Электронная библиотека » Альфред Ван Вогт » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 12 ноября 2013, 22:12


Автор книги: Альфред Ван Вогт


Жанр: Зарубежная фантастика, Фантастика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Тут уж медлить было нельзя. Хедрок согнул палец с перстнем, и у него возникло ощущение, как будто в той руке, что указывала на генерала, невесть откуда возник пистолет, конечно, невидимый со стороны.

Это было не массовое изделие, продающееся в обычном магазине, а скорее творение волшебника – специальный анлимитед – оружие безотказное, не требующее перезарядки. Его никто не держал в руках, оно никогда не демонстрировалось на выставках и было рассчитано на применение в сугубо экстремальных ситуациях. Будучи нацелено на пульсирующую ткань, недоступное человеческому глазу, оно прерывало пульсацию.

Что и произошло – мышцы сердца генерала Грэлла, словно зажатые в тиски, были парализованы.

Хедрок разжал руку. Пистолет дематериализовался.

Что тут началось! Все всполошились, началась общая паника. Хедрок подошел к императрице и склонился перед ней. Она выглядела абсолютно, даже как бы сверхъестественно спокойной, и Хедрок не мог подавить в себе волну восхищения. Она могла быть эмоциональной женщиной, но в критические моменты, когда требовалось принять жизненно важные решения, проявляла необычайную твердость характера, унаследованную от Айшеров. Он заглянул в невозмутимую зелень ее глаз, вдруг вспыхнувших, как ему показалось, изумрудными огоньками, и преисполнился надеждой на ее совершеннейшее здравомыслие.

– Наверное, вы сами понимаете, – сказала она, – что косвенно во всем признались, убрав генерала Грэлла.

Он не стал ничего отрицать пред ликом божественного существа, в которое она превратилась в эти мгновения, показавшиеся ему столь долгими.

– Мне сообщили о смертном приговоре, – вымолвил он, – и о том, кто приведет его в исполнение.

– Значит, вы признаетесь?

– Я соглашусь со всем, что бы вы ни сказали, коль скоро вы осознаете, что я стою на страже ваших интересов.

Она взглянула на него с недоверием.

– Человек, выступающий с позиций Торгового Дома оружейников – организации, постоянно борющейся против меня, говорит о моих интересах?

– Я не являюсь, – тщательно подбирал слова Хедрок, – никогда не был и никогда не буду человеком, выступающим с позиций Торгового Дома оружейников.

На лице ее выразилось удивление.

– Я почти верю этому, – кивнула она. – В вас есть что-то странное – я должна понять, что именно…

– Я когда-нибудь вам расскажу. Обещаю.

– А вы, кажется, уверены в том, что я не отдам приказа о вашем повешении какому-нибудь другому офицеру.

– Я уже говорил: Айшеры не доводят себя до самоубийства.

– Вы все о том же… Какое невероятное самомнение! Ну да бог с вами. Дарую вам жизнь, но в данный момент вы должны покинуть дворец. Вам не удалось убедить меня, будто всемогущий луч-информатор все еще действует.

– Неужели?

– Когда мне было шестнадцать лет, возможно, у вас имелось такое средство шпионажа и вы подглядывали за нашей жизнью, но сейчас весь дворец огражден защитными экранами. Через них проникают только волны двусторонней связи. Другими словами, должно быть передающее устройство внутри и приемное устройство снаружи.

– Вы очень умны, – ответил Хедрок.

– Что же касается возможности заглядывать в будущее, – продолжала императрица, – да будет вам известно, о путешествии во времени вне всяких пределов мы знаем столько же, сколько Торговый Дом оружейников. Перемещение туда и обратно ни для кого не секрет, хотя оно и не приводит ни к чему хорошему. Ну да ладно. Я хочу, чтобы вы покинули нас на два месяца. Возможно, я вызову вас раньше. Кстати, передадите Высшему Совету Торгового Дома следующее сообщение: то, что я делаю, не представляет никакой опасности для оружейников. Клянусь честью!

Хедрок долго не спускал с нее глаз. Наконец мягко сказал:

– Я представлю подробнейшее сообщение. Не имею ни малейшего понятия о том, что вы делаете сейчас или собираетесь делать в дальнейшем, но одна ваша черта привлекла мое внимание. В крупных шагах политического или экономического плана, которые мне довелось наблюдать за последнее время, вы придерживались консервативных установок. Откажитесь от них. Грядут перемены. Пусть они наступают. Не противодействуйте, а направляйте их, руководите ими. Поднимите еще выше престиж знаменитого рода Айшеров.

– Благодарю за совет, – произнесла она сухо.

Хедрок поклонился.

– Буду с нетерпением ждать весточки через два месяца, – сказал он. – До свидания.

Гул возобновившихся разговоров нарастал за спиной, когда Хедрок дошел до богато украшенных дверей в дальнем конце зала. В коридоре, где его никто уже не видел, убыстрил шаг. Вошел в лифт, нажал кнопку с обозначением «крыша». Подъем был долгий, и он занервничал. В любую минуту, в любую секунду настроение императрицы могло измениться.

Лифт остановился, створки раскрылись. Он вышел и только тогда увидел большую группу мужчин. Они двинулись навстречу двумя шеренгами, охватывая его справа и слева. Они были в штатском, хотя не составляло труда определить в них полицейских.

В следующее мгновение один из них сказал:

– Капитан Хедрок, вы арестованы.

3

Хедрок стоял на крыше дворца в окружении двух десятков людей и недоумевал, как это он, баловень судьбы, которому всегда сопутствовала удача, угодил в ловушку. Оказать сопротивление? Слишком уж много тут молодцов, пожалуй, сумеют пресечь любые его поползновения. Но и сдаваться он не намерен. Императрица, отдавая приказ о его задержании, должна была понимать: в подобной ситуации у него нет другого выхода, кроме как пойти на крайние меры, используя все имеющиеся средства защиты. Пора состязания умов, уязвленного самолюбия и реверансов миновала!

– Что вам нужно?! – взорвал тишину его громовой голос.

В былые годы не раз бывали случаи, когда густой баритон Хедрока, при всей мощи походивший на оглушительный рев, парализовал волю людей гораздо более солидных, чем те, что стояли вокруг него на крыше. Увы, сейчас этого не произошло.

Хедрок смутился. Выходит, зря напряг мышцы, готовясь пронестись сквозь строй остолбеневших простофиль, дабы преодолеть какие-нибудь двадцать пять футов. Ему мучительно было видеть почти рядом серебристый автоплан, еще мгновение назад казавшийся столь достижимым. Пробираться силой? С одним пистолетом против двадцати? Конечно, его анлимитед не чета тем, что продаются в оружейных магазинах. С восемью человеками в полукруге он быстро справился бы, а с остальными? К тому же, вероятно, запасшимися бластерами – оружием тоже нешуточным…

Крепко сбитый молодой человек, тот самый, что произнес: «Вы арестованы», прервал невеселые думы Хедрока:

– Не предпринимайте опрометчивых действий, мистер оружейник Джоунз, – отчеканил он. – Советую держаться спокойно!

– Джоунз!.. – невольно повторил Хедрок. Когда неожиданное изумление прошло, он почувствовал себя значительно увереннее. Казалось, совершилось невозможное – появился шанс на спасение. Он быстро овладел собой и оценивающе, но без тревоги обвел взглядом стоявших поодаль стражников, которые совершенно безучастно наблюдали за происходящим: на их лицах не было ни тени подозрения. Хедрок вздохнул с облегчением и сказал:

– Я подчиняюсь.

Люди в штатском взяли его в кольцо и повели к автоплану. Едва они вошли в салон, аппарат взмыл в небо. Хедрок опустился в кресло рядом с молодым человеком, назвавшим пароль, но заговорить смог не сразу.

– Очень смело сработано, – сказал он дружелюбно, – дерзко и эффектно. Хотя, признаюсь, вы заставили меня поволноваться.

Хедрок засмеялся, восстановив в памяти недавний инцидент на крыше дворца, хотел еще что-то сказать, но осекся – молодой человек, сидевший рядом, никак не реагировал на его слова, даже не улыбнулся. Несколько странно с его стороны, подумал Хедрок, заподозрив неладное.

– Простите, как вас зовут? – спросил он у молодого человека.

– Пелди, – отрывисто вымолвил тот.

– Кому пришло в голову снарядить вас?

– Члену совета Питеру Кадрону.

– Понятно, – кивнул Хедрок. – Кадрон подумал, что мне придется с боем пробиваться на крышу и, если я до нее доберусь, понадобится помощь.

– Не сомневаюсь, – произнес Пелди, – что это в какой-то степени оправдывало наше появление.

Слишком уж сдержанным тоном говорил этот молодой человек. Холодок, исходивший от него, все больше настораживал Хедрока. Он мрачно глянул сквозь прозрачный пол на проносящийся внизу городской пейзаж. Автоплан на хорошей скорости летел над Империал-Сити. Хедрок почувствовал вдруг всю тяжесть бремени, взваленной им на себя: он задался целью, в достижении которой отнюдь не был уверен. Да тут еще тайна его бессмертия – о чем никто не должен был знать… Ну ладно, а что ему предстоит в ближайшем будущем?

– Куда же вы намерены меня доставить? – поинтересовался он.

– В отель, – буркнул Пелди.

Отель «Ройал Ганил» служил штаб-квартирой Торгового Дома оружейников. Выходит, мелькнуло в голове Хедрока, затевается нечто достаточно серьезное.

Отелю «Ройал Ганил» скоро будет двести лет. И стоил он, если не изменяет память, семьсот пятьдесят миллиардов. Массивный фундамент огромного здания располагается на площади почти четырех городских кварталов. Стены пирамиды устремлялись вверх ступенчатыми ярусами, и с каждого по законам архитектуры того времени низвергались водопады. На высоте тысячи двухсот футов здание венчалось садом правильной формы со сторонами по восемьсот футов. Благодаря искусному дизайну, создававшему оптический обман, строгий квадрат как бы терял свои границы.

Хедрок построил это здание в память о выдающейся женщине-императрице из того же рода Айшеров, причем в каждой комнате предусмотрел трансмиттерную установку, которая в нужный момент позволяла ему исчезнуть, переместившись в пространстве.

В активное действие установка приводилась одним из перстней, к несчастью, оставшимся во дворце. Отчаяние охватило Хедрока, когда он шел в сопровождении своего эскорта к ближайшему лифту. Впрочем, во дворце он поступил вполне благоразумно, решив надеть только перстень-пистолет, дабы никто не заподозрил, что у оружейников есть и другие выдающиеся изобретения. Правда, в тайниках, разбросанных по всему отелю, находились запасные перстни, но было весьма сомнительно, что ему удастся улучить минутку и, отойдя в сторону от бдительных стражников, заручиться новым перстнем.

Лифт остановился, прервав размышления Хедрока. В неотступном окружении хмурых лиц он очутился в широком коридоре перед дверью со светящейся надписью:

КОРПОРАЦИЯ «МЕТЕОР»

ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ

Насколько знал Хедрок, вывеска соответствовала действительности лишь наполовину. Гигантская корпорация в самом деле занималась добычей и обработкой металла, но была законспирированной дочерней компанией Торгового Дома оружейников, который, не вмешиваясь в ее чисто производственную деятельность, с немалой пользой для себя обделывал собственные весьма разносторонние дела и делишки под прикрытием вывески самой корпорации и ее многочисленных отделений, разбросанных по всему свету.

Хедрока препроводили в первое помещение – кабинет огромных размеров. Вскоре массивная дверь в противоположной стене отворилась и из нее вышел высокий весьма приятный мужчина средних лет. Они знали друг друга. Однако тот, хотя и улыбнулся дружелюбно, не слишком спешил навстречу.

– Ну, мистер Хедрок, – сказал он, – как поживает императрица?

Улыбка на лице Хедрока получилась натянутой. Его несколько насторожило поведение великого биоробота.

– Счастлив сообщить, мистер Гониш, что она пребывает в добром здравии.

Эдвард Гониш заразительно рассмеялся.

– Боюсь, – вымолвил он, – подобная новость привела бы в уныние очень многих людей. Кстати, в последнее время Высший Совет пытается проникнуть в тайну императрицы, используя мою интуицию. Я анализирую досье на известных и потенциально великих людей. Сведения слишком скудные, гораздо меньше тех десяти процентов, которые мне необходимы. Пока дошел до буквы «М» и могу дать лишь предварительное заключение. Если императрица скрывает изобретение, то, наверное, оно относится к полету во Вселенную. Впрочем, мои выводы основаны не только на интуиции.

Хедрок нахмурился.

– Полет во Вселенную! Она была бы против… – Он замолчал, затем воскликнул: – А ведь вы правы! И кто же изобретатель?

Гониш снова засмеялся:

– Не торопитесь. Я еще не все проверил. Но если вам интересно, мое внимание привлек ученый по имени Дерд Кершоу.

Однако тут выражение его глаз изменилось. Он взглянул на Хедрока с явным подозрением. Наконец спросил с тревогой в голосе:

– Черт возьми, Хедрок, в чем дело? Что вы натворили?

Неожиданно Пелди, офицер тайной полиции, шагнул вперед:

– Право, мистер Гониш, арестованный не должен…

– Не забывайтесь! – оборвал, словно отбрил его, тот. – Отойдите в сторону и не прислушивайтесь. Мне нужно поговорить с мистером Хедроком наедине.

Пелди покорно склонил голову:

– Прошу прощения, сэр. Виноват.

Он отступил к двери и жестом подозвал своих людей, оставив собеседников один на один.

Итак, этот Пелди снова назвал его арестованным. Конечно, Хедрок догадывался о худшем, но гнал от себя мрачные мысли, стараясь думать, что находится лишь под подозрением. Если ни в чем не признаваться, льстился он надеждой, члены Высшего Совета вряд ли будут настаивать на широком разбирательстве.

– Я предложил, чтобы дело передали мне, – вновь заговорил Гониш. – У меня ведь свои методы. Но они и слушать не пожелали. Плохой признак, на мой взгляд. А вы как полагаете?

– Я знаю лишь одно, – сказал Хедрок, – их взволновала решимость императрицы меня повесить. Они снарядили спасательный отряд и выкрали меня из дворца, но… подвергли аресту. Попал из огня да в полымя.

Гониш стоял в задумчивости.

– Если бы вы каким-нибудь образом отделались от них, – сказал он. – Меня не посвятили в обстоятельства дела и, конечно, не снабдили сведениями об индивидуальной психологии членов Совета, поэтому было бы неразумно полагаться на мою интуицию. Но если бы вам удалось настоять на судебном разбирательстве со слушанием сторон, это была бы частичная победа. Высокомерия членам Совета не занимать, так что не следует беспрекословно подчиняться их решениям, как будто исходящим от самого господа бога.

Гониш, нахмурив брови, двинулся к двери, а Пелди тем временем подошел к Хедроку.

– Сюда, сэр, – сказал молодой человек. – Члены Совета примут вас незамедлительно.

– Вот как… – произнес Хедрок. От теплого чувства, вызванного дружеским вниманием Гониша, не осталось и следа. – Не хотите ли сказать, что Совет заседает в соседнем зале?

Ответа не последовало, да Хедрок и не слишком рассчитывал на него. Прямой, весь подобравшийся, он последовал за офицером тайной полиции и переступил порог. Дверь плотно затворилась.

Члены Совета, восседавшие за V-образным столом, устремили на него любопытные взгляды. Странная вещь – если бы два года назад он не отказался баллотироваться в Высший Совет, тоже сидел бы здесь, среди людей разного возраста и способностей, начиная от тридцатилетнего Ансила Неера, блестящего администратора, и до седовласого Бейда Робертса. Впрочем, не все лица были ему знакомы – уж слишком их много. Хедрок начал считать присутствующих, думая о словах Гониша: «Добивайтесь судебного разбирательства!» – что означало: сбейте с них спесь. Хедрок закончил подсчет, и ему стало как-то неуютно. Тридцать! Высший Совет в полном составе! Что же такое они пронюхали, раз собрались все вместе? Он представил себе этих руководителей высокого ранга в их штаб-квартирах, на этой планете, на спутниках, на Марсе или Венере. И где бы они ни находились, они везде прошли через свои вибротрансформаторы и в ту же секунду оказались здесь.

Ради него. И так неожиданно. Более чем странно и весьма тревожно. Хедрок, ощущая себя человеком неординарным, современником двух-трех поколений сидящих перед ним людей, а также и многих других, которые жили и умирали, жили и умирали, умирали, умирали на его глазах, расправил плечи и спросил громовым, раскатистым голосом:

– В чем же меня обвиняют? – Он вложил в эти слова всю незаурядную силу своих тренированных легких, полагаясь на огромный опыт общения с представителями всех сословий и человеческих рас.

Члены Совета за стоящим на некотором возвышении столом, освещенным светом, зашевелились, заерзали, в недоумении поглядывая друг на друга. Наконец Питер Кадрон тяжело поднялся на ноги.

– Меня попросили выступить от имени Совета, – сказал он, – поскольку я выдвинул обвинения против вас. – Он посмотрел на коллег и мрачно продолжал: – Уверен, теперь всем вам абсолютно ясно, что из себя представляет мистер Хедрок. Прямо удивительно, как лихо он продемонстрировал сейчас некоторые свои свойства, до сих пор тщательно скрываемые, и тем самым подтвердил наши догадки.

– Да уж, – поддакнул Дим Лили, администратор с грубыми чертами лица. – Прежде Хедрок казался мне человеком сдержанным и мягким в обращении. А тут вдруг, когда его приперли к стене, мечет громы и молнии.

– Вот именно, – добавил молодой Ансил Неер. – Мы кое-что выяснили и очень хотели бы получить исчерпывающие объяснения.

Хедрок поморщился и на минуту смешался. В его планы отнюдь не входило, чтобы его поведение истолковали столь превратно и пришли к выводу, будто он совсем не тот, за кого себя выдает.

– Так в чем же меня обвиняют? – вновь спросил Хедрок высокомерно.

Все молчали. Наконец Питер Кадрон сказал:

– Когда будет нужно, вы узнаете. Но сначала, мистер Хедрок, где вы родились?

Ах вот в чем дело…

Он не испугался. Скорее, ему стало немного грустно и даже забавно при мысли, что наступил-таки час расплаты. Возможно, он в чем-то допустил промашку.

– У вас есть все мои данные, – наконец вымолвил он. – Я родился в Централии, Штат Мидл Лейксайд.

– Что-то вы помедлили с ответом, – придрался один из членов Совета.

– Я пытался сообразить, – невозмутимо пояснил Хедрок, – что стоит за этим вопросом.

– Как звали вашу мать? – спросил Кадрон.

Хедрок в удивлении остановил взгляд на лице вопрошающего: уж не думают ли члены Совета, что такой простой вопрос приведет его в замешательство?

– Делмира Марлтер, – ответил он.

– У нее было еще трое детей?

Хедрок кивнул:

– Два моих брата и сестра умерли в юношеском возрасте.

– А ваши отец и мать?

– Отец скончался восемь лет назад, мать – шесть.

Поразительно, как трудно было ему вымолвить последнюю фразу. Он буквально выдавил из себя эти печальные сведения о двух пожилых людях, которых никогда в глаза не видел, но о которых разузнал почти все.

– Итак, джентльмены, – с нотками удовлетворения в голосе произнес Кадрон, обводя взглядом членов Совета, – вырисовывается следующая картина: человек, чьи родители и все близкие родственники умерли, поступает на службу в Торговый Дом оружейников, пройдя обычную процедуру оформления. Затем, благодаря своим необыкновенным, как утверждают, способностям, быстро продвигается по служебной лестнице и занимает весьма высокое положение, то есть пользуется нашим большим доверием. А мы между тем даже не предполагаем, как много он о себе скрывает. Вскоре он убеждает Высший Совет пойти на авантюру. Мы соглашаемся, поскольку встревожены поведением императрицы – не замышляет ли она чего-то против нас, – и решаем понаблюдать за ней более пристально. Теперь мы подходим к вопросу, требующему вдумчивого анализа. Не кажется ли вам странным, что из десятков тысяч способных мужчин, какими располагает наша организация, мы выбираем того единственного, кто вопреки логике в течение долгих шести месяцев пребывает в обществе императрицы Иннельды, вызывая к себе ее интерес?..

– И кого она только что отлучила от своей особы, – язвительно вставил Хедрок. – Вы ведь не поинтересовались, но именно это явилось причиной сегодняшней суматохи во дворце. К вашему сведению, меня изгнали на два месяца.

Питер Кадрон вежливо поклонился ему и обратился к членам Совета, молча сидевшим за столом:

– Будьте внимательны – сейчас я задам мистеру Хедроку вопрос по поводу его образования. – Серые глаза Кадрона сверкнули. – Итак? – спросил он.

– Моя мать преподавала в университете, – сказал Хедрок. – Она учила меня частным образом. Вы ведь знаете, что все богатые люди делали так в течение столетий. Конечно, мне приходилось периодически сдавать экзамены. Вы можете проверить: к заявлению о принятии в организацию приложены мои экзаменационные ведомости.

Кадрон мрачно улыбнулся.

– Все члены семьи значатся на бумаге, как и сведения об образовании, кроме документальных, нет никаких иных подтверждений.

Плохо дело. Настолько плохо, что Хедрок не стал даже искать сочувствия в суровых лицах членов Совета. Случилось то, что раньше или позже должно было случиться. Неизбежно. Ибо альтернативного выхода из его ситуации не существовало. Довериться какому-нибудь милому человеку, который в критический момент подтвердил бы подлинность его личности, чревато полным провалом. У людей всегда можно выведать правду, как бы дружески они ни были к тебе расположены, сколько бы ты им ни платил. А составленный по всем правилам документ вряд ли у кого-нибудь вызовет подозрение. Хедрок гнал от себя мысль, будто Совет близок к раскрытию его тайны.

– Послушайте, – сказал он. – Чего вы добиваетесь? Если я не Роберт Хедрок, то кто же?

Выражение мрачного удовлетворения не сходило с лица Кадрона.

– Именно это мы и пытаемся выяснить, – резко произнес он. – Однако еще один вопрос. После того как родители вступили в брак, ваша мать уже не поддерживала отношений со своими университетскими друзьями, с бывшими коллегами?

Хедрок прикидывал, как лучше ответить, пристально глядя в глаза собеседнику.

– Все стыкуется, не так ли, мистер Кадрон? – наконец произнес он глухим голосом. – Но вы правы. Жилье мы снимали. Отец по работе часто, каждые несколько месяцев, переезжал с места на место. Вряд ли вы найдете кого-нибудь, кто вспомнит моих родителей или меня. Мы действительно жили очень уединенно.

Он сам себе вынес обвинительный вердикт. И хотя это был искусный психологический ход, в его основе лежал чистый вымысел.

– Мы собрались здесь не для того, чтобы заслушивать свидетельские показания. Торговый Дом оружейников не проводит судебных расследований в прямом смысле слова, но приговоры выносит. При этом единственным критерием всегда является не доказательство вины, а сомнение в невиновности. Если бы вы занимали в нашей организации менее высокое положение, наказание было бы не столь значительным. Вас просто освободили бы от должности, предварительно стерев в вашей памяти служебные тайны. Но беда в том, что вы слишком много знаете, и наказание должно быть суровое. Сами понимаете, в нашем положении нельзя поступать иначе. К счастью, мы основываемся не только на подозрениях, поэтому наша совесть чиста… Может быть, хотите что-нибудь добавить?

– Нет, – отрезал Хедрок.

Он не шелохнулся, стараясь трезво оценить ситуацию. Некогда в обстановке полной секретности он убедил руководство корпорации «Метеор» занять под конторы верхние этажи отеля «Ройал Ганил», поскольку ему казалось, что их конспиративная штаб-квартира будет там в большей безопасности, чем где бы то ни было. Одновременно, преследуя собственные интересы, изъял из их части здания все перстни-активаторы и вибрационные установки, столь необходимые ему сейчас. Если бы он проявил тогда большую предусмотрительность, вон за той дальней панелью находился бы его перстень.

Между тем Питер Кадрон начал обвинительную речь:

– Естественно, прежде чем Совет пришел к решению, психологи быстро, но довольно тщательно проанализировали персональную карту Хедрока. И выявили экстраординарный факт.

Он замолчал, всматриваясь в лицо Хедрока, словно пытаясь что-то выведать по его выражению.

– Обнаружилось разночтение, – продолжал Кадрон, – между вашей действительной и потенциальной смелостью, отраженной в Рр-карте. Исходя из прежних данных, вы даже не задумались бы над тем, оставаться во дворце на чреватый опасностью обед или нет.

Кадрон снова умолк. Хедрок ждал, когда тот закончит. Пауза затягивалась, и Хедрок, обведя взглядом сидевших за столом людей, вздрогнул. Их лица не предвещали ничего хорошего. Сомнений не осталось: они его осудили.

Итак, специалисты сверились с его анамнезом, как сказали бы в старину. Что он знает о новых способах исследований и о сложнейшей аппаратуре? Изобретение было сделано не менее тысячи лет назад. Изначально аппарат был похож на анализатор умственных способностей «Империал Ламбет». Затем он совершенствовался, расширялась сфера его применения, увеличивалась точность определения интеллекта, эмоциональной стабильности и прочих параметров. А ему этот аппарат был ни к чему – он и сам мог с пристрастием оценить свои умственные и психологические возможности. Во время периодических обследований он старался скоординировать уровень собственного развития и втиснуть его в ограниченные рамки того типажа, каким хотел бы предстать перед Торговым Домом оружейников.

Хедрок встрепенулся, словно загнанный конь перед стойлом, – у них же ни черта на него нет!

– Итак! – выпалил он столь резко, что у самого же зазвенело в ушах. – Итак, я на пять процентов смелее, чем следует. Какая чушь! Смелость зависит от обстоятельств. В определенной ситуации даже заяц становится львом.

Он уже не осознавал, как крепнет, наливается силой голос. Убежденность в собственной правоте наряду с глубокой тревогой за свою судьбу придавали его словам страстное звучание.

– В каких заоблачных высотах вы витаете? Оглянитесь вокруг! Посмотрите, что творится! – будто хлыстом хлестал он. – Происходит нечто чрезвычайное. Это не пустой каприз скучающей императрицы. Она вполне сложилась как личность в прямом смысле этого слова, если отбросить какие-то мелочи, и мы не имеем права забывать, что живем в пятом периоде правления Дома Айшеров. В любой час можно ожидать наступления событий огромной важности – у девятнадцати миллиардов подданных ее величества зреет недовольство. Состояние умов критическое, ситуация взрывоопасная. Расширение границ научного прогресса меняет общественные отношения. В глубинах хаотических людских масс зарождается кризис огромной силы, пятый в истории Айшеровской цивилизации. Активность, проявляемую императрицей на данном этапе, следует объяснить только тем, что ее изобретатели близки к небывалому прорыву в очень важной области. Императрица сказала, что вызовет меня через два месяца, а может быть, раньше. Наверное, много раньше. У меня сложилось впечатление, почти уверенность, что это произойдет через два дня. В крайнем случае – через две недели.

Он распалился. Кадрон попытался было что-то вставить, но Хедрок, не обращая на него внимания, с жаром продолжал. Его голос заполнял всю комнату.

– Весь наличный персонал Торгового Дома оружейников следует сосредоточить в Империал-Сити. Каждую улицу взять под наблюдение. Воздушный флот подтянуть поближе к городу. Все это уже должно быть задействовано. И что же я здесь застаю? – Он остановился, затем с сарказмом добавил: – Высший Совет тратит драгоценное время, обсуждая надуманную проблему – проявил ли отдельный человек смелость…

Он замолчал, с тоской сознавая, что никакого впечатления не произвел. Это было видно по непроницаемым, словно каменным, лицам. Тишину нарушил Питер Кадрон.

– Разница составляла не пять, как вы изволили заметить, а семьдесят пять процентов, и мы не могли не реагировать.

Хедрок вздохнул, признавая свое поражение, и почувствовал некоторое облегчение. Он с горечью понял почему. Раньше, несмотря на безвыходное положение, еще теплилась надежда. Теперь ее не стало. Вот он, кризис – результат научного прогресса, прогресса, который, как он думал, был под его контролем. Он ошибался.

– Уверяю вас, мистер Хедрок, – Кадрон продолжал говорить спокойно и искренне, – мы все удручены неожиданно свалившейся на нас обязанностью. Но обстоятельства выше нас. Посвящу вас в детали: когда психологи обнаружили отклонение, Рр-аппарат вычертил два церебральных графика. При наложении нового графика на предыдущий, полученный при вашем последнем обследовании, выявилось семидесятипятипроцентное усилие каждой функции мозга. Повторяю: каждой функции, а не какой-нибудь отдельно взятой. В результате получен истинный коэффициент вашего умственного развития, составляющий невероятную величину – 278 баллов.

– Вы сказали: «Каждой функции», – подколол Хедрок. – Полагаю, идеализм и альтруизм в их числе?

Некоторые члены Совета посмотрели на него в смущении.

– Мистер Хедрок, – ответил Кадрон, – человек, наделенный подобным альтруизмом, относился бы к Торговому Дому оружейников просто как к посреднику в большой игре. Мы не можем себе позволить никакого альтруизма… Но пойдем дальше. По правилам матричной алгебры… сложные конфигурации… график императрицы…

До сознания Хедрока доходили лишь отдельные термины – он углубился в собственные мысли. Как будто научные выкладки заворожили его – в тактически нужный момент он не прервал словоизвержения Кадрона. Хедрок был достаточно эрудирован, чтобы понимать: все эти графики мозговой деятельности, эмоций, выраженные математическими знаками, складывались в изящные конструкции и отображали скрытые человеческие побуждения. Он снова обратил внимание на Кадрона.

– Как я упомянул, проблема, – говорил тот, – заключалась в том, чтобы точно определить время прибытия во дворец спасательного отряда – не раньше и не позже. На основании вашей старой Рр-карты было выяснено, что вам не выбраться из дворца живым, если не возникнет некая неизвестная величина третьей степени. Эта посылка была тотчас отвергнута – наука не может принимать во внимание какое-то чудо. Поэтому во втором варианте за основу взяли час сорок пополудни с возможным допуском плюс – минус четыре минуты. Посадка была совершена в час тридцать пять. Две минуты ушло на проверку фальшивых удостоверений личности. В час тридцать девять вы вышли из лифта. Полагаю мои доводы убедительны.

Какая-то чушь! Оказывается за эти годы, пока он жил и строил планы, скрупулезно закладывая основу для их осуществления, право распоряжаться его судьбой перешло к Рр-аппарату, возможно, самому выдающемуся из всех изобретений человеческого разума. Хедрок пребывал будто в тумане и поэтому не сразу понял, что Кадрон уже сел, уступив место другому члену Совета.

– Принимая во внимание тот факт, – говорил маленький седовласый человечек, – что это преступление не укладывается в обычные рамки, а также учитывая прежние заслуги, вы, мистер Хедрок, вправе знать следующее: мы относимся со всей серьезностью к тайной деятельности императрицы. К вашему сведению, молодой человек, здешний штат увеличен в пять раз. Вероятно, вы волновались и не заметили, что лифт с места посадки шел вниз гораздо дольше, чем обычно. Мы заняли еще семь этажей отеля, и наша организация находится в постоянной готовности. К огромному сожалению, несмотря на ваш страстный призыв, я вынужден согласиться с мистером Кадроном. Торговый Дом оружейников является тем, чем он является, и должен реагировать быстро и сурово на случаи, подобные вашему. Я поддерживаю решение: смерть – единственно возможный приговор.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации