Текст книги "Академия Ринвуд. Ученица темного мага"

Глава 9

Амалия проворочалась полночи, но все равно упустила момент, когда Агнешка проснулась и убежала на занятия. Видимо, де Вилья нещадно карал опоздавших, и та не стала рисковать.

– Магия сознания, вступительный курс, – прочитала Ливи и бросила листок с расписанием на столик у кровати. – Профессор Кеттрикен Кроу, твоя знакомая. Не стоит ее разочаровывать. Так что – бегом на завтрак. Я угощаю.

Быстро проглотив овсяную кашу с ягодами в «Вересковом меде», Амалия и Ливи помчались на лекцию Кроу. Та уже явилась заранее и готовилась к занятию, перелистывая какую-то старую книгу, и поприветствовала Амалию лишь коротким кивком. Дерек все-таки нашел в себе силы добраться до аудитории, да и выглядел куда лучше, чем вечером. От крови и ссадин не осталось и следа, и о вчерашнем напоминали лишь кровоподтеки и изрядно сузившийся глаз. Дерек специально забрался на самую верхнюю парту и недовольно смотрел на всех, кто пытался устроиться неподалеку. Первокурсники обходили обладателя разукрашенной физиономии стороной, и его это, похоже, полностью устраивало. Амалия хотела было поздороваться, но Дерек скривился и отвернулся к окну. Ну и пожалуйста. Не хватало еще леди Фалмут бегать за каким-то неотесанным мужланом. И совершенно неважно, что он спас ее и вытащил из болота. На его месте так бы поступил любой… кто способен в одиночку отделать двух верзил.

– Ливи, – Амалия села рядом с соседкой. – Тебе не приходилось слышать о некоем владыке Матабере? Он может быть как-то связан с кайзером Маркусом-Герартом.

– Это действительно то, что интересует тебя в такую рань? – Ливи зевнула, изящно прикрыв рот рукой. – Матабер? Странное имя. Отец как-то заставлял меня прочитать все исторические хроники, и там было про Маркуса-Герарта, кайзера Остерайха. Кажется, он захватил чуть ли не все Серединные Земли полтора века назад, но его Империя быстро развалилась. Может быть, Алекс помнит больше.

– Или Агнешка. – Амалия покачала головой. – Она явно где-то слышала это имя. Матабер.

– Это из твоей черной книжки? – Ливи указала рукой на сумку Амалии. – Может быть, это вообще сказки.

Амалия хотела было возразить, что мрачные события из дневника неизвестного рыцаря мало походили на сказку, но не успела. Профессор Кроу подошла к кафедре.

– Доброе утро, юные господа студенты. Рада поприветствовать вас на первой лекции, посвященной магии сознания. – Кроу подняла руки, призывая к тишине. – Но все же позвольте мне начать с небольшого объявления. Обстоятельства требуют присутствия ректора Торвальдсена в столице, так что на ближайшие несколько недель он покинет Академию. На все это время его буду замещать я.

По рядам пробежал негромкий шум. Отъезд ректора в самом начале учебного года – мыслимое ли дело! Амалии приходилось слышать, что Королева обращалась за помощью к магам Академии и раньше, но такое случалось крайне редко. Так что удивление и даже испуг студентов были вполне понятны. Как хорошо, что они не знают, что случилось в Дозорной Башне.

– Никому не рассказывай, – Амалия стиснула пальцы Ливи, – даже Алексу.

– Я что, похожа на умалишенную? – Ливи нахмурилась. – О таких вещах не болтают. Тут такое начнется…

– …И, как того требует традиция, я расскажу вам об Инициации, – продолжила Кроу. – Большинство из вас уже наверняка знает об этом древнем обряде, но все же повторение будет нелишним. Тем более что легенд и вымысла в рассказах старших магов обычно немногим меньше, чем правды.

– Это точно, – буркнул кто-то с первой парты. – От болтовни моей бабули можно поседеть.

– В следующий раз не поленитесь поднять руку, господин Тайрен. – Кроу погрозила пальцем. – Уверяю вас, ничего жуткого или пугающего в обряде Инициации нет. Более того, в наше время это немногим более чем обычная формальность. После ритуала юные маги получают в качестве Наставника одного из профессоров Академии и право носить мантию.

– Какова роль Наставника? – Ливи подняла руку. – Сколько студентов инициирует каждый профессор?

– Я повторюсь: роль Наставника – скорее формальность. – Кроу облокотилась на кафедру. – И все же каждый из студентов может обратиться к Наставнику по любому вопросу в любое время суток. Но хочу предупредить тех из вас, чью Инициацию буду проводить лично я: настоятельно не советую беспокоить меня по пустякам после ужина. – Кроу улыбнулась. – Иначе вы рискуете узнать о себе много нового или даже заработать парочку дополнительных занятий.

Студенты на задних рядах сдержанно захихикали, но тут же притихли, стоило Кроу грозно на них глянуть. Амалия на всякий случай выпрямила спину и сложила руки на парте. Да уж, с этой леди шутки плохи. Она не боится поспорить с самим Коннери, да и Торвальдсен не стал бы оставлять вместо себя кого попало. За добродушной внешностью Кроу скрывался стальной стержень, и тем, кто вовремя не успеет это понять, придется несладко.

– Чтобы обряд не занимал слишком много времени, студенты распределяются по группам – примерно поровну на каждого из профессоров, – продолжила Кроу. – Иногда Инициацию проводит кто-то из гостей Академии или из родителей студентов, хотя такое бывает нечасто. Профессор Коннери и мадам Мерсье в обряде обычно не участвуют.

– Хоть одна хорошая новость за сегодня, – пробормотала Амалия.

Оказаться наедине с темным магом или страшной старухой – сомнительное удовольствие. Даже неприятный профессор де Вилья на их фоне выглядел не такой уж гадкой перспективой.

– В самом обряде нет ничего сложного. – Кроу спустилась с кафедры. – Просто следуйте указаниям профессоров, и все закончится быстро. И, вероятнее всего, безболезненно. В следующий раз вы столкнетесь с чем-то подобным только в конце второго курса при выборе специализации. А посох мага вы получите уже в конце пятого.

– Посох? – на этот раз руку подняла Урания. – Это такая палка, да? Это вообще обязательно?

– Посох, – ответила Кроу, – это вовсе не палка, как вы изволили выразиться, госпожа Клиффорд. Это крайне важный символ знаний мага. Советую относиться к нему с уважением. Он не только откроет перед вами любые… почти любые двери. Также он может служить оружием. В былые времена маги редко расставались со своими посохами, и за долгие годы те накапливали колоссальный запас Силы. Даже сейчас в глухих закоулках Ритании может быть небезопасно, но только самый отчаянный головорез позарится на имущество человека с посохом. Не говоря уже о том, что увесистая палка в умелых руках – серьезный аргумент. И все же посох – это тоже дань традициям. Совершенно необязательно использовать в качестве накопителя Силы именно его. Посохи носят в основном маги-мужчины. Волшебницы предпочитают артефакты более скромных размеров.

– А у ректора Торвальдсена есть посох? – поинтересовался паренек с первой парты.

– Разумеется, – Кроу кивнула. – Хотя я не припомню, чтобы он когда-либо им пользовался. А профессор Коннери и вовсе предпочитает посоху полуторный меч.

– Кто бы сомневался, – тихо фыркнула Амалия.

Сама она и так неплохо представляла себе обряд Инициации – надеть белую мантию, повторить за взрослым магом слова клятвы, выпить несколько глотков вина – всего-то. Но студенты с первых парт уже засыпали Кроу бесчисленными дурацкими вопросами – наверное, просто хотели обратить на себя внимание. Самое время еще разок заглянуть в черную книжечку…

Сегодня перед рассветом мы взяли Мазенхайм. Легкая победа – если это вообще можно назвать победой. Большая часть гарнизона разбежалась за несколько дней до нашего появления. Остальным я дал час на размышление – как всегда. В старой крепости засели не более полусотни человек, но и их сил бы хватило, если бы мы решились на штурм при свете дня. К счастью, они даже не представляли, как нас осталось мало. На каждого из моих бойцов приходилось не менее двоих откормленных и вооруженных до зубов кнехтов. Когда мы поднялись на стены, оставшиеся в живых сложили оружие. Я приказал повесить всех. Кроме одного. Думаю, уже через пару дней он будет в Нойвиде. И если повезет, горожане сами откроют нам ворота. Еще один такой штурм – и нас останется едва ли полтора десятка. Но если Нойвид падет, дорога на Винтерберг будет свободна.

Надеюсь, Бродяга не ошибся. Если бы он был с нами, мальчишки, которых кнехты подняли на копья, остались бы живы. Но даже больше, чем Бродяги, мне не хватает Кошки. Как бы я хотел назвать ее настоящее имя хотя бы этой бумаге! Но я не могу. Если со мной что-нибудь случится, дневник достанется Матаберу. Я не хочу даже думать, что этот ублюдок может с ней сотворить. За себя я не боюсь – оказывается, меня не так уж просто убить. Порез, полученный ночью, затянулся за пару часов. Осталась только боль. От нее мне, похоже, не избавиться уже никогда.

3 октября,

Лето 1242 от Рождения Солнца

– Вставай. Эй, ты что, собираешься просидеть здесь до самого ужина?

– А? Что? – Амалия рассеянно заозиралась. – Уже все?

Кое-как разбирая расплывчатые каракули, она не заметила, как Кроу закончила занятие. Десяток страниц оказались безнадежно испорчены. Уцелела только запись от третьего октября – с той, что Амалия прочитала вчерашней ночью, прошел целый месяц. Неизвестный рыцарь потерял еще часть отряда, но продолжал упрямо двигаться к Винтербергу. Судя по названиям городов – Мазенхайм, Нойвид, – это где-то на землях Остерайха. Надо бы посмотреть на карте…

– Леди Фалмут, если вы сейчас же не поднимете свой благородный зад, я вынуждена буду отобрать ваш антиквариат.

С этими словами Агнешка бросила прямо на раскрытые страницы дневника какой-то копошащийся сверток.

– Что это? – поинтересовалась Амалия, с опаской стряхивая сверток на скамью.

– Не что, а кто, – поправила Агнешка. – Это Сэр Голохвост.

– Крыса? – Ливи заглянула соседке через плечо и поморщилась. – Где ты ее раздобыла?

– Неважно, – отмахнулась Агнешка. – И вообще, имей уважение к нашему рыцарю! Пусть он вовсе не похож на дворянина благородных кровей, но в его серой груди бьется отважное сердце. И он поможет нам в священной войне с Силами Зла!

– Ты задумала что-то плохое. – Амалия покачала головой. – Что-то очень, очень плохое.

– Точно, – ухмыльнулась Агнешка. – Я тут случайно обмолвилась одной болтунье, что Алекс Монтгомери ждет тебя в холле второго этажа с огромным букетом тюльпанов.

– Правда? – Амалия вспыхнула. – Алекс… ждет меня?

– Чистой воды вранье. – Агнешка многозначительно подняла палец вверх. – Но Урания не будет Уранией, если снова не попытается подстроить какую-нибудь гадость. Так что никакого Алекса в холле не будет. Зато там будет Сэр Голохвост.

– Если мы загремим на дополнительные занятия – задушу тебя ночью подушкой, – пообещала Ливи. – Я серьезно.

– Возьмите себя в руки, маркиза, – отрезала Агнешка. – Отбросьте сомнения и уверуйте в отвагу храброго рыцаря. Зло будет наказано!

Аудиторию они покидали в спешке – нужно было успеть на второй этаж раньше, чем туда доберутся Урания и ее прихлебательницы. Агнешка уверенно волокла соседок по лестницам и коридорам, и уже через несколько минут они тихо пробрались в просторное помещение с занавешенными окнами.

– Тут… темно. – Амалия зажгла волшебный огонек. – Что это вообще такое?

– Место, где рождается любовь, – торжественно произнесла Агнешка. – Я не знаю, откуда появилась традиция назначать свидания именно в холле второго этажа, но здесь постоянно кто-нибудь обжимается. Наверное, потому, что дверь в соседнее крыло закрыта давным-давно и делать здесь, в общем, нечего. Никто из профессоров сюда не заходит. А Уранию и ее куриц ждет романтическая встреча с Сэром Голохвостом.

Амалия шагнула вперед и осмотрелась. Если не считать нескольких пыльных книжных полок и пары низких диванчиков, холл был почти пустым. В паре десятков футов от них в темноте виднелась вторая дверь – по-видимому, та самая, что вела в соседнее крыло Дома Четырех Стихий. Похоже, ее действительно давно не открывали – прямо под ней слой пыли оказался чуть ли не в палец толщиной. А вот на диванчиках пыли почему-то почти не было. Нетрудно догадаться почему… Амалия почувствовала, как лицо заливает краска. Она почему-то представила себя здесь вместе с Алексом. Или не с Алексом, а с…

– Силы Зла на подходе, – зашипела Агнешка, отпрыгивая от лестницы. – Прячемся и готовимся к представлению!

По ступенькам уже цокали каблуки. Кто-то явно спешил сюда, и этот кто-то был не один. Амалия юркнула за тяжелую пыльную штору и затаила дыхание.

Урания старалась ступать неслышно, но у нее это плохо получалось. Следом за ней на второй этаж поднялись ее подружки, уже знакомые Амалии по балу и болоту, – высокая и крупная светловолосая девушка в нелепом платье с кружевами и вторая, смуглая с черными косами.

– Тут никого нет, – недовольно проворчала Урания, вглядываясь в темноту. – Ты уверена, Мэй?

– Я слышала, как ее рыжая соседка болтала об этом перед лекцией, – отозвалась светловолосая. – Говорю тебе, Алекс Монтгомери втрескался в эту сумасшедшую дурочку.

– Мэй Ван Дер Хиден, – прошептала Агнешка, – моя однокурсница. Из чертовски богатой семьи, но тупа, как пробка.

– Может быть, они придут чуть позже? – Смуглая девушка зашла в холл следом за подругами. – Попробуем подкараулить их?

– Вперед! – рявкнула Агнешка, откидывая шторы. – В бой, Сэр Голохвост!

Она взмахнула рукой, и отважный рыцарь, напоследок мелькнув серой шкуркой, улетел в темноту холла. Агнешка широко развела ладони, а потом резко соединила их, и тяжелые створки дверей с грохотом захлопнулись, оставляя Уранию и ее подружек в обществе Сэра Голохвоста.

– Пусть попробуют открыть. – Агнешка произвела еще несколько быстрых движений руками. – Запирающее заклятье моей бабушки. Сам Торвальдсен провозился бы добрые полчаса. Ну, или выбил бы дверь – с его-то силищей.

– Ковальски! – завопила из-за двери Мэй Ван Дер Хиден. – Ах ты, рыжая стерва! Я тебе все волосы повыдираю!!!

– Какие у вас отвратительные манеры, госпожа Ван Дер Хиден, – ехидно отозвалась Агнешка. – Сэр Голохвост, разве вы позволите дочери какого-то полуграмотного купчишки так обращаться с дамой вашего сердца?

– Полуграмотного купчишки? – взревела Мэй, колотя в дверь кулаками. – Да я тебя… проклятье, что это? Оно коснулось моей ноги! Оно живое!!!

Истошные вопли в три голоса, зазвучавшие из-за двери сразу после этого, показались Амалии чудесной музыкой. Похоже, Сэр Голохвост наконец вступил в схватку с Силами Зла и уверенно одерживал победу. Урания и ее подружки метались по холлу, сворачивая в темноте книжные полки, и голосили так, будто бы их заперли с самим Дьяволом.

– Удивительно. – Агнешка покачала головой. – Никогда бы не подумала, что человеческое горло способно произвести столь мерзостные звуки. Не знай я, что за этой дверью дочь герцога, я бы решила, что Сэр Голохвост сражается с целой стаей гарпий.

Гарпии продолжали верещать, носиться по холлу и биться в запертую дверь – так громко, что Амалия расслышала шаги на лестнице, только когда они зазвучали совсем близко.

– Проклятье! – Агнешка крепко схватила Амалию за рукав. – Похоже, сюда тащится твой любимый Коннери – слышишь, как хромает? Бежим!

За спиной остался запертый холл с Уранией. Впереди – лестница, по которой поднимался темный маг. И все – ни прохода, ни места, чтобы спрятаться. Амалия всерьез начала задумываться о том, чтобы выброситься в окно, но бесстрашная Агнешка поволокла ее навстречу Коннери.

– Нет! Пусти меня! – пискнула Амалия и дернулась назад. – Не надо!

– Ну же! – Агнешка рванула сильнее. – Проскочим!

Амалия сдалась и ринулась следом за соседками. Спасительный коридор был уже совсем близко!

Но Коннери успел выйти на лестничную площадку раньше. Время остановилось. Амалия будто бы во сне увидела собственную руку, выскальзывавшую из пальцев Агнешки. Затем – стремительно приближающийся пол. Коннери задумчиво проводил взглядом соседок Амалии, прорвавшихся в коридор прямо у него перед носом, а потом лениво, словно никуда не торопясь, взмахнул рукой. Амалия попыталась было на четвереньках проскользнуть между закрывающимися створками двери, но только ушибла лоб. Топот Агнешки и Ливи и вопли Урании наверху даже не стихли – просто исчезли. И только после этого в гробовой тишине зазвучал голос Коннери.

– Удивительное дело. Когда в стенах Академии звучат крики и грохот, рядом неизменно оказывается Амалия Хэмптон. Что на этот раз?

Амалия потерла лоб и отползла подальше к стене. Сидеть на полу прямо у ног темного мага было унизительно, но это по крайней мере давало возможность держаться от него подальше. Амалия боялась неизбежного наказания, боялась самого Коннери, но страх все равно пересиливали обида и злость. Так глупо попасться – споткнуться в паре футов от спасения! Впрочем, Коннери без труда мог бы изловить их всех – но почему-то отпустил Агнешку и Ливи.

– Вы… вы это специально! – Амалия обиженно всхлипнула. – Поймали только меня!

– Понятия не имею, о чем ты, – скучающим тоном отозвался Коннери. – Наверное, просто старею – зрение уже не то, что раньше. Вас ведь было трое? Или ты одна?

Опять его бессмысленные вопросы. Издевается?!

– Нет, только я. – Амалия вскинула голову и посмотрела темному магу прямо в глаза. – Одна.

– И чего ради тебе понадобилось нестись по лестнице, рискуя затоптать старого профессора? – ухмыльнулся Коннери. – Куда-то спешила?

– Опаздывала на занятия! – Амалия вскочила на ноги и закричала: – И сейчас опаздываю еще больше!

– Кстати, о занятиях, – оживился Коннери. – Пару недель назад мне совершенно случайно попал в руки один древний трактат. Не знаю, откуда его привезли в Ританию, но уж точно издалека. Я не слишком-то хорошо читаю на языках Южных Земель, но кое-что смог разобрать. Заклинание Мрта Бхаса. Очень интересное. В первую очередь тем, что произнесение Слов Силы или пассы руками необязательны. Но куда важнее другое – в этой области магии всплески Силы при совершении колдовства почти отсутствуют. Иными словами, защититься от Мрта Бхаса традиционными способами практически невозможно. Точно так же, как и опознать мага, наложившего заклинание. Мне осталось только разобраться с его действием – кажется, что-то связанное с молчанием.

– Зачем вы мне все это рассказываете, профессор? – хмуро поинтересовалась Амалия.

– Действительно – зачем? – Коннери пригладил седую бороду. – Тебе же нужно спешить на занятие.

Он рассеянно махнул рукой, и дверь перед Амалией распахнулась, явив ей перепуганных и растрепанных Агнешку и Ливи. Вместе с соседками вернулись и звуки. Вопли Урании и ее банды до сих пор доносились из запертого холла наверху. Впрочем, теперь они кричали куда тише и как будто бы даже по очереди, лишь изредка подкрепляя призывы о помощи ударами в дверь.

– Какой-то шум наверху? – Коннери задумчиво нахмурился. – Хотя откуда ему там взяться? Ключи от двери в южное крыло потеряли давным-давно, и в старый холл никто не ходит уже добрые лет двадцать. Видимо, действительно старею. Померещится же всякая чертовщина…

С этими словами Коннери развернулся и грузно затопал вниз по лестнице.

Глава 10

Следующие несколько недель пролетели как один день. Профессора словно сговорились и завалили первокурсников таким количеством заданий, что те едва успевали забежать в «Вересковый мед» после занятий и смести предложенный Бертой ужин перед тем, как снова ломиться в аудитории и библиотеку для самостоятельной работы. Даже неугомонная Урания притихла, ограничиваясь лишь полными злобы взглядами и ехидными смешками за спиной, и почти не отравляла Амалии жизнь.

Профессор Кроу сжалилась и разрешила приходить раз в три дня. Часть работы по пыльным архивам Академии легла на проштрафившуюся Агнешку, которая заработала две недели дополнительных занятий. После того как кафедра профессора де Вильи «случайно» загорелась прямо посреди лекции. Впрочем, по словам Агнешки, «оно того определенно стоило». Амалия несколько раз пыталась расспросить ее про кайзера Маркуса-Герарта и загадочного Матабера из черной книжечки, но в ответ получала лишь сердитое фырчанье, которое тут же сменялось сопением. Занятий у второго курса было не меньше, чем у первого, и со своим невероятным талантом зарабатывать наказания Агнешка спала всего по несколько часов в сутки, а днем соседки встречали ее нечасто. Да и у самой Амалии совсем не осталось времени читать дневник неизвестного рыцаря, и черная книжечка так и лежала у нее под подушкой, дожидаясь своего часа.

Синяки на лице Дерека сошли за несколько дней, но он так и продолжал отмалчиваться, и Амалия в конце концов перестала с ним даже здороваться. Барда она не видела с того самого дня, как они вместе побывали в Дозорной Башне. По-видимому, тот решил держаться подальше от возможных последствий и не показывался ни в «Вересковом меде», ни в Доме Четырех Стихий. Несмотря на все опасения, Коннери Амалия тоже почти не встречала. Тот то ли решил оставить ее в покое, то ли просто дожидался чего-то. Изредка Амалия будто бы ощущала на себе чей-то пристальный и недобрый взгляд и тут же оборачивалась, ища глазами рослую фигуру в черном плаще. Но не находила.

– Все. Я больше не могу. – Ливи захлопнула книгу. – Еще немного «Деяний Седрика Безумного» – и я сама превращусь в Оливию Безумную. С магией земли я пока не в слишком хороших отношениях, так что просто вцеплюсь в старикашку Олбани зубами.

– Я бы не стала рисковать, – вздохнула Амалия. – В его возрасте от подобного можно и скончаться. И неизвестно, кого Кроу назначит ему на замену. Олбани хотя бы не мешает нам спать на занятиях.

– Разумное замечание, леди Фалмут. – Ливи сделала серьезное лицо и закивала. – Он оглох настолько, что не слышит, как Дин Тайрен храпит полтора часа без перерыва.

– Именно. – Амалия рассмеялась и швырнула «Деяния Седрика Безумного» на кровать. – Давай пробежимся до «Верескового меда»? Я ужасно проголодалась.

– Мудрая мысль. – Ливи кивнула. – Земляничный пирог… пусть в нашей жизни останется хоть что-то сладкое.

На улице лил дождь, так что Амалия с соседкой натянули на головы капюшоны и старались держаться поближе к стенам зданий. Здесь было немного суше, хоть и приходилось через каждые несколько шагов спотыкаться о незаметные в тени выбоины на мостовой.

– До чего же теперь рано темнеет, – проворчала Ливи, в очередной раз наступив в лужу. – Не удивлюсь, если через пару недель выпадет снег.

Амалия не ответила и снова тревожно оглянулась назад. С того самого момента, как за ними закрылись двери жилого корпуса, ее не покидало ощущение, что их кто-то преследует. Что же такое там, в узком проходе между домами? Человек? Животное? Или просто какой-то бесформенный сгусток темноты? Нет, ничего, показалось… Иногда сквозь стук капель дождя и грохот грома Амалия будто бы слышала чьи-то легкие шаги, но они тут же затихали, стоило ей остановиться. В конце концов ей это надоело.

– Кто здесь? – негромко позвала Амалия, зажигая магический огонек. – Эй!

Темнота не ответила. Амалия постояла еще немного, напрягая зрение и слух, но так ничего и не заметила. Чертовщина какая-то. Теперь Ливи уж точно подумает, что ее соседка окончательно спятила. Амалия невесело вздохнула и развернулась.

Ливи не оказалось рядом. Наверное, просто ушла вперед и не заметила, как Амалия отстала… но куда она могла деться на узкой улице? Свернула? Налево или направо? Куда здесь вообще нужно сворачивать?

– Ливи! – закричала Амалия. – Ливи, подожди меня!

Нет ответа. Теперь ей стало по-настоящему страшно. Такие уютные и знакомые улочки замка Ринвуд вдруг показались чужими и пугающими. Но куда больше пугала тишина – ни голосов, ни скрипа дверей. Даже окна не светятся. Будто бы Академия вымерла и Амалия осталась совсем одна среди угрюмых и мокрых от дождя серых зданий. Магический огонек на кончиках пальцев беспомощно замигал и потух, погружая улицу в кромешную темноту. Сила упрямо отказывалась подчиняться перепуганной Амалии, и замерзшие руки выдавали лишь жалкие искорки.

И тогда за спиной вновь раздались шаги.

Амалия сдавленно вскрикнула и бросилась бежать, но через несколько шагов споткнулась и упала на камни. Поднялась, не обращая внимания на боль в разбитой коленке, и помчалась дальше. Дождь еще усилился и теперь хлестал по лицу тяжелыми холодными плетями, выбивая слезы, а ноги предательски разъезжались на скользкой мостовой. Амалия хваталась за стены домов, но все же снова падала, снова поднималась и ковыляла дальше. Но таинственный преследователь не отставал – он будто бы играл со своей жертвой, не спеша шагая следом в паре десятков футов. Амалия звала на помощь, но ее крик тонул в раскатах грома.

– Помогите, – прошептала она, из последних сил устремляясь вперед. – Кто-нибудь! Пожалуйста…

И, словно отвечая на ее мольбы, небо прорезал ослепительный росчерк молнии. На мгновение стало светло, как днем, и Амалия увидела впереди лестницу Дома Четырех Стихий. Дождь стих, осталась лишь медленно оседающая в воздухе водяная пыль. Темнота отступала, и вместе с ней уходил и ужас. Амалия больше не слышала шаги за спиной и даже осмелилась оглянуться. Никого. Академия вновь ожила, вспыхнув парой десятков окон. И как можно было не видеть их раньше?

– Я точно сумасшедшая, – вздохнула Амалия, отжимая насквозь вымокшие полы плаща. – Перепугалась, как маленькая девочка…

Страх исчез, но теперь его место занял стыд. Хорошо, что никто не видел, как она вопила и валялась в лужах! Если об этом узнает Урания Клиффорд, завтра вся Академия будет тыкать в Амалию пальцем… Проклятье! И Ливи, наверное, уже с ног сбилась, разыскивая непутевую соседку. Амалия устало прислонилась к холодному белому камню. Сейчас, нужно только немного постоять здесь, в тени под лестницей, и можно будет отправиться за земляничным пирогом. Не идти же в «Вересковый мед» с дрожащими губами и в перепачканном грязью плаще.

– Не торопись так, Кет. Я за тобой не успеваю.

Негромкий старушечий голос зазвучал откуда-то сверху. По-видимому, мадам Мерсье спускалась по ступенькам вместе с профессором Кроу. Амалия пригнулась – ей совершенно не хотелось попадаться на глаза противной старухе.

– Пожалей мои старые кости, – снова заворчала мадам Мерсье. – Я уже не так проворна, как была полвека назад.

– Ради Отца Всемогущего, переходите к делу, – недовольно отозвалась Кроу. – Зачем вам вообще понадобилось вытаскивать меня на улицу в такую отвратительную погоду?

– Прогулки на свежем воздухе неплохо разгоняют кровь, – прокаркала мадам Мерсье. – И еще лучше очищают разум. В моем возрасте этим не следует пренебрегать. Да и тебе тоже пойдет на пользу. Нельзя круглые сутки проводить за столом – даже если это стол ректора.

– Представления не имею, как Эл успевал за всем следить. – Кроу устало вздохнула. – Студенты, профессора, библиотека…

– Все очень просто, – рассмеялась мадам Мерсье. – Эл никогда не успевал ровным счетом ничего.

Смех старухи напоминал клекот птицы. Хищной и очень-очень старой. Амалия, собравшаяся было покинуть свое укрытие, снова замерла на месте. Неизвестно, что сделает мадам Мерсье, если узнает, что кто-то подслушал, как она ругает самого Торвальдсена.

– Но он всегда умел вовремя понять, что сейчас важнее всего, – продолжила та. – А это куда разумнее, чем взвалить на себя все тяготы этого мира.

– Я очень рада за него. – Кроу явно начинала терять терпение. – Так мы здесь, чтобы поговорить о талантах Элвина Торвальдсена? Если так, то я, пожалуй, вернусь к своим делам. При всем моем уважении к ректору и к вам, у меня слишком много работы.

– Нет, девочка. – Мадам Мерсье тяжело вздохнула. – Я бы и рада была просто поболтать, но все куда серьезнее. Дурные вести не дают мне покоя: две недели назад в Лютессе похоронили Софи Дюбуа.

– Примите мои соболезнования, – тихо произнесла Кроу. – Я слышала, что вы были с покойной близкими подругами.

– Оставь сочувствие при себе, девочка, – прокаркала мадам Мерсье. – У старой карги был слишком мерзкий характер, чтобы кто-то мог называть себя ее другом. По сравнению с покойной даже я показалась бы кроткой овечкой.

– Тогда я снова не понимаю, зачем я здесь.

– Кет, Софи Дюбуа была старше меня почти на полторы сотни лет, – голос мадам Мерсье зазвучал громче. – Ведьмы ее уровня крайне редко умирают просто потому, что пришло их время.

– Вы… вы думаете, что ее убили? – сдавленно пробормотала Кроу. – Но кому могла понадобиться жизнь беззащитной женщины?

– Поверь мне, девочка, – мадам Мерсье вновь насмешливо закаркала, – Софи вовсе не была той выжившей из ума немощной старухой, которой так хотела казаться. И тот, кто пришел за ней, прекрасно это знал.

– Как она умерла?

– В собственной постели, за дверями, которые так и остались запертыми изнутри. Все защитные чары тоже оказались на месте – а их у Софи всегда было предостаточно. И я бы и рада думать, что все это просто немыслимое совпадение. Но три дня назад пришли вести от Игоря Стрелковского: кто-то пытался убить и его.

Амалия затаила дыхание. Кто-то пробрался мимо сильнейших защитных чар! Точно так же, как и в Дозорной Башне! Неужели?..

– Игорь в порядке? – выдохнула Кроу. – Кто это сделал?

– Игорь прекрасно себя чувствует. – Мадам Мерсье усмехнулась и продолжила: – В отличие от того, кто пытался подстрелить его из арбалета. Надо признать, что у негодяя это почти получилось, и Стрелковскому пришлось бить наверняка. Так что допрашивать оказалось некого. Непросто выпытать что-то у горстки пепла.

– Проклятье!

Кроу с силой опустила руки на перила, и Амалии пришлось еще сильнее вжаться в лестницу, чтобы ее не заметили.

– Кто-то попытался убить Высшего мага, – прорычала Кроу. – И, возможно, убил одну из старейших ведьм. Если это то, о чем я думаю… нельзя говорить об этом Грегу. Он тут же помчится спасать Элвина и отправит на тот свет любого, кто вздумает встать у него на пути.

– Ты думаешь, Грег еще не знает? – усмехнулась мадам Мерсье. – У него отличные осведомители. И он уже не тот мальчишка, которым был полтора века назад. Элвин может сам о себе позаботиться. Сейчас Грег нужнее здесь, тебе, и он это прекрасно понимает. Но это не единственная причина, по которой он ни за что не покинет Академию.

– Девочка. – Кроу устало вздохнула. – Вы ведь говорите о ней, да? Она очень важна для Грега.

Амалия вздрогнула. В Академии вряд ли было много девочек, удостоившихся столь пристального внимания профессора Коннери. Если точнее – только одна. Амалия Хэмптон, леди Фалмут, студентка первого курса. Которая совершенно случайно оказалась сейчас под лестницей Дома Четырех Стихий.

– Не только для него, – подала голос мадам Мерсье. – Для всех нас. Дар Изначальной Тьмы. Сила настолько же страшная, насколько редкая. Если сейчас происходит то же самое, что и в тысяча двести сорок первом… она не сможет остаться в стороне.