Текст книги "Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917"

Некомплект личного состава испытывает весь корпус.

Естественно, в наше время основным фактором укомплектованности армии является количество офицеров. Помимо сокращения курса обучения в военных учебных заведениях, что позволило получить дополнительный контингент из 3 тыс. офицеров, в линейных полках было разрешено повысить в звании всех 18 прапорщиков и всех вольноопределяющихся, среднее количество которых в полку достигало 21 человека. Кроме всего прочего, всем студентам, имевшим отсрочку от военной службы до окончания образования, было приказано пройти четырехмесячные курсы, после чего им присваивались офицерские звания. Эти меры позволят до 14 февраля получить еще 15 тыс. молодых офицеров.

2-я армия получила приказ выйти на рубеж Калиш – Велюн; 5-я и 4-я армии будут действовать против немецкой группировки в районе Ченстохова. 9-я армия должна будет прикрывать левый фланг от противника, сосредоточившегося на Краковском направлении.

Гвардия выдвигается дальше, оставив для блокады Кракова XXV армейский корпус. В блокаде города примут участие следующие дивизии: 61-я (XVII корпус), 70-я (XXV корпус), 80-я и 83-я (XVIII корпус).

XVIII армейский корпус (23-я и 37-я дивизии) будет наступать на север.

Практически восстановлено железнодорожное сообщение с городом Кельцы, превратившегося в железнодорожный узел. Последние десять дней почти вся 9-я армия, за исключением гвардейского корпуса, снабжалась из Аннаполя по Висле с помощью гужевого транспорта; подводам приходилось преодолевать расстояние 120 миль. Гвардия получила разрешение получать предметы тылового снабжения непосредственно со складов в Варшаве. Для этого выделили специальные эшелоны, которые идут до станции снабжения по железнодорожной ветке Радом – Кельцы. Однако дальнейший путь приходится преодолевать на обычных крестьянских телегах.

Вторник, 17 ноября 1914 г. Циборжице

Не мог заставить Родзянко выехать из Мехова почти до десяти часов. Пока он был в Варшаве, его ординарцы не уследили за лошадьми, которые устроили драку, после чего лучшая из них теперь страдает опухолью на ногах, а другая на несколько недель вышла из строя из-за ран на спине. Родзянко пришлось выехать на лошади ординарца, однако вскоре выяснилось, что та оказалась настоящей клячей. Прошлой ночью сильно подморозило, и было скользко, поэтому нам пришлось сделать остановку, чтобы надеть на лошадей «шипы», которые привинтил им к копытам кузнец обоза, мимо которого мы проезжали. Холод был настолько пронизывающим, что ходить пешком оказалось гораздо приятнее, чем ехать верхом. Мы собираемся переночевать здесь в огромном многоэтажном здании, принадлежащем поляку – австро-венгерскому подданному, покинувшему родные места в июле. Одно из помещений успели ограбить казаки. Я набрел на прекрасную библиотеку, откуда взял томик Байрона, но с огорчением обнаружил, что это было немецкое издание. Данный факт заставил меня отказаться от дальнейших поисков.

Со стороны Скалы слышится небольшая перестрелка, а со стороны Янгрота – тяжелая канонада, поэтому мы направились в спокойном темпе на запад, туда, где находится второй город.

Мы добрались до командного пункта первой же из батарей, которую обнаружили на огневых позициях. Противник в окопах оборонял город, а наши солдаты находились примерно в 400 ярдах от нас, в отбитой у неприятеля траншее. К ним как раз подходили подкрепления, примерно сотня солдат, которые шли к траншее пешим ходом. Нашу атаку поддерживали огнем с закрытых позиций две батареи на правом фланге и еще одна – на левом. Стрельба велась на дистанции около 1800 ярдов. Незадолго до того, как стемнело, наша пехота побежала вперед и выбила противника с его позиции.

Для орудий были оборудованы окопы, для солдат и офицеров – подготовлены укрытия, где они смогут провести ночь. Там постелили солому, которую взяли в близлежащем селе, но все равно при нескольких градусах мороза довольно холодно спать без одеял. Было использовано очень мало боеприпасов, что хорошо, так как я не знаю, где сейчас находятся наши парки.

Малыш Гершельман – один из офицеров-ординарцев нашего генерала, который интересуется ходом боев и всегда в курсе происходящего, – зашел ко мне в комнату и обрисовал общую обстановку.

10-я армия углубилась на несколько миль на территорию Восточной Пруссии, заняв рубеж Шталлупёнен – Гольдап – Лик.

Немцы ввели в бой недавно сформированный XXV армейский корпус, который был выдвинут к окрестностям города Влоцлавск.

Один из их корпусов, VI корпус ландвера, находится в районе Калиша, XI – Велюна, XX гвардейский резервный и II корпус ландвера развернулись в районе Ченстохова. XVII и XII корпуса все еще не обнаружены, но, может быть, один из них и является тем, что развернут в районе Калиша.

Похоже, что общим направлением немецкого наступления является северное. Не исключено, что противник планирует, что базой для его мобильной колонны станет Торн, откуда он станет действовать против правого фланга наших тыловых коммуникаций в случае, если наши войска войдут на территорию Германии[19]19
  На самом деле немецкое наступление из района Торн фактически началось 11 ноября, шестью днями раньше!


[Закрыть].

Сегодня гвардейцы взяли пленных из трех австрийских корпусов – I, V и X. II австрийский корпус теперь действует у нас на правом фланге против нашего XIV корпуса. Австрийские XIV и VI армейские корпуса, по нашим данным, находятся в районе Кракова. Войска Радко-Дмитриева вышли к рубежу на полпути от Вислоки к Дунайцу. По прибытии его армия должна блокировать Краков с юго-востока и юга, в то время как XXV армейский корпус блокирует город с севера.

Среда, 18 ноября 1914 г. Циборжице

День «расслабления». Меня прихватил приступ люмбаго, поэтому пришлось оставить лошадей в покое. Мой конюх заболел, но я нашел другого, который, по моему мнению, еще лучше.

Пока мы обедали, пришли сведения о том, что севернее Михаловки противник занимает хорошо укрепленные позиции, усиленные заграждениями из колючей проволоки. Начальник 2-й дивизии запросил тяжелую артиллерию, так как в противном случае неприятельские позиции можно будет взять только ценой значительных потерь.

Главный ветеринар, который гордится своим знанием немецкого языка, сегодня живописал несчастному австрийскому пленному все злосчастья, обрушившиеся на его страну. Он говорил: «А вы знаете, что на территории Сербии нет ни одного солдата-австрийца? Сербы заняли Семлин, а черногорцы оккупировали Боснию». Тот храбро ответил: «Tempora mutantur». Пленный оказался студентом!

Четверг, 19 ноября 1914 г. Циборжице

2-я дивизия не смогла взять Михаловку. Левый фланг 45-й дивизии, ее соседа справа, который получил всего 9 тыс. призывников пополнения вместо 14 тыс., был вынужден отойти из лесистой местности севернее Янгрота, и противник, очевидно, сейчас пытается опрокинуть наш правый фланг, направив через этот лес колонну своих войск.

Наше положение теперь не блестяще. После допроса пленных выяснилось, что непосредственно перед фронтом гвардейского корпуса действуют пять дивизий австро-венгерских V и X корпусов. Противник атакует по всему рубежу обороны. А мы удерживаем фронт протяженностью 25 верст. В 1-й дивизии особенно сильное давление испытывают Семеновский и егерский полки, однако им удалось не только удержать позиции, но и несколько вклиниться на территорию противника.

В час ночи 18-го числа в штаб корпуса пришло неприятное известие. Как оказалось, под ударами наступающих немцев были вынуждены отступить два наших корпуса, занимавшие оборону на рубеже Врашень – Торн. Некоторое время ждали, что и 9-я армия получит приказ отступать, но, очевидно, возобладали другие рекомендации. 2-й и 5-й армии было приказано образовать фронт фасом на север с целью отразить немецкое наступление, а 4-ю армию снова вернули в состав Юго-Западного фронта. Вместе с 9-й армией она получила приказ атаковать перед своим фронтом австро-венгерские войска с целью не допустить перебросок резервов на север. Многое будет зависеть от силы ударов немцев. Поступили сведения о том, что немецкие гвардейский резервный корпус и II корпус ландвера заменяются австрийскими войсками. И все же, если русские сумеют хорошо сыграть свою партию, плохо придется всем семи корпусам противника, развернутым между Вислой, Ново-Георгиевском и позициями 1, 2 и 5-й армий.

Наблюдается всеобщая обеспокоенность в связи с нехваткой боеприпасов. Особенно серьезное положение сложилось во 2-й гвардейской дивизии, которая за последние три дня боев израсходовала 2 млн 150 тыс. выстрелов стрелкового вооружения. На сегодняшнее утро в дивизии осталось всего по 180 патронов на винтовку. Вчера в два часа дня мы встретили обозы службы вооружений, которые направлялись в поисках складов с боеприпасами. Ездовые спрашивали нас местонахождение парков (складов), но мы не могли ответить на этот вопрос. Теперь-то я знаю, что они находятся в Стопнице, где пополняют запасы за счет местных складов, и что обозы вернутся не раньше, чем через четыре дня, то есть к утру 24-го. Также стало известно, что в Скаржиско идет разгрузка эшелона с боеприпасами. Туда выехал Родзянко вместе с Гершельманом. Они должны организовать транспортировку патронов автомобилями до Мехова, а оттуда – гужевым транспортом. Страшно даже подумать о солдатах, которые в такой день, когда термометр показывает несколько градусов ниже нуля, пытаются сдержать наступление превосходящих сил противника, не имея даже патронов, чтобы отстреливаться. У нас подавляющее превосходство в артиллерии, но от этого мало толку, поскольку снарядов тоже нет.

37-я дивизия (XVIII корпус) сегодня сменила на оборонительном рубеже 1-ю гвардейскую дивизию.

Генерал говорит, что немцы «наступают большими силами» вплоть до левого берега Вислы. 2-я и 5-я армии с трудом продвигаются в северном направлении. В то же время можно подумать, что противник мало чем располагает для того, чтобы противостоять 4-й армии, но и она вчера смогла лишь несколько продвинуться вперед «с большими трудностями». Вчера вечером прибыли войска Радко-Дмитриева; сейчас они находятся на расстоянии двух переходов от краковских крепостей. Но у него всего два корпуса, а остальные перекрывают проходы в Карпатах. Для меня является секретом, как Радко сможет отрезать Краков от территорий на юге и западе, имея всего два армейских корпуса. Конечно, если к завтрашнему дню мы успеем получить патроны, что сделает нас полностью готовыми к переходу в наступление, все может измениться.

Перед тем как отдавать приказ о переходе в наступление с целью «воспрепятствовать переходу инициативы в руки противника», стратеги из Генерального штаба должны были посоветоваться с представителями служб о том, является ли их план выполнимым. Как мне кажется, стратегическое контрнаступление русской армии близко к тому, чтобы закончиться полным фиаско.

Вчера мы с Долгоруким спорили по поводу «двенадцатого года». Я настаивал на том, что последний иностранный солдат покинул русскую землю до Рождества. Ностиц подтвердил мое мнение. Этот человек хорошо начитан и продолжает много читать даже сейчас, когда, казалось бы, у начальника штаба корпуса должно быть достаточно собственных обязанностей по службе. Вчера он читал «Синюю книгу», где рассказывалось о причинах войны. Добрый старый генерал: его голова полна случаев и забавных историй из жизни Суворова и Наполеона.

Пятница, 20 ноября 1914 г. Циборжице

Вчера с девяти вечера до двух часов ночи шло совещание начальников штабов дивизий и стрелковых бригад, а также офицеров штаба корпуса у командира корпуса, на котором обсуждалось, как мы можем помочь XIV армейскому корпусу и в особенности его 45-й дивизии на нашем правом фланге, потерявшей до 50 % личного состава.

Сегодня в одиннадцать часов утра генерал Безобразов встретился с генералом Лечицким. Последний попросил проинформировать его о шагах, предпринятых для того, чтобы помочь XIV корпусу в «критической ситуации». Безобразов ответил, что не располагает резервами. Он признал, что положение является серьезным, но настаивал на том, что не должно произойти ничего катастрофического. В заключение он сказал, что все, что требуется, – это более энергичные действия и боеприпасы. Лечицкий ответил: «Патроны у вас будут. Надеюсь на ваш успех и даю вам полную свободу действий».

Выезжая в 9.15, я обнаружил, что и Энгельгардт тоже собирается ехать. Мы преодолели 11 верст на северо-запад до Порембы-Горн, деревни в четырех верстах южнее от Вольброма. Очевидно, этот населенный пункт является ближайшей целью наступления противника. Очень морозно, на земле лежал тонкий слой снега. Было ужасно холодно, и мы прошли значительную часть пути пешком, чтобы сохранить ноги в тепле. В Порембе-Горн, в доме священника, расположенном на холме, откуда открывался обширный вид на юг, запад и северо-запад, мы встретили командира левофланговой бригады 45-й дивизии полковника Розанова. Он, говоривший на английском языке, разъяснил ситуацию. В его бригаде осталось всего 3 тыс. человек после того, как три дня назад большая часть его правого фланга была отрезана и попала в плен в районе железной дороги в шести верстах западнее. Пока мы находились там, полковнику пришлось отправить 300 солдат, свой последний резерв, для помощи в отражении атаки вдоль железной дороги на правом фланге. После этого он позвонил по телефону и попросил выделить ему в качестве резерва батальон стрелков, развернутый в Сухы. У полковника было значительное количество артиллерии: две батареи легких гаубиц и две полевые батареи. Кроме того, на левом фланге его бригаду поддерживал гвардейский дивизион тяжелой артиллерии. Австрийцы, по всей видимости, располагали всего одной артиллерийской батареей. Вид сверху был прекрасен, и мы ясно видели наступающую бегом австро-венгерскую пехоту, несмотря на то что до нее было четыре версты. Наши гаубицы открыли по ней огонь, и вскоре вся полоса земли, по которой наступали австрийцы, покрылась большими черными кляксами, где сорванная взрывами земля перемешалась со снегом. Вряд ли мы убили много врагов, но артиллерийский огонь дал необходимый моральный эффект, так как они остановились и все время, что мы за ними наблюдали, оставались в своих траншеях. Положение Розанова оказалось нелегким: утром у его солдат оставалось всего по 150 патронов на винтовку и несколько снарядов. Его 3 тыс. измотанных солдат было явно недостаточно для того, чтобы удерживать полосу фронта шириной четыре версты. Энгельгардт составил донесение, в котором рекомендовал прислать на помощь полковнику еще одну бригаду из состава 1-й гвардейской дивизии.

Я понимаю, что наши тыловые обозы отправились в Аннаполь на берегу Вислы за боеприпасами, а когда они вернулись, оказалось, что и там боеприпасов не было, и никто не знал, где их можно получить. Это удалось сделать на обратном пути в Островце, с которым к этому моменту было восстановлено железнодорожное сообщение. Склады теперь находятся в Стопнице. Благодаря предпринятой вчера Гершельманом и Родзянко экспедиции в Скаржиско оттуда в Мехов на автомобиле также удалось доставить какое-то количество боеприпасов. Там были пополнены запасы наших парков первого эшелона, которые прибыли на фронт сегодня примерно к двум часам дня. Остальные следуют за ними.

Суббота, 21 ноября 1914 г. Циборжице

Прекрасный солнечный день при крепком морозе. Не смог найти себе ни одного попутчика, за исключением Долгорукого, да и тот согласился составить мне компанию только в том случае, если я поеду на авто. Слишком холодно. Добрался верхом до Порембы-Горн, где застал картину, как преображенцы сменяют солдат полковника Розанова. Противник предпринял три попытки наступать вдоль железной дороги, но все они были отбиты огнем нашей артиллерии. Сегодня вражеская артиллерия тоже действовала гораздо более активно, забрасывая снарядами нашу первую траншею.

Австрийцы наступают по всему фронту от Вольброма до Сухы, но, по моему мнению, их наступление не представляет для нас серьезной угрозы.

Ночью в траншеях стоял сильный мороз, некоторые из солдат получили обморожения. Окопы Финляндского полка находятся на расстоянии 60 ярдов от австрийцев, расположившихся в Янгроте.

Мои соображения по поводу войны в зимнее время.

Практически невозможно окопаться. Отсюда то преимущество, которым пользуется та из сторон, которой удалось оборудовать траншеи до наступления мороза, и нежелание обеих сторон идти в атаку. Все сельские дороги становятся проходимыми, что облегчает проблему снабжения для русских. С другой стороны, раненые страдают от холода и от тряски по застывшим дорогам. Ведение стратегической воздушной разведки невозможно. Из-за сильных морозов пилоты способны преодолевать не более 25 верст, да и то вблизи от поверхности земли.

Выезжая вечером из Порембы-Горн, я встретил длинную колонну санитарных автомобилей, прибывших за тяжелоранеными в бригаду 45-й дивизии.

Воскресенье, 22 ноября 1914 г. Циборжице

Еще одно солнечное утро, но сегодня холоднее (шесть градусов мороза по Реомюру). Всю ночь раздавалась пушечная канонада, но на это утро, как мне сказали, обстановка осталась в общем без изменений.

Вчера 1-я гвардейская дивизия сменила на позициях левофланговую бригаду 45-й дивизии, а сегодня на рассвете поменяли и правофланговую бригаду той же дивизии, занимавшую позиции севернее железной дороги и западнее Вольброма.

Исходя из сводки, поступившей вчера из штаба 9-й армии, можно сделать следующие выводы об общей обстановке. Немцы наступают двумя группировками: первая движется на Лодзь, вторая – на Лович. Построение – в два эшелона. При этом корпуса под прикрытием по фронту пятью кавалерийскими дивизиями располагаются справа налево в следующем порядке: IX, XI, XVII, XX и XXV (резервный).

Развернутые в районе Велюна и Ченстохова немецкие гвардейский резервный корпус и корпус ландвера, а также гарнизон Бреслау двинутся на север сразу же после замены их австро-венгерскими войсками.

В штабе 9-й армии тешат себя надеждой, что именно наше стремительное наступление вынудило австрийскую 4-ю армию (ранее предназначенную для замены войск под Ченстоховом) развернуться южнее с целью прикрыть северо-восточный участок обороны Кракова.

По общему замыслу мы сможем удержать позиции в Юго-Западной Польше. Немецкое наступление по левому берегу Вислы представляется очень рискованным предприятием. Если противник зайдет достаточно далеко, у русских с их 1, 2 и 5-й армиями (всего 13 армейских корпусов против немецких пяти!) появится шанс одержать блистательную победу.

22.00. Согласно сводке, полученной нынче вечером из штаба Юго-Западного фронта и датированной 21 ноября, наше положение довольно необычно. Как говорит Ностиц, царит настоящая «каша».

Результат мы узнаем через несколько дней. Обозы должны быть готовы двигаться в любом направлении. 3-я армия намерена отправить на левый берег два армейских корпуса с целью усилить наши войска на левом фланге. 8-я армия по мере возможности будет прикрывать левый фланг 3-й армии. Двумя корпусами, назначенными для переправы, являются XXI (переправляется завтра) и X с 74-й пехотной дивизией (переправа назначена на вторник 24 ноября).

Для того чтобы закрыть брешь между левым крылом 5-й армии и правым флангом 4-й армии, образовавшуюся после маневра 5-й армии в северном направлении, на запад, к Петрокову, отправлены гвардейская кавалерийская дивизия и кавалерийский корпус Туманова.

Понедельник, 23 ноября 1914 г. Циборжице

Суворов (начальник штаба 9-й армии генерал Суворов М.Н. – Пер.) заявил мне, что в России с лихвой хватает огнеприпасов для стрелкового вооружения, но из-за жалкого состояния службы железных дорог очень сложно доставлять их к фронту. В то же время все боятся, что будет ощущаться нехватка снарядов. Как-то генерал Алексеев заявил, что у него нет шрапнели для отправки в войска!

Родзянко рисует душераздирающую картину условий содержания раненых, наводнивших Мехов и Кельцы. Их негде накормить или даже просто обогреть. Очевидно, что обязанностью генерала, отвечающего за перемещения войск в районе Кельцы, является постоянно следить за тем, чтобы гражданский губернатор обеспечивал для них нормальные условия. Родзянко был свидетелем того, как один из несчастных, который имел три ранения и который пешком дошел до железнодорожного узла Кельцы, проделал весь этот путь лишь для того, чтобы убедиться, что для него нет ни поезда, который мог бы его забрать, ни помещения, где этого поезда можно было бы дождаться. В России существует еще одно общепринятое мнение: якобы их раненые переносят страдания легче, чем солдаты других народов. Они никогда не жалуются и очень редко открыто выражают недовольство.

Разумеется, отсутствие нормальных коммуникаций является более веской причиной, чем даже слабая организация работы. После боев на Висле мы шли вперед, не дожидаясь, пока за нами соберутся наши тылы, которым нужно было обеспечить снабжение продовольствием и огнеприпасами, доставку пополнения и теплой одежды для наших солдат. Сейчас железные дороги забиты теплой одеждой, а эшелонам с патронами и снарядами приходится стоять в ожидании, пока не пройдут поезда с подарками войскам от императорской семьи. Эти подарки, если их не успевают раздать на станциях, идут дальше к фронту.

Сегодня все находились в угнетенном состоянии, в связи с получением приказа о том, что нам следует быть в готовности при необходимости отступить. Мы с Родзянко на автомобиле отправились в Мехов, но и в штабе армии не смогли добиться, чтобы там пролили свет на происходящее.

В III Кавказском корпусе осталось всего 6,5 тыс. человек рядового состава, а пополнение, как и новобранцы, предназначенные для других корпусов, все еще находятся в пути из Ново-Александрии.

Вторник, 24 ноября 1914 г. Циборжице

9-я армия получила приказ наступать. Приказ поступил в два часа ночи. Как говорят, его подготовил Лечицкий «лично», и генерал-квартирмейстер Головин Н.Н. ничего не знал об этом до сегодняшнего дня.

После ночи с ее восемью градусами мороза был великолепный солнечный день. Я один отправился верхом в 3-й дивизион тяжелой артиллерии, развернутый в районе Сухы. Из-за отсутствия пехоты артиллеристам были приданы два эскадрона Гродненского гусарского полка. Затем я отправился в 5-ю батарею 2-го гвардейского дивизиона полевой артиллерии, после чего ее командир отправил со мной ординарца, чтобы тот показал мне дорогу в штаб Финляндского полка, расквартированный в Янгроте. Мне сказали, что Янгрот полностью находится в наших руках, но, проезжая по улице, услышал свист пуль и заметил солдат, которые, пригнувшись, перебегали ее. Оказалось, что в западной части поселка все еще были австрийцы. Штаб находился в небольшом домике. Всю обслугу, за исключением телефонистов, собрали в одной комнате. Во втором помещении находились пять офицеров, один из которых спал. Стоял стол и два стула, но не было кроватей. Пол был застелен соломой, на которой офицеры спали ночью. Мне сказали не стоять и не сидеть около окна, куда могла залететь шальная пуля: всего несколько часов назад прямо около домика были убиты две лошади.

В резерве Финляндского полка были всего две роты из 16 имеющихся. Остальные 14 постоянно находились в окопах. Там стояли жуткие холода, особенно по ночам. Солдатам разрешалось время от времени отлучаться оттуда, чтобы согреться, но это было настолько опасно, что лишь некоторые из них осмеливались обратиться за соответствующим разрешением. Противник хорошо окопался, замаскировал в деревьях пулеметы, и, как считают офицеры полка, он не может наступать имеющимися силами. Сегодня пошел девятый день с тех пор, как эти бедняги находятся в этом убогом строении. Мне показалось, что они – на последней стадии перед нервным срывом.

По возвращении на батарее меня угостили чаем в их «молельном доме», удобном блиндаже. Я сфотографировал офицеров.

После этого я поскакал в Порембу-Горн. Знакомый унтер-офицер Преображенского полка отвел меня в дом священника и показал, как здание пострадало после попадания артиллерийского снаряда четыре или пять часов назад. Снаряд попал между двумя комнатами, при этом обе они были заполнены солдатами из обслуги, и только чудом получилось так, что никто не был даже контужен.

Совершенно точно, что шпионы сообщили о том, что в доме находится командир полка граф Игнатьев Н.Н. Именно в него, а не в церковь, расположенную прямо за домом, и не в наблюдательный пункт правее целили австрийские наводчики.

Полковой адъютант вывел меня из дома и обрисовал ситуацию. На левом фланге удалось продвинуться примерно на 1000 ярдов, но с потерями. Сегодня один офицер (вчера один из офицеров также был убит). Австрийцы обладают здесь значительными силами и подтягивают подкрепления в ожидании нашего наступления.

Три батальона полка в настоящее время находятся на передовой линии и на выполнении задач боевого обеспечения. Еще один располагается в Кельме, находясь в полковом резерве. В трех батальонах четыре роты выполняют задачи обеспечения и восемь – находятся на передовой. Позиция полка шириной около четырех верст начинается южнее железной дороги и идет на северо-запад, к поселку Сухы. Как считает офицер, такую территорию не особенно сложно было бы оборонять, но сил полка недостаточно для того, чтобы действовать здесь в наступлении. Сложность состоит еще и в том, что сейчас будет невозможно окапываться из-за твердого от мороза грунта.

На обратном пути я узнал, что на других участках «наступление» развивается еще менее удачно. По ошибке гренадерскому полку пришлось наступать против целой дивизии противника; в результате был выбит целый батальон.

После ужина меня вызвал генерал Безобразов, который поинтересовался моим мнением относительно увиденного. Я прямо сказал ему то, что думаю: у нас недостаточно сил для ведения наступления в том виде, в котором мы находимся сейчас. Генерал сказал, что следует дождаться войск Радко-Дмитриева. А это потребует времени.

Как считает генерал, следующие три-четыре дня мы окажемся в очень опасном положении. Но я не думаю, что австрийцы предпримут против нас серьезные атаки.

С севера пока никаких новостей, и я боюсь, что когда они появятся, то будут для нас не очень веселыми.

Среда, 25 ноября 1914 г. Циборжице

Сегодня утром было теплее – около нуля. С Родзянко мы отправились верхом в Заброже, где пообедали с генералом Эттером И.С., командиром Семеновского полка. Три батальона этого полка составляют корпусной резерв, еще один – резерв 2-й дивизии.

Вчера гренадерский полк понес очень тяжелые потери, поэтому там сейчас осталось всего девять офицеров и 500 солдат. В Московском полку осталось всего 16 офицеров. С начала войны Семеновский полк потерял 10 офицеров убитыми и 20 ранеными. Потери рядового состава достигли 3 тыс. человек. В Преображенском полку из 70 офицеров были убиты и ранены 48 человек. 30 тыс. человек пополнения для 9-й армии, которые все еще в пути и только прибыли в Кельцы, будут для нас не более чем капля в море. Необходимость быстрого доукомплектования после обусловленных современной войной значительных потерь, как я опасаюсь, не была принята во внимание русскими, а если зимой нам придется наступать, то потери будут втрое больше.

Мы потеряли несколько человек умершими после обморожений по ночам. В захваченном дневнике одного из австрийских офицеров приводится случай, когда всего за одну ночь в его роте погибли от обморожения офицер и шестеро солдат. Пока самой холодной температурой ночью было 9 градусов по шкале Реомюра. А может быть и 15 градусов!

Пленный австрийский офицер свидетельствует о том, что у нас прекрасная артиллерия, но мы совершенно не думаем о своей пехоте. Сам я считаю, что и пехота у нас великолепная, но она испытывает проблемы из-за неукомплектованности штатов в связи с невозможностью своевременно восполнить потери, а также недостатка патронов и теплого обмундирования. Эти два фактора не настолько сильно ощущаются в артиллерийских подразделениях, которые несут незначительные потери и солдаты которых спят в условиях относительного комфорта.

Как выяснилось, 4-й армии противостоят девять дивизий противника: четыре немецких и пять австро-венгерских. На бумаге 4-я армия имеет некоторое превосходство над этими силами, но, как известно, в одном только III Кавказском корпусе в строю осталось всего 6,5 тыс. человек рядового состава.

Четырнадцати очень ослабленным дивизиям 9-й армии противостоят 18 австро-венгерских дивизий, однако для усиления нашего левого фланга 3-я армия направила через Вислу пять дивизий.

Суббота, 28 ноября 1914 г. Циборжице

Прошлым вечером приезжал на ужин командир гренадерского полка. Как он сказал мне, его направил командир корпуса, который кажется очень обеспокоенным. Впоследствии, как я слышал, его отстранили от командования, обвинив в неудаче полка во время боев 24 ноября.

Вместе с Родзянко поехали верхом в Мехов, поужинали в штабе 9-й армии. Немецкому корпусу, который мы надеялись отрезать в районе Лодзи, удалось ускользнуть. Сначала он совершил маневр на юго-запад от Брезини к Петрокову, потом на северо-восток, пока наконец не скрылся в северо-западном направлении. Как мне сказали, мы заранее подготовили 18 эшелонов, на которых надеялись перевозить захваченных пленных!

Нет оснований опасаться, что русские армии северного крыла ожидает катастрофа, однако, с другой стороны, нет и шансов надеяться на решительную победу. Неприятным сюрпризом стало наступление трех кавалерийских и шести пехотных полков на Петроков, туда, где осталась брешь после маневра 5-й армии в северном направлении. У нас в этом районе для отражения удара осталась только кавалерия.

По словам одного из офицеров, по состоянию на 23 ноября в 9-й армии было 93 тыс. штыков. С учетом того, что численность одной дивизии должна составлять 14 тыс. человек, в 14 дивизиях армии должно насчитываться 196 тыс. солдат. Таким образом, у нас некомплект 103 тыс. человек. Как сообщил генерал Гулевич, к нам направляется 65 тыс. новобранцев, а сегодня пришла телеграмма, где говорится, что это количество будет увеличено до 100 тыс. человек.

Вернувшийся из отпуска по болезни офицер рассказал, что Петроград наводнен выздоравливающими офицерами, которых недостаточно быстро отправляют обратно по своим полкам и многие из которых пытаются «сделать шаг в сторону», например стараются попасть в автомобильные пулеметные роты.

Штаб 4-й амии находится во Влочове.

Понедельник, 30 ноября 1914 г. Циборжице

Мы провели в этом доме полных две недели, но завтра перемещаемся севернее, а наши квартиры достанутся штабу XVIII корпуса.