Текст книги "Парапет. Книга стихов"

Алёна Диброва
Парапет: Книга стихов

С благодарностью Музе

Вдоль

 
Я бы хотела любить тебя, скажем, вечно,
Если такое возможно, конечно, здесь.
Домашнее счастье пахнет варёной гречкой,
Дикое счастье в глазах вызывает резь.
И для обоих немного ведь нужно, только
Помнить о том, что ты успеваешь жить,
О том, что шагаешь не поперёк, а вдоль по
Дороге, которая перед тобой лежит.
 

Городское

 
Этот южный, упрямый город
Сыплет пылью сильней, чем снегом,
Руки ветра кладёт под ворот,
Не пускает в себя с разбега.
Эти улицы старых песен —
Им французский шансон пошёл бы.
Не всё прошлое – то, что плесень,
Не всё дорого, что из шёлка.
Здесь ответов не сыщешь лёгких,
Но зато он в вопросах точен,
И в движениях быстрых, ловких
Он мне нравится очень-очень.
Даже грохот его невинный
По сравнению со столицей,
Недолепленный, половинный,
Он богат на слова и лица.
На окраинах самых дальних
Не найдётся двора пустого.
Он чурается слов банальных,
Это – жизнь моего Ростова.
 

Счастье

 
Это только вершина айсберга, дальше —
больше, вперёд гляди,
Нам с тобой здесь не воевать, а расти
над собой всё выше.
Не печалься, не плачь, не завидуй,
не брезгуй и не суди.
Наша радость имеет вкус недозрелых
июньских вишен.
Дней конвейер мешает молчать
и спокойно, логично мыслить,
Впрочем, проще не думать, ссылаясь,
что всё мешает.
В проигравшие только сам в полной
власти себя зачислить,
Своё счастье лишь сам человек создаёт
и себя же его лишает.
Неслучайно вес то, что с тобой
происходит – действуй.
Только смелым покорны вершины п суть
известна.
Чтобы смысл найти нет единого чудо —
средства.
Важно просто у меть оставаться с собою
честным.
 

Закат

 
Не есть, не спать, не думать о сюжете,
В ореховых глазах ловить закат,
Сжимать тебя записочкой в манжете,
И чувства кипой складывать под кат.
Дрожать в присутствии, в отсутствии
дрожать,
Ловить глубокий аромат солёной кожи,
Себя до точки верхней болевой дожать.
Я ртом хватаю воздух и, похоже,
Что разум отказал мне в разговоре.
Ключица, шея, скулы и виски —
Моё неслыханное счастье. Или горе?
Я падаю в зыбучие пески.
 

Холсты

 
Гни в себе палача, несгибаемую
железку,
Докрасна раскаляя,
Стекая металлом в печь.
Распрями паруса, натяни
до предела леску,
Ты сумеешь, ты знаешь,
Что игры дороже свеч
Стоят даже тогда, когда свечи
стекают воском
На ладони и пальцы,
И кружится голова.
Собираешь холсты из десятка
скупых набросков,
Ищешь выход и суть,
А находишь слова, слова…
 

Акация

 
Дурманящий запах акации
По городу льётся рекой.
Так хочется просто остаться и
Продолжиться новой строкой,
Пройти сквозь ушко игольное,
Понять, что привычка есть
Добро. Оно краеугольное
Как вежливость или честь.
Асфальт или дворик
брусчаточный,
Плюс тридцать или плюс семь,
Не действует принцип
остаточный,
Я здесь навсегда. Насовсем.
 

Бы

 
Вот бы каши гречневой
Или ячневой.
Стать на миг бы вечною
Или зрячею.
Вот бы щей со свёклою,
Со сметаною.
Все мы нынче блёклые,
Все усталые.
Топчем мир бессмысленно
И бессовестно,
На суке' повисли мы —
Падать боязно.
Кто-то уж на дне,
Кто – на лодочке.
Вот бы каши мне…
Или водочки.
 

Прожито

 
Так мало прожито, а устаю, как старый
И обращение на «вы» все чаще слышу.
В себя вливаю, как в пустую тару
Всю ностальгию, что мне в спину дышит.
Так много прожито, но время ничему
Почти ещё меня не научило.
Я в этом не стремлюсь помочь ему,
Выходит, сам желаю, чтоб горчило
Так ярко прожито, а тусклая внутри
Горит лампада, осветив едва ли
Ту жизнь, где год идёт за три,
И в замке там теснее, чем в подвале.
Так мирно прожито, но звуки канонад
Доносятся, откуда их не ждали.
Они летят всё выше, выше над
Потерями, что их самих рождали.
Так мерно прожито, но рваный сердца стук
Мне сообщает приближенье битвы
С самим собой, что был себе нс друг,
Игрушку сделав из опасной бритвы.
Так просто прожито, но пафосная речь,
Витиеватость и чрезмерность пере —
Бороли то, что стоило беречь.
Я страшно одинок но общей мере.
 

* * *

 
Так славно прожито, и никаких счетов
Ни к жизни, ни к правительству, ни к Богу.
Потом когда-нибудь я стану сам готов
Понять, что счастье в том, что понемногу.
 

Самолетное

 
Время пятится назад,
Время скроет все мотивы.
Сам потом не будешь рад
От такой вот перспективы —
Не расстроен, не убит,
Не печален даже малость,
Сам же раскрошил о быт
Всю свою любовь и жалость.
Исчезающий момент
Не поймаешь, так уж вышло,
Сам возвёл на постамент
Тот закон, что словно дышло.
Неслучаен мой рассказ,
Запиши его дословно.
Я прощу. На этот раз
Наказание условно.
 

До последней

 
Выхожу из игры. Раз не пойман —
то вором не кличут.
До последней поры я был юн, а теперь
обезличен.
Я был пьян и любил для того, чтоб
не чувствовать боли,
Но вот час мой пробил и теперь я остался
без воли.
Расскажи мне о тех, кто умеет любить
безвозмездно,
Кто один против всех, кто не прожил
ни дня бесполезно,
Кто не просит взамен ничего, даже
просто удачи,
Кто не ждёт перемен, а сам лично решает
задачи.
Чёрта с два я силен. Я пассивен стал
и нелогичен.
Не забыт, не влюблён, ограничен
и неорганичен.
Лишь бы только успеть рассказать, чтобы
кто-нибудь понял,
Зубы сжав, дотерпеть и прожить до конца
без агоний.
 

Зорро

 
Земля уходит из-под ног,
И сердцу тесно.
Пролог? Эпиграф? Эпилог?
Мне неизвестно.
Буравит серостью апрель
При плюс двенадцать,
Ты просто выдохни, согрей
Дыханьем танца
Твоих опущенных ресниц
И рук уютных,
Ты просто радугой приснись,
Хотя б минутной.
Банальных мыслей передоз,
Лишь в ней опора.
Ни правильных стихов, ни проз,
И вряд ли скоро.
Кастет заточен, голос сел,
Кричу без крика.
Меня бояться стали все —
Такого фрика.
Сама себе кажусь уже́
Анахронизмом,
Не модно – душу неглиже,
Нужна харизма.
Слоятся смыслы букв и строк,
Мой старый демон
Рад сжать невидимый курок,
Да только где он?
И что не так? Откуда боль?
Кто даст ответы?
Как научиться быть собой?
И где ты? Где ты?
Ищу, себя героем мня,
Как будто Зорро.
Ты лучше и честней меня,
Но иллюзорна.
 

Поза

 
В моём возрасте, говорят, не положено
уставать,
Жаловаться на жизнь и мучаться
от недосыпа.
Я не научилась ещё вовремя остывать —
Злюсь, столбенею и спорю с толпой
до хрипа.
Мне до сих пор прощенья просить неловко
И даже трудно просто вовремя извиниться.
Детство во мне живет лишь вкусом конфет
«Коровка»,
Я помню все даты, все песни, слова и лица.
От комплекса неполноценности плавно
иду к неврозу,
Вероятному сыну, соседским сплетням
и креслу в зале.
Осознаю́, опять я беспочвенно встала
в позу,
А вы мне даже слова, собственно.
не сказали.
 

Будни

 
Ощущаю себя размеренно —
Аж подташнивает слегка.
Среди тысячи лиц – потеряна,
Игры с буднями в дурака.
Прожигаю часы минутами,
Выдыхаю свинец и ртуть,
Изнуряю себя маршрутами
Встать-работать-домой-уснуть.
Мне бы жить лет под сто и плавиться
От улыбок прохожих вслед,
Случай может быть и представится.
Не представится? Нет так нет…
 

В гору

 
Время течёт тем быстрее, чем дальше
в гору,
Чем спокойнее вздох, чем послушней
и тише голос,
Чем отчетливей ищешь только в себе
опору,
Чем точней соблюдаешь все правила,
даже полос
Всех границы уже нарушать не станешь.
Всё, что должно быть с тобою – и так
случится.
Остаётся лишь то, что ты сам за собой
оставишь.
Многое чувствуешь лучше, когда
молчится.
Отучаешь себя бросать дело на
полдороги,
Отвечать сгоряча и обидчиков помнить
долго,
Самому казаться себе унылым, больным
и строгим,
Плыть через будни из чувства вины
и долга.
Мир фантастичней, чем кажется,
теплей и чище,
Просто нужно уметь его самому
не пачкать.
Выбирать себе жизнь и любовь, и лицо,
и пищу,
И в нём обнаружишь подарок,
а не подачку.
 

Клапан

 
Слово сломано!
 
 
Окаменелое мёртвое слово
Посреди комнаты
Кто мне ты?
 
 
Во мне хромает, позвякивая,
Левый клапан.
 
 
Замучен.
Затроган.
Задёрган.
Загнан.
Залапан.
 

Победили

 
Это был мой ход.
Всё же
Опередили.
Следили?
С ума сходили?
За нос водили?
Итог – о боже,
Мы не похожи.
Вы победили.
 

Соври

 
Нагость моей души —
Наглость моей неволи.
Ну ничего… решим?…
Два килограмма боли
Засыпаны мне. Под горло
Запихиваю свой крик.
Я безнадёжно вздорна.
Соври мне. Соври. Соври.
 

Удачи

 
Веришь – спасибо,
Не веришь – не надо.
Где бы ты ни был,
Я буду рядом.
Уходишь? Напрасно.
Вместе ведь легче.
Да, я пристрастна.
Сутулые плечи
Снова напротив,
Глаза снова прячешь.
Решился? Уходишь?
Ну что же, удачи!
 

Ссора

 
Белые стены. Кафель. Бетон
Слева по коридору.
Чего ты стоишь? Я сказала – вон!
Я провоцирую ссору.
Синие шторы. Стулья. Ковры.
Ты не всегда понятлив.
Наши с тобою рядом миры,
Пересекутся вряд ли.
Нервные пальцы. Боль. Красота.
Часто весьма похожи.
Только если любовь проста,
Она для меня дороже.
 

Сирень

 
Задавай мне вопрос, я смогу на него
ответить —
Почему воздух сер, но из почек
опять вылезают листья,
Почему мы не те, кем желали бы
стать, а эти,
Чьи холсты пожелтели и засохли
без дела кисти.
Почему пароходы на мель попадают
в море,
Где казалось, до дна ещё так далёко —
далёко,
И зачем мы в себе ковыряем, как
ранку, горе,
Колыхаясь от ветра, как будто бы
от упрёка.
Не война ведь, не голод, и даже
не старость, чтобы
Повод был хоть малейший рыдать
и об стену биться.
Не живёшь, а как будто всё время
проходишь пробы,
И вокруг только стены, дороги
и чьи-то чужие лица.
Стройным шагом солдат на победном
парадном марше
Салютуют вопросы, загадки,
неясности и сомненья.
С каждым мигом взрослее?.. старее?..
старше?..
Двадцать пятой весной я дышу
и хмельной сиренью.
 

Стану

 
Я стану для тебя сильней и лучше,
Я терпеливей стану и мудрей.
Ты только будь. Пожалуйста, послушай,
Ты только стой под светом фонарей.
 

Безысходность

 
Такая пустота внутри, что эхо
Не может от чего-то отразиться.
Ни стен, ни окон, ни дверей, ни пола,
Ни потолка. Сплошная безысходность.
Всё было, будет, есть лишь так, как можно,
Как нужно, страшно, важно, неизбежно.
Ты смотришь в зеркало – не узнаешь, уходишь,
Не твой там силуэт означен цветом.
Не может ведь отсутствие пространства
Являться человеком хоть на четверть,
А я вот целый состою из чёрной
Дыры, которая в себя вбирает
Вопросы, знаки, смыслы и тревоги.
Я потоплю их в собственном унынье
И понадеюсь, что они вернутся.
 

Снаружи

 
А наш корабль упёрся днищем,
Наверно, в то, чего мы ищем.
Нам подают, как будто нищим
Итог и цель.
Мы ждали долго, искали честно,
Любили тихо, уныло, пресно,
Мы, неизвестные повсеместно,
Зашли на мель.
До берега – две сотни метров,
Но против воли и против ветра.
Какие смыслы, какие недра
У той земли?
И плыть опасно, остаться – хуже,
Дно треснуло, в каютах – лужи,
Вой, треск и грохот стоит снаружи,
Но мы смогли.
 

Упорство

 
Смелость берёт города,
Упорство берёт столицы.
Взобрался почти без труда,
Попробуй же не свалиться.
Советчиков пруд пруди,
Коль знаете – что ж внизу вы?
Сердце уйми в груди,
Страхи твои беззубы.
Сложность не есть ещё
Свидетель великих истин.
Раскайся – и будь прощён
Художником вечной кисти.
 

Тля

 
Мораль сей басни такова —
Я здесь разыскивал слова,
Но форму уловив едва,
Терял из вида суть.
Въедался в образ будто тля,
Свою меланхолию для,
И надо мною как петля
Висел неровный путь.
Не спал, не ел, не пел, не жил,
Как ястреб над землей кружил,
Забыл, что из последних жил
Нельзя сплести судьбу.
Искал, выуживал предел,
Боясь остаться не у дел,
Но вот опять недоглядел
И вылетел в трубу.
 

В потоке

 
Слишком много берёшь на себя,
дорогое эго,
Ты – не центр Вселенной, ты – точка,
песчинка, прядь,
Капля в струях дождя и снежинка
в потоке снега.
Здесь не к месту так сильно внимание
заострять
На себе, на своих проблемах, успехах
и неудачах,
Будет всё, только глубже дыши
и старайся идти ровней.
Жизнь научит уметь защищаться
и вмазать сдачи,
И начнёшь понимать, кто действительно
ближе и кто родней.
Не боится совсем лишь глупец или
сумасшедший,
Если учишься плыть – то сначала,
конечно, хлебнёшь воды.
Только с первых шагов всю дорогу свою
прошедший
Сможет честно пожать плодов за свои
Труды.
 

Домой

 
А ночь становилась гуще,
И шанс уже был упущен.
Ты – вечно чего-то ждущий,
Растерянный и немой.
Но море внутри неистово
Хотело прибоя чистого.
Ты смог, ты стерпел, ты выстоял.
Пора уходить домой.
 

Песок

 
Я храню в своем горле песню,
Неизвестную никому.
Выдираю из текста «если»,
«Поздно», «страшно», «я всё пойму».
Как песок между пальцев льётся,
Не выведывая причин,
Жизнь над нами опять смеётся,
Мы в ответ ей опять молчим.
 

Рассветы

 
Когда из самых страшных
наркотиков – только кофе
Без сигарет, и то лишь раз-два
в неделю,
Когда своих бесов видел в анфас
и в профиль,
Они, между прочим, не так уж плохи
на деле,
Когда нестабильность больше, чем
просто норма,
Когда из себя выдираешь с корнями
рифмы
Как зубы больные, потом остаёшься
порван,
Когда за течение лет высоки тарифы,
Когда твои дни распластались, как
будто блины на блюде,
Вдруг осознаешь, что только внутри
ответы,
Что в смене обертки решения нет,
что будет
Куда интересней придумать свои
рассветы,
Чем воровать чужие.
 

Надвое

 
Не ощущаю времени,
Не попадаю в ритм.
Солнце горит на темени
Зноем моих молитв.
Вымучена, всклокочена,
Я прерываю стих.
Выключена, просрочена,
Голос глумлив и тих.
Все мои мысли надвое,
Все мои чувства в ряд.
Раз обещала – ладно, я
Верю. Мне говорят,
Что несуразность лечится,
Что эта печаль пройдёт.
Сердце моё – разведчица,
Паролей не выдаёт.
 

Нить

 
Я потеряла нить.
Некому позвонить.
Дождик идет с утра,
Видимо, мне пора,
Видимо, насовсем,
Видимо, в никуда.
Ты ведь – ещё не все
Трубы, огонь, вода.
Ты ведь – лишь тени сна,
Ты – не моя весна,
Лето, осенний блюз…
Снова молчу и злюсь —
Вовремя, но не то,
Так, но не в тот момент.
Памяти решето,
Выпавший элемент.
Нужно, чтоб лишь вперёд.
Сердцу не объяснить.
Оно без тебя умрёт.
Я потеряла нить.
 

Случай

 
Мне теперь пишется и живется – так
равномерно, словно
Это всё не по правде со мной, а так,
условно,
Будто это всё черновик, экземпляр на
пробу,
Будто можно мне потом ещё раз в утробу.
Если б только это скованно и нескладно —
Не впервой, стерплю, перекорчусь,
ладно.
Меня душит потребность жадная
в ощущениях,
Парадигмах, люменах, джоулях,
превращениях.
Я давно не чувствую собственной
адекватности,
Задыхаюсь от никем не прошенной
мегаваттности.
Мазохист внутри меня требует, чтоб
саднило,
Чтобы это саднящее с кем-то меня
роднило.
Надоело к чертям раскладывать жизнь
по полкам,
Даже стих – и тот прилизан опять
и скучен.
Я с собой до сих пор, представь,
не знакома толком,
Эй, ну где ты, товарищ и друг мой
Случай?
 

Бульдог

 
Во мне ни музыки, ни слов,
Ни очевидности всегдашней.
Весь мой сегодняшний улов —
Наклон, как у Пизанской башни.
Я зла, пуста и нездорова,
А мне твердят: ну как же так,
Мне говорят: очни сь, Диброва,
Ведь ты ж придумывать мастак —
Организуй себе весенний
Цыплячий радостный настрой,
А то ты как бульдог на сене
Или осиный желчный рой.
А я пишу опять, чеканя,
Дробя предлоги и себя,
Но ни в работе, ни в стакане
Нет истины. И нет тебя.
 

Пазл

 
Мой февраль,
Мой фонарь,
Моя слякоть.
Твой упрёк,
Твой урок,
Не заплакать.
Мой побег,
Твой удар
Мне под рёбра.
Мысли – в снег,
Мой кошмар,
Пазл собран.
 

Беречь

 
Редкость, горячность и нежность встреч —
Можно я буду тебя беречь?
Можно я буду тебе крылом?
Можно я буду не напролом?
На расстоянии сотен шагов —
Как на ладонях незримых богов.
Запутана, скомкана, вспенена речь —
Можно я буду тебя беречь?
 

Нужна

 
Я не вникаю в голос плоти,
Я не содействую уму.
Тебя узнала среди сотен,
Не важно, как и почему.
Ты – явь. Ты – сущность. Ты —
прекрасна.
Ты откровенна и сложна.
Мне многое в тебе неясно,
Но ясно лишь, что ты – нужна.
 

Хватит

 
Больно видеть в тебе прохожего,
Больно видеть тебя врагом.
Мы с тобою совсем непохожие,
И мечтала я о другом.
Извини, если было горестно,
Извини, что не я нужна.
Мне, однако, совсем не совестно,
Ничего тебе не должна.
Просто цели у нас слишком разные,
Даже если любовь одна.
Мы идём по асфальту грязному,
И наверно, дойдём до дна.
Мне уже надоело бессмысленно
Всё с тобою делить пополам,
И сегодня засыплет листьями
Осень нашу дорогу к снам.
 

Ревную

 
Я тебя ревную
К городу и небу,
Что так просто может
Тебя обнять за плечи.
Я тебе желаю
Встреч и добрых мыслей.
И любви.
И счастья.
Я – твоя навечно.
 

В упор

 
По мне, так лучше стреляй в упор,
И без повязки наглазной.
Я, видно, слишком плохой актёр,
И мысль выражаю бессвязно,
Пытаясь понять слишком много того,
Что за пределами смысла.
Ты не объяснишь мне, увы, ничего.
Я снова считаю числа…
 

Я скучаю

 
Поездами и вокзалами…
Мы друг другу всё сказали бы,
Если б сердце было занято
Кем-то лишним.
Километрами, дорогами…
Мы запомнили там многое,
Слишком время было строгое,
Было тише.
Городами и столицами…
Всё заполнено здесь лицами,
Насекомыми и птицами,
Всё случайно.
Временами и моментами…
И пустыми элементами,
Равнодушными клиентами…
Я скучаю…
 

Нечего терять

 
Мне бы стать взрослей,
Чтоб тебя понять.
Мне бы стать смелей,
Чтоб забыть про стыд.
Крылья бы пришить,
Чтоб тебя обнять.
Некуда спешить,
Нечего терять.
 

Рифмы

 
Горстями бросаю рифмы
В руки твои —
Лови.
Мне никогда не будет
Много твоей
Любви.
 

Тайна

 
В мире, где пиво не считается алкоголем,
Где каждый второй называет себя поэтом
Слишком порою хочется то ли повеситься,
то ли
Отправить всех на… и просто забыть
об этом.
О том, что преграды в виде км. и совести
Непреодолимы, чтоб так насовсем,
окончательно.
Я нервно сжимаю ручку четвертой
скорости
И тайну свою храню за семью печатями.
 

За стеной

 
Её голос за стеной зычно,
Так привычно и так безлично,
А у этой и той, – да, ваши, —
Что так слабенько? Мало каши
Потребили с зарёю в пищу?
Мы чего-то, скажите, ищем?
Мы кого-то, ответьте, любим?
Мы кого-то, признайтесь, ждём?
Мы канаты всё рубим, рубим,
По которым едва идём.
Вам плевать на соседа справа,
Мне на вас. В общем, всем на всех…
Ах, изысканная приправа —
Завернув себя в чей-то мех,
Тяпнув рюмочку, корчить мину —
«Как же мне интересны вы»,
А потом наступить на спину.
Что-то хрустнет. Ну что ж, увы…
 

Синица

 
Хочется тебе присниться —
Хорошо?
А в руках опять синица.
Дождь пошёл.
Хочется, чтоб тесно-тесно,
Пусть не в такт.
Слишком много в мире места…
Первый акт
Подошёл к концу едва ли,
Глянь вперёд.
Да, нам плохо. Да, устали.
Всё пройдёт.
 

Дорога

 
Серой пеленой дорога
Обвилась вокруг меня.
Нет, не мало и не много,
Всё просчитано до дня.
Чьи проспекты под ногами?
Чьи мечты над головой?
Решено, увы, не нами,
А наверное, судьбой.
Да, так проще – верить в фатум
Скрытой логики чудес.
Я остался перед фактом:
Нужно жить сейчас и здесь.
 

Очевидно

 
Я не знаю, чего как сложится,
Я не знаю, увы, не знаю.
Захочется мне иль сможется,
Вдвоём ли – или одна я?
Я не знаю – поймут, осудят ли?
Я не знаю. Увы, увы…
И с тобою даже как будем мы,
Я не знаю – на «ты», на «вы»?
Я не знаю твоих оплошностей,
Я не знаю твоих имён.
Это, может быть, даже ложь, но я,
Очевидно, в тебя влюблён.
 

Миг

 
Мне вообще по большому счёту плевать
на совесть,
Ведь она – измышление страха, по сути,
то есть
Я держу свою жизнь на всего лишь
суровой нитке,
Не считая уже по количеству все попытки
Осознать свою суть как способность
принять иное
Состояние, когда я не являюсь по факту
мною,
Находя в себе силы молчать, вдруг
прочтёшь по коже
И по охре в глазах догадаешься – нет
дороже.
Только миг абсолютен (сей факт, как
ни странно, внове).
Не боюсь ни удушья, ни ран, ни потери
излишней крови.
Я вдыхаю поглубже, а выдохнуть
не выходит,
Больно ломит суставы – наверно,
к плохой погоде…
 

Узлы

 
До странности вязкий воздух,
Будто кисель остывший.
А кто для кого не создан —
Пойму, когда стану бывшей.
Никто ничего не отнял,
Как сто лет назад сказали.
Целую вас через сотни
Узлов, что мы завязали.
 

Лебедь

 
Лебедь чёрная,
Лебедь белая.
Ты – перчёная,
Оголтелая.
Лебедь белая,
Лебедь чёрная.
Я – несмелая
И смущённая.
Мы с тобою – два
Отражения.
Друг без друга как
Без движения.
Лебедь чёрная,
Лебедь белая.
Обречённая,
Ошалелая.
Лебедь белая,
Лебедь чёрная.
Не успела я,
Не проворная.
Я люблю тебя
Безнаказанно.
Беззастенчиво.
Недосказано.
 

.

Невесомо

 
Твоя правота тяжелее смерти,
Твоя правота невесомей лжи.
Неровными буковками в конверте —
Нам нужно, так нужно с тобою жить,
Но в разных мирах. Ты – с отцом и сыном,
Я – без обоих. Но я – жива.
Быть может, когда-то и я остыну.
Да, разумеется, ты права.
 

Ключ

 
Равность смыслов, дней и улиц,
Старость в 20 с небольшим,
Бег по эллипсу ссутулясь —
Свой предлог несокрушим.
На себя взвалить непросто
Всю вину в своих грехах.
Жизнь не строится по ГОСТу —
Скука, слёзы, боль и страх
Неотъемлемы, и это
Всё не повод для нытья.
Будь собой и будь согрета,
Непохожесть – не статья.
Если ты родился снегом,
Не жалей, что ты не луч.
Снег – он тоже дружен с небом.
Только в сердце, в сердце ключ.
 

Вплавь

 
Сильнее меня в себя вплавь,
И дальше не вброд, а вплавь.
Не крикнешь «меня оставь»,
На трети пути устав.
Мой нелогичный устав,
Где ты и я – это сплав.
Мне не уйти, устлав
Твой путь обещаньем финала.
 

Антигармония

 
Скелеты в шкафу свернулись тугим
калачиком,
Травят пошлые анекдоты и курят дрянь.
Эх, подстричься бы мне и стать ненадолго
мальчиком,
И с утра не бежать на работу в такую рань,
И тебя вспоминая, не корчиться
по-девчоночьи,
Сердце сжимая в кулак, торопить часы…
Все мы в душе хоть немного, а всё же
сволочи,
Каждый из нас чем-то по горло сыт.
Антигармония не имеет структурной
точности,
Обрисует меня словно скорченный трупик
мелом.
В сотый раз измеряю себя на прочность и
Уменьшаю опять расстоянье души от тела.
 

Многоточия

 
А ты бы смогла?
Да, впрочем, неважно.
Четыре угла
В квадрате каждом.
Всё честно и прямо,
Без диагоналей.
Случайно отпряну.
Мы всё это знали,
Что точки в числе
Трёх и более рядом
Оставят свой след
Последней декадой
Февральской не-стужи.
Всё было, как было.
Шагаю по лужам.
Простила. Остыла.