Текст книги "Опасные приключения Фридриха (трилогия)"

Королева Ангелика

Скрепя зубами от жадности, Клаус приказал заполнить золоченую карету драгоценностями. Лишь бы король соседней страны согласился выдать свою дочь замуж. Ничего, когда принцесса Одилия станет его женой, он мигом заберет все обратно. Да еще приберет к рукам чужое богатство.

Ехать сам король Клаус не решился, страшно покидать замок. Должно быть, проклятые бунтовщики так и поджидают его, спрятавшись вдоль дороги. Сватать принцессу отправился первый министр со своей свитой.

А тем временем Фридрих получил новое предсказание волшебной книги. На пустой прежде странице возникло всего два слова: «Королева Ангелика». Сердце принца отчаянно забилось. Неужто настало наконец время освободить несчастную матушку. Как ни уговаривали Фридриха старый герцог и Рихард Оружейник, принц отказывался от их помощи. Он решился идти один, друзьям и в замке хватит дела. Ведь люди и впрямь все прибывают и прибывают к герцогу Манфреду, желая воевать против ненавистного короля. Рихард с Тиллем уже качаются от усталости и почти не покидают кузницу.

Фридрих мигом собрался в дорогу, и не успело солнце подняться над верхушками деревьев, как принц был уже далеко от замка.

Трудновато было идти по лесным тропинкам, утопая по щиколотку в размокшем снегу. Но принц словно не чувствовал холода и усталости. Наконец-то он сможет освободить несчастную королеву и обнять свою матушку. Только бы не сбиться с дороги. Фридрих внимательно оглядывал окрестности, старый герцог рассказал путь к горе Айнзам. Не близкая предстоит дорога. Коли не будет принц зевать по сторонам да устраиваться отдохнуть по нескольку раз, доберется до цели за три дня.

Фридрих так увлекся мыслями о своей матушке, что не замечал, как за ним неотступно следят злобные глазки тролля. К вечеру весенний лес окутали серые сумерки, и откуда ни возьмись налетел ледяной ветер. Снежная буря ворвалась в перелесок. Колючие снежинки, словно злые пчелы, жалили лицо и мешали смотреть. Ветер сбивал с ног, словно пытаясь вытолкать принца с дороги подальше в непроходимую чащу.

Фридрих едва передвигал ноги, согнувшись в три погибели и прикрывая лицо от снега. Буря усилилась, вскоре принцу пришлось подолгу стоять на месте, обхватив ствол дерева. Но Фридрих, хоть и совсем медленно, двигался вперед. Небо было черным-черно, словно луна не решилась показаться в эдакую бурю. Теперь пробираться по лесу стало и вовсе невозможно. Принцу показалось, что сквозь завывание ветра он слышит чей-то скрипучий голос:

– Поворачивай восвояси, жалкий человечишка. Никогда не пройти тебе этот путь.

– Кто бы ни грозил мне, – воскликнул Фридрих, – свой путь я пройду до конца!

В ответ послышалось злобное хихиканье, и в ту же минуту огромная сосна рухнула, как подкошенная, придавив бедняге принцу обе ноги.

Когда Фридрих очнулся, прямо перед собой он увидел сидящего на упавшем стволе дерева тролля. Злобный человечек радостно потирал руки, глядя на беспомощного принца.

– Ну, великий храбрец Фридрих, кто же оказался прав? Я же сказал тебе убираться из лесу, а ты возомнил себя самым умным и смелым. Умора глядеть, как ты извиваешься, словно жалкий червяк, придавленный веткой. Славная гибель ожидает тебя. То-то помучаешься ты перед смертью от голода, жажды и холода. Даже твои дружки не спасут тебя. Кто заберется в лесную глушь в поисках самонадеянного дурачка?

Несчастный принц и впрямь не мог пошевелиться. Как ни пытался он сдвинуть огромный ствол, ничего не выходило. Тролль заливался смехом, глядя на его неудачные попытки.

– Отлично, скоро ты совсем выбьешься из сил. Эдак, не сможешь смахнуть снежинку с лица. Славное угощение ожидает голодных лис и волков. Пожалуй, задержусь и погляжу, как храбрец Фридрих превратится в беспомощную добычу, словно попавший в силки глупый кролик.

– Верно, тебе придется долго дожидаться, господин тролль, – усмехнулся принц. – Довелось мне побывать в передрягах пострашнее.

– Может быть. Пусть упавшее дерево не столь кровожадно, как Черный рыцарь, и не столь хитро, как болотная ведьма, не сравнится с вампирами и оборотнями. Зато просто и надежно, – злобно рассмеялся тролль. – Раньше ты мог спасти свою жизнь, размахивая мечом, а теперь твое оружие валяется без надобности далеко от тебя. Я приберу его себе, ведь меч твой из чистого серебра. Славная добыча! Я переплавлю его в тысячу серебряных монет, и их звон будет напоминать мне о жалкой гибели великого принца Фридриха.

Вихрем проносились мысли о спасении в голове пленника. Экая обида погибать от рук злобного тролля! Фридрих отчаянно пытался выбраться, но огромный тяжелый ствол дерева ни на дюйм не сдвинулся со своего места. Тролль уселся поудобнее среди ветвей и закурил трубку. Веселое зрелище его ожидает!.. Должно быть, скоро принц начнет рыдать да молить о пощаде.

Вдруг Фридрих почувствовал, как его ног коснулось что– то теплое и мягкое. А вскоре почти у самого уха послышался шепот:

– Эй, братец Фридрих, если не будешь дергаться, словно мышонок в мышеловке, и отвлечешь проклятого тролля разговором, пожалуй, сможем освободить тебя.

Голос показался принцу знакомым, верно, он где-то его слышал. Но рассмотреть бедняга Фридрих никого не мог. Однако не время выяснять, откуда могло прийти спасение. Надо положиться на удачу да слушать, что говорит невидимый друг.

Принц сложил руки на груди и закрыл глаза.

– Ого! Да ты, никак, уже помирать собрался? – воскликнул тролль.

– Конечно. Чего ради тратить силы, коли понятно, что выбраться нельзя.

– Рановато, принц. Ведь ты можешь еще просить меня о спасении.

– Зачем? Наверняка, вы, господин тролль, ждете не дождетесь моей погибели.

– А может, мне нравится, когда люди со слезами на глазах умоляют их пощадить.

– Уж простите, что не доставил вам удовольствия, но, право же, лить никчемные слезы мне неохота.

– Вот гадкий, жалкий человечишка! Даже помереть не можешь как следует, чтобы мне приятно было поглазеть на твои мученья!

– Верно, господин тролль, пожалуй, вам должно быть скучно, ведь я решил погибать тихо, словно бессловесный мышонок.

Тролль вскочил и топнул ногой.

– Ну нет, проклятый принц! Я не дам тебе лишить меня развлечения! Не вздумай закрыть глаза да тихо отправиться на тот свет!

– Если вы хотите продлить удовольствие, ну так принесите мне воды, верно, жажда покинет меня, и мучения продлятся дольше.

Тролль почесал в затылке и задумался. Пожалуй, проклятый пленник прав. Пусть несколько глотков продлят его жалкую жизнь. И он, потирая ручки, направился к маленькому ручейку.

Меж тем невидимый спаситель продолжал свое дело. Фридрих почувствовал, как из-под его ног исчезают комья мерзлой земли и тело медленно опускается вниз. Вот уже можно пошевелить ногами. Еще немного – и яма станет глубже, верно, тогда можно будет попытаться выбраться. Принц изо всех сил оттолкнулся руками от шершавого ствола и оказался на свободе. Ну и чудо! Вот и невидимые спасители! Перед Фридрихом сидели два больших кролика!

– Глазам не верю! Братец Юрген, братец Ганси! Как и благодарить вас?

– Рады вновь повидать тебя, принц. Когда-то ты спас от смерти меня и Ганси. Мы помним добро. Должно быть, ты вновь убедился, что кролики не так беспомощны и глупы, как о них думают.

– Уж в этом я не сомневался, славные мои братцы! И всегда буду гордиться знакомством. Благодарю вас от всего сердца!

Юрген и Ганси кивнули, стараясь придать лукавым мордочкам серьезное выражение.

– Мы принимаем твою благодарность, но время не ждет, торопись, Фридрих, вон среди деревьев мелькает колпачок тролля. Бери свой меч и постарайся уйти от этого места как можно быстрее. А у нас еще одно небольшое дельце, – кролики переглянулись и засмеялись, потирая лапки.

– Еще раз благодарю, братцы! Передайте поклон Тетушке Крольчихе, скажите, что я всегда помню ее доброту и заботу.

– Быстрее принц, быстрее, уж будь спокоен, мы все передадим.

Стоило Фридриху скрыться за деревьями, как перед поваленным деревом появился тролль.

– Ну, ты еще не преставился, жалкий червяк? Я принес тебе воды, всего три маленьких глотка. Думаю, это причинит тебе лишние мученья. Эй, что не отвечаешь, силы закончились?

– Ох, господин тролль, – послышался голос Юргена, – я так замерз, что зуб на зуб не попадает, а пошевелиться я не могу.

– Что это ты заговорил пискляво, словно паршивый котенок?

– От холода, господин тролль. Я уже растратил все силы, вот и могу лишь пищать, словно кошка.

Тролль радостно захохотал:

– Отлично! То-то мои братья со смеху попадают, когда я расскажу им, как храбрый принц мяукал лежа под деревом! Должно быть, ты заливаешься слезами, и лицо твое исказилось страданием.

– Да, господин тролль, взгляните сами.

Пыхтя от нетерпения, тролль раздвинул ветки и низко наклонился над стволом. В ту же секунду злобный человечек получил сильный пинок от Ганси и кубарем скатился в яму под сосной. Тролль и опомниться не успел, как на него полетели комья земли. Не прошло и минуты, как яма доверху заполнилась. Кролики старательно притоптали землю, отряхнули лапки и довольные отправились восвояси.

Фридрих шел и шел вперед, не чувствуя холода и голода. Так сильно было его желание поскорее освободить королеву Ангелику, свою матушку. Избавившись от тролля, словно силы добра помогали принцу. Через три дня пути Фридрих очутился наконец перед подножьем мрачной горы Айнзам.

Черной громадой возвышалась она, нависая над лесом. Железную кованую дверь, ведущую в подземелье, охраняли четверо стражников. Видно, давно сюда никто не забредал, стража развалилась возле костра, даже не выставив дозорных.

Кому взбредет на ум явиться по доброй воле в проклятое место? Экая скучища сидеть в глуши да сторожить несчастных, которые и так мрут, словно мухи, от голода и холода. Даже король Клаус перестал наведываться да справляться о пленниках. Ну и хорош король! Жалование давно не поступало, лишь раз в месяц приезжала разбитая телега с припасами, которые стража забирала себе. То-то подпрыгнули солдаты, когда прямо перед ними возник принц.

– Ты еще кто такой?! – закричал один из солдат. – А ну пошел прочь!

– Верно, какой-то голодранец пришел просить милостыню! Убирайся подобру-поздорову, не то прихлопнем тебя, словно лягушонка.

Лицо Фридриха покраснело от гнева.

– Отпирай двери и говори учтиво, проклятый слуга Клауса!

– Ах ты, дрянной мальчишка, возомнил себя принцем, что так осмелел? Придется проучить тебя как следует. Зададим тебе хорошую трепку, а после кинем в подземелье, там быстро излечишься от своей строптивости.

И стража, предвкушая развлечение, неторопливо двинулась на принца. Но ловкий Фридрих отлично владел мечом, ведь его учил сам Рихард Оружейник. Даже вчетвером солдатам было не устоять перед ним. Меч принца, сверкая на солнце, наносил разящие смертельные удары. Невозможно было даже увернуться от них, не то чтобы отбить нападение. Вскоре враги были повержены. Трое стражников мертвы, четвертый смертельно ранен.

– Смилуйся надо мной, оставь мне жизнь, – взмолился стражник.

– Если останешься в живых, запомни: принц Фридрих не убивает беспомощных.

Забрав ключи, принц с трудом открыл ржавый замок и вошел в подземелье. Своды освещал лишь свет одного факела, отбрасывая вокруг мрачные тени. Холод и сырость пробирали до костей, по стенам сочилась вода. В тишине раздавались лишь тяжелые вздохи и стоны узников. В скале были выдолблены маленькие ниши, закрытые стальными прутьями, в них томились несчастные узники короля Клауса.

– Выпусти нас, добрый человек, – раздавались слабые голоса.

Фридрих открыл первую решетку, за которой скорчившись лежал старик.

– Кто вы? – спросил принц, помогая несчастному выбраться.

– Граф Генрих, слуга короля Хельмута, – прошептал старик.

Каждый, кого освобождал принц, оказывался верным и преданным слугой его отца. Клаус держал их в темнице за то, что они не соглашались служить ему. Заменив казнь на пожизненное заключение, жестокий король наслаждался муками медленно и мучительно гибнущих людей. «Пусть как следует хлебнут горя перед смертью», – говорил он. И люди медленно и мучительно погибали, не желая служить подлому самозванцу.

Душа Фридриха рвалась скорее освободить королеву, но стойкость духа и верность слуг отца восхищали его. Принц не мог пройти мимо умоляющих о спасении глаз узников.

Шатаясь от слабости, покидали они свои темницы и бессильно опускались на землю, подставив лицо весеннему солнцу.

И вот – принц проник в самый дальний коридор подземелья. В конце его размещалась ниша, закрытая толстыми стальными прутьями. Подойдя ближе, в полумраке, Фридрих различил фигуру человека, прикованного цепями к стене. Капюшон прикрывал лицо несчастной жертвы, плащ превратился в жалкие лохмотья. Сердце принца отчаянно забилось!

– Матушка, милая! Я пришел освободить вас!

Сдирая кожу с пальцев, Фридрих пытался открыть огромный старый замок. Руки его дрожали, пот струился ручьем по лицу. Наконец он распахнул узкую дверцу и проник внутрь. Но стоило принцу откинуть капюшон с головы узницы, как из груди его вырвался крик боли и отчаяния, эхом пронесшийся под сводами подземелья.

К стене был прикован скелет. Как только Фридрих дотронулся до него, он рассыпался в прах. Принц рухнул на колени, словно подкошенный, слезы душили его, сердце разрывалось от горя. Неужто опоздал он со своей помощью? Во всем виновата проклятая книга! Вечно она отправляла принца в смертельно опасные путешествия, а его матушка в это время скончалась, так и не дождавшись помощи. Сжечь проклятую книгу раз и навсегда! Воя, словно раненый зверь, Фридрих выхватил из-за пазухи книгу и рванул переплет. Но тут ему опять пришлось вскрикнуть, уже от нестерпимой боли. Книга вспыхнула в его руках и засветилась, словно кусок раскаленного железа. Принц отшвырнул ее и упал возле ног узницы. Первый раз в жизни ему захотелось умереть, прямо не сходя с места. Чья-то рука опустилась на его плечо, и тихий слабый голос произнес:

– Очнись, принц, соберись с силами и послушай.

Фридрих обернулся. Перед ним, опираясь о стену, стоял изможденный человек, один из спасенных им пленников.

– Я барон Михаэль, слуга твоего отца. Госпожа королева долгие годы томилась вместе с нами в проклятом подземелье, но недавно ей удалось сбежать отсюда.

Снова Озерная фея

Фридрих так и застыл, стоя на коленях, не в силах подняться. Прерываясь, чтобы отдышаться, и превозмогая слабость, барон Михаэль продолжил:

– Вначале госпожа королева не была прикована цепями, король Клаус велел обращаться с ней бережно и давать самую лучшую еду. Уж очень он надеялся, что Ангелика, побыв в подземелье, согласится стать его женой. Частенько наведывался он сюда и уговаривал ее забыть мужа и сына и вновь стать королевой. Но госпожа Ангелика встречала его с насмешкой, и на все уговоры отвечала отказом. Тогда Клаус велел приковать несчастную цепями к стене, но и это не смирило храбрую королеву. И в один из своих визитов Клаус так рассвирепел, что велел давать узнице только воду да маленький хлебец. К тому же принес известие, что принца давно нет в живых. Королеву словно подкосило, несчастная женщина лишь проливала горькие слезы по мужу и сыну. Вскоре глаза ее от слез почти ослепли, волосы поседели и лицо сплошь покрыли морщины. Когда король Клаус это увидел, то злорадно усмехнулся и сказал: «Теперь мне все равно, когда эта жалкая слепая старуха уберется на тот свет. Можете не трудиться посылать гонца с таким известием. Славная Ангелика страшна, словно ведьма. Когда-то она отказалась стать моей женой, теперь долго же ей придется ждать жениха!» С этими словами король покинул подземелье и больше не появлялся. Стражники забирали нашу скудную еду, оставляя жалкие крохи, чтобы по приказу короля продлить мучения. А несчастная слепая королева от горя и крошки ела не всегда. Бедняжка исхудала так, что вскоре браслеты цепи упали с ее тонких рук и ног. Как-то ночью стражники устроили пирушку и под утро повалились спать, не оставив даже часового. Сквозь дрему я видел, как госпожа королева, словно бесплотный дух, скользнула между прутьями и вышла из подземелья. Обнаружив пропажу, стража испугалась наказания и решила на место узницы приковать к стене умершую на дороге нищенку. Удалось ли нашей королеве добраться в надежное укрытие и жива ли она сейчас, не знаю.

– Благодарю вас за надежду, господин барон! – воскликнул принц. – Если матушке моей удалось сбежать из подземной тюрьмы, верно, силы добра не оставят ее.

В сердце Фридриха и впрямь поселилась надежда. Главное – разыскать королеву. Принц поднял книгу, краска стыда залила его лицо. Словно глупец он решился выместить обиду на волшебной книге. Фридрих помог выйти наружу ослабевшему барону и бережно усадил его возле входа в подземелье.

Да, несчастные узники были спасены, но сил уйти от проклятой темницы у них не было. Почти до самого вечера несчастные жались вокруг костра, разведенного принцем. Фридрих охотно бы двинулся на поиски матери, но совесть не позволяла оставить несчастных людей на верную гибель.

Принц нашел запасы, которые делали стражники, и сварил немудреную похлебку. Горячая еда немного подкрепила пленников, но двинуться в путь они еще были не в силах. Пока Фридрих думал, как выручить несчастных, да подбрасывал дрова в огонь, вдалеке послышался скрип телеги. Это старый крестьянин Йонас привез припасы для стражников. Бедный старик так и застыл с открытым ртом, увидев возле костра изможденных людей, одетых в тряпье, словно нищие бродяги.

– Вот удача! – весело сказал принц. – Видно, небеса сжалились над нами. Теперь мы доберемся до ближайшей деревни и сможем устроиться на ночлег в тепле.

– Не думаю, юноша, что это хорошая идея, – проворчал старик. – В деревне полным-полно королевских солдат, лошаденка моя стара и не свезет разом целую телегу людей, да все и не поместятся.

– Ну, бедняги так худы, должно быть, твоя лошадка возила поклажу и тяжелее. А вот встречаться с целым отрядом королевских солдат нам сейчас и впрямь негоже. А нет ли поблизости заброшенной мельницы или охотничьего домика?

– Все в нашей округе давно разорено и разграблено жадными слугами короля. Хотя на опушке леса, неподалеку, есть старый монастырь. Слыхал я, что монахи принимают и дают кров и пищу обездоленным и голодным. Люди говорили, что при монастыре есть приют «Обитель неприкаянных». Авось монахи не откажут принять и этих несчастных, хотя они и сами крайне бедны, так что на сытный ужин не рассчитывайте.

– Не беда, лишь бы добраться до обители до ночи, – воскликнул принц.

Вдвоем со стариком Йонасом они усадили в телегу спасенных. Бедняги сидели тесным-тесно, и старая лошадь нехотя сдвинулась с места. Принц и старик шли пешком, при этом Фридриху пришлось еще и тащить мешок с мукой, привезенный Йонасом стражникам.

Только когда на небе показался молодой месяц, путники добрались до «Обители неприкаянных». Монах открыл ворота, и телега, скрипя на каждой выбоине, въехала в монастырский дворик. Служители монастыря, словно добрые гномы, сновали туда-сюда, помогая узникам устроиться на ночлег. Конечно, в обители было тесно и спать можно только на соломенных тюфяках прямо на полу. Да укрываться старыми лошадиными попонами. Но несчастным узникам скромный ужин показался райским кушаньем, а солома – пуховой кроватью.

С наслаждением измученные люди укрылись вытертыми попонами, и даже во сне лица их не покидала улыбка. Фридриху не спалось. Он готов был прямо сейчас, в ночь, отправиться на поиски матери. Да в какую сторону идти? Принц слонялся по двору, не в силах лечь и заснуть.

– Эй, юноша, – окликнул его один из монахов брат Леон. – Довольно тебе мелькать по двору без дела, ступай-ка набери воду в колодце да снеси ее в амбар. Там лежат несчастные больные, верно, им захочется пить.

Принц с готовностью наполнил деревянные ведра и отправился к амбару. Брат Леон ждал его со свечой в руке.

– Ступай тише, поди, многие успели задремать, помоги мне наполнить кружки да напоить тех, кто не спит.

Фридрих, стараясь идти как можно осторожнее, двинулся с кружкой между рядами спящих людей. В самой глубине амбара, возле соломенного тюфяка сидела монахиня и держала за руку больную.

– Иди сюда, принц, – шепнула она. – Дай мне кружку воды для этой бедной женщины.

– Откуда вы меня знаете? – спросил Фридрих, протягивая воду.

– Верно, слышала от кого-то, – улыбнулась монахиня, и глаза ее хитро сверкнули.

Принц присел рядом, стараясь не потревожить больную, лежавшую в забытьи.

– Что с этой бедной старушкой? – спросил Фридрих, глядя на седые спутанные волосы несчастной.

– Должно быть, силы ее закончились, к тому же бедняжка ничего не видит. Мы нашли ее в перелеске, когда собирали хворост.

Сердце принца гулко стукнуло. Не может быть! А вдруг? Эх, поверить страшно! Фридрих напряженно вглядывался в черты лица спящей старухи. Монахиня взяла его руку.

– Выйдем-ка во двор, принц, а то, сдается мне, ты сейчас завопишь, как полоумный или, чего доброго, кинешься трясти несчастную больную, пока из нее душа не вылетит.

И монахиня буквально вытолкала принца за дверь.

– Послушай, добрая женщина, мне надо узнать, отпусти меня. Я должен знать, иначе сердце мое разорвется! Я ищу свою матушку, и что-то подсказывает мне, что это она!

– Нет. Глаза у тебя горят, как у помешанного. Твоя ли это матушка – неизвестно, а уморить ее может любое неосторожное слово.

– Да пусти же! Не могу же я, в самом деле, драться с женщиной! Кто ты такая, чтобы останавливать меня?

– Меня зовут сестра Кристен, принц. И пока я не поговорю с тобой, ты не двинешься с места. Иначе только бед натворишь.

– Хорошо, говори быстрее и оставь меня, наконец!

– Иди и жди меня у колодца. Мне надо кое-что приготовить для больной. Но смотри, если ты попытаешься без моего разрешения войти, случится непоправимая беда, – с этими словами монахиня исчезла в темноте.

Принц растерянно оглянулся. Да что же это, ведь он чувствует, что, верно, нашел наконец несчастную матушку. Отчего же упрямая сестра Кристен удерживает его? Уж не ведьма ли пытается ему помешать?

Фридрих бросился к брату Леону, набиравшему дрова у коновязи.

– Господин Леон, давно ли в монастыре поселилась монахиня, сестра Кристен?

– Во сне ты что ли, парень? Отродясь у нас не было сестер. Должно быть, тебе привиделась красотка, – захохотал он.

Так, значит, и впрямь какая-то хитрая ведьма решила погубить королеву. Ну погоди же, уж принц сумеет защитить свою матушку. Фридрих вернулся к колодцу и приготовил меч. Держись коварная ведьма!

– Ба, да ты, никак, готов сражаться? – послышался насмешливый голос.

Прямо перед принцем оказалась сестра Кристен.

– А ты думала, что стану дожидаться, пока злые чары погубят нас?

– Ах, ты принял меня за ведьму, бедняжка принц? —

Сестра Кристен засмеялась, и смех ее показался Фридриху очень знакомым. Да и глаза монахини, словно он раньше видел. Вот и выбившаяся из-под покрова прядка волос цвета осенней листвы.

– Озерная фея! – выдохнул принц, пряча меч в ножны.

– Узнал наконец! Ну да лишних вопросов не задавай, времени у нас в обрез, все нужно исполнить до рассвета. Слушай внимательно. Да, несчастная, что лежит без сил в амбаре, и впрямь королева Ангелика. Но дни ее сочтены. Я могу спасти ей жизнь, мой отвар готов. Но вернуть молодость и избавить ее от слепоты не могу. Это можешь сделать ты.

– Я готов, Озерная фея, говори, я выполню все, что угодно, лишь бы матушка была здорова и счастлива.

– Не торопись, Фридрих, ты должен выбрать. Королева выпьет отвар, силы вернутся к ней, но она останется старой и слепой. Или я заберу пять лет твоей жизни, но матушка твоя станет молодой, и глаза ее будут видеть.

– Да я готов всю жизнь отдать за матушкино благополучие!

– Ох, принц, легко отказаться от пяти лет жизни, пока ты молод. Когда-то ты можешь горько пожалеть, что годы твои проходят. Ведь если ты согласишься, то за одну ночь ты станешь старше на пять лет! У тебя еще есть время подумать. Повернуть обратно мы не сможем.

Да, возможно, к старости и придется пожалеть о сделанном. Но лучше прожить короткую жизнь достойно, чем влачить жалкое существование долгие годы. Да и можно ли отказаться от помощи родной матери, она и так довольно страдала!

– Я готов, милая фея, выбор мой сделан.

– Жаль, что цена так высока, принц, но делать нечего. Приступим, а то скоро начнет светать. И помни, как бы плохо тебе ни было, я не смогу помочь. Я буду возле королевы Ангелики.

Озерная фея взяла серебряный кубок. Жидкость в кубке светилась розовым светом, над ней вспыхивали крошечные золотистые звездочки. Сладковатый дурманящий запах источал волшебный отвар.

– Распахни рубашку, принц, и поднеси кубок к своему сердцу.

Фридрих осторожно взял кубок и прижал его к груди. В ту же секунду жидкость забурлила, на поверхности показался тонкий серебряный стебелек. Вот он поднимается выше и выше, превращаясь в узкое стальное копье. Принц как зачарованный смотрел, как копье изгибается в разные стороны, словно отплясывает невиданный танец. И вдруг острие копья пронзило грудь Фридриха, словно стальное жало впилось ему в сердце! И кровь заструилась по серебристому стержню в кубок. От боли у принца перехватило дыхание, он рухнул, как подкошенный, чувствуя, что жизнь покидает его. Лицо Фридриха побелело, и непроглядная тьма накрыла принца.

Принц очнулся от нежного прикосновения. Солнце стоит высоко над лесом, ласково пригревая монастырский дворик. Отчего трудно дышится, и нестерпимо ноют пальцы на ногах? Что такое? Вся одежда трещит по швам, стоит только шевельнуться, старые башмаки зажали ноги словно колодки. Еще бы, ведь за одну ночь Фридрих повзрослел на пять лет! Принц медленно огляделся. Вот под навесом сидят спасенные пленки короля Клауса. Хоть лица их по-прежнему худы и болезненны, но жизнь светится в их глазах, и на губах играет улыбка. Монахи снуют по двору, весело переговариваясь друг с другом. Чувствуя необъяснимую радость, Фридрих поднял голову, над ним склонилась прекрасная королева Ангелика.

Ах, как сияют ее глаза, как сверкают на солнце золотисто-каштановые локоны. И хоть одета королева в скромное застиранное старенькое платье, она молода и красива так же, как на портрете, хранящемся в охотничьем доме.

Разве можно найти слова, чтобы описать счастье встречи принца со своей матушкой! И Фридрих, и королева боялись даже на минуту выпустить друг друга из объятий. Ангелика наглядеться не могла на своего сына, по которому пролила столько слез. Ах, как больно было несчастной королеве узнать, что пришлось пережить принцу. Какой матери легко думать, что беззащитное дитя подвергалось смертельной опасности, а она не могла его уберечь.

Пожалуй, и душа короля Хельмута, глядя с небес на свою семью, перестала страдать. Но, видно, не весь трудный путь пройден до конца. Осталось расквитаться с проклятым Клаусом, виновником всех бед и горя. Да освободить от колдовства Королеву эльфов. Выждав несколько дней, пока пленники Клауса окрепнут и смогут отправиться в путь, Фридрих и королева покинули добрых монахов и «Обитель неприкаянных». Барон Михаэль и граф Генрих отправились с ними.

Что толку возвращаться домой, когда их замки разграблены и сожжены, слуги разбежались, а крестьяне подались в лесные разбойники.

Обратная дорога заняла больше времени. В замке старого герцога места себе не находили. И вот в один из дней малыш Шульц закричал:

– Идут, идут! Я вижу принца! Но что-то он больно высок и словно шире в плечах. С ним худые старики и красивая женщина.

Все бросились за ворота замка. Верного старика Манфреда чуть удар не хватил. Упав на колени, он только и повторял:

– Госпожа королева жива! Госпожа королева жива!

Рихард склонился в почтительном поклоне. За ним все склонились перед Ангеликой.

– Встаньте, встаньте, добрые люди! – воскликнула королева. – Это мне впору склонить перед вами голову. Вы спасали моего сына! Сердце мое переполнено благодарностью!

Ну и праздник устроили в замке по случаю чудесного возвращения! Главное, чтобы слуги короля не пронюхали о спасении королевы. И Вальтер Проныра нарочно распускал слухи, что в замке страшный голод, люди разбежались и бунтовщиков можно брать голыми руками.