Текст книги "BrainStorm: Ты не один. От песочницы до стадиона"

В Лондоне появились четыре пацана, The Beatles, и в моду вместо саксофонов вошли гитары, а вместо джаза – рок. Это разлетелось по всему миру, и в Латвии тоже появились свои последователи. Началась новая эра в музыке, в новом поколении родились эти ребята – Prāta Vētra. Поначалу их никто не замечал, а мне запомнился один концерт в деревне под проливным дождем, где эти мальчишки скакали по лужам как безумные с песней «Lidmašīnas». Они использовали в ней фразу из песни «Листья жёлтые» – моего первого шлягера, с которым я вышел на российскую эстраду. Хорошо обыграли, молодцы. Прошло много лет, и недавно они позвали меня вместе исполнить «Lidmašīnas», когда собрали уже 60 тысяч человек и не прыгали по лужам. Мы выступили вместе, и приятно, что их публика принимала меня великолепно, хотя я по возрасту для них уже дед.

Молодёжь в восторге от Prāta Vētra, они очень популярны, и это заслуженно. Они добились своего, доказали, что они не однодневная группа, каких много. Prāta Vētra уже много лет держится, несмотря на то что мода быстро меняется. В конце года Prāta Vētra всегда побеждают на музыкальных опросах, а каждый их концерт – значимое событие. Я говорю про Латвию, у нас тут рынок небольшой, как я называю – толкучка, но всё же. Prāta Vētra делают фильмы, пишут музыку для пьес, они знают, когда вовремя подбросить дров в огонь. Я наблюдаю, но не вмешиваюсь – знаю, что дела у них идут нормально, голова у них варит, они хорошие бизнесмены и умеют себя продать, это немаловажно. Но главное, что у них есть своя манера, свой стиль, и ребята они очень приятные, не из жлобов. Однажды пришли меня поздравлять с днём рождения, совсем ещё юные – позвонили в дверь, подарили картину, просто от души.

В развитии Prāta Vētra есть один интересный момент. Поначалу все молодые исполнители хотят петь на английском, это модно, даже название у них появилось – BrainStorm, хотя я всегда называю их именно Prāta Vētra. А что оказалось? Оказалось, что пробиться на англоязычный рынок не получается, Америка очень далеко, я даже не слышал, чтобы там кто-то из наших добивался успеха. Если ехать с концертами – то это только для эмигрантов. Вот и Prāta Vētra, я считаю, сделали правильный ход, что пришли в Россию. Я всегда говорил – не надо ссориться, надо грамотно использовать наше соседство. Латвия очень маленькая, а в России тебя может услышать в десятки раз больше людей.

Мне нравится, что Prāta Vētra не ушли в электронику, как это обожают в Москве. Стандарт аранжировки, который считается современным, делает всех одинаковыми и скучными. Я такому однообразию удивляюсь, а Prāta Vētra умеют звучать по-своёму, они чувствуют, как нужно это сделать. У них своя лирика, свой юмор, своё лицо. Эти мальчишки умеют себя держать на сцене, вести программу – это не так-то просто. Кауперс, конечно, настоящий любимец публики, в нём есть то, что называется харизма. Подчас это даже важнее голоса – он выходит на сцену и мгновенно возникает контакт со зрителем.

Время покажет, как долго будут жить их песни. У всех артистов есть хиты, которые всегда будут требовать зрители на концертах, сколько бы ты потом ни написал нового. Сложно создать что-то лучше, повторить большой успех. Я знаю это по себе – я на сцене уже 60 лет, а все по-прежнему хотят «Миллион алых роз». Но знаете, что я думаю? Счастье – это то, что я могу выйти на сцену, но самое главное, что я могу ещё и уйти с неё. Не люблю слово наркотик, но это он и есть. Если ты уже раз вышел на сцену – это уже на всю жизнь. Дай Бог, чтобы у Prāta Vētra эта жизнь была очень долгой.

Наш большой концерт в Межапарке. Поём вместе с Раймондом Паулсом «Lidmašīnas», на которую Маэстро нас и вдохновил. Круг замкнулся! Epic moment!

Дружба

 
Скользкие улицы, иномарки целуются,
Помятые крылья несчастной любви.
Минуты отмечены случайными встречами,
Но никто не ответит, что ждет впереди.
 

«Скользкие улицы», Би-2/BrainStorm

К приморскому городку Вентспилс мчится автомобиль ГАЗ-М20 мышиного цвета, известный в СССР как «Победа», а в узком кругу ласково наречённый Alnis – Лось. Скачет серый Лось короткими и героическими перебежками, а в остальное время утопает в белом пару, кашляет едким дымом, перегревается и спотыкается. Внутри на кожаных диванах и восточных коврах хихикают шестеро школьников – музыканты и менеджер группы Prāta Vētra. Под задним стеклом куплетами Кино, Depeche Mode и Green Day вибрирует магнитола «Рига-310-стерео», прикрученная проводками от детского конструктора. За рулём гитарист Янис, в его кармане права старшего брата, своих пока нет – милиция, к счастью, так и не поймает. Каждые двадцать минут Янис останавливается и ныряет под машину, чтобы разобраться в очередной поломке, пока остальные парни прикручивают Лосю рога из сломанных в лесу веток. Эту машину BrainStorm только что купили по объявлению в газете, вскладчину с первых гонораров за концерты. Они держат путь на рок-фестиваль, где с ними расплатятся копчёными куриными ножками и куда вместо двух часов они доберутся за семь. А вокалист Ренарс и барабанщик Каспарс ещё умудрятся прокатиться на крыше «Победы», чтобы поддержать светскую беседу с барышнями из автобуса.

На обратном пути у победного Лося расплавятся те самые провода, питавшие магнитолу, и салон вместо музыки быстро наполнится гарью. Ребята выбьют ногами заклинившую дверь, выволокут спящего басиста Муминьша и нырнут в канаву на обочине. Затаив дыхание, они с ужасом представляют, как сейчас взрывом разнесёт машину и сгорят все их инструменты в багажнике. Обошлось. Но стоит Prāta Vētra заехать в небольшой городок Кулдига, как у машины напрочь отказывают тормоза, и она катится под горку ровнёхонько к центральной площади. По счастью, народу там совсем немного, и ребята кружат вокруг универмага до полной остановки своего драндулета. Уже на подступах к Елгаве у «Победы» лопнет шина. Клавишник Марис, который опаздывал на вступительный экзамен, не выдержит и прыгнет в рейсовый автобус, а друзьям помогут с колесом добрые трактористы. Прихрамывая на одну ногу (колесо оказалось большего размера), Серый Лось триумфально вернется домой.

Пройдёт много лет, каждый из членов BrainStorm сменит не одну иномарку и преодолеет с полмиллиона километров, но то путешествие юных музыкантов на своей первой машине хранится в гараже памяти у каждого. Ведь тогда для них открылась ещё одна трасса, путь по которой куда важнее, чем транспорт и пункт назначения. Это магистраль дружбы.

Янис «Мэджик» Юбалтс:

Если сравнивать BrainStorm с машиной, то поначалу мы все менялись ролями и по очереди были водителем, штурманом, пассажиром и даже мягким креслом. Сейчас Каспарс – наш навигатор и мотор, Ренарс за рулём, а мы с Марисом универсальные солдаты. У каждого своя роль, но цель одна – сделать так, чтобы наша машина ехала дальше.

Мы все родились в одном роддоме, учились в одной школе, и я вижу, как из мальчиков мои друзья превращаются в отцов, оставаясь при этом теми же ребятами. Ренарс в школе был очень правильный, застенчивый – классический такой отличник, ходячая пятерка. Если надеть ему галстук – всё, он готов к труду и обороне. Марис тоже был стеснительный и тихий, но всегда со своим взглядом на вещи. Забавно, что в своём классе он был одним из двух парней – остальные человек двадцать пять девчонки, так что его положение обязывало держаться! Каспарс был озорной, шут и паяц, умел так рассказать анекдот, что все хохотали. Это был его способ выжить в среде, ведь юношество никого не щадит – там много пыла, агрессии, эмоций, и поэтому каждый должен приспособиться.

Я старался по-своёму – всегда был за командное дело, не овца в стаде, конечно, но я ещё во дворе с этим сросся и так жил – если кого-то трогают, все заступаются. Ренарс и Каспарс слушали Depeche Mode, были в том стиле, а мы с Муминьшем любили Nirvana и носили кожаные сапоги. Ещё в то время была группа Midnight Oil, я их просто обожал и был уверен, что, когда заработаю денег, поеду на их концерт в Австралию. Я заработал – а они распались.

В детстве с друзьями тебя сводит среда, обстоятельства – ты ведь не выбираешь, с кем рядом жить, с кем учиться. Если потом, повзрослев, ты снова выбираешь тех же людей, потому что у вас общие интересы и взгляды, то это идеально, тогда вы становитесь по-настоящему близки. Это наш случай с BrainStorm.

Я считаю, что в дружбе очень важно не ставить барьеров, условий. Нельзя дружить ради чего-то, нельзя врать. Всё это с годами разрушит дружбу, она просто порвётся по швам. В дружбе важны поступки, а не только слова. Самое дорогое, что у нас есть – это время, нам всегда его жалко, всегда не хватает. Настоящей дружбе надо уделять много времени, надо быть готовым в любое время года и суток сорваться на помощь другу, если ему тяжело, отдать ему свои силы и внимание, сколько потребуется – иначе какой ты друг.

Я бы сказал, пусть даже это звучит помпезно, но настоящая дружба требует жертв. Я надеюсь, что я такой друг своим друзьям, а они такие для меня.

Впрочем, есть один случай, когда мне показалось, что я предал BrainStorm. Это случилось больше десяти лет назад, в декабре. Нам надо было лететь всей группой в Польшу на съёмки телешоу, исполнить пару своих песен. И накануне я загулял. Утром рейс, а я сплю как убитый. Ребята мне все обзвонились, но никак не могли разбудить. В конце концов, когда я проснулся, оказалось, что вся группа уже улетела в Варшаву. Я был в ужасе! Мы ведь команда, есть правила, есть обязательства, уважение друг к другу – а я всех подвёл!

Весь день я искал какие-то рейсы, способы добраться до них, но цепочка не складывалась. Тогда я решил, что подожду два дня и встречу их как следует.

Разумеется, я позвонил им, искренне извинился, разузнал, каким рейсом они вернутся в Ригу, и сел ждать. Я взял пятиметровый рулон обоев и написал на нём большими буквами: «ДРУЗЬЯ, ПРОСТИТЕ МЕНЯ!» Договорился со знакомыми барменшами, они нарядились в платьица, у меня тоже был костюм, мы все нацепили заячьи ушки и приготовились плясать с этим плакатом. Для пущего эффекта я купил целую коробку фейерверков. Подъезжаю к рижскому аэропорту и спрашиваю охранника: «А можно, я тут на стоянке, машин-то мало, поставлю в уголочек салют?» Он мне: «Давай, не проблема!» Сейчас такое, конечно, уже невозможно представить.

И вот ребята прилетели, я поджёг фейерверк, он начал бомбить как бешеный, весь аэропорт в густом дыму, грохот, вспышки – тут выходит группа BrainStorm и видит меня прыгающим в трико с заячьими ушками и плакатом. Я был реабилитирован. Но тут со всех сторон уже мчатся полицейские машины с мигалками, в аэропорту объявляют чрезвычайную ситуацию, и я думаю: «Ой, что я натворил…».

С самолётами и дружбой есть ещё одна история. Мы с BrainStorm летели в Грецию и попали в снежную бурю. Поначалу была просто сильная турбулентность, а потом вдруг раз – и самолёт пошёл вниз, мы падали. Стюардессы разбежались, их тележки с грохотом укатились, из них всё попадало, и в салоне образовалась, извините, гробовая тишина. Всё затихло, никто не орал… Я сидел в одном ряду с Рогой, между нами была какая-то немецкая фрау, которая вцепилась Каспарсу в руку до крови, чуть не сломала. Мы с ним переглянулись, и я подумал тогда: «Боже, неужели сейчас вот так всё и кончится – наша жизнь, наши концерты, всё». В ту же секунду самолёт стал выравниваться, и все будто ожили – начались крики, молитвы, всхлипывания, как будто кто-то отжал кнопку «пауза». В жизни ведь то же самое – когда ты падаешь вниз, всё трудно, неоткуда взять помощь, ты опускаешь руки, замолкаешь. Но как только появляется надежда, ты становишься храбрее, живее, ситуация меняется. Я после этого ещё лет десять очень боялся летать, и всякий раз, как попадал даже в небольшую турбулентность, у меня сразу ноги забивались стрессом, было плохо. Каспарс тоже боялся, и он всегда перед вылетом смотрел видео про разные авиакатастрофы, мы это обсуждали, и я думал – блин, что у нас в головах творится? Но сейчас я понимаю, что таким чёрным юмором мы друг друга подбадривали, чтобы помочь, почувствовать силу. Если бы кто-то просто бухтел: «Ребят, всё будет нормально, не бойтесь!» – это бы не подействовало. А мы были искренними друг с другом и смогли справиться. В тот день мы приземлились в Греции и сели в автобус, который нас встречал. Мы все были как под гипнозом, всё вокруг казалось нереальным, и вдруг водитель обернулся и так буднично спросил: «Парни, а вы курите? Так курите, что ж вы!» Это было парадоксально – мы чуть не погибли только что, прощались с жизнью, а теперь вот можно простым движением достать сигарету и закурить… Я тогда отчетливо осознал, что нечто очень важное мы сейчас пережили с моими друзьями, и это сплотило нас ещё сильней.

Мы с Ренарсом первый раз гуляем по Москве. Отстояли огромную очередь, чтобы увидеть Ленина. Дружба крепкая, радость истинная, момент прекрасный!

Новогодний концерт в нашей школе. Мы с Ренарсом юные, стройные и ещё с волосами, суперчуваки!

Дания, наша первая поездка за границу. Гостим у девушки из нашей школы, которая по обмену учится здесь и живёт в семье пастора. Даже концерт сыграли в датской школе!

Наш выпускной 12-го класса. Хоть Каспарс и не закончил школу, отмечаем вместе

Волшебная фотография, одна из самых радостных у нас. Сделана Антоном Корбайном перед нашим концертом в Лондоне. Тут видно нашу группу из песочницы! Мы – песочная банда

Марис Михельсонс:

Песня Би-2 «Мой рок-н-ролл» – это прямо про нашего Мэджика! В 1998 году мы целых три сезона играли спектакль «Швейк» в рижском театре Дайлес – было около 130 спектаклей! Мы исполняли на сцене песни, а также были железнодорожниками, тюремщиками, психопатами и даже девушками лёгкого поведения. Каждый раз мы приезжали в театр часа за два, чтобы порепетировать, настроиться, войти в образ… и вот все на месте, а Мэджика нет. Звоним – недоступен. Саундчек прошел, зрителей запускают в большой зал, аншлаг, а Мэджика всё нет – очевидно, его накануне опять засосала опасная трясина рок-н-ролла. Тогда мы с Муминьшем судорожно делим гитарные партии Мэджика, наспех переделываем аранжировку, учим и бежим играть. Волновались дико, нам самим казалось, что это полная ж*па, но выбора не было, show must go on! В антракте примчался запыхавшийся Мэджик, на него жалко было смотреть! Он взволнован, ему дико стыдно – а все ржут. Каждый понимал, что это могло случиться с любым из нас, мы просто были рады, что наш товарищ нашёлся и он в порядке!

Вообще, мы хоть и можем жёстко подшутить, но очень друг друга любим. В день 40-летия Мэджика мы проводили финал любительского чемпионата по футболу «Mītava Open», который BrainStorm организует уже много лет. Родная Елгава, церемония награждения, играет духовой оркестр, пляшут красивые девчонки из группы поддержки, а Мэджик ни в какую не хочет отмечать свой юбилей, потому что это плохая примета. Тогда мы с парнями решили, что всё равно устроим ему праздник. Церемония завершилась, все попрощались и будто бы поехали по домам. Мэджик приезжает к себе – а его на поляне у дома, как настоящего барина, встречает духовой оркестр! Он был в полном шоке, восторге и очень рад!

Ещё мы арендовали баню на плоту, и она подплыла по реке прямо к дому Мэджика. Мы все там сидели почти до утра – в парилке был люк прямо в воду – и так нам было весело и хорошо друг с другом! Здорово, когда из ничего рождается момент, который потом надолго остается в памяти дорогих тебе людей.

Весь BrainStorm родился летом: Рога 19 июля, я 3 августа, Муминьш 18 августа, Мэджик 24 августа, и последний Ренарс 1 сентября. Часто в эти дни у нас концерты, и я до сих пор краснею, когда в какой-то момент Ренарс со сцены говорит: «Сегодня у нашего доброго друга Мариса большой день, давайте поздравим его!» И тогда вся группа вместе с публикой поёт традиционную латышскую песню, наш аналог «Happy Birthday To You».

Мне всегда в этот момент очень приятно – будто на твой день рождения пришли не только лучшие друзья, но и ещё несколько тысяч человек. Я очень смущаюсь, но с годами учусь любоваться моментом.

Вообще, я про Мэджика рассказал, а сам тоже хорош! В дикие девяностые в Латвии был очень популярен стритбол – любительские матчи на улице. Однажды такой фестиваль стритбола проходил в центре Риги, в Верманском парке, и нас позвали там сыграть. Мы в ту пору жили ещё в Елгаве, парни поехали пораньше, а я решил доделать свои дела и отправиться на электричке. Приезжаю в Ригу за час до выступления: прекрасный жаркий летний день, я шагаю пешком от вокзала к парку, там всего минут 15 ходьбы.

Подхожу ближе и думаю – надо же, какая приятная знакомая музыка звучит, кто бы это мог быть? Захожу в парк и понимаю – блин, да это же BrainStorm!

Я рванул вперед, но вокруг толпа людей, у меня в руках тяжелый аккордеон, я еле протиснулся! Наконец вижу перед собой красивенькую деревянную сцену, эстраду, как в старых парках. Я закидываю на неё чемодан с аккордеоном, вскарабкиваюсь сам и как ни в чём ни бывало присоединяюсь к ребятам. Пару песен ещё успел сыграть!

Я бы хотел сказать, что настоящих друзей в жизни у меня четверо. Но как на самом деле – я не знаю, если честно. Друга от доброго знакомого отличает то, что вы готовы помочь друг другу в любой ситуации, несмотря ни на что – не могу, не сейчас, потом, неудобно, неинтересно – всё равно, если чувствуешь, что ты нужен, то приходишь и делаешь.

Ещё я думаю – мужчинам нечего делить. Да, мы можем сравнить дома, машины, часы друг друга, но не делаем из этого выводов, кто дурак, а кто молодец. Плюс есть некое внутреннее ощущение – ты встречаешь своего друга и можешь просто с ним помолчать, посидеть в общей тишине и хорошо при этом себя чувствовать. Бывает также необъяснимое желание просто увидеть этого человека, побыть рядом. Это не любовь, это всё дружба! И главное в ней – не предать. Но, если свою вторую половинку тоже можно назвать другом, то вот там было у меня и предательство со стороны девушки. Меня тогда очень сильно это ударило. Я бы хотел думать, что тот опыт я оставил в прошлом и не переношу на новые отношения. Если тебя предали один раз, это не обязательно повторится. Время лечит, это правда, и надо переживать трудности просто продолжая жить. С верой в друзей.

Радостное фото, полное солнца и любви. Мы делали его для Китая, нужны были новые снимки группы. Мы просто вышли из офиса, гуляли по парку и фотографировались

Это мы в том самом спектакле «Швейк»! Играем женщин легкого поведения и поём озорную песню про солдата, которого мы любим

Это мы с Ренарсом зашли в гости к Роге после школы

У меня рубашка «Adidas», а это значит, что только что вышел наш первый альбом! Позади нас школьный экран для диафильмов. 1992 год

Это ранний BrainStorm. Одноклассник Ренарса работал в местной газете и смог нас поснимать. Наши первые представления о настоящей рок-фотосессии!

Каспарс Рога:

Теоретически я могу представить себе жизнь без друзей. Я очень самодостаточный. Мы приходим в этот мир одни и уходим одни. Даже если вы падаете с кем-то в самолёте, смерть у вас будет всё равно индивидуальная. Любая привязанность – это наш выбор, наш эгоизм. Иногда это помогает жить, мы радуемся, что есть друзья, но сама идея, что они вам чем-то обязаны, рождает все проблемы. Это хорошо заметно на экскурсиях с друзьями – вам легко и весело ровно до того момента, пока один не захочет пойти в Эрмитаж, другой – гулять на набережную, а третий – обедать в кафе: и никто не обязан отказываться от своих интересов ради тебя. Другое дело, если случается настоящая беда – тогда вы обратитесь именно к друзьям, на которых можно положиться. Но никто не обязан жить твою жизнь, ты должен жить её сам. Это касается и детей, и любимой женщины, хотя я тут рискую быть неправильно понятым, скажут: «Ты псих!» Получается, что и предательства как такового нет, оно невозможно. Впрочем, мы все очень смелые на словах.

В мае 2019 состоялась премьера моего первого фильма – «В поисках мистера Каулиньша» («Meklējot Mr. Kaulinu»). Как режиссёр я хотел навести зрителя на размышления о настоящей дружбе. Каулиньша хорошо знают все ребята из BrainStorm, а я могу назвать его одним из своих лучших друзей, он многому научил меня. Мы сошлись, когда он был успешным банкиром с безлимитными средствами, а я – рок-н-ролльным фриком с длинными немытыми волосами и в шапке с помпоном. Закрутились в коктейль шик, эстетика, анархия девушки и богема – а в один момент Каулиньш обанкротился и исчез.

Сгорели все деньги BrainStorm, которые лежали в его банке, нам нечем было расплатиться с продюсером альбома «Four Shores». Из ямы нас тогда вытащила Айя Аушкапа, заняв у отца несколько десятков тысяч долларов. Это не помешало мне потом снова поверить Каулиньшу и разделить с ним бизнес. Я понял, что главный вопрос у многих людей – как можно доверять другу, если он тебя предал. А понимаете – это неважно. В какой-то момент всё материальное, бытовое становится вторичным – есть ценности, которые намного выше. Если говорить в терминах любви, то настоящую дружбу можно назвать безусловной любовью. Ты просто принимаешь человека таким, какой он есть.

Многие считают, что Каулиньш – настоящий мерзавец, но я вижу, что он хороший. После банкротства он не ездил на Bentley, он сидел на лавочке в одном носке. Единственное, в чём его можно упрекнуть – ему не хватило храбрости признаться в своём провале всему BrainStorm.

Мне кажется, он всю жизнь хотел быть музыкантом и романтическим поэтом, а я – бизнесменом и банкиром. Когда в твоём друге есть то, чего недостаёт тебе самому, вы вместе становитесь совершенством. Так и в BrainStorm мы все дополняем друг друга. Например, у Муминьша была в природе тихая гармония. А я, наоборот, очень быстрый, вспыльчивый, темпераментный. Я могу быть резким и ультимативным, даже если неправ.

Со временем я учусь дистанцироваться, чтобы мои ежовые иглы не выскакивали так часто. В Ренарсе меня восхищает целеустремлённость и способность учиться – он был первым из нас, кто выучил английский, занимался пением, он всю жизнь прилежно и успешно учится. А я нет.

Я плыву по течению, беру всего понемногу от жизни, не умею заниматься с педагогом. Если бы мы были Spice Girls, то Мэджик был бы «спортивной перчинкой».

Он очень хозяйственный, ему хорошо даются все виды спорта – сёрфинг, лыжи, плавание, прыжки с парашютов, с вертолётов – это всё его. Меня это радует, но самому мне вполне хватает базовой гимнастики, просто чтобы оставаться в форме. А Марис меня удивляет своей способностью скрупулёзно трудиться, создавать дизайн, основательно подойти к делу. Он даже покупает журналы интерьеров, это поразительно!

Я думаю, что ребята про меня знают всё – как и я про них. Раньше мы вчетвером очень много и глубоко обсуждали личные темы, но сегодня между нами царствует дипломатия. Каждый прекрасно понимает, как именно нужно разговаривать с другим, куда залезать – а где промолчать. Но споры творческого плана у нас до сих пор разгораются, и пока они есть, с нами будет всё в порядке.

Помню, когда мы только собрали группу, у нас был внутренний уговор не жениться, карьера на первом месте. Полугода не прошло, как приходит Ренарс и заявляет: «Всё, парни, такое дело – у меня будут близнецы, я женюсь». И тут мы все как коты, облитые холодной водой: «ПРЕДАТЕЛЬ!» Это был шок. Хорошо, что у нас хватило ума посмеяться над этим и пойти дальше. Ренарс умудрился круто всё совмещать – и молодую семью, и юношеские клятвы, – теперь у него замечательные сыновья, это была судьба. Человек предполагает, а бог располагает.

Много лет перед концертом у нас есть один ритуал: мы особым образом соприкасаемся кулаками, обнимаемся и потом складываем ладони в центр круга. Я думаю, что это наше обещание друг другу – неважно, что произошло перед этим, на сцену мы выходим как одно целое, это очень важно. Иначе сыграть концерт не получится, надо оставлять проблемы за сценой, как повседневную одежду на вешалке в гримерке. Это помогает каждому из нас собраться, если всё надоело или просто плохо в данный момент. Даже если у нас тридцатый концерт за месяц, мы не можем его сыграть с холодным носом, нет у нас такого права перед людьми. Зрители чувствуют моментально, есть стопроцентная отдача или нет.

Конечно, Ренарсу тут бывает тяжелее всех, ведь он на передовой. Я помню время, когда он был деспотом. Ему хотелось, чтобы группа была идеальной, а поскольку мы были непрофессиональными музыкантами, у нас часто не получалось, он сразу выдавал огневую реакцию. Как солист он пережил огромное испытание властью. Я думаю, что из всего BrainStorm именно Ренарс – тот человек, кто больше других себя перелопатил. Мы там, где мы есть, благодаря ему. В течение всей жизни Ренарс странным образом дисциплинирует меня одним своим присутствием рядом, своей моделью жизни. Когда мы вместе, мы оба будто надеваем военную форму – спина сразу выпрямляется, появляется осанка, присутствует глубокое взаимное уважение… Однажды, правда, он залепил мне сильную пощёчину. А я не ответил ему тем же. Я такой чёрт, что сразу понял – я теперь в выигрышной ситуации. Мне очень жаль Ренарса, он потом очень страдал, а ведь я сам его довёл. Я тогда был настоящим гондоном.

Мы стоим на фоне моей машины. Антон Корбайн снимает и говорит, что это вторая такая холодная съёмка после U2 и «New Year’s Day»

Это Рига, красивая аллея недалеко от Памятника Свободы. За полчаса до этого кадра мы заехали с Антоном Корбайном в секонд-хэнд и купили эти нарядные пижамы, мы в них потом и выступали!

На первом плане мой друг Артурс Скрастыньш, ныне известный актёр! В шляпах Ренарс и Марис, а я в белом

Одна из первых фотосессий группы – на школьной лестнице под финиковой пальмой

Тут мы играем в игру, что в объектив смотрят только те, кто в шляпах, и дружат с детского сада!

Ренарс Кауперс:

Дело было в Германии, где мы записывали альбом. Ночью мы с Каспарсом вдвоем брели по тёмной улице из студии, я был истощен и сильно не в духе. Каспарс упорно мне что-то рассказывал, в чем-то убеждал, доставал вербально. Он был как муха, жужжал-жужжал мне в ухо, это было невыносимо, и тут я взорвался и сильно ударил его по лицу. Я сам был шокирован – это совсем на меня непохоже, очень нетипичная реакция. Мне было невероятно стыдно. В тот вечер Каспарс со мной не говорил, и все ребята были на меня обижены. Конечно, я очень переживал, извинялся… Постепенно эта рана затянулась, но это был тяжёлый и нехороший урок. Если честно, я до сих пор переживаю, ведь Каспарс – судьбой мне посланный человек, который с детского сада присматривает за мной.

Я бы не мог жить без друзей, это точно. Всё, что я делаю – я делаю коллективно, с кем-то. Даже если я появляюсь на троне один – рядом всегда команда. С BrainStorm мы сейчас как четыре колеса автомобиля, а сколько нам дано свыше топлива – не знает никто. Вот The Beatles, ливерпульские ребята, начали играть в своём городе, потом поехали дальше, стали суперзвёздами, прожили в группе очень интенсивную жизнь. Каждый из них не смог бы прыгнуть так высоко, не будь рядом трёх остальных. Возможно, кто-то из них был чуть больше лидером, но именно вместе они выросли как личности.

Я думаю, что с BrainStorm та же история – мы стали самими собой, шагая вместе. Лично я точно не набрался бы смелости зайти так далеко без этих ребят. Есть три кита, на которых держится BrainStorm – дружба, музыка и бизнес. Мне кажется, мы очень хорошо балансируем на этом треугольнике – не зря ведь говорят, что трёхногая табуретка гораздо устойчивее четвероногой… или четырёхногой? В любом случае, именно это три основных коня, которые тянут упряжку.

Наше путешествие началось очень давно, и я вижу, как каждый из нас растет, меняется. В школе Мэджик учился в параллельном классе, он был очень крутой парень, шустрый, стильный, красивый. Очень эмоциональный, даже вспыльчивый, но всегда позитивный и добрый. Баскетболист – нравился всем девушкам! И мне нравился, но, конечно, в другом смысле. Помню, была у нас мода кидаться ластиками в школьных коридорах, и однажды Мэджик попал в глаз одному парню, которого тоже звали Ренарс. Все тогда суетились, переживали за него, потому что правда очень серьёзно ему в глаз прилетело, и я тоже тревожился, но за Мэджика. К счастью, кончилось всё для всех хорошо.

Наша дружба с Марисом укрепилась в тот момент, когда мы сидели у него дома и придумывали, как бы нам стать популярными.

Марис у нас мастер на все руки, он хозяин в широком смысле. Я этот талант очень ценю, хотел бы его иметь – а уж как моя жена бы этого хотела, ух! Марис если что-то делает, причём неважно, дом или песню, он делает это не спеша, основательно, обдуманно – на века! Я думаю, что мы с Каспарсом более импульсивные, и этим иногда бесим Мариса с Мэджиком, но спасибо им, что терпят. Вообще, у нас в группе демократия, но есть моменты, когда каждый может топнуть ножкой и сказать: «Не буду!» Каспарс, например, наотрез отказывается летать на некоторых моделях самолётов. Иногда я могу высказаться ультимативно, потому что мне как солисту чаще приходится выражать мнение группы, а если лично я его не разделяю – то и говорить не буду.

Каспарс в школе ходил в забавной серой кофте, у которой рукава были длиннее, чем нужно, он ими смешно размахивал. Помню, родственники привезли ему из Германии джинсы и кассетный плеер «Walkman» с оранжевыми наушниками – о, как я ему завидовал!

На этом плеере он и дал мне впервые послушать альбом Depeche Mode «Music for the Masses», когда мы вырубали кусты в канаве учебного электрического полигона. Это была фантастика! Музыка, конечно, не кусты. Каспарс в юности жил весьма богемной жизнью, и он сильно изменился, ведь сейчас он прагматично руководит стратегией BrainStorm, вместе с Айей выводит группу на новый уровень. В нём соседствуют искреннее великодушие и въедливая педантичность. Он в своё время ввел в BrainStorm штрафы за опоздание, по евро за минуту, – и это реально научило нас пунктуальности! Хотя иногда я не понимаю, как можно так сильно любить весь мир и при этом загонять товарища в угол из-за малейшего нарушения дисциплины. Я восхищаюсь его талантом видеть вещи сверху, общую картину.

Когда мы в любом обсуждении заходим в тупик, приходит Каспарс и говорит: «Ха! Спокойно, я всё вижу кристально чисто!» Каспарс внимателен к природе, он всегда любую букашечку, которую увидит в квартире, возьмёт и на улицу вынесет, чтобы не пострадала ни одна живая душа просто потому, что кого-то бесит, как она жужжит. Вот я скорее прихлопну комара – не могу лгать, много я в своей жизни букашек погубил, эх! И мне кажется, Каспарс иногда преувеличенно это делает, но это всё равно трогательно.