Текст книги "Как я ездила на Ольхон"

Насколько могу, стараюсь применять главное их правило:

«Прежде, чем что-то сказать или сделать – оглядись! Что происходит вокруг?»

Но этот урок не дался легко… И он не окончен, он стал повседневным.

Дорогие читатели, расскажите, как легко вы слышите новую информацию, которую раньше никогда не слышали? Конечно, если вы уже заинтересованы, и пришли на вебинар или лекцию с твердых намерением разобраться в чем-либо – это будет уже не совсем новая информация. Это уже исследование вопроса. А вот когда вы слышите что-то впервые – что заставит вас узнать об этом больше?

Чаще всего – это авторитет говорящего. Да, он важнее очень многих других параметров! Образ жизни этого человека, его отношение к себе, и к вам, его ценности и цели. Даже тембр голоса будет важнее, чем любая гипотетическая польза или возможность, которая открывается данной информацией. Это называется «установить связь».

На втором месте будет ваше собственное разрешение себе охватить новую информацию и сделать ее своей. Я говорю «разрешение». Потому что я очень хорошо помню это про себя саму! Кода у меня появилась возможность получить третью ступень рэйки – я даже не подошла к мастеру с этой просьбой, во мне не было разрешения получить третью ступень. И я потом видела, как это происходит у моих учениц: даже когда я ясно озвучила возможность получить третью ступень (не путать с мастерской!!! На третьей ступени практик рэйки работает со своими глубинными процессами, но не передает инициацию другим людям), человек вел себя так, словно он ничего такого не слышал. И даже повторив три раз об этой возможности, вслух, я наблюдала тотальное вытеснение и игнорирование этой важной информации. Я бы решила, что это особенности именно этих людей – но я помню, как это происходило со мной!

Так вот, пока мы не дали себе разрешение на получение чего-либо, будь это вещи, образование или отношения с кем-то – никакая информация о разных путях достижения желаемого не может просочиться в наш ум.

Вот поэтому, Хавайо Таката, умная женщина, рассказывала про рэйки таким образом, чтобы информация была не новой. В ее легенде Микао Усуи был представлен как христианский священник, который пошел на гору Курама разгадать тайну исцеляющего прикосновения Иисуса Христа.

В реальности, Микао Усуи посвятил всю свою жизнь изучению того, как встроить в повседневную жизнь практику непрерывного осознавания и наслаждения тем, что уже есть, вместо напряженной погони за тем, чего нет. Лекарством от всех болезней назвал Микао Усуи систему естественного исцеления рэйки. Звучит очень амбициозно. Панацея?!

А теперь я вернусь к тому, как началась моя практика рэйки. Напомню, я была фанатичным практиком христианства, и рэйки вошло в мою жизнь только потому, что я поверила в его христианское происхождение. И что же было дальше?

Выполняя ежедневно по несколько раз, по несколько часов практику прикладывания рук к голове, к животу, к груди, я привыкла посвещать время вот таким тихим минутам – когда слышно, как бьется сердце и как я делаю вдох и выдох. Это было непривычно, и ощущалось как «безделье». Поэтому, я стала начитывать молитвы прямо во время сеансов рэйки. И я обнаружила определенный ритм дыхания во время этих молитв! Теперь, когда я слышала все свое тело, а не только напряженно повторяла буквы молитв, я поняла, или честнее будет сказать – нашла, что за этим стоит. И если прежде я начитывала молитвы по сто, триста раз, стараясь сделать как можно больше прочтений за час – теперь я стала слышать каждую смену вдоха на выдох. Иногда я просто замирала на полуслове и ощущала себя словно без опоры, словно тело свободно раскачивается на волнах.

Я не делала никаких выводов, я просто заметила это. И в какой-то момент я решилась на то, что бы отдаться этому, ничем не прикрываясь, не защищаясь от тер переживаний, которые идут через меня – молча, внимательно наблюдая, не произнося ни слова ни губами, ни умом. И вот тут началось самое главное…

Часть 3. Дорога на Ольхон

Дорога на Ольхон от Питера, через Москву на поезде занимает 5 дней. И вот эти пять дней – это все тоже очень Ольхон, начиная прямо с Ярославского вокзала. Можно написать три томика новелл по темам того, что происходило в дороге. Но я выложу только две истории, которые впечатлили не только меня.

От Москвы ехал в нашем купэ в свой небольшой город С. мужчина сорока с хвостиком лет, поджарый, жилистый, бритый недавно на голо, но уже чуть обросший. У него с собой было два пакеты коньяков, которые заботливо занесли в вагон его друзья (толпа человек 5—6), и мы на эти пакеты покосились без вдохновения, тайно надеясь, что он это везет кому-то. Нет, он это брал себе… Мужчина был очень общительный, приглашал к своему коньяку всех желающих, но его внешность мягко так подсказывала, что лучше не надо… даже мужики, из других купэ, присаживаясь рядом, вскоре соображали, что тут происходит большое представление.

Гостеприимный мужчина с коньяками долго рассказывал, какой он замечательный, но постепенно стал хмурым, потом злым, и теперь уже стал рассказывать про некую с**у, которая его обманула.

Суть была такая: он приехал из своего маленького города в Москву, заработать денег, обжился там, познакомился с девушкой, и позвал ее замуж. При этом сообщил, что после свадьбы они уедут жить в его маленький городок С, в котором поезд стоит две минуты. Девушка, до этого проявляющая ласку и уважение, наотрез отказалась от такого счастья, и поставила условием проживание в Москве. На что мужчина ей ответил, что в Москве же дорого все, а там в городе С у него есть квартира и братки. Однако, девушка юмора не поняла, собрала вещи – и ушла к другому. Обвинялась девушка в страшном обмане – столько времени делала вид что любит, а вон что вышло…

Самым мягким выражением было «паскуда», многие из слов я перевести не смогла, и в целом мужчина обещал девушку убить и закопать.

Обстановка была напряженная, сидеть напротив него за одним столом было очень неприятно, и я сказала проводнице, что бы она слегка за ним приглядывала. Проводница сделала парню замечание, чем вызвала просто тайфун возмущения, и мы с пассажирами задумались о том, не доложить ли начальнику поезда. К ночи товарищ разгулялся вовсю, но в какой-то момент количество коньяка превзошло его ожидания, и он просто рухнул. Мужики положили его на полку, и мы стали обсуждать – звать начальника поезда или нет? Выяснили у проводницы, что при вызове начальника поезда к пьяному, его тут же депортируют на ближайшей остановке. То есть в этом своем зверином отчаяньи он останется на чужой станции, и скорее всего, приключения его умножатся. Мы решили, что если он не проспится до адекватности, то мы вызовем начальника, а пока – может обойдется… Мужчина кричал во сне, мы вздыхали и терпели – русские люди…

Нам всем было понятно вполне, что это он обманул девушки и ее ожидания, но, конечно, объяснять это ему никто не собирался. Спал он до следующего вечера, и мы успели отдохнуть. Когда он проснулся, то первое что сказал: «Надо позвонить Ирочке! Вдруг ее обижают». Мы переглянулись.

Кто такая Ирочка мы поняли сразу. Но ему никто не ответил. И вдруг мужчина сказал, без всякого вступления и перехода: «Знаете, какакя она? Она волшебная!»

И понеслось! И мы узнали, что Ирочка, красавица, ладная, складная, одной рукой уют в доме наводит, другой рукой деньги зарабатывает, и смышленая, и общительная, пол-Москвы у нее в друзьях… И вообще, такой второй нигде нет.

Он попытался снова дозвониться до Ирочки – гудков не было.

Я спросила:

«А Вы сами-то давно в Москве?»

«Семь лет,» – ответил он.

«А почему в Москву уехали?» – продолжала я.

«Работать негде. Я водитель, высокой категории, могу хорошие бабки иметь. А там – негде.»

«А тогда, – осторожно рискую я, – зачем же Вы хотите теперь вернуться в свой город?»

«Так квартира у меня там. Там бы и жили без хлопот… А ей, видишь, Москву подавай!»

Я не дала ему переключиться, и продолжила:

«Так ведь и Вам в Москве есть чем заняться, говорите, зарабатываете хорошо?»

Он скривил губы:

«Так квартира у меня в С!».

«Ну так сдайте квартиру, и живите в Москве,» – предлагаю я.

«Некому сдать! – с досадой отворачивается он.– Пустой город, одни алкоголики остались…»

«Но Вы же говорили – братки там у Вас есть, дело можно общее сделать?» – рискую я.

«Братки… неудачники, кто не успел вовремя выпрыгнуть… а теперь уже кто спился, кто детей тащит…»

И тут я уже сильно рискую:

«То есть Вы хотите, что бы Ирочка бросила Москву, и ради Вас поехала в пустой город, где остались только алкоголики и неудачники? И что она будет там делать?»

Купэ замирает, смотрят на меня, как на камикадзе. Но мужчина ничего не отвечает, опускает глаза, берет полотенце и идет умываться… мы ложимся спать.

Утром он бледный, с глазами тоскливой собаки, опять пытается дозвониться до Ирочки. Куда подевалась и ревность, и гнев – он похож теперь на потерявшегося ребенка, испуганный и оглушенный. Собирает свои бутылки из-под коньяка – а их много – и выносит мусор. Он похудел, поскольку в основном пил и не ел, и выглядит больным.

Сегодня вечером он выйдет в своем маленьком городе С. Мы намекаем ему на то, что может надо просто признать правоту девушки, которая искренне хочет жить в Москве, как и он сам, и просто придерживается своего решения. А то, что к другому ушла – ну может она как раз считает, что это он ее обманул, ведь он не в первый день рассказал, что жить придется ей в городе С. В трех сутках дороги от Москвы!

Он слушает и смотрит в окно, время от времени пытается ей позвонить. За пару часов до выхода он вдруг говорит: «Меня на вокзале батя будет встречать. Вы это, может выйдете со мной – ну там, руку пожмете, типа, уважаемый человек, правильный мужик?..» Мурашки по спине. Ему стыдно перед батей, что его бросила девушка… Что он один приехал, без невесты…

Мужчина с полки надо мной свешивается: «Проводим. Конечно!» За час до его остановки повисает тишина. В вагоне многие уже легли спать, он сидит обложенный сумками, пытается выглядеть героем, но глаза бегают и видно, что внутри он плачет… Остановка очень короткая, поэтому мы горохом выпадаем с ним на перрон, на глазах у бати трясем ему руку, кто-то его обнял, смеемся и желаем успеха – и быстро запрыгиваем обратно.

Из окна мы видим, как они стоят друг напротив друга: наш герой, с сумками в руках, и его батя, и смотрят друг другу в глаза. Поезд тронулся, мы ушли в купэ. Молча ложимся спать. Все-таки хорошо, что мы его не высадили из поезда…

Многие из вас, дорогие читатели, знают, что я массажист. На протяжении последних 20 с лишним лет я делаю массаж как профессионал в этой области, то есть человек, которого этому обучали, и который этим зарабатывает. И что же я вижу? Все эти годы я вижу приблизительно одно и то же. Придя на массаж, заплатив свои деньги, человек во время массажа разговаривает на какие угодно темы, кроме той, ради которой он пришел: чувствование. Себя, своего тела, удовольствия от своего тела.

Причем, пока что-то сильно болит – еще есть сосредоточение на теле, и есть адекватная обратная связь во время массажа. Как только боль исчезает, и ощущения становятся выраженно приятными – человек начинает рассказывать про свою жизнь… Обычно, кошмарное что-то. Про неполадки в отношениях в семье, или на работе. Или про проблемы родственников. Казалось бы – ведь прямо в этот момент он имеет возможность, предварительно ее оплатив, получать удовольствие.

Сначала я думала, что это потому, что людям негде выговорится. У нас всегда психотерапевтами работали парикмахеры, маникюрщицы, участковый врач…

Но когда человек ходит на массаж не один год, и вроде как он все рассказал, и собственно все уже у него изменилось с тех пор, как произошли с ним все эти потрясения… Так что происходит?!

Я вдруг поняла. Люди вообще не привыкли чувствовать наслаждение, уже тем более – от себя самого. И в тот момент, когда по всему телу расходится приятная волна расслабления и чувствования, бедный этот человек, привыкший искать и находить, что плохо, и еще лучше – в чем он сам и виноват (любимый трэш наших женщин, постсоветский синдром, быть виноватой в том что тебе плохо) – этот человек испытывает чувство вины, от того, что ему хорошо. Он стесняется того, что ему хорошо! Поэтому, он срочно вспоминает, как ему было плохо – и успокаивается этим, уравновешивает ту дозу Счастья, которую получает во время массажа.

Когда я только начала делать массаж с оплатой (с 4 лет я делала массаж всем вокруг, у кого что-то болело), я стала молиться каждое утро такими словами: «Пусть всякий, кто приходит ко мне на массаж, обретет исцеление через блаженство!» Ну потому, что мне самой пришлось пережить вывих трех позвонков после массажа, так что знаю, какие бывают последствия от самоуверенных и непроверенных массажистов. После другого массажиста мне удаляли образование под грудью – ни в коем случае нельзя было делать массаж на фоне появившейся опухоли, но массажист была уверена в себе, и через некоторое время после массажа пошло увеличение, произошло нагноение, и я прыгала на операционный стол с температурой 39 и прямо в джинсах, в воскресный день, – некогда уже было обсуждать! На мое счастье, дежурный хирург был асом, все быстро зажило. На теле…

Так что, не всегда массаж кончается исцелением, если у массажиста амбиций больше, чем внимательности.

Так вот, я молилась, чтобы исцеление происходило через наслаждение. И время от времени мне говорили некоторые искренние клиенты, что я они чувствуют невероятное, мистическое переживание радости, сравнимое разве что с сексуальным… Легко догадаться, что у них давно уж не было этого наслаждения, и массаж взял на себя функцию восстановления их чувствования!

Так вот, у меня самой к моменту получения инициации рэйки уже пару лет точно не было сексуальных переживаний. И когда я стала делать себе сеансы рэйки, начиная с головы – я ощущала оргазм именно в голове. Это не метафора, не гипербола, не что-то лингвистическое – это просто описание факта. Я чувствовала такое глубокое, независимое от всех внешних обстоятельств, блаженство там, где лежали мои руки – что просто проваливалась в этот портал, не замечая времени. Сочетание звука собственного дыхания, глубокого и редкого, с теплом собственных рук, и с этой волной счастья через все тело, начиная со лба – это тсало для меня открытием моего чувствования! Совсем другого уровня, не две-три минуты, и много-много минут блаженства… И чем чаще и дольше я делал себе рэйки, тем меньше у меня было вопросом на тему смысла жизни, а почему со мной так случилось, кто виноват и что делать – все плавно растворялось. И оставалось только дыхание и блаженство от ощущения себя в пространстве…

И когда я уже пришла в учение дзогчен, в 2000 году, и получила Прямое введение от моего учителя Намкая Норбу Ринпоче – я попала именно в это же состояние, и еще у меня несколько дней что-то текло из макушки. Дело в том, что в момент Прямого введения в изначальную мудрость, я сосредоточилась на мысли, что я как бы умираю, и единственно важное что у меня осталось – это непрерывная связь с моим учителем. То есть я в тот момент тренировалась умирать с мыслью об учителе. И это сработало – произошло то, что происходит на учениях Пхова, у меня открылось отверстие на макушке, и из него что-то текло несколько дней. Я каждый день пела Песню Ваджра, и однажды макушка закрылась. Таким образом, у меня появился совершенно новый опыт: тело может приносить блаженство, и даже мысль о смерти не может испортить это блаженство.

Вот почему на первой ступени очень важно выполнить наставление мастера: прикладывать к себе руки так часто, как только позволяют обстоятельства. Это вовсе не нужно мастеру – это нужно тому, что получил инициацию, что бы вновь открыть свое чувствование Жизни.

Часть 4. Про синие косички

В том же поезде от Москвы до Иркутска, ехал еще один интересный персонаж. С синими косичками (штук 15) до плеч, в шортах, майке и сланцах. Он как в Москве зашел в этих сланцах, так в них же и вышел в Иркутске. Сколько ему лет, определить было очень сложно, толи 25, толи 40: когда он смеялся, то выглядел пацаном, а когда угрюмо смотрел в окно, то казался старше. Худющий, высоченный, он сильно прихрамывал, и был знаменит в вагоне тем, что приносил воды пожилым пассажирам, которые откровенно задыхались от жары – июль, кондиционеров в поезде нет, открытые окна впускают жару и больше не выпускают ее из вагона. Тяжело, сонно и долго. Молодежь пьет и ест, а вот старшему поколению совсем нелегко.

И вот этот парень, с гитарой, и с косичками, бегал по вагону и разносил в стаканчиках воду тяжело дышащим тетенькам. При это его вид очень смущал, и тетеньки хотя и были рады воде, но при этом неодобрительно спрашивали: «Ты наркоман что ли?» Парень хохотал и отвечал так: «Вам валидол дать? Или свой есть?» В общем, он до такой степени не совпадал ни с какими представлениями, что невозможно было его не заметить. Я краем глаза за ним наблюдала, но поскольку у нас был свой герой в купэ, то на что-то еще сил уже не хватало.

Когда мы приехали в Иркутск – он стоял у вагона и помогал всем – вообще всем – снимать вещи с поезда, у мамашек с детьми брал этих детей. В общем он выглядел каким-то нестандартным ангелом. Собственно, если бы не эти синие косички – все бы ничего. Но они как-то резко диссонировали с его размером и поведением, хотя никто вслух вопрос не задавал, но мысли тыкались, особенно заметно это было на лицах мужчин, которые держались с ним дистанции, общался он в основном с женщинами. И вот я тоже вылезаю из вагона, а вещей у меня заметно больше, чем рук, и он мне все вещи эти снимает, и тут я спрашиваю: «А как добраться до Профсоюзной гостиницы?» Он говорит мне коротко: «Подожди, сейчас!» – и продолжает снимать пассажиров и их багаж. Когда вагон опустел, он собрал-схватил мою поклажу (у него с собой была только гитара, как оказалось), и мотнул головой: «Пошли». Он сильно хромал, но шел быстро. Мы вышли на вокзал, потом на площадь, и подошли к машине – «Нева» неизвестного года выпуска, с заваленным задним сиденьем, куда он еще дополнительно завалил мои чемоданы, и чуть сдвинув их в сторону, оставил место для меня. За рулем сидел очень интеллигентный мужчина в очках и довольно длинными волосами. «Знакомься, это мой батя!» – сказал парень, и они обнялись прямо на сиденьи. Я поздоровалась, представилась и кое-как закрыла дверь нашего транспорта. И мы поехали.

И мы все ехали, и ехали… парень болтал без остановки, и я узнала, что он ездил в Москву на фестиваль. Жил в палатке, покупал пиво по космической цене, что там была грязь по уши, потому что дожди, но он страшно доволен, только вот ногу подвернул, наверное, растяжение… Мы приехали к какому-то дому, и они вместе вышли из машины и собрались уйти, забрав часть вещей с заднего сиденья. Я слегка уже напряглась и спросила – надолго ли? Парень лучезарно улыбнулся: «Сейчас печку растопим, и за тобой вернемся! Мы всегда ужинаем незнакомыми девушками!» И они исчезли в подъезде. Я не очень обрадовалась шутке, но в целом они, конечно, не выглядели бандитами. Хотя задним умом я уже задала себе вопрос – на хрена я села в эту «Неву», можно ж было такси вызвать!

Минут через 15 они вернулись, и стали искать в навигаторе гостиницу Профсоюзную. Как-то долго мы вокруг нее рулили и все промахивались, и возвращались, и опять промахивались, но в результате подъехали, парень выгрузил мои чемоданы, и понес их в гостиницу.

К моему удивлению, он дождался, пока я оформлю документы, и на мой вопрос, почему он все это делает, ответил так:

«Ты когда уезжаешь обратно? Обещай мне, что мы встретимся в день твоего отъезда. Обещаешь?»

Я удивилась, и совершенно искренне пообещала. Мы обменялись телефонами, и когда я уже встала уходить, он сказал.

«А ты что-то забыла.» «Что?» – удивилась я. «Батю моего поблагодарить, за то что он тебя в гостиницу привез.»

Точно. Я вышла из машины и быстро поскакала в сторону гостиницы, батя этого парня выпал из меня в момент захлопывания дверцы… «Ну извини. Передай ему, что я благодарна. Очень.» Он улыбнулся, и пошел к выходу. Я так и не узнала, сколько ему лет и почему синие косички.

Но хромал он сильно, и нога у него была синяя, как его косички. И я подумала, что надо ему непременно сказать, чтобы он сходил к врачу… Продолжилась эта история в день моего отъезда из Иркутска, причем благодаря нашей с ним второй встрече ногу ему все-таки спасли.

До этого была еще целая неделя, которая ощущалась как огромный кусок жизни, разделивший жизнь на ДО Ольхона и ПОСЛЕ Ольхона.

***

Стоит только упомянуть слово «сексуальный» – и сразу начинаются интерпретации. Нет, дорогие мои читатели, я не делаю эротический массаж!!! НЕТ! Я делаю лечебный массаж, разные его виды, в том числе соединительнотканный, точечный, массаж ку-нье и так далее…

Почему такая заморочка с понятием «сексуальный»? Это ведь вообще единственный вид энергии, какой есть, просто человек может преобразовывать ее в творческую – рождение ребенка и рождение песни, рождение скульптуру или рождение нового изобретения – это все та же самая сексуальная энергия, и создание чего-либо – это сексуальное переживание творения.

Но поскольку я в данном случае говорю о рэйки, как о сексуальном переживании, причем о первой ступени рэйки – я уточню, о чем это я. Мы не слышим свое тело годами. Секс – это единственное, что возвращает нас внутрь своей оболочки, и одновременно открывает горизонты за пределами всех пределов. Говорят, если у человека крайне низкие способности, в отношении учений, то есть все же возможность ввести его в переживание изначальной мудрости – через сексуальное блаженство. Но это не значит, что всякий секс равен вхождению в изначальное состояние. Речь идет, конечно же, об осознанном тантрическом сексуальном контакте. и разрешение на него дает учитель, когда есть соответствующая подготовка. Тем не менее – слов из песни не выкинешь, и сексуальное переживание, оргазм, является ключом к познанию природы ума.

А что же про рэйки? Делая себе каждый день сеанс рэйки, человек привыкает ощущать себя разными частями тела. Спортсменам в этом смысле гораздо проще – они постоянно тренируют координацию своего тела, знаю где какая мышца за что отвечает, и хорошо знакомы со своим телом. А вот людям умственного офисного труда, сеансы рэйки заменяют ту самую «идеальную мать», о которой говорил Карлсон, требуя заботы у Малыша. Практик рэйки первой ступени, честно делающий себе сеансы каждый день, может рассказать о рэйки куда больше, чем заскорузлый загордившийся практик второй-третьей ступени, призабывший уже про свои ладони, и привыкший быстренько чертить символы в своем уме. На самом лучшем в моейй жизне семинаре по рэйки я с восторгом услышала от мастера, что она продолжает прикладывать к себе руки утром и вечером, независимо от всех внешних событий. Повезло тем, кто учится у такого мастера! Частенько мастера, особенно свежеиспеченные, считают, что рэйки и так через них идет, зачем еще «позиции на голове»…

Так вот, про позиции. Позиции ладоней традиционно начинаются с головы. И постепенно проходят все тело. Когда сеанс делает несколько человек – позиции одновременно везде заняты ладонями разных людей. Вы только представьте себе: когда на вас положили разные горячие ладони по всему телу… Представили? И?..

Когда я говорю, что у меняя в голове происходил оргазм – я имею в виду именно вот то просторное состояние счастья, ни к чему не привязанной радости, которая идет прямо из тела – которое бывает после хорошего секса. Это состояние переполнения энергией, и его ведь невозможно смоделировать. Или энергия есть. Или ее нет.

А теперь я вернусь к Микао Усуи. Который назвал систему рэйки «лекарством от всех болезней», и «искусством обретения счастья». Зачем, спросите вы, семинар по первой ступени длится четыре дня, если надо просто прикладывать к себе руки, или к кому-то другому их прикладывать. Ну в общем, просто очень. Что там 4 дня разговаривать?

Дело в том, что у каждого человека есть свой запрос на Жизнь. Запрос может меняться. Рэйки точно меняет запросы, поднимает планку и поднимает уровень запроса. Масштабирует, я бы так выразилась. Но где вы видели, чтобы человек в одиночку чего-то достиг? Даже йогины в далеких горах нуждались в помощниках. Которые приносили им пищу и одежду до того момента, как они уже выходили за пределы всего земного. Каково же практику рэйки, который только что получил инициацию – и у него куча вопросов, а ответы все кажутся какой-то сказкой?

Моя личная история яркое подтверждение того, как важно иметь добрых спутников в любом деле, особенно в рэйки. Поссорившись со своим мастером на почве мировозрения, я потеряла интерес к практике рэйки. Это при том, что именно благодаря рэйки я спасла свои глаза! Да, я понимала как это мощно, у меня была уже вторая ступень. Но разрыв отношений с мастером перечеркнул мотивацию. Прошло много, много лет, прежде чем я возобновила практику. И я начала сначала, с другим мастером. Снова получила первую, потом снова вторую. Это все мне казалось лишним, вызывало досаду и нетерпение. Но мастер настаивала, что так правильно. А потом я получила третью ступень у одного мастера, и у другого мастера… И теперь я с уверенностью могу сказать. Почему семинар по первой ступени длится 4 дня, в то время как можно дать все четыре настройки за 20 минут.

Потому что очень важно, что бы ученики рэйки сделали друг другу сеансы, прочувствовали рэйки в своем теле, и осознали, что теперь – это их инструмент. Присвоили его. И чтобы они могли делиться между собой впечатлениями. Вопросами, открытиями.

Я сама очень люблю индивидуальную работу, сама моя профессия массажиста так устроена, что я наедине с пациентом. Но в рэйки очень важно ощутить связь с теми, у кого тоже есть рэйки, кто может положить свои ладони – и можно просто отдыхать… Сейчас, будучи уже мастером, я очень ценю групповые сеансы рэйки, я их обожаю, и от всего сердца рекомендую практикам любых ступеней. Кому интересно– пишите в вацап, скажу, куда можно вписаться на такой сеанс.

Именно во время обучения первой ступени у человека появляяется увернность, что это ему не кажется, не мерещится, что этот поток действительно идет из его ладоней, и действие его заметное, даже после единственного сеанса. И вот это и становится мотивацией для продолжения.