Текст книги "Вишнёвые косточки. Сборник стихов"

 
мне страшно.
мне страшно глаза закрывать,
жить, трепетать, мечтать.
покоя нет моей душе,
я вся в напускном мандраже.
 
 
холодные руки касаются бёдер,
мокрой волной рассыпаются косы.
добавить ещё б горячих вёдер…
голова касается дна, в пучину грёзы.
 
 
жизнь катится в сумрачную бездну,
где нет ни звёзд, ни рек, ни мыслей.
всему живому здесь нет месту.
теку по пространству всё бесполезней.
 
 
кажется, нити рвутся прилежней
под моим сонным состоянием.
явь переплетается с садами нежней,
вкладываясь с громким отчаянием.
 
 
я существую явно не здесь,
а где-то между большими слоями.
что-то шепчет на ухо «взвесь»,
но следами прошлого, не словами.
 
 
рассудок где-то там, пасёт овец,
так что сама себе предоставлена.
теперь сердце чувств моих чтец,
да только оно – орган. я раздавлена.
 
 
боюсь говорить вслух все доводы,
оступиться, бросить нелепицу.
гляжу через призму бутылок в омуты,
в чужие, но такие знакомые. верится?
 
 
разум боится, а губы делают:
болтают без устали долго.
а другие весь поток слушают,
но кажется, что и без толка.
 
 
говорить. говорить так грешно,
но в объятиях котла сгораю.
моё беспокойство людям потешно,
а я в один миг грань стираю.
 
 
стоит ли в жизни двигаться дальше?
ощущаю свою слабость,
а от этого боюсь становится старше,
встретиться с собой малость.
 
 
что на той пугающей стороне?
хотела бы послушать их рассказы,
но никто не вернулся ещё извне.
пугающие мысли – беса проказы.
 
 
продолжаю. продолжаю брести.
чаю умереть, лишь бы не от тоски.
молюсь, чтоб смогла ценный вклад внести,
в своё творчество нежные мазки.
 

декабрь, 2023 г.

 
мысли спутаны и зябки,
словно зыбучие, трескучие пески.
думаю, как избавиться от тоски,
не потерявшись зверски.
 
 
вины укол неправилен,
навязанный откуда-то со стороны.
олень лесной поранен,
как моя последняя стена обороны.
 
 
моя гордость рушится,
заставляя меня пресмыкаться.
спокойствие крушится
прямо на глазах, оставляя брыкаться.
 
 
каждый из нас не готов к примирению:
рты на замках.
у каждого по своему мнению:
неизмеримому в шагах.
 

декабрь, 2023 г.

 
моя муза почему-то вредна и сладострастна.
стремится всё великое постичь – так напрасно,
а меня оставить на нелёгком сём пути.
увы, однако с него не суждено сойти.
 
 
она жадна до знаний,
гребёт себе всё под юбчонку.
но знаю без утаний,
что не поделиться ни на стройчонку.
 
 
очи горят желанием! азартом!
мои же скомканною далью.
и всё идёт сплошным стандартом:
я пишу, она диктует сталью.
 
 
дуэт уж слишком разношёрстный:
она властолюбиво наполняет строки,
мои пальцы устало печатают в дороге,
упоминая, что выходит стих курьёзный.
 
 
её устами трактуется рифма,
моими смысл и форма.
предложения – часть романтизма,
что не есть норма.
 
 
в символизме погряз наш дуэт,
сплетая строчки декоративно.
позволяю ей дать совет,
хоть любовь так противна.
 
 
она чает, что я найду другую,
покину её нежные объятия,
но я связь неразрывную и тугую
уж чувствую хуже проклятия.
 
 
лишь в гневе она очень опасна:
закинет ногу на ногу и давай язвить.
«эх, дитя моё, истина так негласна,
но ничего нам не помешает её огласить.»
 
 
свою бережь оставь для иного,
мой бесконечный друг.
вдохновение не постоянно. до смешного
преданно ждать стук.
 
 
она посмеётся, побренчит ключами,
и уйдёт, оставив меня с собой.
это уже привычно, особенно, ночами,
но я смирилась с её игрой.
 
 
проблема не в ней или ком-то ещё,
проблема во мне.
как бы ей не был посвящён,
она – часть в твоей голове.
 

февраль, 2024 г.

 
я наблюдаю за чужими глазами,
нежными улыбками, переживаниями.
счастье остаётся на пальцах слезами,
горькой усмешкой и снов толкованиями.
 
 
одиночество сжирает остатки разума,
сжигая их по велению спички.
мысли настолько беспорядочны,
что хочется рыдать по привычке.
 
 
я – холст, разорванный своим же художником,
оставлена пылиться в углу,
но одна. каждое полотно обзаведётся домиком.
я просто не смогу…
 
 
желаю разбиться об воду пеной:
получить наказание за содеянное,
чтобы Ганс написал обо мне первой.
однако выйдет лишь копия, давно затеянное.
 
 
я уже и не чувствую потребности в капли выражения:
привыкла – всё сведут в работу воображения.
стараюсь справиться сама,
покуда не закончится весна.
 
 
лето возведёт в уныние, тоску,
там совершенно не смогу
почувствовать хоть чуток облегчения.
предана вечному души обречения.
 
 
на ладони – перед глазами,
но толи чудится, толи знак,
чувства спутаны тугими узлами,
что развязать уж и мне никак.
 

март, 2024 г.

 
вновь забыла, как открывать дверь ключами,
как людям говорить прямо,
как не сидеть без сна ночами,
как доказывать другим рьяно.
 
 
даже забыла, как звали соседского кота,
как пах обед по четвергам,
как за грибами утром ходили тогда,
как теории уступают практикам.
 
 
забыла, как пахнут валентиновские цветы,
как нежность чувствуется в ноздрях,
как пальцы нащупывают в устах секреты,
как по плечам видно в глазах
ответы.
 
 
забыла. совсем забыла всё. да и что у меня за суть:
не помню какой любимый цвет,
как мне стоит повернуться, чтобы уснуть,
как не причинять себе вред.
 
 
как не уступить чужим рукам,
как выбрать не кривой путь,
как не перечить крестам.
все в прошлом. как и моя суть.
 
 
оболочка – отражение общества,
впитывающая, как губка, все новшества.
отражение настоящего, реальности,
личности, лишённая своей уникальности.
 
 
«я здесь. отзовётся ли кто-то на это?
скажет ли кто-то искренне, что нужна вам?»
под солнцем улыбка прогрета,
а сладость лимонных ожогов течёт по щекам.
 
 
а вокруг тихий шум. все слушают в пол-уха.
ну не забавно ли? исполняю вам повесть вазы,
разбитой и забытой во всеми до первого стука,
а вы даже поднять глаза не можете на мои фразы!
 
 
забавно. смотрю на вас и не могу понять зачем.
для кого я тут распинаюсь? для кого дрожат мои руки?
вам не интересно ничего, даже мои заслуги!
 

апрель, 2024 г.

 
на меня уставили свой взгляд грифоны,
ветер качнул волны тревоги,
а птицы – мои негромкие суфлёры,
щебечущие о безмятежности, пороке.
 
 
молчание древесной, потерянной скамьи
и отдалённый шум гуляющей семьи
так мил моей тлеющей душе,
погрязшей в отвратительной нужде.
 
 
кажется, что вещаю не самой себе, а им:
этим милым, равнодушным людям,
светлячковым фонарям, мерцающим как пыл,
горящим в груди даже в студень.
 
 
ели приветственно машут и смеются ветками,
но не мне. кому-то близкому и вечному,
наслаждаются чужими, редко гуляющими, детками,
улыбаются поведению их беспечному.
 
 
а можно и мне? можно и мне подарить теплоту?
можно и мне заприметить что-то помимо остроты
в чужих, но нежных, серых глазах. смогу?
увы, я не скажу прямо. я даже боюсь здешней темноты.
 
 
желтоглазый, выкрашенный взор – единственное,
что защищает от бурных, шумных мыслей как ручей.
выпускать их, корябать горло до боли… бессмысленное…
голос и мысли мои, но дирижёр чей?
 
 
я вижу тугие нитки дряблого оркестра.
не брала в жизни инструмент, в руках не держала!
от меня требуют, чего не умею. хватает жеста,
чтоб понять: я здесь не решаю, кому не избежать провала.
 
 
своей стальной рукой он просит меня выдать ноту.
к чёрту.
я плюю ему в лицо, но обходится дорого:
порят с порога.
 
 
и вот я. оставленная здесь: среди ветвей
и этой оглушительной тишины.
мысли смешиваются в неразберимую чехарду идей,
усвоить, которую могу только под взором ивы.
 
 
мы с ней играем переглядки.
ох, и вот опять игра! извечно я играю как в бреду!
играю роли! от чувств в прятки!
не могу уж, и я выносить свою же ерунду.
 

апрель, 2024 г.

 
грудь судорожно вздымается от чувств,
руки небрежно проходятся по волосам.
что же это? домик уже давно пуст,
ключ выброшен. ищи по кустам!
 
 
соберись. тебе не стыдно?
хочется бежать, рыдать и смеяться солнцу.
что же со мной? любопытно…
давно стремишься угодить тревоге-уродцу?
 
 
делаю вдох агрессивный и стараюсь скрепить фразы,
но разве закрепить степлером ужимки возможно?
продолжай мучить, выворачивать себя и неси тазы,
доводя до тошноты свою суть. это не сложно.
 
 
тошнит от собственной неловкости и неправильности.
определись, дорогая, с тем, что в душе.
однако, чего же не попробовать? кто требует праведности?
эмоции держу на поводке, настороже.
 
 
анализировать и логично мыслить – враг
для выяснения измотанного тела желаний.
отпустить стоит беспокойства, но никак
не могу свыкнуться с сердцем стучаний.
 
 
вывернусь на изнанку, проветриваясь, как флаг,
гонимый и обволакивающий ветром.
искать утешение где? где искать в гречке мак?
что ищу в твоём лике светлом?
 
 
поражение испытываю, подогнув колени.
что ж… привязанность вновь угнетает тельце,
а я потакаю ей уж слишком от лени.
что поделаешь: у меня луна в близнеце.
 
 
потихоньку отряхиваюсь от этого, как от грязи,
ведь искать взаимность уж очень опасно.
не повернуть назад будет, на душе мази
окажутся бесполезны. выражаю дружбу страстно.
 

июнь, 2024 г.

 
я – статуя из мрамора и слабости,
поставленная недалеко от дев Аполлонских.
лишаю себя и благ, и важности
в глазах посетителей правоноских.
 
 
они не чувствуют горечи и апатии,
а я чувствую абсолютную пустоту,
граничащую к жизни симпатии.
подарите же дамам длинногим простоту.
 
 
мальчик направляет на меня свой взор:
«мам, какое чучело! смотри!»
её глаза напугано глядят в мои, вкушающие вздор
«перестань, мы же не дикари.»
 
 
нема и беспристрастна моя натура,
терпящая упадки серых стен.
смотрю в окно, как дура,
чая, что там – цветущий сад – тлен.
 
 
утопаю в грёзах, забывая о музее,
людях, таращащихся насмешливо, горделиво,