Текст книги "Желание женщины закон, или Из пропасти в бездну"

– Согласна. – Полина протянула руку. – Детали обговорим позже, – и ворчливо добавила: – Ну, где же наш заказ? Боюсь, что умру от голода прежде, чем воткну своей сестре кинжал в спину.

Глава 4

Почти до полуночи Полина сидела в кухне, снова и снова прокручивая в голове состоявшийся накануне разговор с Севой. На душе было отвратительно, она чувствовала усталость во всем теле, но знала, что, если ляжет в постель, не сможет сомкнуть глаз. Около одиннадцати Полина решила позвонить Алексу, спросить совета, как поступить с Катей и ее мужем, но в последний момент передумала, зная, что ответит брат. Он непременно станет кричать в трубку, призывая нарушить обещание, данное Севе. Даже может лично прилететь в Москву, чтобы устроить сестрам грубый выговор, одной за то, что вмешивается в семейные дрязги, второй – за то, что их устраивает. Хотя, наверное, словесными внушениями Алекс не ограничится. Полина хорошо помнила их драки, случавшиеся в ситуациях, когда решить вопросы мирной беседой было невозможно. Они продолжали мять друг другу бока до вполне сознательного возраста: последняя ссора их произошла несколько лет назад, за неделю до свадьбы Полины с Люком Матуа. Тогда на торжестве многие заинтересованно поглядывали на невесту, у которой щека была фиолетового цвета, и на ее брата, прячущего под модным шарфиком свежие царапины на шее. Из-за чего произошла та размолвка, Полина уже не могла сказать, но ощущение ярости, с которым она хлестала Алекса по щекам, надолго осталось в ее памяти. Брат, кстати, тоже был хорош – одним ударом поставил точку в драке. После он долго сокрушался, называя Полину ведьмой, заставившей поднять руку на женщину.

После полуночи Полина достала из сумки записную книжку и блокнот, удобно устроилась за столом и подробно расписала план действий. Отметила тех, кого намеревалась ввести в дело, выписала контакты подставных «любовников», обдумала, кто займется фиксацией встреч и каким образом преподнести отчет Севе. На всю операцию она отвела три недели, посчитав, что этого будет достаточно: если Катя и наделает глупостей, то это случится намного раньше, или уже наделала, и Полине не придется выпускать на арену «соблазнителей».

Полина чувствовала уверенность внутри, составляя сценарий. Во-первых, ей уже приходилось устраивать тест «на любовь», поэтому она знала, в какую сторону двигаться. Однажды один крупный бизнесмен решил проверить будущую невестку в истинности чувств к своему жениху. Девочка сдала экзамен на двойку: менее чем через три недели она отдалась опытному альфа-самцу, наплевав на то, что свадьба должна состояться в ближайшие выходные. Конечно, от замужества она не собиралась отказываться, но и терять симпатичного любовника тоже не хотела. Полина была убеждена, что и Катя не сможет устоять. К слову, дамочки, которым устраивали подобные проверки, заранее были обречены. Они уже изначально не прошли тест, раз их мужья пользовались такими грязными методами, чтобы определить прочность брака. Когда отношения открытые и честные, ни о каких проверках даже и не думаешь. Но если брак терпит крах, то почему бы не помочь несчастным расстаться? И все же размышляя над этичной стороной того, что предстоит, Полина почувствовала растерянность. Ей стало неловко, оттого что в ближайшие недели она будет играть с жизнью своей сестры. Не в прямом смысле, конечно, но все же совесть неожиданно проснулась в Полине, и она долго не могла избавиться от ощущения, что собирается совершить нечто подлое и внушающее отвращение.

Ближе к четырем утра Полина уснула прямо в кухне, открыла глаза, когда небо за окном уже стало светлым, и застонала: спина от неудобной позы затекла, ноги ломило. Она с трудом поднялась со стула, прошлась по комнате, разминая онемевшие конечности, и направилась в ванную. Через час вышла из квартиры, села в машину и направилась в офис, где работала Екатерина. Уже в душе Полина решила, что не вправе рушить жизнь своей сестры. Ей захотелось снять с себя ответственность и предоставить Кате возможность самостоятельно решить, как следует поступить в этой ситуации. Все-таки, как выразился бы Алекс, родственные чувства взяли верх над корыстолюбием, но это не радовало Полину, она была уверена, что благодарности от сестры не дождется.

Секретарь Кати, солидная дама пенсионного возраста, с почтением встретила старшую дочь босса, с которым проработала почти двадцать лет, и сообщила, что Екатерина Сергеевна задерживается по причине встречи с кредиторами.

– С кредиторами?

– Вы ослышались, – дама приподняла подбородок и холодно посмотрела на Полину. – Я сказала «с инвесторами».

Полина сделала вид, что поверила, однако странные предчувствия закрались в душу. Дама вовсе не оговорилась, а проболталась, ввиду того что память уже начала подводить ее, а может, сработал рефлекс, выработанный при работе с отцом: всегда говорить правду. Сергей Дмитриевич ненавидел лгунов и немедленно избавлялся от тех, кто хотя бы единожды оступился и посмел его обмануть.

– Что вам предложить?

– Воды, – попросила Полина и, присев на диван, посмотрела на часы.

Ей не хотелось бесполезно терять время, ожидая сестру, но секретарь сказала правду: Катя вскоре появилась в приемной. Даже не взглянув на Полину, она прошла к двери своего кабинета и лишь на пороге обернулась.

– Проходи, – коротко обронила она.

– У фирмы проблемы? – спросила Полина, подойдя к сестре.

– С чего ты взяла? – Катя небрежно бросила легкую норковую шубку в кресло. – Проблем нет, а если бы и были, то я попросила бы тебя не лезть не в свои дела.

– Как скажешь.

– Что хотела?

Полина мгновенно пожалела, что решилась на встречу, но все же рассказала сестре о причинах этого неожиданного визита. Катя пришла в неистовство.

– Вот скотина! У самого рыло в пуху, а меня проверяет!

Сестра подошла к креслу и дернула его с такой силой, что оно отлетело и глухо ударилось о стену. Шуба упала на пол, но Катя не подняла ее, более того, пнула ногой ни в чем не повинную вещь, с любовью подаренную отцом.

– Не ценишь презенты, – с насмешкой произнесла Полина и бережно положила шубу на диван.

– А ты, между прочим, только что сдала своего клиента. Совесть не мучает?

– Следует ли из этого, – Полина высокомерно подняла бровь, – что я неправильно расставила приоритеты?

– Прости, – вздохнула Катя. – Спасибо тебе.

– Что между вами происходит?

– Временный кризис. Но мы все преодолеем. Давай, рассказывай, как собираешься меня проверять.

Она вытащила из верхней полки стола сигареты и закурила. Полина медлила с ответом, заставляя сестру нервничать, но та не предпринимала попыток поторопить ее, только быстро затягивалась дымом, тем самым выдавая свое беспокойство.

– Ты его любишь?

– Севу? – Катя закашлялась от этого по-детски наивного вопроса. – Печешься о своем бывшем любовнике?

– Не становись в позу, – предупредила Полина. – Я хочу удостовериться в том, что поступила правильно. Кроме того, ты знала, за кого выходила замуж. Ни я, ни Сева никогда не скрывали, что у нас была интрижка.

– Вот именно, интрижка! Ты с Севой лишь спала. – Катя затушила окурок и закурила новую сигарету. – А я замужем за ним уже шесть лет.

– Так ты его любишь?

– Разумеется, – тихо произнесла Катя, и этот ответ удовлетворил Полину.

– В таком случае слушай внимательно. Я, конечно, не понимаю, для чего Севе понадобилось устраивать эту комедию, но он явно не доверяет тебе. Видимо, на то есть причины, однако меня ваши внутренние размолвки не касаются. В течение следующих трех недель будь осторожна. Не встречайся со своим любовником, конечно, если он у тебя имеется.

– Я не изменяю любимым.

– Ой, лучше молчи! – усмехнулась Полина. – Мне известно о твоих блудливых генах. Маменька нам обеим их по наследству передала.

– Хочешь сказать, мама была неверна отцу?

– Я не знаю. Но то, что она бегала от своего первого мужа к нашему папеньке, ни для кого не является секретом. Ладно, не о том разговор. С тобой будут знакомиться мужчины приятной наружности в самых необычных местах.

– В каких это необычных? В туалете, что ли?

– Не больше трех, – продолжила Полина, не ответив на каверзный вопрос. – На третьего особо обрати внимание, он будет наиболее настойчив. Отправлю на твой e-mail его фотографию, чтобы ты заранее знала, с кем имеешь дело. Предупреждаю, на этого парня не действуют отказы, оскорбления и угрозы. Он будет упорствовать в желании тебя соблазнить. Будь тактична с ним, сделай вид, что он тебе приятен. Можешь даже согласиться на обед, но только в общественном месте. Отвергай предложение провести время у него в квартире, как бы мягко он тебя ни завлекал. Разреши поцеловать себя в щеку, но на большее не соглашайся. И не усердствуй, изображая девственницу, а то это смотрится смешно даже на фотографиях.

– Фото?

– Разумеется, тебя будут снимать.

– Кто? – Катя непонимающе смотрела на сестру, словно видела ее в первый раз.

– Мои люди. Не беспокойся, ты не догадаешься, кто из незнакомцев в толпе работает на меня. Они не будут навязчивы. Старайся не переигрывать, дорогая, – дала последний совет Полина. – Будь собой, то есть гадкой, но умеющей обворожительно улыбаться.

– Поля, скажи, чем конкретно ты занимаешься? Я уже начинаю тебя бояться.

– Прекрасно. Меня устраивает подобное положение вещей, – рассмеялась Полина и взмахнула рукой. – Пожалуй, на этом закончим.

– А тот мужчина, который… ну, ты сама понимаешь. Кто он такой? – в голосе Кати послышалось любопытство. – Ты так интересно его преподнесла…

– Нет, – Полина потрясла пальцем перед ее лицом, – даже и не думай.

– Брось, неужели ты считаешь, что я прыгну в постель к какому-то хлыщу в благодарность за ужин в ресторане? Или думаешь, что он сможет увлечь меня сладкими речами?

– Со мной так и случилось.

– Да ладно, – не поверила Катя. – Ну, говори, кто же он? Я крайне заинтригована.

Полина назвала имя.

– Этот актер? – с придыханием спросила Катя. – Да-а, нормальных мужиков ты ко мне посылаешь! Так высоко оцениваешь?

– Не тебя, дорогая, а его. – Полина близко подошла к сестре. – Чтобы сработало наверняка. Ты – дама весьма претенциозная, но ему еще никто не отказывал.

– И он согласен выполнять такую грязную работу?

– Любая работа хороша, если она интересная и высоко оплачивается. Это тебе не стройдетали продавать. – Полина с усмешкой отозвалась о бизнесе сестры, зная, что ее это непременно уязвит.

– Сколько стоят твои услуги? – спросила Катя и снова потянулась за сигаретой, но Полина забрала пачку и отодвинула пепельницу.

– Дорого.

– Не знала, что в вашей фирме поощряется копание в грязном белье.

– Это исключительный случай, – ответила Полина. – Конечно же, «VIP-life concierge» не детективное агентство, но в жизни все случается, и порой мы идем навстречу очень важным клиентам, выполняя деликатные просьбы. Поверь, «проверка на верность» – детский сад в сравнении с тем, что мне приходилось делать.

Катя, теребя губу, с интересом слушала Полину.

– Что ты хочешь взамен на откровенность со мной?

Полина задумалась, намереваясь попросить о совместном ужине, потом поняла, что это невинное желание сблизиться лишь отнимет время у обеих. Катя всегда была холодной и расчетливой стервой, ею и останется, невзирая ни на что.

– Ничего, – ответила она, направляясь к двери. – Впрочем, прилетай с родителями на Рождество в Лондон.

– Папа не согласится. Но, как я понимаю, это уже мои проблемы.

* * *

Спустя три недели Полина встретилась с Севой в том же кафе, где он озвучил вслух свое предложение. В руках у нее была толстая папка с доказательствами того, что его жена вне подозрений – разумна, чиста, верна. Внутри находились фото, на которых была изображена Катя с «подставными утками», а также видеосъемка из ресторана, где она ужинала с актером. Кроме того, были зафиксированы все мужчины, с которыми Катя встречалась за то время, пока велось наблюдение. Большинство из них были знакомы Севе, что он и прокомментировал, рассматривая снимки.

– Партнеры, – сказал он. – Так, этого я тоже знаю, Катькин одноклассник, работает в банке. Этот мне незнаком, но, похоже, у них только деловые отношения. Видишь, как заносчиво она на него смотрит.

Сева явно был доволен результатами, оставалось только запеть во весь голос, чтобы показать свою радость.

– Спасибо, – сказал он, взяв Полину за руку и поцеловав запястье.

Полина усмехнулась этому пустому слову, которым люди любят разбрасываться направо и налево. Ее раздражала привычка благодарить всех и вся, но она промолчала, понимая, что если выскажет свои замечания вслух, то незаслуженно обидит Севу. И все же одного «спасибо» было крайне мало за те дни, когда ее команда чувствовала себя по меньшей мере Джеймсами Бондами и шпионами ЦРУ, следя за плутоватой Катериной. Сестрица дважды прокололась, проявив истинный характер, благо те фото не предоставили Севе: с одноклассником она азартно целовалась прямо в кафе, а одного из коллег ущипнула за задницу, при этом вид у нее был такой, будто делает она это уже не в первый раз.

– Поля, о чем задумалась? О сумме, которую возьмешь с меня? Может, сделаешь скидку как самому любимому родственнику?

– Нет, – ответила Полина и протянула бумажку с цифрами, которую подготовила заранее. – Я не делаю скидок. Никому, тем более родственникам.

– Как оплатить? – Сева не удивился размеру суммы.

– Там указан счет компании. – Полина поднялась. – Переведешь, когда тебе будет удобно.

– Разве ты не выпьешь со мной?

– Спешу, – отказалась Полина. – И еще, Сева, в следующий раз обращайся за помощью к детективу.

Сева, улыбаясь, смотрел ей вслед, потом заказал виски, но не сделал и глотка, решив покинуть заведение. На машине добрался до офиса. Войдя в кабинет, разложил на столе фотографии, принесенные Полиной, и откупорил бутылку французского бренди, своего любимого. Потом выдвинул нижний ящик стола и достал оттуда конверт. Вытащил из него снимки, сделанные месяц назад нанятым им частным детективом, на которых Катя обнималась с темноволосым незнакомцем. Они целовались, потом сели в машину мужчины. Сыщик ехал за ними. Парочка исчезла в какой-то новой высотке и появилась на улице лишь спустя два часа. На фото щеки Екатерины горели, как и глаза. Она явно выглядела счастливой.

– Лживая сука, – сказал Сева, обращаясь к жене, улыбающейся ему со снимка. – И сестра твоя такая же стерва. Предупредила тебя, да? Но я вас обеих надул. Только все зря… Вот, черт! – застонал он, посмотрел на стакан с бренди и сделал несколько больших глотков. – Я же тебя так люблю… любил. И твою сестру-гадину тоже любил. Думал, она будет честной со мной. Поля ведь тоже тебя ненавидит, – он ткнул пальцем в лицо жены, потом еще и еще. – Вот тебе! Все! Я с тобой развожусь! И ты, дрянь, не получишь ничего!

Он обернулся, услышав шум у двери, и расплескал бренди. Холодными струйками он потек по руке, Сева брезгливо потряс пальцами, но замер, увидев перед собой фигуру и дуло пистолета, глядящее ему в грудь.

Раздались тихие выстрелы. Сева пошатнулся, но был немедленно подхвачен визитером, который бережно, стараясь не шуметь, опустил обмякшее тело на пол. Бросив взгляд на стол, он увидел разбросанные фотографии. Собрал их, проверил ящики на наличие других снимков и, не найдя ничего, тихо вышел из кабинета, даже не посмотрев на мужчину, который лежал на полу в луже собственной крови.

Глава 5

Об убийстве Севы Полине сказала не сестра или родители, а Зина, позвонившая поздно вечером в момент разговора с клиентом. Они находились в клубе, где в окружении танцующей толпы обсуждали детали заказа. Поначалу Полина разозлилась, что Миронов предложил устроить встречу в этом шумном заведении, однако после, уже сидя на мягком диване и потягивая сладкий коктейль, расслабилась и даже обрадовалась неожиданной возможности совместить работу с отдыхом.

Миронов являлся особо важным клиентом «VIP-life concierge». Он выделялся на фоне остальных щедростью, но и желания его отличались размахом, а также небывалой вычурностью. Однажды ему срочно понадобилось отправить жену и ее двух амстаффов[10]10
  Американский стаффордширский терьер – порода собак, выведенная в США.


[Закрыть] в Копенгаген, и плевать, что в Данию запрещен ввоз собак бойцовских пород. Пришлось экстренно получать в Госветстанции международный ветеринарный сертификат и разрешение из кинологической ассоциации, что эти гладиаторы, родословная которых была древнее, чем у некоторых аристократических семей Европы, не представляют собой племенной ценности, а после вывозить двух огромных чудовищ из страны под видом милых пуделей. В то время как жена мирно отдыхала в Копенгагене, сам Миронов решил устроить карнавал в поселке, где находилась его летняя резиденция, со всеми положенными атрибутами: шествием, самбой и, разумеется, полуголыми танцовщицами. «Маленький праздник для друзей», – пояснил он. Хмельные от кашасы[11]11
  Бразильский спиртной напиток из сахарного тростника.


[Закрыть] друзья были в восторге от девиц, которые призывно трясли загорелыми бедрами перед ними. Большинство из этих «бразильских королев» потом отплясывали самбу в личных покоях Миронова и дарили приватные танцы его приятелям. О «карнавальной» оргии Полина узнала несколько дней спустя и расстроилась, оттого что праздник, призванный, по задумке организаторов, поражать великолепием и масштабностью, превратился в разнузданную пьянку с весьма предсказуемым финалом. Впрочем, любвеобильные гости остались довольны, а больше всех Миронов, которого теперь называли не иначе как «бразильский король». А два месяца назад этот господин, желая сделать сюрприз подружке, известной московской гиене, которую СМИ вежливо называли «львицей», заказал эксклюзивный показ новой коллекции одного миланского модного дома. На нем присутствовала только та барышня и несколько ее подружек, зато на следующий день вся столица обсуждала это мероприятие, а также во сколько оно обошлось Миронову. Жена при этом деликатно отмалчивалась, делая вид, что речь идет не о ее муже, а об однофамильце.

Нынешняя просьба Миронова показалась Полине скучной в сравнении с предыдущими. Нужно было организовать праздник в честь шестнадцатилетия дочери, правда, не в Москве, а на Капри[12]12
  Остров в Тирренском море.


[Закрыть]. Частная вилла, самолет, модная поп-группа и двадцать веселящихся подростков – Полина в который раз удивилась тому, с каким размахом детки отмечают дни рождения. Конечно, девочка была из непростой семьи, однако подобные излишества казались Полине по меньшей мере странными. И говорили они не о любви родителей к своим избалованным чадам, а являлись лишь способом избавиться хотя бы на время от этих надоевших вымогателей.

Оговорив мелкие детали, Полина допила коктейль и уже собралась уходить, но Миронов предложил остаться.

– Полина, – он ласково погладил ее по плечу, – отдохни, расслабься.

– Объясните, Константин Витальевич, почему вы так страстно жаждете моего общества?

– Тебе прекрасно известна причина, – мясистое лицо Миронова засветилось. – Я тебя обожаю и всегда счастлив находиться рядом. Если бы ты только знала…

В этом месте Полина отвлеклась и посмотрела на телефон, который держала в руке. Экран загорелся, на нем высветилось имя Зины Михайловой. Удивленная столь поздним звонком, но зная, что Зина не звонит по пустякам, она быстро ответила. Страшное известие заставило побледнеть, и это стало заметным даже Миронову, который отличался плохим зрением, а в полутьме клуба и вовсе передвигался на ощупь.

– Что произошло? – с беспокойством спросил он.

– Все в порядке, Константин Витальевич, – ответила она и поднялась. – Не волнуйтесь, ваша дочь будет довольна своим днем рождения. Если понадобится, я лично вылечу на Капри, чтобы проследить за подготовкой праздника.

Полина сказала об этом намеренно, зная, насколько сильно клиентам льстит личное участие главного управляющего «VIP-life concierge» в организации заказа. На самом деле она никуда не собиралась лететь, но Миронову об этом не обязательно было знать, как и о том, какое несчастье произошло с Севой.

– Все-таки хорошо, что ты в Москве, – лениво потянулся на диванчике Миронов. – Было крайне хлопотно общаться с тобой через лондонский офис. Ты надолго останешься?

– Еще не знаю, но ради вас…

– Ах, Полина! – Миронов от радости сжал зубы и крякнул. – Жаль, что ты не моя!

– До встречи.

Она наклонилась, легко коснулась губами его горячей щеки и быстрым шагом направилась к выходу. Музыка оглушала, людей было столько, что воздух казался тяжелым и влажным. Грудь Полины часто вздымалась от нехватки кислорода, в голове стучала мысль о смерти Севы, с которым она виделась всего несколько часов назад. Выскочив на улицу, Полина замерла, ошеломленная весенней прохладой и страхом, сковавшим все тело. Она и сама не понимала, чего именно боится, однако дрожь внутри не унималась, наоборот, с каждой минутой Полине становилось все хуже. Подумав, что является последней, с кем виделся Сева, она и вовсе почувствовала головокружение и тошноту. Спустя мгновение Полина поняла, что напрасно накручивает себя. С Севой она виделась около четырех часов дня, когда его убили и, главное, как, ей неизвестно. Кроме того, любой сотрудник «VIP-life concierge» обеспечит ей алиби: все видели, что она приехала в офис в половине пятого и никуда не выходила из своего кабинета до десяти тридцати.

У машины Полина остановилась, не зная, куда ехать. Можно было отправиться к Кате или родителям, но туда ее никто не звал. Любимые родственнички даже не соизволили сообщить о смерти Севы. «Еду домой. Пусть сами выпутываются. Если понадоблюсь, они знают, как меня найти. А полицейские? – Полина нервно повертела в руке ключ. – Черт с ними! По крайней мере, до их приезда у меня есть возможность принять душ и выпить чашечку кофе».

В квартире она долго сидела в прихожей, прислушиваясь к тому, что происходит за входной дверью. К счастью, в коридоре не раздавалось ни единого шороха, соседи мирно спали, а полиция не торопилась в гости к мадам Матуа. Отругав себя за излишне мрачное настроение, Полина направилась в спальню, сбросила одежду и долго лежала без сна на измятых простынях, обдумывая, за что убили Севу и как это событие отразится на жизни семьи.

Полиция не приехала к Полине ни на следующий день, ни после. Казалось, о ней и вовсе забыли, либо оставили на десерт. Но потом Полина поняла, что следователям неизвестно, с кем именно виделся Сева перед смертью. Впрочем, это могло означать и то, что Полина не была последней, с кем он разговаривал. На это она и уповала, боясь быть вовлеченной в расследование. Пристальное внимание полиции нанесло бы урон ее репутации и, не приведи господь, опорочило фирму братьев. Подобного Полина не могла допустить. Именно поэтому она решила никому не говорить, что у нее были общие дела с Севой, даже предупредила Катю, чтобы та молчала. Катя согласилась с предложением, однако Полина быстро догадалась, что подобное положение вещей на руку сестре. Зачем следователям знать о проблемах в семье Уваровых? Да и тот глупый тест на верность, узнай о нем полицейские, мог бы навредить Кате, хотя каким образом, Полина не предполагала.

* * *

На похоронах были лишь близкие и немногочисленные друзья покойного. Братья Фрейман хотели приехать, но Катя категорически запретила, ничем не обосновав свой отказ, только выплюнула в трубку злобное «нет». Шел дождь, присутствующие на кладбище прятались под зонтиками и сутулились, пытаясь укрыться от пронизывающего ветра, который стремительно носился по узким дорожкам. Молодой поп заунывно читал молитвы и что-то невнятно говорил, а Полина только и мечтала, чтобы это печальное мероприятие скорее закончилось. После всех ожидал поминальный обед, но она намеревалась отказаться, сославшись на работу. Ей даже не нужно было лгать: дел впереди предстояло столько, что она боялась не успеть и тем самым подвести клиентов.

Когда могилу стали украшать цветами, Полина заметила, что Катя начала нервничать. Сказать, что до этого она была спокойной, означало бы солгать. Но и скорби на ее лице не было видно, хотя сестра всячески пыталась изобразить горе и вызвать на глазах слезы.

– Что она здесь делает? – сквозь зубы процедила Катя, повернувшись к матери.

Елизавета Карловна посмотрела в сторону, куда указала дочь, и немедленно направилась к женщине, остановившейся у соседней могилы. Полина внимательно вгляделась в лицо этой неожиданной «гостьи». Взгляд ее был потухшим, глаза красными. Все говорило о том, что она много плакала накануне. Женщина и сейчас часто прикладывала платочек к щекам, но Полина не понимала, вытирает она слезы или капли дождя, который уже заметно стих, но все еще продолжал противно накрапывать.

– Кто это?

– Отстань, – попросила Катя. – Не время сейчас.

Полина замолчала, но не перестала наблюдать за матерью, которая что-то тихо говорила женщине. Елизавета Карловна сердечно погладила даму по мокрому рукаву просторного пальто и горестно посмотрела ей вслед, когда та, прислушавшись к уговорам, с трудом переставляя ноги, побрела по дорожке. Лицо женщины было знакомо Полине, но она не могла вспомнить, при каких обстоятельствах они были представлены друг другу. «Проклятая память, – в раздражении выдохнула она и бросила быстрый взгляд на сестру. – О! Неужели плачет?! От злости, наверное». И все же Полина обняла Катю за плечи, прижав к себе. Сестра не оттолкнула ее, уткнулась лицом в шею и горячо задышала. Полина с удивлением услышала, что Катя подавляет в себе рыдания, и нервно сглотнула.

– Мне жаль, – сказала она.

Катя вдруг вырвалась из объятий, с яростью взглянула Полине в глаза, потом опустила плечи и кивнула:

– И мне.

* * *

– Полина? – удивилась Даша, домработница родителей. – Никого нет…

– Как нет?

– Думаешь, я тебя разыгрываю? – обиделась толстушка, положила на стул тряпку, которой еще пять минут назад вытирала пыль, и вытерла о халат руки.

– Что ты, Дарья, я тебе верю. Просто мы договаривались с Катей встретиться у родителей в два, но, как оказалось, она забыла.

– И не позвонила?

– Нет. – Полина прислонилась спиной к стене. – Гадина, только напрасно оторвала меня от работы.

– Ничего страшного, – пожала плечами женщина. – У тебя появился повод отдохнуть. Небось, знаешь, что от работы и кони дохнут?

– Слышала.

– Тогда проходи, – предложила женщина, – выпьем чаю. И я сделаю перерыв, и ты Катерину дождешься.

– А где родители? – спросила Полина, снимая пальто.

– Мать у врача, а отец уехал за город…

– На охоту?

– Так апрель же, – тоном знатока пояснила Дарья. – Сезон открыли на вальдшнепа[13]13
  Небольшая птица семейства бекасовых. Довольно крупный, размером с сизого голубя, кулик плотного телосложения с длинным прямым клювом.


[Закрыть] и селезня с подсадной.

– Дашка, зачем ты засоряешь себе голову этими подробностями?

– Так Сергей Дмитриевич говорит, а я слушаю. Ты чай будешь или кофе?

– Сок хочу, – сказала Полина и удобно устроилась на небольшом диванчике в кухне. – Как наши поживают? Уже неделю с ними не виделась, с тех пор, как Севу похоронили.

– А что им? Живут потихоньку.

– Ты сказала, мама у врача. Она заболела?

– Да брось ты! – усмехнулась Дарья. – Консультация у нее с хирургом. Опять придумала себе, что нужно что-то в лице подправить. Еще недавно ходила с синяками под глазами, домашних пугала. Хвалилась, что чувствует себя юной… как же она выразилась? Нимфой! И вот, не прошло трех месяцев, как она снова постарела!

– Понятно. А Катя как?

– Как обычно. Злая, как черт! И это… тут несколько дней назад скандал случился, – женщина приблизила к Полине лицо и шепотом продолжила: – Приезжала какая-то девица, кричала, что Катя ей денег должна.

Дарья не упускала возможности рассказать Полине о секретах, в которые не посвящали старшую дочь. Делала она это осторожно, но знала, что Полина не выдаст ее. Как всякая особа пенсионного возраста, Дарья имела склонность к собиранию сплетен, а Никифоровы, за много лет привыкшие к ее присутствию, часто забывали, что находятся в квартире не одни, и, не стесняясь домработницы, позволяли себе вести приватные разговоры. Любопытная Дарья внимательно вслушивалась, правда, никогда не вступала в эти беседы, так как Катя непременно отчитала бы за фамильярность и напомнила, где именно находится ее место. Зато с Полиной Дарья могла говорить на любые темы, потому что любила молодую женщину, которая, к сожалению, редко приезжала в гости к родителям.

– Случайно не та дамочка, которая была на похоронах Севы?

– А я там была? – деловито поинтересовалась Даша и принялась описывать: – Белая такая, расфуфыренная. Катя ее звездулькой обозвала.

– Она из шоу-бизнеса? – спросила Полина и внезапно вспомнила имя особы, которая приходила проводить Севу в последний путь. – Ямпольская?

– Ну да! Певичка!

– Говоришь, Катя денег ей должна?

– Мне почем знать? – Дарья сморщила нос. – Но так она кричала.

– А Катя что ответила? – допытывалась Полина.

– Выставила за дверь. Поля, это у тебя телефон звонит? – Дарья выглянула в коридор и прислушалась. – Да, твой. Сумку в прихожей оставила, надо было с собой брать.

Полина выбежала из кухни и спустя минуту прокричала:

– Даша, я ухожу!

– Уже? – расстроилась женщина. – Как же так?

– Катя звонила. Пригласила на обед. Сказала, что уже подъезжает к ресторану.

– Можешь не спешить, – сказала Дарья, подав Полине пальто. – Если она сказала, что подъезжает, это означает – «еще не выехала».

– Вот и проверим. – Полина протянула руку, прощаясь. – Когда отец вернется?

– Обещал через неделю.

– Ясно. Увидимся, Даша.

Больше получаса она добиралась до ресторана, ругаясь на количество машин на дороге и хмурое небо. Воздух был серым и влажным, солнце не показывалось уже несколько дней, и Полина чувствовала, как ее начинает одолевать тоска. Она ощущала угнетенность, была измучена множеством дел на работе, да и трагическая смерть Севы не давала покоя. Полина часто размышляла над тем, из-за чего его убили, кому он мог мешать, и раздражалась всякий раз, потому что эти вопросы заводили ее в тупик. С Катей они не виделись после похорон и даже не созванивались, поэтому спросить, как идет расследование, было не у кого.

В зале ресторана Полина огляделась, ища глазами сестру, и заметила ее точеную спину за столиком у окна. Она направилась к ней, но замедлила шаг, так как напротив Кати сидела дама с похорон и быстро шевелила губами. Подойдя ближе, Полина услышала лишь обрывок фразы.

– …ты убила его, – говорила женщина хорошо поставленным, уверенным голосом. – Не отпирайся.

– Да пошла…

– Не смей так говорить со мной, – с угрозой произнесла женщина. – У тебя нет на это права.

– Иди в задницу, шлюха. – Катя вела себя абсолютно невежливо. – Ты спала с моим мужем и еще говоришь о каких-то правах?

Женщина отодвинула стул и поднялась, выставив впереди себя круглый живот. Полина удивилась, так как на похоронах не заметила, что она беременна. Впрочем, тогда на ней было надето широкое пальто, которое с успехом могло скрыть еще более поздний срок. Женщина повернулась лицом к Полине. Белые волосы ее были собраны в высокий хвост, глаза искусно подведены, на губах блестела яркая помада – эта особа вовсе не походила на ту, что лила слезы на кладбище. Красивая и наглая, под стать Екатерине, которая сейчас готова была испепелить свою собеседницу взглядом. Присев рядом с Катей, Полина еще раз обернулась, чтобы посмотреть на уходящую «звезду».