Текст книги "Пожиратель демонов"

Алеш Обровски
Пожиратель демонов

Они живут в их головах, сердцах и душах. Они сопровождают их повсюду. Их щупальца вьются, а пасти, полные зубов, раскрыты настежь. Они следят за каждым их движением, хоть и не видно глаз их. Когда-то они сами их впустили. Теперь не могут спать, не могут думать, не могут жить спокойно, и души их измотаны, наполнены сомнениями и отчаяньем. И начинают они верить, что каждый день способен стать последним.

По ту сторону кабины «Османа» внезапно стало светло, словно днем. Хоэртон подался вперед, чтобы получше разглядеть источник свечения. Он оперся на приборную панель и прижался носом к обзорному окну. Корабль плавно двигался над поверхностью какой-то неизвестной планеты. Пейзаж был переполнен красными, желтыми и коричневыми тонами. Насколько хватало глаз, простиралась пышная роща исполинских лиственных деревьев с ярко-оранжевой опадающей листвой. Местами над их кронами поднимался дымок, а пространство вокруг чадящих источников казалось темнее. Небо из-за плотного слоя облаков было белым, как молоко, но положение местного солнца все-таки угадывалось красным пятном, висевшим над горизонтом.

Хоэртон присмотрелся. Темные пятна оказались выжженными участками леса, а сквозь обугленные ветви, лишенные лиственного покрова, виднелись дымящиеся искореженные механизмы, остатки каких-то сооружений и даже тела, похожие на человеческие. Где-то на горизонте полыхал крупный пожар, а над клубами дыма кружилось несколько странного вида птиц, Хоэртон не мог их разглядеть – расстояние было слишком большим. Воздух постепенно наполнялся странными плавающими и таинственными звуками. С неба начали падать белые пушистые хлопья, словно шел снег, только очень редкий. Несколько «снежинок» прилипли к остеклению кабины «Османа». «Хлопья» оказались пеплом.

Внезапно птицы, кружащие над дымом, резко изменили направление и устремились навстречу кораблю. Они были черными, юркими и будто лишенными крыльев. Они не летели по воздуху, но словно плыли, двигаясь по нелепой волнообразной траектории.

Нет, это вовсе не птицы.

В это же время, как по сигналу, из оранжевого леса стали подниматься тучи таких же существ, и все они начали двигаться к «Осману». Достигнув корабля, они окружили его и принялись выписывать неуверенные круги, закручиваясь в подобие вихря, пьяного, едва держащегося вертикально.

Наконец Хоэртон смог разглядеть существ. Они сильно отличались от пернатых, и не только отсутствием оперения и крыльев, а вообще всем. Они больше смахивали на медуз или осьминогов – десяток тонких щупалец-отростков вокруг сферического тела, рассеченного громадной, утыканной иглоподобными зубами пастью. Хоэртон прикинул расстояние, определив, что размер этих тварей должен быть по крайней мере метр в диаметре, исключая длинные щупальца, метров по пять каждое. Некоторые из существ останавливались и растопыривали отростки в разные стороны, словно антенны. Хоэртон был уверен, что все внимание этих чудищ сосредоточено именно на нем. Их численность достигла тысячи, и все они следовали за кораблем, кружа вокруг него, закрывая небо, но оставляя пустое пространство вблизи корпуса судна.

Хоэртон больше не чувствовал себя в безопасности за бронированным стеклом кабины «Османа».

Когда он посмотрел вниз, то увидел идущие ровным строем отряды солдат. У них была темная кожа и крупные, излучающие синий свет глаза, хотя это могли быть и оптические приборы. Солдаты держали в длинных худых конечностях оружие, направив его на кружащих существ. Внезапно Хоэртон осознал, что находится не в кабине «Османа», а внутри большого прозрачного цилиндра, установленного на высокой подвижной платформе. Солдаты толкали платформу перед собой, словно находясь под ее защитой. Цилиндр излучал страх, жуткий, холодный, невообразимый страх, не позволяющий летающим «медузам» приблизиться вплотную.

– Джейсон. Джейсон. Джейсон… Джейсон…

Что-то пикнуло.

Хоэртон вздрогнул и открыл глаза. Он по-прежнему находился в кабине «Османа», а за бортом чернел утыканный редкими звездами космос.

Просто сон.

Потратив несколько минут на приведение мыслей в порядок, Хоэртон поднялся из кресла пилота и прошел в пахнущий сыростью и ржавчиной трюм «Османа». В полутемном, сочащемся влагой коридоре из-под трубы выскочило противного вида существо, похожее на лишенную шерсти крысу-переростка, и, сверкнув красными глазами, прыгнуло на человека. Хоэртон инстинктивно убрал голову, позволив твари вцепиться длинными желтыми резцами себе в шею. Кровь фонтаном брызнула на стены, смешавшись с каплями конденсата и хлопьями продуктов коррозии.

– Меня этим не проймешь! – крикнул Хоэртон в пустоту.

Крыса тут же исчезла вместе с нанесенной раной, кровью и казавшейся такой реальной болью. Все это было лишь иллюзией, которыми пилот насытился уже по горло и к которым давным-давно привык.

Преодолев коридор, он направился к корме, скребя ногтями место недавнего «укуса». Под воротником куртки появился зуд, на коже вспухли волдыри, мгновенно перебравшиеся на руку и поползшие в разные стороны по всему телу.

– Прекрати, – произнес Хоэртон уставшим голосом. – Придумай уже что-нибудь другое.

Волдыри испарились.

«Джейсон… – возникло прямо в голове. – Джейсон, Джейсон…»

Хоэртон вошел в грузовой отсек.

Глоссум принял один из своих любимых образов, прикинувшись мешаниной из каких-то щупалец, глаз и зубов. Масса шевелилась, всеми силами пытаясь выглядеть живой, жуткой и вызвать хоть какие-то эмоции в душе человека.

Пилот подошел к «клетке» Глоссума. Та представляла собой полутораметровую цилиндрическую емкость, с виду стеклянную, с непрозрачной верхней частью, где располагался ряд кнопок с изображением кружков и полумесяцев. Что они значили, Хоэртон не знал, а выяснять не хотел.

«Не представляю, что это такое», – произнес Глоссум в голове пилота.

Он мог «разговаривать» только услышанными ранее фазами, реже доставал какие-то словечки из головы Хоэртона, в основном это были ругательства или мысли, возникшие в какой-то особо эмоциональный момент. Глубоко в разум Глоссум пролезть был неспособен, но вот напугать человека, наслав какой-нибудь жуткий образ, у него иногда получалось. Вообще у Хоэртона возникало ощущение, что существо, сидящее внутри цилиндра, питается исключительно страхами или какими-то негативными эмоциями. По крайней мере, его маниакальное стремление вызвать эти эмоции наводило именно на такую мысль. Просидев не одну тысячу лет в этой «банке», Глоссум был лишен возможности получать что-либо из внешнего мира, кроме ментальной подпитки, а страх, вероятно, был самой сильной из испробованных. Вполне возможно, что недавний сон Хоэртона также был делом рук этой дряни, что скрывалась за стеклом.

«Джейсон Р. Хоэртон. Первый лейтенант инженерно-космических войск, идентификационный номер: 2481…»

Эти слова повторялись чаще остальных, потому как были выдавлены на нашивке формы Хоэртона и очень часто попадались на глаза.

– Приятно познакомиться, – фыркнул Джейсон.

Порой ему казалось, что он давно сошел с ума и разговаривает сам с собой.

Взяв ящик с инструментом, Хоэртон достал пару ключей и принялся затягивать болты на соединении одной из труб. Система рециркуляции давно требовала ремонта и часто сигналила на приборную панель о падении давления. Это следовало исправить, потому как сигналы мешали спать. Единственная серьезная протечка находилась именно здесь, в грузовом отсеке, и Джейсон полагал, что, стянув соединение, он решит эту навязчивую проблему.

Пока он работал, Глоссум развлекался как мог, танцуя тенями за спиной пилота, издавая всевозможные жуткие звуки в его голове и посылая образы в виде странных гротескных созданий. Пару раз цилиндр «взрывался, выпуская наружу свое страшное содержимое», но Хоэртон оставался невозмутимым, продолжая монотонно крутить ослабевшие гайки.

Глоссума он вез от самой Моссии, это далеко не ближний свет, и полет длился уже пять долгих и весьма жутких дней. Когда Джейсон отправлялся в это странное путешествие, он и подозревать не мог, с чем столкнется, но приказ есть приказ, и довести дело до конца Хоэртон был просто обязан.

Он служил в инженерно-космических войсках вот уже третий год и считал, что пристроился весьма неплохо на военной базе Хьюго-Доран, под командованием генерала в отставке Висенте Амарго. Отставка, естественно, была фиктивной – генерала просто убрали с глаз долой по причине его болезненного увлечения цивилизацией моссов, сгинувшей многие тысячи лет назад по какой-то неизвестной, но очень разрушительной причине. Так вышло, что артефактами инопланетного происхождения заинтересовались военные, и для Амарго была выделена орбитальная космическая станция, переименованная в Военный научный центр, где он принялся за свои исследования, транжиря государственный бюджет на сомнительные, по мнению многих, цели. Впрочем, ходили слухи, что генерала «списали» после инцидента на Креспе, маленькой планетке, болтающейся в поясе астероидов близ Перешейка, – якобы там полегла куча народу, и Амарго имел к этому какое-то отношение, но фактов Хоэртон не знал, да и не хотел, в общем-то. Для Джейсона вполне достаточным было то, что, по сути являясь военным и получая военное жалование, он служил на вполне мирном объекте, а чем занималось его начальство, было делом последним.

Насколько понимал Хоэртон, цивилизация моссов исчезла не так давно по космическим меркам: примерно восемьдесят – сто тысяч лет назад, потому как останки их жизнедеятельности сохранились достаточно хорошо. Человечество обнаружило их сразу, как только вышло во внешний космос, и жадно кинулось изучать внеземные технологии. Вот только без толку. Чтобы расшифровать письмена моссов, вывихнул мозг не один ученый ум в обитаемом космосе. Вскоре правительство перестало выделять средства на это бессмысленное занятие. И про Моссию, по слухам, не вспоминал никто уже очень много лет. Лишь кучка энтузиастов продолжала ковырять несчастную планету и доставать все новые и до сих пор никому не нужные артефакты.

Генерал Висенте Амарго был одним из них. И вскоре он нашел ключ к языку моссов, а так как сам в прошлом был воякой, то получил поддержку именно от Военного комитета, который, в свою очередь, быстренько разогнал остальных горе-археологов и закрыл доступ на объект. Для Амарго выделили людей, космическую станцию и почти неограниченные средства ради научных экспериментов. С тех пор вместе с работами по восстановлению списанной когда-то орбитальной платформы на станции проводились исследования, а склады ее, помимо строительного материала, забивались инопланетным хламом, девяносто процентов которого составляли «костяные» таблички с письменами канувшей в лету цивилизации. Несмотря на косые взгляды как рядового, так и офицерского состава, генерал Амарго с маниакальным упорством продолжал изучать внеземные хроники, обещая небывалый прорыв в области вооружения в ближайшем будущем.

Главным его детищем была огромная арка, возводящаяся в одном из ангаров станции Хьюго-Доран. Сооружение это строилось по моссианским чертежам и всем своим видом напоминало что-то вроде портала. Материал откапывался на Моссии и внешне был похож на кости мамонта или какого-нибудь кашалота, правда, свойствами обладал иными. «Арка из кости» – так все называли эту гротескную постройку, посмеиваясь над генералом за его спиной. Хоэртон считал, что напрасно, потому как Амарго хоть и был чудаковатым, но мозгов у него хватало. Моссианские письмена служили тому прямым доказательством. Каждый раз Джейсона охватывало волнение, когда он думал об этом, особенно сейчас, при наличии в трюме «Османа» груза, объяснение существования которого не подчинялось никакой логике.

Все началось с того, что после очередного рейса на Моссию вместо трех кораблей на базу вернулись только два. Обычные грузовики, старье, списанное когда-то вояками в утиль и возвращенное к жизни стараниями Хоэртона и его команды всего за год, а затем отданное в руки этих безмозглых юнцов пилотов, строивших из себя героев, еще не державших в руках штурвалов настоящих звездолетов. И вот первый полет, из которого возвращаются два корабля. Два вместо трех.

Перспектива продвижения по службе для Хоэртона внезапно обернулась полным провалом. Генерал Амарго предупреждал перед началом миссии, что три шкуры спустит с Джейсона, если вдруг что пойдет не так. Как будто он знал, что именно так все произойдет. В общем-то, «снятие шкуры» не такая уж страшная угроза, просто жаль до одури того количества пролитого пота и порванных нервов за все время реконструкции кораблей. Кроме того, Амарго относился к тому типу людей, которые запросто увольняли ценных работников за любую провинность, несмотря на все их прошлые заслуги. И хотя Хоэртон не чувствовал за собой никакой вины, его беспокойству не было предела, ведь генералу Амарго сложно было что-либо доказать в принципе.

Возможно, это и сыграло решающую роль в дальнейших событиях, ведь когда Амарго наконец вызвал Джейсона к себе, первый лейтенант настолько уже извелся, что не способен был ни к какому сопротивлению.

– Корабль застрял на заправочной станции, – объявил генерал с ходу. – На той, что у Наветты. Это три «бака» отсюда в сторону Моссии.

Хоэртон молчал, хотя понимал, что данное обстоятельство гарантированно сулит ему дальнюю поездку, практически в другой конец космоса.

Висенте выдерживал паузы, долго думал над каждым словом, как будто боялся сболтнуть чего лишнего.

– Там какая-то проблема с экипажем, – продолжил он. – Комендантский патруль уже вылетел туда. Я думаю, они разберутся. Твоя задача проста, как вся солдатская жизнь, – забрать груз.

«Не так уж она и проста», – думал лейтенант, имея в виду солдатскую жизнь, но все еще не решаясь сказать что-либо против. Вообще, в его обязанности никогда не входила доставка грузов.

– Мой братец введет тебя в курс дела, – Амарго так и не дождался возражений. – Он тоже летел на этом корабле. Только не позволяй ему вешать тебе лапшу на уши. Понятно? У этого кретина вечно нелепости какие-то случаются.

Хоэртон не понял, что значила последняя фраза.

– Возьмешь «Осман», – сказал Висенте. – Эта штука достаточно быстроходная, правда, связь не держит на больших расстояниях, но, я думаю, это тебя не затруднит. Недели за две обернешься, ну, плюс еще две на непредвиденные трудности. Вроде все. Вопросы есть?

– Возможно, появятся после ознакомления с информационной частью. Сэр, – брякнул Джейсон, просто чтобы не выглядеть тупым болваном.

– Не будет никакой информационной части. Берешь корабль и отправляешься. Я найду тебе замену на время твоего отсутствия.

– Так точно, сэр, – выдавил Хоэртон. – Груз секретный? Сэр.

– Груз не секретный, но важный. Потеряешь его, можешь записываться на стройплощадку. Оттуда вылетишь на гражданку в два счета. Так что… не особо там…

– Так точно, сэр.

– Надеюсь, ты понимаешь всю деликатность ситуации. Об этом полете мало кто знает, так что рассчитывай только на себя.

Вот и вся история. Хоэртон влип по самые уши, правда, в тот момент не осознавал этого, так как доставка чего-то там «деликатного» выглядела не так уж сложно.

Полет до Наветты занял неделю и прошел без приключений.

Еще на подлете Джейсон залюбовался открывающейся взору картиной. Заправщик выглядел эдаким оазисом посреди безжизненного космоса: красивый, ярко освещенный город под голубоватым куполом. Невысокие домики из стекла и металла. Уютные улочки с зелеными насаждениями по сторонам. Изнутри на купол транслировалось изображение голубого неба с плавно бегущими облаками, благодаря чему совершенно забывалось то обстоятельство, что город находился в открытом космосе. О количестве вложенных во всю эту красоту средств думать как-то не хотелось. Как, впрочем, и о ценах на местные товары и услуги. Настроение Джейсона было прекрасным, потому как беды не предвещало ровным счетом ничего.

Легкая непринужденная посадка, регистрация с простеньким тестом на предмет свойств груза, целей визита и количества членов экипажа. Вежливые люди, отлаженная система управления, комфорт и чистота вокруг. Где-то в глубине души Хоэртон даже был благодарен генералу за возможность развеяться и забыть ненадолго о тесных коридорах Хьюго-Доран, заваленных строительными материалами.

Братца генерала Амарго звали Майло, и он нашелся в ближайшей к порту кафешке со звучным и весьма распространенным названием «Супернова», привлекающим посетителей неоновой вывеской в старом стиле. Последняя буква вывески по традиции периодически помигивала.

У Майло был крайне усталый вид. Вообще, его давно небритая физиономия и длинные засаленные волосы отгоняли мысли о том, что данный человек имеет докторскую степень и отношение к военному аппарату. Он всегда казался каким-то лаборантом или помощником последнего. Худой, долговязый, с вечно бегающими глазками и исключительно виноватым выражением физиономии нашкодившей где-то кошки.

– А, Хоэртон… – произнес он устало, задумчиво глядя в чашку с кофе. – Третий день тебя жду.

– Я неделю добирался, привет… – бросил Джейсон, присаживаясь напротив.

– Да знаю я, когда ты отбыл, просто достало уже торчать в этом рафинированном раю и дивиться, как тут все у них хорошо работает. Надеялся, что ты прибудешь раньше, всякое ведь бывает, Вселенная то расширяется, то сжимается…

Хоэртон не стал вникать в суть сказанного. Ученых вообще сложно понять: где правда, где ирония, где юмор своеобразный… Лучше молчать и со всем соглашаться, а лучше уже перейти к делу.

– Что там стряслось, Майло? – спросил он.

– Чертова штуковина! – выругался собеседник. – Весь экипаж мне распугала. Некоторые вон вообще на борт подниматься отказываются. В какой преисподней Амарго отрыл эту дрянь, не знаю…

Хоэртон по долгу службы уже имел удовольствие общения с этим человеком и, кроме запутанных беспокойных речей, ничего другого от него не ожидал. Тем не менее собственная неосведомленность раздражала изрядно, а ученый, похоже, решил, что Джейсон в курсе всех его бед.

– Ты ходишь кругами, Майло, – сказал он, принимая кофе из рук симпатичной официантки.

Она улыбнулась, хлопнув ресницами, и отчалила от столика, вильнув соблазнительным задом, обтянутым в серебристые лосины.

– Говори уже по существу, – Хоэртон отпил из чашки, не сводя глаз с удаляющейся вглубь зала девушки.

– Черт его… Сейчас. Мне надо сосредоточиться, – произнес Амарго-младший, потерев ладонями лицо. – Висенте послал меня на Моссию забрать контейнер. Дескать, экземпляр уникальный, и мне, как служителю науки, будет интересно познакомиться с ним первому.

– Еще раньше, Майло, – настаивал Джейсон. – Я не понимаю, о каком экземпляре речь.

– Наберись терпения, ладно? В контейнере том крайне редкое существо, насколько редкое, ты можешь судить хотя бы по тому времени, сколько оно внутри него просидело. Сто тысяч лет минимум.

Майло выдержал паузу, давая Хоэртону время справиться с удивлением, но Джейсон отнесся ко всему скептически и даже не думал реагировать на столь очевидный бред.

– Ладно, – продолжил ученый. – Это существо, по слухам, нашли давно, в каком-то разрушенном храме моссов, и отправили на склад артефактов, там же, на Моссии. Контейнер, по сути клетка, провалялся среди прочего барахла лет, наверное, двадцать. Была некоторая информация по этому объекту, но почему-то никто не хотел иметь с ним дело. Сейчас ты поймешь, почему.

Майло замолчал, пытаясь собраться с мыслями. Джейсон терял терпение. Если следовать рассказу этого сумасшедшего, то получается, генерал Амарго послал его к черту на кулички ради какой-то тысячелетней мумии, которую его братец забрать не смог, потому как распугал весь экипаж, вероятно, собственными доводами.

– Так вот, – продолжил Амарго-младший, – я подумал: если экземпляр настолько редкий, то почему никто не взялся его изучать, чем более что о его существовании было известно достаточно широкому кругу людей.

– Я не вхожу в этот круг, – фыркнул Джейсон. – И до сих пор не понимаю, о чем идет речь.

– Не перебивай, а то вообще запутаешься. Существо уникально. В летописях моссов оно всегда фигурирует только в единственном числе, и можно с уверенностью сказать, что других таких нет. Моссы были воинственной расой. Они считали его кем-то вроде бога… или, наоборот, дьявола. Скорее второе, потому что там постоянно упоминается о его беспощадности. Еще говорится, что страх других существ является для него источником силы, ибо все животные твари без исключения порождают в нем агрессию и жажду крови. Это чудовище есть концентрированный ужас…

– Ты говоришь так, словно оно живое, – встрял Хоэртон.

– А я разве говорил, что нет? – поинтересовался Майло, сощурив один глаз.

– Ты говорил, что ему сто тысяч лет. Плюс еще двадцать… ну, пока контейнер, или «клетка», пылилась на складе артефактов.

– Твою ж налево, Хоэртон! – воскликнул собеседник. – Ты слушаешь, о чем я говорю, или пялишься на жопу этой девицы?

– Слушаю, конечно, – Джейсон не удержался и подмигнул покрывшейся румянцем девушке. – Просто как-то не помещаются в голове все эти факты, а я привык, что ученые изъясняются только фактами…

– Это факты, Хоэртон! Контейнер есть «клетка» для дьявола, и ты поймешь, о чем я говорю, когда столкнешься с ним воочию!

– Давай уже не горячись, – успокоил Джейсон. – Что ты там увидел в этой «клетке»?

– Я не видел, никто не видел, но достаточно просто находиться рядом… Когда это нашли, много лет назад…

– Подожди, – снова оборвал Хоэртон. – Как не видел? Мы о чем вообще говорим?

Признаться честно, Джейсон давно считал Майло слегка чокнутым. Ученый как будто находился в заточении в своем собственном, немного мрачном мире. Для него все окружение существовало в исключительно темных тонах и имело угрожающий оттенок. Не исключено, что этот псих страдает манией преследования, а весь его рассказ – это бред или… еще чего похуже.

«Ну и задачку подкинул генерал».

– Не знаю, как тебе объяснить, – продолжил Амарго-младший, выдержав паузу. – Висенте вычитал что-то в записях моссов и приказал доставить эту дрянь на базу. Ты же знаешь – он помешан на подобных вещах. Эти артефакты никому на хрен не нужны, и склад на Моссии никто не охранял. Ну, поставили туда полусумасшедшего старика в качестве сторожа, на всякий случай. Этот сторож даже накладные оформить толком не мог, не говоря уже об охране объекта. «Клетку» спереть мог кто угодно, но о ней никто не знал, потому что по мере приближения к ней возникает непреодолимое желание покинуть это место как можно быстрее. Тварь роется в мозгах, нагоняет страху и разговаривает голосами тех, кто давно умер. Она достает все это из голов своих «жертв» и манипулирует их разумом.

Майло снова замолчал, ожидая реакции Джейсона, но той снова не последовало.

– Висенте дал мне какие-то общие файлы, – продолжил он. – Я бросил их в коммуникатор, думая прочитать позже, и забыл о них вообще. Так вот, когда пришло время ознакомиться с инструкцией, она выглядела примерно так же, как мой рассказ… как бред иными словами.

– Продолжай… – предложил Джейсон, делая вид, что заинтересован.

– Так вот. Моссы называли эту тварь – Глоссум. По-ихнему это значит «Пожиратель демонов». Так написано на костяных табличках, что расшифровал Висенте. Еще там говорится, что «клетка» для Глоссума была выкована в аду. Согласен, похоже на обычную религиозную хрень, но, столкнувшись с этой чертовщиной наяву, я такого страху натерпелся, и не только я – экипаж взбунтовался и отказывается лететь обратно с этим грузом.

Выходит, генерал Амарго хочет, чтобы Хоэртон привез на Хьюго-Доран «клетку» с неизвестной науке тварью, исключительными способностями которой являются способность проникать в разумы других существ и поразительное долголетие, позволившее протянуть среди живых столько времени. Майло же, являясь не вполне адекватной личностью, так и не смог объяснить разволновавшемуся экипажу, что начавшаяся чертовщина на борту грузовика – не что иное, как плод коллективного воображения, подстегнутого инопланетным вмешательством.

– Почему ты говоришь, что не видел это существо? – вспомнил Хоэртон давно мучивший вопрос.

– Я видел, но не содержимое «клетки», а внутренности собственного разума. Понимаешь? Тварь посылает образы прямиком в голову и выглядит так, как сама этого хочет, а что там на самом деле, никто не знает.

Глаза Амарго-младшего испуганно забегали, видимо, он вспомнил упомянутые «образы».

– Неужели этот… Глоссум настолько страшен?

– Да не особо, – отмахнулся ученый. – Ну, неприятен, конечно. Но каким-то образом воздействует на психику, вызывая необъяснимую панику и ужас, от которого не можешь отделаться потом очень долго.

Рассказ вроде начал принимать какую-то более или менее удобоваримую форму, хотя в голове не помещался по-прежнему.

– Можно же было просто заснять этого Глоссума на видео и посмотреть потом на его «истинное лицо», так сказать, – предложил Хоэртон. – В конце концов, монитор не может насылать гипноз, или что он там делает.

– Ха. Думаешь, ты один такой умник. Пробовали уже, и не только это. – Майло повысил голос. – «Клетка» представляет собой цилиндрическую емкость примерно в человеческий рост, ну, может, чуть поменьше. Сделана из какого-то зернистого материала, достаточно легкого для таких габаритов. Выполнена очень грубо, хотя треть ее поверхности занимает что-то типа кругового окна, в котором и «видно» ее содержимое. Так вот, мы снимали на видео, просвечивали рентгеном, делали спектральный анализ и так далее, все впустую. «Окно» не прозрачное, а все, что в нем видится, – это просто проекция, и проекция не на поверхность «клетки», а прямо в мозг.

Хоэртон усмехнулся, сам того не желая. Может, Майло и псих, но чешет складно. Джейсон поймал себя на мысли, что слушает его рассказ с нарастающим интересом.

– Зачем Глоссум нужен Висенте?

– Понятия не имею, – ответил устало ученый. – Я провел несколько замеров, ничего особенного, если не считать квантовых всплесков… короче, не думаю, что от твари есть какой-то толк, кроме как напугать кого-нибудь до трясучки. Ну, еще «клетка» генерирует магнитное поле, достаточно слабое. Мне кажется, с его помощью Глоссум определяет, что кто-то находится рядом. Больше ничего особенного, конечно, кроме того, что Пожиратель с легкостью проникает в разум любого оказавшегося поблизости. Но полагаю, Висенте больше знает о нем, чем кажется. Мы вместе работаем недавно, и я даже не в курсе, что он там накопал.

– Генерал хочет вытащить эту тварь, ну, чтобы изучать, например. Знаешь, как в фильме каком-нибудь, – предположил Хоэртон. – Потом существо вырвется на свободу и истребит все живое вокруг…

– Смешно, – натянуто улыбнулся Майло. – А если серьезно, то спектрометр не определяет материал, из которого сделана «клетка». Мне пришлось делать замеры на месте, потому как отколоть кусочек, даже самый маленький, невозможно. Я пробовал алмазным резаком и плазмой, которой разделывают остовы старых кораблей. Все безрезультатно, даже царапин нет. Так что, вопреки твоим предположениям, «клетку» не открыть. Правда, там есть двенадцать кнопок, с изображением каких-то кружков и полумесяцев. Похоже чем-то на кодовый замок. Но, как ты понимаешь, комбинаций может быть масса, а если кнопки при вводе надо нажимать не по одному разу, то вообще тьма.

– Висенте вычитал код в табличках, – подытожил Джейсон, поднимаясь со стула. – Иначе зачем все? Давай уже показывай этого монстра.

– Знаешь, Хоэртон, я не хочу участвовать во всем этом и тебе не советую, – произнес ученый.

– Ты, конечно, как хочешь, а у меня приказ, – отрезал лейтенант.

– Ладно, хрен с ним, – отмахнулся Амарго-младший, внезапно взбодрившись, – теперь это твоя проблема. Только учти: после этого ты уже никогда не станешь прежним.

– Хорошо, – усмехнулся Хоэртон.

– Еще он будет говорить с тобой.

– О чем?

– Ни о чем. Не слушай его, не придавай значения тому, что он скажет. Помни, Пожиратель не может говорить, а вот твой разум вполне. Ну, или совесть… или что там у тебя еще есть?

Джейсон наконец покончил с утечкой. Убрав инструменты, он распинал огромных мохнатых пауков, падающих под ноги со стен, и, не обращая внимания на достаточно чувствительные укусы, вернулся в кабину «Османа». Диагностика систем выдала семьдесят процентов работоспособности и сочла корабль вполне пригодным к дальнейшему полету. Впрочем, на окончательное решение эта цифра никак не влияла, и «Осман» прорывался сквозь пространство, подчиняясь исключительно приказам автопилота, которому было плевать на утечки, проржавевший насквозь корпус и прочие досадные мелочи, влияющие на движение корабля лишь косвенно.

Хоэртон вытер руки салфеткой и скинул промокшую куртку. Единственная рабочая сушилка находилась в отсеке, примыкающем к шлюзу, но чтобы воспользоваться ей, нужно было вновь пройти мимо «клетки» с Пожирателем, а этого шибко не хотелось. Джейсон хоть и старался не обращать внимания на выходки Глоссума, но насылаемые образы порой выглядели настолько жутко, что отходить от них приходилось потом достаточно долго. Пилот считал себя смелым и в какой-то степени отчаянным человеком, но все же был не железным и лишний раз старался избегать контакта с собственным воображением, с собственными демонами.

Пять дней, наполненных липким первобытным страхом и чувством собственной беспомощности перед неизвестной природой инопланетного существа. На что способен Пожиратель, всерьез он пытается подавить психику Джейсона или просто играет с ним, оставалось непонятным. Его ментальные щупальца не могли достать Хоэртона в кабине, но все же влияли на общую атмосферу, угнетая пилота и постепенно сводя его с ума. Пять мучительно долгих дней, осталось два или три. В космосе среди звезд время идет несколько иначе, и никогда нельзя судить о сроках с уверенностью. Полет по одному и тому же маршруту может занять разное количество времени, не в глобальных масштабах, конечно, но плюс-минус день – обязательно.

Промежуточная станция Орса в дне пути – это слишком долго, невыносимо долго. Чем меньше времени остается до прибытия, тем медленнее оно тянется. Можно заглянуть на Конли. Она где-то совсем рядом, нужно лишь слегка отклониться от маршрута. Конечно, общее время полета немного увеличится, но это ведь не страшно. Страшно оставаться здесь и наблюдать за тем, как сходишь с ума, осознавать это и понимать всю тщетность собственных попыток противостоять этому кошмару.

Конли – частная заправочная станция. Тамошнее топливо – дерьмо, но ведь можно не заправляться. Можно просто посидеть в кафешке, побыть немного среди людей, и снова в путь. Что мешает раскрутить реактор потом, на Орсе? Ничего.