Текст книги "Отпускается без рецепта. Лекарства, без которых нам не жить"

Спасительная краска. Зеленка

Зеленкой до сих пор обрабатывают в роддомах пупок новорожденных, а мамы смазывает бриллиантовым зеленым ссадины на детских коленках и высыпания на коже, если малыш подхватывает ветрянку. Россия – один из главных в мире потребителей и производителей этого антисептика, его выпускают десятки отечественных фармакологических компаний. Поэтому зеленка есть практически в каждой домашней аптечке в нашей стране.

РЕАКЦИЯ ЗИНИНА

Изобрели зеленку совершенно случайно. Причем бриллиантовый зеленый, известный как «зеленка», изначально – название одного из анилиновых красителей. Такое в медицине нередко – ученые ищут одно, а на выходе получают совсем другое, не менее, а иногда и более ценное и полезное.

Открытие антисептических свойств зеленки самым тесным образом связано с именами сразу нескольких ученых. В середине XIX века в ходе опытов с каменноугольной смолой немецкие химики Отто Унфердорбен и Фридлиб Рунге, а также их российский коллега Юлий Фрицше одновременно открыли несколько веществ (кристаллин, кианол и анилин), а чуть позже российский химик Николай Зинин выделил из каменноугольного дегтя бензидам. Все перечисленные вещества впоследствии были объединены в одно название – «анилин». «Реакция Зинина» признана оптимальным способом его получения.

БРИЛЛИАНТОВЫЙ ЗЕЛЕНЫЙ

Долгое время открытие анилина считалось малополезным – по крайней мере, никто не мог найти ему достойного практического применения.

Совершенно случайно это смог сделать в начале второй половины XIX века 18-летний сын плотника, химик-самоучка Уильям Генри Перкин из Лондона. В отцовском доме у него была оборудована лаборатория, где он проводил различные опыты. Долгое время он пытался синтезировать искусственным образом хинин – на тот момент единственное вещество, которым лечили малярию. Природный хинин – тот, который получают из коры хинного дерева, – стоил бешеных денег, поэтому было крайне важно найти его дешевый синтетический аналог. Уж что только не делал Перкин с анилином – создавал дистилляты, травил вещество различными кислотами, мешал со всем, что попадалось под руку. Искусственного хинина сыну плотника получить не удалось, но все же свое имя он вписал в историю мировой химии.

Однажды Уильям Генри смешал анилин с этиловым спиртом – на выходе получилась жидкость ярко-фиолетового цвета. Это случилось в 1856 году. Новому веществу молодой химик дал французское название «мовеин» (в честь цветка мальвы). Оказалось, что мовеином хорошо красить одежду – во-первых, получалось красиво, во-вторых, ткань долго не линяла и не выгорала под действием солнечных лучей. Но главное – производство нового красителя оказалось простым и дешевым.

Перкин синтезировал множество искусственных красителей на основе анилина – желтый риванол, малиновый фуксин, синий, фиолетовый, черный. Запатентовав свое изобретение, молодой изобретатель открыл успешное предприятие – красильню. Натуральные красители, не обладающие таким стойким эффектом, стали уходить в небытие.

Воодушевившись опытом Перкина, другие естествоиспытатели продолжили опыты с анилином. В 1879 году в Германии на основе анилина получили краситель изумрудно-зеленого цвета и назвали его на латинский манер viridis nitens, что переводится как «зеленый блестящий». В дальнейшем часть названия перевели на французский – brillant. Отсюда образовался незатейливый перевод на русский язык – «бриллиантовый зеленый». Долгое время этот краситель применялся по прямому назначению в мануфактурном деле. О медицинском использовании вещества никто и не помышлял вплоть до начала ХХ века, когда бриллиантовый зеленый стали использовать в фармакологии для подкрашивания разного рода микроорганизмов, чтобы лучше разглядывать их под микроскопом.

ДЕТСКИЙ КАРАНДАШ

Зеленка в том понимании, в каком она известна нам сегодня, появилась в 20-х годах ХХ века благодаря советским химикам и фармацевтам, имена которых в истории не сохранились. Именно советские фармакологи первыми обратили внимание на то, что под микроскопом микроорганизмы, окрашенные бриллиантовым зеленым для улучшения их визуализации, неожиданно погибают.

Последующие опыты принесли сенсационный вывод: обычный химический краситель, используемый в промышленности, – замечательный антисептик. Так был разработан раствор бриллиантового зеленого со спиртом, тинином и водой.

Зеленку стали применять в качестве антисептика при хирургических операциях, родах, различных травмах и даже для очищения медицинских помещений, инструментов и рук медперсонала. Это повлекло за собой значительное сокращение смертности при сепсисе.

Зеленка – быстродействующий, высокоактивный антисептик; эффективен в борьбе с золотистым стафилококком (Staphylococcus aureus), дифтерийной палочкой (Corynebacterium diphtheriae) и грамположительными бактериями.

Прошли годы, но и сейчас невозможно нашу жизнь, наше детство и детство наших детей без замазанных зеленкой коленок.

Почему зеленкой чаще всего мажут детей? Дело в том, что она обладает не столь мощным антисептическим эффектом, как, например, йод, а потому больше подходит для нежной детской кожи. К тому же она не сушит эпидермис. Врачи рекомендуют смазывать большие раны не йодом, а именно бриллиантовой зеленью: она не оставляет на коже никаких шрамов, в отличие от йода, сжигающего верхние слои эпидермиса при длительном применении.

Сегодня зеленку в нашей стране выпускают в удобных формах – даже в виде карандашей. Ее можно брать с собой в отпуск, походы, носить в сумочке на все случаи жизни.

В странах Европы зеленка не стала популярным медицинским товаром и тем более средством первой необходимости. Европейцам не понравился «наружный эффект» – зеленые пятна сохраняются на коже довольно долгое время, в то время как, например, жидкость Кастеллани бесцветна.

И если где-нибудь в Германии ребенок придет в школу, разукрашенный зелеными пятнами, его попросту засмеют одноклассники.

Некоторые врачи, включая российских, до сих пор считают зеленку «пустышкой». Впрочем, главный фармаколог Москвы Марина Журавлёва говорит, что хотя эффективность зеленки никем не доказана, она входит в государственный реестр фармацевтических средств. «Сегодня ее выпускают более 36 производителей. Среди ее показаний – свежие постоперационные рубцы, нарушения целостности кожных покровов, блефарит, пиодермия, ссадины, порезы. Кстати, раствор бриллиантовой зелени несовместим со средствами, содержащими активный йод, хлор, щелочи и аммиак».

Зеленка до сих пор продолжает соответствовать репутации «многостаночницы». К примеру, ей нашли применение в сельском хозяйстве. На ее основе разработан препарат для ограничения роста усиков клубники и садовой земляники.

В некоторых кругах выражение «намазать лоб зеленкой» означает «избавиться». По одной из версий, в годы сталинских репрессий трупы расстрелянных «врагов народа» помечали зеленкой.

И конечно, зеленка до сих пор используется и по своему историческому назначению – для окрашивания тканей и бумаги.

Екатерина Пичугина

Кровь за кровь. Мексидол

Повреждение сосудов головного мозга – одна из самых распространенных причин потери трудоспособности. Это случается из-за нарушения мозгового кровообращения. Осложняется заболевание тем, что после восстановления кровотока может случиться ухудшение, а не ожидаемое улучшение состояния пациента. Отечественные ученые сумели создать препарат, способный остановить и нейтрализовать такие патологии. Мексидол, разрешенный к применению в конце ХХ века, уже в новой России, не имеет аналогов в мире.

СВОБОДНЫЙ КИСЛОРОД

Опухоли, ревматоидный артрит, астма, гипертония, ишемия сердца, ишемическое поражение сосудов головного мозга и др. Эти заболевания объединяет тяжелое течение и единая природа некоторых патологических процессов. Например, при ишемии (нарушении кровоснабжения) сосудов головного мозга после восстановления кровотока может случиться ухудшение состояния пациента. В медицине это называется реперфузионный синдром.

Дело в том, что после кислородного голодания при высокой концентрации кислорода появляется большое число недоокисленных форм свободных радикалов, в результате действия которых в организме накапливаются токсичные продукты, начинающие разъедать клетки мозга. Чтобы остановить этот процесс, необходима нейтрализация свободных радикалов.

Безусловно, природа позаботилась о нас и предусмотрела существование антиоксидантов, способных остановить атаку свободных радикалов. Стрессы, большие нагрузки, плохая экология могут активизировать свободные радикалы, но с пищей в организм поступают антиоксиданты и сглаживают влияние неблагоприятных факторов.

Антиоксидант в переводе – «антиокислитель». Окисление – это, по сути, взаимодействие с кислородом. По причине окисления яблоко темнеет на срезе, железо ржавеет, опавшие листья гниют. Подобное происходит и в нашем организме.

Так в чем же суть действия антиоксидантов?

Действия пары «свободный радикал – антиоксидант» разворачиваются вокруг клеточной мембраны. Основу клеточной мембраны составляют липиды (фосфолипиды, холестерин). На поверхности мембраны располагаются белки, они могут выполнять роль ферментов, каналов, рецепторов, транспорта. Еще один компонент – углеводы. Они способствуют наружному полисахаридному покрытию мембраны, что в значительной степени обеспечивает реакцию на химические сигналы и межклеточное взаимодействие.

Нарушение целостности мембраны влечет за собой повреждение и всех ее «жителей», а значит, белки и углеводы, расположенные на мембране, не могут выполнять своих функций. Что в итоге приводит к гибели клетки.

Известно несколько механизмов повреждения мембраны. Перекисное окисление (самоокисление) липидов – один из них, и его роль наиболее изучена. Свободные радикалы запускают окислительные процессы; как следствие, появляются токсичные продукты окисления, губительно действующие на мембрану.

В зависимости от того, какие важные жизненные процессы приостанавливаются и в каких органах это происходит, возникают и разные патологии. Например, окисление липопротеидов низкой плотности в клетках артериальной стенки – один из факторов хронического заболевания артерий, атеросклероза.

Внутри каждого человека функционирует антиоксидантная система, борющаяся на протяжении жизни со свободными радикалами. Антиоксидантная система противостоит чрезмерной активности радикалов, но не всегда срабатывает.

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Первым этот процесс описал советский физикохимик Николай Николаевич Сёменов в открытой им в 1928 году теории разветвленных цепных реакций. Тогда же он показал радикальный механизм цепного процесса, обосновал все основные его черты (малая величина энергии активации, сохранение и увеличение числа свободных валентностей, роль стенок сосуда и примесей в обрыве цепи и т. д.). Это открыло широкие перспективы для управления химическими процессами.

Открытие было масштабным, применение его в экономике трудно переоценить. Так, стало возможным стабилизировать топливо, сохранять механические свойства каучука и свежесть продуктов питания. Как следствие – экономическая революция на мировом топливном рынке, в нефтехимии и пищевой промышленности. Не случайно за разработку теории цепных реакций академик Семёнов (вместе с британцем Сирилом Норманом Хиншелвудом) в 1956 году был удостоен Нобелевской премии по химии, став первым советским нобелевским лауреатом по химии.

Следующим этапом стало применение теории в изучении биологических процессов. Предположение о том, что свободные радикалы могут быть причастны к развитию патологий в организме человека, впервые высказал ученик Семёнова – Николай Маркович Эмануэль (физикохимик, будущий академик, ведущий специалист в области кинетики и механизма химических реакций ).

В 1957 году молодой ученый предположил, что при размножении раковых клеток важную роль играют свободнорадикальные механизмы. Как следствие, он и его коллеги начали работать над поиском синтетических антиоксидантов, или, как они их называли, ингибиторов, которые смогли бы остановить рост опухоли.

Потребовалось провести много фундаментальных исследований, чтобы развить это предположение и доказать, что свободные радикалы и антиоксиданты принимают участие в самых разных процессах человеческого организма.

В итоге было синтезировано несколько препаратов, которые применялись для лечения опухолей: дибунол, нитрозометилмочевина, рубоксил.

Первым антиоксидантным препаратом стал дибунол, он был синтезирован из представителя фенолов – ионола, который уже широко применялся для стабилизации каучука, а также пищевых жиров.

Очевидцы потом рассказывали, что фармакологи смеялись, когда им впервые рассказали о синтетических актиоксидантах. Шутка ли – лечить людей веществами, которые добавляют в резиновые покрышки!

Благодаря возможности нейтрализовывать свободные радикалы и прерывать цепные реакции с участием свободных радикалов 5%-й линимент дибунола поначалу использовался для лечения рака и папилломатоза мочевого пузыря, затем показания были расширены: например, лекарство применялось при обморожениях, в качестве наружного противоожогового и противовоспалительного средства, а также при лечении некоторых видов рака, лучевых и трофических поражений кожи и слизистых оболочек и т. д.

Другой фенольный антиоксидант – пробукол – применялся для профилактики атеросклероза. Имеются данные, что пробукол угнетает ранние стадии синтеза холестерина в печени, увеличивает секрецию желчных кислот, повышает катаболизм липопротеинов низкой плотности.

Немаловажную роль во внедрении антиоксидантов в клиническую практику сыграл отечественный фармаколог Михаил Давыдович Машковский, благодаря которому в фармакопее появился раздел: «Антигипоксанты и антиоксиданты».

ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ОБМЕН

Первые синтетические антиоксиданты в принципе решили задачу остановки свободнорадикальных процессов. Но они были жирорастворимые и не могли в случае острой необходимости быстро доставляться к проблемному очагу. Требовались вещества, которые растворялись бы воде, чтобы скорее попадать в кровоток. Над их разработкой в начале 1960-х годов стали работать ученые НИИ фармакологии РАМН Леонид Дмитриевич Смирнов и Виктор Иванович Кузьмин.

Как вспоминал профессор Смирнов, в качестве структурного прообраза был взят витамин B₆ и далее синтезирован целый ряд его аналогов, в частности 3-оксипиридин. Первым появился препарат эмоксипин (гидрохлорид метилэтилпиридинола). Он используется в офтальмологии при травматических кровоизлияниях, при поражении сетчатки, в том числе при диабетической ретинопатии.

На этом ученые не остановились и к молекуле эмоксипина «присоединили» янтарную кислоту – так получился мексидол. «Наличие 3-гидроксипиридина в структуре мексидола обеспечивает комплекс его антиоксидантных и мембранотропных эффектов. Наличие сукцината (соли и эфиры янтарной кислоты. – Е. К.) обеспечивает повышение энергетического обмена в клетке», – объясняет особенности состава лекарства в статье «Мексидол: спектр фармакологических эффектов» Татьяна Александровна Воронина, сотрудник НИИ фармакологии им. В. В. Закусова РАМН.

Под руководством советского ученого-фармаколога, доктора медицинских наук, профессора, академика АМН СССР Артура Викторовича Вальдмана был изучен механизм действия препарата, проведены доклинические исследования по токсикологии и фармакокинетике. После успешных клинических исследований лекарство было разрешено для применения. В 2003 году 15 ученых, причастных к созданию и внедрению мексидола в лечебную практику, получили премию правительства РФ в области науки и техники «За создание и внедрение в медицинскую практику антиоксидантных препаратов для лечения и профилактики цереброваскулярных заболеваний».

НА КЛЕТОЧНОМ УРОВНЕ

В инструкции по медицинскому применению мексидола перечислен внушительный список показаний. Здесь и последствия острых нарушений мозгового кровообращения, и черепно-мозговые травмы, и легкие когнитивные расстройства атеросклеротического генеза, и ишемическая болезнь сердца, и др.

Невольно появляется тень сомнения: один препарат не может лечить так много болезней. Однако медики подчеркивают, что антиоксиданты, как правило, используются в комплексной терапии. При этом мексидол – серьезное лекарство, которое может назначить только врач. Дело в том, что при метаболизме тканей необходим стабильный уровень перекисного окисления липидов. Антиоксиданты уравновешивают процесс, приостанавливают чрезмерную активность радикалов. В здоровом организме пара «свободный радикал – антиоксидант» живут в гармонии.

Во время болезни антиоксиданты создают благоприятную почву для лечения – стабилизируют клеточные мембраны за счет стимуляции собственной антиоксидантной системы организма. То есть еще один парадокс: спектр нозологий, при которых применяется лекарство, широкий, но направление узкое – на чрезмерное перекисное окисление липидов.

Может ли такое окисление возникнуть в нейронных клетках? Может. Например, при нарушениях мозгового кровообращения.

На клеточных мембранах есть белки и углеводы, отвечающие за разные жизненно необходимые процессы, в частности за липидный и углеводный обмен. Нарушение обмена сопровождает атеросклероз и сахарный диабет, поэтому антиоксиданты применяют при этих заболеваниях.

Одно из интересных свойств препарата – устранение побочных эффектов других препаратов. «Например, некоторые лекарства, улучшающие мозговое кровообращение, нарушают целостность кровеносных сосудов, проще говоря, оставляют в них дырки, – пояснял Л. Д. Смирнов. – А мексидол эти дырки залечивает. Привыкание к лекарствам – снотворным, нейролептикам, нитритам – тоже возникает из-за повреждения клеточных мембран. Но если принимать эти препараты в сочетании с мексидолом, мембрана окажется под надежной защитой и привыкание не разовьется».

Антиоксиданты могут оказывать и противовоспалительное действие, так как способны блокировать синтез простагландинов и лейкотриенов, которые передают сигналы воспалительного процесса. Наиболее сильно этот эффект проявляется при острых состояниях – при панкреатите, перитоните, артритах.

Причем профессор Смирнов полагал, что его любимый мексидол обладает еще большими возможностями, по сравнению с указанными показаниями в инструкции. Однако для расширения показаний необходимо проведение новых клинических исследований. Но это дорогостоящая и длительная процедура, на которую у разработчиков денег нет.

Елена Калиновская

Мазь на все случаи. Левомеколь

Левомеколь, возможно, самый известный на отечественном фармакологическом рынке и самый востребованный советский бренд. За сорок лет левомеколь помог и продолжает помогать множеству людей. Среди них – дети и взрослые со страшными ожогами, удручающими гнойными послеоперационными ранами, с бытовыми травмами. За счет добавленного в нее антибиотика мазь успешно борется со стафилококками, синегнойной и кишечной палочками. В последние годы левомеколь успешно применяется для лечения детей-«бабочек» – тех, кто страдает очень редким заболеванием кожи, буллезным эпидермолизом.

ИСПЫТАНИЕ ВРЕМЕНЕМ

Удивительно, но до создания левомеколя в мировой медицине, по сути, не было средств, которые можно было бы эффективно применять для лечения ран с выраженным болевым синдромом, сильным микробным загрязнением, гноем и некрозами, а также нарушением обменных процессов в пораженных тканях.

В левомеколе нет вспомогательных веществ, поскольку все компоненты принимают активное участие в формировании лечебного эффекта, и это позволяет более эффективно бороться с инфицированными ранами, воспалительными процессами и многими другими патологиями.

Препарат был создан в середине 1970-х годов группой советских фармакологов под руководством профессора Ивана Матвеевича Перцева и профессора Бориса Макаровича Даценко.

Учитывая характер лечения раневых поражений, перед единомышленниками стояла непростая задача создания комбинированных препаратов, которые работали бы сразу в нескольких направлениях. Такие препараты должны были оказывать антимикробное действие – с учетом характера возбудителя инфекции, выраженное осмотическое (сорбционное, дегидратирующее), местное обезболивающее, а также действие, нормализующее нарушенную трофику в тканях.

Успешные предварительные доклинические исследования и оформление необходимых документов для представления в Фармакологический комитет (ФК) Министерства здравоохранения СССР на две фармацевтические разработки под названием «левосульфометакаин» и «левонорсульфометокаин» не заставили себя долго ждать. Разработчики надеялись, что проблем в ФК не возникнет. Однако решение ФК, по словам Перцева, было для творческого коллектива «убийственным и несправедливым». На состоявшемся в 1978 году заседании ФК академик Сергей Михайлович Навашин спросил у профессора отдела микробиологии Института хирургии им. А. В. Вишневского Анны Марковны Маршак: «А зачем предлагать столь сложный состав мази?» Последовало недоуменное пожатие плечами. Приговор последовал незамедлительно: «Состав мази не только сложен, но и научно не обоснован».

Решение ФК не подлежало обжалованию, но Перцев и Даценко решили обратиться за помощью к «самому авторитетному в стране арбитру в лечении ран» – Институту хирургии им. А. В. Вишневского АМН СССР. Разговор с директором института академиком Михаилом Ильичом Кузиным был непростым, однако они сумели убедить его провести испытание мази. Изучив ее состав, Кузин вызвал руководителя клиники лечения ран профессора Бориса Михайловича Костючёнка и попросил его «разобраться и подумать, чем можно помочь».

Через несколько месяцев Перцев перезвонил в институт, чтобы узнать, как прошли испытания. Ответ последовал незамедлительно: «Ошеломляюще, прекрасные результаты!» Тут же Перцева попросили срочно передать еще мази для лечения пострадавших в автокатастрофе двух генералов.

Постепенно лед начал таять. Активными сторонниками препарата стали и некоторые члены ФК; испытав мазь на себе и своих близких, они предложили выход из тупиковой ситуации: представить на рассмотрение ФК МЗ СССР новый состав мази на водорастворимой основе и одновременно – материалы на прежние варианты.

Разработчики в кратчайшие сроки представили новую мазь под название «левометиколь» – и передали в ФК документы на «опальные» левонорсульфаметокаин и левосульфаметакаин.

Далее ситуация развивалась стремительно. В июле 1978 года было получено разрешение на клинические испытания препарата левометиколь, и в сентябре того же года номенклатурная комиссия ФК утвердила новое название этой мази – левомеколь.

Разумеется, свои проблемы возникали и при проведении клинических испытаний, и при подготовке научно-технической документации, и при внедрении препарата в массовое производство.

Однако энтузиазм и самоотдача всего коллектива разработчиков позволили успешно преодолеть все трудности. Для организации производства левомеколя был выбран Горьковский химико-фармацевтический завод (ныне АО «Нижфарм», группа STADA AG). Серийное производство препарата началось в 1985 году.

Левомеколь (международное непатентованное название – хлорамфеникол + метилурацил) обладает способностью адсорбировать жидкость (а значит, и раневое отделяемое) за счет водорастворимой основы – полиэтиленоксида-400 и 1500. Кроме того, мазь оказывает противовоспалительное и противомикробное действие за счет антибиотика левомицетина, этот антибиотик влияет на грамположительные и грамотрицательные микроорганизмы (стафилококки, синегнойная и кишечная палочки). При этом антибактериальное действие препарата сохраняется при наличии гноя и некротических масс.

За минувшие десятилетия левомеколь помог и помогает сотням тысяч людей. Среди них – пациенты после тяжелых операций, пострадавшие в автокатастрофах и при таких массовых стихийных бедствиях, как, например, землетрясение в Спитаке (Армения) в 1988 году, получившие ранения во время боевых операций, страдающие гнойным отитом, получившие ожоги; левомеколь также широко используют для лечения гнойных послеоперационных ран.

ДНИ СПАСЕНИЯ

Специалисты-клиницисты продолжают находить все новые области применения левомеколя. В последние несколько лет в Детской городской клинической больнице № 9 им. Г. Н. Сперанского левомеколь используют после проведения операции по разделению сросшихся пальцев у детей с буллезным эпидермолизом. Страдающих этим тяжелым генетическим заболеванием называют «бабочками» из-за чрезвычайной чувствительности кожи. В первую очередь буллезный эпидермолиз поражает кожу и слизистые. При любой незначительной травме или даже прикосновении на коже возникают раны. Если раны появляются на пальцах рук или ног, пальцы срастаются, поэтому нужна операция по их разделению. Хирургическое лечение детей-«бабочек» в ДГКБ № 9 примечательно тем, что операции по разделению сросшихся пальцев проводят без пересадки кожи, а значит, они менее травматичны.

Идея использовать левомеколь при лечении детей с буллезным эпидермолизом родилась в результате поисков оптимальной комбинированной повязки с целью уменьшения числа перевязок. Традиционно используемые импортные сетчатые атравматичные повязки требовали смены через двое-трое суток, так как за это время происходило «пропитывание» их раневым отделяемым. Однако частая смена повязок чрезвычайно болезненна и травматична для детей-«бабочек». Нужно было найти способ или препарат, который позволил бы увеличить интервал в смене повязок.

И тут хирургов озарило. Дело в том, что детей-«бабочек» в ДГКБ № 9 им. Г. Н. Сперанского наблюдают, лечат и оперируют на базе уникального детского ожогового центра. А при лечении пострадавших от ожогов уже давно использовался левомеколь.

Решили попробовать препарат для больных буллезным эпидермолизом, и результат был потрясающим. Закрытие раневой поверхности марлевыми салфетками, обильно пропитанными левомеколем, позволило увеличить интервал между перевязками до семи-восьми дней!

Точных статистических данных о количестве детей-«бабочек» в нашей стране пока нет. Есть лишь приблизительные подсчеты, согласно которым таких детей в России не менее 300– 500, но реальные цифры могут оказаться выше, а значит, выше и потребности в лечении. Так что левомеколь нужен в больших количествах.

Применяется левомеколь и для закрытия ран после отслоения кожи. Препарат повышает эффективность сетчатых повязок, используемых традиционно при этой патологии. В результате процесс заживления занимает меньше времени и протекает менее болезненно.

Сейчас левомеколь, возможно, самый известный препарат на отечественном фармрынке, а главное, самый продаваемый еще советский бренд – около миллиона упаковок ежемесячно. И мазь заслуженно стала легендарной, ведь она – на все случаи жизни.

Наталья Мушкатёрова