Текст книги "Эндорфин"

Подрагивающей рукой он смахнул длинную белесую ресницу с ее порозовевшей щеки и провел пальцем от виска до подбородка, наслаждаясь ее шелковистой кожей. Стас почувствовал, как она напряглась и затаила дыхание. Ему было приятно, что он может так влиять на чужого человека, который его не знает и которого не знает он.

Эта была неведомая страсть, которой они наслаждались.

Семнадцатилетняя девочка подросток смогла овладеть сердцем парня, который раньше не испытывал такой искренней любви, разделившей его жизнь на до и после. Он не верил, что есть человек, который смог разглядеть в нем что – то хорошее, чего он в сам в себе никогда не замечал, и не смотря на это полюбить его всей душой.

Стефания стала его смыслом жизни, потерять который он боялся. Его глаза, пылающие от влюбленности, выдавали его привязанность к ней, которой он страшился, но желание последовать за своим лучом света, представшем в ее образе, стало сильнее.

Стефания понимала, что привязалась к нему и душой и телом. Он был, как магнит, к которому ее всегда тянуло. В его присутствии в животе у нее порхали бабочки, которые заставляли ее улыбаться и вселяли в нее любовь.

Она любила.

Впервые в жизни Стефания поняла какого это – любить.

Любить по – настоящему.

Окинув взглядом беседку, девушка посмотрела на руку парня, сжимавшую ее кисть. Погладив большим пальцем его руку, она грустно улыбнулась, понимая, что наступило время расставаться.

Она скорбно взглянула в глаза парню, который понял ее без слов. Ее печаль будто передалась ему и запечатлелась на его лице.

– Я тебя провожу… – парень встал с мягкого диванчика и подал руку девушке. Встав, она увидела в большом зеркале, стоявшем на полу беседки, их отражение, в котором она заметила, насколько они разные. Два человека из разных миров встретились и нашли утешение друг в друге.

«Такое может быть только в книгах… Это просто сказка, в которую я случайно попала… – выйдя парнем на улицу, по которой блуждал холодный осенний ветер, Стефания сильнее сжала руку Стаса, – Скоро часы пробьют полночь и моя карета превратится в тыкву, а мое красивое бальное платье просто исчезнет. Вопрос лишь в том, когда наступит та самая полночь… »

– Пойдем? – они пошли к дороге, по которой изредка ездили автомобили. Гул от порывов ветра сопровождал каждый их шаг, а по воздуху разносился приятный аромат от волос девушки, дурманивший ему голову.

– Я давно хотел тебе сказать, – нарушил тишину Стас, крепче сжимая руку девушки. Его руки были горячими и сухими и даже при свирепом ветре, который ходил по улице, они не потеряли своего истинного жара.

–Да? – Стефания подняла свои невинные глаза на парня, который не сводил глаз с дороги. Его лицо было серьезным и отчасти хмурым. Голова была занята важной проблемой, решить которую он был не в силах. Отчасти он даже не пытался, и он понимал это. Он тешил себя мыслью, что вскоре проблема решится сама собой, но этого все не происходило. Стасу хотелось поделиться своими переживаниями с девушкой, которая смотрела на него детскими влюбленными глазами, но он боялся, что спугнет ее.

Он боялся потерять ее.

–Я уеду скоро… Буду редко приезжать сюда, – струсив, Стас сменил тему и посмотрел на Стефанию, робко улыбнувшись.

– И куда?

–Пока не знаю… – в воздухе повисла неловкая пауза. Стефания пыталась представить ту разлуку, которая им предстоит, но ей не удавалось. Ее мысли были заполнены только настоящим, тем, что происходило сейчас. И на данный момент она чувствовала лишь тепло человека, который стал ей дорог.

–Ты будешь ждать меня?

–Буду, – без запинки ответила Стефания, уверенная в своем решении, – Всегда.

–Возможно это будут недели…

–Все равно буду. Главное, чтобы было не зря, – в глазах мелькнула грусть вперемешку с отчаянием, которое поселилось в душе Стаса. Он притянул ее к себе и крепко обнял, глядя куда – то вдаль на горящие огни, разбросанные по всему горизонту, словно светлячки.

–Ты вся дрожишь. Пойдем скорее, не хочу, чтобы ты заболела, – он взял ее руку и положил в карман. Их пальцы были переплетены, а тепло руки Стаса распространилось по карману, согревая холодную, словно лёд, руку Стефании.

– Мне не холодно, – соврала Стефания.

–Врушка, – засмеялся Стас.

Минуту за минутой они проводили вместе и как тяжко было расставаться им, когда они подошли к скромному домику, стоявшему в гордом одиночестве. В окнах не горел свет, шторы были зашторены, в доме не было ни единого признака жизни.

– Мама, наверное, уже спит, – с грустью произнесла Стефания, высвобождая свою руку из кармана Стаса.

– И тебе пора, – он подошёл к ней ближе и легонько коснулся своими губами до ее щеки, – Спокойной ночи, Стеш, – его лицо в один миг стало серьезным.

– Позвони, когда будешь дома, – почти кричала Стефания в след уходящему Стасу, успевшему отойти от нее на несколько метров. Она видела, как его темно синяя куртка скрылась в черноте улиц, а походка вразвалочку стала еле заметной.

Остановившись напротив ее дома, Стас услышал, как дверь ее дома закрылась, а в одной из комнат загорелся свет.

Закуривая, он думал о жизни, в одночасье ставшей безумно счастливой и наполненной красками и одновременно запутанной.

Он чувствовал, как невидимые сети все сильнее обвивают его тело, не давая ему и шанса пошевелиться.

«Что же мне делать? – делая затяжку, он смотрел в окно, в котором виделся силуэт хрупкой девушки. Мысль о Стефании грела ему душу, – Мне так жаль… Я так запутался, ты не представляешь. Если бы ты знала, как мне жаль, что все это происходит. Прости меня, я обязательно что – нибудь придумаю, но пока не время… »

Он затушил ботинком недокуренный бычок и ушел вверх по дороге, истязая себя мыслями.

Глава двенадцатая

«Что ты можешь, если ты стал помехой для двух воюющих сторон?»

Телефон беспощадно звенел под подушкой, безжалостно вытягивая Стефанию из сна. Пошоркав под подушкой, она вынула телефон, мигающий от огромного наплывала сообщений, приходившие от девушки, имя которой она впервые видела. Отбросив телефон в сторону, Стефания встала на локтях и оглянула, мрачную от непогоды, комнату. По ту сторону стены лил дождь, гулко отзывающийся грохотом по крыше.

Облака нависли над домом, навевая чувство скуки и одиночества, а пение птиц впредь не радовало. Холодный воздух, проскальзывающий через открытое окно, пробежал по телу, заставив его покрыться мурашками.

Глубоко вдохнув морозный уличный запах, девушка накинула одеяло на голову и свернулась калачиком, желая продолжить сон.

«Да что же это такое… – откинув одеяло в сторону, Стефания посмотрела в потолок и со злостью побила кулаками по кровати. Переведя взгляд на зеркало, в котором чуть виднелась ее рыжая копна волос, Стефания вздохнула и все же вынула телефон из – под одеяла. – Кто там такой неугомонный? Я сейчас быстро его успокою!»

Перекатившись на живот, Стефания открыла диалог с незнакомой девушкой по имени Мирослава.

– Привет, я знаю, что ты общаешься со Стасом и что ты с ним встречаешься. Так знай, что он не тот , кем кажется. Я встречалась с ним два года, мы даже знакомы с родителями друг друга, и, к слову, они одобряли наш выбор. Но он постоянно пропадал, где – то пил и не ясно с кем гулял. Он не понимает значение слова « верность». Хотя я все это время любила его и люблю до сих пор, а он просто предал меня. И тебя предаст, не сомневайся. Он не будет тебя любить и заботится о тебе, и сколько бы ты его не просила, ему это будет не нужно и неинтересно, потому что, как только он получит от тебя то, что ему нужно, и ты должна понимать что, так он сразу сбежит. В свое время я также сглупила, а теперь расплачиваюсь за свою глупость.

И пишу я это не из – за того, чтобы как – то навредить тебе, а чтобы предупредить тебя. Это чистой воды женская солидарность.

Он просто уничтожит тебя, как уничтожил меня. И за это я его ненавижу. Просто ненавижу его за само его существование, понимаешь о чем я?

– Спасибо, но в твоих предостережениях я не нуждаюсь.– не придав значения словам незнакомой девушки, Стефания откинула телефон в сторону и плюхнулась лицом в подушку, отдавая себя во власть сну, но телефон не думал умолкать, а вскоре он прогнал ее сон окончательно.

– Я пострадала от него. И страдаю до сих пор. И это тебя тоже ждет, если ты не отступишься. Ты просто похоронишь себя за живо, вот такая судьба тебя ждет.

Не глупи, не совершай моих ошибок. Поверь, он не стоит таких страданий.

Он обещал мне, что будет со мной всегда, обещал семья и счастливую жизнь, а где он сейчас? С тобой! Я думаю, что и не только с тобой. Я не видела его неделю, а за неделю может много чего произойти, сама должна понимать.

Он променял меня и мою любовь на алкоголь и девок. Мои мольбы изменится он пропускал мимо ушей или, пообещав изменится, он менялся лишь на неделю, а потом все начиналось заново.

Так оставь же это мне, не порть себе жизнь. Пусть я себе ее уже испортила и буду портить дальше, но ты – то молодая, еще миллион парней тебя ждут, так оставь же его мне. Побереги себя.

Он попользуется и уйдет, я тебе это гарантирую.

Просто поверь мне, ни один человек не измывался так надо мной, как он. Он изверг или лучше дьявол во плоти.

Его равнодушие – это лишь часть наших отношений, а точнее лишь одна наша проблема.

Если тебя не пугает даже это, то слова «женщин не бью», тоже пустой звук. Бьет и еще как. Фото, как доказательство, конечно, не предоставлю, но можешь спросить у всех его друзей, они тебе подтвердят мои слова.

Так что подумай, нужно ли тебе это?

– Как ты можешь говорить о любви к нему и в тот же момент оскорблять его? Ты сама – то не знаешь, что такое искренняя любовь, потому что не испытываешь ее. Если ты так несчастна, то оставь его и дай побыть счастливым кому – нибудь другому. Да даже ему.

Если бы он тебя любил, он бы не заглядывался на других.

А ответ тут только один: твоя любовь ему в тягость или он ее вообще не видит.

Я тебе вот что скажу: тот, кто любит, не будет поносить человека каким бы он не был, его будут защищать, даже если он гнилой насквозь, а не рассказывать первому встречному какой он на самом деле.

Я в жизни не поверю, что Стас монстр, каким ты его тут описываешь. Он всегда был добр ко мне и я уверена, что таким и останется.

– Да что ты можешь знать о наших отношениях? Я могу говорить о нем все, что хочу и он также может говорить обо мне все, что пожелает. И это нормально!

Я тебе по – человечески написала и предупредила тебя, а ты не только нагло лезешь в чужие отношения, но и еще хамишь мне. Ты думаешь, я тебя боюсь? Так тебе кажется! А за свое я буду бороться до последнего, понятно?

Если ты захочешь после разговора с ним доказать мне, что я не права, то я буду ждать. Он пообещал мне, что больше не будет лгать и что будет меняться. Посмотрим, как он выполнит свое обещание.

Оставив Мирославу без ответа, Стефания встала с кровати и подошла к окну, на котором как обычно лежал ее любимый плед и толстый ежедневник.

Укутавшись в белых махровый плед и подложив под спину подушку, девушка устремила свой загадочный взгляд на улицу, по которой гуляла непогода. Желтые и оранжевые листья вихрем кружились в воздухе, сталкиваясь друг с другом в небе и резко падая на землю, по которой текли огромные ручьи.

Ветер слегка морозил, но ей это нравилось. С каждым новым дуновением она все больше просыпалась, впуская в свое сознание жестокую реальность. Понемногу ее стал обуревать гнев, который лишь разгорался, как только до нее стал доходить смысл сообщений Мирославы.

«Кто она такая и как меня нашла?!

И с чего она вообще решила, что я лезу к ним в отношения? Я бы ни за что не разрушила чужие отношения, хотя теперь это стало делом принципа. – Стефания со злостью раскрыла дневник на новой странице и расправила листы. Нервно постучав ручкой по ежедневнику, она так и не придумала заголовок. Переведя взгляд разъяренных глаз на улицу, она глубоко вздохнула. Погода в точности описывала ее душевное состояние, которое с каждой секундой менялось. – Как вообще такое можно писать? Сначала писать гадости, потом говорить о любви еще и угрожать… – Стефания посмотрела стеклянным взглядом на дверь, за которой скулила ее собака. – С другой стороны, зачем ей это писать, если это было бы не правдой?» – девушка спрыгнула с подоконника и впустила пса в комнату. Это был золотистый лабрадор с смешным именем Лютик.

Расположившись на холодном полу, Стефания подозвала лохматого друга к себе, который лег девушке на колени, подложив голову под руки хозяйки.

Почесывая уши пса, Стефания углубилась в рассуждения, не приносившие никаких плодов. Она готова была плакать, но слезы не шли. Вместо этого на месте прекрасных воспоминаний была грусть и обида, вытеснявшие все хорошее, оставив после себя только горечь разочарования.

Стефания вновь и вновь возвращалась к попытке найти оправдание поступку Мирославы, которая не только разозлила ее, но и вселила в нее неуверенность. Попытки найти объяснение ее поступкам не увенчались успехом, хотя натолкнули ее на мысли, заставившие вспомнить поминутно все дни, проведенные со Стасом.

В голове всплывали воспоминания его истинной натуры, когда он был холодным и неприветливым, временами даже грубым, что она из-за своей наивности не замечала.

«Тогда я не обращала на это внимание, а сейчас я стала понимать. Он притворялся, но не всегда у него это получалось. Иногда проскакивало его истинное «я», а я даже этого не замечала и принимала за чистую монету.

Я была ослеплена его вниманием, и поэтому не смогла различить ложь в его словах.» – но как бы Стефания не пыталась сосредоточиться на мысли об оправдании, она забывалась, уступая место безразличию, которое глушило боль от услышанного.

Ее тело стало деревенеть от холода, дрожь сопровождала каждый ее вдох, но она шелохнулась ни на миг.

Из оцепенения ее выдернула собака, резко вскочившая на все четыре лапы.

Стефания продолжала сидеть на полу и с безразличием смотреть на метающегося по комнате Лютика, пока до ее слуха не долетела тихая мелодия телефона.

Привстав с пола, Стефания взяла телефон в руки, на котором светились до боли знакомые буквы, составляющие любимое имя «Стас».

– Доброе утро, почему не спишь? – его голос в трубке показался ей встревоженным и отчасти напуганным, но она старалась не придавать значение его эмоциям, поставив на первое место себя и свои чувства.

– Мне написала Мирослава, – на мгновение Стефания запнулась, но вскоре слова полились, словно вода, а за ними и слезы, – Она пишет, что ты предал ее. Она говорит, что любит тебя, хотя говорит такие вещи про тебя, что мне просто не верится в ее любовь. Кстати, она упомянула, что ты ее бил, это правда?

Хотя глупо, конечно, мне это спрашивать, потому что я не верю ни единому ее слову. Ведь это же неправда, да? – но в ответ была глухая тишина, – Стас?

«Пожалуйста, скажи, что это просто какое – то недоразумение, прошу. Отчего мне так больно?»– Стефания нервно ерзала по полу, ожидая ответа от человека, не спешившего объясняться.

– Да, я слушаю.– и вновь он замолчал из – за не знания, как закончить разговор, к которому он был еще не готов, – она просто не может привыкнуть к тому, что мы больше не вместе. Я с ней поговорю и скажу, чтобы она больше не приставала к тебе, ладно? А ты пока поспи, все – таки семь часов утра, тебе надо поспать еще, договорились?

– Но…

– Прости, что я сейчас так резко обрываю разговор, но все будет хорошо, обещаю, что ты больше ни слова от нее не услышишь. – перебил ее Стас, бросая трубку.

«Во что же я на этот раз ввязалась? Вот почему мне казалось, что что – то не так. Именно это и есть объяснение моего недоверия к происходящему.

Это и была та неопределенность, которая окружала меня, но теперь все встало на свои места. – она потерла лоб рукой и вытерла остатки слез с щек. Ее одолела неописуемая усталость, которая навалилась на ее плечи. —Как можно говорить о любви и одновременно ненавидеть?»– но зевота сбила все ее мысли, а желание забыться пришло также быстро, как и сон, который был неспокойным.

– Прости… —эхом отозвались его слова у нее в голове, а потом она проснулась.

Стефания лежала на спине и смотрела в потолок. Кулаки ее были сжаты и крепко держали простынь. Встряхнув головой, она вернулась в реальность, где ей не хотелось находится.

Она чувствовала пустоту, внутри и снаружи, и эта пустота была всепоглощающей, не оставляя после себя ни боли, ни радости, лишь равнодушие.

Перевернувшись на бок,она увидела свою рыжую встрепанную голову в зеркале и мигающий телефон, заставивший ее нервничать. Потерев опухшие красные от слез глаза, она открыла сообщение от Мирославы, проткнувшее ее, словно копьем, прямо в сердце.

–Мы виделись со Стасом и решили, что ты лишняя в этом треугольнике. Он наврал мне, сказав,что вы вместе, потому что думал, что так проще будет расстаться со мной. Но он понял, что, когда я рядом, ему больше ничего не надо. Я по-прежнему остаюсь его законной девушкой, а ты никто! Всего лишь игрушка. Пешка в его игре.

Новые слезы навернулись на ее глазах, но она небрежно смахнула, не позволив им стекать по щекам.

Через пелену безнадежности и разочарования пробрался тихий звонок. На экране высветилось имя, которое теперь принесло ей нестерпимую боль.

– Алло..—через сил произнесла Стефания ,в ответ была лишь тишина, а затем горькие слова, которые, как петля, душили ее.

– Мы слишком рано начали встречаться. Это неправильно. – по ту сторону сидел парень, слова которого приносили ему не меньшую боль, чем девушке. Ему было тяжело говорить ей: невинному созданию, которое было влюбленно в него и любовь которого он ломал. – Давай просто пообщаемся? Ты мне очень нравишься, но так нельзя. Я только бросил ее и сразу начал с тобой. Я не могу так. Я должен побыть один… Прости. – долгие гудки говорили, что ее собеседник вновь бросил трубку.

«Зачем я только согласилась с ним общаться? Не могу поверить, что это произошло. Что наступила та самая полночь, когда моя карета превратилась в тыкву, а мой принц в чудовище. Я не понимаю лишь одного, чем я это заслужила?– громко всхлипнув, она легла на бок, обняв одеяло. – Как мне теперь быть и что делать? Боже… что происходит? Почему все это происходит только со мной…? Просто не понимаю…Как? Как можно так говорить и делать.?» – Ее голова была перегружена. Стефания копалась в себе, пыталась найти, где она оступилась.

Пыталась поверить, что была игрушкой для него, но не могла. Она слишком верила каждому его слову, каждому воспоминанию, которые были связаны с ним. Ничто не состыковывалось с его словами и действиями, словно это были два разных человека.

Стефания не видела, что будет завтра, послезавтра, через неделю, две. Все стало бессмысленным. Имела смысл лишь боль, которую она чувствовала в сердце. В него ударили ножом, а затем разорвали на мелкие кусочки, оставив на растерзание собакам.

Боль.. Это все, что она чувствовала.

Глава тринадцатая

«Что может быть приятнее слов, важных и таких незначительных, но таких приятных слов от нужного человека в нужное время? И кажется больше ничего и не надо… Но главная ошибка, которую может совершить человек – это слишком серьезно воспринять эти слова. А все знают, что они не всегда несут тот смысл, который ты хочешь услышать. Не так ли?»

Она смотрела на свое отражение и видела тусклые серые глаза, обрамлённые фиолетовыми синяками, на бледной коже плясали такие же блеклые веснушки, переставшие сиять на ее лице, а огонек в глазах пропал. По впалым щекам текла вода, смывавшая сонливость; белесые длинные ресницы слиплись; брови были взъерошены из-за воды; лицо, словно осунулось.

– Прошли только сутки, а выгляжу так, будто месяц в депрессии провалялась,– прыснув холодной водой себе в лицо, Стефания в последний раз взглянула на себя в зеркало и вернулась в комнату на свое любимое место у окна.

Бежевый ежедневник был все еще заложен закладкой на чистой странице с подписью «тринадцатое октября».

Перевернув страничку и отложив закладку в сторону, она вывела на чистом листе новый заголовок : «Новая глава».

Неяркий солнечный свет пробирался в ее комнату, освещая мягкий белый ковер перед кроватью и чистый лист, прогибающийся под напором ее ручки.

«Я тут подумала о таких вещах, как любовь. А точнее слепая любовь, которую я испытывала все это время.

Я поняла, что, если ты кому – то действительно дорог, этот человек легко это поймет без слов. Хотя я начинаю сомневаться в этом, ведь он знает, как я к нему отношусь, а ему, как с гуся вода.

Я уверена, что он чувствовал мою любовь, пусть даже я не всегда проявляла ее в полную силу, но все же он понимал меня. А я его нет. Я думала, что его молчание – это скромность, застенчивость, говорящие о любви, а на самом деле это просто молчание, которое ничего не значит.

Не в первый раз я ловлю себя на мысли, что не надо объясняться человеку в любви или проявлять ее, не имея отклика.

Я никогда не говорила о своих чувствах, а лишь проявляла их жестами. Но на деле мне правда хотелось сказать ему все, что я испытываю к нему, пусть эти чувства еще и ни до конца мне понятны, но все же. Все же я никогда ничего подобного не испытывала.

Но сейчас все так завертелось. Сначала наше знакомство, потом общение, вечное ожидание пятницы… Я жить не успеваю. И эта жизнь уходит у меня из – под ног, как бы глупо это не звучало.»

Собрав кучерявые рыжие пряди в неаккуратный пучок, Стефания думала о Стасе, который неожиданно ворвался в ее жизнь. Уверенный в себе и отчасти властный, как и подобает мужчине.

«Он отпечатался в моем сердце, как не прискорбно. С самого первого дня, как только он вошел в мою жизнь с очаровательной улыбкой, холодным пристальным взглядом и неуместной заботой. Я не хочу больше вспоминать о нем, по крайней мере не так часто, но как только наступает ночь, я чувствую его рядом с собой. В который день я засыпаю и просыпаюсь с мыслью о нем, и я думаю, что это не кончится.

Мне его не хватает. Очень,– быстро корябала она по бумаге, не отвлекаясь на скрип дверей и скулеж собаки. Она погрузилась в свой мир горя и печали, – Я болею. Болею им. Но это так глупо! Будто мне десять лет, но нет это все правда. Самая настоящая правда. Горькая, жестокая правда… Эта болезнь слишком серьезная. От нее нет лекарств и это известно всем. Ничто не способно вылечить человека от хандры или печали, которая стала преследовать его. И у этого всего есть название. Банальное, но правдивое. И оно называется разбитым сердцем.»

–Ты не пошла в школу? – на пороге комнаты появилась худая фигура матери. Махровый бежевый халат до колен скрывал ее худое тело, которое унаследовала ее дочь, а рыжие волосы, обычно собранные в тугой конский хвост, были распущены и зачесаны назад. Удерживали их на месте очки, сидевшие на макушке отчасти седых волос.

– Да.. – кратко ответила Стефания, не желая выслушивать очередные нападки матери по поводу учебы.

– Опять? Ты весь сентябрь прогуляла! Теперь хочешь и октябрь запороть?! —Мать стояла, сложа руки на груди, и серьезно смотрела на дочь. Ее злость полностью заполонила комнату, и Стефания это чувствовала.

– Я плохо себя чувствую, мам.

– Да что ты?! И что с тобой на этот раз, лень или не желание закончить школу?

–Мама!

– Что мама? Сколько это еще будет продолжаться? Дома ничего не делаешь и на школу решила забить?

– Я не хочу это обсуждать,– Стефания смотрела в окно, пытаясь сдержать подступающие слезы.

– Ах, вот оно что, ну хорошо! Только подойди ко мне и попроси что – нибудь! – мама вышла из комнаты, резко хлопнув дверью.

«Когда – нибудь боль уйдет.. – Стефания спрыгнула с подоконника и села за стол, доставая большой лист бумаги. – И на этом месте останутся лишь хорошие воспоминания. Надо лишь подождать. Я справлюсь. Я это точно знаю.»

Положив перед собой чистый лист, Стефания включила музыку, чтобы заглушить не только посторонние звуки, но и свои мысли, неутомимо преследующие ее вот уже две недели. Твердой рукой она выводила тонкие линии, образующие изящное лицо девушки с огромными глазами и пухлыми губами. На голове у нее была корона, а в руке держала надкушенное яблоко.

С усердием, не отвлекаясь, Стефания превращала свои наброски в предмет искусства. Музыка, напоминающая ей четвертое октября, настойчиво напоминала о минутах, проведенных с ним.

Подняв голову к потолку, Стефания набрала полные легкие воздуха и постепенно стала выдыхать, пытаясь успокоить себя. Ее серые глаза были красными от не прошенных слез, но она старалась не обращать на них внимание.

– Стефания! – на ее плечо легла рука матери, стоявшая у нее в комнате вот уже пять минут, пытаясь докричаться до дочери. Вздрогнув, Стефания резко обернулась и испуганными глазами посмотрела на маму, лицо которой было разъяренным. – Убавь музыку! – вновь прокричала мать, после чего в комнате стало тихо.

– Что – то случилось? – отрешенно спросила Стефания, продолжая смотреть в глаза матери.

– Музыка громко играет, а у меня голова болит. Я хотела прилечь.

– Хорошо, ложись. Музыка докучать тебе больше не будет. – Стефания неловко улыбнулась и вернулась к своей работе. – Так, дело за малым. Надо раскрасить. – подытожила Стефания, как только дверь в ее комнату закрылась. Не глядя, она взяла звонящий телефон и ответила на звонок, в котором услышала знакомый голос, заставивший ее сердце замереть.

– Я приехал. Выходи.

– Что?!

– Я возле твоего дома.

Не видящим взглядом Стефания уставилась в телефон, пытаясь понять, что произошло. Сопоставив все слова вместе, она подбежала к зеркалу, в котором увидела жалкое подобие себя. Встрепанные рыжие волосы, измученное слезами лицо и огромная пижама, свисающая с нее, как мешок.

– Вот черт! – Стефания торопливо натягивала на себя брюки и толстовку, глядя на себя в зеркало, – Пойду значит так.– простояв еще с минуту и глубоко вздохнув, Стефания выбежала из дома, по дороге заправляя выбившиеся пряди за уши. Возле ворот она увидела Стаса в той самой синей куртке, в которой видела его в последний раз.

Прикуривая сигарету, он обернулся на звук открывающихся ворот, из которых выходила смущенная Стефания.

– Привет.– его рассерженное лицо было мрачнее неба, с которого изредка капал дождь.

– П – привет, – запинаясь прошептала Стефания, пряча руки в рукава и скромно улыбаясь ему.

– Пройдемся?

– Да, конечно.– Стефания вышла вперед, прокладывая им дорогу. Затянувшаяся тишина пугала ее, но нарушить молчание она не смела. Шагая бок о бок в сторону аллейки, находившейся недалеко от ее дома, они смотрели на желтые листья деревьев, неизбежно слетавшие с веток. Встретившись глазами, они бесшумно вздохнули и посмотрели на горизонт, представший перед ними, как только Стефания и Стас вышли к арке из деревьев.

– Зачем приехал?

– А ты не рада?

– Эм.. рада, – смутилась Стефания, не ожидая от Стаса такого ответа.

– Ну и все. На самом деле я приехал извиниться.– Стас резко остановился. Его глаза были опущены, он боялся посмотреть на нее, чувствуя свою вину. – Я не должен был так поступать с тобой. С вами обеими. Ты мне правда важна, но с ней я давно знаком, а для меня ты все – таки человек новый, понимаешь? – Стас поднял свои голубые глаза на нее в ожидании.

– Я понимаю, но надо было мне сразу все рассказать. Я не глупая, я бы все поняла!

– Я боялся, понимаешь?

– Ладно… – Стефания обошла его и пошла вдоль арки, которую создавали желтые и красные деревья, красиво склонившиеся друг к другу. Она слышала, как хрустели листья под его ногами, как тяжело он вздыхал, идя позади нее.

Ей хотелось обнять его и пожалеть, сказать, что она все понимает и что готова ждать его столько, сколько потребуется, но гордость не позволяла произнести эти слова, вертящиеся у нее на языке. Она боролась сама с собой и в сухую проигрывала.

– Стеш?

–Что?

–Прости..Такого больше не повториться, обещаю.

– А больше и не надо!– Она все же обернулась и посмотрела ему в глаза, в которых ничего не было, кроме раскаяния, смягчившее ее сердце.

– А больше и не будет. – Между ними была всего пара сантиметров, отчего она чувствовала горячее дыхание на своей щеке.

– Я увижу тебя в пятницу?

– Если хочешь.. – на выдохе прошептала Стефания, чувствуя, как ее сердцебиение участилось.

– Очень хочу. Я скучал. – притянув ее к себе, он заключил Стефанию в свои объятия, через которые пытался передать все свои чувства и эмоции. Глубоко втянув аромат ее одежды и волос, он успокаивался. Мир стал для него снова живым, потому что она была рядом с ним, а самое главное простила его. – Я никогда тебя не обижу, обещаю.

Глава четырнадцатая

«Может быть, лучше не видеть жизни такой, как она есть, закрыть на все глаза и веселиться.»

Рэй Брэдбери

Последние несколько дней София не переставала размышлять об отношениях с Максимом. Она надеялась, что, дав ему шанс, он им обязательно воспользуется, но такой момент все не наступал, а ее отчаяние возрастало.

София теряла минуты жизни, каждый час проходил незамеченным, а следующий был покрыт неизвестностью. В такие моменты ее излюбленным местом стал балкон, оборудованный под долгие ночные посиделки, наполненные грустью и безысходностью. Мягкое кресло с множеством подушек и огромным вязаным одеялом спасало ее от холода и ветра, проникающего через открытое окно, в котором она высматривала наступающий рассвет.

На горизонте забрезжили красные лучи, плавно перетекающие сначала в оранжевое, а затем в синее небо, озарявшие спящую, свернувшись клубком, девушку. Ее лицо слегка подрагивало, а зрачки в глазницах быстро бегали. Ей снилось что-то приятное, поскольку на  лице светилась улыбка, освещенная первыми оранжево-желтыми лучами солнца.

Пушистый трехцветный кот медленно шествовал к мирно дремавшей хозяйке. Его шерсть заблестела в лучах солнца, когда он запрыгнул на колени Софии, проснувшейся от тупого толчка.

– А, это ты… – зевая, София погладила кота и посмотрела на выглянувшее из – за облаков солнце, – интересно, сколько я спала на этот раз ? – найдя в одеяле телефон, укрытый множеством оберток от шоколада и конфет, София посмотрела на время, показывающее 6:45 утра, – Раз уж проснулась, то начну собираться в школу.

И закутавшись в одеяле, конец которого волочился по полу, она вернулась в комнату, оставшуюся точно такой же, какой она была пару часов назад. На стуле висела школьная форма, подготовленная еще с вечера, а стол был усыпал множеством учебников и тетрадей с незаконченным домашним заданием, скинутые в ее сумку по дороге в ванную.

– Ну, как всегда, – всплеснула София руками, глядя на себя в зеркало, в отражении которого она видела свое опухшее лицо с двумя красными пятнами на лбу и щеке, свидетельствовавшие о чрезмерном потреблении конфет, – Как всегда они выскакивают в ненужное время! – Тщательно умывшись и придав себе бодрый вид, София критично посмотрела на себя в зеркало, – Ну и ладно! Все равно не перед кем красоваться. – и пожав плечами, вернулась в комнату.