Текст книги "Считывание"

Лолия бросила на меня нежный взгляд и слегка улыбнулась. Во мне же начинала закипать злость. Оказывается, наши потрясающие нежные доверительные отношения начинались с циничного холодного расчета. Я не мог проверить в это. Может всё, что она говорит сейчас, неправда? Слишком уж непохожа сейчас Лолия сама на себя.

– А о чём конкретно я думал в тот вечер, ты помнишь? – спросил я, сам силясь вернуть в памяти воспоминания того вечера. Я вспомнил, и теперь ждал, что скажет Лолия.

– Нет, я не помню таких мелочей, – ответила Лолия.

«Не помнит или никогда не знала?» – пронеслось у меня в голове. Может она ничего не умеет? Она ведь может обманывать меня, рассказывая о своих сверхъестественных способностях. Но для чего ей это?…

– Ты думал тогда о своей новой крупной сделке, – прервала мои размышления Лолия. О том, что надо будет заключать договор с новым поставщиком, иначе один из твоих крупных клиентов может уйти к Генриху.

Угадала… Каким-то способом она угадала. Я действительно в тот вечер обдумывал свои рабочие планы.

– В тот вечер для меня намного важнее было узнать, что ты за человек и каким будешь в семейной жизни, а твои текущие мысли о работе я не запоминала. Сейчас, я просто считала их из твоей головы, когда ты сам вспомнил события того вечера. Как видишь, кое-что я всё-таки умею…

Я устал. Слишком много я узнал за этот вечер. Посмотрев на часы, я увидел, что уже половина третьего ночи.

– Пойдём спать, – предложила Лолия.

Молча, я принял её предложение…

Меня разбудил яркий солнечный луч, скользящий по нашей кровати. Добравшись до меня, он принялся игриво щекотать мое лицо. Открыв глаза, я увидел наполненную светом комнату и выделяющийся на фоне стены светлый прямоугольник окна. Кто бы мог подумать, что после вчерашнего серого дождливого дня, сегодня из-за туч выглянет солнце.

Как и всегда утром, я посмотрел на кровать и увидел рядом с собой свою Лолию. Она спала, по-детски обняв подушку, а на лице её играла улыбка. Спящей, она казалась мне очень юной и беззащитной. Я улыбнулся. Как всегда утром я потянулся, чтобы нежно приласкать и поцеловать её. Но как только моя рука дотронулась её волос, я тут же вспомнил все события вчерашнего дня. Наш ночной разговор, всплыл в моей памяти. Я остановился. Рядом со мной мирно спала та же самая женщина, с которой вот уже более года я просыпался утром в одной кровати, но теперь этот человек казался мне чужим и незнакомым. Оказывается, я ничего не знал о ней.

Я не мог поверить в то, что всё рассказанное Лолией, правда. Меня одолевало желание ещё раз поговорить с ней, но она спала. Спала тем тихим, беззаботным сном, который обычно, заставляя людей отрешиться от реальности, вызывает на их лицах троготельную улыбку и который так легко бывает разрушить. Я не захотел тревожить Лолию, и, оставив досматривать последние утренние сновидения, отправился в ванную. Прохладные струи душа придали мне бодрости и заставили привести в порядок мысли.

Конечно, я понимаю, что у Лолии не было причины лгать мне, но всё что она рассказала, было слишком уж невероятно. Кто же всё-таки моя Лолия? Конечно, она необыкновенная. Я почувствовал это сразу же, ещё при знакомстве. В первый же момент меня заворожили её бездонные синие глаза и её спокойный ровный взгляд. Неужели, это не природная красота, а всего лишь плод научно-технического прогресса, позволяющий Лолии в первые же минуты нашего знакомства считать с меня необходимую информацию? Но зачем? Зачем я ей вообще нужен? Если она тайный шпион, то почему раскрывает передо мной все карты. Да и как вообще можно было создать хоть что-то похожее на считыватель? Я стал вспоминать увиденные мною научные передачи и прочитанные в современных журналах статьи, и понял, что никогда не слышал и не читал ни о чем подобном. Космос, информационные технологии, исследование генов и ДНК – вот о чём сейчас говорили. Но ничего, хотя бы отдалённо напоминающее процесс считывания, не было. Никаких намёков на подобные исследования и разработки. Это означало только, что либо эти исследования строго засекречены, либо, что Лолия… сумасшедшая. В последнее мне верить совершенно не хотелось, и я решил развить первую мысль. Допустим, только допустим, что Лолия говорила мне правду. Значит, получается, что она уникальный человек, который умеет читать мысли, причём читает или считывает их она с определённой целью. С какой? Об этом и надо будет её спросить. Потом интересно, насколько сложный это процесс и что же она смогла узнать обо мне? И вообще надо будет поговорить с ней поподробнее о технических сторонах так называемого считывания. Конечно, мне всегда было приятно, что Лолия прекрасно понимала меня, но думать о том, что это всего лишь результат копания её каким-то прибором в моей голове было нестерпимо противно. Я сам делился с ней тем, чем считал нужным делиться, а допускать в свои мысли кого бы то ни было, даже самого близкого человека, не хотелось…

От рассуждений меня отвлек приятный запах кофе, который проник через полузакрытую дверь ванной. Лолия проснулась и теперь, также как и в любое другое субботнее утро, готовила нам завтрак. Я вошел на кухню и увидел то же самое прежнее, нежное, милое создание, которое ежедневно видел здесь и которое обожал. Лолия, улыбнувшись мне, стала накрывать на стол. Всё было так же, как и обычно, только в воздухе висела тишина, а обычный блеск глаз Лолии теперь меня пугал. Что скрывалось в этой милой голове? Я понял, что я совершенно этого не знаю.

Мы сели за стол.

– Как ты себя сегодня чувствуешь? – спросил я.

– Спасибо, хорошо, – нежно посмотрев на меня, сказала Лолия.

Всё было как всегда, только у меня не было аппетита. Было множество вопросов, настолько много, что я не знал с чего начать.

– Я знаю, что ты взволнован вчерашним разговором, – задумчиво глядя на меня, нарушила тишину Лолия. – Ты не веришь, что всё это правда?

– Мне сложно поверить. Я никогда не слышал ни о чем подобном. Что представляет собой этот таинственный прибор, который, как ты утверждаешь, находиться у тебя в голове?

– «Как ты утверждаешь»… – с легкой насмешкой повторила мои слова Лолия.

– Хорошо, я расскажу тебе. Считыватель – это электронно-биологический инструмент для считывания мыслей. В его основу положен принцип нейронных цепей и микроскопический электромагнитный приемник, выполненный с применением нанотехнологий. Внешне считыватель напоминает обыкновенную фасолинку, длиной всего восемнадцать миллиметров. На протяжении десятка лет малые размеры прибора, необходимые для установки считывателя в мозг человека, служили непреодолимым препятствием для его использования, однако с открытием нанотехнологий этой проблемы не стало. Ты даже не представляешь, насколько уникальны те техпроцессы, которые применяются в считывателе. То, о чём сейчас можно прочитать в научной литературе, это всего лишь малая «надводная» часть того огромного айсберга имеющихся наработок, большая часть которых находится «под водой» и скрыта от посторонних взглядов. Никто не догадывается, но большинство современных самых передовых технологий получили своё развитие именно в ходе создания считывателя. Для его производства требовались самые новейшие разработки, а возможность его дальнейшего применения с лихвой окупала все вкладываемые средства. Проекты, связанные с созданием считывателя, всегда хорошо финансировались, а все их побочные продукты и достижения сейчас широко используются в промышленности и медицине. Мы же в результате получили уникальный прибор, который устанавливается между полушариями головного мозга человека и нанороботами подключается к нейронам. Операция по установке считывателя длиться примерно три часа, а после этого считывающий, пройдя специальную подготовку, может приступать к считыванию мыслей.

– Так значит считыватель – всего лишь небольшая фасолина? – переспросил я.

– Да. Такая форма была выбрана неслучайно. Она хорошо позволяет расположить внутри все необходимые элементы, а в случае пропажи или кражи считывателя до установки его будет очень легко принять за обычный плод, – ответила Лолия. – Считыватель производиться только в одной специальной лаборатории и до операции установки в головы считывающих хранится в особой биологической жидкости. Его мягкая внешняя оболочка полностью состоит из органического вещества, а внутри размещаются различные элементы, большинство из которых полимеры, но кроме них имеются детали из самых разнообразных технологичных материалов и синтезированных в искусственных условиях веществ. Вынутый из специальной жидкости считыватель в течение часа меняет свои свойства, его оболочка твердеет и он становится ничем не отличимым от обычной фасолины.

– А как происходит сам процесс считывания? – продолжал я.

– Всё что нужно для считывания, это зрительный контакт с глазами считываемого. Легче всего считывание происходит при непосредственном взгляде глаза в глаза на расстоянии не более одного метра. В этом случае за три секунды удается считывать те мысли, о которых сейчас думает считываемый и примерно за двадцать секунд удается получить всю информацию, скрытую в его более глубокой памяти.

– За сколько??? – я просто выкрикнул этот вопрос.

– За три секунды считываются основные мысли и за двадцать секунд считывается вся информация, хранящаяся в памяти, причем не обязательно это делать за один зрительный контакт, – терпеливо повторила Лолия.

– Что значит основные мысли и вся остальная информация? – робко стал разведывать я, боясь, что Лолия не захочет мне этого рассказывать. Но она уверенно продолжила:

– Давай сравним мозг человека с компьютером. На самом деле всё устроено абсолютно аналогично. Вспомни, у компьютера есть постоянное запоминающее устройство, то есть жесткий диск, где хранится основная информация, и оперативная память, куда помещаются временные данные небольшого объёма. Так и у человека. Те вещи, о которых он думает постоянно заносятся им в своеобразную оперативную память, эти мысли очень легко читаемы, они просто потоком излучаются из людей в окружающее пространство. Это то, о чём человек думает в данных момент. Есть же ещё его память, где хранятся все накопленные человеком знания и воспоминания о том, что с ним происходило на протяжении всей жизни. Эти данные глубоко запрятаны в его голове, и получить к ним доступ бывает непросто.

– Это значит, что за двадцать секунд ты способна узнать о человеке всё?

– Да, но это при прямом зрительном контакте. Если же смотреть на считываемого под углом или с большого расстояния, время считывания увеличивается. Так взгляд со стороны, под углом в сорок пять градусов, увеличивает время считывания до нескольких минут, а под углом в девяносто градусов, то есть когда считываемый повернут ко мне в профиль, процесс считывания становится практически невозможным. То же самое и с расстоянием, максимальное расстояние с которого удается установить контакт это десять метров, дальше уже сигнал практически не улавливается.

– И никак нельзя защититься от считывающего? – робко спросил я.

– Можно.

– Как? – нетерпеливо выкрикнул я.

– Закрыть глаза, – улыбнувшись, ответила Лолия.

Да уж, получалось пока я бодрствую, пока смотрю на этот мир и нахожусь рядом с Лолией, она постоянно имеет доступ к моим мыслям.

– Пока я вижу глаза человека, я могу читать его мысли, – сказала Лолия. – Тёмные очки и темнота могут затормаживать процесс считывания и даже остановить его. Всё заканчивается тогда, когда я перестаю видеть зрачки.

– Излучение пропадает в темноте? – переспросил я.

– Нет, оно не пропадает, – ответила Лолия. – Для считывания мне необходимо, прежде всего, найти источник излучения, то есть зрачки глаз человека. В темноте, когда я не вижу глаз, мне трудно определить, откуда точно идёт излучение. В лучшем случае я могу улавливать обрывки каких-то фраз и образов, но определить по ним направление излучения бывает очень сложно. Как только я вижу глаза человека, я сразу же могу установить контакт. Любые же препятствия, даже в виде стекла, довольно сильно гасят излучение. Вот почему невозможно считывать мысли у людей, спрятавших глаза под солнцезащитными очками.

У меня закружилась голова. Это было невероятно. Наши глаза, через которые мы познаём этот мир, также способны пропускать кого-то и в наш собственный внутренний мирок. Я чувствовал себя сейчас так, как будто меня прилюдно раздели. Во мне не осталось ничего, что мог бы я скрыть от других, не осталось ничего моего личного. Получалось, что все мои мысли, мои переживания, мои воспоминания открывались помимо моего желания другому человеку.

– Глаза – зеркало души… – медленно произнесла Лолия, опустив взгляд.

Потом она снова подняла на меня глаза и спросила. – Ты никогда не задумывался, почему так говорят?… Ещё задолго до изобретения считывателя люди интуитивно догадывались об особенности глаз. Вот почему мы всегда способны почувствовать на себе чужие взгляды и по ним, даже без считывателя, можем догадаться о простейших мыслях. Глазами можно раздевать, глазами можно ненавидеть, глазами можно смеяться, глазами можно передавать любые эмоции и настроения. Попробуй угадать человека по любой другой части лица или тела, у тебя ничего не получиться. Как только ты увидишь, пусть даже на фотографии, глаза человека, ты безошибочно различишь его среди других людей. Не задумывался, почему так? Люди давно заметили свою собственную способность общаться методами так называемого невербального общения, только они ошибочно приписывают к этим методам жесты, позы, мимику. На самом же деле обычные люди просто способны немного улавливать посылаемые через глаза сигналы чужих мыслей.

Я откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Мне так захотелось сейчас побыть наедине со своими мыслями. Рассказ Лолии выглядел довольно правдоподобным, но слишком уж невероятным. Она говорила обо всём абсолютно спокойно и уверенно, а множество технических деталей заставляли меня всё больше и больше верить ей. Но почему раньше я никогда не догадывался об этом? Ведь наверняка процесс считывания должен был быть внешне как-то заметен. Я стал вспоминать. Конечно, глаза у Лолии были необыкновенно красивыми, а взгляд внимательным и глубоким, но всё это было в пределах нормы. Я не мог вспомнить, чтобы её глаза выглядели как-то по особенному или хоть раз показались мне странными. Никаких внешних признаков того, что она ими может считывать. Лолия выглядела вполне обычной женщиной, без всякого свечения глаз или прочих глупостей, которые обычно показывают в кино… Внешне она была такой же, как все. Хотя… она обладала сверхъестественным пониманием. Вот в чем была странность. Почему я нигде и никогда раньше не встречал человека, способного настолько хорошо понимать мои мысли? Значит, причина этого крылась не в нашей с Лолией природной совместимости и не в желании доверять друг другу. Неужели это было всего лишь делом научно-технического прогресса. Как же я не замечал этого?…

Я открыл глаза.

– Почему это произошло именно со мной? Зачем я понадобился тебе?

– За тем, зачем нужен мужчина женщине, – улыбнулась Лолия. – Я хотела спокойствия, семьи и уюта.

– Но почему я?

– Потому что, когда я увидела тебя, уже через несколько секунд я знала, что передо мной именно тот человек, которого я хочу взять себе в спутники жизни.

Снова я подумал о нашей с Лолией первой встрече. Я вспомнил тот мягкий спокойный взгляд её красивых синих глаз, которые она подняла на меня в тот зимний вечер, и по моему телу пробежала дрожь. Не может быть, чтобы в то время когда я любовался ею, она считывала мои мысли. Я тонул в её глазах, которые поглощали моё сознание…

– А как это выглядит? Считывание…, – спросил я. – Как ты узнаешь, что думает другой человек?

– В моей голове всплывают те же зрительные образы, те же звуки, те же слова, что хранятся в памяти у считываемого. Если человек будет думать на том языке, который знаю я, то мне будут понятны даже все слова и фразы, которыми наполнен его мозг.

– Ты всегда читаешь мысли незнакомых людей? – спросил я.

– Да, и знакомых тоже. Это уже происходит автоматически. Я не люблю из-за этого смотреть телевизор и ходить в кино. Даже когда я на простом экране вижу лицо человека и его глаза, я пытаюсь считать его мысли.

– И что, получается? – с издёвкой спросил я.

– Нет. Это всего лишь пустая картинка, она не несет ничего. Вот театр – это совсем другое дело, – Лолия оживилась. – Там я могу смотреть в глаза актеров. Передо мной проносятся их судьбы, смешанные с судьбами их героев. Я вижу, насколько каждый из них способен вжиться в свой образ, отойдя от повседневности жизни. Это намного интереснее, чем считывать мысли обычных людей.

Так вот почему Лолия так любила театр и никогда не ходила в кино. А выставки? Их она тоже любила. Значит, если следовать её рассуждениям она ходила наблюдать туда за людьми. Ей не интересны были экспонаты, она наблюдала за посетителями, за тем, какие мысли рождают в их головах те или иные предметы искусства.

– Правильно, – ответила мне Лолия.

Это было прекрасно и ужасно. Моя Лолия была уникальна, и в то же время она могла делать то, что меня пугало. Ведь она могла проникать в самые потаенные уголки моей души, могла копаться в моих мыслях, могла видеть ход моих рассуждений. Она могла прекрасно знать, какой я на самом деле.

Не тот, каким стремлюсь быть, не тот, каким меня воспринимают другие, не тот, каким я кажусь внешне, а тот, какой я изнутри, со всеми моими дурными мыслями и смятениями. У меня не было от Лолии секретов, но всё-таки, как и у любого человека, были мысли, которыми я не хотел делиться ни с кем.

Были воспоминания, которые я попытался спрятать очень глубоко, но всё-таки они хранились в моей памяти. Значит, Лолия знала обо всём этом. Вот откуда такое потрясающее понимание меня, моих проблем, моих дум и стремлений. Надо отдать ей должное, я ни о чём не догадывался. Всё, что я заметил, это то, что она была единственным человеком, который полностью понимал меня. Единственным… Постой, но ведь вчера она сказала, что их была группа. Значит, есть и другие… Я остолбенел.

– Вчера ты сказала, что вас была группа, – начала я, и, посмотрев на Лолию, неожиданно уловил странное ощущение того, что она знает, о чём я хочу спросить. – Сколько вас, тех, кто умеет читать мысли?

Наступила пауза. Лолия задумалась, а потом произнесла:

– Сейчас уже порядка пяти миллионов?

В висках застучало. Мне показалось, что я ослышался.

– Пяти миллионов чего? – запинаясь, переспросил я.

– Человек. Считывающих. Тех, кто способен читать чужие мысли, – пояснила Лолия. – Эта цифра с каждым днём растёт, программа по считыванию развернута и сейчас в самом разгаре. Скоро не останется ни одного уголка планеты, ни одной территории, которая бы не находилась под наблюдением считывающих.

На мгновения я потерял дар речи. Я не мог в уме уложить эти цифры. Я думал, Лолия уникальна в своих способностях, в крайнем случае, группа считывающих насчитывает десяток человек. Но пять миллионов!.. Я не готов был услышать такую цифру. Пять миллионов считывающих, это значит, что на каждую тысячу нормальных людей приходится один, который умеет читать мысли. Если учесть, что на то, чтобы узнать всё о человеке требуется двадцать секунд, то значит, потребуется всего шесть часов на то, чтобы узнать мысли всех живущих на земле людей… Мне стало жутко.

– Но кто вы все? Тайная организация или просто банда фанатиков? Почему никто ничего про вас не знает?

– А обычные люди вообще мало знают о том, что происходит в мире. Становиться известным только то, о чём разрешается им узнать… Малость из того, что твориться на самом деле. Многое скрыто. Что мы едим, что пьём, чем дышим, чем пользуемся в быту… По сути простые обыватели не знают о тех технологиях, которые повсеместно и давно используются на них. Мы, считывающие, состоим на службе у объединённого комитета правительств ведущих стран. Ни одной из стран в одиночку не удалось потянуть такой масштабный проект. Главные наши задачи – обеспечение безопасности граждан, борьба с терроризмом, помощь блюстителям закона в сохранение общественного порядка.

– Но как правительства пошли на такое? Это ведь нарушение элементарных прав человека? Вы ведь не просто вторгаетесь в личную жизнь людей, вы вторгаетесь в их мысли!..

– Мы не вторгаемся. Мы просто считываем мысли, – спокойно глядя на меня, ответила Лолия.

Я не понял. Просто считывают и что дальше? Она хочет сказать, что зная мысли человека, они ничего не предпринимают?

– В первую очередь – мы простые наблюдатели, только наблюдаем не за поведением людей, а за их мыслями. Ты хоть представляешь, насколько ценна накапливаемая с помощью наших способностей статистика? Мы знаем, что твориться в головах целых народов. Такую достоверную информацию нельзя получить другими методами. Благодаря собранным нами данным, власти могут вовремя предпринимать меры для поддержания стабильности и мира. Составляя отчёты о тех подозрительно-преступных моментах, которые встречаем в головах людей, мы стоим на стороне закона и порядка.

– Только собираете информацию и всё? – удивленно спросил я. – А что происходит дальше? Я не верю в то, что имея на руках подобные сведения, вы бездействуете. Или подозрительными людьми занимаются уже другие организации? Что происходит с теми беднягами, которые посмели подумать о чём-то нехорошем?

– Ты зря возмущаешься, – спокойно сказала Лолия. – То, что мы знаем, совершенно не означает того, что к человеку, думающему вопреки существующим нормам и законам, будут незамедлительно предприняты радикальные меры. Перед законом такой человек формально чист, нельзя осуждать его за то, о чём он думает. Однако его мысли помогают обнаружить либо тайные улики, которые будут помогать следствию, либо ещё что-нибудь, что поможет нам вовремя принять меры и предотвратить трагедию. Делается это незаметно для считываемого, у него просто остается впечатление, что его дело проваливается и что-то идёт не так. Полицейские могут просто вовремя стоять на том углу, где возможный преступник решил дожидаться своей жертвы, или в тот момент, когда террорист решает вынести из своего дома бомбу, чтобы заложить её в торговом центре в двери его квартиры заклинивает замок, и он остается дома. Мы не вторгаемся в жизнь людей, мы просто корректируем их судьбу, подстраивая случайности. Вот почему о нас никто не знает. Окружающие просто не догадываются о нашем существовании, потому что мы не оставляем у них ощущения присутствия и не используем никаких радикальных методов для своего влияния на людей, мы просто корректируем внешние события.

– Ты хоть понимаешь, что всё, что вы делаете незаконно? – продолжал возмущаться я. – Вы не имеете права вторгаться в личную жизнь человека.

– Всё что мы делаем – вне закона, – хладнокровно отрезала Лолия. – Нет и пока не будет законов, запрещающих вторгаться в чужие мысли.

– А как же правительства и политики? Они ведь знают, что вы существуете? Вы же можете читать и их мысли тоже.

– Они это знают и сознательно идут на это. Во власти используются намного более грязные приёмы и вся жизнь политиков настолько прозрачна и настолько должна быть безупречна, что наше считывание им не мешает, а иногда даже помогает. К тому же, они хорошо знакомы с нашими методами и технологиями и в нужный момент всегда могут обезопасить самих себя.

– Может они сами умеют считывать мысли?

– Нет, они не идут на это. Установка считывателя – это сложнейшая операция иногда с летальным исходом и даже если она проходит удачно, подавляющему большинству прошедших через это людей приходиться расплачиваться своим здоровьем за возможность считывать чужие мысли. Почти все мы мучаемся от нестерпимых головных болей и это только малая часть всего, с чем нам приходиться сталкиваться…, – Лолия грустно опустила глаза и продолжила. – Считыватель – это биологическое, но всё-таки инородное тело, которое отторгается нашим организмом. Чтобы как-то сгладить этот процесс, мы вынуждены постоянно принимать специальные препараты. Кроме этого в наш организм вводятся специальные магнитореактивные вещества, из-за которых становится невозможным исследование головы рентгеновским и другими видами излучения. Эти вещества по кровеносным сосудам распространяются по всему организму, создавая непроницаемую для стороннего излучения сетку, они экранируют его. Делается это специально, чтобы ни при каких обстоятельствах установленный в голове считывающего считыватель не был обнаружен. Мы обязаны следить за нераспространением информации. Обыкновенные врачи, имеющие возможность осматривать нас, когда мы находимся в бессознательном состоянии, не должны ничего знать. Мы наблюдаемся и лечимся только в специальных клиниках, при несчастных же случаях и возможных размещениях нас в обычных больницах любые исследования наших тел будут остановлены. Так получилось и в моем случае, когда докторам было проще списать невозможность исследования на поломку томографа, чем пытаться предполагать что-либо более невероятное. А представляешь, что было бы если бы они обнаружили в моей голове нечто похожее на опухоль?

Да уж, я представил… Как же хорошо они во всём застраховались от утечки информации. А Лолия продолжала:

– Мы обследуемся и наблюдаемся только в специальных клиниках, где знают о нас. Там осуществляют ввод этих препаратов, а потом дают нам мощные обезболивающие, благодаря которым мы продолжаем жить и работать. Как жаль, что обо всех сложностях, которые возникают после установки считывателя, многие из нас узнают слишком поздно. Не знаю, отказалась бы я от операции, если бы знала о тех проблемах, которые принесет мне считыватель, но то, что я бы более ответственно подошла бы к подобному решению, это точно. Политики и сильные мира сего не устанавливают себе считыватель. Зачем им это, если можно сохраняя своё здоровье, пользоваться такими, как мы? – в глазах Лолии я снова увидел грусть. – К тому же, ресурс человеческого мозга небезграничен. Считанные чужие мысли накапливаются в голове, переполняя мою память и вызывая сильную боль. Кажется, что мой мозг перегревается, а нестерпимые боли продолжают мучить меня даже во сне. Избавиться от них можно только забыв всё то, что считывалось, но на это нужно время. Пока же память не очистится, мне приходиться страдать…

– Почему же вы идете на это? – не выдержал я.

– Ну… это хорошая и высокооплачиваемая работа, я думаю, ты будешь приятно удивлен, увидев мой счет в банке, – Лолия улыбнулась. – Но самое главное – это удовлетворение личных интересов. Считывание дает неограниченные возможности. Знать то, о чём думают другие – это значит иметь незримую власть над людьми. «Информация» – вот что стало самой большой ценностью в наше время. Достоверная же информация вообще бесценна. Только считывающие способны добыть те данные, которые скрыты от всех. Мы знаем, что твориться в голове человека в любой момент времени, мы знаем, что скрывается за его поступками и произносимыми им словами.

Мне стало страшно. Только сейчас я понемногу стал осознавать, насколько велик объём того, с чем мне пришлось столкнуться. Обычному нормальному человеку трудно представить, что всё, о чём он думает, становится известно кому-то ещё. Кто они, эти люди, сканирующие наши головы и проникающие в наши мысли? Как спрятаться от этих монстров? Как различить их среди обычных людей?

– А как выглядят считывающие? – робко спросил я, надеясь найти для себя способ хоть как-то распознать их в толпе.

– Так же, как и я. Мы обычные люди и совершенно ничем не отличаемся от остальных. Подавляющее большинство – это женщины от двадцати до тридцати лет. Мы можем выглядеть по-разному, но в основном в считывающие набирают привлекательных, образованных девушек. В нашей работе внешность играет далеко не последнюю роль, потому что именно этим мы привлекаем к себе так необходимые нам взгляды. Заставить нужного человека несколько секунд не отрывать от нас глаз – это всё что нам нужно, а уж потом мы будем знать о нём всё.

Я был удивлен. Я думал, что подобными делами будут заниматься, в основном, мужчины.

Лолия посмотрела на меня.

– Большинство влиятельных властьимущих, а также большинство преступников и террористов – это мужчины. Именно их мы проверяем и держим под контролем. Молодым девушкам намного проще привлечь к себе их взгляды. Инстинкты, заложенные природой, действуют безотказно, и поэтому симпатичным представительницам прекрасного пола намного легче справляться с нашей работой.

Это было потрясающе! Те милые кокетливые создания, которые окружали нас, были способны проникать в наши мысли. Их привлекательная внешность служила всего лишь способом завлечь наивных мужчин для того, чтобы получить доступ к их мыслям… И таких женщин-считывающих уже больше пяти миллионов! Постой, это значит, что в городе с миллионным населением работает, по меньшей мере, тысяча девушек, которые считывают мысли. Сколько же из них уже встречалось мне? В моей голове понеслись образы тех привлекательных блондинок и брюнеток, на которых я невольно мог задержать свой взгляд…

– Не волнуйся, – прервала мои размышления Лолия, – даже если ты и встречался со считывающими, то вряд ли это заметил. В твоих мыслях нет ничего преступного, поэтому никакого интереса для считывающих и правоохранительных служб они не представляют.

– Я всё равно не хочу, чтобы кто-нибудь знал, о чём я думаю. Мало ли какие мысли придут мне в голову, я не хочу, чтобы они становились достоянием общественности. А вдруг кто-нибудь из считывающих употребит то, что узнает обо мне в каких-нибудь своих целях или во вред мне? – забеспокоился я.

В глазах Лолии я уловил искорку удивления.

– Пойми, так как большинство считывающих – женщины, то мы употребляем свои возможности несколько своеобразно. Для нас установка считывателя – это возможность узнать мысли мужчин, научиться понимать их, а значит, возможность создать благополучную семью. Мы не стремимся к власти, а пытаемся достичь простого женского счастья в виде любящего мужа и детей, – Лолия мило улыбнулась. – Если раньше в борьбе за внимание мужчин женщины первостепенное значение придавали своей внешности и ради красоты готовы были терпеть любые муки, то теперь же в моде установка считывателя. Он – практически стопроцентная гарантия найти мужчину своей мечты. Мы по-прежнему готовы терпеть физическую боль, только чтобы быть счастливыми.

Ну да, конечно, семья – это ведь испокон веков самое главное в жизни женщины. Поиск надежного партнера, создание счастливой семьи, рождение детей…