Текст книги "Любовь с немецким акцентом"

Глава 10
Неужели это ошибка?

Как только самолет приземлился в Санкт-Петербурге, мой телефон запиликал.

– Я уже скучаю… – писал Армин.

– Я тоже, – ответила я.

Каждый свой рабочий день я начинала с проверки личной почты. Если там было письмо от Армина, а оно было всегда, я быстро отвечала, до того как меня застукают, и только после этого с чистой совестью приступала к работе. Вместо обеденного перерыва я созванивалась с ним по скайпу, и мне казалось, что с каждым днем мы становимся все ближе, несмотря на расстояние. Где-то через неделю, в конце сентября, мейла я утром не обнаружила, зато запиликал мой телефон.

– Сможешь взять отпуск в октябре? – написал Армин в эсэмэске.

– А куда мы поедем? – спросила я.

– Сначала в Дюссельдорф, а потом пока не скажу. Возьми с собой купальник. – Он держал интригу.

– Ну ладно, с тобой хоть на край света! – ответила я и тут же позвонила Ане, чтобы отпроситься.

– Куда это ты собралась? – Я готова поклясться, что слышала, как моя начальница нахмурила брови и улыбнулась глазами. Аня так умела, и это означало удивление, задумчивость, недоумение, интерес и любопытство.

– Честно, сама не знаю. Армин куда-то путевки купил или собирается покупать… В общем, сегодня надо дать ответ. Отпустишь меня дней на десять?

– Ну, что с тобой делать? Лети, конечно! – грустно и с ноткой безысходности ответила мне Аня, а я уже набирала Армину СМС, что я в предвкушении совместной поездки.

Распечатав на холсте наше совместное «свадебное фото» и собрав чемодан летних вещей, я снова отправилась в путешествие. Мне очень хотелось, чтобы на стене в его квартире была наша фотография. И не какая-нибудь, а именно свадебная, в красивой раме!

Армин оценил мой подарок и в тот же вечер повесил его на самое видное место, а я почувствовала, что пометила, так сказать, территорию.

– Так куда мы летим, ты мне скажешь?

– Нет, это сюрприз! Все увидишь, когда придет время.

С одной стороны, мне было очень любопытно, а с другой – мне безумно нравилась эта интрига! Я чувствовала себя маленькой девочкой, которой закрыли ладошками глаза и ведут туда, где ее будет ждать невероятный подарок! В моей жизни было много сюрпризов, но в путешествие меня так не возили… меня вообще никто, кроме родителей и меня самой, в путешествие не возил…

Пока я возилась на кухне, к нам пришла сестра Армина Андреа. Она абсолютная ровесница моей мамы, у них разница всего один день: мама родилась 21 сентября 1967 года, а Андреа – 20 сентября того же года. Она оказалась высокой, довольно стройной и выглядящей на свой возраст женщиной. Длинные русые волосы были забраны в высокий хвост, что, по всей видимости, должно было придать ее образу какой-то моложавости. Хотя, может быть, просто для удобства.

– О, у тебя уже гости! – сказала Андреа, будто бы удивившись меня увидеть.

– Я вчера прилетела, – сказала я, отходя от раковины, – на самолете. – Не знаю, зачем я вдруг решила подчеркнуть эту деталь, и почему она показалось мне такой важной. В самом деле, не вплавь же я добралась?

– Добро пожаловать, – сказала сестра мужа, – рада тебя видеть.

Ее тон мне показался каким-то не очень радостным, но я решила, что мне показалось, и улыбнулась.

– Спасибо. Видела новую картину? – Я кивнула в сторону холста с нашим «свадебным» фото.

– Мне не нравится, – отрезала Андреа таким голосом, что у меня аж зазвенело в ушах, но потом добавила мягко: – Понимаешь, вы же не женаты, поэтому это неправильно делать такие фотографии.

Звон в ушах не прекращался и плавно переходил в виски и солнечное сплетение, мне было некомфортно. Я вернулась на кухню, а они с Армином обсудили, когда он должен привезти ей собаку, Андреа обещала присмотреть за Бакари на время нашей поездки.

Когда она ушла, я решила осторожно задать мучивший меня вопрос:

– Армин, что с твоей сестрой? Почему она так категорична?

– Не обращай внимания, прошу тебя, это неважно. Она оттает.

– Ну как это не обращать внимания? Она на меня почти наорала.

– Они с Юлией близкие подруги, – холодно отрезал Армин, а я чувствовала, как земля уходит из-под ног.

– Андреа так за нее держится? За твою бывшую? С которой ты был в браке полгода? Правда? – спросила я стеклянным голосом, отдававшим мне в затылок, уши в это время пылали, а ноги были ватными. Я зачем-то добавила:

– Ты когда с ней развелся?

– Мы в процессе, – как ни в чем не бывало ответил Армин, а я чувствовала, что сейчас упаду в обморок: перед глазами все потемнело, голова закружилась, колени подкосились, мне пришлось сесть на подлокотник черного кожаного дивана, на котором спал Бакари.

Я не могла поверить, что это происходит со мной! Я почему-то вдруг громко захлопала в ладоши и тихо сказала, глядя в пустоту перед собой:

– Браво! Я сплю с женатым мужчиной!

Армин пытался мне объяснить, что бракоразводный процесс в Германии – дело долгое и дорогое, что это не как у нас в России – три месяца, и ты свободный человек! У них надо сначала год жить по разным адресам, и только тогда твое заявление о разводе рассмотрят. Но только в том случае, если у обеих сторон это обоюдно, и никто ни на что не претендует.

Совместно нажитого имущества у них не было, было только два кредита на машины. Я слушала, а про себя, словно мантру, повторяла: «Он же женат… женат… женат… что я делаю… надо срочно бежать от него, скрываться, прятаться, ни в коем случае никуда с ним не ехать… он же женат!!!»

Армин видел, что его слова протекают мимо меня, и то ли от бессилия, то ли пытаясь «разбудить» меня, начал меня трясти:

– Между нами было все кончено задолго до того, как ты появилась в моей жизни!

– А когда вы разъехались? – вдруг спросила я, повернув к нему стеклянные глаза, которые смотрели куда-то сквозь моего собеседника.

– В прошлом месяце.

В моей голове не складывалось два плюс два. Никак. Мы познакомились в июне, в июле начали встречаться, и я была уверена, что он свободен. Сейчас был октябрь. Получается, разъехались они в сентябре?

– В сентябре?

– В конце августа.

Я забилась в истерике. Все это время он не говорил мне, что был женат. Более того, все это время он жил со своей женой под одной крышей. Немудрено, что у его мамы дома фотографии этой Юлии в красивой рамочке, а его сестра категорически против меня. Мы с ним снимались в свадебных нарядах, когда он еще жил со своей женой! Так плохо от осознания своей ошибки мне никогда не было. Армин тщетно пытался меня успокоить, но я и слушать ничего не хотела. Тогда он взял в руки мою голову, заставив посмотреть ему прямо в глаза, и четко и громко произнес:

– Между нами все было кончено задолго до того, как мы с тобой познакомились. Окей? С апреля, когда умер мой отец, она жила на втором этаже дома, который мы снимали. Я жил на первом этаже, она на втором. Окей? Слышишь меня?

Я слышала. И мне хотелось верить. Мне хотелось забыть о том, что я узнала. Моральные принципы и то, чему меня учила мама, в тот момент бились во мне мощной волной сопротивления. С одной стороны, я думала: может, он и прав, что ничего мне не сказал, а с другой – спрашивала себя, почему все это держалось в секрете. Мне не хотелось верить, что я стала причиной разрыва, но еще больше не хотелось портить нам обоим отпуск, в который мы должны были лететь через два дня. Я попросила взять небольшую паузу, чтобы отдышаться, прийти в себя, побыть одной, наедине со своими мыслями. Я должна была принять и переработать новую информацию.

Мне кажется, что в тот момент я вела переговоры со своей совестью. Я пыталась договориться с ней и убедить саму себя, что Армин говорит правду и в этом действительно нет ничего аморального. Я задавала себе десятки вопросов, пытаясь понять его мотивы и оправдать свои действия. Отказаться от любых отношений с Армином, пока он не разведется? Глупо, можно потерять целый год! А что, если он не разведется? Вдруг поймет, что чуть было не совершил ошибку? Почему именно год надо жить порознь? Почему они не разъехались раньше? Неужели я послужила причиной? Правда ли, что они не делили одну спальню все это время? Моя голова разрывалась от мыслей, крутящихся хороводом.

Работая в брачном агентстве, я столько раз наблюдала, как к нам за невестами приезжали женатые мужчины, которые предпочитали не разводиться, пока не будет той, ради которой это нужно было бы сделать! Sicher ist sicher, чтобы уж наверняка. А еще я никогда не понимала девушек, заводящих романы с женатыми! Мне казалось, это так унизительно, неправильно, некрасиво! А сейчас я сама сижу в темной комнате и пытаюсь сама себе объяснить, что я не поступаю неправильно.

Внутренняя борьба никак не хотела заканчиваться, пока я не сказала себе: «Хватит!»

Прошла целая вечность перед тем, как я подошла к Армину и тихо сообщила ему, что я в порядке:

– Давай сделаем вид, что этого ничего не было. У нас впереди путешествие, и мне не хочется его портить.

– Я думал уже, что мы никуда не поедем.

Я слышала, как он с облегчением выдохнул:

– Прости, что так получилось, надо было, наверное, сразу тебе все рассказать.

– Ничего не говори. Не хочу ничего слушать, – улыбнулась я, пряча грустные глаза. – Давай поужинаем. Что приготовить?

– Пошли лучше в ресторан! В итальянский или стейк-хаус? Или ты все еще не ешь после шести? – подмигнул Армин, и напряжение немного ослабло.

– Ем, конечно! Это тогда был повод тебя продинамить, а ты и не понял. Пошли, куда хочешь, мне все равно, я закажу какой-нибудь салатик.

Мы взяли с собой Бакари и поехали на машине в ресторан. Да, кстати, этот момент, что мы повсюду таскали с собой собаку, мне показался странным, но Армин объяснил, что тут так принято, собаке в любом ресторане даже дадут миску с водой. Другая страна – другие обычаи. В России с собакой, особенно такой здоровой, ни в один приличный ресторан не пустят.

Последующие два дня я гнала от себя дурные мысли и изо всех сил старалась получать удовольствие от общения с Армином, знакомства с его друзьями детства и прогулок по лесу с Бакари. Неуютное чувство внутри я пыталась маскировать изо всех сил, и у меня это вполне успешно получалось.

– Ты купальник не забыла? – спросил Армин, когда его приятель отвозил нас в аэропорт.

– Взяла три! Так куда мы летим, ты мне так и не скажешь? – поинтересовалась я, подняв правую бровь и сложив губы бантиком.

– Сначала – во Франкфурт. А потом кое-куда еще, – загадочно ответил Армин, а я пыталась разгадать загадку:

– В Сингапур? Во Вьетнам? В Бразилию? В Таиланд? – Я перечисляла все страны, где мог бы понадобиться купальник в октябре месяце.

– Я тебе не скажу, не пытайся угадать! – засмеялся он, а я изобразила обиженную девочку.

– Ну ладно! Самое позднее, я узнаю, когда мы сядем в самолет.

Мы сдали багаж, прошли паспортный контроль, и я приготовилась ждать долгого перелета с множеством пересадок. Одно радовало: в самолете делать все равно нечего, поэтому мы сможем пообщаться. До этого я ни с кем не проводила совместный отпуск, не считая поездки на Гоа с Фирдосом, но там мы были скорее дружеской компанией, а сейчас я лечу одна с мужчиной. Мысль о том, что он женат и где-то в Германии, в соседней от него деревне, живет эта немка Юлия, а может быть, она даже гуляет в этот самый момент вместе с его сестрой и собакой по лесу, постоянно пыталась пробиться ко мне в голову, словно птица, которая хочет влететь в дом через закрытое окно. Я ее не пускала.

«Впереди отдых, солнце, море, пляж, романтика… не надо это все портить», – говорила я себе, и у меня почти получалось.

Во Франкфурте Армин выдал мне посадочный до Бангкока.

– Я так и знала! Мы летим в Таиланд! Тайскими авиалиниями! А куда? Я была в Паттайе!

– Да, ты мне рассказывала. Мы летим в другое место, тебе понравится.

– Я летала в Таиланд однажды, с подругой, и это был февраль. А разве сейчас не сезон дождей?

– Как раз скоро начнется. Мы успеем до дождей, не волнуйся.

Больше никаких вопросов мне задавать не хотелось. Вообще не хотелось ни о чем думать, я попросила у стюардессы вина, чтобы расслабиться.

Вообще, летать тайскими авиалиниями – одно удовольствие! Всегда дружелюбные и услужливые таечки, очень вкусная еда, нормальной ширины кресла, куча фильмов, которые можно посмотреть практически на любом языке… но все равно я терпеть не могу длительные перелеты!

Вино приятно растекалось по венам, мысли улетали куда-то далеко, эффект был достигнут. Надо сказать, что вино на меня всегда действовало так… умиротворяюще, и одного бокала мне вполне хватает, чтобы, нет, не напиться, а именно расслабиться. Мне сразу хочется обниматься, нежиться, ласкаться. Так было и в тот раз! Я прижалась к Армину, положила голову ему на плечо и почувствовала себя в какой-то безопасности, что ли… Дурные мысли отступили, совесть больше не капала на мозг, я летела с любимым человеком в отпуск. Впервые я летела отдыхать с мужчиной. За 13 часов перелета мы, кажется, даже ни разу не включили телевизор! Мы общались, смеялись, строили планы. Периодически возникало странное жжение в груди и шее, будто кто-то тянет за поводок и не дает нормально вдохнуть, но я могла его контролировать и заталкивать куда-то далеко, в глубину своей головы. Это было очень похоже на то, как подростки прибираются в своих комнатах. Знаете, когда весь мусор, все разбросанные вещи заталкиваются под кровать или в шкаф подальше, чтобы не было видно? Вот и я точно так же запихивала свои мысли, утрамбовывала их покомпактнее, чтобы они не мешались. Вроде получалось.

В Бангкоке у меня в руках оказались наши посадочные – мы летели на Самуи! Я слышала об этом райском месте, облюбованном немецкими молодоженами. Многие летали на этот остров, точнее, на его определенную часть, именно в медовый месяц. Белый песок, лазурная вода, мягкий климат, хорошие отели и вкусная еда… И целая неделя в объятиях любимого. Я постараюсь сделать все, чтобы просто наслаждаться отдыхом!

Когда мы подъехали к отелю, мне показались немного странными уверенные действия Армина. Он точно знал, куда идти, как будто был тут не впервые. Я набрала воздуха в легкие и решилась:

– Ты тут уже был?

– Да, но всего один раз, – ответил мне Армин, не глядя мне в глаза.

Удар поразил меня в самое сердце. Я поняла. Он был здесть с Ней. В их медовый месяц. Он привез меня в тот отель, куда они с Юлией летали после свадьбы. Мне казалось, что это какой-то странный тупой сон, который вот-вот закончится. Я не могла поверить, что это происходит со мной. Я уже было договорилась с собой, что на время отдыха я забуду о том, что Армин все еще женат, но как я смогу сделать это, если мы прилетели в тот самый отель, и я не удивлюсь, если мы будем жить в том самом номере! Я проглотила ком, стоящий в горле, и попыталась улыбнуться. Какие еще сюрпризы ожидают меня в этих отношениях? Может, он прячет от меня детей? А что, вполне возможно! То есть нет, не прячет, а просто о них не говорит? Не удивлюсь уже ничему.

Глава 11
Медовый месяц

Мне очень трудно об этом вспоминать, ведь я уже давным-давно затолкала эти воспоминания в дальний ящик стола под стопку исписанных писем и бумаг, и за эти годы они покрылись таким толстенным слоем пыли, что сейчас, вороша их, у меня чешется в глазах и невыносимо щекочет в носу. Сдувая эту пыль, я снова ей дышу, она кружится в воздухе, оседает на моих волосах, руках, одежде, пачкает все вокруг, и потом придется ее стряхивать. Очень неприятное чувство.

Тогда, в Таиланде, мне было не с кем это обсудить. Мама и так была не в восторге от нашего романа, а расскажи я ей, что мой принц женат, да еще и привез меня в ИХ место, она бы точно покачала головой и сказала срочно собирать вещи и бежать, сверкая пятками! Если честно, у меня тоже были такие мысли, но что-то меня останавливало, я будто чувствовала, что нужно это перетерпеть. Однако себе я постоянно задавала один и тот же вопрос: «Ну не могла же я так ошибиться? Не могла же?»

К Армину у меня были чувства. Такие, о существовании которых я раньше не знала. Они резко отличались от тех, что я испытывала к Алту, и от тех, что были между мной и Фирдосом. Это сложно объяснить, но ни малейшего сомнения, что я ждала именно Его, у меня не было. Поэтому все эти странные препятствия, к которым я не была готова, абсолютно не вписывались в мою картину мира.

Знаете, так или иначе, мы растем на добрых книгах, на сказках со счастливым концом и на прекрасных фильмах, где есть только два главных героя и одна главная сюжетная линия с небольшими ответвлениями. На деле же может оказаться все совсем иначе! Каждый из нас – главный герой своей жизни, у каждого есть свой сюжет, и каждый пишет свой сценарий самостоятельно. Второстепенных героев в реальности не существует, но чтобы это понять, нам нужно прожить множество ситуаций, встретить множество людей и даже, наверное, совершить множество ошибок.

Когда ты сталкиваешься с другой главной героиней впервые, и волею судеб в твоем сценарии режиссер дает ей роль второго плана, ты почему-то напрочь забываешь о том, что в ее сценарии роль осталась главной… Видя, что ее позиции ослабли и жизнь уходит из-под контроля, вторая героиня всеми силами пытается вернуть себя назад на первую позицию. Наверное, это звучит как-то странно, да?

Места, где они провели свой медовый месяц, видимо, было недостаточно. Она присутствовала в нашем отпуске ежедневно в виде эсэмэсок Армину на телефон. Каждый раз, слыша входящий рингтон, я вздрагивала: «А вдруг это опять Она?»

Я не хотела устраивать никаких разборок, не хотела портить только начавшиеся отношения, вообще не хотела поднимать эту тему, но чувствовала, как внутри все закипает, прятать эмоции внутри удавалось с трудом.

Признаюсь честно, я несколько раз залезала в его телефон, пока он был в душе. Зачем я это делала? Наверное, для того, чтобы убедиться в отсутствии именно любовной переписки. Возможно, я искала доказательства, в первую очередь для себя самой, что там у него все действительно остыло. Все сообщения сводились к какой-то бессмыслице!

– Где ты оставил Бакари? Я за него волнуюсь.

– Не переживай, он живет у Андреа.

– Хорошо, я приеду навестить нашего мальчика. Он, наверное, соскучился по мамочке.

Я читала и с трудом контролировала рвотный рефлекс! «Наш мальчик», «Соскучился по мамочке!».

«Ааааааа, да она больная на голову! Кто называет собаку ребенком, а себя его мамой!» – думала я про себя, округляя глаза от удивления. Я тогда еще не знала, как трепетно все немцы относятся к домашним питомцам…

Однажды вечером, пока мы смотрели какую-то любовную комедию, а на улице шел ливень, телефон Армина не замолкал ни на секунду! Было такое чувство, что Юлия решила во что бы то ни стало испортить нам вечер. Не знаю, что именно она писала, но даже он психанул и выключил телефон. Я тогда еще подумала, почему бы ему ее не заблокировать…

– Кто-то настойчиво пытается меня достать и испортить нам с тобой отдых.

– Твоя бывшая?

– Да.

– Ну ты сам ей постоянно отвечаешь, вот она тебе и пишет.

– Не могу же я ее игнорировать?

– Почему? У тебя отпуск. Со мной. – Я нарочно подчеркнула «со мной».

– Она только вышла из больницы. Как бы обратно туда не угодила!

– Из больницы? Что случилось?

И Армин мне рассказал, что она настолько болезненно переживала их разрыв, что перестала есть. Из-за нестабильного психического состояния Юлия попала в больницу, и он чувствовал себя ответственным за нее. «С одной стороны, – думала я, – он ведет себя странно, не обрывая предыдущие отношения, а с другой – это характеризует его как человека ответственного». Я не могла понять, что из этого лучше для меня.

У меня получалось отключать внутренние разговоры с самой собой с переменным успехом, я пыталась изо всех сил договориться со своим внутренним голосом, что судить обо всем слишком рано, я не знаю ситуации до конца, а узнавать и обсуждать ее у меня не было моральных сил. В какой-то степени мне приходилось играть и изображать счастье и беззаботную легкость. Возможно, именно этим я, в конечном итоге, и пленила своего будущего мужа, – тем, что не выносила ему мозг.

Мы ездили по острову на скутере, купались в бирюзовой воде, лениво валялись на пляже и ходили на тайский массаж. Каждый вечер, когда на улице был ливень, мы забирались под одеяло, смотрели какую-нибудь комедию на английском, а потом засыпали в обнимку. Армин, в отличие от Алту, любил обнимать меня во сне. С ним было так спокойно и комфортно, я слышала его дыхание мне в ухо, чувствовала, как колотится его сердце, и ощущала себя в безопасности в его сильных руках. Ради этого чувства я готова была заключать сделки со своей совестью и внутренней занудой. Каждый раз, засыпая, я думала, что хочу чувствовать это всегда. С ним было уютно. Именно уютно. Как дома.

Отпуск очень быстро подошел к концу, и на следующий день после того, как мы вернулись в Германию, мне уже надо было возвращаться в Санкт-Петербург. Я улетала со смешанными чувствами какой-то недосказанности и неопределенности, хотя за эти почти две недели мы с Армином стали гораздо ближе…