Текст книги "Сообщество"

Измерение «Черная звезда»

Это измерение было открыто Бромаксами с «Акронима». Довольно жуткое, гиблое место названное в честь громадной черной звезды, вечно находящийся на небесном горизонте измерения. Исследование данного измерения опасно, многие экспедиционные группы различных народов, уйдя вглубь этого загадочного мира назад уже не возвращаются.

То, что в данном мире есть жизнь, нет никаких сомнений, однако о ней до сих пор ничего так и неизвестно.

Союзные формы жизни

В отличии от людей, другие формы жизни не считая ликанов, не делятся на расы и не имеют отдельных государств в едином мире. Большинство форм жизни, живут в союзе с друг другом, не имея никакого желания и необходимости вести войну против своего же вида.

Бромаксы

Двуполые разумные существа, обитающие в «Акрониме».

Мало кто видел Бромаксов без специальных костюмов и различных масок. Практически никто не имеет ни малейшего представления об их внешнем виде.

Все дело в том, что кожа Бромаксов очень нежна и чувствительна, из-за биологических особенностей, вне их родного измерения, она пропускает в организм различные бактерии, зачастую крайне опасные для всех представителей данного вида. Даже воздух способен убить их.

Из-за таких биологических особенностей, Бромаксы, вне «Акронима», вынуждены носить специальные незаметные костюмы, которые они обычно скрывают под повседневной одеждой. Голову Бромаксы также обычно скрывают под тонким костюмом, а на лице, чаще всего носят различные маски по своим личным усмотрениям.

Судя по телосложению, Бромаксы человекоподобны. Однако их тела, как правило, намного больше и толще, а их осанка обычно имеет немного сгорбленный вид.

Зачастую, Бромаксы отнюдь не воины. Их умственные способности, а также бесконечный интерес ко всяческим исследованиям, делают из них прекрасных докторов, ученых, и даже инженеров. Но все это вовсе не означает, что у Бромаксов отсутствует военная мощь, благодаря их экспериментам, Акроним обзавелся самыми мощными пушками и кораблями среди всех прочих измерений.

Всего, Бромаксам около двадцати миллионов лет. Их продолжительность жизни в Акрониме, составляет до трехсот лет. Вне Акронима значительно меньше: двести лет. Именно поэтому, сам Акроним покидают лишь единицы.

Малкорианцы

Однополые разумные существа, обитающие в «Ландоре».

Малкорианцы напоминают маленький округлый воздушный шар, с невероятно длинными ногами. Они не имеют туловища, а также не имеют лица, рта, ушей, шеи и рук. За счет очень длинных ног, они кажутся очень высокими, однако малкорианцы помоложе, несмотря на те же длинные ноги, намного ниже и меньше более взрослых представителей данного вида. В общем-то, внешнее строение данного биологического вида, ограничивается одной лишь головой и двумя длинными ногами.

Кожа малкорианцев чем-то напоминает очень скользкий, слегка «тряпочный» развивающийся медузий покров, однако у самих малкорианцев, она намного крепче, да и к тому же, не требует влажного климата. Малкорианцы не общаются устно, их уровень развития позволяет им передавать всяческую информацию телепатически, однако, при крайней необходимости они вполне могут общаться и устно.

Малкорианцы являются самой старейшей формой жизни во всех измерениях, их виду уже около десяти миллиардов лет. Они очень мудры, культурны, духовно богаты, а также верны так называемым «созидателям», которые по их словам более древние, и более мудрые чем кто-либо другой. О каких созидателях идет речь, никому до конца так и не ясно.

В среднем продолжительность жизни малкорианцев составляет от шестиста, до тысячи лет.

Дрилы

Двуполые обезьяноподобные существа, с массивным телом покрытым шерстью, и высоким ростом от двух метров в длину. Имеют ярко выраженные надбровные дуги, и очень выразительные большие глаза. У дрилов очень длинные руки, иногда заостренные черепа, и густой волосяной покров по всему телу: от томных черных и рыжих цветов, до бледно серых и белоснежно белых.

Дрилов которые посещают человеческое измерение, сами люди неоднократно прозывали: бигфутами, чучунами, йети, и снежными людьми. Зачастую, дрилы, которые покидают родные края, в поисках пригодных условий для жизни, являются изгнанниками. Сами же дрилы, в основном обитают в так называемом «Скоплении Вандэрвута». Это измерение известно богатой растительностью, а также богатыми древними озерами и крайне громадными заснеженными горами. Сам климат Вандэрвута, в большей степени является очень холодным, слишком жаркий климат, может оказаться для дрилов не пригодным, т.к из-за густого волосяного покрова, излишняя жаркая погода воспринимается ими крайне тяжко.

Дрилы загадочные существа, они не любят излишнего шума, а также стараются избегать контактов с другими формами жизни. Они довольно скрытные, ведут кочевой образ жизни, однако у них имеются свои громадные поселения, которые как правило располагаются либо в холодных горах, либо на громадных деревьях в лесах, либо и вовсе, в подземных пещерах и глубоких тоннелях.

Не агрессивны, чаще всего нейтральны. Довольно гостеприимно принимают чужаков, однако при любой угрозе опасности, могут вести себя крайне вспыльчиво и агрессивно. Но это лишь связано, с их высокоразвитым инстинктом самосохранения. Довольно интеллектуальны, ничуть не уступают в умственном развитии другим развитым формам жизни.

В среднем, продолжительность жизни дрилов составляет от четырехсот, до пятиста лет.

Ликаны

На первый взгляд человекоподобны, имеют от двух, до четырех глаз. Высокие, смуглые, как правило, довольно спортивны, все как один черноволосы, однако в их племенах иногда рождаются альбиносы.

Ликаны особенный народ. В силу биологических особенностей, они имеют дар принимать личины различных животных. Ликаны живут в «Сомерсете», который делится на четыре графства.  У каждого графства имеется свой город, а также некоторые деревушки и небольшие поселения. Несмотря на то, что ликаны высокоразвитые существа, у них имеется четыре племени, которые разделившись, живут в четырех графствах.

Племена делятся следующим образом: племя тех, кто принимает личину волка, обитает в северном графстве. Племя тех, кто умеет принимать личину медведя, обитает в южном графстве. Племя тех, кто принимает личины орлов, соколов, и даже голубей, обитает в западном графстве. Ну а племя тех, кто принимает личину тигра, обитает в восточном графстве.

Отличить, к какому именно племени принадлежит ликан, также можно по его внешнему виду. Ликаны как правило, носят на голове «натуральные» шлемы сделанные их тех животных, в которых они могут превращаться. Те ликаны, которые способны принимать обличья птиц, носят на голове костяные шлемы из громадных черепов различных птиц.

Ликаны обладают довольно мощной пехотой, однако из-за постоянных распрей между графствами, их силы нередко ослабляются под гнетом вечных междоусобиц и политических переворотов.

В среднем, продолжительность жизни ликанов составляет от ста пятидесяти, до ста шестидесяти лет.

О Лицедействе

Лицедейство – это свод законов и правил, впервые введенных в 1229 году со дня зарождения великого трибунала. «Лицедейство» обязывает всех сородичей сообщества, соблюдать определенные правила и законы.

Сообщество – это единое объединение всех трех путей, беспрекословно подчиняющихся «Лицедейству». Во главе сообщества как правило стоят сиры, однако самим «Делириумом» и его столицей «Олоном», правит так называемый «патриархат» состоящий из пятерых высокопоставленных сородичей.

Охотники

Охотники или Орионы как их прозвали в народе, это – специальные отряды инквизиторов, подчиняющихся великому трибуналу Олона.

Орионы охотятся на сородичей, отрекшихся от пути, а также на отреченных избежавших усмирения. В их обязанности также входит уничтожение грязнокровных. Орионы ведут довольно агрессивную политику не выносящей возражений, любой сородич, отрекшийся от своего пути, отдается под трибунал, который, как правило, выносит мятежнику смертный приговор.

Вынужденная принадлежность к пути не позволяет сородичам достигнуть высшего развития, однако, в то же время она дарует им силу, о которой многие народы не смеют и мечтать. В любом случае, разглагольства по поводу отмены принудительного избрания, с подачи мятежников пожелавших свободы, не закончатся никогда.

Глава первая

В тот вечер, все сородичи достигшие семилетнего возраста, впервые были «вырваны» из своих семей, и отправлены в так называемый «Делириум». Им предстояло четырехлетнее обучение различным наукам, а после их ожидал ритуал избрания, группы, и всяческие опасные испытания.

Сородичи усваивают информацию в сотни раз быстрее людей. Им хватает всего четыре года, чтобы полностью освоить не только школьные, но и вузовские знания. Само измерение имеет довольно обширные размеры. Академия, располагается на относительно небольшом островке, названном в честь всего измерения. На самой вершине островка, располагается главное здание академии, которое по своему строению, напоминает средневековый замок с колообразной крышей. Окруженный высокими темно-серыми стенами, замок, похоже простоял там целые века. На той же вершине, располагаются три отдельных здания, где обучаются и проживают все юные сородичи. Каменные стены первого здания, украшены желтыми гобеленами и геральдикой «Деменции». Второе здание, украшено красными гобеленами и геральдикой «Амока». Ну а третье здание, пестрит радужными гобеленами и геральдикой «Мании».

На уровне пониже, также располагаются различные здания: от библиотек и резиденций групп, до различных рынков и магазинов. В самом измерении, никогда не бывает дня и утра, веками, там царит лишь одна лунная ночь. Для людей, Делириум может показаться крайне холодным местом, однако для сородичей, такая температура считается вполне нормальным явлением. Большинство растений измерения, как правило, считаются «ночными», они вполне прекрасно обходятся и лунным светом. Однако жизнедеятельность декоративных растений, приходится поддерживать биоэнергией, или же безвредным искусственным освещением.

Сородичи презирают «нечистую кровь», именно поэтому все сородичи, без каких-либо исключений, являются чистой «породой». Конечно же, это вовсе не означает что «нечистых» сородичей не существует, однако, из-за «кровавой охоты» они вынуждены вести весьма незавидный образ жизни. Первый грязнокровный, зародился в одно время с первыми сородичами. Из-за оскверненной биоэнергетической утробы, органы и лейкоциты прежде «здорового» сородича сильно мутировали. В отличии от других сородичей, мутант не имел пола, однако он имел возможность самовоспроизводиться, т.е размножаться практически «почкованием» используя при этом так называемое «гнездо». Такой мутант практически бессмертен, однако, ему требуется значительно больше пропитания, а питаются они, как правило, сырой плотью, и совершенно не важно, чьей именно. Клыки сородичей, как правило сокрыты в деснах над обычными зубами. Их количество обычно варьируется от 29 до 32. Сами клыки сородичей сравнимы с акульими клыками, однако, клыки сородича немного уже и вытянутее. У мутантов же, ротовая полость похожа на челюсть Миноги. Да и сам их внешний вид, способен вызвать внезапное отторжение.

Мутанты не имеют биоэнергетики, это означает, что они могут свободно разгуливать при дневном свете, не боясь смертельных болезней.

Избрание

В громадном зале, освещенном множеством свечей, собралась целая сотня юных сородичей. Все они шептаясь, томились на дубовых длинных лавках, пока очертания темных и невзрачных фигур, поспешно выносили из зала все обеденные столы.

Наконец, на кругообразном пьедестале в самом конце зала, появились сиры. Первый сир, был облачен в темное облачение с геральдикой «Мании», второй в темное облачение с геральдикой «Деменции», ну а третий в темное облачение с геральдикой «Амок» соответственно.

Лица сиров были скрыты, однако голоса их вводили в холодное оцепенение всех присутствующих. Как только сиры заговорили, все в зале мигом стихли, ни один сородич, ни юный, ни более старший, не имел права говорить без разрешения сиров.

– Грядет новое поколение… – Томно заговорил один из них – ни один из вас, чья душа будет избрана и отдана великим духам, не должен опозорить ни своего имени, ни имени своего сира, ни имени своего духа. Все вы знаете, какое наказание ждет того, чья душа посмеет опозорить нашего великое Сообщество… принимая Путь духа, вы обязуетесь следовать и покоряться его воле до конца своей жизни. Вы не должны оспаривать решения духов, ибо только лишь им, ведом Путь которого вы достойны. – И да примут вас великие духи, и да укажут они вам Путь, в духовную вечность и покорение. Пусть души ваши обретут Путь, приводящий нас к вечной истине. И на смертном одре, пред лицом старости, болезни и смерти, не отречетесь вы от вечной, животворящей истины. Ибо, отрекаясь от истины, вы отрекаетесь от духов и предаете собратьев своих. Пусть сила ваша умножиться, а душа ваша найдет прибежище в покровительстве великого духа. Да будет так.

«Да будет так» – повторили остальные сиры.

– Во время ритуала, прошу вас говорить лишь в пол голоса, вы не должны мешать избранию. Выходите по очереди дети мои, оставайтесь на своих местах и не толпитесь у пьедестала. Смиренно ожидайте своей очереди, соблюдайте правила, и помните, что первыми выходят те, кто ожидает на первых местах.

Первым юным сородичем, вышедшим к пьедесталу, был светловолосый юноша с глубокими и пронзающими голубыми глазами. Среди всех сородичей в зале, он был единственным кто практически не слушал сиров и болтал в свое удовольствие.

Он также наплевал на очередь, и хотя в порядке «мест», он должен был выйти вторым, он как ни в чем не бывало оттолкнул русоволосую девочку, и не обращая никакого внимания на ее нападки, ринулся первым.

– К черту ваши правила! – Кричал он – Не хочу ждать!

Сир Мании недовольно вздохнул, он грубо схватился за плечо прыткого мальчика, и оттолкнул его прочь с пьедестала.

– Я обращу тебя в пепел мальчишка! – Пригрозил он – Вернись на свое место! Живо!

– Спокойно, Морок! – Грозно фыркнул сир Амок – Я вижу в нем прыткость нашего духа…

– Вы не убьете меня при всех сир, это было бы преступлением. Так что пропустите меня! Я иду первым!

– Какая дерзость! – Ахнул сир Деменции.

– Мне нравится этот мальчишка! – Рассмеялся сир Амок – Назови свое имя, мальчик.

– Нейтан. Для вас просто Нейт, господин. – Мальчишка покосился на сиров – Для вас, не для них.

– Кажется Нейт, твой путь уже очевиден. Взойди же на пьедестал, и прими великого духа.

Сиры недовольно расступились. Как только дерзкий мальчишка взошел на пьедестал, сиры прочли молитву к трем духам, а затем повеселили на шею мальчика тяжелый золотой амулет с громадным прозрачным камнем посередине.

Сиры снова склонились в молитве, уже через несколько минут, некогда прозрачный амулет приобрел яркий и насыщенный красный цвет.

– Дух Амок избрал тебя! – Восторженно воскликнул сир Амок – Освободите мальчика от оков амулета, и подведите его ко мне!

Невзрачные помощники, поднесли сиру Амок чашу, наполненную священными водами из благословлённого духами колодца. Сир нисколько не колеблясь, схватился за кинжал и незначительно порезав собственное запястье, добавил в освященную воду несколько капель своей крови. Вода тут же приобрела красный цвет, который поразил прыткого мальчишку своей странной, приобретенной густой массой.

– Выпей! – Приказал ему сир – Не оставляй ни одной капли!

Мальчишка послушно выпил все содержимое чаши. Он рухнул на пол и забился в конвульсиях ревя словно подраненное животное, юные сородичи в зале страшно напугались, казалось, будто мальчик вот-вот погибнет. Однако, не тут то было, ритуал был болезненным, но все же боль в скором времени проходила, а на смену ей приходила сила, сила которую Дух даровал своим «детям».

Когда мальчик поднялся с пола, юные сородичи ахнули: его некогда светлые волосы и брови, стали рыжими. Глаза мальчишки стали выразительнее, а его тело, приобрётшее биоэнергию, стало выглядеть крепче. Кроме того: на нем появились различные узоры бледного красного цвета, они символизировали сильную биоэнергетику тела мальчика.

Сам мальчик похоже, чувствовал себя отлично. Боль, и конвульсии оставили его, а потому и с пола он поднялся уже будучи окрепшим.

– Возрадуйся, дитя Амока! Да благословен будет твой жизненный путь, и пусть деяния твои, прославляют силу и величие духа Амок!

Следующей на пьедестал, взошла та самая русоволосая девочка, которую взбалмошный Нейт так беспардонно оттолкнул в сторону. Она оказалась второй, чью душу снова избрал дух Амок. Девочка пережила ритуал более стойко, но все же не безболезненно. Ее некогда нежные русые волосы, приобрели выразительный голубой оттенок.

Поразительно, как ритуал меняет юных сородичей, но неизвестно, в лучшую ли сторону. Ритуал стар, как и само измерение, первыми сородичами, основавшими Делириум – были первородные, именно они и ввели священный ритуал для будущих поколений. Три священных духа являются создателями всего народа сородичей, многие принимают их за богов, однако они велят своим «детям» не кланяться.

Первородные не были сородичами, они были могущественными духами, которые пожертвовали своей оболочкой, чтобы их первые «дети» смогли зародиться. Они пытались создать совершенный народ, не знающий потребностей и смерти, однако дух, в чье Измерение они вторглись, помешал их планам и осквернил биоэнергетическую «утробу» в которой зарождались первые сородичи. Он также, был вынужден пожертвовать своей оболочкой, чтобы вырваться, и испортить биоэнергетику зарождавшихся сородичей.

Так, в планах совершенный народ, появился на свет ослабленным, требующим пропитания, и страшащимся солнца.

Путь большинства юных сородичей был уже определен, все ещё неизбранных сородичей в зале, остались лишь единицы. Наконец, подошла очередь очередного мальчика, невзрачного на первый взгляд, но необычного при более близком расстоянии.

Все сородичи в зале, обретали отличительный внешний вид лишь после ритуала, однако этот мальчишка явно не был похож на других, даже на тех, кого уже избрали. Его волосы и брови были черны как уголь, казалось, будто они переплетались с томными тенями вокруг. Глаза мальчика были выразительными, в кромешных тенях, казалось, будто желтоглазая рысь, в ожидании затаившись, пристально наблюдала за очередной добычей. Само лицо мальчика имело правильные, благородные черты и довольно сильные скулы со слегка впалыми щеками.

– Назовись. – Сир Амок с любопытством разглядывал мальчика – Ты не похож на остальных… – Заметил он – У тебя другой взгляд…

– Освин Палтер, господин.

– Освин… сын Гаруса Палтера…

«Это же сын отреченного» – зашептались все вокруг.

– Тихо! – Утихомирил их сир – Освин, сын Гаруса Палтера, готов ли ты принять великого духа?

– Разве у меня есть выбор? Что если я откажусь?

– У нас нет выбора мальчик, – Вмешался сир Деменции – ни у кого из нас.

– Ты не можешь отказать, мирись с неизбежностью, это величайший дар, Освин. – Взойди на пьедестал, и пусть духи укажут тебе твой путь.

Освин не желал принимать путь, однако давлению сиров противиться было не позволительной роскошью. Переминаясь с ноги ногу, юноша пребывал в сомнительных и долгих раздумьях.

– Ну же… – Недовольно подтолкнул его сир Мании – Остальные ждут своей очереди.

Юноша вновь замешкался, поддавшись недовольным взглядам, он все же ступил на пьедестал и позволил торопящим его сирам начать священный ритуал. Все проходило, как и прежде: сиры склонились в молитве, пока остальные сородичи в томительном ожидании неотрывно глядели на амулет. Прошло уже больше десяти минут, но амулет все также оставался бесцветным. Все вокруг уже было забеспокоились, однако амулет неожиданно засветился: сиры чуть было не свалились в обмороки – амулет приобрел черный цвет.

– О великие духи! – В ужасе восклицали они.

Глаза растерянного юноши испуганно забегали.

– Почему вы кричите? – Потерянно протянул он – У меня что-то на носу?

– Отреченный! – Дрожащими голосами кричали сородичи – Он такой же, как и его отец!

– Мама будет в ужасе… – Тяжко вздохнул Освин.

– Надеюсь Освин, ты понимаешь, что это значит. Ты будешь жить отдельно ото всех, и если духи не изберут тебя, ты не пройдешь испытания и будешь усмирен. Твоя судьба будет лучше судьбы твоего отца, тебе позволят жить.

– Если вы называете усмирение жизнью, то я лучше предпочту смерть, как и мой отец!

– Кошмар! – В панике кричал сир Деменции – Он так юн, и уже начинает восставать!

– Уведите его. – Приказал сир Амок – Так будет лучше для всех нас…

Несмотря на то, что Освин оказывал отчаянное сопротивление, его увели. Он оказался в сером здании, окруженном каменной изгородью. Как только Освина практически «выбросили» во двор здания, он тут же почувствовал себя словно в тюрьме. И хотя ворота были открыты, стражи мертвых не упускали его из виду. Здесь, их было намного больше, они следили за каждым его движением, и не упускали из виду даже мельчайших деталей.

Двор здания не напоминал Освину основное здание сородичей: все здесь было унылым и серым, даже статуи, и те были какими-то жуткими. Стражи же, были крайне серьезными, казалось, будто они пожирали Освина взглядом, в своих мыслях представляя его уже мертвецом.

Освин стоял у маленького фонтана, который похоже, не работал уже многие годы. В его зеркальном отражении, Освин угрюмо рассматривал самого себя: грязные разводы и пятна на некогда чистой поверхности, напоминали юноше тюремную решетку, за которой будто взаперти, прятался его несчастный, опустошенный взгляд…

– Освин! – Послышался тихий зов – Подойди сюда!

Освин последовал зову тихого шепота. Голос вывел его в задний дворик здания, где все казалось уже более-менее «живым»¸ однако все таким же унылым: освещение было минимальным, статуи изображавшие деятелей в темноте казались жуткими, а каменная плитка под ногами, выложенная из мелких камней, напоминала Освину мозаику, серую и бессмысленную.

Во дворе были деревья, в отличии от красочных деревьев, искусственно выращенных в дворах Амока, Деменции и Мании, здешние деревья были темными и неухоженными, казалось, что их жизнедеятельность больше не поддерживалась энергией, да и некогда красочные листья их, уже погибали.

Освин обнаружил небольшую брешь в каменном заборе, похоже, что и реставрация в данном месте, не проводилась уже очень, и очень давно. Во тьме ему удалось разглядеть чье-то лицо: это был светловолосый мальчишка смазливой внешности, с довольно завораживающими разного цвета глазами. Его правый глаз был зеленым, а левый же, имел голубоватый оттенок. Лицо мальчишки были приятным и приветливым: розоватые губы, негустые брови, невысокий идеально гладкий лоб, небольшой нос «кнопочкой», и милые ямочки на щеках даже от самой легкой улыбки. Одет мальчишка был по-простому: ничем не примечательная льняная рубаха с ручной вышивкой в виде клевера с семью лепестками. В темноте, Освин также заметил небольшой отблеск от серебряного кулона на его весьма крепкой шее: это был точно такой же клевер, вероятно обозначающий нечто важное.

– Кто ты? – Удивился Освин.

– Я Эш. – Представился мальчик – А ты тот самый оскверненный да?

– Отреченный. – Исправил его Освин.

– А, да. Прости.

– Почему ты говоришь со мной?

– А почему ты спрашиваешь?

– Ну, знаешь, там в зале, все тыкали на меня пальцем и шептали разные глупости. Они боятся меня, также как и отца.

– А почему это я должен бояться тебя? Ты злой?

– Нет. Но они меня жутко разозлили.

– Они просто глупцы, Освин. – Успокаивающе произнес мальчик – Я не считаю тебя опасным, я полагаю, что сородичей не стоит линчевать, только за то, что они другие. Если верить моим расчетам: то мы все другие, следовательно, если опираться на их суждение, то мы все должны линчевать друг друга. Противоречие, парадокс? Несложно ответить.

– Ты странно разговариваешь…

– Это ничего, главное чтобы ты уловил суть.

– А что это за клевер у тебя на шее? Никогда раньше не видел такой.

– Моя мать подарила, на удачу. Она часто говорила мне, что удача помогает нам попасть на небеса, прежде чем дьявол узнает о нашей смерти. – Она умерла. – Признался Эш – Охотники убили ее, а мой отец бесследно исчез. Меня растит доктор Оллин, он Бромакс.

– Ого. Извини что спросил. – Извинился Освин – А что такое Бромакс?

– Да нет, ничего. Бромаксы – это народ. Они живут в Акрониме. Доктор классный, но он немного странный, иногда говорит стихами и никогда не снимает своей странной маски и какой-то мешковатой фигни.

– Ты никогда не видел его лица?

– Нет. Он говорит, что из-за чувствительных тканевых клеток, Бромаксы находясь в других измерениях вынуждены защищать свою кожу. Если он будет ходить здесь, также как в Акрониме, то умрет от бактерий или даже простого воздуха. Их кожа здесь, вне Акронима, может что угодно пронести в организм. Я стараюсь не говорить с ним об этом, знаешь, он очень болтлив.

– Значит, никто даже не знает как они выглядят?

– Если ты побываешь когда-нибудь в Акрониме, то узнаешь. Я изучил их историю, и могу смело предположить, что их кожа практически прозрачная. Жуть, правда? Все внутренности, какие бы они у них не были, видны. – Скривился Эш – А где твои родители?

– Мать живет в Олоне. А отца казнили за то что он не хотел принимать усмирение, я практически не знал его.

– А если тебя тоже попытаются усмирить, что ты будешь делать?

– Выберу смерть. – Твердо ответил Освин.

– Хм. – Задумчиво хмыкнул Эш – Может быть, все не так плохо как кажется на первый взгляд. Ладно, мне пора, не хочу снова выслушивать трех часовую лекцию доктора. Увидимся завтра, Освин.

Освин был единственным отреченным среди сверстников, в здании их было также немного, всего около девяти человек. В огромной комнате, с двадцатью кроватями, Освин спал абсолютно один. Той ночью, он впервые почувствовал себя одиноким, это было странное ощущение для него: отсутствие друзей, родителей, только в четырех пусть даже и просторных стенах, ощущалось это странное чувство пустоты внутри. Жалел ли он себя? Нет. Скорее полагал, что заслужил это. Всю последующую ночь мысли не оставляли его в покое, он глядел на звезды, и мысленно говорил с ними. Ему становилось легче, когда он рассказывал о своей боли, пусть даже и звездам. Он действительно верил в то, что они слышат его, и он вовсе не сокрушался об их молчании, ему не нужно было ответа, он желал лишь стать услышанным.

На следующий день, Освин под отдаленным надзором стражей, направился в корпус главного здания. Всех юных сородичей ожидали новые учения, однако до настоящей практики было ещё далеко. Когда Освин вошел в огромный кабинет, то тут же почувствовал себя неловко: все без стеснения осуждающе смотрели на него, сородичи то и дело шептались и беспардонно указывали на него пальцем.

Освину хотелось провалиться под землю, лишь бы избежать осуждающих взглядов. Даже наставница, и та подивилась его появлению. Освин ощущал себя потерянным, ему хотелось затеряться в толпе, однако даже там, ему было не скрыться.

Практически все места были заняты, а те, что были свободны, не внушали Освину доверия: сородичи задвигали свободные стулья, тем самым давая понять, что отреченному нет места среди сородичей.

Освин уже хотел было уйти, однако положение спас добродушный Эш. Невзирая на остальных, и нисколько не побоявшись осуждений, Эш помахал растерянному Освину, и позвал его занять свободное место рядом.

– Двигай сюда! – Позвал его он.

Освин двинулся к Эшу, его поступок, полностью затмил все осуждающие взгляды вокруг. В тот момент, когда Освин сел рядом с Эшом, страх покинул его сердце, и заставил его перестать бояться осуждений. Можно сказать, что Эш изменил его, и хотя он не знал об этом, для Освина этот поступок, был сравним с героизмом. Героизм, в понятии Освина, не был загнан в рамки спасения кого-либо. Не обязательно спасать жизни, чтобы быть героем, достаточно всего лишь оставаться человеком. Хотя в данном случае, правильнее будет сказать: «сородичем».

– Спасибо, Эш.

– Фигня. – Весело отмахнулся Эш – Ничего, скоро они привыкнут. А если нет, то мы уберем их тела в мусоросжигатель.

– Что?

– Это была шутка. От доктора нахватался, он тот ещё «шутник».

– Тихо! – Нервно закричала наставница – Сегодня мы будем изучать правила «Лицедейства», все вы, будете обязаны выучить их! Отговорки не принимаются! Доставайте пергаменты, и записывайте все, что я скажу!

– Почему она такая нервная? – Тихо шепнул Освин Эшу.

– Она же «Амок» – Шепотом ответил Эш – Они те ещё психи…

Сама наставница на вид была довольно мила, однако внешний вид, как говорится, бывает обманчив. Она была черноволоса, довольно стройна, на вид не так уж и стара. У нее было «правильное», овальное лицо, с казалось бы, идеальной кожей. Под её прямоугольными очками, угадывались довольно большие карие глаза, с зеленоватым ободком вокруг. Её строгая одежда, полностью соответствовала постоянно нахмуренному выражению ее лица. Всегда, практически каждые пять минут, она умудрялась отыскивать какие-либо изъяны, которые, как правило, обязательно выводили её из себя.

– Я миссис Стэнли, и отныне, в моем кабинете, я ваш царь и ваш Бог! Никаких жвачек! Никаких шуточек и разговоров! Все мои слова должны быть записаны, а если вы будете отлынивать, то хороших отзывов и оценок вам не видать! Я могу, как и возвысить вас, так и беспощадно уничтожить! Вам все понятно!?

– А ты Эш? – Снова тихо шепнул Освин.

– А что я?

– К какому пути ты принадлежишь?

– Записываем! Правило первое: «Все сородичи сообщества обязаны соблюдать Лицедейство. Несоблюдение правил и законов грозит неминуемой смертной казнью или суровым неоспоримым наказанием.

Эш на мгновенье отвлекся.

– Мания.

– Эй ты! Блондинчик смазливый! – Наставница обратилась к Эшу.

– Я? – Переспросил он.

– Да, ты! Закрой свой рот пока я не вырвала тебе язык, и не запихнула его куда подальше!

– Эм… простите, миссис Стэнли.

– Идиот! – Смеясь воскликнула голубовласая девица.

– Ты тоже закройся, каракатица. – Озлобилась наставница – Все закрыли рты! Записываем второе правило! «Ни при каких обстоятельствах не показывать истинной сущности в местах наиболее крупных скоплений людей. Запрещается раскрывать факт о существовании сообщества кому-либо из людей. Не соблюдение данного правила грозит смертной казнью»

– Кто это такая?

Освин оглядел голубовласую девочку. Она была довольно красива, но ее грубый тон, и довольно хладнокровный взгляд, словно так и кричали: «Не подходить». Кончики ее длинных, голубых волос завивались, а ее негустые, аккуратные голубые брови, прекрасно сочетались с ее красивейшими голубыми глазами, и слегка загнутыми черными ресницами. Все время, пока девочка записывала слова наставницы, она не переставала грызть своих изящных губ кораллового цвета. Впрочем, несмотря на всю ее отличительную красоту, губы были единственным изяществом в ней, и то, ее дурная привычка заметно портила всю «картину».