Текст книги "Хипстер"

6:15

Прекрасные сновидения ободранными лоскутами повисли на ушах Марка, умоляя забраться обратно в постель. Стоя на балконе своей квартиры, молодой человек осматривал просторы с девятого этажа. Утренняя темень – хоть глаз коли. Свет трёх уличных фонарей озарял чётко очерченную на снегу пентаграмму, заключённую в круг. Дети – цветы жизни. Лепота.

Крепкий кофе, крепкая сигарета, крепкие словечки – так начался привычный день Марка. Ополаскивая полость рта мутной горькой жидкостью, сваренной в турке, но уже успевшей остыть, молодой человек прослушивал голосовые сообщения.

– Здрасте. Ээээ…Это бар «Андромеда». Вы вчера оставили у нас какую-то папку, я её сохранил, так что можете прийти в любое время, забрать.

– Я звоню тебе сказать, чтобы ты шёл к чёрту. К чёрту собачьему, Хлестаков. Свои манатки у меня можешь не забирать, я их на помойку отнесла. Всего хорошего!

– Марк Викторович, здравствуйте. Это Анна Завьялова. Я Вам на прошлой неделе звонила по поводу своей дочери. Простите, что так поздно, но тут всё поменялось. Можно, она к Вам в понедельник чуть пораньше придёт? Жду звонка.

Андромеда. Каждая собака в этом кабаке его знает и имеет при себе его визитку. Но какая такая папка? Сквозь синий дым, застилающий стёкла прозрачных очков, Марк разглядывал свои идеальные ногти. Обычно, в этот бар черти несут его по вторникам. Откуда взялась такая традиция уже не вспомнить, да и ни к чему это, раз ритуал опрокидывания стаканчика-другого стал как родной и не требовал объективных причин возникновения или какой-нибудь лихой истории. А вчера у Марка было так сказать внеплановое посещение сего заведения. Алиса устроила очередной скандал с разбрасыванием вещей по комнатам и гадкими словами в адрес обидчика, реального и потенциального. А разве это не прекрасный повод глотнуть горючего? Но какая ещё папка?

Марк подсчитывал убытки. Если его вещи и впрямь на помойке, а Алиса действительно могла бы их туда выбросить, то много ли он теряет? Пару футболок, свитер, может быть штаны и домашние тапочки. Кое-какие книги, зубная щётка. Прикинув, что ничего сверхценного не лишился, молодой человек цокнул языком и решил больше не появляться на пороге дома своей подруги.

Отыскивая близнеца своему носку, Марк обнаружил, что эти самые предметы гардероба подстерегали его всюду, грязные и чистые, но главное – почти все без пары. Молодому человеку на мгновенье показалось, что проклятые носки заполнили всё его жизненное пространство. Хорошо хоть разница между левым и правым носком не слишком заметна, чтобы ещё и по этому поводу тратить нервы и время.

Закончив невыполнимую миссию, Марк грыз на кухне кислое зелёное яблоко, попутно сдирая с холодильника цветные стикеры.

Позвони отцу

Если ты голоден – есть замороженная пицца

Пиво – на пятницу!!!

Не забудь позвонить отцу

В заначке осталось 5 тысяч 3,5 тысячи.

ТЫ ПОЗВОНИЛ ОТЦУ?

Вот же чёрт! – прошипел Марк. Кинувшись к мобильнику, он едва не растянулся посреди кухни. Что же он ему скажет? Что грабители саданули его по голове вчера и он до сегодняшнего утра провалялся в подворотне? Что его атаковал грипп и в бреду ему показалось, что они уже пообщались по телефону? Что?

– Здравствуй. Неожиданно, что ты позвонил не через неделю. Всего-то три дня прошло.

– Извини. Я всё оплатил позавчера и сегодня в час дня они привезут на ваш адрес шайтан-машину.

– Ты ведь не станешь опаздывать вечером? Вовремя придёшь, причёсанный, в рубашке и недраных штанах?

– Приду в брюках в полосочку.

– Мама спрашивает, нет ли у твоей девушки аллергии на какие-нибудь продукты? И много ли она пьёт?

– Я….не помню…на орехи может быть. Она не придёт.

– Почему? Ты что, закапываешь их на заднем дворе? Куда она делась?

– Долго объяснять. Буду в семь часов. До скорого.

– Пока.

Родственники и друзья родителей непременно будут ждать его, чтобы увидеть новую избранницу. И, конечно же, блестящую и жутко дорогую кофемашину, о которой отец промыл всем уши, хотя сам её видел только в интернете.

Марк приклеил жёлтый лист прямо в центр своего чёрного холодильника.

«Жопа – это тоже вход, только с другой стороны».

7:20

А между тем время истерично бегало кругами, и когда Марк был готов начать делать хоть что-то полезное, наступило семь двадцать утра. Запихав себя в куртку, которая стала слегка мала после новогодних выходных, молодой человек уверенно и пессимистично направился на остановку.

В такие моменты Марку в голову приходило много разных мыслей, но, по правде говоря, бестолковых. Ах, как было бы хорошо сделаться дохлым безмятежным котом и коротать остаток времени до второго пришествия в котовьем раю. Быть уборщицей в Газпроме слишком соблазнительно, чтобы заставить себя ходить на работу. Почему я? Почему именно в восемь утра? Почему на эту грёбаную остановку и именно в этот переполненный автобус?

– Чёрт бы тебя побрал!

– Я бы попросил Вас, гражданин! За это и огрести можно.

Автомобиль, лишь немного, но всё ж неприятно, задевший Марка на пешеходном переходе, не успев вовремя затормозить, сигналил ему с неласковой просьбой отойти в сторону и дать проехать. Водитель высунул свою физиономию в окно и вопил что-то невразумительное, но Марк не собирался двигаться с места.

Ноздри Марка раздувались прямо в такт его сердцебиению. Ругательства так и просились наружу, да ещё какие – вспомнилась студенческая подработка санитаром в психиатрическом отделении. Там ему приходилось иметь дело с буйными и очень буйными товарищами, так что в ход шли не только успокоительные препараты, но и заломы рук и словечки не для изнеженных.

– Отвали, я тебе сказал, отсюда. А то перееду твою тушку откормленную.

– Сядешь.

На скользкой дороге с хамоватыми автолюбителями он вёл себя паршиво, при этом всё время ожидая, что его начнут бить. Марк сделал вид, будто старательно записывает номер его машины на телефон. Водитель был возмущён до глубины души и обещал выйти и воздать засранцу по заслугам.

– Думаю, у Вас это не первое нарушение. Мой шурин разберётся.

– Ты чего хочешь?

Больше тысячи Марк стрясти не сумел, но это лучше, чем ничего.

7:43

Заскочив в автобус, Марк сел у окна и ,вдыхая запах поеденной молью шубы, в которую укуталась румяная бабуля, Марк размышлял, что в общем-то, умереть от свирепствующего в городе гриппа не самая худшая смерть, если сравнивать, например, ситуацию, в которой ты, меняя лампочку, падаешь с лестницы и ударяешься головой о раковину.

– Ну здравствуй, специалист.

Рослый мужчина неблагополучного вида смотрел в упор на Марка. Их разделяло только сиденье, на котором сидела бабуля в шубе.

– На работу едешь, урод? Будешь лечить, да? Людям помогать?

Голос мужчины становился всё более громким и всё менее терпеливым.

– Послушайте, я не лечу, я не врач…

– Да ты вообще никто! Ты сволота, которому я ребёнка своего доверил. Куда же ты смотрел? Или ты только на деньги смотришь?

Весь автобус с долей страха и нескрываемым любопытством взирал на мини-драму, развернувшуюся рано утром, когда публика желала хоть чьей-нибудь крови. Марк побледнел. Ему хотелось сказать этому человеку о том, что он сожалеет и этот бедный мальчик не выходит у него из головы. О том, что Марк хотел бы попросить прощения, но вот только не у кого уже.

Мужчина стиснул зубы и порывался сказать ещё что-то, но вместо этого только злобно и как-то отчаянно поглядел на Марка, а затем вышел на случайной остановке, оставив молодого человека сидеть у заляпанного окна, как и прежде.

Марк тряхнул головой и неприятное видение, пришедшее ему в полудрёме, пропало. Оглядевшись, чтобы убедиться в нереальности призрака, молодой человек обнаружил мирно сидящих пассажиров , которые давно потеряли всякий интерес к жизни.

8:21

Маленькое трёхэтажное здание мятного цвета встречало своих посетителей рукописной табличкой на двери: «На территории больницы курить строго ЗАПРЕЩЕНО!!!!!» Прямо с порога набежала медсестра.

– Марк Викторович, Вам звонил…– медсестра подсмотрела в клочок бумаги, который держала в руках – Олег Литвинов и просил передать, что больше не придёт.

Снова не придёт. Марк уже сбился считать, который раз этот непростой клиент соскакивает с движущегося поезда, имея совершенно невнятные на то объяснения. Мгновенно загорается, кидает кучу идей, наобещает все сделать, потом пропадает и забывает про все. А чтобы не мучиться совестью, не отвечает на е-мэйлы. Однажды он заявил: «Знаете, дело в Вас. По-моему, Вы бездарность и ничем мне не поможете». И всё же Марк был не так уж плох, учитывая, что Олег Литвинов задержался у него на пять месяцев, сменив предварительно ещё четырёх психотерапевтов, у которых он бывал не более трёх раз. Через пару недель следует ждать звонка, а потом и визита неприкаянного, вернувшегося на то же место, откуда спрыгнул.

В слезах после двухдневного трэша, избитый кем-то, маниакальный Олег прибежит со своей исповедью. Если желание жить измерять деятельностью, то у господина Литвинова это было не просто желание, а жажда. Ему хотелось всего и помногу, очень и очень сильно.

– Хорошо. Не придёт, так и не будем ждать.

В кабинете «психологической разгрузки» было тихо. Зелёные обои имели своей функцией успокоение, но на самом деле каждый раз раздражали Марка своим несимпатичным рисунком. Ещё одним предметом интерьера, призванным скрасить помещение и придать уют, была абсолютно безвкусная ваза золотого цвета с воткнутыми в неё бумажными цветами. Марк много раз представлял, как поджигает всю эту мишуру, опрокидывая огонь прямо на ковёр. Пламя переходит на занавески, обои медленно растворяются…

– Марина Анатольевна, а что это такое?

Марк указал на чудовищные белые покрывала, наброшенные на мягкие кресла цвета беж. Своей чистотой и выглаженностью они передавали ощущение операционной. Кресла, как им и положено для проведения групповой терапии, стояли кругом, но вместе с новым атрибутом это выглядело как собрание Ку-клус-клана.

– Это чтобы не запачкать. Старшая медсестра распорядилась.

Действительно, чтобы не запачкать мебель, когда мозги будут разлетаться в разные стороны. Тогда уж и стены следует покрыть такой тряпкой.

На первом этаже реабилитационного отделения послышались выкрики. Одна из медсестёр выговаривала юную, судя по голосу, особу. Марк решил выбраться из своего рабочего склепа и посмотреть, не устроил ли мятеж кто-нибудь из рядовых. Эта девушка была ему не знакома. Длинные синие волосы и сильный голос – всё, что отличало бы её от остальных таких же девочек в толпе. Медсестра советовала надеть бахилы, потому что в помещении положено носить сменную обувь. Девушка, видимо, бахил при себе не имела. Тогда её попросили снять обувь, и синевласка подняла бучу, заявив, что это неуважение к человеку.

– Я что вам, собака какая-нибудь, чтобы босиком шататься по коридору? Пойду-ка я тогда отсюда.

Но Марк её остановил.

– Завьялова, я полагаю?

Девушка обернулась, хмыкнув, будто сказала «Ждали меня небось?»

– У нас бахил нет? – Вежливо поинтересовался Марк.

– Были, да все вышли.– Медсестра демонстративно оглядела девушку с ног до головы и все

...

конец ознакомительного фрагмента