Текст книги "Тайна проклятого озера"

Двадцать шестого марта две тысячи двадцать второго года Марина Вейсмонт точно так же вошла в Про́клятое озеро. Но когда Юлиан Барлоу, увидев ее со стены, нырнул в воду, он сумел вытащить на берег лишь ее истерзанное тело. К тому моменту как он нашел ее, Марина Вейсмонт была абсолютно, однозначно и безнадежно мертва.

Глава 10
Твои начинания обречены на успех

На этот раз Аттина помнила каждую деталь сна, прежде ускользавшего от нее каждую ночь. Впрочем, и сон этот был не таким, как другие.

Аттину охватила легкая дрожь.

Каково испытать нечто подобное не во сне, когда ее эмоциями управляет некто по имени Ориан, а в действительности?

Ей хотелось проверить, узнать, каково это. Неловкий секс с однокурсником (все с кем-то встречались, она тоже) не шел ни в какое сравнение с тем, чему она стала невольным свидетелем.

Возможно… Возможно, будь с ней Амир, все было бы по-другому. Он нравился ей слишком сильно, и она понимала, что он перестанет уважать ее, если она попытается поцеловать его снова. Амир может решить, что это она из благодарности или еще что-то не менее нелепое.

И что только дернуло ее тогда сказать, что она влюблена в Райдена? Не сделай она такой глупости, все было бы намного проще.

Друг детства (Аттина всегда считала Райдена чем-то вроде законного трофея старшей сестры – ну кто в своем уме откажется от Марины) воспринял ее слова как прямое руководство к действию. Аттина даже не догадывалась, что он влюблен в нее. Как кто-то мог влюбиться в нее, когда рядом всегда была яркая, красивая Марина?

Аттина тяжело вздохнула.

В своих снах она тоже понимала слишком мало. Кто эта девушка? Кто такой темноволосый мужчина? Неужели альв? Этот сон был не единственным, она не сомневалась. С тех самых пор как погибла сестра, Аттина не раз просыпалась с мыслью, что забыла что-то важное.

Вспомнив, что Гвен терпеливо ждет ее внизу, в гостиной, Аттина бегом бросилась в душ. Одолженная рубашка едва прикрывала наготу, и они вернулись домой, чтобы Аттина могла переодеться. К счастью, в коттедже никого, кроме них, не было. Мать не ночевала дома, а отец в Лондоне. Заметь кто-то, в каком виде она вернулась, – вопросов было бы не избежать. Аттина Вейсмонт не была уверена, что готова на них отвечать.

* * *

Стелла Вейсмонт взглянула на часы.

– Мне пора.

Она выбралась из постели и подошла к зеркалу, ничуть не стесняясь своей наготы.

Рейнольд Дэвис одобрительно рассматривал ее обнаженную спину, бедра, красивые ноги. Вот ноги ему особенно нравились. Целовать нежную кожу, а то и провести языком по…

– Будешь так смотреть, и я никуда не уйду, – произнесла Стелла Вейсмонт, наблюдая за ним в зеркало. – А это чревато большими проблемами.

Она не понимала, зачем пришла сюда. Снова. План, занявший практически двадцать пять лет, утонул вместе с Мариной в Про́клятом озере, когда до Сопряжения Миров оставалось чуть меньше трех месяцев. Больше их ничего не связывало. Или все-таки…

– Ты тоскуешь о ней?

Рейнольд Дэвис скривил губы в подобии улыбки. Его вытянутое несимметричное лицо было сложно назвать красивым, но в каждой черте чувствовались мужская уверенность и сила. Возможно, она даже любила его. Как жаль, что браки между членами Старших семей были под запретом. Поставить под угрозу сам факт существования Круга было чем-то немыслимым. Но его не замыкали уже две сотни лет. Магия слабела год от года, потеряв связь с истоками. У Дэвиса уже был сын, а она…

Муж приходился ей очень дальним родственником. Надежный, симпатичный, обладающий редким даром – Мартин Вейсмонт был идеальной кандидатурой. Ее родители решили, что он станет прекрасным мужем и отцом для первенца Вейсмонтов. Это ее ребенок, а не его становился следующим членом Круга, если тот когда-нибудь будет замкнут.

А потом Ванесса Гатри-Эванс выдала такое, чего не ожидал никто. Коллингвуды заволновались. Это ставило под сомнение устоявшийся порядок вещей: их главенство среди Старших семей. Дэвисы поддерживали Коллингвудов, но те уже давно позволяли себе слишком много, пользуясь своим превосходством.

Стелла и Рейнольд решили тоже поучаствовать в грядущем переделе власти, избавить себя от роли свиты при одной из Семей. Дальновидно и прагматично. Или им только так казалось?

Стелла Вейсмонт обернулась.

– Так ты тоскуешь по ней?

– Каждый день, – произнес Рейнольд Дэвис, глядя ей в глаза. – Как и прежде, когда вынужден был год за годом наблюдать, как Марина зовет другого мужчину своим отцом.

* * *

Они должны были собраться все вместе. Впервые за двести лет все пять наследников Старших семей окажутся у созданного Богами фонтана.

Илай, успешно проспавший все ночные приключения, внимательно слушал Амира, неприязненно поглядывая на Юлиана Барлоу. Тот невозмутимо сидел на бортике, задумчиво разглядывая расколотую статую своей семьи сквозь толщу воды.

Гвен, отвозившая Аттину домой, только что вернулась. Малышка Вейсмонт, очевидно, пребывала в шоке от происходящего.

Райден Дэвис явился последним. Сперва до него никто не мог дозвониться, а потом, когда поднял трубку, Райден как ни в чем не бывало сообщил, что скоро будет.

Едва завидев его, Гвен Коллингвуд уперла руки в бока.

– Райден, ты куда вчера исчез?!

– Не понимаю, о чем ты, – легкомысленно отмахнулся Дэвис, подходя к Юлиану Барлоу. – Мы незнакомы. Дэвис. Райден Дэвис.

Юлиан проигнорировал рукопожатие, и рука Райдена нелепо зависла в воздухе.

– Райден Дэвис! – Голос Гвен звучал угрожающе. – Я тебя с рождения знаю. Мы в одной ванне плавали! Тебе было пять, а мне – два. Я лучше всех знаю, когда ты врешь!

Барлоу с интересом взглянул сперва на нее, потом на Райдена.

Наследник семьи Дэвис молчал.

– Райден, выкладывай! – напирала Гвен, подходя к нему шаг за шагом. – Ты куда вчера делся? Ты должен был помочь Амиру! А в итоге?! Его чуть не убила Тварь, у Аттины проснулся дар, а вот где тебя альвы носили, никто сказать не может!

Дэвисы всегда поддерживали Коллингвудов. Семьи неплохо общались, насколько вообще способны ладить потомки Старших.

Райден переводил взгляд с одного настороженного лица на другое, продолжая упрямо молчать. Амир и Илай тоже подошли к ним поближе в ожидании ответа.

– Райден, – тихо произнесла Аттина. – Тебя никто не обвиняет, но нам нужно знать причины, какими бы они ни были.

Дэвис глубоко вдохнул, словно собирался нырнуть в Про́клятое озеро.

– Я не знаю.

– Как это? – искренне удивился Илай.

Дэвис неприязненно взглянул на него и продолжил:

– У меня начались проблемы с памятью. С того самого дня, как меня нашли на берегу. Я не помню, что говорил или делал. Например, вчера. Я знаю, только как выбежал вслед за Амиром на берег, а затем – пустота. Я проснулся дома в кровати, все утро пытался вспомнить, что произошло, но безнадежно.

– Час от часу не легче, – сочувственно пробормотала Гвен. Она лучше всех понимала, как тяжело далось Райдену это признание. Он всегда казался беззаботным, за шутками пряча от окружающих свои проблемы и свою боль. Гвен Коллингвуд слишком хорошо знала, каково это – постоянно притворяться. Просто маска у нее была другой – послушной почтительной дочери.

– Может, ты про это что-то знаешь? – поинтересовался Амир, оборачиваясь к Юлиану Барлоу.

– К сожалению, нет. Целительство – не мой конек. Это теперь ее вотчина. – Юлиан кивнул в сторону Аттины. – Максимум, что могу, – предложить пару познавательных книжек из семейного архива. С возвратом, – тоном библиотекаря уточнил Барлоу.

Аттина сосредоточенно кивнула.

– Зато ты точно знаешь, что случилось с Мариной. Сам сказал, – произнесла Гвен, демонстрируя внимание к деталям и хорошую память.

Слишком хорошую, на взгляд Юлиана Барлоу.

– И что с того? – подчеркнуто равнодушно признал он. – Очевидно же, что то же самое.

– Ты что-то знаешь!

– Да уж точно больше, чем вы.

– Говори! – Глаза Гвен вспыхнули белым пламенем.

Фонтан взорвался брызгами – все ее старательно сдерживаемое раздражение прорвалось наружу. Она впервые так открыто пользовалась магией на глазах у друзей.

На Юлиана это не произвело ровным счетом никакого впечатления.

– Полегче, принцесса Коллингвуд, кто-нибудь может пораниться.

– Надеюсь, это будешь ты!

– А кто вам тогда расскажет про Марину? – насмешливо поинтересовался Юлиан.

Аттина примиряюще подняла руки.

– Гвен, ты так ничего не добьешься.

– Именно. – Юлиан подхватил куртку, небрежно брошенную у фонтана, и, поравнявшись с Гвен, тихо произнес: – Ты такая же, как твои предки: эгоистичная и взбалмошная. Из-за слишком высоко задранного носа не способна заметить очевидное: я гораздо сильнее тебя. Не вздумай больше мне угрожать. Я ничего и никому не должен. Ни Кругу, ни тем более тебе.

Он вышел, оставив Гвен молча переваривать услышанное.

– Вы… Вы это видели? – через пару минут опомнилась она.

Аттина пожала плечами. У нее не оставалось сил, чтобы быть арбитром в перепалках этих двоих. Амир тоже удивленным не выглядел.

– Главное, чтобы он не молчал, – рассудительно заметил Гатри-Эванс. – Если для этого тебе придется поумерить пыл, так тому и быть.

Илай согласно кивнул. Гвен удивленно взглянула на них, поражаясь внезапной отповеди.

– Потом переспросим, – подытожил Райден. – В одном Барлоу прав: он ничего нам не должен.

Глава 11
Небо слушает твои мечты

Ориан брела по садовой дорожке, придерживая руками лиф платья. Она шла, словно слепая, натыкаясь на вазоны и скамейки.

Она очнулась на берегу, в одиночестве, растерзанное платье едва-едва прикрывало ее наготу.

Ее гордость, достоинство леди, единственная ценность, что у нее оставалась, развеялась как дым.

Она падшая женщина. Стоит себе в этом признаться. Будь она другой, никогда бы не позволила подобному случиться.

Воспоминания прошедшей ночи преследовали ее: как он ласкал ее грудь… как она подняла ноги, обхватив ими его спину… как он вошел в нее, медленно, словно ожидая, что она будет умолять его продолжить… И она просила, словно потеряв рассудок. Снова и снова…

От этих воспоминаний было не скрыться.

Прежде чем войти в замок через калитку для прислуги, Ориан попыталась привести себя в порядок, насколько это вообще было возможно.

Тихо пройдя по коридору, она остановилась у подножия главной лестницы. Сверху доносились голоса.

– Ты что сделал?!

Ориан и не думала, что голос принцессы может звучать настолько взволнованно.

– То, что должен был. Ты же не собиралась идти туда сама?! Мы не какие-нибудь дикари, это просто неприемлемо!

– Но она… Она не мы! Что с ней теперь станет?

– Не все ли равно?

Мы отшатнулись одновременно. Она – от него, я – от двери. С грохотом упала и покатилась какая-то ваза.

В глубине души я всегда знала, что Томас Элиот не женится на мне, но такое… В глазах потемнело, я чувствовала себя униженной, маленькой, грязной…

Уничтоженной.

– Она все слышала! Ориан! Постой, я не знала…

* * *

Аттине Вейсмонт снился сон. Совершенно точно снился, она была в этом уверена. Вот только содержание его начисто стерлось из ее памяти. Снова.

Сколько она ни пыталась вспомнить, ничего не выходило. Все, что оставалось с ней, – отзвук чужого отчаяния, смутные образы, которые никак не удавалось связать с тем, что произошло на озере.

Она должна найти ответы.

Аттина откуда-то знала: правда куда страшнее, чем все, что они могут себе представить. Не просто так все случилось именно сейчас, в канун Сопряжения. Возможно, там, в ее снах, навеянных божественной магией, кроется подсказка.

Если так, она приложит все усилия, чтобы ее получить.

В комнате было непривычно темно. Поспешно нашарив тапки, Аттина спустилась в гостиную. Гвен, отпершая ранним утром дверь ее спальни, уснула на диване, и Аттина решила, что ни за что не станет ее будить.

Во избежание неприятных случайностей Юлиан Барлоу строго-настрого запретил ложиться спать, если дверь не закрыта. И Гвен, не доверяя его словам, дежурила у ее комнаты полночи, пока не убедилась, что Аттине никак не выбраться наружу.

Аттина позвонила Юлиану, как только оказалась дома. Ей было страшно ложиться спать. Гудки в трубке раздавались целую вечность, прежде чем он наконец ответил. Вероятно, Юлиан Барлоу всерьез думал не брать трубку, но совесть возобладала над разумом.

– Прости, что беспокою тебя, но мне больше не к кому обратиться, – стыдясь жалобных интонаций, произнесла Аттина.

Юлиан тяжело вздохнул.

– Дверь в спальню на ночь запри, – распорядился он. – Там с тобой кто-нибудь есть?

– Гвен.

– Ну кто бы сомневался, – язвительно произнес Юлиан. – К окну поставьте что-то тяжелое, такое, что ты не сможешь сама передвинуть. Магия магией, а физику никто не отменял. Ты не сможешь открыть дверь без ключа, так же как и просочиться сквозь стену. Магия управляет лишь твоим сознанием и сознанием тех, кто находится рядом.

– Но что это? Что со мной происходит?

– Вероятно, кто-то пытается связаться с тобой через сны, но пока ты не вспомнишь, о чем они, сомневаюсь, что мы сможем что-то с этим сделать.

Ему нечего было добавить, и разговор прервался сам собой.

Они с Гвен провозились до самой ночи, превращая спальню в бастион. Парней решили не звать, Аттина чувствовала себя слишком неловко.

Она не знала, как собирается объяснять родителям подобные нововведения. Но это будет потом. Шторы надежно скрывали баррикаду с улицы, а в ее комнату пока еще никто не заходил. Мать мало на что обращала внимание в последнее время и редко бывала дома, а отец вернется только к выходным.

Аттина взглянула на Гвен, уснувшую в ожидании завтрака. Диван, на котором она спала, свернувшись калачиком, стоял посреди просторной, немного захламленной, уютной гостиной. Компанию ему составляли два простых кресла, торшер, телевизор и ворох подушек на полу. Подушки были идеей Марины. Они с сестрой любили смотреть фильмы, лежа прямо на полу, застеленном старым ковролином.

Но Марины больше нет. А Аттина занимается чем угодно, только не поисками причины ее гибели. Привычное чувство вины окутало младшую Вейсмонт. Приблизят ли ее сны разгадку? И что, если Марина их тоже видела?

* * *

Они столкнулись на крыльце.

Райден пришел проведать Аттину.

Амир тоже. Его посетила сумасшедшая мысль, как можно перетянуть на свою сторону Юлиана Барлоу, но она была настолько… смелой, что он пока не решался произнести ее вслух. Совет будет в ярости, да и в Круге, вероятно, не все согласятся.

Амир долго решал, кому первому рассказать, и неожиданно для себя оказался у дома Аттины. Гатри-Эванс убеждал себя, что это логично, что он пришел только по делу, ведь это касается ее куда больше, чем всех остальных, но где-то глубоко внутри Амир знал: он должен убедиться, что с ней все в порядке, снова заглянуть в эти удивительные зеленые глаза. Он хочет каждый день просыпаться, держа ее в объятиях. Как тогда на озере, но без Твари в роли третьего лишнего.

Замечтавшийся Амир Гатри-Эванс был совсем не рад обнаружить на крыльце еще и Райдена Дэвиса.

– И что ты тут делаешь? – неприветливо поинтересовался наследник семьи Дэвис, с подозрением глядя на Амира.

– Пришел обсудить один важный вопрос. Рад, что ты тоже здесь, – преувеличенно бодро ответил Гатри-Эванс. В каком-то смысле это даже было правдой. Несмотря на их… разногласия, Райден шел сразу после Аттины в воображаемом списке Амира. – А ты?

– Пришел навестить свою девушку, – выразительно сообщил Дэвис.

Амир сделал вид, что не заметил подтекста.

Аттина, очевидно, не ждала никого из них и уж тем более их обоих одновременно. Пить чай втроем оказалось так-то неловко. Проходя по коридору, Амир невольно бросил взгляд в нишу между шкафом и пузатой вазой. Его воображение живо дорисовало их с Аттиной. То, как она цепляется за его рубашку тонкими пальцами, а потом, приподнявшись на носочки, касается губами его губ, сперва робко, а потом все углубляя поцелуй.

Заметив его взгляд, брошенный в нишу, Аттина едва заметно покраснела.

Он не собирался давить на нее. Еще не хватало, чтобы она подумала, что он ждет благодарности или – что хуже! – платы за свой поступок. Он сделал так, как считал правильным, и без раздумий повторил бы еще раз.

Райдену, очевидно, не нравились такие переглядывания.

– Чего приперлись? – Появление заспанной и взъерошенной Гвен Коллингвуд мгновенно разрядило обстановку. Она была зла на весь мир и выглядела крайне забавно с торчащими во все стороны волосами и огромной плюшевой подушкой, прижатой к груди. Гвен казалась непропорционально маленькой, а подушка – большой.

Получив свою чашку чая, кусок пирога с курятиной и пару помидоров, Гвен начала чуть добрее смотреть на этот мир.

Амир решил воспользоваться возможностью и изложить всем присутствующим свою идею относительно возможного договора с Юлианом. Стоило ему закончить, как над столом повисло задумчивое молчание.

Наследник семьи Дэвис опомнился первым. Под настороженным взглядом Амира Райден потянулся за телефоном и… позвонил Илаю. Предложение, которое Амир двое суток боялся произнести вслух, было принято с подозрительным единодушием.

* * *

Старший сын стал для Миранды Коллингвуд настоящим разочарованием. Она с таким нетерпением ждала его рождения, возлагала надежды, строила планы, которым было не суждено сбыться. Насмешка Богов. Первенец рода практически не обладал способностями к магии. А после того что утворила Гатри-Эванс, ни у кого, кроме самого Илая, не оставалось иллюзий насчет того, кто именно возглавит новый Круг, если он будет замкнут.

К счастью, хотя бы дочь пошла в нее. Гвен унаследовала талант, почтение к семейным традициям, и в День Сопряжения она раз и навсегда обезопасит род Коллингвудов от падения.

Но был еще один нюанс, очевидный далеко не для всех.

Миранда холодно улыбнулась.

Рейнольд Дэвис и Стелла Вейсмонт. Их взаимный интерес был столь очевиден… Неужели они всерьез думали, что им удастся скрыть хоть от кого-то свои намерения?

Коллингвуды не просто так много столетий сохраняют за собой главенство в Круге. Они всегда на шаг впереди.

Вначале Миранда думала, что они не осмелятся, но одного взгляда, брошенного на девчонку, буквально лучившуюся магией на фоне истощенных, выродившихся наследников остальных семей, было достаточно. Все становилось очевидно.

Но небеса не рухнули от такого святотатства, и ей, Миранде, пришлось подтолкнуть их самой.

Сделать так, чтобы нерадивый сын в погоне за иллюзиями о собственной значимости нашел Книгу Коллингвудов, было проще простого. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы предположить, что он первым делом потащит находку Марине в попытке выслужиться перед подружкой. Девчонка сотворила магию – и долго сдерживаемый гнев Богов закономерно обрушился на голову альвова отродья.

Все снова встало на свои места.

В этом поколении Круг замкнут не будет, а в следующем… В следующем, благодаря верности Гвен, им ничего не угрожает. Миранда еще успеет застать восстановленное величие своей семьи.

Жестоко по отношению к сыну? Ничуть. Она любила его и принимала таким, какой он есть. Именно поэтому Илай, едва не сделавший Коллингвудов всеобщим посмешищем, все еще был жив.

* * *

– Да вы мне дадите хоть полчаса без вас прожить?! – искренне возмутился Юлиан Барлоу.

– Ты без нас почти двадцать семь лет прожил, – напомнил Райден. – Будем наверстывать.

Юлиан ответил ему кислым взглядом, но посторонился, пропуская незваных гостей внутрь квартиры.

Райден вошел первым и, не снимая ботинок, вольготно устроился в кресле, закинув ногу на ногу, ничуть не смущенный сумрачным взглядом хозяина.

– Поговорим? – нахально поинтересовался наследник семьи Дэвис. – А у тебя тут ничего так, уютненько.

Квартирка была крохотной. Мансардные окна, прорезанные прямо в крыше, давали много света. Деревянные панели на стенах выцвели от времени, что удивительно им шло. Мебели было немного, зато книг – сотни, на длинных узких полках от самого пола и до потолка. Возле одного из стеллажей стояла крохотная деревянная лесенка. В центре комнаты красовался огромный глобус музейного вида, какие-то безделушки, которым самое место на полках коллекционера, и ни одной фотографии.

– Польщен твоей оценкой, – кисло произнес Юлиан, переводя взгляд с Дэвиса на Гатри-Эванса и обратно.

– Коллингвудов мы с собой не взяли. Аттина дома. Ей бы лежать и смотреть в стену после всего произошедшего, а она опять куда-то рвется. Насилу уговорили остаться. – В голосе Райдена проскользнули искренняя теплота и забота.

– Так зачем пришли?

– Заключить сделку, – ухмыльнулся наследник семьи Дэвис. – Старшие семьи обожают заключать сделки, особенно нечестные.

Барлоу усмехнулся, демонстрируя, что оценил шутку.

Райден начинал ему нравиться, даже несмотря на то что именно Дэвисы вогнали нож в спину Барлоу по самую рукоять, поспособствовав тем самым полному уничтожению его семьи. Не иронично ли, что их потомок сейчас рвется все исправить?

– Ваши условия? – только и сказал он.

– В День Сопряжения Миров Круг расторгнет сделку с Богами. Радужному мосту нужны новые защитники.

– Серьезно? – Юлиан выглядел искренне изумленным. – Откажетесь от способности творить магию? Лишитесь второй формы? Ты хоть понимаешь, на что подписываешься? Болезни, старость. Вы будете жить как простые смертные и покинете этот мир по какой-нибудь глупой причине, не самым приятным образом и намного раньше, чем если бы оставили все как есть.

Райден спокойно выдержал его взгляд.

– Пример Марины Вейсмонт показывает, что это не имеет никакого значения, – напомнил он. – Ты разве не этого хочешь? Чтобы Круг перестал существовать? – поинтересовался Дэвис и, подумав, добавил: – Возможно, у меня мало времени. Хочу успеть сделать что-нибудь полезное, прежде чем начну надевать левый ботинок на правую ногу.

– Ваши условия? – повторил Юлиан.

– Ты рассказываешь нам то, что считаешь нужным, – перехватил инициативу Амир. – Учишь владеть магией. Круг – жалкое подобие предков, но мы должны иметь возможность постоять за себя. И защитить девчонок. Аттина едва не последовала за Мариной на тот свет. Кто следующий? Гвен? Джил? Мы не можем рисковать. Семьи не станут нам помогать. Каждый сам за себя.

Райден Дэвис согласно кивнул.

– Я уже обещал обучить вас хоть какой-то, но магии, – напомнил Юлиан.

– Но не рассказать то, что знаешь.

Юлиан Барлоу молча смотрел на незваных гостей, с ужасом осознавая, что, несмотря на все свои усилия и даже вопреки им, неумолимо становится частью Круга. Замкнут тот или нет.