Текст книги "Селфи на балконе"

14

Смотрю на Корнеева. А он, зараза, улыбается. Отодвигает стул, садится рядом, да еще и ногой меня задевает. Дергаюсь, как от удара током, и передвигаюсь на другую сторону стула – от греха подальше.

– Ты чего приперся?

Пользуюсь случаем, пока дядя Валера разговаривает с официанткой и заказывает нам сок. Пристаю к незваному гостю, который сидит себе спокойно, еще больше раздражая расслабленным видом.

– В смысле?

– Корнеев, ты достал уже. Какого черта шпионишь за мной?

– Что делаю?

– Ты глухим-то не прикидывайся. Сначала сообщениями достаешь, потом шантажом заставляешь встретиться с тобой. А потом, словно по велению судьбы, заявляешься туда, где я нахожусь. Тебе это немного странным не кажется?

– Я все думал, как два разных с виду человека могут общаться и жить вместе? А сейчас наконец-то дошло. Вы обе немного повернутые. Но если твоя подруга уже на всю голову, то у тебя пока только проблемы с логикой. Я не шпионил за тобой, Натали. Жаль, что ты могла так подумать.

– Конечно, негоже ведь царям за простолюдинками подсматривать. А если не следил, что ты здесь забыл?

– Вилки дома закончились. Решил здесь парочку стащить. А ты?

Внимательно смотрит на меня, прищурившись. И ведь по лицу и не скажешь, что нагло врет. Только кто может поверить в этот бред? Да даже я понимаю, что если он захочет, то все вилки города будут его, и не только вилки. Все приползут. Кроме меня, конечно. Я – единственная, кто его кобелиный зов не услышит.

Официантка уходит, и дядя Валера разворачивается к нам. Мы с Корнеевым синхронно, как по команде, выпрямляем спины и делаем вид, что шикарную скатерть на столе разглядываем. Только я шумно через нос от злости дышу, а этот дурак «Натали» про себя напевает. Я эту песенку с детства знаю. Мотив могу понять, даже если вы его ногой чеканить начнете.

– Ну, что? Знакомиться будем или так и продолжим шепотом разговаривать?

– Даниил.

– Хоть имя узнал. А я Валерий Евгеньевич. Можно просто Валерий Евгеньевич, я не обижусь.

Я от смеха прыскаю, а вот Корнеев и ухом не повел, кивнул и руку мужчине пожал. И не выдернул, когда дядь Валера ее с силой сжал. У него хватка знаете какая? Орлы из части здороваться с ним боятся. Переживают, что косточки сломает. А мажорик вон ничего, пожал и на место сел, будто его сейчас на прочность и не проверяли.

– Как я понял, с Натальей нашей вы не друзья.

Вот что значит умный человек.

Сразу понял, что меня с этим парнем вообще ничего связывать не может. Совершенно ничего, кроме кислорода, которым мы дышим.

А я-то переживала, что сейчас шоу «стыд и позор» начнется.

Выдыхай, Тусенция, выдыхай.

– А вы это как поняли?

Чуть соком не подавилась. Этот говорун мне салфетку протягивает, а сам цыкает, мол, аккуратнее надо быть.

Аккуратнее?

В первую очередь надо рот на амбарном замке держать. А во вторую не задавать посторонним людям глупых вопросов.

– Я эту принцессу с детства знаю. Уж поверь, могу отличить, когда она людям рада, а когда готова их на полигон вывезти и вместо мишени поставить.

– И меня она хочет…

– Она ничего не хочет, – влезаю я. Сколько можно обо мне в третьем лице разговаривать? – Дядь Валер, Корнеев – парень моей соседки.

Глаза обоих мужчин на лоб лезут, а брови отрываются от насиженного места и взмывают вверх.

– У-у-у, – тянет дядь Валера и заметно расслабляется. – Сочувствую. Кнопкин батя рассказывал, какая у нее соседка.

Давай, Корнеев. Не подведи. Не вздумай врушкой выставить, хоть я в данный момент ею и являюсь.

– Спасибо за сочувствие, но кому сейчас легко?

Он немного ко мне наклоняется, пока папин друг кусок мяса режет.

– А тебя в детстве не пугали, что из-за вранья язык отсыхает?

Пугали. Еще как пугали. Но объясняли, что ложь бывает во благо. И вот чую, что это как раз подходящий случай подпортить себе статистику добрых дел.

Кручу головой, пытаясь невинную улыбку на лице изобразить, чтобы никто и не понял, какой адреналин во мне сейчас бушует.

– Корнеев, не вздумай что-то сказать. Ты уйдешь, а мне потом разгребать все придется. Поверь, если папа узнает, что его доченьку типы всякие достают, то под твоими окнами будет стоять вся военная часть с автоматами. Оно тебе надо?

– А я рисковый парень, детка.

– Я тебя очень прошу…

Вот блин.

– Проси. Я слушаю.

– Вы чего там шушукаетесь? – на этот раз дядь Валера вклинивается в разговор. Видать, надоело ему с мясом скучать.

Домой хочу.

И плевать, что там странная Звягина.

Я хочу наконец-то свалить из этой психушки для богатых и чертова Корнеева больше не видеть и не слышать.

– Наталья подсказывает, что «моей девушке» на день дурака подарить. Она ведь ее лучше знает, – ловко выкручивается парень. И это он меня еще стыдил за обман.

Эх, Корнеев.

Радует, что на божьем суде не одной мне стоять и унижаться.

– Ты ей только спиртное не дари. А то опять под диваном бутылки будут.

Ей-богу. Мужики – те еще сплетники.

– Дядь Валер, нельзя так за спиной говорить. Вики здесь нет.

– Кнопка, да я ж не со зла. Да и парень должен сам все знать. – Мужчина, видно, понял, что лишнего сказал, и слегка покраснел.

Да и мне как-то неловко стало, что я на него прикрикнула. Но все равно считаю, что поступила правильно.

– Не бушуй. Видел я твою соседку под ручку с градусом. То еще зрелище.

Вот за что мне все это?

– Так, Туська, идти надо. Из мастерской написали, что машина готова. А мне тебя еще на такси с сумкой сажать. – Дядя Валера встает и всем видом демонстрирует, что и мне пора.

А я ж с радостью. Только этого и ждала. Подскакиваю и через ноги Корнеева козой резвой перепрыгиваю. А тот и не думает их убирать. Улыбается еще.

– Пока, Корнеев. Вике привет передам.

И он встает.

– Не нужно такси. Я Наталью подвезу, – говорит парень скорее дядь Валере, чем мне.

А у меня внутренний голос орет: «Не-е-е-е-ет!» Странно, что его всем не слышно.

– Не нужно. Я сама доеду. А тебя дела ждут. Ты ж не просто так сюда пришел.

Давай же. Понимай прямой намек и уходи. Не собираюсь я с тобой ехать. Уж лучше пешком, чем с Корнеевым в одной машине.

– Дела сделаны. Я тут с другом был. И он, скорее всего, меня не дождался. Наталь, ты не переживай. Довезу с ветерком.

– Корнеев, сказала же «нет», – настаиваю я на своем и с места не двигаюсь.

– Слышал, что дама сказала? Не хочет она с парнем подруги ехать. Хорошая она у нас. Пошли, кнопка. Такси тебе искать будем.

Как же славно, что есть люди, которые умеют слушать и слышать. К Звягинскому кумиру, это, конечно же, не относится.

На этот раз Корнеев не спорит. Мы выходим из кафе и направляемся в сторону автомастерской, когда я слышу звук своего телефона.

«Мое вранье будет очень дорого стоить, кнопка».

Хм… не удивил.

Даже представлять не хочу, какие у него расценки.

Еще минут сорок я не могла уехать. Сначала не было связи, чтобы такси заказать. Потом мы выяснили, что сумка-то все-таки протекла – пришлось искать пакеты, чтобы салон не заляпать.

Я выдохнула, когда оказалась возле своего подъезда. Шум из какой-то квартиры меня не смутил. В нашем доме почти вся жилплощадь сдается, так как институт в шаговой доступности. Взрослые живут, конечно, но их мало. И, по роковой случайности, в основном все на нашем этаже. Вика периодически возмущается по этому поводу. Мол, всем повезло с соседями, а ей – нет.

На лифте я поднялась на свой этаж.

Меня встретила взрослая соседка в халате. Вернее, она атаковала нашу дверь резкими ударами половника. Тут-то я и поняла, кто организатор этого веселья.

– Наталья, это что происходит? Вы время видели? Я сейчас полицию вызывать буду.

– Подождите с полицией. Я разберусь.

Сначала Звягину с балкона выкину, а потом можно будет вызывать полицию.

Своим ключом открываю дверь и вижу огромную толпу людей. Разбросанные бутылки, окурки, которые на комоде валяются. Кто-то танцует, кто-то спит на диване или на полу. Еле сдерживая себя, чтобы не закричать, иду на поиски Звягиной. Нахожу быстро. Она в моей комнате в наушниках сидит и журнал свой листает.

– Вика, какого черта?

Сейчас я согласна с родителями.

Пора съезжать.

15

– Звягина, какого фига эти алкаши делают в нашей квартире?

– Да не ори ты так. – Вика встала с кровати, прошла по комнате и закрыла за мной дверь. – Опозориться хочешь?

– Издеваешься, что ли? Тебя это сейчас волнует? Соседка собирается в полицию звонить. Ты хоть представляешь, что с нами будет, если сюда патруль приедет? Хозяйка нам пинка под зад даст и задаток месячный не вернет. Но, конечно, это все мелочи, главное же отличную вечеринку закатить.

– Никто никого вызывать не будет. Под дверью поворчит, вату в уши положит и спать пойдет. Шведова, прекращай ругаться. И без тебя тошно.

Вот и ответ. А чего я ожидала? Что девушка моментально разгонит всех по домам и начнет убираться, извиняясь за это? Думала, что Вике стыдно станет? Да скорее мужик родит, чем к Звягиной осознание придет. Почему ей спокойно не живется? Мы как договаривались в первый день, когда заехали: ораву в квартиру не приводим, на соседей – не нарываемся, за собой – убираем. Вика за один вечер решила нарушить все священные правила совместного проживания.

– Что? Голова разболелась или табачным дымом надышалась? Звягина, вперед и с песней друзей выпроваживать, иначе это сделаю я.

– Тусь, – жалостливо просит девушка. – Я тебя как подругу прошу, потерпи. Еще немного, и они сами уйдут.

Многострадальная дверь бьется о стену, и на нас смотрит обнимающаяся парочка.

– Вы здесь надолго? Мы со Светкой уединиться хотим.

Пьяный чудик икает и отходит от двери, освобождая нам путь.

Капец. Из своей же комнаты выгоняют.

– Пошли вон отсюда, – Вика как с языка снимает фразу, которую я только хотела сказать, и кидает в сторону парочки увесистый журнал. – Быстро. Говорила же, что в эту комнату заходить запрещено.

– Скоро уйдут, да?

– Шведова, я тебя умоляю, просто подожди. Сейчас кто-нибудь позвонит Суханову, тот обязательно приедет, он вообще вечеринок не пропускает. Он прихватит с собой Даню. И все. Я обещаю, что тут же всех разгоню, и мы вчетвером посидим.

– Вик, ты дура?

– Так и знала, что ты не поймешь.

Дверь снова открывается, и мы уже в один голос посылаем кого-то в далекий пеший поход по известному адресу.

Кто, вообще, все эти люди?

Я пока до комнаты добиралась, ни одного знакомого лица не увидела. Никого из института здесь точно нет. Где Звягина набрала этих любителей халявной еды?

– Не пойму. И ждать никого не собираюсь.

– И ты с легкостью сможешь меня подставить?

– Если ты это так понимаешь, то да. – Смотрю на нее, пытаясь хоть каплю раскаяния разглядеть. Но его попросту нет. – Смогу.

Я придирчиво изучаю квадратные метры, на которых живу. Сюда, кроме Вики, никто не заходил. Это, конечно, радует, но не настолько, чтобы обо всем забыть.

– Тусь, пожалуйста. Я уверена, что Даня вот-вот приедет.

– Да ты достала с этим Корнеевым. Твой мозг о ком-то другом может думать? То ты говоришь, что скоро переезжаешь к нему. То устраиваешь пьянку, чтобы его сюда заманить. Где логика, Звягина?

– Ты сама заставила меня так сказать!

Я заставила? Я говорила, что нужно прекращать следить за парнем и перестать быть на голову больным сталкером. Она эти слова расценила по-своему, что ли?

– Ты. Не делай сейчас такое удивленное лицо и не прикидывайся овечкой. Ты сколько раз смеялась надо мной? Сколько раз говорила, что у меня ничего не получится? Не встречалась я в тот день с Корнеевым. Довольна? Можешь смеяться и тыкать пальцем в неудачницу. Ты ведь такой меня считаешь?

Молча смотрю на Вику. Она не истерит, не плачет и не кидает, что под руку попадет, в стену. Она разговаривает. Пусть и о чем-то бредовом. Это даже удивительно, что она придумала такое, чтобы передо мной не выглядеть глупо.

– Нет. Такой я тебя не считаю.

Другие слова использую.

Что-то мне больше и говорить уже не хочется. Не в этот раз и не по этому поводу.

– Да хватит врать. Я не настолько глупая, чтобы ничего не замечать. Тебе весело, когда я унижаюсь и бегаю за ним.

Просто ушам своим не верю.

– Вик, честно, ты переоцениваешь мою значимость. Это твоя жизнь. Хочешь бегать за человеком, который внимания на тебя не обращает, – вперед. Каблуки сними и беги. Хочешь продолжать унижаться? Я не останавливаю. Но, Звягина, я не стою того, чтобы из-за меня врать. Серьезно. А теперь освободи квартиру от нашествия любителей выпивки.

Надеюсь, прямо сейчас этот кошмар закончится.

– Нет.

– Еще раз…

– Я не буду никого выгонять, пока Даня не приедет.

– Вот хозяйка квартиры удивится, когда это все увидит. Она ведь завтра приезжает. Мы ради нее квартиру ватной палочкой драили. Или же…

– Я не хотела, чтобы Даня приехал в бардак.

Интересно, когда у меня на лбу появилась неоновая надпись «наивная дура»?

Но Звягина молодец. Я в этом плане даже подвоха не заметила. Правильно мама говорит, что от доброты умирают чаще, чем от укуса змеи.

Разворачиваюсь и иду к двери. Вопрос: я за свое действие с волосами останусь или нужно бояться свою разгневанную соседку?

Выключаю колонку, стоящую на столе в гостиной, и тут же оказываюсь в эпицентре внимания.

– Расходимся! Вечеринка окончена! По домам!

Думаете, на мой крик кто-то внимание обратил?

Не надейтесь. Посмотрели и продолжили развлекаться, только уже без музыки.

– Я сказала: быстро встали и вышли!

Жаль, что командирский голос с генами не передается. Мне бы мамин рык сейчас помог. Но ладно, если Звягина по-хорошему не понимает, то будем действовать ее же методами.

Я направляюсь к девушке, а она так и продолжает стоять в проеме двери с руками разведенными, словно говорит: «И это все, на что ты способна?»

Нет, Викуля. Это не все.

– Хочешь Корнеева в гости? Я с радостью помогу тебе в этом.

У нее в глазах паника? Что-то новенькое.

– Ты что собралась сделать?

И куда-то самоуверенность делась.

– Корнеева твоего в гости приглашу. Передам, как сильно ты его ждешь.

Для правдоподобности телефон из кармана достаю и про себя считаю до трех.

Три.

Два.

– Ты не посмеешь. У тебя даже нет его номера.

Меня за руку заталкивают в комнату, и дверь с грохотом за нами закрывается.

– Ты столько раз его номер вслух говорила, что несложно и запомнить.

Вру.

Блефую, но это единственный шанс лечь спать.

Не знаю я наизусть номер идиота, из-за которого наша квартира в какой-то притон превратилась. Но Вика и правда вслух эти цифры повторяла. И если бы мне было интересно, то я бы точно запомнила. А так как мне было плевать, то…

– Шведова, пожалуйста…

– Звягина, или ты всех выгоняешь, или я ему набираю. Из комнаты слышен звук разбитого стекла. Отлично, там, кроме вазы хозяйской, стеклянного ничего не было. Пусть потом сама объясняется.

– И наряд полиции еще вызову. Чувствую, что только они смогут с этим справиться.

А вот теперь другой разговор.

Вика матерится себе под нос, а затем вылетает из комнаты, крича и толкая людей в спины:

– Домой! Менты едут! Быстрее!

– Такси ждет. Меняем локацию!

Чувствую ли я себя гадиной? Нет. Конечно, немного паршиво на душе, но понимаю, что по-другому никак.

Минут через двадцать в квартире остались мы и какой-то парень, который спал в ванной. Его разбудить Вика так и не смогла.

– Я тебе этого никогда не прощу.

– Переживу. Тем более завтра начну искать другую квартиру.

На автомате иду в свою комнату, падаю на кровать.

Вика за стенкой гремит бутылками, и кажется, что делает это специально, привлекая к себе внимание.

А я счастлива, что наконец-то этот день закончился. Неужели сон?

Ага. Как же.

Дергаюсь, когда телефон вибрирует в руке.

«Доехала?»

Даже улыбаться лень, читая сообщение от Корнеева.

«Да».

Отвечаю, чтобы отстал поскорее.

«Спокойной ночи, Натали».

И через секунду новое оповещение:

«Завтра рассчитаемся с твоим долгом».

Супер. Еще коллектора на мою голову не хватало. Одно радует, съеду от Звягиной, и про Корнеева можно будет забыть.

16

Ни утром, ни вечером со Звягиной мы не разговаривали. В институте как-то на автомате сразу же пошли на новые места и все пары сидели отдельно. Краем глаза я видела, что она окружила себя свитой первокурсниц, которым рассказывала что-то про косметику, лучшие клубы и ларьки, где без паспорта можно купить все что угодно. Последнее занятие она прогуляла. Поэтому, перед тем как зайти в квартиру, я пару минут постояла в подъезде, пытаясь подготовить себя к возможному скандалу.

Открыв дверь, оглядываю тесную прихожую, которая еще утром напоминала обычную свалку, куда выбросили хлам всего города. Интересно, приходила ли сегодня хозяйка?

Глаза на лоб лезут, когда вижу, что полы вымыты, наша обувь стоит на своем месте, и даже пахнет чем-то приятным. Конечно, вчерашний табачный дым еще чувствуется, но уже не так в нос бьет.

Попыталась понять, что Вика снова задумала, но вариантов никаких не было.

Если она осознанно пошла на разгром квартиры, чтобы Корнеева в свое логово заманить, то она точно на полпути не остановится. Какой у нее там жизненный план был?

Черт.

Вика столько всего рассказывала, только я все мимо ушей пропускала. Головой кивала, иногда поддакивала, а сама своими делами занималась. Жаль, любая информация мне бы сейчас очень помогла.

Радует, что в квартире я одна нахожусь. Звягиной нет. Получается, она за собой все тут прибрала, а потом ушла до моего появления. Странно и одновременно здорово, мне не придется дышать гадостью, и есть отсрочка перед предстоящей встречей.

Появилась возможность заняться поиском комнаты в абсолютной тишине.

Идеально.

И снова здравствуй, сайт с объявлениями. Я только недавно распрощалась с ним, уверенная, что больше не придется заново мониторить страницы. Но нет. Как оказалось, счастье было коротким, и мне опять понадобилась его великая помощь.

Не помог, гад.

Тысячи объявлений, куча различных вариантов, но ничего подходящего нет. Сначала я раз пятнадцать попадала на риелторов, заламывающих за свои услуги такие проценты, на которые я смогла бы вполне себе прожить целый месяц. Потом наступила череда агентств. Ох. Эти были всех милее. Разговаривали так любезно, будто им сама королева Великобритании позвонила и захотела комнату в двушке снять. Правда, они деньги вперед просили. Недоверчивые какие. С ними я тоже быстро прощалась.

Затем на мой звонок ответила девушка с милым голосом и в красках начала рассказывать про квартиру, которую сама снимает, но денег не хватает. Честно, я посчитала, что поймала удачу за хвост. Я уже адрес записывала, когда она призналась, что у нее студия, один диван и парень, проживающий вместе с ней. Но мне сразу же пообещали скинуться на надувной матрас.

В общем, переезд может стать не таким уж и быстрым.

Что делать?

Пока я от злости била подушку, в нашу дверь кто-то постучал. Ритмичный стук, и тишина. Будто проверяют, есть ли кто дома.

На улице уже темно. У Вики ключи есть, как-то же она закрыла дверь, когда уходила. А других гостей я не жду.

Меня всегда учили не быть трусихой и не идти на поводу у своих страхов.

Поэтому к двери я шла через кухню. Мне срочно понадобился железный дуршлаг, который мне мама на первом курсе в сумку положила.

Пока на цыпочках кралась к двери, стук повторился. На этот раз он был более настойчивым. Резко распахиваю дверь, и железяка со звоном полетела на пол. Это Корнеев.

Я сглотнула, глядя ему прямо в глаза, и попытаясь понять, какого черта он смеется.

– Чем обязана, Корнеев?

Не квартира, а проходной двор какой-то. Вчера алкаши малолетние, сегодня мажор самоуверенный. Еще кто пожалует?

Корнеев смотрит на пол и продолжает меня игнорировать, приторно улыбаясь.

– Звягиной дома нет, – предупреждаю я на всякий случай. Мало ли. Вдруг Луна сегодня в особой фазе и Корнеева переклинило.

– В курсе. Я за это должен Назару дать номер одной модельки. А она меня прибьет, если узнает, кто ее сдал. Ты про должок помнишь? Считай, пришло время расплачиваться. Только сначала эту чашку с дырками убери. На холодное оружие потянет.

А он прав. Я как-то в новостях слышала, что такой штукой мужика по голове шарахнули, у него память и отшибло. Так вот чем надо было вчера толпу разгонять. Один удар, и человек дорогу сюда забывает.

– Я, конечно, помню, – отвечаю ему. – Но надеялась, что ты был в бреду, когда писал.

– Нет, Натали. Ты у меня теперь в долговой яме. Каждый день проценты капают, – говорит он и заходит внутрь без приглашения. Втягивает в себя воздух, немного морщится и скрывается за углом.

Разуться забыл, гад.

Он у себя по дому в обуви ходит?

Иду за ним, думая, что он в гостиной, но там его не нахожу. Наглый парень сидит на кухне за столом, постукивая чайной ложечкой по сахарнице.

– Честно, – облокачиваюсь об косяк и тяжело вздыхаю. – Из-за тебя я скоро перестану верить в логику.

– И правильно. Верь чему-то другому или кому-то.

– Точно не тебе. А теперь рассказывай, зачем явился и куда дел Вику?

– Всегда забываю, как зовут эту повернутую. Она сейчас едет за город, где, по ее сведениям, я должен отмечать покупку машины какого-то придурка из педа.

Хочу никак не отреагировать, но не получается. Брови будто живут отдельной жизнью.

– Зачем? – Я подхожу к чайнику и нажимаю кнопку включения. Не знаю, зачем я вообще собралась угощать Корнеева. Его выгонять нужно, а мне вздумалось конфетками делиться. – Никогда не понимала, почему ты ее просто не пошлешь? Или тебе в кайф смотреть, как она километры за тобой наматывает?

– Если я ее пошлю, у нее крыша еще больше поедет.

– Что? – не совсем понимаю, о чем он говорит.

– Она не поймет. Даже если я отвезу ее в задницу мира, покажу направление, куда идти, она расценит это как что-то другое. Мне с ней вообще разговаривать не стоит.

Почему я не согласна с ним? Хочется сказать, что девушки – существа ранимые. Когда им отказывают, они это понимают и перестают слюни пускать на предмет обожания. Да была бы моя воля, я бы все высказала. Только опыт подсказывает, что меня, как обычно, даже слушать не будут.

– Она так и будет за тобой всю жизнь бегать.

– Всю жизнь. – Издав легкий смешок, юноша встает и по-хозяйски начинает искать что-то в шкафах. – Еще парочка таких обломов, и она меня всю жизнь ненавидеть будет. Или ты действительно думаешь, что у нее любовь? Нет. Я для нее просто дорогая игрушка, которую она не может себе позволить.

Корнеев достает кружки, ставит их передо мной, а сам садится на мое место, пристально наблюдая за процессом.

– Дорогая игрушка, сахар нужен?

Интересно, а чаем из пакетика можно расплатиться по всем счетам?