего, кроме быстро сжимающихся стен и коварных нитей. Без промедления девушка пробралась к ближайшей стене и принялась карябать кокон ногтями. Ее поспешные и нервные движения походили на действия затравленного зверька, которого вот-вот сцапает мощный и ужасный противник. Попытки разодрать полупрозрачную стенку успехом не увенчались. В местах, где Саша царапала поверхность, оставались только слабые полоски. В это время, ощутив страх затворницы, кокон сжался вдвое. Саша сняла туфлю и принялась каблуком бить по стенке. Той хоть бы что. А процесс сжатия неуклонно продолжался. Вот упруго натянутые нити коснулись Сашиных плеч. Она обернулась, прижалась к стене и не своим голосом забормотала: «Нет, нет, нет. Выпустите меня отсюда! Кто-нибудь! Я не хочу умирать! Нет, нет, нет! Я должна жить! Я еще молодая! Я…» Она запнулась и заревела. В голове творился сумбур: что-то глухо ухало, звенело и сильно давило. Саша принялась махать руками и рвать нити. Вскоре пространство ограничило ее беспокойные бестолковые метания. Девушка закричала: «Отпустите меня! Я хочу на волю! Я хочу жить!» Но, сколько бы она ни неистовствовала, кокон продолжал сжиматься. Сообразив, что выхода нет, Саша последний раз дернулась и от охватившего ее ужаса потеряла сознание. Когда она очнулась, в номере никого не было. Саша укуталась в одеяло и до прихода Антона сидела глядя в одну точку. Иногда ей начинало казаться, что стены, как и во сне, стремятся раздавить ее. В такие моменты она хватала любой попавшийся под руку предмет и кидала его вперед; так она могла удостовериться, что стены стоят на месте.

Вид кокона напугал Софию. Она не боялась замкнутых пространств, но сдерживающих «пут», как любой нормальный человек, не любила. Импульс страха, который овладел ею, заставил стенки кокона дрогнуть и сжаться. Обратив внимание на странное поведение «помещения», София постаралась подумать о чем-то позитивном. Она вспомнила, как Антон дома высвободил запутавшегося в бабушкиных нитках кота, и улыбнулась. В отличие от Софии, которая часто терялась, он быстро ориентировался в подобных ситуациях. «Наверно, мне не хватает смелости», – подумала София и подергала нить, которая находилась к ней ближе всего. «Если здраво рассуждать, – она пролезла к стенке и ощупала ее, – не можешь выбраться – организуй пространство на месте. Представлю, что застряла в лифте, а связи с внешним миром нет – испортилось оборудование. Что бы я в таком случае делала? Устроилась бы удобно и ждала помощи. Так и поступлю». София сползла вниз и села на покатую поверхность стены. Прошел час, другой, третий, а ничего вокруг не менялось. «В моих намерениях есть один весомый изъян, – София сползла еще ниже, – это не лифт и ко мне на помощь никто не придет!» Она достигла узкой части кокона и, присмотревшись, обнаружила там небольшое отверстие. «Если я как-то попала сюда, то должна и как-то выйти», – решила она, пытаясь пальцами расширить дыру. Кокон интенсивно сжимался, но занятая делом София не обращала на это никакого внимания. В конце концов ей удалось проскользнуть в образовавшуюся щель. Она свалилась с кровати и проснулась. В комнате было тихо. Коля мирно спал рядом.

Нити, которые полосовали пространство, сразу не понравились Николаю. Он долго пытался понять, где оказался. Сообразив, что это место похоже на кокон, решил, что стал объектом чьей-то глупой шутки. Он несколько раз окликнул Софию, Павла, Веру и Сашу, но ответа не последовало. Тогда он попытался расширить пространство рядом с собой и убрать, разорвать нити. Но те, несмотря на мягкость, были прочными. «Первая комната, где я мог владеть оружием, нравилась мне гораздо больше», – Николай не отказался бы в этот момент обнаружить у себя в руке кинжал, но тот, увы, не появлялся. Сообразив, что ничего не может сделать с помещением, мужчина растерялся. Он беспомощно озирался по сторонам, но, так как взгляд ни на чем не останавливался, не мог понять, что хочет найти. Окончательно запутавшись в собственных суждениях и намерениях, он сел на прочное сплетение нитей и постарался собраться с мыслями. Бесполезно. В голову, как нарочно, ничего не шло. «Мне, как адекватному и довольно разумному человеку, решение должно прийти быстро, но в этом месте я совершенно не могу сосредоточиться, – Николай обхватил руками голову. – Должен быть какой-то выход, – он напрягся и начал перебирать варианты. – Сплести нити в определенную структуру или форму, попытаться разорвать их в тонких местах, отыскать ту, которая действует как рычаг, проделать отверстие в стене?» На этом его энтузиазм угас, и он снова сник. Постепенно бездействие начало нервировать. Стенки кокона дрогнули и двинулись к центру. Заметив это, Николай запаниковал. Чтобы успокоиться, он сжал кулаки и закрыл глаза, но это не помогло. Страх уже зародился в сердце и с каждой минутой только рос. Вскоре в замкнутом пространстве стало трудно дышать. Воздух, казалось, сжимался, как и кокон. Николай заметался между туго натянутыми нитями, но те, словно играясь с ним, быстро опутали тело. Он несколько раз дернулся, потом на некоторое время стих и вскоре начал буйствовать: ворочался вправо, влево, брыкался и пытался высвободить руки. Пришедший на смену страху гнев был его лучшим помощником. Под неистовым напором нити ослабли и выпустили жертву, но кокон продолжил сужаться. Николай уперся в одну стенку ногами, а в другую – руками и постарался остановить процесс сжатия, но, несмотря на усилия, стенки неминуемо смыкались. Одурев от сопротивления, мужчина на секунду ослабил хватку; мышцы сразу обмякли, сознание померкло, и он отключился. Когда Николай проснулся, тело болело так, будто он всю ночь таскал тяжести. Он встал, умылся, попытался заснуть, но сон больше не шел.