Текст книги "Селфи на балконе"

11

Чертов Корнеев.

Блин, нужно делать ноги. И чем быстрее, тем лучше. Я не за реакцию Звягиной переживаю, которая сосиску никак прожевать не может, а за свой длинный язык волнуюсь. Он у меня тот еще предатель, когда на горизонте появляется этот автор эсэмэсок.

Поэтому лучше уйти тихо и красиво. Не зацепить по пути все стулья, не перевернуть какой-нибудь столик с едой и не грохнуться на ровном месте. Пройтись по столовой так, будто на мне плащ-невидимка, а на ногах не балетки, а домашние тапочки с собачками.

Так, если я встану и обойду за колонной справа от Вики, то не попаду на глаза тети Гали, которая сто процентов сейчас выйдет из продовольственного бункера со сдобой. Корнеев меня прилюдно задерживать не станет. Не по статусу ему за кем-то бегать. А Вике вообще плевать, рядом я или нет, когда ее кумир за соседний столик приземлился.

Делов-то.

Встать и уйти.

Я быстрая и тихая лань.

– Тусь, у меня кетчупа на губах нет? Внимательно посмотри, но так, чтобы никто не догадался.

– Да мне идти… – Убегать мне нужно, Звягина. Валить так, чтобы ты только и видела, как мои пятки сверкают, а не сидеть здесь и губы рассматривать, которые ты облизываешь без конца.

– Тебе посмотреть, что ли, сложно? – не унимается она. Она ж на меня пару минут назад обижалась. Я даже привыкнуть к этому молчанию не успела, как Вика снова разговаривает.

Еще и глядит укоризненно. Так, будто от ответа судьба всего человечества зависит.

– Нет у тебя там ничего. – Знаю ведь, что она не отстанет. Так и будет бухтеть, пока не получит желаемое. А у меня времени нет, чтобы Звягинскую прихоть удовлетворять.

Меня, между прочим, сообщениями забрасывают. У телефона из-за постоянной вибрации скоро батарейка сядет. Он у меня, вообще, не привык к таким активностям. Для него норма два-три входящих звонка в день и парочка писем. А тут атака лишних килобайтов.

– Сделай вид, что это твой поднос, чтобы Даня не думал, что я жру, как свинья, – шепотом говорит Звягина и пододвигает в мою сторону почти пустые тарелки.

Это скрывать нужно?

Серьезно? Почему меня никто не предупредил, что если появится парень, то придется прятаться от него с колбасой в руке? Ужас.

– Сделала. Теперь поднос мой, но относить его будешь ты, а я сваливаю.

– Куда ты?

– Я… да какая разница? Ухожу, и все.

Головой покачала, мол, отчитываться я еще буду, что ли?

Хватаю сумку и встаю со стула. Фух. Да уже полдела сделано. А паники успела нагнать, ух, мама не горюй. Наверное, я даже покраснела от того бреда, который сама себе придумала. Не обращая внимания на вибрирующий телефон, задвигаю стул и слышу громкий, протяжный крик Корнеева, черт его за ногу:

– Стой на месте!

А я застыла. Буквально – нижние конечности онемели.

– Я тебе там сообщение отправил. Назар, глянь, пока не ушел.

Назар? Почему-то кажется, что это совершенно не Суханову в спину кричали. Да и зачем ему говорить что-то, если парень за водой ходил и тут же назад вернулся?

Не сдерживаюсь и оборачиваюсь, а он сидит, телефоном в руках играет и нагло улыбается.

Ну, гад же.

Честное слово, гад.

– Шведова, ты уходить собиралась. – Вздрагиваю от неожиданного голоса Виктории. А как тут не вздрогнуть, когда я в себя провалилась и думаю, что делать? Открывать сообщения или не открывать? – Тусь, встала так, что мне Даню загородила.

К черту.

Сейчас возьму, да и пошлю Корнеева в дальний лес. Всего-то. Да и плевать, что я девочка. Меня папа в детстве с собой в часть брал, я там таких слов нахваталась, что потом мама боялась со мной в магазин ходить.

«Уйдешь, я пойду за тобой».

Не листаю сообщения, которые мне до этого присылал. Зачем? Последнего хватает.

Конечно, я игнорирую эту идиотскую угрозу.

И считаю, что поступаю правильно, пока сзади не слышу, как отодвигается стул.

«Пошли».

Не-е, до лани мне еще далеко. Я трусливый заяц, который испугался модно причесанного волка.

– Шведова, задолбала. Уходишь – уходи. Нет, так сядь и допивай свой чай, – бурчит Звягина, и пока я телом ее закрываю, она пальцами расчесывает волосы.

Она в танке?

Отлично.

Люблю Звягину за ее недальновидность и неумение строить логические цепочки.

– С тобой останусь. Не хочу бросать, когда наша дружба трещит по швам.

Такого бреда я в жизни не слышала, но как-то умудрилась вслух озвучить.

Теперь осталось разобраться с Корнеевым.

«Привет». А что? Меня мама учила, что нужно здороваться с людьми.

«О-о-о. Кто-то научился писать сообщения? Ради меня постаралась?» И смайлик, подмигивающий.

Пока мне Вика в ухо трещит, что собирается подойти к нему, я печатаю текст, периодически поддакивая ей.

«Я хочу попросить тебя об одолжении».

Чувствую, как Корнеев смотрит на меня. Отрываюсь от телефона, поворачиваюсь, поднимаю глаза. Смотрит.

«Все что угодно, Пижамка в цветочек».

Почти не злюсь на это дурацкое прозвище.

«Не называй меня так».

Как будто он будет меня слушать.

«Без проблем. Натали? Про мои печали ты уже в курсе».

Тут верю. Общение с Викой порой и у меня печаль вызывает.

«Нет».

Как объяснить человеку, что я вообще не хочу, чтобы он меня как-то называл?

«Детка? Малышка? Любимая?»

– Тусь, он даже не смотрит на меня. В телефон свой уставился.

Вика начинает психовать. Сначала голос становится писклявым. Потом она воет. А потом к нам домой прибегает Степашкина и, как настоящая подруга, отпаивает бедняжку особым, почти сорокоградусным эликсиром.

Вот зачем она мне сейчас жалуется, если может сама к нему подойти и поговорить?

– Так иди. Ты, вообще, к нему переезжать собралась. Забыла?

– Не завидуй. Сиди здесь, мне Суханова прибить надо. Шведова, я серьезно. Паси Даню, а если курицы какие подкатывать будут, запоминай их лица.

Вика резко встает и идет за Назаром, который уже выходит из столовой.

И тут я осталась одна.

По факту, конечно, толпа студентов рядом, но вот чувствую, что с Корнеевым мы сейчас одни в помещении.

– Так как мне тебя называть?

Стоит ли говорить, что я не заметила, как он подсел?

Поворачиваю голову. Сидит. Близко-близко. Да еще и руку положил рядом с моей. Вообще офигел, что ли?

– Корнеев, я ведь серьезно.

– Хорошо, детка.

А у него всегда на лице была такая дебильно-милая улыбка?

Он меня когда-нибудь слушать вообще начнет? Тут скоро Звягина после убийства вернется, а он рядом со мной сидит. Я как потом объяснять это буду?

– Так о чем ты хотела меня попросить?

– Чтобы ты отстал от меня, – говорю грубо, поджимая губы.

– Зачем? – спокойно спрашивает он и с кем-то здоровается.

– Если ты не заметил, то твоя Вика бывает немного безумной. И она мне голову откусит, если узнает, кто мне сообщения без конца присылает.

Ну вот, я это сказала. Думала, что он ржать начнет, а он вроде удивился.

– Я сейчас ни черта не понял, – вместе со стулом разворачивается всем корпусом ко мне, вытягивая ноги.

Да все ты понял. Дурачка включать не надо.

– Просто отстань от меня. Это понять можешь?

– Вряд ли получится.

– Корнеев, ты издеваешься надо мной? Я без понятия, что между тобой и Викой происходит, но участвовать в этом не собираюсь.

– Значит, твоя сумасшедшая подруга не должна знать, что ты собираешься встретиться со мной?

Чего?

Мне не показалось?

Вот идиотка. Сама все ему вывалила, а он тупо информацией воспользовался. Да еще и перевернул ее так, как ему выгодно.

– Я не собираюсь с тобой встречаться.

На заднем фоне я уже слышала, как Вика кого-то проклинает. Идет. Черт.

– Собираешься. Иначе она прямо сейчас нас увидит.

– Нет.

Зачем? Вот зачем ему это?

Неужели просто поиздеваться захотел?

Игрушку нашел?

Бред какой-то.

– Мне рассказывали, что у нее крыши нет. Даже я ее иногда боюсь. Ну, так что, попросить теть Галю нам чай сделать?

Я на месте подпрыгиваю.

– Тогда валю я.

Посмотрим, как ты меня остановишь. Не получится. Это я с алкашом в тот раз нервничала, а тут сразу вспомню, чему меня папа учил.

Тот лишь молча ухмыляется и уже через секунду встает рядом со мной, загораживая собой выход на свободу.

– Корнеев! Плевать. Двадцать минут. Нас ждет самая короткая встреча в мире.

– Ты умеешь держать слово? – Он будто знал, что я соглашусь, но решил не мучить раненого солдата, а сразу добить его.

– Умею.

– Отлично, детка. Я в тебе не сомневался. Сумасшедшей привет не передавай. Она там Назара, скорее всего, убила за его пустую наводку. Я другом, между прочим, пожертвовал, чтобы вчера избавиться от нее. А ты еще встретиться не хотела.

Ничего не понимаю, но переспрашивать точно не буду. Судя по звуку каблуков, Вика уже за углом.

Блин! Пустая наводка?

Не сразу, но до меня доходит. Я только что согласилась на свидание с Корнеевым.

12

Сначала я хотела догнать Корнеева. Потом была мысль написать ему и уже в сообщении высказать все, что думаю о его идиотских выходках. СМС ведь проще. Никто рядом не стоит. Никто не сможет взглядом из тебя колбасу ливерную сделать. Никто спорить не начнет. И вроде идеальный вариант, но я не успела.

Пока о своем думала, прикидывая варианты, как оттянуть свидание, ко мне подлетела растрепанная Звягина. Она жаловалась на несправедливость судьбы, которая хоть и женского рода, но ведет себя не солидарно. Другими словами, Вика ее стервой бессердечной обозвала и стала хныкать, что у нее так и не получилось подойти к «Данечке».

Меня передернуло от этого произношения.

Господи, ну какой он Данечка?

Он ведь не карапуз из рекламы детского питания, с голой попкой по полу ползающий. И на ботаника он не похож, который красный диплом получил, а его мама на всю аудиторию хвалится всем, что это ее сын.

Он твердолобый.

Наглый.

Хитрый.

И до чертиков самоуверенный идиот.

Корнеев. Только так, плюс еще грозная интонация для усиления эффекта.

И это с ним мне придется встретиться. Наедине. Вдвоем. И улизнуть не получится, я слово дала. А дочь прапорщика младшего офицерского состава слов на ветер не бросает.

– Ты чего красная такая? – пристально смотрит на меня Звягина.

– Сон свой вспомнила, как я голая в институт пришла, – попытавшись закрыть тему, ответила я.

Не говорить же ей, что только что сейчас произошло.

Прохожу мимо Вики и иду в сторону нужной аудитории.

– Нашла из-за чего краснеть. Рассказывай, с кем мой разговаривал и кто к нему лез?

– Не смотрела я на него. «Твоего».

– Я же тебя просила.

– Я тебя тоже о многом прошу, но результата не вижу.

Сажусь за свой ряд и опускаю голову на холодный стол. Сил нет никаких. Этот Корнеев, он вампир энергетический. За несколько минут умудрился высосать из меня всю энергию, а потом ушел довольный, как обезьяна, получившая спелый банан.

– Так, Шведова. – Вика садится рядом и пододвигает меня. – Если ты меня жалеешь и не хочешь рассказывать, то забей и выкладывай. Я врагов должна знать в лицо. Сама видишь, как на Даню все эти дуры вешаются. И не поверю, что он в столовой один сидел. Такого быть не может.

– Могла бы не бежать за Сухановым, а остаться и подработать охранником. Кстати, чем Назар тебя так разозлил, раз ты, каблуков не жалея, побежала его мутузить? Или что ты там с ним делала?

У меня этот вопрос на языке вертелся последние минут десять.

Вот я раньше не была такой. Звягина жила спокойно, творила что-то, я могла послушать ее исповеди, но вопросов не задавала – неинтересно было. Но почему-то сейчас любопытство вырывается наружу и требует ответов.

– Суханов разговаривает много. Его за длинный язык нужно вывезти в лес и оставить там. Но даже этот придурок иногда полезен. Поэтому пусть живет и радуется.

– Ты о чем?

– Не бери в голову. Потом расскажу.

Вот и весь ответ.

Вика странная. Нет, она и в обычное время такая, но сегодня превзошла себя. Вместо того чтобы идти к Степашкиной, после пар мы спешим домой и по пути забегаем в магазин.

Звягина катит перед собой огромную тележку, набирая в нее все, что на глаза попадается.

– О, смотри, чипсы по акции. Надо затариться. Когда еще такая возможность будет?

Чего?

– Вик, ты не любишь чипсы.

– Ну да, но их любишь ты. – Соседка весело улыбается, легко толкая меня в плечо. – Возьмем все. Людка в гости как-нибудь приедет. А ты сама знаешь, что она больше меня жрет.

– Звягина, здесь еды на целый полк. Ты куда с этим собралась?

– Блин, Шведова, ты достала, честное слово. Будто не подруга, а следователь. Только и слышу от тебя, что тупые вопросы. Мне теперь за все отчитываться нужно?

– Лишь за то, что имеет отношение ко мне.

– Правильно мне Люда говорит, что, живя с тобой, я превращусь в зануду.

– Ну, раз сама Степашкина так говорит, я еще удивляюсь, почему ты не съехала.

– Тусь, вот опять обижаешься. А ты не понимаешь, что меня бесят твои вопросы?

Да не обижаюсь я. Вот честно. Чем дальше, тем мне становится понятнее, что жить с котами не такая уж и плохая идея. И плевать, что отдельной комнаты у меня не будет. Зато и психов вокруг тоже. И тут я не только Звягину имею в виду.

Телефон в сумке, но я чувствую, что он вибрирует.

– Привет, мам.

Отхожу от Вики к полкам с овощами.

– Дочь, мы там тебе сумку передали, но, как назло, у Валеры машина сломалась. Поэтому тебе самой придется за ней ехать.

– Куда? Домой? Мам, да я думала на следующих выходных только.

– Какой домой? Его на эвакуаторе сейчас в город везут. Часа через три в центре будет. Я тебе адрес напишу, а ты такси закажи и забери. Я деньги ему в руки дала, мало ли, вдруг банка какая-нибудь треснет или мясо протечет.

– Да не нужно было… Спасибо, мамуль.

– Я что, сама студенткой не была? Деньги всегда нужны. Тебе там и бабушка передала. Купи себе что-нибудь.

Торт. Нет, два торта и две порции шашлыка из кафе за углом.

Чуть слюну не пустила, пока фантазировала.

– Смотри телефон не выключай. Я как позвоню, сразу же выезжай. Тусь, и ради бога, на такси. Сумка тяжелая, да и нечего тебе по ночам на автобусах кататься. Поняла?

– Поняла.

– Умница моя.

Я развернулась и пошла к Звягиной, которую уже за набитой тележкой видно не было. Хорошо еще, что она думает, будто я на нее обижена. Есть повод не тащить ее пакеты.

– Мама звонила?

Удивленно смотрю на нее. Я что, так громко разговаривала?

– Ага. Давай быстрее на кассу, мне скоро за сумкой ехать надо.

– Ты уезжаешь?

Это что, надежда в голосе?

– Ненадолго. Не думай, что ты успеешь разгромить квартиру. Я сейчас приберусь, потом этого делать не стану. И если что, сразу говорю, перед хозяйкой сама отчитываться будешь. Ясно?

– Ух, грозная Шведова. Это что-то новенькое. Похоже, общение со мной тебе на пользу пошло. Клянусь, я сейчас даже испугалась.

Я из принципа не помогала ей сумки до дома тащить. Сама набрала ерунды всякой, вот пусть сама и несет. Меньше разговаривать будет.

Телефон проверила – мама еще не звонила. И, слава богу, Корнеев не писал. Я, честно, выдохнула от облегчения. А потом и вовсе про него забыла, пока полы мыла и зеркало протирала от отпечатков Викиных рук.

Звягину было не узнать. Она порхала по квартире, как бабочка. Вещи не скидывала в комод, а аккуратно складывала. Даже под диваном пыль вытерла. И еще радовалась, что наконец-то подводку для глаз нашла, которую месяца два назад потеряла.

Я как раз обувалась, когда услышала, что Вика с Людкой по телефону разговаривает.

– Давай быстрее. Я жду. – И отключилась.

– Только не говори, что она сейчас приедет.

Видеть Степашкину не хотелось. Она настолько сложный человек, что ее лучше употреблять дозами. Раз в год, например. А так как с ней буквально на днях общалась, то боялась умереть от передоза.

– Она ненадолго. Юбку свою заберет, и обратно. Иди уже, а то автобус без тебя уедет.

– Я на такси.

– Через сколько вернешься?

Соседка затягивает потуже пояс халата и достает из сумки косметичку.

– Часа через три. Ты опять собираешься за Корнеевым следить? – говорю я, когда вижу, что она берет красную помаду. Она ей красится, только когда намеревается преследовать объект обожания.

– Что? Не-е-ет. Инсту обновить хочу, а то давно фоток не выкладывала. Привезешь вкусняшку?

Вот черт.

Где подвох?

Я закрываю за собой дверь и чувствую: Вика что-то задумала.

В такси я от скуки открыла «Одноклассники».

«Суббота. 22:00. Заеду за тобой, детка».

Отлично, в 22:20 я уже буду дома.

13

– Наталька, прошла бы мимо, ну точно бы не узнал тебя.

Таксист подвез прямо к автомастерской. Дядя Валера, весь перепачканный в мазуте, сначала кинулся обнимать меня, но, слава богу, передумал, и просто подмигнул дочке лучшего друга. И я даже опомниться не успела, как он заплатил водителю и машина скрылась за воротами.

– Я тебя сколько не видел? Месяца два поди, а ты смотри как изменилась.

– Да все такая же, дядь Валер. Как вы? Мама говорила, что на трассе сломались.

– Мне батя твой уже миллион раз напоминал, что ремень генератора поменять надо. А я, пока петух кое-куда не клюнет, делать ничего не буду. Вот и пришлось на дороге полтора часа торчать.

Рукой показывает на открытый бокс, где его приора стоит.

– Ну, давай рассказывай, как дела-то у тебя? Как учеба?

Дядя Валера вместе с папой служит в одной части. Они еще в армии познакомились, вместе служили, так и дружат уже тысячу лет. Я его в детстве Дедом Морозом называла. Всегда с конфетами, с игрушками приходил. Своих детей у него не было, поэтому меня и баловал.

– Да хорошо все. На следующих выходных домой поеду.

– Никто не обижает? Ты сразу звони, у меня с обидчиками разговор короткий, на складе их закрою, будут сидеть, крыс охранять.

– Да кто меня обидеть может? Я ж помню, чему вы с папой учили.

Только вот в ответственные моменты забываю. Но об этом никому знать не надо. А то, когда домой приеду, меня не отдых будет ждать, а боксерская груша и курс молодого бойца. Знаю я этих прапорщиков. Уж лучше молчать, иначе не отстанут, пока не будут уверены, что я любого одним ударом вырубить смогу.

– Молодец, что помнишь. Вот приедешь домой, повторим все. Ты вон какая красавица. Небось, парни уже шеи себе сворачивают. А ты им хрясь, и эту шею в другую сторону выкрутишь.

– Ну, дядь Валер.

Некому головы-то откручивать.

Конечно, страшилой я себя не считаю. Если меня нарядить, а потом нанести на лицо боевой раскрас, то еще спорно, кого действительно можно будет считать красоткой института. Мне проще не выделяться из толпы. Такое пристальное внимание, какое любит Вика, мне не нравится. Безусловно, лестно ловить на себе заинтересованный взгляд какого-то парня, но оттого и приятно, что это не каждый день происходит.

– Так, а чего мы здесь стоим? Ты голодная, наверное. Пока не накормлю, не отпущу. Мы когда ехали, я видел, что кафе неподалеку было. Айда за мной, откармливать буду. Помнишь, как в детстве мороженым перекормил, а ты потом бегала счастливая?

– Ага. А после с ангиной неделю лежала.

– В школу не ходила. Дядя Валера тебе каникулы организовал, а потом от мамки твоей получил. Я сейчас вспомнил, как она орала, поэтому мороженое больше не проси. От твоей родительницы еще бронежилет не придумали.

– Мы ей не расскажем. А может, лучше в другое место пойдем? Я слышала, что в этом кафе дорого.

Мы подошли к зданию с террасой, про которое в модных журналах пишут. Мне Вика как-то рассказывала о нем, говорила, что тарелка первого стоит больше, чем десятилитровая кастрюля с супом по такому же рецепту, только домашнего приготовления.

– Натка-кнопка, вот вся в отца. Тот вечно экономит, и ты туда же. Ничего, не обеднею, если крестницу свожу в дорогое, как ты говоришь, кафе.

Киваю головой.

Звягина позеленеет, когда узнает, куда я ходила.

Ух ты, глаза разбегаются от такой красоты. Это тебе не обычная придорожная кафешка, где вместо официантов повар еду приносит. Все солидно. Мраморный пол, люстры такие, что в нашу квартиру не влезут. А запах… Викины самые дорогущие духи так не пахнут.

– Так, отставить стеснение. Выбирай то, что хочешь. Ты же меня знаешь, возьму и обижусь. Потом на свадьбу твою не приду и ласточку свою не подарю.

– Ваша ласточка к тому времени уже свое отлетает.

– Конечно-конечно. Это ты сейчас так говоришь, а через месяц домой приедешь и последние вещи на квартиру жениха перевезешь.

Не смешно, конечно, но я улыбаюсь.

И внимания не обращаю, что на нас косятся. Пусть смотрят, не сидеть же нам, как они, будто воды в рот набрали. В кафе много людей, но они почти друг с другом не разговаривают. Даже молодые парочки, которые на вид мои одногодки, сидят тихо-тихо. В таких заведениях так и положено? Или у богатых свои какие-то законы?

– Как там собутыльница поживает? Соседка твоя.

Ух, папа. Ну, не может он молчать. Все расскажет, добрая душа. Они с дядей как две сплетницы – ничего друг от друга не скрывают.

– Да нормально с ней все. Дядь Валер, и не собутыльница она. Один раз было, и как раз на родителей попала.

– Это у тебя там пиликает что-то?

Сначала не поняла, о чем он говорит, а потом звук из своей сумки услышала.

– Я быстро.

Предупредила, а сама за телефоном полезла. А сказала потому, что не любят у нас в семье, когда за столом с телефонами сидят. Мама к такому приучила. Вон даже дядь Валера по этому правилу живет.

– Женихи, наверное, пишут. Дело молодое, но ты смотри, отец твой на танке знакомиться поедет. Он уже договорился насчет аренды.

Женихи, ага, конечно.

Всего лишь Корнеев.

Интересно, у него когда-нибудь трафик интернета закончится? Сколько писать можно?

«Любишь играть в прятки?»

Чего?

«Терпеть не могу».

Быстро отвечаю и залпом выпиваю полстакана сока.

Говорю же, на нервы он действует.

«Жаль. Но поздравь меня, я тебя нашел!»

Вот блин. Он здесь, что ли? А я ведь даже не подумала об этом.

Черт.

– Ты чего головой, как сова, вертишь? Шея, что ли, затекла?

Ох, если бы.

– Добрый вечер.

Вот черт!

Корнеев за моей спиной.

Мужчина удовлетворенно улыбается, а я краснею, как вареный рак.

Может ли человеку так не везти? Мне кажется, что я инфекцию где-то подхватила, под названием неудачникус. Почему Корнеев именно сегодня и именно сейчас зашел туда, куда я пришла? Как такое возможно?

– Ну, привет, – первый заговаривает дядя Валера, который смотрит то на меня, то на Корнеева, и глупо улыбается.

– Увидел Наталью и не смог пройти мимо.

В горле пересохло. Как жаль, что я весь сок уже выпила.

А еще по взгляду папиного друга я понимаю, что секрет он хранить не станет. И уже сегодня родители будут знать про какого-то парня, который не смог пройти мимо их дочери.

Ну, Корнеев. Ну, гад.

– Да ты присаживайся. Знакомиться будем.

– Наталь, ты не против?

Я еще как против.

Не смей рядом садиться. Беги лучше. Куда-нибудь подальше, пока есть возможность.

– Она не возражает. Садись.

Капкан захлопнулся. Удав попал в клетку.

Ой, как стыдно-то сейчас будет.