Текст книги "Любовь с призраком"

Они начали свою длинную прогулку, в течение которой непрерывно говорили, ни на миг не замолкая. Виктория рассказала Ирине о своем детстве, об отношениях с родителями. Ирина, чувствуя, что женщина откровенна с ней, также не стала ограждать себя непробиваемой стеной отчуждения. Она вспомнила тот день, когда познакомилась с отцом, и честно призналась Вике, почему не желала, чтобы он рассказал о ней своей семье.

– Сейчас я поступила бы по-другому, – сказала Ирина. – Наверное, – неуверенно добавила она.

Виктория рассмеялась:

– Теперь я понимаю, почему папа так часто летал в Лондон! Мама думала, что он завел любовницу, и ревновала его. Он приезжал домой расстроенный и вместе с тем счастливый. Знаешь, тебе он уделял намного больше времени, чем мне. Нет, не чувствуй себя виноватой. Папа любил меня, но я была совершенно не той дочерью, которую он хотел иметь. Возложенные им на меня надежды не оправдались.

– Не поверишь, но мне знакомо это ощущение, – усмехнулась Ирина.

– Я подвела его, – продолжала Виктория. – С учебой у меня как-то не заладилось, я бросила университет на третьем курсе и так не восстановилась. В бизнесе я – полный профан. Брак мой также потерпел фиаско. Я развожусь с мужем. Слава богу, что рядом со мной находится хороший человек. Он любит меня.

Ирина напряженно дернулась. Теперь причины отсутствия Каманина стали ей понятны.

– Виктория, когда у тебя день рождения? – спросила она, прекращая разговор о ее неудачном замужестве.

Виктория назвала дату и, услышав, когда родилась Ирина, улыбнулась:

– Ты моложе меня на три года и четыре дня. Столько совпадений! Папа всегда уезжал после моего дня рождения. Получается, что он ездил к тебе, на твой праздник.

Они еще долго бродили по набережной, вспоминали отца и веселые моменты жизни, связанные с ним. Женщины нравились друг другу, это было очевидно. Ирина с удовольствием ощущала в своей руке теплую ладошку сестры и улыбалась. Виктория казалась ей нежной и мягкой, но самое важное – она была доброжелательно настроена и всем своим видом показывала, что готова к близким отношениям.

– Я должна кое-что сказать тебе, – Виктория остановилась. – Отец разделил свое состояние между нами. Тебе принадлежит половина акций его компании и счета…

– Ты боишься, что я отберу их у тебя? – с некой неприязнью спросила Ирина. – Не беспокойся по этому поводу. Я не собираюсь претендовать на твое наследство.

Она немного отодвинулась от молодой женщины. Ей вдруг стало неприятно из-за мысли, что она неправильно истолковала поведение Виктории, которая прилетела сюда только для того, чтобы урегулировать денежные вопросы. Видимо, Таисия права – к людям стоит относиться настороженно, не подпуская их к себе ближе, чем на километр, так как, открываясь им, ты становишься уязвимой. А в результате ты испытываешь боль и гнев…

– Ирина, – Виктория снова взяла ее за руку, – ты – моя сестра. Отец любил нас обеих, и это естественно, что он оставил все имущество своим дочерям. Я не собираюсь оспаривать его волю и не желаю, чтобы ты отказывалась от принадлежащего тебе по закону. Приезжай в Москву. Во-первых, для того чтобы мы смогли ближе узнать друг друга. А во-вторых, тебе нужно вступить в права наследования. Пожалуйста, не перебивай меня, – она мягко обняла Ирину за плечи. – Ты ведь знаешь, что компания отца называется «IrVi Group»? Тебе это о чем-нибудь говорит?

– Первые буквы наших имен, – вздохнула Ирина.

– Теперь ты понимаешь: мы навсегда связаны с тем, что он нам оставил, – Виктория посмотрела на часы. – Так быстро время прошло… Мы почти четыре часа разговаривали. Стас, наверное, уже уснул, сидя в кафе.

– Давай заберем его и отправимся ко мне, – предложила Ирина. – Познакомлю тебя с подругами.

Виктория покачала головой.

– Я тоже не хочу расставаться, – ответила она. – Но мы улетаем вечером.

– Так скоро? Ваши билеты можно обменять.

– Не получится. Завтра у меня назначена встреча с врачом. Кроме того, я хочу проконсультироваться с юристами отца по поводу развода. Я беременна. Стас – отец моего ребенка.

– А Дмитрий? – вырвалось у Ирины.

Виктория глубоко вздохнула и подняла глаза к небу:

– Дмитрий – это уже прошлое.

Ирина с грустью смотрела, как они уезжают. Она стояла на тротуаре до тех пор, пока огоньки их машины не исчезли вдали. Странное беспокойство охватило ее. Ирина невольно ссутулилась и побежала домой. Ей не терпелось поделиться с Таисией своими переживаниями, услышать ее комментарии и советы, как ей поступать дальше. Ирина искала поддержки, потому что эта неожиданная и странная встреча внесла сумбур в ее и без того запутанную жизнь.

Квартира встретила ее тишиной. Везде горел свет, но комнаты были пусты. Ирина прошлась по ярко освещенной гостиной.

– Тая! – позвала она подругу.

– Я на балконе! – послышалось в ответ. – Наконец-то вернулась! – Таисия вскочила с кресла.

– Да ты упилась! – засмеялась Ирина, заметив неровную походку подруги и бокал на столе.

– Приговорила бутылочку, – сказала Таисия. – Нервы укрепляла. Как все прошло? Стерва оказалась стервой?

– Виктория – милая и доброжелательная женщина, – сказала Ирина, недовольная вопросом Таисии.

– В ней столько же хорошего, сколько и во мне. – Таисия сделала реверанс, изящно взмахнув рукой.

До Ирины долетел терпкий запах любимых духов подруги. Она с улыбкой вспомнила, что так же пахло от Виктории.

– Как вел себя Каманин? – спросила Таисия и протянула Ирине свой бокал. – Выпей, а то ты трезвая и не понимаешь меня, пьяную.

– Мы не виделись. Дмитрий остался в Москве.

Ирина сделал глоток вина, решив промолчать о Стасе и о том, что Виктория ждет ребенка от другого мужчины.

– Еще увидитесь, – тоном оракула произнесла Таисия. – Будь уверена, Каманин объявится, причем в ближайшее время. Теперь вернемся к меркантильному вопросу. Что с наследством?

– Половина – моя.

– Теперь в том, что Каманин вновь появится в твоей жизни, я уверена однозначно, – кивнула головой Таисия. – Что дальше?

– Возвращаемся в Москву.

– Лягушки-путешественницы! Только что прилетели и снова улетаем, – Таисия сбегала за новой бутылкой и бокалом для Ирины. – Выпьем! За Егора Азарова и за твою сестру! Нет, лучше за Каманина. И за тех умников, которые никогда не упускают предложенный им жизнью шанс!

Ирина с печалью посмотрела на нее, пьяную и веселую. Она подумала об отце и мысленно попрощалась с ним.

– За перемены и за любовь! – продолжала Таисия. – Они всегда приходят одновременно и некстати.

Глава 10

В кабинет Заимиса вошла секретарь. Она остановилась у стола и замерла в ожидании, когда босс обратит на нее внимание. С самого утра он был в дурном настроении. Лишний раз попадаться под его горячую руку не хотелось, поэтому девушка неловко переминалась с ноги на ногу, боясь открыть рот и услышать гневную тираду в свой адрес.

– Слушаю, Наталья!

Подбородок девушки обиженно задрожал:

– Георгий Юстинович, снизу позвонили и сказали, что Артур Бурмистров в здании.

– Хорошо, – кивнул Заимис девушке. – Как только он появится, пригласи его в кабинет Егора Викторовича. Я скоро буду.

– Жора, ты окончательно задергал девчонок. У этой уже глаза на мокром месте. Может, выпьешь чего-нибудь? Расслабишься.

– Я не пью, когда я в бешенстве!

Заимис оперся о спинку кресла и посмотрел на спокойного Карулина.

– Мы пришли в тупик, и это меня бесит, – сказал он. – Марта в панике. Кто бы мог подумать, что Егор так посмеется над всеми нами? И это его завещание… Вадим!

– Я слышу тебя, – отозвался Карулин. – Не кричи.

Заимис взял чашку. Кофе оказалось холодным, что вызвало у него очередной всплеск раздражения.

– Мистификация какая-то, – злобно процедил Заимис, резко отставив чашку в сторону. – Дочь Егора – падчерица Бурмистрова, нашего прямого конкурента! Артур, как уж на сковороде, будет крутиться, лишь бы заполучить эти сорок процентов…

– Слушаю! – грубо крикнул в трубку Карулин, недовольный тем, что звонок прервал их разговор. – Понятно. Нашли девку, – он повернулся к Заимису. – Мертва. Аккуратный выстрел в голову. Она уже неделю прохлаждается в морге. Кто-то удачно заметает следы.

– Кто-то?! – возмутился Заимис.

– Не бросайся обвинениями впустую, – предупредил его Карулин. – И будь осторожен в общении с Бурмистровым, уйми свою горячность. Иначе наломаешь дров. Сейчас не та ситуация, когда нужно нападать первым. Поэтому дадим Бурмистрову возможность почувствовать себя хозяином положения.

– Артур уже чувствует себя хозяином. Не зря ведь он решил встретиться на нашей территории. Видимо, какие-то козыри в рукаве прячет.

Они оба прошли в кабинет Азарова. Бурмистров еще не появился, и Заимис в ожидании нервно выхаживал туда-сюда перед дверью, пока Карулин не одернул своего взвинченного босса.

– Успокойся! – прошипел он.

Заимиса несколько отрезвил этот приказной тон. Он расправил плечи.

– Долго ты еще намерен жить в своем кабинете? – неожиданно спросил он Карулина. – Все сотрудники смеются над твоей жадностью. Занимаешь такую должность, а ночуешь здесь же, на неудобном диване.

Карулин ехидно прищурился:

– Хочешь купить мне квартиру?

Заимис не успел ответить ему, так как дверь кабинета открылась. На пороге возник Бурмистров. Он нагло осмотрел комнату и находившихся в ней мужчин.

Высокий, хорошо сложенный, с широкими скулами и крупными чертами лица, Бурмистров не был красавцем, однако вызывал приятные ощущения у любого, с кем вступал в беседу. Обаятельный, элегантно и дорого одевающийся, он идеально подходил для должности генерального директора крупной компании, кем и являлся. В сфере бизнеса давно ходили легенды о его решительной настойчивости. Всем было известно: если Бурмистров ставит перед собою какую-то цель, он непременно ее добивается. Сейчас, по всей видимости, он желал заполучить «IrVi Group», значит, сделает все, чтобы так оно и случилось.

Заимис лихорадочно вспоминал, что ему известно о человеке, намеревавшемся отобрать у него компанию. Конечно, «IrVi Group» не принадлежала Заимису, однако он потратил много времени и сил, помогая Азарову ее создавать, а потом и управлять ею. Компания была для него всем, и новость о том, что она может легко перейти в руки человека, который этого совсем не заслуживает, вызывала бурю протеста в его душе. Георгий готов обзавестись пистолетом и без всякого сожаления перестрелять всех, покусившихся на его детище.

О Бурмистрове в принципе общественности было известно немного. В конце восьмидесятых годов он вместе со своим младшим братом занялся куплей-продажей недвижимости. В основном это были сделки, не связанные с престижными объектами, и заключались они в перепродаже списанных промышленных помещений и заводских корпусов. Работа неинтересная и приносящая не самый большой доход. Потом братья Бурмистровы переключились на строительство и продажу деловых помещений, прекрасно осознавая всю перспективность этой области недвижимости. Когда дело встало на рельсы, Артур и Максим вдруг рассорились. Компанию они делить не стали, Максим просто вышел из дела и уехал жить в Прагу. Насколько Заимису было известно, Бурмистров-младший проживал там и в настоящее время, наслаждаясь лыжами, пивом и красотками-чешками. Артур и близко не подпускал брата к управлению делами. Сначала ходили слухи, что кошка между ними пробежала из-за женщины, которую они не смогли поделить, но из достоверных источников стало известно, что братья банально разошлись во взглядах касательно вопросов управления компанией. К тому же уровень жадности у них был разный, вот поэтому Артур, не желая делиться, быстро избавился от Максима. Хотя тот ни в чем не нуждался, но наверняка обиделся на своего братца: Артур обставил дело с акциями «Kardo Development» таким образом, что Максим мог продать их только ему и никому другому. Естественно, Бурмистров-младший заупрямился и свои акции не продавал. Впрочем, это было выгодным вложением. Компания стоила дорого и прибыль приносила немаленькую, поэтому ни один из братьев не оставался в проигрыше.

На сегодняшний день их когда-то небольшая фирма поднялась до таких высот, что входила в число крупнейших застройщиков Москвы. «Kardo Development» специализировалась на строительстве жилых комплексов бизнес-класса и была мощнейшей девелоперской компанией, которой принадлежал ряд заводов строительных материалов, сеть супермаркетов, развлекательно-торговых комплексов и бизнес-центров. Бурмистров-старший был талантливым руководителем – конечно, не таким хитрым и умным, как Максим, который в свое время и привел «Kardo Development» к процветанию, – но человеком жестким и безжалостным, что и помогло ему уволить брата с поста вице-президента компании, а заодно и отхватить себе дополнительно двадцать пять процентов акций. Ранее у обоих братьев было по сорок пять процентов, а десять находились на балансе компании. Теперь Артур Бурмистров владел контрольным пакетом размером в семьдесят процентов, а младший брат довольствовался двадцатью.

Заимису нравились жесткие люди, которые в первую очередь думают о прибыли, а личные отношения не ставят в расчет. В бизнесе не бывает друзей и родственников, бывают только партнеры, которые – когда они становятся неугодными – просто сдаются в утиль. Подобный «братский» конфликт не вызвал у нас удивления и тем более осуждения, так как моральная сторона вопроса никого не беспокоила. Бурмистровыми сложно было не восхищаться. Они самостоятельно построили свой бизнес, не прибегая ни к чьей помощи. Далось это им нелегко: продвигаясь наверх, они потеряли многих друзей и приобрели не меньшее количество врагов. Зато фамилии обоих каждый год появлялись в списках богатейших людей столицы. Правда, имя Артура находилось в первых строчках, а Максим застрял где-то в середине.

И теперь одна из этих изворотливых акул большого бизнеса стояла у двери и широко улыбалась.

– Добрый день, господа, – поздоровался Бурмистров.

Голос у него был низким, мягким и завлекающим.

Стоявший в стороне Вадим Карулин усмехнулся, ощущая, как он плавно и незаметно подпадает под обаяние Артура. Он слегка качнул головой и отвернулся, предоставив Заимису возможность вести беседу. В принципе согласно своему рангу он вообще не имел права вмешиваться в разговор, потому что занимался вопросами безопасности, а не бизнеса. Но если вдруг он почувствует опасность – тогда другое дело. Тогда можно будет вызвать охрану и с позором выбросить президента «Kardo Development» на улицу. От мысли, как обаятельный Бурмистров шлепается на мокрый асфальт, ему стало весело, и Карулин прикрыл рот рукой, пряча улыбку.

– Зачем пожаловал? – спросил Заимис.

– Хотел посмотреть кабинет, в котором в ближайшее время начну работать, – улыбнулся Бурмистров и провел пальцами по поверхности стола.

– Не слишком ли ты переоцениваешь свои возможности?

Заимис с важным видом устроился в кресле, показывая, что сейчас Бурмистров здесь лишь гость.

– Тебе известно, что Ирина, моя падчерица, вчера вернулась в Москву? Еще не знаешь об этом? – усмехнулся Бурмистров. – Неважно работают твои ребята, – он указал в сторону Карулина. – Так вот! Ирина согласилась передать мне свою часть акций.

– Но еще не передала? – спросил Карулин.

– Завтра.

– Тогда завтра милости просим. – Заимис поднялся и указал рукой на дверь. – А сейчас уходи.

– Жора, а ты так и не научился вежливости, – прищелкнул языком Бурмистров. – Далеко тебе до Егора. Не дипломат ты!

Он слегка наклонил голову и не торопясь и не прощаясь вышел за дверь.

– Блефует, хитрец, – непринужденно рассмеялся Карулин. – Пришел напугать нас, ввести в заблуждение. Молодец, Артурчик! На руках ничего нет, но играет он по-крупному. Такой самоуверенный! Думаешь, она передаст ему акции?

– Нет. Линдерман – девица неглупая. Виктория сказала, что она настроена благожелательно и в первую очередь думает о том, чтобы наладить отношения.

– Удивляюсь малышке Виктории. Такая извращенная фантазия! И, главное, прекрасные актерские данные. Надеюсь, Линдерман поверила в ее искреннее желание подружиться?

– Думаю, да. Виктория хорошо постаралась, умаслив сестрицу. Сказала, что девушка купилась на ее лесть и слезы. Знаешь, из нее вышел бы неплохой руководитель. Жаль, что все свое время Вика уделяла мужикам и удовольствиям, не думая о бизнесе. Ну, ничего. Наверстаем.

– Когда они встречаются?

– Послезавтра, – ответил Заимис. – Марта недовольна, но смирилась. Согласилась не вмешиваться.

– Не стоит сразу заводить разговор об акциях, – посоветовал Карулин.

– Не учи! – оскалился Заимис. – Сами разберемся. Для начала девчонка должна привыкнуть к мысли, что у нее есть семья. Пару недель – и она сама решит отдать нам свою часть. Не согласится – поможем. В любом случае компания останется у Азаровых. Внебрачные дети – не в счет.

Карулин улыбнулся быстрой смене настроения шефа. Еще какой-то час тому назад Георгий нервничал и трясся, ожидая Бурмистрова. Его терзал страх, а теперь, поняв, что ему и компании ничего не угрожает, он распрямил плечи и вел себя подчеркнуто уверенно. В этом был весь Заимис – показной театрал и игрок по жизни.

– А Бурмистров?

– Пока он нам не мешает. – Георгий пригладил белую бородку. – Но если вдруг вознамерится это сделать, мы подумаем, как его успокоить.

Глава 11

Таисия взяла в руку фигурку коня и продекламировала:

– На шахматной доске переполох: решают пешки, кто из них потенциальный Бог, на место королевское нацелясь. Ход первый. Начинает белый конь. Безумно рвется в бой прыжком отважным. Король на троне восседает важно…

Ирина зачарованно наблюдала за ее плавными движениями. Кончиками пальцев она взяла фигурку и мягко поставила на доску. Профессор Линдерман с улыбкой проследил за выражением лица внучки, потом недовольно покачал головой, не оценив по достоинству ход, сделанный Таисией.

– Как это предсказуемо, дорогая моя! Я ведь отвечу пешкой, – он передвинул черную фигурку.

– Угроза слону! – Таисия в восторге потерла ладони. – Пешка сил не рассчитала и жертвой белого коня закономерно стала.

– Что это за стихи? – спросила Ирина. – Импровизация?

– Я похожа на поэта?

– Ты похожа на еврея, который отвечает вопросом на вопрос.

Ирина потрепала подругу по щеке и поудобнее устроилась в кресле, ожидая продолжения. Она ничего не понимала в шахматах, но ей было интересно наблюдать за ходом игры.

Профессор Линдерман с наслаждением посмотрел на молодых женщин, решивших составить ему компанию в этот поздний вечер. Сейчас он ощущал небывалый внутренний подъем, пожалуй, впервые с того момента, как умерла его любимая жена Антонина. Алексей Лазаревич жил один в огромной квартире. Порою он чувствовал себя очень одиноким, в особенности в те моменты, когда за окном лил дождь, а он, сидя в своем кабинете, задумчиво перебирал шахматные фигурки.

Они с женой хотели иметь много детей, но этому желанию не суждено было сбыться. Тоня отличалась слабым здоровьем, единственную дочь, Людмилу, она с трудом выносила и родила. Тяжелая беременность сказалась на ее физическом состоянии, сделав Тоню еще более болезненной, но не повлияла на ее веселый нрав. Она много смеялась, была впечатлительной и деятельной особой. Рядом с ней прошли самые счастливые годы его жизни, и Алексей Лазаревич вспоминал о них с тоской и радостью. Он часто говорил своей внучке Ирине, что ему необычайно повезло – быть спутником такой прекрасной женщины. Потом они оба смеялись, вспоминая слова Августина Блаженного, которые любила повторять бабушка Иры: «Женщина – тварь хилая и ненадежная». «Я – полное подтверждение этого изречения», – добавляла Тоня и бежала за сердечными каплями.

Здоровье жены ухудшилось, когда дочь Людмила забеременела, едва поступив в институт, – так сильно она переживала. О том, кто был отцом Ирины, Людмила так матери и не сказала. Алексей Лазаревич, узнав, что его дочь станет матерью-одиночкой, глубоко опечалился и даже разозлился. В то время он занимал должность проректора МГУ. Ему были неприятны косые взгляды коллег, которые за его спиной смеялись над моралистом Линдерманом и его дочерью-потаскушкой, принесшей в его дом незаконнорожденного ребенка. Он стыдился этого положения, скрывался от друзей, не желая объяснять им в деталях столь деликатную семейную ситуацию. Но когда родилась Ирина, он понял, что любовь к ребенку не определяется условиями его рождения. Не имеет значения, кто его отец и при каких обстоятельствах зачали дитя. Главное, чтобы он был здоров и счастлив.

Алексей Лазаревич обожал внучку, баловал ее и очень переживал, когда она покинула его и уехала в Лондон. А потом умерла Тоня, и он остался один. Дочь редко навещала его, однако профессор не испытывал по этому поводу особых сожалений. Их отношения с Людмилой испортились задолго до смерти Тони, после того, как дочь перестала уделять внимание своему ребенку. Мужа ее, Артура, Алексей Лазаревич не любил, поэтому не обижался, когда они оба вежливо отказывались от встреч, прикрываясь отсутствием времени, наоборот, тихо радовался тому, что ему не придется смотреть в неприятные лица.

Подруг своей внучки он, напротив, обожал. В особенности бойкую светловолосую Таисию, ставшую его радостью и утешением. Они много времени проводили друг с другом, часто играли в шахматы, делясь новостями за чашкой чая, ходили в кино. В общем, Таисия была его близким другом, если можно назвать подругой женщину, почти на пятьдесят лет моложе старика.

– Алексей Лазаревич, – услышал он ее певучий голосок, – ваш ход.

Ирина подошла к картине, которую Таисия подарила профессору. После торжественного вручения полотна Алексей Лазаревич повесил картину на стену и часто любовался персонажами, застывшими в самый напряженный момент игры. Ирина дотронулась до холста. Краска уже давно высохла, но выглядела живой, словно ее только что нанесли.

– Дед, а что такое «мат Диларам»?

Таисия пояснила, опередив профессора:

– Диларам по-арабски означает «доброе сердце». Так звали жену одного визиря, страстного поклонника шахмат, – причмокнула она губами. – Однажды он играл с очень сильным противником и так увлекся, что проиграл все свое состояние. Потом взял и поставил на кон жену. Подло поступил, ну, бог с ним! И, как назло, партия складывалась неудачно. Его белый конь был атакован со всех сторон. Тогда Диларам, в страхе наблюдавшая за игрой, воскликнула: «Пожертвуй оба руха и спаси меня!» Рух – ладья, опять-таки по-арабски. Визирь выиграл, послушавшись ее совета. И они жили долго и счастливо. Тупая история!

– Как сказать, – покачал головой профессор. – В ней много смысла.

– В том, что победа достигается путем принесения жертв? – спросила Ирина.

Дед задумчиво погладил подбородок, обдумывая одновременно и ответ, и свой следующий ход.

– Жаль, что ты никогда не имела желания научиться играть, – сказал он. – Тогда бы ты очень точно поняла смысл этой средневековой мансубы. Скажу в двух словах – жертвы неизбежны.

– Абсолютно неважно, сколько фигур ты потерял, главное – выигрыш. Шах! – Таисия счастливо улыбнулась. – Сдавайтесь, профессор. Я уже вижу, что у вас нет вариантов. Через два хода я объявлю мат!

Она продемонстрировала, каким образом закончится игра.

– Ловко ты меня обставила, – удивился Линдерман. – Как же это случилось? Где я ошибся?

– Вы были невнимательны. Один ваш просчет решил весь дальнейший ход игры. Из-за этого я не чувствую вкуса победы.

Ирина посмотрела на часы.

– Ты куда-то спешишь? – спросила Таисия.

– Нет, – солгала Ирина.

Ей было неловко признаться, что вечером у нее назначена встреча с Дмитрием. Таисия, как всегда, начнет над ней насмехаться, а у Иры не было настроения выслушивать ее язвительные замечания.

– Одни с годами умнеют, а другие становятся старше, – сказала Таисия и поднялась. – Профессор, давайте выпьем чаю, – она схватила Ирину за руку и потащила в кухню. – Ты с Каманиным встречаешься? Мне показалось или это правда?! У тебя такой же вид, как и тогда, когда ты по уши в него втрескалась. Когда он тебе звонил?

– Сегодня днем, – сказала Ирина и покраснела. – Мы договорились о встрече. Вечером, у него.

– Вот черт! Только вчера прилетели, а он тебя уже нашел! С ума сошла?! Не понимаешь, для чего ты ему нужна?

– Это будет просто разговор, – зажмурилась Ирина. – Молчи! Я сама знаю, что совершаю ошибку. Нет, – с придыханием поправила она себя, – это не ошибка, потому что я люблю его! И хочу увидеть.

– Ира, Каманин – корыстолюбец и эгоист! Он использует тебя. Сейчас, когда ему предстоит развод с Викторией, он останется ни с чем. А ты сама плывешь ему в руки, и с немаленьким наследством. Послушай меня, не встречайся с ним!

– Ты тоже влюблена и знаешь, что чувствуют люди в этом случае, – прошептала Ирина, уткнувшись Таисии в шею. – У меня все внутри просто горит, когда я думаю о нем! Коленки подгибаются, стоит услышать его имя. Умираю от одной мысли о нем, от желания оказаться в его объятиях. Тая, я люблю его, понимаешь?! Не имеет значения, что он когда-то оставил меня ради женитьбы на Виктории. Я уже забыла об этом. Главное – то, что сейчас происходит. Стоило мне услышать его голос, как исчезли все обиды. Я больше не злюсь на него. Наоборот, хочу дать ему шанс. Хочу дать и себе шанс быть счастливой.

– А ты несчастлива? – с иронией спросила Таисия, отодвинув от себя Ирину и взглянув ей в глаза.

– Счастлива. Но с ним мое счастье будет полным.

– Он очень обрадуется твоему наследству!

– Не думаю, что ему придется им воспользоваться. Я уже приняла решение отказаться от всего, что мне оставил отец, – сказала Ирина.

– Тогда, боюсь, тебя ждет разочарование. Вряд ли ты понадобишься ему без денег.

– Тая, неужели ты не допускаешь, что меня можно просто любить?

– Допускаю, но только не в отношении Каманина. Не знаю, любит ли он вообще что-нибудь, кроме денег?

Ирина подошла к плите и поставила чайник на огонь.

– Почему дед не пользуется электрическим чайником? Это же удобнее, – отвлеченно проговорила она.

– Ира, тебя ведь сейчас ничто не остановит, не так ли? – Таисия, аккуратно разгладив ладонью юбку, присела на стул. – Ты не ждешь ничьих советов, не слышишь увещеваний, поэтому я не понимаю своей роли в этом разговоре. Зато могу сказать: я прекрасно знаю, что такое любовь и влюбленность. Ты возбуждена лишь потому, что не можешь заполучить объект своего вожделения. Летишь, как мотылек на пламя свечи, отчаянно рискуя при этом опалить себе крылья. Но тебе нужно окунуться в эту реку, иначе ты не успокоишься. Всю жизнь будешь гореть и страдать оттого, что когда-то не воспользовалась ситуацией и не узнала, была ли ты права или ошибалась. Об одном тебя прошу: будь осторожна! Каманин не так прост, как ты думаешь, – она притянула Ирину к себе. – Будь я на твоем месте, послала бы на все четыре стороны и Викторию, и Димочку. Забрала бы деньги, акции и укатила бы в Италию. Плевала бы я на них из Рима, оказавшись в объятиях какого-нибудь страстного синьора!

Ирина поцеловала Таю в мягкие волосы.

– Подвезешь меня?

– Я не такси! – злобно сверкнула глазами Таисия. – Ладно, но потом, когда он в очередной раз проявит свое корыстолюбие, не напоминай мне, что это я отвезла тебя к нему прямо в постель!